CC BY
19
способствовала бы смягчению экономического неравенства и удовлетворяла бы требованиям демократической рыночной системы. Социальные последствия шоковой терапии были катастрофическими: резко увеличилась доля населения, дошедшего до абсолютной бедности, снизился уровень жизни, что негативно отразилось на здоровье населения и продолжительности жизни. Для улучшения положения нужно сформировать новую систему субсидированных социальных услуг, аналогичную существующей на Западе.
Так как конкуренция выступает движущей силой рыночной экономики, необходимо законодательное подкрепление, запрещающее посягательство на честную конкуренцию. На Западе, в промышленно-развитых странах такое посягательство считается одним из самых тяжелых преступлений. В России же добросовестная конкуренция развита слабо. Главной причиной такого положения является господство монополий во многих отраслях и сферах экономики. Основными монополистами являются нефтяная и угольная промышленность, строительство, железнодорожный транспорт, металлургия, ЖКХ и др. Отсутствие конкурентной среды приводит к установлению и поддержанию этими отраслями высоких цен на свою продукцию и услуги (уголь, металлы, бензин, хлеб, квартирную плату и др.). Примерно две трети роста тарифов на услуги ЖКХ составляет топливо: мазут, уголь, нефтепродукты.
Антимонопольные действия сегодня стали характерным направлением экономической политики стран с рыночной экономикой. Такая политика предполагает:
1) предотвращение возникновения новых монополий;
2) формирование конкурентной среды в монополизированных отраслях; 3) регулирование деятельности уже существующих монополистических структур с тем, чтобы противодействовать злоупотреблениям, возможным из-за их власти над рынком, а также в целях налогообложения монопольной прибыли.
Возникновение новых монополий предотвращается путем введения запретов или ограничений на слияния крупных компаний. В США такого рода ограничения носят более жесткий характер по сравнению с запретами, действующими в Западной Европе. В США на высоко-монополизированных рынках запрещаются горизонталь-
ные слияния фирмы с рыночными долями всего 10 и 5%. Вертикальные слияния обычно допускаются в случаях, когда каждая из фирм располагает 10% или большей долей соответствующего рынка8. В Западной Европе такие доли гораздо выше (во Франции, например, 40%)9.
Россия в своих ограничениях концентрации производства приближается к европейским меркам. Горизонтальные слияния предприятий запрещаются в тех случаях, когда их совокупная доля на рынке определенного товара превышает 35%, а вертикальная интеграция фирм разрешается, если доля одной из фирм не превышает 35% соответствующего рынка.
Слабое развитие конкуренции в значительной степени объясняется также и ненасыщенностью внутреннего российского рынка отдельными товарами. При значительном превышении спроса над предложением действие механизма закона конкуренции замедляется и цены ползут вверх. А порой компании искусственно создают дефицит товара или услуги на рынке, что также приводит к росту цен.
Результатом борьбы с диктатом монополий должны стать образование конкурентных рынков, в том числе и региональных, для многих тысяч новых предпринимателей. Монопольное ценообразование должно уступать место конкурентному ценообразованию.
1 См.: Экономическая теория: Учебник / Под общ. ред. В.И. Видяпина, А. И. Добрынина, Г. П. Журавлевой, Л.С. Тара-севича. М.: ИНФРА-М, 2003. С. 66.
2 См.: Там же. С. 89.
3 Абалкин Л.И. Россия: Поиск самоопределения: Очерки. М.: Наука, 2002. С. 120 - 121.
4 См.: Вопросы экономики. 2003. № 8. С. 1.
5 См.: Reddaway P., GlinskiD. The Tragedy of Russia Reforms: Market Bolshevism against Democracy Washington (D. C), 2001. P. 249.
6 Комсомольская правда. 2004. 21 дек.
7 См.: Симонян Р. 15 лет спустя: Итоги экономических реформ в России // Свободная мысль. 2006. № 7 - 8. С. 15.
8 См.: Макконел К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М., 1993. С. 226.
9 См.: ЧеканскийА.Н. Микроэкономический механизм трансформационного цикла. М.: ТЕИС, 1998. С. 196.
УДК 330.14
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ возможности
ДВИЖЕНИЯ КАПИТАЛА В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ
Е.В. Дод,
соискатель кафедры общей экономической теории, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2007. № 18(4)
В настоящее время повысилась роль институционального подхода в российской экономической науке. В российской научной среде складывается мнение о том, что институционализм может претендовать на место одного из теоретических источников постсоциалистической трансформации. Дело в том, что переход от социалистической экономической системы к рыночной может быть проанализирован как особый, частный случай институциональной динамики. Но, как это часто случается, проблема заключается не только в том, чтобы разработать теорию, но и в том, чтобы соединить ее с экономической практикой. Проблема использования достижений институциональной теории в наших условиях заключается в том,
что в России, в отличие от западных стран, где широко изучаются возможности таких институтов, как властные структуры, профсоюзы, средний класс, институциональная теория все еще не в должной мере воспринимается политиками и управленцами.
Однако именно институциональная теория, в частности, помогает объяснить феномен монополизма на рынке в форме вертикальной интеграции. Как известно из работ Р. Коуза, при расширении фирмы обычно преследуется цель снижения трансакционных издержек в условиях слабой защищенности контрактов1. Согласно институциональной теории, активы работают тем эффективнее, чем полнее определены и защищены права собственности и чем сильнее давление конкурентной среды. Однако государство не в полной мере и не в равной степени для различных участников экономических отношений формирует эти условия.
Российская экономика за годы преобразований пострадала не от войн и природных катаклизмов, а от ошибочных институциональных решений. Таким образом, как предлагал Т. Веблен, в экономике подобное нужно лечить подобным2, т. е. вектор преодоления неблагоприятных последствий реформы должен быть направлен на использование институциональных мер (как правило, не требующих привлечения существенных дополнительных средств и ресурсов), прежде всего, со стороны государства, тем более что невозможность принятия иных управленческих мер по стимулированию роста экономики объясняется нехваткой денежных средств.
Институциональные условия, использующие возможности различных структур и организаций в плане создания согласованных «правил игры», исходят из того, что в современном государстве экономические явления теряют случайность, на них накладывается сеть правовых и организационных норм и обычаев; они недостаточно теоретически разработаны, на практике носят ограниченный, зачастую взаимонеувязанный, противоречивый характер.
Сдерживающими факторами, не позволяющими экономике превратится в монополизированную и приводящими ее в промышленно-развитое состояние, должны стать факторы, определяющие приоритетность межотраслевого сотрудничества производителей (обеспечивающего условия воспроизводства ресурсов) над внутриотраслевой конкуренцией между ними (рыночная конкуренция произведенной продукции).
В частности, доминирование межотраслевых отношений производителей в процессе воспроизводства, соответствуя «технологическому детерминизму» - эффект производителя выше, чем лучше ресурсы, которые он использует в процессе воспроизводства, не соответствует критерию максимизации эффекта (максимизация прибыли отдельного производителя) как основному критерию поведения производителя при неоклассическом направлении развития. Приоритетность этих отношений (технологической кооперации производителей над обособленным производителем) включает повышение эффективности воспроизводства в сферу решения проблем минимизации не трансформационных, производственных, а трансакционных издержек как части издержек обращения, обмена продукции3.
То есть критерием поведения производителя при этом направлении развития экономики становится не мини-
мизация издержек производства, а минимизация издержек обращения продукции. А потому эффективность в последнем случае оценивается в рамках институционального направления развития экономики, критерии которого во многом отличаются от критериев неоклассического направления.
Реформирование экономики на основе критериев эффективности неоклассического направления имело массу негативных следствий. Основным из них явилось размывание общего экономического пространства. Единым «народнохозяйственным пространством» мы называем производства страны, объединенные едиными принципами осуществления процесса воспроизводства, т.е. производства, в которых господствуют единые принципы межотраслевых отношений, или отношений производителей различных, но технологически взаимосвязанных продуктов.
Отсутствие именно этих принципов, т.е. отсутствие единого механизма межотраслевых отношений в рамках неоклассического направления, господствующего в настоящее время в развитии российской экономики, приводит к тому, что возникают сложности в процессе межотраслевого сотрудничества в приобретении средств производства, необходимых для осуществления процесса воспроизводства.
Это порождает и неэффективное расходование инвестиционных ресурсов и рассуждения сторонников неоклассического направления развития российской экономики (осуществляющих в настоящее время как теоретическое обоснование, так и практически руководящих экономикой) о «неэффективности» технологических связей производителей, возникших в период директивного управления экономикой. Причем ошибочность всех этих рассуждений нынешнего руководства экономикой становится особенно явной в тех случаях, когда речь идет о важности обеспечения технологически высокого уровня межотраслевого сотрудничества при производстве технологически сложной продукции, обусловливающей научно-технический уровень экономического потенциала страны.
Разрушив механизм централизованного распределения ресурсов, сторонники неоклассического направления не создали подобного механизма межотраслевых отношений. Проводимая ими в жизнь политика саморегулирования экономики привела к аккумуляции ресурсов в так называемых «сильных» отраслях.
Между тем «овеществление» денежных средств при инвестиционной деятельности требует аккумуляции финансовых ресурсов и создания условий для их беспрепятственного перелива, т.е. предполагает не омертвление капитала, а, напротив, всемерную активизацию его движения. Создание механизма перелива ресурсов и капитала на практике будет означать, что каждый производитель (если он нужен и соответствует технологическому уровню) в границах единой экономики может беспрепятственного продавать продукты производства и приобретать средства производства, т.е. осуществлять весь цикл процесса воспроизводства. Развитие экономики при подобном направлении должно иметь целью не монополизацию экономики, а укрепление межотраслевого сотрудничества в осуществлении технологических процессов и производстве соответствующей продукции.
При этом развитии в соответствии с критериями институционального направления должен измениться менталитет производителя. Производитель начинает воспринимать конкуренцию как вторичный процесс (главное -не победить, а выжить вместе с другими участниками технологической кооперации). На первый план в понимании каждым процесса воспроизводства выступает «технологический детерминизм» межотраслевого сотрудничества.
Рынок в этом случае перестает быть состоянием экономики, определяемым «конкурентным равновесием» как конечным результатом отношений производителей и неустойчивым состоянием микроуровневой сбалансированности. Он становится зависимым от направления развития и определяется таким состоянием экономики, при котором цель развития - долгосрочная сбалансированность экономики, возникающая на основе создания межотраслевых отношений производителей в процессе воспроизводства в границах национальной экономики.
При этом вторичным вопросом являются юридические рамки ограничения процесса воспроизводства в этих технологических объединениях. Главным здесь является понимание участником этой кооперации необходимости сотрудничества в процессе воспроизводства, пусть даже не обусловленного непосредственным процессом производства какого-либо продукта в явной форме, а в качестве обеспечивающего участием в воспроизводстве продукции.
В большинстве случаев народное хозяйство представляют как совокупность фирм. Поэтому на народное хозяйство пытаются распространить «правила игры» фирмы как правила поведения производителей, объединенных в первую очередь юридическими, а не соответствующими технологическими рамками в процессе воспроизводства какого-либо конечного продукта. В этом случае мы имеем дело с очевидным, но еще слабо воспринимаемым фактом того, что жизнь уже переросла либеральные догмы. Мы считаем, что народное хозяйство - это не сумма участников, а новое качество их объединения, в котором производство существует не для сбыта, а для обеспечения производственного потребления. В этих условиях для непрерывности процесса воспроизводства продукции важнее межотраслевое сотрудничество производителей, а не их внутриотраслевая конкуренция. Будущий рынок - это не рынок конкуренции товаров, а рынок кооперации (вернее - соревнования) условий воспроизводства.
Эволюция институционального направления реформирования рыночной экономики состоит в восстановлении существовавшего при директивном управлении единого народнохозяйственного пространства, где фактором объединения выступало единое поведение производителей, обусловленное единым планом, материальной основой которого являлось централизованное распределение ресурсов. При институциональном направлении развития в рамках рыночных отношений экономика будет существовать на принципах, определяемых едиными, принятыми всеми и удовлетворяющими всех производителей «правилами игры».
Переход к институциональному направлению развития экономики России не потребует «революционных» преобразований, а лишь изменения направленности некоторых факторов развития экономики, а также изме-
нения критериев поведения производителя в процессе воспроизводства4.
Например, внутриотраслевой научно-технический прогресс, который сейчас направлен на максимизацию эффекта отдельного производителя, усилив его позиции в конкурентной борьбе и борьбе за монополизацию своего производства, должен смениться межотраслевым научно-техническим прогрессом, направленным на распространение научно-технических достижений по «технологической цепочке», объединенных «технологическим детерминизмом» участников технологической кооперации.
Институциональное направление предполагает формирование критериев поведения производителей, отличающихся от критериев, характерных для неоклассического направления развития, при котором внутриотраслевые отношения опираются на критерий максимизации эффекта как на форму оптимизации деятельности отдельного производителя, коммерческую тайну - как на форму ведения переговоров, конкуренцию - как на форму отношений производителей. А механизм межотраслевых отношений производителей (институциональное направление) предполагает «прозрачность информации» как форму, господствующую при переговорах, рав-новыгодность - как критерий отношений производителей в процессе воспроизводства и межотраслевое сотрудничество - как основную форму отношений производителей в процессе воспроизводства.
Научно-технический прогресс при институциональном направлении развития экономики возникает не на основе конкурентной борьбы различных производителей при производстве одного продукта, а на основе межотраслевого сотрудничества различных производителей при производстве различных продуктов в границах единого «народнохозяйственного пространства».
Надо учитывать, что и трансформационные и транс-акционные издержки - это издержки одного процесса воспроизводства. Но при неоклассическом направлении минимизация трансформационных издержек - результат конкуренции и основа монополизации - приводит к росту трансакционных издержек, в то время как при институциональном направлении минимизация трансакционных издержек - результат межотраслевого сотрудничества и приводит к минимизации и трансформационных издержек.
Таким образом, налицо преимущество институционального направления развития по отношению к неоклассическому направлению, если цель развития экономики не ее глобализация, а создание единого экономического пространства и если речь идет о сбалансированности экономики как конечном результате развития экономики. Отсюда и преимущество межотраслевого научно-технического прогресса для этого «пространства» при приоритете межотраслевых отношений производителей по отношению к научно-техническому прогрессу, определяемому приоритетностью конкурентной борьбы при внутриотраслевых отношениях.
Надо учесть и роль государства в создании и функционировании новой модели хозяйствования. Попытки государства вмешаться в межотраслевые отношения производителей в экономике в условиях рыночных отношений будут плодотворными лишь в рамках контроля за соблюдением производителями некоторых методоло-
гических принципов сотрудничества в процессе воспроизводства. Попытки коррекции количественных показателей этих отношений (как, например, попытки регулирования уровня цен на электроэнергию в россий-ской экономике или попытки удерживать уровень цен на продукцию топливно-энергетического комплекса и т.д.), как мы знаем, оканчивались полным провалом.
Признание прогрессивности «институциональной эволюции» принуждает нас обратиться к некоторым элементам организации механизма межотраслевых отношений производителей, которые в условиях плановой экономики определялись директивным руководством экономикой. Если подойти к анализу этого механизма не предвзято, то в нем можно найти много общего с существующими механизмами межотраслевых отношений производителей промышленно развитых стран. Например, единые «правила игры» при приоритетности межотраслевых отношений производителей, как и при директивном управлении экономикой, так и в экономике промышленно развитых стран, создали условия для беспрепятственного перелива капитала. Эти условия приводят ко все большему пониманию каждым из производителей необходимости установления отношений сотрудничества при приоритетности «технологического детерминизма» как форме долгосрочного существования межотраслевого сотрудничества.
Развитие российской экономики в современных условиях служит предметом изучения и многих международных организаций. Примером этого являются мероприятия, проводимые ОЭСР по изучению российской экономики. В последние годы этим вопросам уделяется много внимания в ежегодных обзорах ОЭСР5. Особенно это касается вопросов контроля за действиями институтов власти (центральных и региональных) в сфере управления экономическим развитием и их взаимодействия. По мнению экспертов, основное противоречие межбюджетных отношений в России кроется в фактически высокой степени децентрализации ресурсов регионов (как по доходам, так и по расходам) при высокой степени формальной централизации этих ресурсов в процессе принятия решений. Во второй половине 1990-х гг. консолидированные региональные бюджеты сосредотачивали более половины консолидированного бюджета Российской Федерации. Именно по этому критерию Россия была более децентрализована, чем такие страны, как Индия, Мексика, Бразилия. Но лишь около 15% этих доходов составляли доходы от налоговой деятельности, отчисляемые в местные бюджеты, т.е. только эту величину составляла та категория бюджета, которой реально могли распоряжаться регионы. Точно так же в расходах федерального бюджета доля региональных расходов составляла около 50%, но и она тратилась при жестком фактическом контроле федеральных властей6.
Подобного рода формальная «опека» региональных властей со стороны федерального центра приводила к тому, что автономия регионов обеспечивалась за счет не формальных, а неформальных мероприятий. К подобным мероприятиям относятся, например, двусторонние соглашения между предприятиями и руководством региона. В соответствии с этими соглашениями пред-приятия-крупные налогоплательщики финансируют производство части общественных благ в регионе. Фирмы, не заключающие подобные соглашения, не стремящие-
ся к подобному «сотрудничеству» с администрацией региона обычно подвергаются усиленному административному и налоговому давлению. Такое сочетание реальной централизации с формальной автономией фондов предприятий имело (да и в настоящее время имеет) многочисленные отрицательные последствия для российской экономики7.
Реформы межбюджетных отношений должны быть направлены на реальную формализацию тех мероприятий регионов, которые они вынуждены проводить неформальными методами. В частности, региональные власти должны иметь возможность проводить собственную налоговую и бюджетную политику и конкурировать с другими регионами за возможность привлечения инвестиций. Такая межрегиональная конкуренция, сочетаемая с принципами свободной торговли и свободного перелива ресурсов живого и овеществленного труда, в свое время являлась основой ускорения развития ряда промышленно развитых стран.
Однако эта стратегия развития требует реализации мер, гарантирующих способность центра осуществлять общий финансовый контроль, поддерживать жесткость бюджетных ограничений, обеспечивать реальный контроль за соблюдением социальных и других обязательств в рамках отдельных регионов при осуществлении межрегиональной конкуренции. С этой целью в российской экономике надо провести ряд мероприятий, которые позволят осуществить следующее.
1. Увеличить доли доходов, расходов и федерального бюджета в целом в валовом внутреннем продукте России. Это даст возможность федеральному правительству использовать реальные рычаги для сглаживания определенных неравенств развития регионов.
Эти неравенства чаще всего будут проявляться в стремлении региональных властей решить свои затруднения в производственном секторе экономики за счет социальной сферы, вызывая тем самым недовольство населения. Отсутствие резервов для ликвидации этого недовольства за счет возможности реального вмешательства федеральных властей в деятельность регионов (на основе трансфертов) может привести к выходу недовольства населения отдельных регионов за рамки этих регионов и перерастанию его в недовольство на общефедеральном уровне. В связи с этим необходим тщательный контроль и ревизия мероприятий, в первую очередь связанных с деятельностью в социальной сфере регионов.
2. Обеспечить автономию регионов в области налоговой политики. Региональные власти должны, с одной стороны, руководствоваться при проведении этой политики жесткими рамками налогов и ставок налогообложения, установленных со стороны федеральных властей. Но, с другой стороны, иметь в своем распоряжении налоговые средства (хотя бы один налог), которые позволили бы регионам осуществлять самостоятельную экономическую политику, в частности в области инвестиций.
3. Усилить финансовую ответственность региональных властей. Пока что слабые институты, определяющие возможность воздействия центра на руководство региона, должны быть дополнены эффективными мерами, усиливающими ответственность региональных властей перед федеральными властями при невыпол-
нении каких-либо мероприятий, в том числе направленных на развитие экономики региона. Во-первых, необходимы меры по развитию подлинной бюджетной ответственности руководства регионов за развитие экономики, региональных кредитных, особенно инвестиционных рынков, за обеспечение более высокого рейтинга в конкуренции с другими регионами России. Во-вторых, необходимо улучшение экономической политики в сфере трансфертов, особенно за счет внедрения в межбюджетные отношения «прозрачности» условий и величины предоставляемых региону трансфертов.
4. Обеспечить автономию на уровне местных властей. Огромные территории России требуют большего внимания к проблемам деятельности властей на третьем уровне властной иерархии России - уровне муниципалитетов. Реализация стратегии развития этих органов регионального управления пока что не может осуществляться из-за отсутствия у них должного юридического статуса как органов местной власти. Обеспечение автономии этих органов власти требует предоставления им дополнительного юридического статуса, например статуса избранного «органа государственной власти».
Таким образом, произойдет «разгрузка» государственных органов от имущества, не нужного ему для выполнения функций, а потому перераспределение имущества, в основном, от органов государственной власти к органам местного самоуправления. Необходимо создать процедуру, в соответствии с которой величина трансфертов должна будет регулироваться жесткими формулами их расчета. То есть создать условия, которые позволят обеспечить прозрачность информационных потоков как в рамках отношений государства и субъектов Федерации, так и внутри этих субъектов. То есть снизить отрицательное влияние чиновничества на формирование финансового, в том числе и инвестиционного, климата в экономике России.
Основной источник изменений тенденций движения капитала связан с внутренней логикой развития процесса формирования мирового рынка капитала, которая проявляется в закономерностях его исторической динамики. Исходя из этого, можно утверждать, что основные направления преобразования новых содержательных форм движения капитала для российской экономики заданы практикой их проявления в передовых странах.
Таким образом, общемировые устойчивые тенденции развития капитала формируют наиболее значимый и объективный источник и ориентир развития форм движения капитала в России. Он действительно определяет основной путь совершенствования данного вида экономических отношений. Никто не может ни отменить, ни изменить внутреннюю логику развития экономического процесса. Возможно лишь временно повлиять на изменение форм, динамику, масштаб этих процессов.
При формировании экономического строя новой социально-экономической системы нашей страны необходимо учитывать, что общее развитие мировой экономики приобрело новые черты, характеризующие начало
перехода всего рыночного хозяйства на качественно новый уровень.
Также следует отметить, что в настоящее время всеобщий процесс движения капитала в России носит весьма ограниченный характер. Вся система движения капитала в стране существенно деформирована. Производительный капитал, в первую очередь индустриальный и аграрный, сокращается. Недопустимо большие объем средств подчинены криминалу, остальные хозяйствующие субъекты максимально уходят из институционального поля государственного управления. Несмотря на острую недостаточность у государства финансовых ресурсов и катастрофическую нехватку прямых внутренних инвестиций, экономика в целом является одним из значимых экспортеров капитала в мире. В то же время ссудный капитал в стране не развит. Он пока все еще обслуживает в основном движение финансовых потоков, а не потребности народного хозяйства.
Институциональный источник воздействия оказывает особо сильное влияние на сущность и формы движения капитала именно потому, что институциональная сфера, как никакая другая (в силу ее относительно большей податливости перестройке по сравнению с материально-технической базой и социально-трудовыми отношениями), подверглась кардинальному изменению, обусловленному значительным периодом ее активного преобразования. В то же самое время сама институциональная сфера (через институты власти) сыграла определяющую роль в произошедшей политической и социально-экономической замене фундаментальных основ общественного устройства.
Таким образом, при решении задачи рационализации форм движения капитала в России как обязательного и основного условия возрождения страны необходимо достичь четкого понимания того, что складывающаяся социально-экономическая система предполагает необходимость наиболее полной реализации интересов как регионов, так и отдельных хозяйствующих субъектов, но при этом необходимо соблюдать одно условие: деятельность на любом уровне не должна препятствовать реализации национальных интересов или противоречить им.
1 См.: Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993.
2 См.: Veblen T. Institutional methods. Boston, 1986. Р. 4.
3 См.: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.
4 См.: Блохина Т. Рынок институциональных инвестиций: состояние и перспективы // Вопросы экономики. 2000. № 1.
5 См.: Экономические обзоры ОЭСР 2004. Российская Федерация. М., 2005.
6 См.: Зелтынь A.C. Инвестиционный процесс и структурная перестройка // ЭКО. 1999. № 6.
7 См.: Дерябина М. Реструктуризация российской экономики через передел собственности и контроля // Вопросы экономики. 2001. № 10.
