CC BY
28
УДК 651.012.45
ББК 4484(2)6 + 79(2Р36)240.0
Л.П. Балакина
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ — ГЛАВНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА (на материалах Уральского региона)
(Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект № 04-06-96014)
События последних лет показали, что устойчивое экономическое развитие Российского общества не может быть обеспечено только средствами макроэкономической стабилизации. Кризис доверия к государству значительно усугубляет эту ситуацию. Поэтому реализация социальных целей отнесена к главным направлениям современной государственной политики. Национальные проекты стали ответом властей на вызовы времени и являются ключевым элементом развития человеческого потенциала. Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) уже давно используется ООН в качестве интегрального показателя результатов функционирования социальной сферы и экономической динамики стран мира. Традиционно он объединяет индексы дохода, долголетия и образованности.
Задача статьи заключается в определении отличия понятий «интеллектуальный капитал» и «интеллектуальные ресурсы», в анализе динамики и составляющих интеллектуальных ресурсов Уральского региона, в исследование роли интеллектуальных ресурсов в инновационной и коммуникативной деятельности, а также в выявлении потенциала высшей школы в накоплении знаний, их рациональном применении и проблемы наращивания человеческого капитала.
Интеллектуальные ресурсы являются той частью интеллектуального капитала, которая непосредственно относится к человеку. Это знания, практические навыки, творческие и мыслительные способности людей, их моральные ценности, культура труда. Интеллектуальный капитал включает также организационный капитал (процедуры и системы управления, программное обеспечение, оргструктура, патенты, бренды, корпоративная культура) и клиентский капитал (связи с клиентами, информация о клиентах, история взаимоотношений с клиентами). Может быть и другой подход, сущность которого заключается в выделении в человеческом капитале интеллектуального потенциала. В этом случае актуализируется само новое знание, а не навыки труда. Этот подход более отвечает задачам данного исследования.
К началу 1980-х гг. технологически развитые страны в своих ключевых параметрах достигли пределов, связанных с экономическим ростом и уровнем потребления производимых благ. Прогресс цивилизации начинает определяться интеллектуально-образовательной мощью человека. Поэтому основные при-
оритеты стали перемещаться в область информации и науки. В измерении цивилизационного масштаба речь идет о том, что глобальное соперничество из области финансово-промышленной и военно-технической перешло в область образования, науки, культуры и воспитания. С 1990 г. для оценки развития стран в международной терминологии используется новый критерий — индекс развития человеческого потенциала. В числе ведущих показателей, определяющих индекс развития человеческого потенциала, выделяются ожидаемая продолжительность жизни, уровень образования и индекс уровня жизни.
Уровень развития человеческого потенциала может рассматриваться и как характеристика социального развития страны (региона) и как критическое условие экономического развития России. Необходимость перехода к ускоренному росту удельной отдачи от наличного человеческого потенциала обостряет проблему его регионализации [1, с. 126]. Регионализация человеческого потенциала требует не только соответствующей концентрации ресурсов, но и осуществления комплекса мер по целенаправленному развитию всех его составляющих.
Динамика индексов развития человеческого потенциала за последнюю четверть XX века значительно менялась. Уральский регион демонстрирует весьма показательную динамику человеческого потенциала. В 1979—1989 гг. происходил сравнительно устойчивый рост ИРЧП и всех его составляющих. В Свердловской области индекс вырос с 0,733 до
0,773, в Челябинской и Пермской областях соответственно с 0,741 до 0,779 и с 0,721 до 0,771 [2, с. 160]. В 1989—1994 гг. происходит падение индекса человеческого потенциала так как снижается индекс долголетия и материального благополучия, и лишь индекс образованности продолжал медленно повышаться. После спада, повышение индекса человеческого потенциала начинается в середине 1990-х годов, однако, ни в одной из Уральских областей в 2001 г. он не достиг уровня 1989 г. (В Свердловской, Пермской, Челябинской областях ИРЧП в 2001 г. соответственно равнялся 0745, 0,757, 0,756). Более высокого уровня ИРЧП добились регионы, сумевшие подкрепить высокий уровень образования, высоким уровнем материального благосостояния. При этом наблюдался сравнительно малодифференцированный уровень образованности.
В Российской науке длительное время не признавалась прямая зависимость между уровнем об-
История
разования и уровнем доходов. Лишь в конце 1990-х удалось доказать, что во всех возрастных группах от 30 до 70 уровень доходов был тем выше, чем выше уровень образования [3, с. 130—135]. Вместе с тем, развитие интеллектуального потенциала во многом зависит от того, в какой мере люди занятые в различных секторах научно-образовательной сферы и производства, в ходе своей деятельности, могут использовать и передавать знания и основываться на них. Поэтому отношение общества к накоплению и развитию образования является важнейшим показателем социальной составляющей интеллектуального капитала.
Как уже отмечалось в литературе, один из недостатков советской высшей школы заключался в том, что она рассматривалась как ведущий фактор экономического роста и научно-технического прогресса [4, с. 245]. Это было оправдано до тех пор, пока основное соперничество сверхдержав не выходило за рамки гонки вооружений и наращивания, материальных благ. Однако к началу 1980-х гг. технологически развитые страны в своих ключевых параметрах достигли пределов, связанных с экономическим ростом и уровнем потребления производимых благ. Прогресс цивилизации начинает определяться интеллектуально-образовательной мощью человека. Основные приоритеты стали перемещаться в область информации и науки.
Интеллектуальные ресурсы в силу своей неисчерпаемости становятся основным национальным богатством. С точки зрения развития, Знания выступают как условие общественного прогресса, как предпосылка общественной саморефлексии, которая в свою очередь определяет уровень социальной системы. Глобальное соперничество переходит в область наук и, культуры и образования.
Новая парадигма образования, наращивания интеллектуального капитала не стала составной частью государственной политики. Пока она оперирует старыми понятиями и использует не эффективные методы управления. Организационная структура человеческого капитала, науки и системы образования, а также их информационного обеспечения всегда несут в себе черты прошлого. Главными нерешенными проблемами остаются устаревшая структура специальностей и, соответственно, организационных подразделений, высокая доля заочного образования, огромное расширение платного приема на все формы обучения, преобладающая доля преподавателей пенсионного возраста, второстепенность научной работы, низкий уровень финансирования. В государственных вузах более половины студентов получают платное образование, однако, последнее не имеет правовой основы. Низкий уровень подушевого финансирования в сфере высшего образования, по-видимому, является оборотной стороной его массовости.
К началу 1990-х гг. на Урале был создан значительный научный, интеллектуальный потенциал
вузов. В середине 1980-х г. в вузах Свердловской области работали 7,1 тыс. преподавателей, в том числе 260 докторов наук и 2730 кандидатов наук. В 1990 г. в вузах Челябинской области вели научнопедагогическую работу 4,4 тыс. человек, из них докторов наук—174 и 2197 кандидатов наук [5, с. 120].
Научные работники в последние годы, как правило, отрицательно оценивают период горбачевских и ельцинских реформ в науке. Ректор МГУ им. М.В. Ломоносова В. А. Садовничий в 1994 г. подчеркнул, что. «остро проявилась полярность двух культур-мира науки и мира власти». Однако в целом динамика кадров не была утрачена. Прирост количества штатных преподавателей вузов в Челябинской области с 1980 г. по 1990 г. составил — 138 чел., а с 1990 г. по 1999 г. уже — 975 чел. В начале 1990-х г. в 56 вузах обучалось 311,1 тыс. студентов [6, с. 140]. В 2003 г. в вузах Челябинской области работали 6,3 тыс. ученых. Традиционно Уральская система подготовки специалистов с высшим образованием отличалась низким процентом выбытия контингента. Отсев студентов составлял 1—1,5 процента от приема [7, с. 95,100, 89].
Вузы Урала оказались восприимчивы к тем переменам, которые диктовались общественными потребностями в специалистах с новыми профессиональными и личностными характеристиками. В 1990-е г. в системе высшего образования произошли структурные изменения: ведущие технические вузы были переименованы в академии и университеты. Уральский, Пермский, Челябинский политехнические институты получили статус технических университетов. Уральский лесотехнический, Свердловский горный, Свердловские юридический, архитектурный и медицинский — статус академий. Свердловский педагогический, Свердловский инженерно-педагогический, Челябинский педагогический институты были переименованы в университеты. Пока не ясно насколько новые названия увеличили общественный авторитет этих вузов. Был образован новый вуз — Уральская академия государственной службы.
Эффективность Российской и региональной системы образования в решающей степени будет зависеть от гибкости используемого классификатора направлений и специальностей. Оптимизация направлений подготовки специалистов, переход на двухуровневую систему высшего образования (бакалавриат—магистр) повлечет за собой существенные изменения во всей системе высшего профессионального образования. Гибкая система подготовки студентов второго уровня высшего образования (магистратура) будет способствовать более быстрому реагированию вузов на потребности рынка труда. Обеспокоенность Уральской научной общественности вызывает также широкое участие студентов дневной формы обучения в трудовой деятельности. По разным подсчетам их доля растет к старшим
12
Вестник ЮУрГУ, № 17(72), 2006
Л.П. Балакина
Интеллектуальные ресурсы — главная составляющая развития человеческого капитала
курсам и достигает 80—90 процентов. В ряде случаев это ведет к снижению требований к студентам дневных отделений совмещающих учебу и работу и росту некачественных образовательных услуг. Процесс перехода на подготовку бакалавров приведет к сокращению периода обучения и включению выпускников с высшим образованием в трудовую деятельность.
Интеллектуальное производство является сетью взаимодействующих индивидуумов, которые и составляют научное сообщество. Сложность анализа сетей заключается в выделении из социальных отношений именно научной коммуникации. Сети в социально-гуманитарных науках могут принимать вид социальных «солидарностей», когда научные сотрудники вступают в коммуникацию и создают объединения на основе политических, культурных или экономических заинтересованностей. Однако сетевые взаимодействия могут складываться и на основе научных идентичностей, в том числе имеющих междисциплинарный характер.
В Уральском регионе центрами профессиональных коммуникативных сетей в сфере социально-гуманитарных наук были основатели научных школ. Наиболее широкими коммуникационными связями среди философов и социологов обладали профессора К.Н. Любутин, Л. Коган, М.Н. Руткевич (Екатеринбург), В.В. Орлов (Пермь), среди экономистов И.А. Баев (Челябинск), В.М. Готлобер, М.А. Сергеев, А.И. Татаркин (Екатеринбург), среди историков В.В. Алексеев, И.Ф. Плотников, М.Я. Сюзюмов (Екатеринбург), Л.Е. Кертман, П.Ю. Рахшмир (Пермь), А.Б. Цфасман (Челябинск) и др. Сегодня науке требуются не только ресурсы, но и такая модель ее организации, которая соответствует новым информационным, коммуникативным и социокультурным условиям. Изменение социального контек-
ста науки создает благоприятные условия для развития процессов самоорганизации, для установления международных связей и коммуникации, органичного вхождения в мировую науку.
Таким образом, для формирования интеллектуальных ресурсов, требуются не только финансовые источники, но и такая модель их организации и развития, которая соответствует новым информационным, коммуникативным и социокультурным условиям.
Литература
1. Социальные проблемы устойчивого развития региона / под ред. Ф.С. Файзуллина. — Уфа : Гилем, 2005. — 316 с.
2. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2004. — М.: Весь Мир, 2004.- 160 с.
3. Население России на рубеже XX—XXI вв.: проблемы и перспективы. — М. : МГУ, 2002. — 306 с.
4. Жуков, В.И. Российские преобразования: социология, экономика, политика / В.И. Жуков. — М.: Академический проект, 2003. — 656 с.
5. Челябинской области — 70: Стат. сб. — Челябинск : Челябоблкомстат, 2004. — 720 с.
6. Уральская историческая энциклопедия.—Екатеринбург : Академкнига, 2000. — 640 с.
7. См.: Челябинская область в одиннадцатой пятилетке. 1981-—1985. Статистический сборник. — Челябинск.: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. —104 с.; Курганская область в одиннадцатой пятилетке. 1981— 1985. Статистический сборник. — Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. —108 с.; Оренбургская область в одиннадцатой пятилетке. 1981—1985. Статистический сборник. — Челябинск. : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. — 98 с.
