CC BY
63
С.В. Алексеев, Б.Г. Златанов, А.В. Шумилов
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ КАК СУБЪЕКТА ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
Аннотация
Акцентировано внимание на том, что в настоящее время Русская православная церковь (РПЦ) является институтом гражданского общества. Выделены функции Церкви как института гражданского общества, а также основные черты, которые характеризуют РПЦ в качестве участника общественно-политического процесса. Показано, что в настоящее время церковные организации способны влиять на отдельные решения, принятые органами государственной власти, в том числе и в заключение взаимовыгодных договоров о сотрудничестве с представителями органов власти. Религиозные институты, в том числе РПЦ принимают активное участие в разрешении острых социально-политических вопросов, с целью стабилизации политической власти и поддержания в относительно устойчивом положении политического курса правящего класса. Сделан акцент на том, что в настоящее время РПЦ задействована во многих общественных сферах, в том числе и молодежной. Доказывается позиция, что участие РПЦ в молодежной политике способствует духовно-нравственному и патриотическому воспитанию, а также решению отдельных молодежных проблем. Выделены особенности развития молодежной политики в годы патриаршества Алексия II и Кирилла. Молодежная политика РПЦ в годы Патриарха Алексия II была направлена на решении актуальных молодежных вопросов, в
S. Alekseev, B. Zlatanov, A.Shumilov
INSTITUTIONAL CHARACTERISTICS OF THE ORTHODOX CHURCH AS THE SUBJECT OF CIVIL
SOCIETY
Abstract
The attention is focused on the fact that at present the Russian Orthodox Church (ROC) is an institution of civil society. The functions of the Church as an institution of civil society, as well as the main features that characterize the ROC as a participant in the socio-political process are highlighted. It is shown that at present Church organizations are able to influence individual decisions taken by public authorities, including the conclusion of mutually beneficial agreements on cooperation with representatives of the authorities. Religious institutions, including the ROC, take an active part in resolving acute social and political issues in order to stabilize political power and maintain the political course of the ruling class in a relatively stable position. The emphasis is made on the fact that currently the ROC is involved in many public spheres, including youth. The position is proved that the participation of the ROC in youth policy contributes to spiritual, moral and Patriotic education, as well as to the solution of individual youth problems. The features of the development of youth policy in the years of Patriarchy Alexy II and Cyril. The youth policy of the ROC during the years of Patriarch Alexy II was aimed at solving urgent youth issues, in particular, the right-glorious youth organizations were organized. Youth policy under Patriarch Kirill continued to develop in a given direction. It is argued that the strengthening of the ROC's position in public and political life, including in the youth
частности были организованы православные молодежные организации. Молодежная политика при Патриархе Кирилле продолжила развиваться в заданном направлении. Аргументирована позиция, что усиление позиций РПЦ в общественно-политической жизни, в том числе в молодежной сфере, связано с ее институализацией.
Ключевые слова:
Русская православная церковь, политический класс, политическая элита, общественно-политический процесс, органы государственной власти, политическое влияние, государство.
За последнее тысячелетие о церкви было написано много исследований. Зачастую в работах классиков христианской церкви
Ф. Аквинского, Н. Кузанского, А. Блаженного и других прослеживается идея, что церковь является частью общества, говоря иначе институтом гражданского общества. Хотя об этом напрямую они не писали, но выделяли отдельные признаки, характеризующие церковь в качестве института гражданского общества. Например, Н. Кузанский, живший в период кризиса Римской католической церкви, свои убеждения истолковывал через призму взаимосвязанности всех объектов в мире. Работу духовной и светской власти оценивал не только через утвердившееся положение, что правители преследуют только личные корыстные интересы, но и наоборот стремятся помочь гражданам жить лучше. Церковь для него олицетворялась с организацией, которая объединяет людей на основе общих ценностей и идей.
Любой институт гражданского общества, который принимает активное участие в общественно-политической жизни и оказывает косвенное или явное влияние на политику, проводимую органами государственной власти, рано или поздно становится актором политики. Церковь, наряду с другими религиозными институтами, на протяжении столетий принимала деятельное участие при формировании общественного мнения, национальных и идеологических ориентиров. Отстаивала свои интересы не только на теоретическом, но и на практическом, т.е. законодательном уровне. Поэтому Б. Констан о религии писал следующее: «По самой своей сути - верная спутница, изобретательная и неутомимая
sphere, is associated with its institutionalization.
Key words:
Russian Orthodox Church, political class, political elite, social and political process, public authorities, political influence, state.
подруга обездоленных» [4, c. 159]. Несмотря на то, что в современном мире церковь, как и другие традиционные религиозные конфессии, пытается ассоциироваться с институтом гражданского общества, тем не менее, она многое в своей деятельности заимствует у государства: иерархическая структура, социальная работа, духовно-нравственное и патриотическое воспитание и т.д.
Религиозные организации, как и сотни лет назад, продолжают принимать участие в государственных мероприятиях: избрания правителей, послания президентов, доклады политических деятелей и прочее. Достаточно обратится к последним событиям в США, Великобритании, России и Иране, где религиозные представители не просто присутствовали, но и выступали с религиозными проповедями (инаугурация Д. Трампа, В. В. Путина). Отдельные исследователи такие явления связывают с клерикализацией, так как в мировой истории имеется множество фактов, которые демонстрируют, что подобные процессы приводят к огосударствлению церкви, появлению государственной религии и сакрализации политической власти правящего класса. Распространяются проправительственные настроения среди религиозной паствы, что способствует количественному увеличению церковных приходов и специализированных духовных учреждений, усиливающих влияние религиозного мировоззрения в стране.
Исследователи О.Е. Гришин, О.С. Степуро выделяли, что «Религия, являясь социальным институтом, реализует в социуме следующие важнейшие функции: регулирующую, мировоззренческую, воссоединяющую и дезинтегрирующую» [1, с. 112]. Однако не стоит забывать и о том, что церковь как институт гражданского общества может выполнять и другие функции:
Во-первых, артикуляция общественных интересов граждан в рамках правового поля: не только на уровне отдельного государства, но и на мировой арене, с целью продвижения национальных интересов.
Во-вторых, стабилизация политической системы в условиях ослабления или смены политического курса из-за массовых волнений.
В-третьих, сохранение исторических и национально-культурных традиций, которые в современных трансформационных процессах нивелируются под влиянием общемировых тенденций.
В-четвертых, оказание помощи органам государственной власти при проведении конструктивного диалога с обществом и молодежью. Из -за этого многие функции и полномочия церкви перекликаются с государственными.
После того как коммунистические партии, которые контролировали страны Восточного блока, пали вместе с Советским Союзом, и новые «демократические» движения начали миссию по написанию новых конституций и созданию представительных институтов, многие страны приняли законодательство, которое значительно либерализировало область религиозной свободы [20, с. 472]. Активное участие традиционных религиозных конфессий в российском политическом процессе напрямую связано с тем, что поменялись ценности из-за смены общественно-политического строя. Е.Г. Морозова отмечала, что доминирование рыночных элементов негативно сказывалось на государственном управлении и на развитии переходного общества [7, с. 7]. Со сменой идеологических ориентиров усилились сепаратистские настроения, военные конфликты, экстремизм, ксенофобия и т.д. В данной ситуации политические деятели не всегда могли адекватно решать указанные проблемы. Одним из возможных эффективных государственных регуляторов стала концепция установления тесного диалога с традиционными религиозными конфессиями.
Выделим, что на протяжении столетий Русская православная церковь (РПЦ) считалась очень заметным учреждением в России, и, возможно, самым видным и влиятельным религиозным или культурным органам. Она принимала активное участие в различных дискуссиях в качестве движущей силы постсоветского обновления и восстановления России [17, с. 533]. РПЦ как институт гражданского общества принимает непосредственное участие в разрешении молодежных проблем, которые наиболее остро стали прослеживаться в 1990-е гг. Так Патриарх Алексий II неоднократно призывал общественность обращать должное внимание на молодежные проблемы, среди которых: рост преступности, наркомания, алкоголизм и т.д. Для борьбы с данными социальными проблемами, были приняты следующие меры: создание молодежных православных объединений и кружков, православных учебных заведений (школы, университеты); подготовка новых кадров; печатание богословских журналов и газет; организация молодежных форумов, конференций и съездов на местном, региональном и всероссийском уровне и т.д. Подобные шаги укрепи-
ли авторитет и доверие общественности к РПЦ. Данный институт активизировался в заключение взаимовыгодных соглашений с органами государственной власти, что привело к появлению специальных отделов внутри церкви, которые курировали молодежные направления. Усиление позиций РПЦ в общественно-политической жизни того периода времени во многом можно связать с тем, что государственная власть находилось в состоянии кризиса: государство занималась молодежной проблематикой по мере возможностей.
Согласно социологическому исследованию за 1996 г., 51,68% доверяли РПЦ, не доверяли - 16,5%, затруднились ответить - 31,7%. Тех, кто доверял РПЦ, больше, чем самих верующих граждан - 50,5%, православных - 42% и посещающих Церковь - 45,6%; среди мужчин -45%, а среди женщин - 56% [12]. Количество верующих и неверующих было примерно равнозначно. Чтобы изменить ситуацию, церковь направляла все имеющиеся силы на духовно-нравственное и патриотическое воспитание молодого поколения, с целью увеличения численности воцерковленных граждан. Продолжилось выстраивание четкой вертикали диалога с индифферентным молодым поколением. Тем более что молодежь - такая категория населения, которая проявляет интерес к новому и неизведанному, так происходило в годы патриаршества Алексия II. Используя опыт прошлых столетий, священнослужители направили свои усилия на повышение авторитета РПЦ не только среди взрослого поколения, но и среди молодежи. Поэтому согласимся с утверждением А.В. Еремина: «Эпоха Патриарха Алексия II имела важнейшее значение: в этот период сформировались все условия для активизации деятельности РПЦ» [2, с. 244].
При Патриархе Кирилле, РПЦ сохраняет за собой устойчивые позиции в обществе, пользуется особой поддержкой со стороны отдельных граждан, в том числе и со стороны правящих групп. По различным социологическим данным количество верующих в современной России составляет от 60% до 80%. Во многих субъектах Российской Федерации открыты молодежные православные организации, приюты для обездоленных, продолжается традиция открытия православных учреждений и т.д. Патриарх Кирилл чаще стал выступать не только перед общественностью, но и перед представителями органов государственной власти, с отдельными рекомендациями по разрешению тех или иных проблем. За
последние годы церковь по праву стала считаться одним из активных институтов гражданского общества. Она претерпела внутреннее переустройство, а также заручилась поддержкой со стороны государственной власти. В частности различные преференции позволяют ей массированно интегрироваться в общественно-политическую жизнь, в том числе и в молодежную политику.
Призывы отдельных политических деятелей о необходимости вернуться к православным истокам постепенно нашли поддержку не только среди общественности, но и среди представителей власти, что привело к постепенному превращению религиозной культуры в составляющий элемент российского образования. В частности исследователи П. Л. Гланзер и К. Петренко выделили, что за последние два десятилетия Министерство образования России отказалось от атеистических форм образования и начало открывать учебную программу для религий, которая была реализована в три этапа (структурный плюрализм, православное возрождение, строгий сепаратизм) [15, с. 55-57]. Еще в середине июня 2005 г. министр образования А.А. Фурсенко заявлял, что без знания истории мировых религий человек не может быть культурным, но в школах не должно быть религиозного образования в чистом виде [18, с. 63]. Органы государственной власти проводили поэтапную политику внедрения религиозной культуры в систему образования. Поэтому спустя четыре года А.А. Фурсенко заявил: «Наша общая задача — обеспечить школьникам и их семьям, образовательным учреждениям свободу выбора, предоставить им возможность самим решать, духовно -нравственный опыт какой религиозной (или нерелигиозной) традиции изучать и в какой форме» [8]. Все это способствовало тому, что с 2012 по 2013 гг. «Основы религиозной культуры и светской этики» стала обязательной во всех российских школах. Все религиозные учебники были утверждены соответствующими религиозными специалистами. Чтобы контролировать процесс религиозного образования в государственных и частных школах, была учреждена новая должность зам. директора по духовно-нравственному воспитанию и образованию [19, с. 27]. Как отмечают ученые Е.Е. Несмеянов и Т.С. Оленич, что в этих условиях необходимо опираться на социальные интересы и обычные религиозные нормы поведения в рамках традиционных конфессий [9, с. 25-26].
С конца XX вв. в общественно-политическом процессе РПЦ предприняла ряд мер для поддержания стабильного развития, складывавшегося нового политического режима, так как они считали: «Испокон веков миссия РПЦ состояла в утверждении православия как основы российской цивилизации» [6, с. 186]. Из-за этого политический класс под влиянием западных демократических ценностей отказался от старого трактования термина «светское государство», подразумевавшего принцип радикального общения с религиозными институтами. Поэтому в современных российских реалиях духовенство пользуется особым авторитетом среди политического класса, сумевшего изменить общественное мнение граждан относительно понятия светского государства. Накопленный опыт прошлых столетий был перечеркнут, и принцип светскости видоизменился. Если ранее он подразумевал: нежелание светской власти вступать в коммуникации с религиозными конфессиями и отрицал какую-либо идею консенсуса с ними, то сегодня: «Церковь призвана принимать участие в устроении человеческой жизни во всех областях, где это возможно, и объединять соответствующие усилия с представителями светской власти» [10, с. 7]. Получается, что с одной стороны православие, как мировоззрение сыграло существенную роль в жизни воцерковленных граждан. С другой стороны, привело к постепенному установлению устойчивого положения РПЦ в общественно-политической жизни. Как отмечала Т.А. Сметанина: «Таким образом, социальная доктрина православия формируется под влиянием стремительных и противоречивых процессов модернизации всех сторон жизни российского общества, ситуации на постсоветском пространстве, в целом» [13, с. 80]
В любом случае различные социологические опросы, проводимые за последнее десятилетие, показали, что православного вероисповедания в России придерживаются больше половины жителей, и в общественно -политическом процессе РПЦ пользуется наибольшей популярностью, нежели остальные традиционные религиозные конфессии. Она активизировалась в продвижении идей гражданского общества. Священнослужители стали пользоваться наибольшим доверием и уважением среди политического класса, и чаще начали при проведении каких-либо мероприятий получать дотации из средств федерального бюджета, выигрывать гранты и т.д. [11]. Если в конце 1990-х гг., поддержка со стороны государства была менее распространенной: при строительстве религиозных сооруже-
ний, приходилось использовать личные средства, полученные от пожертвований от отдельных социальных групп, политических деятелей, бизнес групп, тесно связанных с Кремлем и т.д., то в настоящее время ситуация изменилась.
Органы государственной власти через СМИ (федеральные каналы) стараются по-особенному в новаторской форме освещать различные события (съезды, форумы, конференции, движения, слеты, доклады, выступления) связанные с деятельностью религиозных конфессий. Например, акт о каноническом общении между РПЦ и РПЦЗ, принятие совместной декларации патриархом Московским и Всея Руси Кириллом и папой Римским Франциском в 2016 г., сставшей по выражению Р.Н. Лункина: «Символом православной глобализации во главе с РПЦ стала встреча папы и патриарха 12 февраля 2016 года в Гаване (Куба)» [5, с. 171]. Как правило, провластные СМИ демонстрируют обществу в основном только позитивные аспекты в деятельности церковной организации: духовно -нравственное сплочении народов мира и т.д. Однако оппозиционная пресса старается показать общественности противоположные идеи. Так или иначе, но сегодня РПЦ в своей деятельности старается использовать различные средства передачи информации, с целью воздействовать не только на общество, но и оппозиционно-настроенных граждан, потому что «новая социокультурная реальность означает развитие информационных технологий, мировой обмен информацией различных уровней, диалог и взаимопроникновение различных культур» [14, с. 224]. Священнослужители активно осваивают информационные технологии, поскольку «проблема влияния глобализации на культурную и духовную жизнь российского общества и, в частности, на православный образ жизни, а также поиск выхода из этой опасной для культурной идентичности России ситуации продолжают быть актуальными и требуют дальнейшего, более глубокого изучения» [13, с. 214]. Потому что глобальный мир являются частью современного общества [16, с. 216].
Священнослужители стараются быть открытыми при коммуникации с обществом. Для этого они регистрируются в социальных сетях, заводят блоги, т.е. введут активную проповедь в сети Интернет. Проводят не только личные встречи с журналистами, но и дистанционные.
Таким образом, следует отметить, что, во-первых, Церковь в настоящее время является полноправным участником, а точнее субъектом
общественно-политических процесса. Во-вторых, Церковь является институтом гражданского общества, поскольку активно ведет диалог с органами государственной власти, так и другими участниками политики.
Литература
1. Гришин О.Е., Степуро О.С. Религиозные предпочтения как фактор влияния на результаты избирательных кампаний в современной России // Проблемы постсоветского пространства. 2016. №1(7).
2. Еремин А.В. Взаимодействие Русской православной церкви и государства в новом историческом контексте: трансформации цивилизационных основ интегративных процессов в контексте глобализации // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. №2. Т. 15.
3. Казакова В.Н. Процесс глобализации как угроза православному образу жизни // Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова. 2012. №18.
4. Констан Б. Принципы политики // Классический французский либерализм: Сб. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.
5. Лункин Р.Н. Церковь и внешняя политика: от «Русского мира» к глобализации // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. 2018. №1. Т. 45.
6. Матвеева М.А. Взаимодействие Русской православной церкви и Российской Федерации в эпоху трансформаций цивилизационных основ: глобализация - "за" или "против"? // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2015. №2(4).
7. Морозова Е.Г. Перспективы рыночного государства в России // Социология власти. 2012. №1.
8. Министр образования и науки РФ А. А. Фурсенко выступил на рождественских чтениях. URL: http://pravoslavie.ru/29328.html (дата обращения 24.10.2018).
9. Несмеянов Е.Е., Оленич Т.С. Orthodox values and youth national self-identification in North Caucasus (on the example of the don region) // Научный альманах стран Причерноморья. 2017. №3(11).
10. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время. 2000. №4(13).
11. Православные организации стали основными получателями грантов президента. URL: http://www.rbc.ru/politics/21/12/2015/ 5676c4f69a79470a9c3bc1a9 (дата обращения: 24.10.2018).
12. Сколько верующих. СОВА. Информационно-аналитический центр. URL: http://www.sova-center.ru/religion/discussions/how-many/about/ (дата обращения 20.10.2018).
13. Сметанина Т.А. Церковь и государство в контексте глобализации // Вестник Нижегородской правовой академии. 2015. №6(6).
14. Чаплинский В.Г. Основные тенденции реформирования Баптистских церквей на Украине // Гилея: научный вестник. 2015. №94.
15. Glanzer P. L., Petrenko K. Religion and education in post-communist Russia: Russia's evolving church-state relations // Church and State. 2007. Vol. 49, Iss. 1.
16. Guglielmi M. Globalization and Orthodox Christianity: A Glocal Perspective // Religions. 2018. Vol. 9, Iss. 7.
17. Knox Z. Russian Orthodoxy, Russian Nationalism and Patriarch Aleksii II // Nationalities Papers. 2005. №33.
18. Loya J. A. Religion Classes in State Institutions in Post-Soviet Russia // Occasional Papers on Religion in Eastern Europe. 2006. Vol. 26, Iss. 1, Article 4.
19. Loya J. A., Kravchuk T. Russian Orthodox Religious Education Initiatives in Post-Soviet Russia: Update and Commentary // Occasional Papers on Religion in Eastern Europe. 2016. Vol. 36. Iss. 2, Article 3.
20. Sarkissian A. Religious Reestablishment in Post-Communist Polities // Church and State. 2009. Vol. 51. Iss. 3.
References
1. Grishin O.E., Stepuro O.S. Religioznye predpochteniya kak faktor vliyaniya na rezul'taty izbiratel'nyh kampanij v sovremennoj Rossii // Problemy postsovetskogo prostranstva. 2016. №1(7).
2. Eremin A.V. Vzaimodejstvie Russkoj pravoslavnoj cerkvi i gosu-darstva v novom istoricheskom kontekste: transformacii civilizaci-onnyh osnov integrativnyh processov v kontekste globalizacii // Vestnik Russkoj hristianskoj gumanitarnoj akademii. 2014. №2. T. 15.
3. Kazakova V.N. Process globalizacii kak ugroza pravoslavnomu ob-razu zhizni // Vestnik Nizhegorodskogo gosudarstvennogo lingvisti-cheskogo universiteta im. N.A. Dobrolyubova. 2012. №18.
4. Konstan B. Principy politiki // Klassicheskij francuzskij liberalizm: Sb. M.: Rossijskaya politicheskaya ehnciklopediya (ROSSPEHN), 2000.
5. Lunkin R.N. Cerkov' i vneshnyaya politika: ot «Russkogo mira» k globalizacii // Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo uni-versiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. 2018. №1. T. 45.
6. Matveeva M.A. Vzaimodejstvie Russkoj pravoslavnoj cerkvi i Rossijskoj Federacii v ehpohu transformacij civilizacionnyh osnov: globalizaciya - "za" ili "protiv"? // Vestnik Orenburgskoj duhovnoj semi-narii. 2015. №2(4).
7. Morozova E.G. Perspektivy rynochnogo gosudarstva v Rossii // So-ciologiya vlasti. 2012. №1.
8. Ministr obrazovaniya i nauki RF A. A. Fursenko vystupil na rozh-destvenskih chteniyah. URL: http://pravoslavie.ru/29328.html (data obrashcheniya 24.10.2018).
9. Nesmeyanov E.E., Olenich T.S. Orthodox values and youth national self-identification in North Caucasus (on the example of the don region) // Nauchnyj al'manah stran Prichernomor'ya. 2017. №3(11).
10. Osnovy social'noj koncepcii Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi // Cerkov' i vremya. 2000. №4(13).
11. Pravoslavnye organizacii stali osnovnymi poluchatelyami gran-tov prezidenta. URL: http://www.rbc.ru/politics/21/12/2015/ 5676c4f69a79470a9c3bc1a9 (data obrashcheniya: 24.10.2018).
12. Skol'ko veruyushchih. SOVA. Informacionno-analiticheskij centr. URL: http://www.sova-center.ru/religion/discussions/how-many/about/ (data obrashcheniya 20.10.2018).
13. Smetanina T.A. Cerkov' i gosudarstvo v kontekste globalizacii // Vestnik Nizhegorodskoj pravovoj akademii. 2015. №6(6).
14. CHaplinskij V.G. Osnovnye tendencii reformirovaniya Baptist-skih cerkvej na Ukraine // Gileya: nauchnyj vestnik. 2015. №94.
15. Glanzer P. L., Petrenko K. Religion and education in post-communist Russia: Russia's evolving church-state relations // Church and State. 2007. Vol. 49, Iss. 1.
16. Guglielmi M. Globalization and Orthodox Christianity: A Glocal Perspective // Religions. 2018. Vol. 9, Iss. 7.
17. Knox Z. Russian Orthodoxy, Russian Nationalism and Patriarch Aleksii II // Nationalities Papers. 2005. №33.
18. Loya J. A. Religion Classes in State Institutions in Post-Soviet Russia // Occasional Papers on Religion in Eastern Europe. 2006. Vol. 26, Iss. 1, Article 4.
19. Loya J. A., Kravchuk T. Russian Orthodox Religious Education Initia-tives in Post-Soviet Russia: Update and Commentary // Occasional Papers on Religion in Eastern Europe. 2016. Vol. 36. Iss. 2, Article 3.
20. Sarkissian A. Religious Reestablishment in Post-Communist Polities // Church and State. 2009. Vol. 51. Iss. 3.
