CC BY
7
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2022. № 3. С. 36-48
УДК 130.2
Научная статья
ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИСТОРИИ В ПЕРИОД РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН: АГРИППА Д'ОБИНЬЕ
О.С. Мягкова*
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 119991, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский», г. Москва, Россия
Аннотация: В статье рассматривается трактовка истории в наследии Агриппы д'Обинье — современника и видного участника религиозных войн во Франции XVI в. Стремление д'Обинье преданно служить интересам своего государства и протестантской партии выразилось в ряде его различных по жанру произведений. Его сочинения являются ценным свидетельством своего времени и существенно важны для понимания интеллектуальной культуры Позднего Возрождения. В описании событий и нравов того времени важнейшую роль играет его взгляд на общий ход истории, предопределенный замыслом Всевышнего и подчиненный справедливому закону. Бескомпромиссность убеждений, их определенная прямолинейность не позволили политику и воину принять магистральную линию развития Франции как абсолютистского государства, он остался верен протестантизму и узко понимаемым феодальным принципам чести.
Ключевые слова: Агриппа д'Обинье, религиозные войны во Франции, Поздний Ренессанс, интерпретация истории, интеллектуальная культура Франции
Original article
PHILOSOPHY OF CULTURE
THE INTERPRETATION OF HISTORY DURING THE RELIGIOUS WARS: AGRIPPA D'AUBIGNE
O.S. Myagkova
Lomonosov Moscow State University, Leninskie Gory, Moscow, Teaching and
Scientific Building "Shuvalovsky", 119991, Russia
Abstract. The article considers the interpretation of History by Agrippa d'Aubigne, the famous participant of the French Wars of Religion of XVI century. His literature works were dedicated to serving the State and the protestant Party with all his might.
* © О.С. Мягкова, 2022
The analysis of his views is essential to the investigation of the intellectual culture of the late Renaissance era. D'Aubigne describes the main developments and the morals of his times. According to his minds, the crucial role in the history process plays the Gods intention and His justice. Due to uncompromising stand d'Aubigne could not accept the new policy orientation of the Absolutism in France and he remained true to the protestant party and to the old ways of feudal system.
Keywords: Agrippa d'Aubigne, the French wars of religion, Late Renaissance, interpretation of history, French intellectual culture
Эпоха Возрождения выдвинула целый спектр выдающихся философских концепций, существенно повлиявших на последующую историю культуры. Ключевое значение мыслители Ренессанса придавали постижению истории, попыткам понять направленность современных им событий. Среди подобных размышлений особое место занимали свидетельства непосредственных участников острых социальных столкновений. Важную роль в изучении французской культуры Позднего Возрождения и истории периода религиозных войн второй половины XVI в. играет наследие Агриппы д'Обинье. Начиная с XIX в. литературное творчество знаменитого деятеля эпохи Ренессанса привлекает особое внимание исследователей, активно переиздаются его работы.
Агриппа д'Обинье (1552-1630) прославился среди современников в первую очередь своими военными заслугами, так как большую часть жизни провел в сражениях, он начинал с простого солдата и дослужился до полевого маршала и вице-адмирала Аквитании и Бретани. Он был приближенным короля-гугенота Генриха На-варрского, его верным соратником в походах и пользовался, по собственному свидетельству, доверием в вопросах личного характера. Однако с переходом Генриха IV в католицизм д'Обинье, глубоко разочарованный и потрясенный таким «предательством», отказом от их общей веры, постепенно отдаляется от королевского двора. До самой смерти он остается ярым приверженцем протестантизма и непримиримым борцом за права гугенотов, которые готов был отстаивать и после смерти Генриха IV. Последнее десятилетие своей жизни, с 1620 г., он вынужден был провести в Женеве, где продолжал заниматься написанием мемуаров, избегая преследований.
Творчество д'Обинье стало своеобразным литературным продолжением его борьбы, и словом он также стремился служить интересам своей партии, как и оружием. В качестве примера можно привести сатирические религиозно-политические памфлеты, направленные против католиков: «Кадуцей или ангел мира», «Католическая исповедь господина де Санси» (1599-1604), где критике и осмеянию подвергаются переметнувшиеся в католичество бывшие
соратники по вере. Произведения д'Обинье явились результатом его личного переживания, осмысления и анализа тех трагических событий истории Франции, свидетелем и активным участником которых был он сам. Находясь уже в зрелом возрасте, удалившись от военных и политических противостояний, д'Обинье завершает и публикует свои главные сочинения: в 1616 г. выходит первое издание «Трагических поэм» и первая часть «Всемирной истории», через год — первые две книги из четырех сатирического романа «Приключения барона де Фенеста». Среди важнейших источников, раскрывающих мировоззрение Агриппы д'Обинье, также можно выделить его мемуары, имеющие название «Жизнь, рассказанная его детям», над которыми автор работал параллельно со «Всемирной историей», однако настоятельно велел наследникам не публиковать данный текст. Впервые это сочинение было издано только в 1729 г. под названием «Секретная история». Заметки и описания различных событий д'Обинье делал в течение всей своей жизни, и это объясняет множество деталей и подробно описанных сцен из его жизни, изложенных затем автором. Некоторые фрагменты его сочинений были известны его соратникам задолго до их публикации. В то же время исследователями отмечается и наличие явных фактических неточностей и ошибок, указывающих на эпизоды, которые д'Обинье старался воспроизвести по памяти, привнося собственную оценку в описание произошедших событий, несомненно, предвзятую.
Сам Агриппа д'Обинье отмечает свою раннюю склонность к поэтическому творчеству: «Шести лет отроду ребенок читал на четырех языках... Семи с половиной лет, с некоторой помощью своих наставников, Обинье перевел Платонова "Критона", взяв с отца обещание, что книга будет отпечатана с изображением ребенка-переводчика на титульном листе» [1, 166]. Агриппа так описывает свои годы обучения в Женеве: «.он бегло читал труды раввинов, напечатанные без обозначения гласных, и переводил с одного языка на другой, не читая вслух подлинника», отмечает, что «прошел курс философии и математики» [1, 169], однако добавляет, что «за незнание нескольких оборотов из Пиндара» его снова отправляют в коллеж. По возвращении в Сентонж Агриппа был наказан опекуном за то, что «бьет баклуши и забросил книги» [1, 170], жалуется, что его держат «взаперти», и в конце концов сбегает из под домашнего надзора, выпрыгнув из окна без одежды и обмундирования, чтобы присоединиться к военному походу своих товарищей. Агриппе было тогда 16 лет, и с тех пор его основным интересом остается именно военное противостояние, а не изучение наук, философии, или же
погружение в суть богословских споров. Тем не менее сочинения Обинье обнаруживают его широкую эрудицию, выраженную в живой повествовательной манере.
Среди произведений Агриппы д'Обинье нет систематических философских трактатов, но определенная схема религиозной философии истории все-таки была им намечена. Основная задача данной статьи заключена в ее реконструкции.
Внимание д'Обинье к общественным потрясениям и судьбе Франции в полной мере раскрывается в его поэтическом произведении «Трагические поэмы», работа над которым начинается с 1577 г., в 1616 г. выходит первое издание, в 1623 г. — второе. Автор, оценивая события своей эпохи, рассматривает их в перспективе всемирной истории. Он с горечью осознает новую жестокую действительность, столкновение с которой уже не может быть, по его мнению, описано привычными, повседневными выразительными средствами, но требует от автора соответствующего языка.
В «Трагические поэмы» включены семь книг: «Беды», «Государи», «Золотая палата», «Огни», «Мечи», «Мщения» и «Страшный суд», где автор воплощает грандиозный замысел отображения роли происходящих во Франции событий в историческом процессе и поиска высшей мировой справедливости. История представляется д'Обинье как реализация божественного замысла Творца. Однако современная ему действительность явилась результатом нарушения истинного миропорядка, который с необходимостью должен быть восстановлен. Франция предстает в поэтическом сознании гугенота как несчастная мать, пытающаяся примирить двух своих сыновей-близнецов, которые терзают вскормившую их грудь. Но расплата за преступления неотвратима:
«Кто прячется, бежит от Божьего суда?
Теперь вам, Каины, не скрыться никуда!
<.. .> Раскрыты книги; в них собранье прегрешений
И суетных речей, в них перечень решений.
Все обнаружится: одним - любовь Отца,
Другим — возмездие и муки без конца» [2, 44-45].
Масштабный замысел д'Обинье выражается в гневной сатирической форме. Автор совмещает несколько планов: начиная с близкого, детального рассмотрения горестей своих современников, он постепенно переходит к более широкой панораме всеевропейской, а затем и общечеловеческой катастрофы. В поэме описывается также несколько исторических пластов: автор обращается к древности, предрекает наступление страшного суда; период религиозных войн является как бы закономерным этапом человеческого бытия и рас-
сматривается как результат давней борьбы католиков с истинной верой. В повествовании д'Обинье сочетаются средневековый взгляд на христианскую историю, позднеренессансный трагический гуманизм с пафосом гражданственности и патриотизма наступающего Нового времени.
Отдельного внимания заслуживает проза д'Обинье. «Всеобщая (или Всемирная) история» — капитальный труд, представленный в нескольких томах: первая часть была издана в 1616 г., вторая — в 1618 г., в конце 1619 г. произведение было переиздано в одном томе, в котором охватывается история Франции с 1550 по 1620 г., где преимущественно излагаются события гражданских войн. История Агриппы д'Обинье основана на его личных воспоминаниях, на переписке военно-политических деятелей и других источниках, содержит большой фактический материал о своей эпохе, но в первую очередь представляет интерес как показания очевидца, современника, отображающего ситуацию со своей точки зрения, хотя, несомненно, д'Обинье стремился к объективности. В значительной мере пафос произведения вновь направлен против усиливающегося королевского абсолютизма. Агриппа сообщает, что некий иезуит от имени монарха отговаривал его писать этот текст, но д'Обинье, конечно, не отказался от данной работы, несмотря на угрожающие преследования, и более того, смело заявлял в своих мемуарах: «.почел за великую честь, что эти книги были осуждены и сожжены в парижском королевском коллеже» [1, 221] (они действительно вышли в свет без «королевской привилегии» — цензурного разрешения и были осуждены к сожжению 2 января 1620 г.), третий том вышел позже и не подвергался официальному осуждению.
В этом труде Агриппа отмечал, что многие умы настроены воспринимать работу историка в ложном свете, в соответствии со своими пристрастиями. У историка практически столько же судей, сколько и читателей, причем одни ищут в его труде поэтические фразы, другие — краткость, третьи — что-то еще. Понравиться всем невозможно, да и не нужно, следует считаться, полагает Агриппа, лишь с лучшими и достойнейшими. С его точки зрения, задача историка, как, впрочем, и теолога, — «обучать человека тому, чтобы он хорошо поступал, но не тому, чтобы он приятно болтал» [3, 158]. Вместо «бесполезных цветов», рожденных поэтическим воображением, читателю следует предложить питательные, сочные плоды. Истории посвящено немало «чудовищных книг», содержащих «наглую лесть», загрязняющую, вытесняющую собою истину. Множество сочинений, претендующих на отношение к этому жанру, на деле только нанизывают одно за другим недостоверные повество-
вания, основанные на случайно подобранных воспоминаниях людей, многословно трубящих о себе и своих мелких интересах. Такого рода «труды» оказываются наполнены бесконечными подробностями, тщательным описанием незначительных поступков, не представляющих для подлинной истории ни малейшего интереса, недостойных внимания читающей публики. Иные авторы в своих рассуждениях об истории забывают упомянуть о важнейших сражениях. Между тем великие битвы резко меняют ход земных событий и игнорировать их в высшей степени нелепо и недальновидно.
Агриппа заявляет, что намерен вести речь только о том, в чем безусловно уверен: «вот Родос и прыжок» [3, 163]. Потому он говорит в предисловии, что свое повествование начнет с рождения Генриха IV, «справедливо названного Великим». Ведь сам Агриппа, образно выражаясь, «был вскормлен у ног короля». Выдающийся монарх, по утверждению д'Обинье, доверял ему важнейшие свои тайны, одарив множеством благ, которые, однако, нисколько не порабощали подданного. Автор «Всеобщей истории» подчеркивает, что события его жизни относятся ко времени неисчислимых бедствий, охвативших Францию. Это времена верности и предательств, необычных успехов и чувствительных неудач. Для Агриппы подлинный результат «всякой истории» заключается в постижении скрытого за «безумием и слабостью людей» божественного замысла и могущества [3, 165]. Самого же себя Агриппа рассматривает в качестве «орудия, избранного Богом» для служения государю и освобождения его от разного рода стесняющих неблагоприятных обстоятельств.
Важным дополнением к этому труду стали его заметки на полях, составившие затем отдельную автобиографическую повесть. Он начал работу над своими мемуарами около 1620 г., после завершения первой редакции «Всеобщей истории». Этот текст д'Обинье оставляет в назидание своим детям, автор обещает поведать и о своих благородных делах, и об ошибках. В действительности его замысел шире, он стремится к восстановлению исторической справедливости и продолжает анализировать ключевые события своей эпохи. Действительно, Агриппа д'Обинье повествует о своей жизни, строя изложение уже не как историк, а уделяя внимание волновавшим именно его повседневным происшествиям, взаимоотношениям, вопросам начиная с самого своего рождения (указывая, что его имя Агриппа — «рожденный в страданиях» — было дано ему ввиду смерти матери во время родов) и до отречения в конце жизни от собственного сына Констана, предавшего протестантскую веру и сблизившегося с французским двором вопреки приказанию отца. Именно этот текст представляется неотъемлемым дополнительным
источником при изучении других произведений д'Обинье. В описании событий и нравов эпохи важнейшую роль играет непосредственно взгляд самого Агриппы д'Обинье, его понимание смысла истории. Изучение мемуаров помогает установить причины формирования такого мировосприятия.
Показателен случай из раннего детства Агриппы: в возрасте восьми лет, находясь в Амбуазе вместе с отцом, он услышал от того своеобразное завещание, которое запомнил на всю жизнь. Увидев на виселице протестантов, участников амбуазского заговора, отец Обинье воскликнул: «Палачи! Они обезглавили Францию! Дитя мое, когда упадет и моя голова, не дорожи своею, чтобы отплатить за этих достойных вождей нашей партии. Если ты будешь щадить себя, да падет на тебя мое проклятье!» [1, 166]. Несомненно, то воспитание и образование, которые отец постарался дать Агриппе, легли в основу и твердости его убеждений, и стремления прославиться военными подвигами, следуя семейной традиции. Именно полученное воспитание и детские впечатления от ужасов войны, а не только изучение догматов веры, сформировали его взгляды. Хотя д'Обинье стремится произвести на читателя впечатление широко образованного, масштабного мыслителя, красноречивого оратора, влиятельно участвующего в религиозных диспутах, в действительности же сам автор несколько раз проговаривается о своем слабом интересе к наукам и поверхностной осведомленности в тонкостях избранного вероисповедания.
Д'Обинье искренне волнует судьба Франции, но в то же время его важнейшим личным переживанием является переход Генриха Наваррского в католическую веру, воспринятый вассалом не только как предательство, но и как губительная ошибка, за которую он предрекает королю божественную кару и неминуемую расплату. В описании последнего свидания с королем он заявляет своим приближенным, что счел «жизнь этого бедного государя осужденной Богом» [1, 213], и, получив впоследствии известие о смертельном ранении Генриха IV в горло, «Обинье в присутствии многих лиц, прибежавших в его комнату вместе с вестником, сказал: "Не в горло, а в сердце", будучи уверен, что это так» [1, 213], то есть подразумевая: именно сердцем король предал их общую веру.
Важным с мировоззренческой точки зрения произведением Агриппы д'Обинье является также его роман «Приключения барона де Фенеста». Это сочинение состоит из четырех книг, первые две из которых были изданы в 1617 г., третья — в 1619 г., четвертая книга вышла в полном издании в 1630 г. Она написана в форме диалога между провинциальным дворянином по имени Эне, живущим в сво-
ем родовом поместье, и хвастливым гасконцем бароном Фенестом, ищущим славы и почестей при дворе.
В романе остро обличается парижская придворная жизнь, падение нравов: их корыстные, поверхностные интересы, такие как мода, дуэли, интриги, услужливость по отношению к власти, которая неустойчива и быстро меняется, что заставляет проявлять при дворе известную ловкость. Как и в других его произведениях, автором указываются реальные персоналии, современники, упоминаются расхожие сатирические памфлеты-эпиграммы, слухи, компрометирующие всем известных особ. В своих диалогах главные герои затрагивают и по-настоящему серьезные вопросы, которые в романе нарочито обсуждаются вскользь и как бы между делом, в первую очередь, вопросы религии. Эне — протестант, Фенест — католик, который неумело пытается обратить нового знакомого в свою веру. Затрагиваются также вопросы морали, герои рассуждают о понятии блага, добродетели. Собеседники упоминают философов, в частности Шаррона — в рассказе Фенеста учитель отбирает у него «Трактат о мудрости» как содержащий вредную ересь, также упоминаются Рабле и Сервантес. Сам д'Обинье, очевидно, был знаком с ключевыми произведениями Позднего Ренессанса и стремился проявить оказанное этими авторами влияние на свое творчество. Несмотря на то что в романе встречается упоминание о придворном по имени д'Обинье, заметим, что автор намеренно намекает на свое сходство с персонажем Эне, указывая соответствующие географические названия и приводя некоторые события собственной жизни. Фенест с изумлением только во второй книге узнает, что имеет дело с прославленным собеседником: «Как, монсеньор, это вы? Не грех ли вам таиться? Да ведь вас все знают, вы занимали такое высокое положение, столько услуг оказали королю, а в благодарность у вас отняли и старые и новые пенсии, вас ограбили» [1, 63]. В этом произведении обличительный и воинствующий гнев, обрушенный автором в «Трагических поэмах», сменяется на более снисходительный и ироничный тон, раскрывающий пороки своего времени; мудрый дворянин, поселившийся вдали от придворной суеты, с любопытством развлекает себя хвастливыми рассказами своего гостя. В результате автору удается изобразить правдоподобную картину своей эпохи, направленную, как заявлено в предисловии, на изучение нравов своего века.
Габриэль Аното, французский историк, президент Французской академии, использует отсылку к главным героям романа «Приключения барона де Фенеста», описывает всеобщее стремление тогдашних французов приблизиться к королевскому двору и проявить себя [4,
66]. Характерно, что автор при этом не указывает на сам роман и не упоминает д'Обинье, из чего можно заключить, что читатель, с его точки зрения, не нуждается в пояснении столь очевидной аллюзии.
Среди исследователей, изучавших многообразные преломления французской культуры, встречаются различные оценки творчества Агриппы д'Обинье. А.Д. Михайлов ставит д'Обинье в один ряд с такими мыслителями Возрождения, как Монтень, Боден, Шаррон, Франциск Сальский, несмотря на то, что Обинье, как он пишет, «не стал главою школы, не создал устойчивой традиции, и его произведения не пользовались широкой популярностью среди современников» [5, 252]. Конечно, сложно отнести сочинения Агриппы д'Обинье к какому-либо единому течению, направлению, как философскому, так и литературному: в его работах сочетаются и реалистические, и сатирические, и барочные черты, и подражание лирике плеяды. Д'Обинье намеренно дистанцируется от придворной подобострастной поэзии и целей, которым она служит. В адрес Малерба и его доктрины, как указывает Ю.Б. Виппер, д'Обинье направлял свою критику, защищая авторитет Ронсара. Известно, что сам Малерб, отправляя своему кузену экземпляр «Всеобщей истории» Агриппы д'Обинье, пишет: «.лучшее ее достоинство в том, что выдумки автора не заставят виноградники погибнуть от мороза, а цены на продукты на рынке останутся теми же, что и прежде. Только это и имеет значение. Все же остальное — сплошная суета, чепуха и химеры» [6, 208].
Г. Лансон в своем исследовании истории французской литературы включает д'Обинье в число поэтов, которым принадлежат лучшие произведения эпохи, раскрывающие чувства, близкие большинству современников, в отличие от искусственности и подражания, свойственных поэзии Плеяды [7, 397].
По мнению Маргерит Юрсенар, «Трагические поэмы» д'Обинье — выдающееся произведение, достойное занять место между творчеством Данте и Мильтона. По ее мысли, «Агриппа д'Обинье не смог стать ни великим полководцем, ни великим политиком, в которых нуждалась его партия, чтобы достичь преобладания во Франции», он не был ни святым, ни жертвой, но замечательным свидетелем своей эпохи. «Он был слишком пристрастен, чтобы стать, как он желал, точным историком Реформации» [8, 92-93].
Отметим, что Т.Н. Грановский обращался к «Всеобщей истории» д'Обинье в своей реконструкции важнейших событий Реформации [9, 133].
Арман Гарнье утверждал, что оценкам Агриппы выдающихся действующих лиц своего времени была свойственна неприми-
римость, сочетавшая «моральное благородство» с «недостатком политической рассудительности» [10, 7]. Альфонс Левре дает такую характеристику «Трагическим поэмам»: «.странное сочинение, искрящееся возвышенными красотами. Это долгий гневный крик против своего века» [11, 60]. Луи-Бенжамен Дефранк рисует д'Обинье как «убежденного протестанта, чья суровая честность всегда преобладала над корыстью», одновременно подчеркивая, что тот «как мыслитель и политический деятель далек от безупречности» [12, 11, 31]. Людовик Лалан полагал, что в мемуарах Агрип-пы есть сомнительные эпизоды (владение четырьмя языками в шестилетнем возрасте, продление срока пребывания в коллеже только «за незнание некоторых оборотов Пиндара» и т.п.), но ему вполне можно доверять, когда он описывает свои разочарования и страдания [13, Ш]. Эжен Реом рассматривал «Всеобщую историю» д'Обинье в качестве «религиозной и военной апологии протестантизма» [14, 120].
Несомненно, изучение французской интеллектуальной культуры эпохи Позднего Возрождения было бы неполным без знакомства с творчеством Агриппы д'Обинье. Как отмечает М.И. Свидерская, «кризис ренессансного антропоцентризма, в результате которого титаническая личность перестала быть единством-совпадением человека и мира, микрокосмом и "мерой всех вещей", к началу Нового времени завершается распадением сторон былого единства» [15, 247]. Элементом этого процесса, яркой его иллюстрацией может служить трагическое мировосприятие д'Обинье.
В действительности, все приведенные характеристики представляются существенными при попытке осмысления образа Агриппы д'Обинье, его значения в культуре Франции рубежа XVI-XVII вв. При всей разносторонности его творческих усилий он представлял собой необыкновенно цельную личность, своего рода символ уходящей эпохи в переломный момент истории, в новых обстоятельствах, оказавшихся в его понимании трагическими для всего французского народа и, в первую очередь, лично для самого Агриппы д'Обинье. Это трагическое мироощущение пронизывает все его произведения. Твердость убеждений и определенная прямолинейность в условиях требующей гибкости переходной эпохи не позволяли д'Обинье принять новую политическую линию развития Франции как абсолютистского государства, он остался верен протестантской партии и тем принципам феодальной чести, которые были ренессансной доблестью и предклассицистским долгом. Сочинения д'Обинье являются ценным свидетельством своего времени, они наиболее полно раскрываются перед читателем именно в своем
синтезе, обогащающем понимание каждого из отдельно взятых произведений.
Своеобразная схема философии истории Агриппы д'Обинье, раскрывающаяся в его произведениях, таким образом, включает представления о провиденциальном плане, согласно которому ни праведники, ни злодеи не избегнут своей участи. В основе его попытки философски осмыслить ход истории лежит стремление раскрыть замысел Творца, разглядеть за кажущимся хаосом событий божественную мудрость и волю. За непрерывной сменой лиц, столкновений, жестокостей и неурядиц он стремится увидеть более глубокий план бытия, неизменные разум и справедливость.
Для Агриппы д'Обинье философия неотделима от теологии. В его сознании их аргументы взаимно пересекаются, смешиваясь друг с другом. Религиозные ценности оказываются для д'Обинье приоритетнее абстрактных теоретических построений.
Свою роль в череде гражданских войн несгибаемый гугенот оценивает именно сквозь призму принимаемой им схемы философии истории. Все упоминаемые им события вплетены в нее, служат ее своеобразным раскрытием и пояснением.
Его метод рассмотрения истории предполагает своего рода нравственное наставление. Автор, размышляющий об исторических событиях, в понимании д'Обинье, — учитель, помогающий читателю уяснить истинные правила поведения в этом мире. Таким образом, сочинения Агриппы были призваны оказать прямое влияние на практическую сферу, современную ему общественную жизнь.
Мировоззренческие установки, которых придерживался Агрип-па д'Обинье, весьма далеки от скептицизма его современников Мон-теня и Шаррона, от антимонархического пафоса «Рассуждения о добровольном рабстве» Ла Боэси. Но именно это обстоятельство делает важным обращение к его наследию, расширяя представления о границах и специфике присутствия философских идей в частной и общественной жизни эпохи Позднего Возрождения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. ОбиньеА. Приключения барона де Фенеста: Жизнь, расказанная его детям. М.: Наука, 2001. 450 с.
2. Обинье А. Трагические поэмы: Мемуары. М.: ГИХЛ, 1949. 152 с.
3. AubignéA. d'. L'histoire universelle // Aubigné A. d\ Mémoires. P.: Charpantier. 1854. P. 386-421.
4. Аното Г. Франция до Ришелье.: Король, власть и общество в 1614 году. СПб.: Евразия, 2017. 332 с.
5. Михайлов А.Д. Теодор Агриппа д'Обинье, или Осень Ренессанса // Обинье А. Приключения барона де Фенеста: Жизнь, расказанная его детям. М.: Наука, 2001. C. 247-291.
6. Виппер Ю.Б. Формирование классицизма во французской поэзии начала XVII века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. 543 с.
7. Лансон Г. История французской литературы: В 2 т. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова. 1896. Т. 1. 788 с.
8. Rousselot J. Agrippa d'Aubigné. P.: Seghers, 1966. 190 р.
9. Грановский Т.Н. Лекции по истории Средневековья. М.: Наука, 1987. 432 с.
10. Garnier A. Agrippa d'Aubigné et le parti protestant. T. II. P.: Fischbacher, 1928. 366 р.
11. Levray A. Coligny. Agrippa d'Aubigné. P.: J. Bonhoure; Lausanne: H. Mignot, 1877. 72 р.
12. Des Francs L.-B. Etudes sur Agrippa d'Aubigné (XVI siècle). Tarbes: Th. Telmon, 1868. 32 р.
13. Lalanne L. Notice sur Agrippa d'Aubigné // Aubigné A. d'. Mémoires. P.: Charpantier, 1854. P. I-XII.
14. RéaumeE. Etude historique et littéraire sur Agrippa d'Aubigné. P.: Eugèn Belin, 1883. 320 р.
15. Свидерская М.И. Пространственные искусства в западноевропейской художественной культуре XIII-XIX веков. М.: Галарт, 2010. 920 с.
REFERENCES
1. Obinye A. Priklyucheniya barona de Fenesta: Zhizn, rasskazannaya ego detyam. M.: Nauka, 2001. 450 p. (In Russ.)
2. Obinye A. Tragicheskie poemy: Memuary. M.: GIKhL, 1949. 152 p. (In Russ.)
3. Aubigné A. d'. L'histoire universelle // Aubigné A. d'. Mémoires. P.: Charpantier. 1854. 386-421 pр.
4. Anoto G. Frantsiya do Rishelie: Korol, vlast I obshchestvo in1614 godu. SPb.: Evraziya, 2017. 332 p. (In Russ.)
5. Mikhailov A.D. Teodor Agrippa d'Obinye, ili Ocen Renessansa // Obinye A. Priklyucheniya barona de Fenesta: Zhizn, rasskazannaya ego detyam. M.: Nauka, 2001. P. 247-291. (In Russ.)
6. Vipper Yu.B. Formirovsnie klassitsizma vo frantsuzskoy poezii nachala XVII veka. M.: Izd-vo Mosk. un-ta. 1967. 543 p. (In Russ.)
7. Lanson G. Istoriya frantsuzskoy literatury: V 2 t. M.: Tovarishchestvo tipografii A.I. Mamontova. 1896. Т. 1. 788 p. (In Russ.)
8. Rousselot J. Agrippa d'Aubigné. P.: Seghers, 1966. 190 р.
9. Granovsky T.N. Lektsii po istirii Srednevekoviya. M.: Nauka, 1987. 432 p. (In Russ.)
10. Garnier A. Agrippa d'Aubigné et le parti protestant. T. II. P.: Fischbacher, 1928. 366 р.
11. Levray A. Coligny. Agrippa d'Aubigné. P.: J. Bonhoure; Lausanne: H. Mignot, 1877. 72 р.
12. Des Francs L.-B. Etudes sur Agrippa d'Aubigné (XVI siècle). Tarbes: Th. Telmon, 1868. 32 р.
13. Lalanne L. Notice sur Agrippa d'Aubigné // Aubigné A. d'. Mémoires. P.: Charpantier, 1854. I-XII pр.
14. Réaume E. Etude historique et littéraire sur Agrippa d'Aubigné. P.: Eugèn Belin, 1883. 320 р.
15. Sviderskaya M.I. Prostranstvennye iskusstva v zapadnoevropeyskoy khudozhestvennoy kulture XIII-XIX vekov. M.: Galart, 2010. 920 p. (In Russ.)
Информация об авторе: Мягкова Ольга Сергеевна — старший преподаватель кафедры истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: +7 (495) 939-54-38; myagkova. post@gmail.com
Information about the author: Myagkova Olga Sergeevna — senior teacher, Department of History and Theory of Philosophy of World Culture, Faculty of Philosophy, Lomonosov Moscow State University, tel.: +7 (495) 939-54-38; myagkova.post@gmail.com
Поступила в редакцию 18.01.2022; принята к публикации 15.04.2022
