CC BY
581
УДК 327
М.М. Омаров
ИНТЕГРАЦИЯ СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ НА ОСНОВЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В статье рассматривается интеграция стран Центральной Азии на основе идентичности народов, населяющих регион, общих для всей Центральной Азии. Народы региона разделяют общие культурные и цивилизационные ценности, хозяйственно-экономические связи, историческое прошлое, этническое и языковое родство, общие для всех государств угрозы безопасности. Это дает возможность говорить о том, что региональное взаимодействие и интеграция на сегодня являются приоритетом, как политической, экономической, так и социальной сферы жизни наших государств.
Идентичность, цивилизация, интеграция, Центральная Азия, регион.
The paper considers the integration of Central Asian countries on the basis of identity of the peoples inhabiting the region common for Central Asia. Peoples of the region share common cultural and civilizational values, economic ties, historical background, ethnic and linguistic affinity and security threats common for all nations. It proves that regional cooperation and integration are considered to be a priority of the political, economic and social life of our countries.
Identity, civilization, integration, Central Asia, region.
Страны Центральноазиатского региона (ЦАР) имеют вековую историю совместного сосуществования, которая уходит своими корнями в далекое прошлое. Необходимость регионального сотрудничества сегодня можно воспринимать как некую аксиому, и действительно, страны региона тесно связаны географически, культурно и этнически. Общность мен-талитетов народов, населяющих регион, и угрозы стабильности и безопасности - также общие для всей Центральной Азии. Это дает возможность говорить о том, что региональное взаимодействие и интеграция на сегодня являются приоритетом, как политической, экономической, так и социальной сферы жизни наших государств.
О важности регионального сотрудничества, происходящего в Центральной Азии, говорит Президент Казахстана Н.А. Назарбаев: «Конечно, самым лучшим было бы создать Союз Центральноазиатских государств, куда я включаю Казахстан и Среднюю Азию. Нам сам Бог велел объединяться: 55 миллионов населения, нет языковых барьеров, взаимодополняемые экономики, находимся на одном пространстве, есть транспортные связи, энергетические. Этот регион может обеспечить себя продовольствием, не выходя на внешние рынки, может полностью обеспечить себя энергетикой и так далее. Что еще надо? Мы уважаем друг друга. Население от этого только выиграет. Об этом просто больше надо говорить. И нашим гражданам, и нашим соседям. СМИ должны говорить о близости наших культур, истории, языке, о будущем наших детей. Эта интеграция экономически была бы выгодна и работала бы на нашу безопасность в целом» [4].
Действительно, интеграция Центральной Азии необходима во имя поддержания в регионе стабильности и мира, обеспечения национальной безопасности, повышения ее роли в решении проблем СНГ и на мировой арене. Социальная стабильность Центральной Азии гарантируется культурно-политическим союзом тюркских, ирано-таджикских и славянских народов, их способностью уживаться вместе, ставшей частью евразийской культуры. Кроме
того, как пишет узбекский исследователь Ф. Толи-пов, в «Центральной Азии перекрещиваются интересы многих мировых и региональных держав, что позволяет не допустить гегемонии одной из них. Соответственно Центральная Азия может сыграть активную роль в глобальном геополитическом реструктурировании, которое должно произойти в XXI веке» [11, р. 194].
Немецкий исследователь М. Кайзер напоминает, что Центральная Азия - регион, где с древности сосуществовали множество групп с различной идентичностью. Евразия всегда отличалась высокой мобильностью населения, а в Центральной Азии ислам и Туран - «элементы евразийской интеграции, пересекающей границы государств. Они используются во имя создания и национальной, и транснациональной концепций идентичности» [9]. В регионе Центральной Азии существует много примеров формирования или укрепления межнациональных связей (например, они воссозданы между узбеками и турками). Переплетение этнических (турецко-центрально-азиатских) и религиозных (исламских) связей, современные средства информации, по мнению М. Кайзера, порождают единый мир. Это же тюркско-мусульманское переплетение соперничает с формированием национальных государств на постсоветском пространстве. Дискуссии последних лет о глобализации показали, что нельзя мыслить только в границах национального государства: «развиваются новый контекст социальной жизни и деятельности, новые социальные пространства, пересекающие границы национальных государств» [9, р. 328]. Следовательно, необходимо изучать подобные перспективы, учитывая транслокальные, если не транснациональные компоненты.
Бруно де Кордье предлагает странам Центральной Азии за основу региональной идентичности взять религию - ислам, объясняя это тем, что в образовавшемся вакууме традиций переходного периода, когда регион подражал российской и западной моделям культурного развития, и которые так и не прижились здесь. Подавляющее большинство населения
стремится к достойной жизни и сталкивается с множеством конкурирующих идей, касающихся региональной идентичности. А также он задается вопросом, «обладает ли евразийская форма ислама достаточным потенциалом, чтобы быть не только классической религией и политической системой, но также формой идентичности и социально-нормативной системой, т.е. стать «исламским обществом?». И он считает, что ислам может стать конструктивной и позитивной силой для экс-советской Евразии, так как местные эксперты по исламу могли бы сыграть роль в объяснении сущности ислама и «исламское общество» могло бы способствовать решению проблем здравоохранения, алкоголизма и наркомании. «Разумеется, - говорит он, - исторические и географические факторы привели к различиям между арабскими, малайскими и европейскими мусульманами и население Средней Азии может предложить нечто уникальное умме - мировой общине верующих [2, с. 9]. Конечно, у Центральной Азии уже есть свои отличия в религиозных традициях, которые сильно разнятся с вышеназванными формами ислама. Надо согласиться с автором в том, что ислам может стать консолидирующей силой региона, но лишь как одна из составляющих региональной идентичности.
На взгляд казахстанского исследователя М. Шайхутдинова, Центральная Азия переживает момент становления как самостоятельного субъекта геополитики. Сам факт принятия нового топонима для региона свидетельствует об осознании странами региона «своей субъектности и особости» [8, с. 80]. Другой казахстанский ученый, Санат Кушкумбаев, называет Центральную Азию региональным (под)комплексом, говоря при этом, что регион - это не только набор из пяти «станов», но комплекс историко-культурных, политико-географических и социально-экономических условий, определивших как схожесть, так и дифференцированность потенциалов развития [5, с. 23]. Довольно распространенной среди исследователей является и точка зрения о том, что «создание нового политического и экономического субъекта международных отношений в виде «Единой Центральной Азии» вряд ли достижимо в ближайшей перспективе. Позитиву заявлений, в которых содержатся разного рода призывы к дружбе и сотрудничеству, сопутствует перевешивающий его негатив реалий. Регион Средней Азии и Казахстана, лишь сравнительно недавно получивший конъюнктурное название «Центральной Азии», фактически никогда не был единым пространством. Не был он единым ни в историко-политическом плане, ни в цивилизационном, ни в этнокультурном. Ему удавалось соединяться на сравнительно короткие периоды времени, но это происходило под влиянием внешних интеграторов, а не вследствие внутренних импульсов. Последним историческим примером является нахождение Центральной Азии в составе Российской империи и позднее - СССР. После его распада страны региона начали развиваться, подчиняясь центробежным тенденциям. Вследствие этого, в регионе сохраняются глубокие линии разлома, заведомо обрекающие его на историческую неудачу» [6, с. 245].
Конечно, в мировом экономическом и политическом пространстве государства ЦАР действуют не коллективно, а скорее автономно и на индивидуальной основе. Заметно полное несовпадение их экономических стратегий: Кыргызстан проводит курс на снижение регулирующей роли государства. Казахстан, придерживаясь этой тенденции, в последнее время формирует модель совместного участия государственных структур и бизнеса в дальнейшем реформировании экономики. Узбекистан действует в обратном направлении: он стремится максимально сохранить за государством его функции. В Туркменистане государственная структура и экономическая политика вообще приняли немыслимые для рыночной экономики формы - своего рода восточного варианта «вождизма».
Соглашаясь в том, что в Центральной Азии существуют «линии разлома», в целом мы не разделяем столь пессимистический прогноз в отношении будущего региона. Становление Центральной Азии в современной системе международных отношений продолжается и является незавершенным. Интеграционные процессы туго, но идут, благодаря отдельным лидерам стран ЦА. Но здесь по отношению к интеграции региона Центральной Азии действительно возникает много вопросов.
Одной из важнейших является проблема лидерства. Следует обратить внимание на европейский опыт, где ни президент Франции, ни канцлер ФРГ, ни премьер-министр Италии, не претендуя на это высокое место, находят возможность конструктивного сотрудничества, оставаясь во главе своих стран. Не случайно Президент Назарбаев подчеркивает, что предлагаемый им союз должен быть союзом «равноправных народов региона» [1].
Проблема лидерства между Казахстаном и Узбекистаном существует довольно давно, с момента обретения независимости странами региона. По этому поводу М. Суюнбаев, например, считает, что переход Узбекистана на латиницу снижает его шансы на превращение в центр региональной интеграции, так как через лет 20 его лидеры будут нуждаться в переводчиках и по причине узбекистанофобии. Говоря о Казахстане, он считает, что перенос столицы в Астану снижает шансы Казахстана стать центром региональной интеграции. Соперничество «Узбекистан -Казахстан» напоминает ему соперничество «Германия - Франция» в Европе XVIII - XX вв., а особость Туркмении - «особость» Великобритании. Поэтому он предлагает, по опыту ЕС, в качестве центра интеграции (регионального Брюсселя) выбрать столицу одной из малых стран региона (Ашгабат, Бишкек или Душанбе). Региональная идентичность, как полагает ученый, является производным от «иммунных реакций» на окружающие воздействия. Иммунитет не был приобретен в силу нахождения в составе СССР, защиты за «железным занавесом» и отсутствия государственности. Таким образом, делает вывод автор, уровень региональной идентичности народов Центральной Азии намного выше уровня региональной идентичности его государств.
По мнению М. Суюнбаева, перспективы эконо-
мического развития Центральноазиатского региона требуют интеграции, ибо его совокупный экономический и человеческий потенциал меньше, чем у Ирана. На самом же деле, во-первых, интеграции не было в советский период (она была с Москвой, а не между республиками), во-вторых, в президентских республиках передача части полномочий оказывается труднее, чем в парламентских. Наконец, формирование государственности стран региона практически совпало по времени с интенсификацией процессов глобализации и привело к «детским болезням» суверенизации (национализм, политический экстремизм). В конечном итоге это привело к размыванию общей советской идентичности и стало «одной из базовых причин процессов дезинтеграции стран региона», нарастания отчуждения этносов, миграций [7, с. 57].
На специфику интеграционных процессов на постсоветском пространстве Центральной Азии указывает Л. Ерекешева: «Для того чтобы интеграция была действенной, необходимо было иметь ключевые единицы интеграции - самостоятельные государства, готовые к объединению, а для этого - пройти этап становления государственности и развития государства. В условиях изменения мировой структуры, начиная с периода распада биполярной системы, все это было сопряжено с дезинтеграционными процессами. Именно в данном аспекте следует рассматривать положение о дезинтеграции как одном из элементов формулы, ведущей к интеграции. Другими составными частями данной формулы являются процессы размывания и усиления идентичности» [3, с. 13]. К числу регионообразующих факторов объединения на основе политики идентичности, имеющих решающее значение для формирования интеграционного объединения, относятся следующие.
Во-первых, история региона в контексте всемирно-исторического процесса: история освоения и формирования региона, его роль в истории. Значение прошлого контекста для современного звучания проблем территории и ее значения трудно переоценить.
Во-вторых, географические и климатические условия, природные ресурсы территорий. В каждом регионе имеется свой набор географических характеристик, которые могут оказывать существенное влияние на укрепление или разрыв общности. Это размеры территории и состояние ее границ, регион как военно-стратегический плацдарм, проводник коммуникаций, среда обитания, сельскохозяйственные угодья, источник полезных ископаемых, место для захоронения или слива вредных отходов, зона чрезвычайных ситуаций (наводнений, землетрясений, лесных пожаров, извержений вулканов) и т.д.
В-третьих, народонаселение региона и его динамика (естественная и миграция), расселение (дисперсное и групповое), урбанизация. С этой точки зрения, различают «народ без пространства», то есть густонаселенные регионы, как, например, в Ферганской долине, и «пространство без народа» — малонаселенные территории, как, например, в степных зонах Казахстана. Интересы совместного проживания в одном регионе велики в городах, мегаполисах
и агломерациях, под которыми понимается скопление населенных пунктов, особенно городов, имеющих общность экономической жизни и систем инженерного оснащения.
В-четвертых, этнический состав населения и особенности его религиозной жизни. Очевидно, что именно они определяют первичные формы общности, системы родства, народные традиции, культы и обряды, религиозные институты, языковую ситуацию. В последнее время многие региональные военно-политические конфликты имеют выраженный национальный и религиозный характер.
В-пятых, трудовые ресурсы региона. Они характеризуются профессиональной структурой рабочей силы, занятостью населения, уровнем квалификации и другими чертами.
Решающим фактором, определяющим динамику эффективности экономики, является объем основного капитала, приходящийся на одного работника. Кроме того, может резко возрасти отсталость региона в научно-технической и культурной сферах в случае недостаточного финансового внимания центральной и местных властей к научным и образовательным центрам или существенной «утечки мозгов» из региона.
В-шестых, экономико-географическое состояние региона. Оно характеризуется территориальным размещением производительных сил, соотношением «основных хозяйственных узлов» и периферии региона, наличием приоритетных отраслей, определяющих специализацию региона. Важнейшим условием здесь является развитие инфраструктуры, прежде всего, ее транспортной составляющей, с помощью которой население региона ощущает свою общность интересов [10, р. 27].
Таким образом, региональная интеграция Центральной Азии находится в процессе становления на основе множества факторов: культурных, цивилизационных, политических, религиозных, экономических и т. д. С одной стороны, регион обладает большим потенциалом для интеграции, с другой стороны,
- существует объективные факторы, препятствующие этому процессу. В целях обеспечения общей безопасности и процветания всего региона, а не отдельных государств, следует больше внимания уделять вопросам конструирования региональной идентичности, основанной на общих точках соприкосновения стран Центральной Азии, т. к. существуют объективные предпосылки для объединения региона в рамках Центральноазиатского Союза. Позитивным явлением можно назвать процесс постепенной интеграции отдельных стран региона, основанном на экономических и культурных аспектах. События в Кыргызстане обнажили проблемные моменты в межгосударственных отношениях и обеспечении национальной и региональной безопасности. Сейчас элитам стран Центральной Азии необходимо осознать тот факт, что без интеграции и без организации надгосударственной структуры в какой-либо форме, которая бы регулировала все разногласия внутри страны и в во всем регионе, не будет никакого развития: ни экономического, ни культурного, ни человеческо-
го, а, наоборот, региону грозит опасность превратиться в продолжение Афганистана со всеми его «прелестями», особенно после вывода контингента войск НАТО. Государствам Центральной Азии предстоит использовать или упустить благоприятный шанс консолидации ЦА на основе региональной идентичности и общерегиональных интересов, также под эгидой России в рамках Таможенного Союза. Эту работу должны проводить политические, научные и творческие элиты стран региона, общественные организации регионального уровня, которые будут финансироваться региональными фондами развития.
Источники и литература
1. Алшанов, Р. Интеграционные процессы в Центральной Азии / Р. Алшанов. - ЦКЬ: http://www.apn.kz/ риЫюайош/агйс1е275.Мт
2. Де Кордье, Б. В поисках среднеазиатской идентичности / Б. Де Кордье // Новое поколение. - 2006. - 1 сентября. - № 35 (431) - С. 9.
3. Ерекешева, Л.Г. Идентичность и интеграция в Центральной Азии в постиндустриальный период (постановка проблемы) / Л.Г. Ерекешева // Интеграционные процессы в Евразии: политико-правовой аспект. - Алма-Ата. - 2003. -С. 13.
4. Интервью Президента Казахстана Н.А. Назарбаева.
Рывок в будущее // Central Asia Monitor. - 2007. - 13 апреля. - № 14.
5. Кушкумбаев, С. К. Постсоветская Центральная Азия: геополитические и цивилизационные факторы ре-гионообразования / С.К. Кушкумбаев // Саясат - Policy. -2005. - № 10. - С. 20 - 23.
6. Омаров, Н.М. Будущее интеграционных процессов в Центральной Азии: проблемы и перспективы / Н.М. Омаров // Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы / под ред. А.А. Князева. - Бишкек. - 2007. -С. 245.
7. Суюнбаев, М. Центральная Азия в поисках утраченной идентичности / М. Суюнбаев // Центральная Азия и культура мира = Central Asia a culture of peace. - Бишкек. -2003. - № 1 - 2. - С. 57.
8. Шайхутдинов, М. Центральная Азия на пути становления в качестве самостоятельного субъекта геополитики: повестка дня для ученых и политиков / М. Шайхутдинов // Безопасность и региональное сотрудничество. -Алма-Ата. - 2004. - С. 80.
9. Kaiser, M. Forms of transsociation as counterprocesses to nation building in Central Asia / М. Kaiser // Central Asian survey. - Oxford, 2003. - V. 22. - № 2/3. - P. 328.
10. Regional Development Studies. - 1966. - № 25. -P. 27.
11. Tolipov, F. Nationalism as a geopolitical phenomenon: the Central Asian case / F. Tolipov // Centr. Asian survey. -Oxford. - 2001. - V. 20. - № 2. - P. 194.
УДК 94 (47)
А.С. Столетова
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Т.М. Димони
БИБЛИОТЕЧНОЕ ДЕЛО В ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ В 1950 - 1960-е гг.
Статья посвящена истории библиотек Вологодской области. Она охватывает период 1950 - 1960-х гг. Рассматривается развитие библиотечной сети, книжный фонд, состав библиотечных работников, количество читателей, формы массовой работы библиотек. Приводятся сведения о популярных на тот период книгах и авторах. Характеризуется содержание библиотечных фондов. Показывается отражение событий в истории страны на организации работы библиотек.
Вологодская область, культура, библиотека, книжный фонд, читатели, библиотечный работник, спецхран.
The article is devoted to the history of libraries of Vologda region. It covers the period from 1950s - 1960s. Developing of the library system, the book fund, the membership of library workers, the numbers of readers, the forms of mass work of the libraries are considered in the paper. The information about the books and authors popular at that time is presented in the paper. The content of the library funds is described. The influence of historical events of the country on organization of the work of libraries is presented in the article.
Vologda region, culture, library, book fund, readers, library worker, book depository.
Библиотеки хранят в себе духовное наследие человечества, содержат потенциал для формирования личности, образования и досуга граждан. Обращение к изучению региональных библиотек 1950 - 1960-х гг. обусловлено знаковыми событиями в истории государства. 1950-е гг. - период смены руководства страны, в соответствии с чем изменились приоритеты в различных областях общественной жизни. Продолжалась модернизация экономической сферы, претерпевали изменения основные подходы в проведении агитации и пропаганды среди населения. В 1960
- 1970-е гг. продолжалось послевоенное восстановление учреждений культуры страны и Вологодской области в частности, росло значение Вологды как научного и культурного центра [2, с. 200]. С 1970 г. начинается централизация учреждений культуры в стране (в городе Череповце этот процесс начался несколько раньше, с 1967 г. [20, с. 67]), вследствие чего происходит реструктуризация культурных учреждений [17].
Городские, районные и сельские библиотеки Вологодской области объединялись в сеть государст-
