CC BY
29
также заинтересованному в притоке иностранных инвестиций, не менее интересно сотрудничество с передовыми в экономическом плане Японией и США, которые являются противниками России. Вместе с тем Китай весьма ценит сотрудничество с Россией в рамках организации, прежде всего в военно-промышленной сфере.
Список литературы
1. Азиатско-Тихоокеанские ориентиры России после саммита АТЭС во Владивостоке: к итогам Второго азиатско-тихоокеанского форума / [В.В. Сумский (рук.) и др.]; [гл. ред. И.С. Иванов]; Российский совет по междунар. делам (РСМД). - М.: Спецкнига, 2013. - 32 с.
2. Дейноров, Э. История Японии. - М .: АСТ: Астрель, 2011. - 767 с .
3. Дальний Восток России - Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества : материалы междунар. науч.-практ. конф. (Хабаровск, 1-3 июня 1998 г.) I Дальневост. гос. науч. б-ка. - Хабаровск: ИД «Частная коллекция», 1998. - 320 с.
4. Интересы России в азиатско-тихоокеанском регионе: безопасность и развитие. Итоги первого азиатско-тихоокеанского форума / НП РСМД, РЦИ АТЭС. - М.: Проспект, 2012. - 33 с.
5. Короткевич, В. И. История современной России. 1991-2003 : учеб. пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 296 с.
6. Курбанов, С. О. История Кореи: с древности до начала XXI в. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - 680 с.
7. Гваськов, П. А. История будущего в ракурсе чужих проектов [Электронный ресурс]. // Сайт «Аналитический клуб». - Режим доступа://analysisdub.ru/mdex.php?page=chna&art=2044.
8. Современные российско-японские отношения и перспективы их развития / [А.Н. Панов (рук.) и др.]; [гл. ред. И.С. Иванов]. - М.: Спецкнига, 2012. - 32 с.
УДК 340.1 Т.А. Трифонова*
Инструментально-правовой метод
в методологии исследования охраны как правового явления
Статья посвящена методологическим аспектам изучения охраны как явления правовой действительности. Рассмотрена инструментальная теория права как элемент методологии исследования охраны.
Ключевые слова: методология юридической науки, инструментальная теория права, правовые средства, охрана как правовое явление.
T.A. Trifonova*. The instrumental-legal method in research methodology of protection as a legal phenomenon. The article is devoted to the methodological aspects of the study of security as a phenomenon of legal reality. The instrumental theory of law as an element of the research methodology of security is considered.
Keywords: methodology of legal science, the instrumental theory of law, legal means, protection as a legal phenomenon.
Успех научного исследования не в последнюю очередь зависит от правильно подобранной из имеющегося научного арсенала, приспособленной для данного исследования либо специально разработанной «под него» научной методологии. Ошибка в выборе метода может привести к дефектам в результатах и выводах, способна увести исследователя от должного предмета изучения к смежным предметам, не способствует установлению истины и достижению цели исследования [13]. Поэтому методология научной работы должна восприниматься не как застывшая догма, неизменный набор исследовательских аксиом, а как совокупность приемов, средств и инструментов научного познания, подобранных в их системном единстве для решения конкретной научной задачи. Каждому этапу научной работы соответствует свой «набор» элементов методологии, обеспечивающих эффективное достижение задач, стоящих перед ученым в рамках конкретного исследования. А. И. Демидов, отмечая устойчивую тенденцию к методологической множественности, одной из черт такого плюрализма считает «представление методологии в качестве не унификации, а сочетания, синтеза методов и их интерпретаций» [7, с. 127].
* Трифонова, Татьяна Алексеевна, старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Восточно-Сибирского института МВД России, соискатель кафедры теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, подполковник полиции. Адрес: Россия, 664074, Иркутск, ул. Лермонтова, 110. Тел.: 8(3952) 42-96-55. E-mail: tta1973@mail.ru.
* Trifonova, Tatyana Alexeyevna, senior lecturer in civil law disciplines of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal affairs of Russian Federation, external doctorate student of the Department of Theory of State and Law of St. Petersburg University of the Ministry of Internal affairs of Russian Federation, lieutenant. Address: Russia, 664074, Irkutsk, Lermontov str., 110. Tel.: 8 (3952) 42-96-55.
© Трифонова Т.А., 2015
Трифонова Т.А. Инструментально-правовой метод и методология исследования охраны...
В научном арсенале юриспруденции существует целый ряд традиционных, хорошо разработанных и давно себя оправдавших научных методов, используемых в различных сочетаниях если не во всех, то в большинстве исследований самостоятельных научных проблем: историко-правовой и сравнительно-правовой методы, системный анализ, формально-логический метод, юридическое конструирование и т. д. Другие методологические приемы и средства изучения элементов государственно-правовой действительности имеют относительно новый характер, находятся в стадии разработки. Они совершенствуются в процессе работы, обогащаются новыми деталями в результате их использования, одновременно обогащая и приращивая наличное научное знание [14].
Сказанное в полной мере относится к методологии изучения охраны как самостоятельного явления правовой действительности. Определяя набор средств и приемов изучения правовых явлений (охраны, в частности), исследователь может извлечь большую пользу от применения инструментальной теории права.
По определению В.А. Сапуна, «инструментальная теория представляет собой целенаправленное и концентрированное исследование определенного аспекта права как системы правовых средств. Она обладает определенной познавательной методикой, особым понятийным аппаратом. Это позволяет выявить специфику и возможности правовых средств в их практическом использовании...» [18, с. 10]. Перспективность рассмотрения охраны как универсального юридического средства и одновременного изучения системы частных правовых средств, при помощи которых осуществляется охранительная деятельность, с использованием методологии инструментальной теории права заключается в возможности выработки на основе такого исследования рекомендаций по совершенствованию практики охраны и её законодательной фиксации. В частности, полезно заимствовать предложенный
B.А. Сапуном в процитированной работе прием - рассмотрение правовых средств в структуре юридической деятельности, с использованием инструментария правовой праксиологии, т.е. под углом зрения эффективности правового регулирования и эффективности юридической деятельности.
В последние годы представителями отраслевого юридического знания предпринимались неоднократные попытки использовать методологию правового инструментализма для своих исследований [8; 20]. Признав эти попытки удачными, отметим, что в комплекс правоотношений охраны с точки зрения предмета правового регулирования входят отношения разной отраслевой принадлежности, прежде всего административно-правовые, гражданско-правовые (в части оказания платной услуги по охране), уголовно-правовые и др. Поэтому исследование охраны как правового средства предполагает не только использование методологии инструментальной теории, но и необходимость надежного общетеоретического фундамента, обеспечивающего межотраслевое (и даже «надотраслевое») абстрагирование.
С позиций общей теории права рассмотрение охраны как юридического средства базируется на теории правового регулирования общественных отношений - одном из наиболее ярких и значимых для юридической практики теоретико-правовых концептов XX столетия. «Классическая» отечественная интерпретация правового регулирования взяла за основу русскую философско-правовую традицию (М.М. Сперанский, К.А. Неволин, Г.Ф. Шершеневич и др.). У истоков современной теории правового регулирования стояла плеяда видных советских правоведов (Л.С. Явич, С.Н. Братусь, В.М. Горшенев и др.), а наиболее оконченный, обобщенный вид данная теория получила в трудах С.С. Алексеева [4], его учеников и последователей. «Правовое регулирование - это осуществляемое при помощи системы правовых средств (юридических норм, правоотношений, индивидуальных предписаний и др.) результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями» [5, с. 209]. Механизм правового регулирования, по
C.С. Алексееву, - это «взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения» [6, с. 267].
Активное обращение отечественных авторов в рамках теории правового регулирования к категории «правовые средства» привело к выделению в последнее время относительно самостоятельного научного направления. Обозначим его как теория правовых средств. Она является, в свою очередь, ядром инструментальной теории права.
Определяя миссию инструментальной теории, К. В. Шундиков подчеркивает, что «она позволяет рассмотреть правовую форму как специфическую систему юридических средств, объединяемых на отдельных участках правового регулирования в своеобразные механизмы и режимы, обеспечивающие эффективное решение социально-экономических, политических, культурных и прочих задач» [25, с. 16-23].
Постепенно кристаллизуясь в рамках инструментальной теории права, категория «правовые средства» в течение последних трех десятилетий прошла путь от частных отраслевых обобщений (например, разработки цивилистов) [15; 24] до чётко сформированного теоретико-правового феномена, имеющего универсальное межотраслевое значение. Однако для самих теоретиков права правовые средства не являются лишь научной абстракцией, они реальны как явления, поскольку в правовой системе объективно обособляются различного рода регулятивные сущности, своеобразные инструменты, образующие специфические механизмы и режимы, определяющие особенности «работы» права на различных участках и стадиях правового регулирования [16, с. 18]. А.В. Малько и К.В. Шундиков отмечают, что «юридическое средство» как понятие призвано обеспечить функциональную, прикладную сторону правовой системы, поскольку юридические средства образуют реальную правовую технику и технологию, с помощью которой достигаются конкретные результаты [10, с. 35].
А.В. Малько дает следующее определение правовым средствам: это «правовые явления, выражающиеся в инструментах (установлениях) и деяниях (технологии), с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение социально-полезных целей»
[9, с. 88]. В.А. Сапун полемизирует с ним в том плане, что к правовым средствам не следует относить так называемые юридические технологии (средства-деяния), т.е. юридическую деятельность. «Правовые средства - это такие институционные образования (установления, формы) правовой действительности, которые при реальном функционировании, использовании в процессе специальной правовой деятельности приводят к достижению определённого результата в решении социально-экономических, политических, нравственных и иных задач и проблем, стоящих перед обществом и государством на современном этапе» [17, с. 29]. Примерно ту же позицию занимает и М.А. Мушинский: «Правовые средства виртуальны, они всегда представляют собой тот или иной уровень научной абстракции (как и связующая их категория "механизм правового регулирования"). Лишь отчасти и далеко не всегда они, по выражению С.С. Алексеева, образующие "правовую материю", приобретают осязаемую форму в реальных элементах и объектах правовой системы: абстракция "норма права" в статье закона, абстракция "правоотношение" в конкретном договоре, абстракция "юридическая ответственность" в санкции правовой нормы и приговоре суда и т. д.» [11, с. 29-30]. По нашему мнению, основанному на изучении различных проявлений деятельности по охране и их правового регулирования, в качестве правового средства - элемента механизма правового регулирования - должна рассматриваться не сама деятельность, т.е. конкретные поведенческие акты конкретных субъектов, а зафиксированные в законодательстве предписания деятельности и её нормативы: установления, определяющие её обязательность и характер, объекты и субъекты, правила и процедуру. Иначе, если бы деятельность не устанавливалась и не регулировалась правовыми средствами, потеряла бы смысл сама категория «механизм правового регулирования», поскольку любой механизм - это не просто набор (система) узлов и деталей, но система функциональная и функционирующая, это набор узлов и деталей работающих - действующих и взаимодействующих между собой. Таким образом, социальный механизм (каковым является и механизм правового регулирования) априори предполагает деятельность его элементов (индивидов, социальных групп, институтов). И в этом смысле деятельность (предписанная и отрегулированная) всё же является элементом механизма правового регулирования, если воспринимать её как часть его конструкции или, вернее, как задачу, решение которой ожидается в результате динамики его институциональных элементов. «Правовые явления, рассматриваемые в качестве правовых средств, обладают регулятивным потенциалом, отличаются реальной применимостью, их использование приводит к достижению социально значимых результатов, что и выражает суть того специально-научного подхода к исследованию права, который определен как инструментальный», - пишет В.А. Сапун [18, с. 11].
В общем массиве правовых средств (норм права, юридических фактов, правоотношений, актов реализации и применения права, договоров, юридических статусов и состояний, мер поощрения и др.) выделяются такие, которые предписывают субъектам правоотношений и описывают определенные действия. Их не нужно отождествлять с обязывающими нормами права, хотя такого рода нормы и могут выступать в роли одного из юридических инструментов, в совокупности образующих соответствующее средство. Дело в том, что зачастую юридическое средство имеет сложный характер и включает в себя совокупность других юридических средств - инструментов, либо функционирует в совокупности и взаимодействии с ними. Подобную характеристику можно дать и охране. С одной стороны, охрана представляет собой комплексное юридическое средство, которое включает в себя правовые и властно-организационные инструменты, обеспечивающие для охраняемого лица или объекта состояние сохранности и безопасности (например, юридический запрет прохода посторонних лиц на охраняемую территорию). С другой стороны, охрана - это совокупность действий (деятельность), благодаря которым названные инструменты выполняют своё предназначение (например, непосредственное использование технических средств охраны, или объезд сотрудниками вневедомственной охраны охраняемой территории с целью обнаружения и выдворения либо задержания незаконно проникших на неё лиц).
Являясь юридическим средством межотраслевым и универсальным, охрана после её законодательной регламентации в различных отраслях законодательства приобретает свою специфику благодаря осуществляемой законодателем уникальной подборке юридических инструментов, в т.ч. юридических средств, регламентирующих и обеспечивающих деятельность по охране. Например, законодательство об охране культурного наследия предусматривает такое юридическое средство, как государственная охрана объектов культурного наследия. Под государственной охраной объектов культурного наследия понимается «система правовых, организационных, финансовых, материально-технических, информационных и иных принимаемых органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления в пределах их компетенции мер, направленных на выявление, учёт, изучение объектов культурного наследия, предотвращение их разрушения или причинения им вреда, контроль за сохранением и использованием объектов культурного наследия» [3, ст. 6]. Как можно заметить, законодатель предусмотрел в этой легальной дефиниции ряд действий, которые должны выполнять субъекты охраны по отношению к объектам (их выявление, учёт, изучение, предотвращение их разрушения, предотвращение причинения им вреда, контроль за их сохранением, контроль за их использованием). Эти действия регламентируются законодательными формулами юридических средств, совокупная эффективная работа которых способна привести к достижению двух главных целей - обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина в сфере культуры, наиболее полному сбережению культурного наследия народов России. Для решения каждой из этих задач указанный закон, а также другие развивающие его положения нормативные правовые акты органов государственной власти Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, вводят в структуру правового регулирования
Трифонова Т.А. Инструментально-правовой метод и методология исследования охраны...
комплекс конкретных юридических средств, работающих в совокупности на достижение общего результата - охрану памятников истории и культуры. В частности, в ст. 38 упомянутого Федерального закона предусмотрено такое средство, как запрет или ограничение движения транспортных средств на территории объекта культурного наследия или в его зонах охраны. Понятно, что оно направлено на решение одной из перечисленных выше задач - предотвращение разрушения или причинения вреда памятникам истории и культуры. Данное средство находит свою реализацию в законах и иных нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации применительно к конкретным объектам.
Важной задачей законодателя является не только грамотный подбор самих правовых средств, при помощи которых осуществляется охрана, но и полноценное отображение их в тексте нормативного правового акта с помощью средств юридической техники. Особенно это касается «жестких» мер охраны, прежде всего связанных с юридической ответственностью. А таковые в арсенале охраны есть. Так, в рассмотренном примере с охраной памятников исторического и культурного наследия предусмотрена, в частности, административная ответственность за проведение земляных, строительных и иных работ без разрешения государственного органа охраны объектов культурного наследия [2, ст. 7.14]. При конструировании механизма правового регулирования и его выражении языком юридической техники в законодательных текстах особое значение всегда имеет правильное моделирование и грамотное описание соответствующих правоотношений. В сфере охраны специфика заключается в том, что наличие априорной обязанности для всех прочих субъектов соблюдать особые режимные требования, установленные на случай их взаимодействия с объектом охраны, обезличенность (неперсонифицированность) этой массы «прочих субъектов», позволяет утверждать, что мы в данном случае имеем дело с так называемыми абсолютными правоотношениями. Такие правоотношения существуют прежде всего в качестве «правоотношений-моделей», хорошо рассмотренных в работах Р. О. Халфиной и Ю. Г. Ткаченко [23; 21]. Это поведенческие модели, созданные государством для всех лиц, попадающих в определенную ситуацию. Они действуют беспрерывно и обезличенно. После того, как предусмотренная гипотезой соответствующей правовой нормы ситуация возникает в реальной жизни, происходит конкретизация правового предписания уже в относительном (или абсолютно-определенном) правоотношении. При этом государство как правоустанавливающий субъект вполне естественным образом создает специальные институты, призванные обеспечивать реализацию поведенческих моделей.
Описанная схема вполне распространима на отношения охраны. Так, в Федеральном законе «О государственной охране» [1] регламентированы меры по осуществлению государственной охраны, установлена компетенция соответствующих органов и провозглашён принцип непрерывности осуществления государственной охраны. Среди мер по охране названы: проведение охранных мероприятий и поддержание общественного порядка в местах постоянного и временного пребывания объектов государственной охраны; поддержание порядка, установленного уполномоченными на то должностными лицами, и пропускного режима на охраняемых объектах. Дан перечень лиц - объектов охраны, которым государственная охрана предоставляется в течение срока их полномочий. Среди этих лиц, например, Председатель Правительства Российской Федерации. Перечисленные законодательные установления конкретизированы в подзаконных нормативных правовых актах. Соответственно, имеет место некое длящееся правоотношение, содержание которого заключается в том, что все граждане Российской Федерации и иные лица, находящиеся на территории государства, при встрече с премьер-министром в местах его пребывания должны соблюдать установленные правила, обеспечивающие его безопасность. Это - «правоотношение-модель».
Вряд ли мы часто встречаемся с Председателем Правительства Российской Федерации. Более того, подавляющее большинство россиян видит названное должностное лицо только по телевизору и в реальной жизни контактов с ним не имеет. Однако такая возможность не исключена. И тогда, если встреча всё же состоится, например, если человек окажется в помещении, в которое прибыл премьер-министр в ходе служебной поездки по стране, каждый обязан соблюдать установленные правила, т.е. начинается реализация «правоотношения-отношения». В этой правовой связи, помимо охраняемого лица и гражданина, участвует также уполномоченный орган охраны в лице его должностных лиц и оперативных сотрудников. В данном случае режим охраны включает в себя ограничения (пусть даже и временные) законных свобод и интересов граждан - свободы передвижения, свободы проведения собраний, шествий и т. д. На это обстоятельство многократно указывалось в литературе - в реальной жизни права одного индивида иногда входят в противоречие с правами другого, могут не совпадать права индивида и права общностей индивидов, коллективов, или даже социального целого, интересы которого призвано выражать и защищать государство. «Для чего собственно и существует закон, система законодательства, представляющая гарантии и указывающая на способы решения правовых столкновений, конфликтов, споров», - указывает О. Ю. Рыбаков [19, с. 27]. Поэтому правовые средства охраны должны быть чётко выверенными и обоснованными, но не чрезмерными, они должны быть адекватны тем потенциальным угрозам, которые реально существуют для охраняемого объекта (лица), должны учитывать иерархию социально-правовых ценностей, объективно установившуюся в обществе [20].
Таким образом, в контексте инструментальной теории права охрану можно рассматривать как комплексное, универсальное юридическое средство, представляющее собой набор правовых инструментов - элементов механизма правового регулирования, устанавливающих особый правовой режим охраны и регламентирующих деятельность по охране. Среди этих элементов особо выделяется правоотношение охраны. Использование в исследованиях явления охраны инструментально-правовой методологии в системном единстве с другими методологическими средствами и приемами позволяет, как видится, получить объективные и практически полезные результаты. В данном случае
уместно привести мнение А. А. Напреенко и Т. А. Роговой о том, что в современной юриспруденции настал такой период развития, который требует «новых методологических принципов изучения государственно-правовых явлений, выявления современных закономерностей их функционирования и развития, систематизации методов и методик научных исследований, технологизации процессов изучения государства и права и, наконец, усиления действенности научных исследований, их практической реализации» [12, с. 97]. Использование инструментально-правовых исследовательских приёмов и технологий является средством повышения эффективности научных исследований в области охраны, теоретического сопровождения практики законодательного регулирования, организационно-институционального обеспечения отношений охраны в различных областях общественной жизни.
Список литературы
1. Федеральный закон от 27 мая 1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (в ред. от 12 марта 2014 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 22. - Ст. 2594.
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 28 нояб. 2015 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2002. - № 1. - Ч. I. - Ст. 1.
3. Федеральный закон от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (в ред. от 13 июля 2015 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2002. - № 26. - Ст. 2519.
4. Алексеев, С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. - М., 1966. - 185 с.
5. Алексеев, С. С. Теория права. - М., 1995. - 320 с.
6. Алексеев, С. С. Общая теория права : учебник. - М., 2008. - 565 с.
7. Демидов, А. И. Правоведение: от методологического анархизма к методологическому плюрализму // Государство и право на рубеже веков. Проблемы теории и истории. - М., 2001. - С. 125-130.
8. Жалинский, А. Е. О построении общей инструментально-целевой теории уголовного права // Право. - 2011. - № 4. - С. 23-32.
9. Малько, А. В. Политическая и правовая жизнь России. - М., 2000. - 256 с.
10. Малько, А. В., Шундиков, К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. - Саратов, 2003. - 296 с.
11.Мушинский, М. А. Проблемы диагностики правотворческих дефектов : Научно-практическое пособие. - Иркутск, 2009. - 116 с.
12. Напреенко, А. А., Рогова, Т. А. Методология юриспруденции и подготовка научных кадров // Теоретико-методологические проблемы права. - М.: Зерцало-М, 2007. - С. 89-98.
13. Нижник, Н. С. Юриспруденция как комплексный социально-правовой институт: специфика становления и развития в России // Актуальные проблемы теории и истории государства и права: Труды кафедры теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России / науч. ред. Н. С. Нижник. - СПб.: Астерион, 2012. - С. 5-15.
14. Нижник, Н. С. Утилитаризм и фундаментализм как феноменологические характеристики российской юриспруденции // Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на современном этапе : материалы международной научно-практической конференции. Краснодарский университет МВД России, Новороссийский филиал Краснодарского университета МВД России, ООО «Издательский Дом - Юг». - Краснодар, 2012. - С. 497-506.
15. Пугинский, Б. И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. - М., 1984. - 224 с.
16. Сапун, В. А. Инструментальная теория права в юридической науке // Современное государство и право. Вопросы теории и истории : сборник научных трудов. - Владивосток, 1992. - С. 17-30.
17. Сапун, В. А. Теория правовых средств и механизм реализации права. - СПб., 2002. - 152 с.
18. Сапун, В. А. Теория правовых средств и механизм реализации права : дис. ... докт. юрид. наук. - Н. Новгород, 2002. - 321 с.
19. Стратегии правового развития России / под ред. О. Ю. Рыбакова. - М.: Юстиция, 2015. - 624 с.
20. Сугар, Д. Система правовых ценностей и тенденции ее развития // Собственность как социально-правовая ценность и механизм ее защиты (теоретико-правовой анализ). - Иркутск: Оттиск, 2014. - 218 с.
21. Ткаченко, Ю. Г. Методологические вопросы теории правоотношений. - М., 1980. - 176 с.
22. Филиппова, С.Ю. Инструментальный подход в науке частного права. - М.: Статут, 2013. - 350 с.
23.Халфина, Р. О. Общее учение о правоотношении. - М., 1974. - 340 с.
24. Шевченко, Я. Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. - 1977. - № 7. - С. 55-62.
25. Шундиков, К. В. Инструментальная теория права - перспективное направление научного исследования // Правоведение. - 2002. - № 2. - С. 16-23.
