CC BY
18
Институциональное закрепление принципов консоциональной модели демократии в
Ливанской Республике
Institutionalising of the principles of consociational democracy in the Lebanese Republic
Евдокимов Илья Дмитриевич
Студент 3 курса Факультет Политологии СПбГУ
Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного д. 1/3 e-mail: [email protected]. ru
Evdokimov Ilya Dmitrievich
Student 3 term Faculty of Political Science ' SPbU
Russia, Saint Petersburg, Smolnii Str., 1/3 e-mail: st075698@student. spbu. ru
Кудрин Григорий Михайлович
Студент 3 курса Факультет Политологии СПбГУ
Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного д. 1/3 e-mail: st068642@student. spbu. ru
Kudrin Grigory Mikhailovich
Student 3 term Faculty of Political Science SPbU
Russia, Saint Petersburg, Smolnii Str., 1/3 e-mail: st068642@student. spbu. ru
Куликова Анастасия Петровна
Студентка 3 курса Факультет Политологии СПбГУ
Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного д. 1/3 e-mail: st0765 72@student. spbu. ru
Kulikova Anastasia Petrovna
Student 3 term Faculty of Political Science SPbU
Russia, Saint Petersburg, Smolnii Str., 1/3 e-mail: [email protected]
Аннотация.
В данной статье рассматривается ливанская модель консоциональной демократии. Авторы акцентируют внимание на институционализации и реализации принципов консоциональной демократии в ливанской политической системе и выделяют факторы, влияющие на ее функционирование.
Annotation.
This article discusses the Lebanese model of consociational democracy. The authors focus attention on the institutionalization and implementation of the principles of consociational democracy in the Lebanese political system and highlight the factors that influence its functioning.
Ключевые слова: Ливан, консоциональная демократия, многосоставное общество.
Key words: Lebanon, consociational democracy, plural society.
Этноконфессиональный фактор стал решающим в формировании ливанской государственной модели. Принцип политического конфессионализма был закреплен соответствующей формой государственной организации - консоциональной демократией. Консоциональная демократия в Ливане в результате воздействия ряда эндогенных и экзогенных факторов пережила многочисленные кризисы, в том числе и Гражданскую войну 1975-1990 гг.
Политическая стабилизация конца 1990 - х гг. - начала 2000 - х гг. не приобрела долговременный характер: после убийства ушедшего в отставку с требованием вывода из страны сирийских войск премьер -министра Рафика Харири в феврале 2005 г. ливанская политическая система стала менее стабильна. Убийство Харири привело к расколу ливанского общества: в Ливане прошла серия протестов против сирийского военного присутствия, а также серия акций в поддержку Сирии. В результате свершившийся «кедровой революции» антисирийским политическим силам Ливана удалось добиться вывода сирийских войск. Не менее важным следствием для ливанской политики стало оформление двух доминирующих коалиций: «Альянса 8 марта» и «Коалиции 14 марта» [2, С. 120]. С данного момента ливанская политическая система начала испытывать усиливающуюся турбулентность, вскоре переросшую в перманентный политический кризис, в котором Ливан находится и в настоящее время. Для понимания природы ливанских политических кризисов, произошедших после убийства Рафика Харири, рассмотрим реализацию принципов консоциальной демократии в рамках ливанской политической системы.
Начнем рассмотрение данного вопроса с первостепенного принципа консоциальной демократии -«большой коалиции». В качестве наиболее эффективной формы институционального закрепления принципа «большой коалиции» А. Лейпхарт предлагает создание «кабинета большой коалиции» (коалиционного правительства) [6, С. 66]. Ливан является демократической парламентской республикой и, согласно Конституции, осуществляющий исполнительную власть Совет министров формируется на основе результатов парламентских консультаций Председателем Совета министров. Президент по согласованию с Председателем Совета министров подписывает декрет о формировании или отставки правительства. После утверждения правительства Президентом ему должен быть вынесен вотум доверия главным органом законодательной власти - Палаты депутатов. Лишь после вынесения вотума доверия Совет министров наделяется конституционно закрепленной компетенцией [16]. Таким образом, Председатель Совета министров, представляющий суннитские политические силы, формирует правительство, но утверждают правительство Президент, представляющий христианские общины, и парламент, депутатские мандаты которого разделены между христианами и мусульманами в равном количестве. Можно утверждать, что правительство Ливана формируется при активном участии парламента и утверждается им. Закономерным результатом данной системы является коалиционный характер правительства, в котором представлены основные политические силы Ливана, отстаивающие интересы конкретных конфессиональных общин. Так, в сформированном 31 января 2019 г. правительстве десять из тридцати министерских портфелей досталась христианскому блоку «Сильный Ливан». Христианский блок «Ливанские силы» получил четыре министерских портфеля. Пять мест получило суннитское движение «Аль -Мустакбаль», следом идут шиитские партии «Хизбалла» и «Амаль», получившие по три министерских поста. Друзы получили три министерских портфеля, а армянская община - два. Остальные депутатские блоки были представлены одним министром [12].
Выше было упомянуто, что после убийства Рафика Харири политические силы, представляющие интересы конкретных конфессиональных общностей (сегментов многосоставного общества), консолидировались в рамках двух коалиций: «Альянса 8 марта» и «Коалиции 14 марта». В «Альянс 8 марта» вступили шиитские политические партии «Хизбалла» и «Амаль», а также менее влиятельные политические силы - друзская
Демократическая партия, североливанское маронитское движение «Марада», арабские националисты. Несколько позднее к «Альянсу 8 марта» примкнуло представленное христианами (маронитами и в меньшей степени православными) «Свободно - патриотическое движение», что ознаменовало новый для ливанской политики феномен - сближение и долгосрочное сотрудничество шиитских и значительной части христианских политических сил. В рамках «Коалиции 14 марта» произошло объединение суннитского движения «Мустакбаль», маронитских партий «Катаиб» и «Ливанские силы», а также друзской Прогрессивно-социалистической партии (ПСП) [2, С. 120].
Можно сделать вывод, что для ливанской консоциональной демократии свойственна практика «большой коалиции», что выражается в институциональной (коалиционный характер правительства) и процессуальной (практика объединения политических партий в коалиционные блоки) формах. Однако, комплекс экзогенных (конфликт с Израилем и усиление влияние внешних акторов) и эндогенных (отсутствие готовности к диалогу двух конкурирующих коалиций) факторов привел к парализации механизма принятия политических решений и, как следствие, парализации всей политической системы.
Перейдем к следующему принципу консоциональной демократии - автономии сегментов. Отметим, что Ливан не является федеративным государством. Однако Конституция Ливана закрепляет культурную и образовательную автономию конфессиональных общин. Так, статья 10 Конституции Ливана декларирует право конфессиональных общин на собственные учебные заведения [16]. Статья 9 Конституции Ливана гарантирует конфессиональным общинам «уважение к их установлениям о личном статусе и религиозным интересам» [16]. Данные конституционные положения позволяют говорить о культурной автономии сегментов многосоставного ливанского общества. Отсутствие территориального федерализма нарушает один из основополагающих, согласно Аренду Лейпхарту, принципов консоциональной демократии. При этом конфессиональные общины в Ливане обладают достаточно широкой культурной автономией, что позволяет говорить о некоторой форме внетерриториального (культурного) федерализма, который также упоминает Лейпхарт. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что неполнота реализации принципа автономии сегментов не могла отрицательным образом сказаться на эффективности ливанской консоциональной демократии. Но в то же время сохранение культурной автономии конфессиональных общностей укрепляет конфессиональную идентичность, служащую, в отличии от гражданской идентичности, дезинтегрирующим фактором.
Рассмотрим реализацию принципа пропорциональности в ливанской консоциональной демократии. Аренд Лейпхарт указывает, что институциональное оформление данного принципа предполагает распределение высших государственных постов и мест в парламенте между сегментами многосоставного общества в соответствии с численностью представителей данных сегментов. Можно утверждать, что принцип пропорциональности закреплен в ливанской консоциональной демократии на конституционном уровне. Согласно Конституции Ливана, высшие государственные посты распределены между доминирующими конфессиональными группами: пост Президента может занимать лишь христианин, пост Председателя Совета министров - мусульманин - суннит, пост председателя Палаты депутатов - мусульманин - шиит [16]. Места в ливанском парламенте, согласно изменениям, внесенным в государственное устройство Ливана Таифскими соглашениями 1989 г., распределяются между христианами и мусульманами на паритетной основе [17].
Но стоит отметить, что данное соотношения не соответствует структуре населения Ливана, ведь мусульмане составляют 57,7 % населения страны (из них 28,7 % - сунниты, 28,4 % - шииты, 5,2% друзы, которые законодательно приравниваются к мусульманам), в то время как христиане составляют 36,2 % населения страны [18]. При этом ливанское государство, хоть и продолжает испытывать перманентный кризис, не скатывается в состояние гражданской войны. Возможно, это связано с компенсирующими непропорциональность
представительства факторами. Как уже было отмечено, за суннитами закреплен пост премьер-министра Ливана. За шиитами закреплен лишь пост спикера парламента, но для них компенсирующим фактором является существование партии «Хизбалла», единственной силовой группировки такого масштаба в Ливане.
Таким образом, принцип пропорциональности получил в ливанской консоциональной демократии институциональное оформление. Несоответствие представительства конфессиональных общностей в парламентских структурах может компенсироваться иными факторами, что придает политической системе относительную стабильность.
Перейдем к анализу второстепенных факторов эффективности функционирования консоциональной демократии. Аренд Лейпхарт отмечает, что для стабильного функционирования консоциональной демократии оптимальным является действия в ее рамках трех - пяти сегментов. Ливанская консоциональная демократия, на первый взгляд, отвечает данному критерию, ведь в структуре ливанского общества можно выделить четыре укрупнённых конфессиональных сегмента (христиане, мусульмане - шииты, мусульмане - сунниты, друзы). Но ряд этих сегментов не представлен единой партийной организацией. Более того, некоторые партии, например, христианские партии «Катаиб» и «Свободно-патриотическое движение» или друзские Прогрессивно -социалистическая и Демократическая партии являются конкурирующими и, выражая интересы разных элитарных групп одного сегмента ливанского многосоставного общества, входят в различные политические коалиции. Все это, в соответствии с теорией консоциональной демократии А. Лейпхарта должно затруднить процесс принятия политических решений [6], однако, если рассматривать данную ситуацию с позиций интеграционистского подхода Д. Горовица, то можно заключить, что данное положение дел имеет благоприятные последствия для политической системы, поскольку приводит к усилению конкуренции между представителями одного сегмента, что снижает вероятность их доминирования [13]. Также стоит отметить, что для ливанской политической системы характерна многопартийность, что является положительным фактором для функционирования консоциональной демократии. Основные политические партии были упомянуты выше.
В качестве еще одного благоприятного для консоциональной демократии фактора А. Лейпхарт выделяет небольшой размер государства и небольшой размер территории, что характерно для Ливанской Республике, население которого в 2020 г. составило чуть более 6 млн. 800 тыс. человек [11]
Ливан имеет богатую историческую традицию и вооруженного противостояния, и успешного взаимодействия конфессиональных сегментов. Раскол и поляризация сегментов ливанского общества в период Гражданской войны были преодолены посредством заключения Таифских соглашений, и ливанское государство сохранило территориальную целостность, суверенитет и консоциональный характер организации. После Таифских соглашений Ливан пережил ряд кризисов, однако данные кризисы не носили характер открытого вооруженного противоборства, а скорее являлись результатом ухудшения социально-экономической ситуации или отсутствия консенсуса элит сегментов. Страх распада государственности и новой гражданской войны сохраняется в ливанском обществе, что является стабилизирующим фактором для ливанской консоциональной демократии. Ливанские элиты могут отказаться от консенсуса, как это было в период президентского вакуума, но обострение подобных кризисов маловероятно. Также в качестве интегрирующего фактора можно выделить угрозу со стороны Израиля.
Список используемой литературы:
1. Агавельян Ю.В. Государственность и парламентаризм в Ливане // Востоковедный сборник. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока - 2001. - № 2. - С. 3-11.
2. Воробьев С.А. Кризисы в Ливане: история и современность // Международная жизнь. МИД РФ. -2020. - № 6. - С. 112-127.
3. Гасратян А.В. Проблемы социально-экономического развития Ливана: 1970-2000 гг. // дисс. ... канд. эк. наук. // Институт Востоковедения РАН. - М., 2004.
4. Зинькина Ю.В. Роль конфессионального фактора в социополитическом развитии Ливана во второй половине XX в. // Восток (Oriens) - М. - 2009. - №6. - С. 113-119.
5. Кузнецов А.А. Политический процесс в Ливане на рубеже XX-XXI веков. М.: Институт Ближнего Востока, 2017. - 224 с.
6. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование / Пер. с англ под ред. А.М. Салмина, Г.В. Каменской. М.: Аспект Пресс, 1997.
7. Пир-Будагова Э.П. История Сирии. XX век. М.: Институт Востоковедения РАН, 2015. — 392 с.
8. Проскурникова Т.Ю. Модель консоциативной демократии в условиях этноконфессиональной сегментации: сравнительный анализ опыта Ливана и Ирака // дисс. ... канд. полит. наук // МГИМО. - М., 2009.
9. Родионов М. А. Из истории формирования этноконфессиональной структуры населения Ливана // Советская этнография. 1973, № 4. С. 25-37.
10. Сарабьев А.В. Ливан: обыкновенная «консоциональная демократия» в региональном контексте // Вестник МГИМО. МГИМО. - 2019. - №12 (4). - С. 89-112.
11. Ливан - Численность населения. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://knoema.ru/atlas/%D0%9B%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD/%D0%9D%D0%B0%D1%81%D0%B5%D 0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.
12. В состав нового коалиционного правительства Ливана вошли 30 министров. [Электронный ресурс] -Режим доступа: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6065600.
13. Horowitz D. Ethnic groups in conflict // The international Journal of African Historical Studies. Boston. 1989. №2. Pp. 295-297.
14. Salibi K. A House of many mansions. The History of Lebanon reconsidered. London, Tauris, 1988. P. 247.
15. Suleiman M.W. The Role of Political Parties in a Confessional Democracy: The Lebanese Case // Western Polit. Quart. 1967. Pp. 178-210.
16. The Lebanese Constitution. Promulgated May 23, 1926. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/lb/lb018en.pdf.
17. The Taif Agreement 1989. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http ://www. lebaneseforces.org/lebanon/agreements/taef. htm.
18. The world factbook archive. Middle East: Lebanon [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/le.html.
