CC BY
36
История
ББК У9(2Р36)-96 + У9(2)240.0 + ТЗ(2Р36)6-7
В. С. Балакин, 77. П. Балакина
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ УРАЛА: ПРОБЛЕМЫ ВОСПРОИЗВОДСТВА И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
(Работа выполненапри поддержке РФФИ, проект № 04-06-96014)
Сегодня в ряде стран происходит быстрая интеллектуализация всех факторов высоких технологий и экономики. Мировой рынок технологий и наукоемкой продукции является самым прибыльным и его оборот составляет 3 трлн. долларов. От этого оборота США получают 39 %, Япония—30 %, Гер-мания — 16%, а Россия — 0,3 % [1, с. 146]. Интеллектуальные ресурсы, наука, высокий уровень образования должны стать основой благополучия Росси и в XXI веке.
В условиях стремительного темпа перемен возрастает ответственность власти, элит и бизнеса за поиск и осуществление общей концептуальной модели развития, принципы которой будут учитывать интеллектуальные приоритеты и оптимальное разделение функций между ними. Это особенно актуально для Уральского региона, так как по данным конца 1990-х гг. регион занимал последнее место среди 11 промышленноразвитых субъектов России по количеству лиц с высшим образованием (111 человек). приходящихся на 1 тысячу занятых в экономике. Сегодня ситуация изменилась в лучшую сторону, нов основном по количеству студентов вузов.
Рамки статьи не позволяют рассмотреть все проблемы воспроизводства интеллектуальных ресурсов (формы подготовки кадров, пути воспроизводства кадровой структуры, качество обучения, мотивацию к профессиональной деятельности). Наша цель — анализ социокультурных условий формирования интеллектуальных ресурсов, распределения научных кадров по сферам научной деятельности, отраслям наук (технические, естественные, социально-гуманитарные), исследование формального и неформального в характеристиках кадров, изучение динамики численности различных квалификационных групп научных кадров Урала.
Распространение научных и научно-технологи-ческих инноваций невозможно без соответствующей социокультурной среды, где они могут существовать. Авангардом инноваций, как правило, являются ученые, научные школы, научно-техноло-гические сообщества и соответствующие им коммуникации. В последние годы российские обществоведы активно постигают социокультурные аспекты развития научного сообщества, формулируют новые выводы о месте и роли интеллектуальных ресурсов. Сфера социально-гуманитарных наук на Урале была значительно меньше, чем естественных и технических. Во второй половине XX в. ин-
теллектуальный потенциал региона определялся уровнем интеллекта в научно-техническом и оборонном комплексах. Однако сегодня столь же важен уровень интеллекта в сфере социально-гуманитарного знания и особенно в экономике.
В эпоху интеллектуальной экономики человеческий капитал становится основным источником высокой рентабельности, обеспечивая возможность создания и контроля рынков. Сочетание научного, технического, экономического и кадрового потенциала Уральского региона создает предпосылки д ля развития высокотехнологических производств, сегодня более перспективных, чем традиционная специализация на сырье и металлургии.
Интеллектуальная деятельность включает научно-техническую деятельность, инновационную деятельность, профессиональные услуги и систему образования. Итог интеллектуальной деятельности является следствием уровня интеллектуальных ресурсов. Интеллектуальная деятельность предполагает использование не только информации (информационное пространство), но и особых интеллектуальных технологий (научное знание, инструменты познания).
Структура научно-педагогических кадров высшей школы уже в 1960—1980-е гг. не соответствовала строению современного знания и даже профессионально-отраслевой структуре хозяйства страны. За этот период увеличился удельный вес представителей технических, физико-математических и экономических наук и произошло сокращение доли представителей химических, биологических, филологических и сельскохозяйственных наук [2. с. 128]. В академической науке также увеличилась доля исследователей в физико-математических науках (в 2 раза) и сократилась удельный вес, например, ученых в филологических науках с 6,5 до 3,8%.
Самый многочисленный отряд научно-педагогических работников высшей школы России был представлен техническими науками (более 25 % общего числа) и их доля в общем составе ученых в 1989 г. по сравнению с 1970 г. возросла. Если в вузах страны была сосредоточена половина докторов и кандидатов наук, то в каждом пятом отраслевом НИИ не имелось ни одного доктора наук. Однако именно материально-техническая база высшей школы не отвечала современным требованиям. На одного исследователя в вузах приходилось оборудования на сумму всего лишь 5 тысяч рублей. Это в четыре раза мень-
ше, чем в отраслевых НИИ, и в пять с половиной раз меньше, чем в академических институтах [3, с. 349].
Еще в программе конверсии Уральского региона (1995 г.) были выделены следующие приоритетные направления развития военно-промышленно-го комплекса: промышленная электроника, автоматика и электротехника; бытовая электроника и электротехника; средства связи и информатика; высокотехнологичные конструкционные материалы; оборудование и технологии для решения экологических проблем. В это время на предприятиях Госкомоборонпрома Урала работало 547 тыс.человек (19,1 % от общего количества работающих), а в оборонной науке 43 тыс. человек [4, с. 176].
Однако вместо конверсии вся система оборонного комплекса по разным причинам, оставалась в стагнации примерно до 2000 г. В условиях отсутствия новой парадигмы высокотехнологического и интеллектуального развития предполагаемая реструктуризация оборонно-промышленного комплекса может закончиться тем же.
В Уральском регионе в течение длительного времени сохраняется техническая ориентация научных исследований и разработок. В Челябинской области в 1995 г. в сфере науки работало 16,8 тыс. человек, а в 2002 г. — 20 тыс. научных работников [5, с. 460]. Из них 80 % специалистов научной сферы были заняты работами в области технических, 16 % — естественных, 2 % — медицинских, 1 % — сельскохозяйственных наук.
Во всех политехнических институтах Урала (Пермском, Уральском, Челябинском) сформировались крупные научные школы. В середине 1990-х гг. в Уральском техническом университете научную и педагогическую работу вели 176 докторов наук, в Пермском техническом университете — 85, а в Южно-Уральском техническом университете — более 160 [6, с. 5,111,3]. В классических университетах (Уральском, Пермском, Челябинском) работало соответственно 70,61,50 докторов наук. Это в 2,3 раза меньше чем в технических вузах. Если из количества университетских докторов наук вычесть специалистов в области естественных наук, то доля ученых-гумани-тариев сократится еще, по крайней мере, в 2 раза. В начале 2000 г. в Уральском университете на факультетах математики и механики, физики и астрономии, химии и биологии работало 129 докторов наук, а на факультетах истории, русского языка и литературы, философии, политологии и социологии, журналистики, искусствоведения и культурологии, педагогики и психологии — 62 [7, с. 420—429].
В начале XXI века в академической науке Урала в области математики, механики и физико-тех-нических наук функционировало 7 институтов, в области химии — 6, в области наук о земле — 5, в биологии — 7, а в сфере экономических и гуманитарных наук — только 5. Пятикратное преобладание численности естественных, химических и био-
логических институтов вряд ли оправдано. К тому же по количеству работающих в них исследователей диспропорция еще более показательная. В 2002— 2004 гг. в институте физики металлов работало 850 человек, в институте экологии растений и животных — 305 человек, в институте экономики — 248, а в институте истории и археологии только 73 сотрудника [8, с. 70, 52,175; 4].
Оценка профессиональной структуры, квалификационных характеристик и тенденций их изменения является кардинальным вопросом управления наукой. Современное распределение научных кадров по профессиям сложилось в последние 40 лет. Ситуация требует дополнительного анализа с точки зрения потребностей общества и экономики в определенных научных исследованиях и самой науки в этих кадрах. Необходима разработка теоре-тико-методологического и методического аппарата для измерения и качественной оценки научной профессиональной структуры. В этой работе необходимо учитывать много факторов, в том числе повышение социальной ориентации науки, интегративные тенденции, возрастающее единство науки, преодоление ведомственных интересов. Также необходим прогноз динамики профессиональной структуры в целом и отдельных ее элементов. Но сегодня мы наблюдаем сокращение роста численности на достигнутых «научных рубежах», который не опирается на анализ соответствия профессиональной структуры новым требованиям. Особенно заметно это проявляется в научно-технологической сфере оборонно-промышленного комплекса.
Одной из важнейших проблем научно-технического развития Уральского региона остается организация межотраслевых связей предприятий оборонных и гражданских отраслей для эффективного использования научно-технологических достижений в гражданских отраслях промышленности и на конверсируемых подразделениях оборонных предприятий.
Сложность решения этой проблемы, во-первых, связана с оборонной ориентацией промышленного производства на Урале. Предприятия военно-промышленного комплекса, как правило, размещены во всех городах Урала, достигая в годы максимальной загрузки своих мощностей от 40 до 80 % объема производства в хозяйстве соответствующих населенных пунктов. Структура промышленности оказывается здесь искаженной в сторону производства особо престижной в свое время продукции атомнокосмического профиля с длительным изготовлением (2 и более года). Во-вторых, монопрофилирован-ные структуры промышленных систем в сжатые сроки очень сложно преобразовывать [9, л. 3—15]. В третьих, следует учитывать особенности складывания научно-технического потенциала НИИ и КБ.
В прошлом большинство оборонных отраслей заказывали выпускников вузов по принципу: чем больше, тем лучше. Сохраняется превышение кад-
рового потенциала отраслевых институтов над производственными возможностями. В условиях отсутствия многопрофилированного производства и соответствующей ему научно-проектной базы практически нет вариантов решения этой задачи без сокращения кадров. Осуществляемые меры уже привели к значительному снижению уровня жизни в этом секторе научно-технического и интеллектуального пространства.
Высокое качество продукции на предприятиях военно-промышленного комплекса достигалось, в основном, не за счет высокого уровня технологий, а за счет высокого индивидуального мастерства и знаний инженерно-технического персонала и рабочих. Они, как правило, выполняли ответственные работы на главных участках производственного процесса. Перспектива перехода к полностью автоматизированному труду с использованием незначительного числа высококвалифицированных инженерных кадров, либо к массовому труду по наладке высокотехнологического оборудования делают ненужными значительную часть носителей такой традиции.
С другой стороны, стоимость изделий оборонной техники, как правило, велика. Причинами этого являются высокая оплата квалифицированного труда и большая доля накладных расходов (500— 800 % от зарплаты) в стоимости продукции. Попытки предприятий ВПК перейти на производство товаров народного потребления в соответствии с рыночными критериями заканчиваются провалом. Потребитель готов платить только за продукцию, а осуществлять финансирование общих конструкторских работ, и тем более научно-исследовательских разработок, он не намерен. Вместо институтов и КБ рынку нужны комплексные фирмы—производители продукции (холдинги).
Для реализации оборонного заказа сегодня требуется наукоемкое, высокотехнологическое, малосерийное производство, основанное на достижениях в новых областях науки. Государство не может одновременно осуществлять две технологические политики—военную и гражданскую. Искусственное отделение промышленного комплекса от оборонных отраслей, попытки создания системы казенных заводов без предварительной их санации, дробление предприятий ВПК, отделение конверсии от развития оборонных производств и научно-технических направлений скорее всего приведет к развалу не только оборонной, но и всей промышленнос-ти[10, с. 81].
В современных условиях, как никогда раньше, необходима селекция научных и проектных разработок НИИ и КБ, переориентация трудового опыта, навыков и мировоззрения носителей интеллектуального ресурса. Только следующей является задача по перестройке структуры промышленного комплекса в составе ВПК и диверсификация производственных фондов. Другого пути сохранения на-
учно-технического задела и человеческого потенциала, подготовки и переподготовки персонала оборонных предприятий просто не существует.
Научные работники выступают как носители культуры, не только в смысле хранителей традиций, исторической памяти, но и как творцы идей, идеалов, смыслов, программ общения и поведения. Архивные документы и воспоминания современников событий 1950—1980-х гг. свидетельствуют о том, что в сознании учёных происходятзначительные изменения [11,л. 138—147; 81—90; 16—17; 231]. Переосмысливается прошлое страны, роль вождей, место науки в жизни общества, история научных идей. Оценки многих социально-политических, экономических и международных событий закрепились в эмоционально-чувственном слое сознания ученых и превратились в стереотипы, незыблемую веру. Поэтому этот процесс оказался противоречивым и конфликтным.
Интеллектуальная оппозиция советских учёных к официальной науке была одним из широко распространенных типов социального конформизма. Анализ этого аспекта социокультурных процессов в отечественной науке становится всё более актуальным. Исследование этой проблемы будет способствовать раскрытию содержания интеллектуальных инноваций, противоречий, характерных для внутреннего мира учёного как носителя социокультуры, позволит прогнозировать развитие научных коллективов и явится важной предпосылкой для эффективного формирования интеллектуальных ресурсов.
Интеллектуальная мощь нации в значительной мере зависит от социально-гуманитарного знания. Формирование уральских научных школ в сфере гуманитарного знания явилось важным направлением эволюции интеллектуальных ресурсов. На Урале развивается несколько крупных центров исследования экономики, истории и философии.
В 1950-е гг. по ряду жизненных обстоятельств именно в г. Свердловске складывается философская традиция, связанная с именами М. Т. Иовчу-ка и Д. И. Чеснокова. М. Т. Иовчук проработал на кафедре философии УрГУ с 1949 по 1953 гг. Но за это время он превратил ее в известный во всесоюзном масштабе коллектив с десятком аспирантов [12, с. 25]. Уральский университет был главной кузницей кадров обществоведов, а после появления философского факультета (1965 г.) это лидерство в философских науках стало бесспорным. Одновременно обширные социологические исследования осуществлялись под руководством Н. А. Айтова в Уфе, широко известной была школа проф. В. В. Орлова в Перми. Признанием заслуг Уральского университета явился факт проведения в г. Екатеринбурге в 1999 г. второго Всероссийского философского конгресса.
В УрГУ выросли и прошли путь от аспирантов до докторов наук Л. М. Архангельский, К. Н. Лю-
бутин, Ф. Р. Филиппов, А. Ф. Еремеев, И. Я. Лойф-ман, Г. П. Орлов, В. И. Плотников, М. Н. Руткевич, Л. Я. Рубина, В. В. Ким, Е. Ф. Молевич, О. Н. Же-манов, Д. В. Пивоваров, А. В. Гайда, А. Н. Аверин. В непростые 1960—1970-е гг. из-за партийноадминистративного давления, оказанного на факультет, коллектив были вынуждены оставить Л. М. Архангельский и И. Я. Лойфман.
С 1954 г. на кафедре философии под руководством М. Н. Руткевича и Л. Н. Когана складываются и развиваются два основных направления социологических исследований: «Социальная структура советского общества» (М. Н. Руткевич) и «Советская социалистическая культура» (Л. Н. Коган). В 1966 г. М. Н. Руткевич возглавил кафедру диалектического материализма [13, с. 144]. Здесь ему удалось осуществить разработку ряда интересных теоретических проблем и издать несколько книг. Это прежде всего «Диалектический материализм» (1961), «Социальные перемещения» (1970) и др. Под руководством М. Н. Руткевича в УрГУ было подготовлено более 20 кандидатов наук.
С1977 г. Л. Н. Коган стал зав. кафедрой научного коммунизма УРГУ и главной темой коллектива стало изучение всестороннего развития личности и культуры. Активизировалась работа социологической лаборатории. Несмотря на идеологические ограничения, он подготовил ряд интересных исследований: «Очерки теории социалистической культуры», «Молодой рабочий: вчера, сегодня, завтра», «Советская социалистическая культура: итоги и перспективы» [14, с. 279].
Ведущими научными школами историков были на Урале коллективы, руководимые Л. Е. Кертма-ном и М. Я. Сюзюмовым. На кафедре всеобщей истории Пермского университета Л. Е. Кертман начал работать в 1949 г. Он не был традиционным историком, одни называют его англоведом, другие культурологом. Наиболее важной чертой ученого было исключительное чутьё нового, умение находить и ставить нерешенные проблемы, в изученном видеть потаенное [15, с. 219]. Он активно занимался разработкой теории истории. Ещё в начале 1970-х гг. Л. Е. Кертман предпринял удачную на наш взгляд попытку сформулировать вариативную сущность исторических закономерностей [16, с. 65]. Самой концептуальной книгой ученого стала «История культуры стран Европы и Америки» (1987). Разработки в области культурантропологии привели его к мысли о необходимости синтеза культурологических и собственно исторических исследований. Под его руководством было защищено более 20 кандидатских диссертаций, а четверо учеников П. Ю. Рахшмир, А. Б. Цфасман, Л. А. Фадеева и О. Б. Подвинцев стали докторами наук[17, с. 149].
М. Я. Сюзюмов в начале 1950-х гг. работал в Свердловском педагогическом институте. Здесь им была подготовлена докторская диссертация «Про-
изводственные отношения в византийском городе— эмпории в период генезиса феодализма», защита которой состоялась в 1954 г. в Институте истории АН СССР. С 1955 г. ученый плодотворно трудился в Уральском университете. Под его руководством складывается уральская научная школа византиноведения [18, с. 355]. В 1960 г. М. Я. Сюзюмов основывает сборник «Античная древность и средние века». Основной концепцией сборника стала парадигма о Византии как непосредственной преемнице античных отношений при переходе к средневековью. Он имел много учеников и последователей, подготовил семь докторов наук (М. А. Поляков-ская, В. В. Кучма, И. П. Медведев, И. В. Пьянков,
А. И. Романчук, В. А. Сметанин, В. П. Степаненко). На историческом факультете УрГУ уже более десяти лет проводятся Сюзюмовские чтения.
В конце 1970-х гг. в Челябинске начала складываться научная историческая школа профессора А. Б. Цфасмана. С 1964 по 1995 гг. он работал в Челябинском педагогическом институте и читал все учебные курсы по новой и новейшей истории стран Запада. В 1979 г. он защитил докторскую диссертацию «Борьба рабочего класса и политика буржуазии: эволюция буржуазных партий Германии в начальный период империализма (рубеж XIX—XX вв. — 1914 гг.)» [19, с. 7]. Эта работа продолжила ту новаторскую линию, которая была заложена ещё в кандидатской диссертации: предметом научного анализа стала политика правящих кругов кайзеровской Германии накануне первой мировой войны, межфракционные отношения в рейхстаге, широкий спектр политических партий, к которым редко обращалась советская историческая наука. Кафедра всеобщей истории ЧГПИ вскоре превратилась в один из ведущих центров российской германистики. Отражением новых исследовательских интересов А. Б. Цфасмана, связанных с историей советской исторической науки в 1920-е — 1930-е гг. и ролью в ней академика Н. М. Лукина, стало изучение его учениками научной деятельности академика Ф. А. Ротштейна.
В 1950—1980-х гг. учёные-экономисты переосмысливают сущность и содержание экономических методов хозяйствования, принципы планирования, место науки в жизни общества. Складывается несколько типов их поведения.
Первый тип поведения и ценностных ориентаций научных работников может быть охарактеризован как консервативно-догматический. Второй тип сознания и поведения, представленный меньше, но достаточно отчетливо, — принципиальнооппозиционный. Среди них больше всего сторонников демократизации внутри научной жизни. Наконец, значительная часть научных работников представляет собой различные переходные типы между этими двумя крайними типами мировоззрения и мировосприятия. В целом, тенденция к уси-
лению конформизма идетв направлении опережающего роста группы ученых, занимающих позиции интеллектуальной оппозиции. Они отстаивают идеи о переходе к новым методам хозяйствования, о внедрении в практику планирования нормативов длительного действия и системы оптимального функционирования экономики. Хотя последовательно встать на характерные для него позиции в силу раз-ных политических и социальных причин они не могут. У ченые болезненно ощу щают несправедливость того, что происходит в стране. Это обстоятельство заставляет их еще настойчивее разрабатывать экономическую теорию.
Первая на Урале университетская кафедра политэкономии была создана в 1945 г. в Уральском университете [13, с. 180]. Под руководством В. М. Готлебера кафедра превратилась в крупный центр экономических исследований. С 1951 по 1967 гг. здесь было подготовлено 110 кандидатских и 5 докторских диссертаций. На протяжении всего послевоенного времени кафедра упорно, несмотря на указания властей, исследовала товарную природу социалистической экономики, закономерности товарных отношений и пути их практической реализации в хозяйстве. В 1950 г. кафедра политэкономии открывается в Пермском университете [20, с. 151]. В начале 1960-х гг. в Уральском и Пермском университетах создаются экономические факультеты. Кафедру отраслевых экономик экономического факультета ПГУ возглавил профессор В.Ф.Тиунов, который активно исследовал перспективы комплексного развития Пермского экономического района. Деканом экономического факультетаУрГУ стал профессор В. М. Готлебер. В 1980-е гг. новые идеи ученых факультета были реализованы в таких важных монографиях, как «Быль о чистой воде» (1985), «Личностный потенциал работника: про-блема формирования и развития» (1987), «Хозрасчет первичных производственных структур предприятия»(1989).
В 1941 г. на Урале создается первое академическое экономическое подразделение УФАН [21, с. 29]. Группа экономических исследований (рук.
Н. Н. Колосовский) начала свою деятельность с разработки «Схемы усиления транспортных связей Среднего Урала». В 1950-е гг. группа превратилась в сектор, а затем и в отдел. В первой половине 1950-х гг. Отдел экономических исследований УФАН (рук. А. Н. Ефимов), несмотря на недостаточное внимание властей к развитию производства группы Б (товары народного потребления), исследовал эту тему, доказывал возможность использования отходов крупной промышленности для производства этих товаров. В 1954 г. в обком КПСС даже были представлены записки с предложениями по специализации предприятий местной промышленности и про-
мысловой кооперации. В конце 1950-х гг. в рамках интеллектуального спора между Н. М. Кокосовым и С. Л. Вольмиром обсуждалась концепция создания Института экономики УФАН. В течение 1960-х гг. неоднократные предложения экономистов о преобразовании Отдела в Институт не были поддержаны властями. Наконец в 1971 г., одновременно с преобразованием УФАН в УНЦ АН СССР создается Институт экономики Уральского научного центра.
В 1986 г. Институт экономики возглавил член-корреспондент академии наук В. П.Чичканов. Его научные интересы сконцентрировались вокруг проблем региональной экономики и управления народного хозяйства. Новые идеи «территориального хозрасчета» вызвали нешуточные страсти, были противники даже употребления этого термина. Среди общественности эта идея также не нашла понимания. Из исследований Института первой половины 1990-х гг. наибольший интерес представляют работы, посвященныетерриториальным внебюджетным отношениям,технополисам, проблемам привлечения и использования иностранных инвестиций. Из коллективных монографий 1990-х гг. можно отметить фундаментальный труд «Урал на рубеже веков: проблемы и прогнозы социально-экономического развития» (1999), и крупную теоретическую работу «Приоритеты социально-экономического развития регионов: вопросы теории, методологии, практики» (2000).
Таким образом, в середине 1950—1980-х гг. в стране отсутствовали социокультурные и политические условия для эффективного формирования и использования интеллектуальных ресурсов в сфере социально-гуманитарных наук. Для властей была достаточна позиция демонстрируемой лояльности. Чем настойчивее учёные отстаивали право на интеллектуальную оппозицию, тем сильнее была дискриминация со стороны чиновников партийно-государственного аппарата. Жесткие теоретико-методологические рамки, установленные партийно-государственной системой для научных исследований, идеологический диктат усиливали инерцию мыслительной деятельности, тормозили формирование интеллектуальных ресурсов.
Новое поколение учёных призвано не только, осмыслить научные идеи 1950—1990-х гг., но и определиться в отношении ценностей интеллектуальной свободы и независимости. Без особого труда можно назвать много ученых, для которых образцом был постоянный поиск научной истины. Это академики, внесшие огромный вклад в укрепление обороноспособности страны: А. А. Бочвар, А. Н. Вольский, Е. И. Забабахин, И. К. Кикоин, Б. В. Литвинов, Б. П. Никольский, В. Г. Хлопин; историки В. В. Адамов, А. В. Бакунин, Л. Е. Кертман, С. А. Сидоренко, М. Я. Сюзюмов; философы и социологи Л. Н. Коган,
В. В. Орлов, М. Н. Руткевич, 3. И. Файнбург; эконо-
Проблемы воспроизводства интеллектуальных _________ресурсов Урала: прошлое и настоящее
мисты С. Л. Вольмир, В. М. Г отлобер, М. А. Сергеев, В. Ф. Тиунов и многие другие.
Во второй половине ХХв. на Урале был создан крупный военно-промышленный комплекс. Он функционировал как замкнутая самообеспечивающаяся система с ориентацией на сырьевые ресурсы и добывающие предприятия Сибири. Секретность оборонного комплекса, взаимоизоляция министерских структур приводили к тому, что в СССР образовался глубокий технологический разрыв между оборонными и гражданскими отраслями.
Резкий переход к рыночным преобразованиям в экономике отрицательным образом сказался на конверсионных процессах в НИИ и опытно-конструкторских организациях. В них практически полностью отсутствовали специалисты по сбыту, маркетингу, массовому производству и финансам. В результате чего разработчики не смогли сориентироваться на потребительский рынок. Государство потеряло роль ведущего звена в планировании и реализации конверсии, а рынок пока таковым не стал.
Университеты Урала призваны подготовить интеллектуальную элиту, которая реализует принципы централизованного правового и бюджетного регулирования финансово-хозяйственной деятельности, рыночные по своему характеру и региональные по системам контроля и организации. Урок прошлого заключается в том, что высокая наукоем-кость оборонного производства предъявляет повышенные требования и к интеллектуальным ресурсам , и к устойчивости экономики. Можно согласиться с мнением В. И. Жукова о том, что интеллектуальная мощь нации в значительной мере зависит от социально-гуманитарного знания, но всецело определяется и измеряется инженерно-технической, информационной мощью страны [22, с. 343].
Развитие высшей школы сегодня всецело зависит от повышения квалификации научно-педагогических кадров. Здесь используется накопленный интеллектуальный потенциал. В условиях отсутствия государственной политики подготовки кадров этот процесс поддерживается силой инерции и опирается лишь на собственные возможности вузов. Складываются обстоятельства, блокирующие эту деятельность. Среди них можно выделить: диспропорцию места, роли и значения социально-гу-манитарного, технического и естественно-научного знания в обновлении содержания образования; нерациональность государственной финансовой политики; падение социального статуса высшей школы; дефундаментализацию вузовской науки; несоответствие между огромным расходом жизненной энергии преподавателей и социальными условиями ее восстановления и др. Поэтому государственными приоритетами должны стать востребованность, поддержка и эффективное использование интеллектуального капитала.
Литература
1. Руденкин В. Н. Для кого «они хотели как лучше» // Наука. Общество. Человек: Вестник Уральского отделения РАН.—Екатеринбург: УрО РАН, 2005, —Вып. 1(11). —С. 141—155.
2. Научные кадры СССР: д инамика и структура. — М.: Мысль, 1991.—284 с.
3. Стрекопытов С. П. История научно-технических учреждений России.—М.: РГГУ, 2002.—425 с.
4. Рассадин В. Н. Оборонно-промышленный комплекс. Генезис. Конверсия. — М.: МАКС Пресс,
2002. — 320 с.
5. Челябинской области—70: Сб. трудов.—Челябинск: Челябоблкомстат, 2004. — 575 с.
6. Ведущие ученые Уральского государственного технического университета.—Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995. — 384 с.; Путь к университету: к 40-летию пермского политехнического института. — Пермь: Изд-во ПГТУ, 1993. — 268 с.;Ученые Южно-Уральского государственного университета. — Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 1998. —297 с.
7. Уральский государственный университет в биографиях / Отв. ред. М. Е. Главацкий, Е. А. Памятных. —Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000.—432 с.
8. Устинов В. В. Наше вчера, сегодня, завтра (Институту физики металлов — 70 лет) // Наука. Общество. Человек. Вестник Уральского отделения РАН. — Екатеринбург: УрО РАН, 2002. — № 1. — С. 69—81; Смирнов Н. Г. Один директор, три поколения замов и триста сподвижников. ИЭРиЖ УрО РАН в 1976—2004 гг. // Наука. Общество. Человек. Вестник Уральского отделения РАН.— Екатеринбург: УрО РАН, 2004. — Вып 3(9). — С. 51—60; История Института экономики УрО РАН / Под ред. А. И. Татаркина.—Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2002. — 632 с; Труды института истории и археологии УрО РАН за 1998—2002 гг. — Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2003. — 243 с.
9. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 5. Оп. 35. Д. 190.
10. См.: Рассадин В. Н. Указ. соч.
11. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 249; Оп. 35. Д. 39; Оп. 35. Д. 115; Оп. 59. Д. 46.
12. Руткевич М. Н. Развитие философии и социологии в Уральском университете (40—70 гг. ХХв.). —М., 2003, —92 с.
13. Уральскому университету 70.—Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. — 224 с.
14. Философы России XIX—XX столетий. Биографии, идеи, труды. — М: Бизнес и книга, 1995, — 751 с.
15. Рахшмир П. Ю., Лаптева М. П. Грани поиска (к 80-летию профессора Л. Е. Кертмана) // История и методология науки. Пермь: Изд-во ПГУ, 1996. — Вып.З, —С. 218—240.
16. Кертман Л. Е. Законы исторических ситуаций //Вопросы истории.— 1971. —№ 1.—С. 55—68.
17. Лаптева М. П. Кертман Лев Ефимович // Историки Урала.—Екатеринбург: Изд-во УрО РАН,
2003. —С. 148—149.
18. Поляковская М. А. Сюзюмов Михаил Яковлевич // Историки Урала.—С. 354—355.
19. Аркадий Беньяминович Цфасман.—Челябинск: Изд-во ЧГПИ, 2000. — 40 с.
20. Пермский государственный университет им. А. М. Горького. Исторический очерк. — Пермь: Пермское книжное изд-во, 1966. — 293 с.
21. История Института экономики Уральского отделения РАН.—Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2002. — 632 с.
22. Жуков В. И. Российские преобразования: социология, экономика, политика.—М.: Академический Проект, 2003. — 656 с.
