CC BY
23
Институционализация социально-экономических процессов: новые социологические подходы
К.И. Ярулин
В статье рассмотрены процессы социализации в обществе транзита. Феномен ин-ституционализации представлен как социальный механизм, поддерживающий социальную стабильность и интеграции в условиях социального неравновесия.
The article presents a socialization concept in a transitive society. The institutionalization phenomenon is described as a social mechanism which supports social stability and integration when institutional bases of social life are ruining.
.Предпосылки формирования любого общества следует искать в исторически сложившейся практике организации повседневной жизни. Наиболее перспективной для ее исследования следует признать институциональную теорию. Ее постулаты вкратце сводятся к следующему. Организуя свою повседневную жизнь, люди получают сведения о правилах мышления и действия. Сообразуясь с ними, они структурируют свои отношения с окружающей социальной средой, воссоздавая ее в виде сети более или менее длительных взаимодействий. Многократно используя одни и те же нормы, участники любого взаимодействия делают его понятным друг другу
и, в то же время, воспроизводят его как структурный момент институционального порядка повседневной жизни.
Процессы и структуры институционали-зации являются предметной областью социологии. Под институциональным (функциональным) аспектом социальных систем Т. Парсонс понимал интегративные процессы и структуры, посредством которых отношения между частями этих систем либо упорядочиваются определенным образом в соответствии с требованием их гармоничного функционирования, либо не упорядочиваются таким же определенным и объяснимым образом. При этом, «выявляются действующие в социальных системах нормативные экспектации, коренящиеся в культуре и определяющие, что именно надлежит делать при тех или иных обстоятельствах людям в различных статусах и ролях одного или нескольких значений» [1].
Дж. Тернер, обобщая поиск социологией своих предметных оснований, предлагает широкую трактовку институцио-нализации как области социологического знания. Этим понятием он обозначает все многоообразные процессы и структуры, при помощи которых люди, группы организуются в обществе. «Институционализация» - это очень общий термин, обозначающий многообразные процессы, при помощи которых осуществляется организация индивидов, групп и других типов социальных единиц. Бели внимание направлено на организацию отношений
Ярулин Константин Илдусович - аспирант Тихоокеанского государственного университета (г. Хабаровск)
между немногими взаимодействующими индивидами или между большими организациями и сообществами, то специфические понятия, употребляемые на любом уровне анализа, обозначают грань более общего процесса институционализации» [2]. По мере институционализации складываются различные организационные (институциональные) формы - группы, объединения, организации и институты, различающиеся между собой.
Посредством анализа процесса институционализации социологи пытаются дать ответ на ключевые вопросы социального познания: как возможно общество и различные формы коллективности, в которые включен человек, при каких условиях становится возможной социальная организация индивидов, что обеспечивает относительную устойчивость структуры в различных формах социальной организации, благодаря чему обеспечивается стабильность и устойчивость различных типов социальной организации.
Понятия «институт», «институционализации», «институциональные изменения как и большинство базовых социологических понятий не имеют строгого и однозначного смысла в современной социологии. Выбор теоретических оснований для анализа проблем институционализации во многом зависит от подходов, связанных с решением исследовательской задачи.
Процессы трансформации, происходящие на пространстве бывшего Советского Союза, поставили под сомнение способность институтов устанавливать и поддерживать социальный порядок в рамках национально-государственных общностей. То, как идут дела в национальной экономике, все в меньшей степени определяется внутренними правительствами.
Институциональную проблематику актуализируют и обстоятельства локального уровня. Смена типа социально-экономического и политического устройства невозможна без трансформаций в самых основаниях социума, т. е. без институциональных трансформаций.
Как справедливо отмечают известные украинские социологи Е. Головаха и Н. Панина, «институционализацию следует определять как процесс становления новых социальных институтов в трех аспектах:
- процесс становления и принятия обществом новых социальных правил (законы, нормативные структуры, традиции и
ритуалы);
- создание организационных структур, ответственных за артикуляцию и порядок соблюдения данных правил и составляющих социальную инфраструктуру институционализированного поведения;
- формирование отношения массовых субъектов к социальным правилам и организационным структурам, отражающего согласие людей с данным институциональным порядком» [3].
Анализ институтов и процессов институционализации, свободный от теоретической неприкосновенности, - таков методологический поворот современности. Украинский исследователь С.А. Макеев выделяет три сегмента институциональных изменений. В каком-то из его сегментов темпы изменений незначительны, а институты функционируют в классической манере. Здесь доминирует то, что уместнее всего именовать «институциональными комплексами»: всеобщие генерализации в виде ценностей, символов, образцов, норм; организации, обладающие ресурсами и материализующие функцию институционального контроля; способы и формулы легитимации норм и полномочий организации.
В ином сегменте институциональные реформы растянуты во времени, и тут множатся так называемые «переходные институциональные состояния». Смена, к примеру, доминирующих ценностей не является и не может быть одномоментным актом. Инерционность институционально-сти комплексов, а в равной степени и сопротивляемость нововведениям очевидна.
В третьем сегменте основным способом приспособления к насыщенным возможностями, неопределенностью и рисками условиям совместного существования становится производство новых норм и правил. Именно он образует пространство разворачивания «институционализирующего действия» индивидов или сообществ индивидов. Типичные обстоятельства, воет ре-бующие типичных реакций, относительно редки тут. Скорее преобладают прежде не встречавшиеся в опыте индивидов сочетания предпосылок и условий индивидуальных и коллективных действий. Успешность взаимодействий и эффективность исходов подобных взаимодействий определяется способностью агентов предлагать атипичные ответы на атипичные вызовы. Какие нормы, правила, конвенции устанавливают обладающие институциональным во-
ображением агенты, насколько обязывающими они становятся для них, каковы перспективы укоренения таких действий и превращения их в устойчивые институциональные комплексы - все это подлежит особому эмпирическому исследованию [4].
Современное общество выступает системой институционализированных форм поведения людей, которые повторяются и воспроизводятся в длительной пространственно-временной перспективе.
«Становление социологии протекало в процессе критики политической экономии в обоих её измерениях - политическом и экономическом. В отношении первого из них социология утвердила свою дисциплинарную идентичность, доказав, что формы правления, или государство, опираются на институциональную инфраструктуру гражданского общества (а по некоторым воззрениям являются его эпифеноменом). Что же касается экономического измерения, то здесь формирование социологии в качестве самостоятельной науки было связано с демонстрацией тех широких институциональных и нормативных рамок, в которых существуют экономические действия и рыночные отношения. В итоге возник новый объект социального знания (правомерность которого всегда оспаривал марксизм со своих более «энциклопедических» позиций) - совокупность институтов, образующих систему гражданского общества. "Общество", признанное дисциплинарным фокусом социологии, с тех пор начинает широко пониматься как "гражданское общество"» [5].
Институционализация может быть естественной в виде постепенной стандартизации складывающихся типов взаимодействия, нормативного оформления соответствующих ролей; она может быть и искусственной, когда вначале создаются нормы, правила, а затем появляются реальные участники взаимодействия [6]. Искусственная институционализация как бы канализирует возможные, но еще не проявившиеся в полной мере виды взаимодействия. Примером могут послужить структурные реформы, т. е. рационально разработанные параметры новых социальных образований, которые еще предстоит операционализировать в виде конкретных статусно-ролевых взаимодействий. Это мы наблюдаем на примере сегодняшней России.
Существуют разные точки зрения на
природу и сущность институционализации, кроме уже приведенных. Одна из них связывает содержание институционализации с процессом формирования социальных институтов в результате интеграции нового вида практики в существующую систему общественных отношений [7]. Сторонники другой точки зрения рассматривают институционализацию как универсальный способ упорядочения совместной деятельности людей, сутью которого является установление определенных правил поведения и обеспечение выполнения этих правил посредством соответствующих норм и правил [8]. Как нам представляется, все эти подходы рассматривают один и тот же процесс с разных позиций, что позволяет глубже познать сущность этого процесса.
Социальные институты могут иметь различный статус в обществе по критериям легальности и легитимности и, соответственно, обладать разной степенью влияния на процессы социальной интеграции и формирования социального порядка. Это положение достаточно четко сформулировал У. Бакли: «Если мы собираемся использовать термин «институция», это означает, что мы должны быть готовы отличать «легализированные» от «легитимизированных» институций и «легитимизированные» от «нелегитимизированных» институций; социальную власть от легитимизированного руководства и утилитарное или вынужденное подчинение от нормативной конформности и ценностного согласия» [9]. Такое понимание социальных институтов подразумевает рассмотрение нескольких типов институциональных образований, имеющих различное влияние на интеграционные процессы и социальную стабильность в обществе.
Постепенные изменения социальных институтов являются необходимым условием развития общества в соответствии с внутренними и внешними факторами, определяющими потребность в социальных изменениях. Хотя умеренная деинституци-онализация неизбежно связана с возникновением анемических тенденций и проблем социальной интеграции, эти явления, как правило, преодолеваются без социальных катаклизмов, благодаря постепенному вытеснению старых институтов новооб-разующимися. Эти механизмы описаны в таких концептах, как «модель институциональных отклонений» [10]. Исследователи проблем институционализации, как пра-
вило, акцентируют внимание на историчности, традиционности и преемственности институционально регулируемого социального порядка и самих социальных институтов, а процесс смены институтов рассматривают как постепенную реконструкцию. Возможно, именно поэтому социологам зачастую не удается ни объяснить, ни предсказать «взрывные» процессы, связанные с появлением новых институтов.
Наряду с процессами появления новых социальных институтов некоторые старые социальные институты в результате «социальной мимикрии» сохранили свое влияние и продолжают функционировать в новых социальных условиях. Вместо ожидаемого их вырождения наблюдается своеобразное перерождение. В свою очередь, новые институты возникали не на пустом месте, поскольку уже в советском прошлом зарождались теневые социальные институты, обладавшие специфической легитимностью, функционируя и развиваясь вне правового поля, но обладая массовой поддержкой как компенсаторные регуляторы «естественных» человеческих и деловых отношений в условиях искусственных правовых и идеологических ограничений тоталитарной системы. Таким путем из советских институтов «блата» (всеобщего протекционизма) и «теневой экономики» могли посредством легализации довольно быстро сформироваться институты частной собственности и предпринимательства.
Этот социальный феномен исследован представителями «неоинституционального подхода», акцентирующими внимание в исследовании социальных изменений, прежде всего, на институциональной преемственности, приращении «институционального пространства» и выступающими против интерпретации ускоренных социальных изменений как моментов разрыва преемственности в институциональном развитии. В частности, признается, что одной только легализации «теневых институтов» явно недостаточно для их превращения в принципиально новые эффективные институты, соответствующие новым декларированным целям развития государства и общества. Недостаточно узаконить «расхищение государственной собственности» (в форме приватизации) или «теневую экономику» (в форме предпринимательства), чтобы эти институты приобрели легитимный статус в обществе, и люди выразили согласие жить по этим нормам и правилам
не как участники «теневой стороны социальной жизни», а как законопослушные граждане демократического государства. Нелегитимность новых политических и экономических институтов обнаруживается вскоре после их легализации.
В литературе уже отмечалось, что эволюция институтов так же, как и эволюция живых организмов, протекает, как правило, в трех формах: рекомбинации системных элементов, мутации и симбиозе [11].
При эволюции института в форме институциональной рекомбинации системных элементов происходит обмен отдельными системными элементами между конкурирующими институтами. В этом случае институт-реципиент перестраивает свою работу на основе принципов, заимствованных у других институтов-доноров. При этом, само заимствование представляет собой форму имитационного поведения, которое направлено на выживание и укрепление позиций института и не затрагивает его исходных целевых установок.
Эволюция института в форме институционального симбиоза происходит за счет создания различных форм объединения конкурирующих институтов. В этом случае институт-реципиент на определенное время, на определенных условиях и по определенным направлениям кооперируется с институтом-донором. При подобном объединении альтернативных институтов обеспечивается их обоюдовыгодное существование. Частным и весьма специфическим случаем симбиоза может выступать эволюция института в форме институционального паразитизма, когда институт-реципиент в одностороннем порядке объединяется с институтом-донором и за счет последнего получает дополнительные ресурсы к дальнейшему существованию. При этом, институт-донор от подобного объединения ничего не получает, а только теряет. Фактически институт-реципиент осуществляет своеобразное высасывание ресурсов из института-донора, что и позволяет говорить об институциональном паразитизме. И при симбиозе, и при паразитизме институт-реципиент решает задачу самосохранения, меняя при этом свою форму, но не меняя содержания.
Между тем, возможна и более радикальная эволюция институтов путем институциональной мутации, при которой модифицируются не только отдельные структурные элементы института-реципиента, но пре-
терпевают изменения и его исходные целевые установки, что и приводит к определенному искажению (эволюции) исходного института. В данном случае, самосохранение института происходит не только за счет изменения его формы, но и за счет частичного изменения его сущности и содержания. Заметим, что при мутации никогда не происходит полного перерождения института; некая сущностная сердцевина его все равно сохраняется, что и позволяет говорить об эволюции института, а не об исчезновении с одновременным появлением нового института. Частным случаем институциональных мутаций выступает институциональная мимикрия, под которой понимается такое изменение содержания института, которое обеспечивается при минимальном изменении его внешней формы. При институциональной мимикрии институт может фактически полностью менять прежние целевые установки при их формальном сохранении. Таким образом, внешне он остается прежним институтом, в то время как на самом деле это уже совсем другой институт, т. е. связь с прежним институтом остается чисто внешней. Как правило, мутировавшие институты и институты с развитым механизмом институциональной мимикрии являются неэффективными и выступают в качестве разновидности институциональных ловушек.
Рассматриваемый нами процесс институциональной мимикрии возникает в ходе самостийного развития и эволюции институтов. Между тем, данный эффект может возникнуть и в качестве одного из видов дисфункций трансплантируемых институтов [12].
Особый интерес представляют такие механизмы эволюции институтов, как мутации и мимикрия. В связи с этим отметим, что данные механизмы приводятся в действие, как правило, каким-то внешним толчком, например экономическими реформами. Если в начале реформ степень неравновесия экономики была достаточно велика, то при осуществлении реформы, сопровождающейся изменением системы хозяйствования (правил игры), возникает так называемая переходная рента (доход), перераспределение которой на некоторое время становится главным мотивом действия экономических агентов. Такое поведение людей в литературе получило название рентоориентированного поведения. Если раньше доход от деятельности некое-
го института присваивался одной группой участников (например, государством), то в процессе реализации реформы он переходит в ведение другой группы (например, частного собственника). В этом случае сохранение дохода от некоего института предполагает сохранение самого института, однако контроль над ним переходит в другие руки, что приводит к изменению неформальных (внутренних) целевых установок деятельности института, т. е. к его мутации.
Нелегальные (теневые) институты советского общества - теневой рынок («левое» производство и спекуляция в условиях дефицита), блат и коррупция, организованная преступность, двойная мораль (разрыв между публичной и приватной моральной позициями) - трансформировались в легальные институты «переходного общества», но не приобрели должной легитимности в силу их массового восприятия в качестве «узаконенного беззакония»; отсюда и несогласие людей жить по формально легализованным, но остающимся «теневыми», по сути, правилам и признавать новые учреждения в качестве базисной институциональной инфраструктуры общества.
В отличие от эволюционного развития общества, когда новые структуры постепенно вытесняют старые или заполняют образовавшиеся лакуны в развивающемся социуме, на постсоветском пространстве процесс институционализации произошел в крайне сжатые сроки - как мгновенная социальная реакция. Отсюда, наверное, и длительное время, отпущенное на адаптацию и трансформацию этих до сих пор нелегитимизированных социальных институтов.
Дальнейшие исследования по данной проблематике, как нам представляется, связаны с построением институциональной модели, которая определяет конфигурацию интересов и позволяет вырабатывать технологии взаимодействия, обеспечивающие реализацию этих интересов. Соответственно конституирование социального пространства российского общества предполагает институционализацию новых экономических, политических и социокультурных координат.
Литература и источники:
1. Парсонс, Т. Общий обзор / Т. Парсонс // Американская социология. Перспекти-
вы. Проблемы. Методы. - М., 1972. - С. 364 -365.
2. Тернер, Дж. Структура социологической теории /Дж. Тернер. -М., 1985. -С. 385.
3. Головсиса, Е. Постсоветская деин-ституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе / Е. Головаха, Н. Панина // Социология: теория, методы, маркетинг. -2001. -Ns 4. -С. 6.
4. Макеев, С. А. Социальные институты: классические трактовки и современные подходы к изучению / С. А. Макеев // http://www. socioline.ru/node/734/
5. Гидденс, Э. Девять тезисов о будущем социологии / Э. Гидденс // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Т. 1, вып. 1. - Зима. - 1993. -С. 69- 70.
6. Пушкарева, Г. В. Общество: механизмы функционирования и развития / Г. В. Пушкарева //Социально-политический журнал. - 1998. -Ns 1.-С. 87- 88.
7. Социология : словарь-справочник. В
3 т. Т. 1. Социальная структура и социальные процессы. - М., 1990. - С. 247.
8. Маркарян, Э. С. Теория культуры и современная наука / Э. С. Маркарян. - М., 1983.-С. 128.
9. Buckley W. Sociology and Modern Systems Theory / IV. Buckley. - New Jersey : Englewood Clijts, 1967. -P 8 -23.
10. Merton R. Social Theory and Social Structure / R. Merton. - L., 196. - 423 p.
11. Балацкий, E. В. Ценовые механизмы эволюции институциональных ловушек / Е. В. Балацкий / / Общество и экономика. - 2005. - Ns 10 - 11. - С. 140 - 159; Балацкий, Е. В. Мутации и мимикрия экономических институтов / Е. В. Балацкий // Свободная мысль. - 2006. -№ 6. - С. 43 - 64 ; Балацкий, Е. В. Экс-тернальные факторы эволюции институтов / Е. В. Балацкий // Общество и экономика. - 2006. -Ne 1. - С. 156-177.
12. Полтерович, В. М. Трансплантация экономических институтов / В. М. Полтерович // Экономическая наука современной России. - 2001. - Ns 3.- С. 24 - 50.
