CC BY
15
институциональные экономические предпосылки частно-муниципального взаимодействия посредством организации клубов
И. Б. КУШНИР,
кандидат экономических наук, доцент кафедры «Информатика» E-mail: inf_kush@mail. ru
Южно-Российский университет экономики и сервиса
В работе рассматриваются проблемы территориальной неоднородности социально-экономического развития регионов. Обосновывается необходимость возрождения традиционных общественных институтов — клубов — как центров притяжения общественной жизни, гражданской инициативы и общественного самосознания, создающихусловия для развития человеческого и культурно-нравственного капитала, активизации гражданского общества, формирования общественного мнения.
Ключевые слова: постиндустриальное развитие экономики, регион, развитие, конкурентоспособность, безопасность, целеполагание, сообщество, партнерство, муниципальные клубные учреждения.
Для того чтобы Россия могла соответствовать вызовам растущей конкуренции в глобальной экономике, необходимо в процессе выработки экономической политики развивать формы институционального экономического взаимодействия по кооперации федерального центра и регионов. Утвержденная распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» призвана инициировать в России процессы реализации курса превращения страны в центр мирового политического, экономического и культурного влияния. Нерешенность ряда важнейших социальных и институциональных проблем, в числе которых высокий уровень социального неравенства и региональной дифференциации, усиливает действие структурных ограничений, представляя собой долговременные
системные вызовы, отражающие мировые тенденции и внутренние барьеры развития российской экономики
Присутствующие в региональном разрезе примерно 25-кратные различия душевого ВВП, детерминируют рост нелегальной миграции в регионах-лидерах, диспропорции в размещении производительных сил, недоразвитие транспортных связей, снижение уровня жизни и возникновение социальных конфликтов. По статистическим данным, за последние 15 лет с карты России исчезло более 13 тыс. сел и деревень, а в 34 тыс. таких поселений, что составляет 20 % от общего числа, проживают от 1 до 10 человек [9].
Подобные диспропорции не сводятся лишь к социальной проблеме. В первую очередь — это проблема национальной безопасности, сохранения единого экономического и социально-политического пространства. Подобная миграция создает опасный уровень социальной напряженности как в наиболее благоприятных регионах (куда устремляются основные потоки мигрантов), так и в регионах-донорах (источниках миграционных процессов). Ориентируясь на собственный интерес, индивиды склонны выбирать направления миграционных процессов в регионы с относительным преимуществом в условиях жизни и, прежде всего, экономических. Так образуются резкий перелив и концентрация индивидов из одних регионов в другие, создающие опасный уровень социальной напряженности как в наиболее благоприятных, так и в депрессивных регионах.
Финансовый кризис инициировал вопрос о рациональном размещении индивидов за счет изменения направленности потока миграции (за счет внутреннего его перераспределения и притока извне), позволяющий в перспективе сгладить региональные противоречия и устранить внутреннюю социально-экономическую напряженность.
Прежний опыт по перераспределению потока миграции был основан на административных рычагах, нарушающих права граждан на свободу передвижения. Например, с целью освоения восточных территорий в относительно сжатые сроки в эти регионы было перераспределено согласно переписи населения 1897 г. из 60 губерний России почти 2,4 млн человек. Не менее внушительными были и масштабы переселения в эти районы в бывшем СССР [3].
Каковы же поведенческие предпосылки индивидов в условия государственного невмешательства в миграционные процессы? Доминирующим фактором здесь выступает действие рыночных регуляторов экономического и социального развития в управлении такими сложными социальными процессами, как миграционные, побуждающие население двигаться вслед за капиталами. В решении задач исследования процессов экономической природы в ортодоксальном Экономиксе, признавая значимость модели экономического человека, следует прежде всего акцентировать сам выбор индивида, а не его результаты post factum. По справедливому мнению Г. Саймона [8], подобный выбор выпал из поля экономического анализа — «неоклассическая теория исследует, по сути, не процесс выбора, а его результаты». В рамках же институционализ-ма поступки индивидов описывают человеческую природу такой, какой она наблюдается в действительности, используя понятия ограниченной рациональности и оппортунизма. Таким образом, индивиды в своих поступках стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной мере, поскольку следуют исключительно своим интересам, в том числе обманным путем (включая ложь, воровство и мошенничество).
Голосуя на выборах за провозглашенные партией большинства национальные цели (эффективная занятость, улучшение качества жизни, социально справедливое распределение доходов, стабильный и устойчивый экономический рост), в повседневной жизни индивиды «голосует ногами» — игнорируя реализацию заявленных целей на местах (регионах). Не желая участвовать в прописанной «модели инновационного социально ориентиро-
ванного развития» на местах, индивиды перемещаются в более успешные регионы (и даже эмигрируя из страны), сводя тем самым на нет программы по развитию и процветанию «родного края» (да и страны в целом).
Согласно модели Тьебу рациональные индивиды склонны выходить из сообществ, предлагающих менее привлекательные пакеты общественных благ и налоговых цен и перемещаться в сообщества предоставляющие более привлекательные. Таким образом, все предпочтения будут выявлены посредством молчаливого «голосования ногами» индивидов, вступающих в сообщества и покидающих их с целью извлечения эффективной и взаимной выгоды, которая возникает при добровольной ассоциации индивидов в локальные сообщества или клубы. Поскольку местное сообщество является формой клуба, а клубы являются видами сообществ, то теория клубов Бьюкенена и «голосования ногами» Тьебу, как представляется, решают задачу выявления индивидуальных предпочтений удивительно простым способом — дозволением индивидам сортировать самих себя по группам со схожими вкусами вследствие того, что индивиды будут выбирать место жительства в том сообществе, которое предлагает им оптимальную комбинацию общественных благ.
Именно регион, в роли квазигосударства, имплицитно выступает ответственным за предоставление общественных благ. В рамках теории общественного сектора конкуренция между регионами по поводу мобильных ресурсов рассматривается как способ повышения эффективности действий местных правительств в создании общественных благ.
Применение модели Тьебу в научных исследованиях с точки зрения фискальной политики находит свое отражение в следующем постулате: агенты проживают в сообществах, где им предлагается такая комбинация налогов и доходов, которая наилучшим образом удовлетворяет их предпочтениям. Однако не только фискальные полномочия местных сообществ, но и уровни предоставляемых ими общественных услуг оказывают влияние на принятие семьями решения о переезде, а также на выбор сообществ, в которые они переезжают [13]. Например, исследование результатов опроса, проведенного в Коламбусе, Огайо в 1966 г. выявило значительную корреляцию между восприятием индивидами проблем соседства и намерениями переезда в другие местности [14].
Борьба регионов за такой мобильный ресурс, как население, которое в свою очередь выступает в качестве потребителя такого специфического «товара» как регион, на сегодняшний день сводится
в основном к материальным стимулам: высоким доходам и низким налогам. Нет сомнений — экономические стимулы являются доминирующими при принятии решений о приверженности индивидов к местам проживания. В условиях полной мобильности индивиды, мотивируемые только экономическими стимулами, покидают регион, как только узнают, что в соседнем регионе они получат более благоприятную экономическую ренту. И такая цепочка миграции в сторону увеличения материального благополучия сначала движется внутри страны (перемещаясь из депрессивного региона в процветающий), а затем миграционный поток становится иммиграционным. Отъезд же высококвалифицированных кадров (миграция или эмиграция) — это первый сигнал снижения инвестиционного потенциала. Отъезд квалифицированных кадров сокращает сферу применения труда остающихся и уменьшает налоговую базу местных бюджетов, что ведет к ухудшению положения ряда социальных групп, получающих свои доходы из бюджета.
Несомненно, при принятии решений по миграции индивидов (и не только высококвалифицированных) крайне важны сложившиеся экономические условия жизни в регионе. Но помимо действия таких объективных факторов, на миграцию населения действуют и субъективные, например, наличие жизненного стандарта, от которого зависит отношение к оценке условий жизни в регионе. На формирование жизненного стандарта накладывают отпечаток культура, традиции населения, система ценностей. Иногда действие субъективных факторов более значимо, чем объективных и игнорирование действия субъективных факторов приводит к невозможности объяснить некоторые экономические явления.
Например, в результате сильного землетрясения на юге острова Сахалин в г. Невельске в августе 2007 г. без крова остались около 600 семей. Под действием объективного выталкивающего фактора природного характера (город находится в сейсмоопасной зоне) более 3,5 тыс. человек согласились выехать на постоянное место жительства в другие регионы (для этого им были выделены жилищные сертификаты). Но остальные — более 5 тыс. 700 человек — решили остаться на Сахалине, для которых необходимо «срочно построить более 110 тыс. м2 жилья» [6].
Следовательно, обладая различными способами восприятия (менталитетом) экономических явлений, различной системой ценностей, индивиды в схожих экономических ситуациях принимают различные решения.
Активно влияние субъективных факторов для обеспечения устойчивого конкурентного преимущества применяют маркетологи в своих исследованиях. Для установления долгосрочных и взаимовыгодных отношений с потребителями маркетологи предлагают использовать не столько материальные стимулы, сколько нематериальные, ориентированные на ценности, эмоции, доверие, партнерство [2].
Именно переход к ценностному целеполага-нию в государственном управлении предложен в прецедентном для российской практики проекте нормативного правового документа доктринального уровня, определяющего политику России в области экономического развития. Данный принцип предполагает подчинение государственной политики в сфере социально-экономического развития ценностному выбору, основанному на традиционных для российского общества и государства цивилизованно и морально обусловленных высших ценностях, признаваемых как общественное благо [12].
Но для обеспечения условия глобальной оптимальности предоставления общественных благ необходимы совершенное знание свойств всех сообществ и доступность их выбора, распространяющиеся на весь диапазон возможных общественных благ, которые могут быть желательны для граждан. Но как узнать заранее и сформировать весь спектр альтернатив?
Глобальные изменения, произошедшие в условиях модернизации России последних двадцати лет, породили в общественном сознании чувство потери прежних ценностей, идеалов. Поиск новых жизненных ориентиров невозможен без обращения к опыту прежних поколений, поскольку опора на традицию есть необходимое условие прорыва в будущее
Поэтому, как всегда бывает в переломные эпохи, усиливается интерес к осмыслению опыта прошлого, в системе которого существовали формы, не потерявшие значения для современности. Ярким примером стало повсеместное развитие клубов как неотъемлемого элемента современной культуры, хотя некоторые исследователи склонны считать клубы самой ранней формой человеческого объединения и относят их возникновение к первобытным временам.
Обращение к понятию «клуб» наталкивается на множество трактовок, исходя из неопределенности самого этого феномена, и рассматривается в научных исследованиях по философии, культурологии, педагогике и даже архитектуре. Клуб понимается в предельно общем смысле — практически любое сообщество можно включить в понятие клуба [5]. Но
-«- 85
приоритеты и безопасность
такие исследования определения клуба вскрывают его сущность и специфику в контексте ценностных установок современного российского общества.
Этимология старшего значения слова «club» в английском языке означала: «дубинка с утолщением на конце», а также «клюшка для гольфа» (бита). На основании старшего значения было получено новое, установившееся в XVII в. и развившееся из значения «утолщенная часть дубины» («комок», «глыба»), откуда и появилось значение «группа (людей)» [11].
Следует отметить, что в большинстве случаев определение термина «клуб» дается в социологическом ключе, поскольку клуб рассматривался как некий социальный институт (организация или учреждение) — это реальное или «воображаемое» добровольное сообщество, формирующееся на основе каких-либо частных (реже общественных) интересов субъектов в процессе коммуникативного взаимодействия в определенном локализованном социокультурном пространстве. Под сообществом здесь подразумевается сравнительно устойчивая, более или менее организованно оформленная группа лиц, связанных не служебными и родственными, а коммуникативными и интеллектуальными интересами и отношениями. Термин «сообщество» в данном случае предполагает идею некоторой тесной общности, члены которой могут не знать друг друга в лицо, быть не знакомы друг с другом, но по определенным признакам осознают себя как единое целое.
Возникает предположение о двух возможностях: некий центральный орган власти или аукционер может учредить различные локальные сообщества и клубы с различными корзинами общественных благ и информировать всех потенциальных граждан о свойствах каждого клуба-сообщества; либо некие предприниматели, создающие клубы и сообщества там, где это необходимо, в том числе и на некоммерческой основе (в этом случае вознаграждение основателя-предпринимателя должно, по-видимому, иметь не денежную форму, например его авторитет и престиж).
Здесь есть некоторые затруднения: с одной стороны, если бы центральный орган знал о конкретных предпочтениях конкретных людей, он мог бы просто направить индивидов в надлежащие клубы или локальные сообщества. С другой стороны, предприниматели создают клуб прежде всего для участия в прибылях, создаваемых при предоставлении желаемого количества или корзины общественных благ
Клубы служат узловыми центрами, в которых осмысливаются новости, отрабатываются идеи,
развиваются контакты, таким образом, они помогают достичь общественного согласия, поскольку способствуют развитию общественных связей, облегчению возможности для людей почувствовать свою причастность к общему.
Интегрируясь в мировое сообщество, наша страна вступает в систему мировых отношений, где преобладает западная эгоцентрированная система ценностей. Для России же всегда была характерна со-циоцентристская направленность, что определяло и функции государства (прежде всего такие, как реализация социальных гарантий и волевая мобилизация), и образ жизни россиян, формирование определенных черт в их сознании и поведении, и многое другое.
Ядро культуры нации составляет менталитет, который является поведенческим проявлением ценностей, представлений, установок, религиозного мировоззрения, обычаев, национальных традиций, морали людей, живущих в одном регионе. Менталитет — это подсознательная социально-психологическая программа поведения отдельных людей, наций в целом, проявляемая в сознании и практической деятельности людей.
Моральные нормы влияют на процесс формирования субъективных мысленных конструкций у индивида. Мысленные конструкции игроков, заданные сложностью окружающего мира, ограниченной информационной обратной связью с результатами деятельности, унаследованными культурными традициями, определяют их восприятие. Следовательно, успех проведения рыночных реформ во многом зависит от изменения национального менталитета.
Результатом проведенного А. А. Цыреновой исследования по количественной оценке российской культуры по шкале Г. Хофстеда стали следующие качественные характеристики национальной мен-тальности:
• длинная дистанция власти (PDI) 95, характеризующаяся потребностью в большой зависимости, признанием неравенства, восприятием иерархии как необходимости, авторитарным стилем руководства;
• высокая степень избегания неопределенности (иА1) 90 объясняет традиоционализм российской культуры, в которой регламентация и предписанные правила значат все, а инициатива и конкуренция наказуемы;
• средний показатель индивидуализма/коллективизма (ГОУ) 50 проявляется в ориентации поведения на поддержание отношений и групповых норм, в склонности к коллективной ответственности и принятию решений в группе.
• мужественность/женственность (MAS) 40 показывает, что доминантными ценностями в обществе считаются напористость и приобретение вещей или забота о людях и качестве жизни; женственность российской культуры ориентирована в большей степени на отношения, чем на результаты;
• краткосрочная ориентация (CDI) 10, характерная для российского менталитета не демонстрирует прагматичности, нацеленности на будущее, больше ориентирована на ожидание скорых результатов, траты средств ради сегодняшнего потребления [10].
Цыренова А. А. отмечает неорганичность навязываемой с начала реформ рыночной модели экономики, сформированной в другой институциональной среде другим социумом с другой ментальностью, о ее противоречии стереотипу поведения и неформальным нормам россиян. В то же время именно опора на ментальность позволила японской модели экономического развития, в том числе и на местном уровне, обеспечить провыв страны при выходе из кризиса после Второй мировой войны. У. Оучи охарактеризовал японскую систему управления как совокупность духовных и культурных ценностей, сложившихся естественным путем и логически вытекающих из своеобразия японской нации.
Вот почему в контексте современных тенденций к культуре следует относиться как к ресурсу новой экономики и действующему агенту развития и источнику нового мышления. Фактически культуру необходимо рассматривать как ресурс и инструмент для достижения внешних по отношению к культуре социально-экономических целей. Культура не должна быть замкнута на себя. Такое изменение отношения к культуре во многом возникло как отклик на разворачивающиеся на наших глазах глобальные тенденции общественного развития [15].
Тысячелетие глобального мира в России детерминирует постиндустриальное развитие экономики, опирающееся на культурные, творческие индустрии, экономику знаний, информационную экономику. Расширение творческих возможностей человека выступает главной движущей силой формирования постиндустриальной экономики, поскольку творческое преобразующее мышление (которое и творит новое, и быстро воспринимает инновацию) представляет собой самый богатый ресурс человеческой личности.
В процессе творческой мыслительной деятельности создается новая понятийная схема, которая позволяет по новому рассмотреть имеющиеся
факты, выявить новые, не известные пока связи и отношения объекта, что приводит к изменению сложившихся представлений о нем и к новым видам материального творчества [2].
Деятельности клубных учреждений имманентно присущи приобщение широких масс населения к творчеству, организации современного комфортного досуга и пропаганде культурных ценностей, детерминирующий механизм, способствующий формированию творческого мышления.
Для выстраивания эффективного механизма взаимодействия общества, бизнеса и государства, направленного на координацию усилий всех сторон, возможно применение клубной модели, которая предусматривает регулярные контакты с членами клуба и предоставление им ценного пакета привилегий с целью повышения гражданской и социальной активности на основе эмоциональных взаимоотношений.
Эмоциональные взаимоотношения — намного более прочная основа для завоевания продолжительной приверженности, чем различные материальные блага, что может стать неценовым механизмом выработки приверженности населения данному региону, желанию совершенствовать и развивать его, удовлетворяя так называемые потребности «высокого порядка» [7] — в самоутверждении, самоуважении и социальной принадлежности и, как следствие, способствовать повышению благосостояния всей страны.
Основная цель возрождения традиционных общественных институтов — клубов обозначена центром притяжения общественной жизни, гражданской инициативы, общественного самосознания. И здесь следует вновь привести исторический опыт введенных Петром Первым в 1718 г. ассамблей, посещение которых было обязательным (велся учет гостей, и тех, кто не явился, ожидало взыскание) [1]. Ассамблея как «вольное собрание или съезд в доме» проводилась «не только для забавы, но и для дела»: чтобы вести разговор «о всякой нужде», узнавать, «что где делается», при этом «карты на таких ассамблеях не терпятся и не подаются». Таким образом, петровские ассамблеи были призваны просвещать и воспитывать тогдашних дворян и способствовать преодолению их разобщенности. Клуб не должен ограничиваться рамками организации свободного времени всех слоев населения, он должен оказывать влияние на развитие общественной жизни всего сообщества.
Таким образом, институциональные условия взаимодействия государства, населения, бизнеса и структур гражданского общества, институтов и
механизмов частно-государственного партнерства в постиндустриальном экономическом пространстве включают в себя:
1) институциональные условия развития культурно-нравственного капитала заключаются в превращении всей экономики в благоприятную среду для расширенного воспроизводства науки и культуры, в опору роста потенциала и непрерывности прогресса экономики;
2) институциональные условия формирования неценовых механизмов выработки лояльности специфическому товару «регион» предполагают выработку солидарного экономического поведения;
3) институциональные условия формирования гражданского общества, повышения гражданской и социальной активности, способствующие повышению уровня гражданского самосознания, широкому развитию социальных технологий компромисса и достижению баланса прав и обязанностей членов гражданского общества, солидарного кооперативного поведения;
4) институциональные условия формирования общественного мнения на мезоуровне как важнейшего фактора обратной связи, придающего управлению на местах системные признаки: устойчивость, автономность (самодостаточность), целеориентированность, высокую интегративную способность;
5) институциональные условия развития человеческого капитала, ориентированного на повышение значения духовно-нравственных начал человеческого общежития (когда человеку свойственно общественно ориентированное поведение, учитывающее интересы ближнего) как средства максимизации общественного благосостояния.
Для того чтобы каждый человек получил возможность расширить свои возможности для самореализации, необходимо возродить деятельность учреждений по культурно-нравственному и духовному воспитанию населения — важнейшего составного элемента социальной инфраструктуры, обеспечивающей нормальное функционирование общественного бытия человека. В противном случае нас ждет судьба главной героини романа классика Т. Драйзера «Сестра Керри». Доминирование экономических ценностей, которым так поклонялась героиня романа Драйзера, вдруг оказалось фальшивым, а успех, которого она так ждала и который теперь вызывал
зависть окружающих, стал подозрительно походить на поражение... [4].
Список литературы
1. Анисимов Е. В. Время Петровских реформ. Л., 1989. С. 360—361.
2. Бюшкен И. Возьми клиента в заложники. М.: Секрет фирмы, 2006. Бутчер С. Программы лояльности и клубы постоянных клиентов. М.: Вильямс, 2004.
3. Воробьева О. Д. Миграционные процессы населения: вопросы теории и государственной миграционной политики. Проблемы правового регулирования миграционных процессов на территории Российской Федерации // Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. 2003. № 9.
4. Драйзер Т. Сестра Керри. М.: Художественная литература, 1987. С. 343.
5. Комисаренко М. С. Клуб как социально-культурное явление (исторические аспекты развития). СПб., 1997.
6. Лашкина О. Остров Сахалин // Российская газета, № 4471, 20.09.2007.
7. МаслоуА. Мотивация и личность. СПб.: Евразия, 1999. С. 77—105.
8. Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS. 1993. Т. 1. № 3. С. 16—38.
9. Семигин Г. Ю. Социальная справедливость и право. М.: Современная экономика и право, 2008. С. 43.
10. Цыренова А. А. Развитие человеческого капитала в условиях трансформации институциональной среды. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2006. С. 45—46.
11. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. М.: Рус. яз., Медиа, 2007. С. 403.
12. Экономическая доктрина Российской Федерации: монография. М.: Научный эксперт, 2008. С. 22.
13. Cebula Richard J. and Koch James V. Welfare Policies and Migration of the Poor in the United States: An Empirical Note. Public Choice, 1989, № 61. Р. 171-176.
14. Orbell and Uno, 1972.
15. Tiebout Charles. A Pure Theory of Local Expenditure // Journal of Political Economy, October 1956. P. 416-424.
