10ББК 63.3(2)613-283.2
М. В. Ермушин
ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ПРОФСОЮЗЫ В ГОДЫ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
В отечественной историографии рассматриваемая проблема затрагивалась слабо. Как правило, в исследованиях профсоюзного движения в СССР вопросы создания и деятельности профсоюзных организаций анализировались на примере рабочих1. Работ, посвященных функционированию профессиональной организации инженерно-технической интеллигенции — Всесоюзного межсекционного бюро инженеров и техников (ВМБИТ), сравнительно немного2.
Советские историки обращали внимание на несколько аспектов работы ВМБИТ:
1) перевоспитание старых специалистов и их привлечение к социалистическому строительству;
2) решение проблем взаимоотношений между профессиональными союзами и специалистами;
3) сплочение новой инженерно-технической интеллигенции.
При этом защита ИТР, как прямая функция профсоюзной
организации инженеров, выпала из поля внимания ученых.
В 90-е годы акцент в исследованиях меняется. На первый план выходит вопрос о правовом положении инженерно-технической интеллигенции. В связи с этим более глубокому анализу подвергнута работа ВМБИТ по защите прав специалистов.
В немногочисленных работах деятельность ВМБИТ в этом направлении оценивается неоднозначно. Часть историков исходят из того, что инженерно-технические секции (ИТС) были неспособны защитить права специалистов, поскольку изначально ориентировались на проведение антиинтеллектуальной политики советского государства в отношении интеллигенции3.
Другие исследователи выделили два аспекта, в которых деятельность ВМБИТ оказалась наиболее результативной: допуск к высшему образованию детей ИТР и обеспечение инженеров и
техников жильем. В то же время ими отмечается, что в обоих случаях интересы инженеров полностью реализованы не были4.
В целом, общее мнение современных исследователей таково, что права инженерно-технической интеллигенции остались декларацией. Если рассматривать защитную деятельность ИТС в этом контексте, то необходимо признать, что она провалилась. На наш взгляд, такой подход сильно упрощен.
Вне поля зрения исследователей остались показатели численности ВМБИТ. Поскольку защитой интересов инженерно-технической интеллигенции занимались непосредственно ИТС, то необходимо проследить время возникновения и динамику их численного состава в различных регионах. Это позволило бы определить время, с которого фактически началась защита прав инженеров со стороны профсоюзов, что важно для выяснения степени эффективности работы ВМБИТ. Кроме того, не рассматривалась роль ИТС в судебных процессах над инженерами.
Наиболее полно сведения по изучаемой проблеме отражены в документах профсоюзных организаций и органов Народного комиссариата труда. Материалы дают информацию о количестве и формах конфликтов. Сохранились протоколы некоторых судебных заседаний, переписка официальных лиц по различным делам, письма фигурантов с объяснением своих позиций, жалобы на несправедливый исход дела и т. д.
Первая организация инженерно-технической
интеллигенции — Всероссийский союз инженеров (ВСИ) образован в ноябре 1917 г. Первое делегатское собрание союза прошло в Петрограде 25 ноября 1917 г. Вслед за Петроградом в начале января 1918 г. в Москве состоялось заседание I областного съезда. На нем большинство делегатов выступили с предложением превратить ВСИ в профессиональный союз инженеров. Для этого 1 декабря 1918 г. в Москве созывается конференция, на которой решение закрепляется специальным постановлением5. Изначально идея ИТР о создании своего профессионального органа, оформленная на чрезвычайной конференции Всероссийского союза инженеров в декабре 1918 г., не нашла поддержки у Советской власти, поскольку ВСИ в ноябре 1917 г. выступил против нее. Да и сама идея о существовании
отдельного от ВЦСПС союза была неприемлема. Пленум ВЦСПС
27 декабря 1918 г. дал следующую резолюцию: «Существование отдельного союза инженеров не допустимо». Далее были определены границы, в которых возможно существование инженерного движения: «Члены существующей корпорации
инженеров переходят в соответствующие производственные союзы по их специальности, где создаются секции на общих основаниях»6. Тем самым власть определила рамки будущего развития профессионального движения инженерно-технической интеллигенции, в которых оно происходило в последующем. Стремление ВСИ к независимости от каких-либо государственных структур противоречило общему ходу развития профдвижения в Советской республике. Единственное, на что могла рассчитывать инженерно-техническая интеллигенция, это автономия внутри отраслевых профсоюзов.
Только когда в апреле 1919 г. в устав союза были внесены изменения в соответствии с требованием ВЦСПС, а сам он переименован во Всероссийскую ассоциацию инженеров (ВАИ), тогда Наркомюст зарегистрировал, а Совнарком утвердил создание ВАИ как научной организации7.
Вслед за этим весной 1919 г. при отраслевых профсоюзах стали возникать инженерно-технические секции. Первыми были образованы секции в союзе металлистов, затем в союзе текстильщиков и в Московском губотделе строителей; в 1920 г. организованы секции инженеров в союзах химиков, горняков, пищевиков. Однако, в условиях милитаризации труда и всеобщей трудовой повинности, практика организации ИТС не получила распространения. В большинстве союзов секции не были открыты. Часть ИТС позднее закрывается. Так, например, секция технических сил при Московском губотделе строителей по решению Всероссийского съезда союза строителей в 1920 г. была ликвидирована и возобновила работу только в 1921 г.8 Такая же судьба оказалась у ИТС текстильщиков, закрытой в 1920 г. (вновь открылась в ноябре 1925 г.) Таким образом, в период 1919—1921 гг. защита интересов инженерно-технической интеллигенции, как одна из функций ИТС, не была реализована.
Новый толчок к развитию профессиональных организаций инженерно-технической интеллигенции связан с переходом к нэпу и
отказом советского правительства от применения принудительного труда. С принятием в 1922 г. нового Трудового кодекса возникли условия для защиты прав ИТР. Правительство начинает проводить политику привлечения специалистов к хозяйственному и культурному строительству. Это нашло отражение в известном постановлении Совнаркома РСФСР от 25 августа 1921 г. «О мерах к поднятию уровня инженерно-технических знаний в стране и к улучшению условий инженерно-технических работников РСФСР» и резолюции XI партийного съезда «Профсоюзы и спецы».
По инициативе ЦБ металлистов 17 января 1921 г. было созвано объединенное заседание центральных бюро инженерных секций. Результатом явилась резолюция, в которой постановили организовать инженерный центр при ВЦСПС9. Для разработки положения была создана комиссия в составе инженеров И. И. Роговина, В. Б. Леви и И. И. Орлова. В июле 1921 г. ВЦСПС, одобрив эту инициативу, принял решение о создании Инженерного центра. А в ноябре 1921 г. ВЦСПС утвердил «Положение об инженерном центре». Позднее, резолюцией V Всероссийского съезда профсоюзов в октябре 1922 г., предусматривалось обязательное создание в профессиональных союзах инженерно-технических секций, которые приравнивались к производственным секциям. До этого ИТС играли роль подсобного, консультативного органа10.
В декабре 1922 г. состоялся I Всероссийский съезд инженеров, на котором присутствовало 207 человек. Часть делегатов на съезде отстаивали принцип независимости профессионального союза инженеров. Эта идея была распространена в инженерной среде. Еще в мае 1921 г. в резолюции съезда ВАИ было записано: «Признать в отношении защиты профессиональных прав инженерства наиболее правильным решение образования самостоятельного союза инженеров с широкими задачами обслуживания инженеров»11. Одновременно существовала другая точка зрения, которую высказывали некоторые отраслевые профсоюзы. Суть ее заключалась в том, чтобы ликвидировать инженерные секции и «слить» инженерство в профессиональный союз с рабочими. В конечном итоге М. П. Томский, выступая на I Всероссийском съезде инженеров, все расставил по местам. Он заявил: «Мы
рассматриваем ВАИ как научно-техническое общество Инженерного центра, и ВАИ не параллельная организация Инженерного центра, это не профсоюзная организация»12. В резолюции съезда было записано, что «профессиональнопроизводственное положение инженерно-технических сил не может рассматриваться независимо от общих задач профессионального движения»13. Таким образом, был достигнут временный компромисс между различными позициями. ВМБИТ, с одной стороны, получало автономию (статус отдела ВЦСПС), с другой — было включено в структуру ВЦСПС. Тем не менее, на протяжении 20-х годов инженерами неоднократно выражалось желание независимости своей организации.
В процессе работы по организации I Всероссийского съезда инженеров возникла необходимость в создании губернских инженерных центров при губпрофсоветах. Инженерный центр разработал и направил в ВЦСПС проект положения о губернских межсекционных объединениях. Президиум ВЦСПС его утвердил и рекомендовал губпрофсоветам содействовать их созданию14.
Схематически структуру ВМБИТ можно представить следующим образом.
Подобная структура позволяла инкорпорировать ИТС в систему ВЦСПС, закреплялся принцип двойного подчинения по
союзному и территориальному признаку. Несмотря на кажущуюся двойственность, на практике все замыкалось на ВЦСПС. Таким образом, создавалась четкая вертикаль власти.
Губернские межсекционные бюро (ГМБИТ) стали образовываться с 1922 г. В декабре их было всего 5, в июне 1923 г. — 23, а к 23 февраля 1924 г. — 4715. При организации ГМБИТ, за редким исключением, особых трудностей не встречалось. Иногда, как это было в Москве, Губернские союзы профессиональных союзов возражали против создания бюро и всячески противодействовали этому. В Москве только после издания специального постановления ВЦСПС в 1924 г. было создано ГМБИТ16.
Численный состав ГМБИТ быстро рос. Так, в Ярославском ГМБИТ на декабрь 1923 г. состояло 177 человек, а во втором полугодии 1924 г. — 535 человек. В Иваново-Вознесенском ГМБИТ в марте 1924 г. насчитывалось 383 члена, а в декабре уже 557. В Калужском ГМБИТ на 1 апреля 1924 г. состояло 118 ИГР, к 1 июля — 12417. За несколько месяцев прирост составлял от 7 % до 67 %. Всего по стране в 1924 г. насчитывалось 360 инженерных секций. Их численность выросла с 10 ООО в 1922 г. до 23 300 в 1924 г.18
Однако выявить процент инженеров и техников, входивших в ИТС, достаточно сложно. Это связано с определением численности ИТР в целом.
Подсчеты также осложняются тем, что в отраслевых профсоюзах по-разному решался вопрос о членстве в ИТС. В союзе металлистов ИТС объединяла наиболее квалифицированный технический персонал, то есть лиц с высшим техническим образованием и выполняющих инженерную работу. В союзе текстильщиков в ИТС включались не только инженеры, но и практики, и др.19 В одних профсоюзах членство в ИТС было обязательным, в других — добровольным.
В табл. 1 приведены сведения о ИТР, зарегистрированных подотделами учета и распределения технических сил Губернскими отделами труда в первом полугодии 1924 г., и данные о количестве членов ГМБИТ пяти губерний Центрального промышленного района20.
Как видно из таблицы, 20,42 % (3163 чел.) от общего числа инженерно-технических работников рассматриваемых губерний
являлись членами союза. Из них 1285 (40,63 %) имели высшее образование и 995 (31,45 %) — среднее, что вместе составляет 14,72 % от общего количества ИТР. Таким образом, большая часть инженерно-технической интеллигенции в приведенных губерниях находилась вне ВМБИТ.
Таблица 1
Данные о ИТР и членах ГМБИТ Центрального промышленного района
ИТР Члены ГМБИТ
Губерния Образованы е Кол-во % Кол- во в % по образованию %
Ярославская Высшее 295 29,67
(без Рыбинского Среднее Низшее, 211 488 21,23 49,1
УМБИТ) практики Всего 994 100
Тульская (без Высшее 266 22,87 137 51,5 11,78
химической Среднее 224 19,27 110 49,1 9,46
промышленнос Низшее, 673 57,86 59 8,76 5,07
ти) практики
Всего 1163 100 306 26,31
Нижегородска Высшее 6016 56,84 343 51,57 17,36
я Среднее 2295 21,68 302 38,08 15,28
Низшее, 2273 21,48 151 29,15 7,64
практики Всего 10584 100 796 40,28
Московская Высшее 6016 56,84 690 11,46 6,52
Среднее 2295 21,68 408 17,77 3,85
Низшее, 2273 21,48 663 29,16 6,26
практики Всего 10584 100 1761 16,63
Калужская (без Высшее 217 28,1 42 19,35 5,44
союза Рабземлеса) Среднее Низшее, 517 38 66,97 4,93 76 14,7 Нет сведений 9,84
практики Всего 772 100 118 15,28
Всего по пяти Высшее 7459 48,15 1285 17,22 8,29
губерниям Среднее 4040 26,09 995 24,62 6,42
Низшее, 3990 25,76 883 22,13 5,7
практики
Всего 15489 100 3163 20,42
На первом месте по охвату инженерно-технической интеллигенции профсоюзным движением находилась Нижегородская губерния, затем Тульская, Ярославская, Московская и Калужская губернии. В Московском регионе, несмотря на большую концентрацию ИТР, в ГМБИТ состояло незначительное количество инженеров и техников. Это объясняется тем, что здесь ГМБИТ возникло сравнительно поздно, в 1924 г., и в первом полугодии 1924 г. находилось на стадии формирования. К концу года Московское ГМБИТ с 1761 человека увеличилось до 5195 (на 33,9 %).
В других губерниях ГМБИТ образованы в период 1922— 1923 годов. То есть к середине 1924 г. структура ГМБИТ в них сложилась. Поэтому приведенные показатели членства ВМБИТ в Ярославской, Тульской, Нижегородской и Калужской губерниях, на наш взгляд, могут служить неким критерием доверия инженерно-технической интеллигенции к профсоюзу. Так, в Нижегородской и Тульской губерниях более 50 % инженеров, зарегистрированных подотделами учета и распределения технических сил Губернскими отделами труда, состояли в профсоюзе. В остальных губерниях этот показатель значительно меньше — от 24,74 % в Ярославской до 11,46 % в Московской.
В 1923 г. Бюро технических сил НКТ РСФСР выявило 48 188 специалистов со средним и высшим техническим образованием. В первое полугодие 1924 г. их насчитывалось 54 1 0021. Если учесть, что численность ИТС в 1924 г. составляла
23 300 человек, то получается, что около 43 % специалистов РСФСР были охвачены профсоюзным движением.
К 1927 г. численность членов ГМБИТ значительно возрастает. В табл. 2 представлены данные об изменении количественного состава ГМБИТ в губерниях Центрального промышленного района в 1923—1927 годах.
Как видно из таблицы, в 1923—1924 годах положительная динамика охвата ИТР профсоюзами высока. В ряде регионов (Владимирской, Иваново-Вознесенской губерниях) она
составляла более 200 %. К 1927 г. процент прироста членов профессиональных организаций, в отношении к предыдущему году, снижается. Его верхний показатель — 59,2 % во
Владимирской губернии, нижний — 2,6 % в Калужской губернии. Это связано с тем, что к 1927 г. большая часть специалистов была охвачена профессиональным движением. В 1925 г. Тверским ГМБИТ по союзу текстильщиков охвачено 98 % специалистов; строителей, горняков и коммунальщиков — 100 %. К концу
1926 г. в Тверской губернии вне профсоюзов находилось 15 % от общего числа ИТР22. Не вошли, главным образом, инженеры и техники, работавшие на мелких предприятиях, удаленных от Твери в Калининском, Кимрском и Весьегонском уездах, где ИТС не существовало.
Таблица 2
Численность ГМБИТ губерний Центрального промышленного района на второе полугодие 1923—1927 гг.23
Губерния Г од образования ГМБИТ Численность ИТР в ГМБИТ
1923 1924 1925 1926 1927
Владимирская 1923 122 470 594 665 1059
Иваново- Вознесенская 1922 112 383 817 1137 1215
Калужская 1923 - 124 430 644 661
Нижегородская 1922 704 796 1420 1964 2035
Тульская 1923 111 274 621 755 870
Ярославская 1923 180 535 928 1069 965
Костромская 1924 - - 598 542 641
Московская 1924 - 5195 - 15614 16962
В декабре 1926 г. VII Всесоюзный съезд профсоюзов принял решение об обязательном членстве ИТР в инженерно-технических секциях отраслевых профсоюзов. В отчетах 1926—
1927 годов губернские МБИТ Центрального промышленного района констатировали либо полное вовлечение ИТР в
профсоюзную работу, либо незначительное количество оставшихся вне ее. Как видно, с полной уверенностью можно констатировать, что к 1928—1929 годам все инженерно-технические работники были включены в профессиональные организации.
Актуальной проблемой для инженерного корпуса в 20-е годы являлась правовая незащищенность на производстве. В 1926 г. ВМБИТ обследовало 20 тыс. инженеров. Выяснилось, что 135 привлечены к уголовной ответственности, из них за несоблюдение техники безопасности — 57 %, производственные ошибки — 27,4 %, злоупотребления — 15,6 %24. Как видим, лидирующей являлась статья — несоблюдение техники безопасности. Владимирское ГМБИТ в 1927 г. зафиксировало между инженерами и хозяйственными органами предприятий значительное количество конфликтов, которые повлекли за собой судебное преследование25. Член Президиума ВСНХ СССР А. И. Юлин приводил пример, когда на одном из заводов за три года сменилось шесть директоров. Каждый из них шел по линии «подтягивания спецов». Он же заявлял: «Я знаю заводы, где положение технического персонала лучше, но, к сожалению, не известен ни один завод, где положение было бы нормально»26. Например, инспектор Наркома труда СССР, обследовавший заводы РСФСР в 1925 г., пришел к выводу, что «специалист поставлен в условия инженера для отсидки»27.
Одной из причин сложившейся на предприятиях ситуации являлось отсутствие типового положения о правах и обязанностях инженерно-технического персонала на производстве. До 1927 г. они регулировались только лишь коллективным договором. Однако особенность их была такова, что администрация предприятий старалась исключить пункты о правах инженеров или не прописывать их подробно. В результате взаимоотношения руководства предприятий с инженерами и техниками складывались в ходе производственной практики и выливались в формы, которые не определялись никакими нормами28. Инженеры попадали в сильную зависимость от дирекции, которая могла произвольно ухудшить или улучшить их условия работы. Зачастую инженер за любой недочет в работе или критику
дирекции предприятия мог оказаться под судом. Этому способствовало отсутствие в Уголовном кодексе четкой регламентации случаев привлечения к уголовной ответственности за несоблюдение правил по технике безопасности. Имелись лишь общие нормы ответственности. Это приводило к случайности квалификации «преступлений»29.
Не последнюю роль также играло и то, что на производстве на инженеров смотрели как на людей, не разделявших идеи пролетарской диктатуры, а значит, потенциально опасных. Эта мысль укреплялась тем обстоятельством, что специалисты зачастую не проявляли общественной активности, были замкнуты.
Проблема правовой защиты инженера была поднята на
I Всероссийском совещании МБИТ в 1923 г. Необходимость четкого определения прав и обязанностей инженера осознавали и в ВСНХ. Несмотря на очевидность проблемы, ВСНХ приступило к ее решению только в 1925 г. после постановления ЦК ВКП (б) от 18 сентября 1925 г. «О работе специалистов», в котором охватывался широкий круг социально-правовых вопросов30. ВСНХ СССР 29 марта 1926 г. циркулярно ввел типовое положение дополнительного соглашения к коллективному договору, определявшее права и обязанности технического директора, заведующего цехом и производственного мастера на предприятиях металлической и электротехнической промышленности. Осенью 1926 г. ВСНХ СССР было издано положение о правах и обязанностях технического директора комбината, заведующего производственным комбинатом и мастера текстильной промышленности31.
Заключение дополнительных соглашений шло с большим трудом. Главным препятствием являлась администрация предприятия. Ей было выгодно перекладывать ответственность за недочеты в работе на технический персонал. На это, как на главную причину медленного распространения дополнительных соглашений, указывают губернские бюро32. Таким образом, к
1928 г. условия для возможности судебного преследования инженера сохраняются.
В этой ситуации позиция ГМБИТ была очень важна. В октябре 1925 г. Наркомюст РСФСР по представлению ВЦСПС
издал циркуляр, в котором разрешал включать представителей ГМБИТ в число народных заседателей губернских судов при слушании дел ИТР. На местах при ГМБИТ, с целью проведения более объективного судебного расследования по делам инженеров, создавались бюро судебных экспертов. Они были призваны выявить причины аварии и дать профессиональную оценку действий инженера.
Вмешательство ГМБИТ в конфликты благоприятно сказалось на правовом положении инженерно-технической интеллигенции. Так, в Тверской губернии в 1927 г. 83 % судебных дел завершились в пользу специалистов33. В Калужской губернии этот показатель составил 75 %34. В табл. 3 представлены данные о привлечении специалистов к судебной ответственности в 1927 г. по пяти губерниям Центрального промышленного района.
Таблица 3
Привлечение специалистов членов ИТС к ответственности в 1927 г.35
ГМБИТ с хозорганамиЧисло конфликтов членов ИТС Судебные дела Заведенные уголовные дела от количества конфликтов, % Техника безопасност и Ошибки на производств е Злоупотребле ния
Осуждено Оправдано Осуждено Оправдано Осуждено Оправдано
Московское 65 39 60 5 29 2 - 1 2
Нижегородское 27 20 74 3 3 6 5 2 1
Рязанское 15 15 100 - 3 1 11 - -
Ярославское 13 13 100 - 6 - 2 4 1
Тульское 2 2 100 - - - - 1 1
Всего 122 89 72,95 8 41 9 18 8 5
Как видно из таблицы, для специалистов значительная часть столкновений с хозяйственными органами предприятий завершалась судебным преследованием. Благодаря губернским МБИТ по 71,9 % рассмотренных дел были вынесены оправдательные приговоры.
«Шахтинское дело» стало событием, которое перечеркнуло все успехи, достигнутые бюро по защите специалистов в суде. ГПУ Северо-Кавказкого края установило связь «вредителей» и инженерных секций. Один из фигурантов «Шахтинского процесса» — инженер Ю. Н. Матов в своих показаниях указывал на стремление «Московского центра вредителей» использовать инженерные организации (ВАИ, Центральное бюро ИТС) для подрывной деятельности36. Тем самым ВМБИТ было скомпрометировано и не могло оказать помощи обвиняемым инженерам в защите на «Шахтинском процессе». Наоборот, каждая секция провела собрание, на котором резко осудили деятельность «вредителей». Все это сказалось на общей практике.
«Шахтинское дело» вызвало в регионах всплеск разоблачений «вредительской работы» специалистов. На московской фабрике им. Бабаева студент-стажер разглядел «шахтинское вредительство» в работе инженера по установке нового оборудования. На Рошальском заводе им. Косякова специалист еще только устанавливал машины, а администрация завода уже подсчитала убытки. В июне 1928 г. вскрыта «преступная бесхозяйственность» ИТР в Калужском текстильном тресте, «Кузнецкое дело» на заводе «Красный Октябрь» в Москве и др.37 Зафиксированы случаи, когда нанятые ИТС эксперты отказывались выступать в суде.
Таким образом, о защите инженерно-технической интеллигенции со стороны профсоюзов можно говорить лишь с середины 20-х годов, когда инженерно-технические секции получили организационное оформление и большая часть инженеров стала их членами. Усилиями ВМБИТ был создан
механизм, который позволял ИТС достаточно эффективно отстаивать права специалистов в судебных процессах. Однако «Шахтинское дело» привело к резкому снижению активности инженерно-технических секций. Страх повторения «Шахтинского процесса», подозрительность к работе ИТР фактически
уничтожили предыдущие достижения ВМБИТ.
История Коммунистической партии Советского Союза : в 6 т. / под ред. П. Н. Поспелова и др. М., 1970. Т. 4 : Коммунистическая партия в борьбе за построение социализма в СССР 1921—1937 гг. Кн. 1 : 1921—
1929 гг. ; История профсоюзного движения в СССР : учеб. пособие / под ред. А. М. Панкратовой. М., 1955 ; История профсоюзов СССР (1905—1937) : учеб. пособие. М., 1977. Ч. 1 ; Петрова Л. И. Советские профсоюзы в восстановительный период, 1921—1925 гг. М., 1962 ; и др.
2
Пыстина Л. И. Культурно-просветительская деятельность инженерно-технических секций профсоюзов Сибири в 1922—1928 гг. // Очерки социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1972. Ч. 2 ; Она же. Организация и первый этап деятельности инженерно-технических секций профсоюзов Сибири // Из истории советской интеллигенции. Новосибирск, 1974 ; Халиулин Г. Г. Партийное руководство профессиональными инженерно-техническими секциями (ИТС) в годы первой пятилетки // Из истории профессиональных организаций Кузбасса : материалы науч. конф. по истории профсоюзных организаций Кузбасса в период строительства социализма и коммунизма (4—5 июня 1971 г.). Кемерово, 1972. С. 83—86 ; Чудиновский Г. С. О создании инженерно-технических секций профсоюзов (1921—1925 гг.) // Из опыта КПСС в социалистическом строительстве. Владимир, 1976 ; Наумов О. В. Массовые источники по истории формирования технической интеллигенции в СССР (1917 — середина 30-х годов) : дис. ... канд. ист. наук. М., 1983. С. 137—150 ; Боровик В. Е. Участие профсоюзов в формировании советской технической интеллигенции в восстановительный период, 1921—1925 гг. : дис. ... канд. ист. наук. М., 1974.
3
Абрамов В. Н. Техническая интеллигенция России в условиях формирования большевистского политического режима (1921 — конец 30-х гг.). СПб., 1997. С. 62—63.
4
Пыстина Л. И. Проблемы изучения социально-правового положения технической интеллигенции в 20-е — начале 30-х годов // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики : тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 1996. С. 424—426 ; Пыстина Л. И. «Буржуазные специалисты» в Сибири в 1920-е — начале 1930-х годов. Новосибирск, 1999. С. 74—84.
5 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф.Р. 5548. Оп. 1. Д. 3а. Л. 17.
6 Там же. Д. 1. Л. 2.
7
Там же. Д. 5 Л. 5.
8 Там же. Оп. 5. Д. 231. Л. 10.
9
Там же. Оп. 1. Д. 5. Л. 1, 1 об.
10 Там же. Д. 1. Л. 1—3 ; Оп. 6. Д. 4. Л. 20 ; Профсоюзы СССР : док. и материалы : в 4 т. М., 1963. Т. 2. С. 323.
11 ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 1. Д. 21. Л. 9.
12 Там же. Д. 9. Л. 57.
13 Там же. Д. 6. Л. 10.
14 Там же. Д. 8 Л. 3, 12, 17 ; Д. 19. Л. 1, 4—19.
15 Там же. Оп. 3. Д. 41. Л. 4.
16 Второй Всесоюзный съезд инженеров — членов профсоюзов. М., 1924. С. 84.
17 ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 3. Д. 28. Л. 159, 162, 166 ; Д. 29. Л. 1, 2, 225.
18
Отчет ВЦСПС VI съезду профсоюзов. М., 1924. С. 409 ; Седьмой съезд профессиональных союзов : стенограф. отчет. М., 1927. С. 122.
19
Боровик В. Е. Указ. соч. С. 35.
20 Подсчитано автором по: ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 3. Д. 39. Л. 21 ; Д. 29. Л. 1, 91 об., 140, 225, 292 ; Д. 39. Л. 1 ;
Ф.А. 390. Оп. 4. Д. 1284. Л. 60 ; Д. 1292. Л. 44 ; Д. 1322. Л. 6а ; Д. 1318. Л. 3—6 ; Д. 1294. Л. 20.
21 Там же. Ф.А. 390. Оп. 4. Д. 1349.
22 Там же. Ф.Р. 5548. Оп. 4. Д. 26. Л. 5 ; Оп. 5. Д. 27. Л. 85.
23 Составлено автором по: ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 2. Д. 13. Л. 37, 75, 79, 80, 97, 98, 104, 168, 175, 176, 185 ; Д. 28. Л. 48, 58, 159, 166 ; Д. 29. Л. 1—2, 80, 91 ; Оп. 4. Д. 26. Л. 149 об., 262, 264 ; Д. 37. Л. 27 ; Д. 25. Л. 1 об. ; Оп. 5. Д. 34. Л. 2 ; Д. 26. Л. 46 ; Оп. 6. Д. 41. Л. 53, 119, 125, 125 об., 222.
24 Там же. Ф.Р. 5548. Оп. 6. Д. 4. Л. 49.
25 Там же. Д. 41. Л. 94.
26 Российский государственный архив экономики (далее — РГАЭ). Ф. 3429. Оп. 3. Д. 3782. Л. 46.
27 Там же. Л. 49.
28 Там же. Д. 1792. Л. 15.
29 ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 4. Д. 43. Л. 5—6.
30
Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917—1967) : в 5 т. М., 1967. Т. 1 (1917— 1928). С. 496.
31
31 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 3. Д. 264. Л. 1 ; ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 6. Д. 6. Л. 42 об., 43.
32 ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 7. Д. 32. Л. 134.
33 Там же. Оп. 6. Д. 41. Л. 227.
34
Там же. Л. 106 об.
35 Там же. Д. 6. Л. 44.
36 Шахтинский процесс 1928 г.: подготовка, проведение, итоги : в 2 кн. / отв. ред. С. А. Красильников. М., 2011. Кн. 1. С. 83, 521.
37
За внешними эффектами — преступная бесхозяйственность // Торгово-промышленная газета. 1928. № 3. 22 июня. С. 4 ; ГАРФ. Ф.Р. 5548. Оп. 7. Д. 32. Л. 126, 135 об.
