CC BY
156
О.Н. Полуда
ИНСТИТУТ СУДЕБНЫХ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ КАК ГАРАНТ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЗАКОННОСТИ В КОНТЕКСТЕ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ 1864 ГОДА
Статья посвящена исследованию особенностей правого статуса судебных следователей по судебным уставам 1864 г. Анализируются демократические и консервативные начала института.
Ключевые слова: следователь, уголовный процесс, предварительное следствие, процессуальное положение судебного следователя.
O.N. Poluda
INSTITUTION OF JUDICIAL INVESTIGATORS
AS A GUARANTOR OF PROVIDING IN THE LEGAL REFORM
OF 1864 CONTEXT
The article is devoted to the study of special features of a legal status of judicial investigators on judicial regulations of 1864. The democratic and conservative principles of the institution are analyzing here.
Keywords: investigator, criminal trial, preliminary investigation, proceeding position of a judicial investigator.
На определенном этапе развития любого государства ему присуща объективно сложившаяся система ценностей и приоритетов. В современных условиях главной обязанностью демократического государства является соблюдение, защита прав и свобод граждан. Целенаправленная работа в построении гражданского общества, основанного на принципах законности и правопорядка, невозможна без опыта, накопленного историко-правовой наукой, а это предполагает выбор новых и сохранение оправдавших себя институтов, образцов законодательства, передачу и усвоение социально-экономических и культурных ценностей.
Обеспечение законности предварительного следствия и прав обвиняемого в уголовном процессе служат важнейшими показателями демократизма, гуманизма в современном обществе. Однако этому предшествовала длительная, сложная и многоэтапная работа. В ходе судебной реформы 1864 г., обусловленной глубокими экономическими и политическими процессами, происходившими в России во второй половине XIX в., кардинально преобразовывалась судебная система. Выдающиеся либеральные юристы, принадлежавшие к слою российской прогрессивной интеллигенции, хотя и не были непосредственно связаны с революционерами, но находились в явной оппозиции к самодержавию. Так, известный юрист, литератор и теоретик права А.Ф. Кони считал, что «судебная реформа призвана была нанести удар худшему из видов произвола судебному, прикрывающемуся маской формальной справедливости»1. Профессор уголовного права В.Д. Спасович, являясь автором первого русского учебника уголовного права, в котором подвергалась критике карательная политика царизма, также предпринял попытку сформулировать теоретическую основу русского уголовного права. В целом, критически оценивая дореформенную судебную систему, юристы внесли свой вклад в развитие положений судебной реформы.
© Полуда Оксана Николаевна, 2015
Кандидат юридических наук, доцент кафедры истории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
Идеей «возвышения» судебной власти посредством наделения ее такой самостоятельностью, которой не было до реформы, утверждение в народе уважения к закону, без которого «невозможно общественное благосостояние» был проникнут Указ Александра II Правительствующему Сенату от 20 ноября 1864 г.2 Одним из ключевых положений Судебных уставов 1864 г. стало законодательное закрепление института судебных следователей, на которых возлагалось производство предварительного следствия. Однако необходимость учреждения специальных должностных лиц, чьей заботой было бы «успешное отправление правосудия», возникла в процессе подготовки судебной реформы. Особыми законами от 8 июня 1860 г. «Учреждение судебных следователей»3 и «Наказ судебным следователям»4 в 44 губерниях Империи учреждался институт судебных следователей. Данные изменения объяснялись необходимостью «определить точное свойство и круг действий полиции»5, которая в течение многих десятилетий вела борьбу с уголовными преступлениями в России. Дореформенное организационно-правовое положение аппарата общей полиции предполагало осуществление им дознания и предварительного следствия. Теперь согласно указам к обязанностям полиции относилось расследование маловажных преступлений и проступков, а также дознание по наиболее тяжким уголовным делам. Судебным следователем мог быть назначен кандидат, окончивший высшее или среднее учебное заведение и имеющий практический опыт работы в уголовно-процессуальной сфере. Необходимый стаж такой работы законодатель не определял, но шанс занять желаемую должность увеличивался у лица, «производившего с успехом несколько следствий и известного начальству опытностью и добросовестностью». Но как показывала практика, назначение кандидатов для производства предварительных расследований не принесло серьезного и желаемого результата. е
т
Главным образом, это было связано с тем, что кандидатов на должности судебных и следователей попросту не хватало или они в скором времени отзывались или на- а значались на должности судебных следователей. В конечном итоге кандидаты воз- о
в
вращали порученные им нераскрытые дела обратно. Отсюда столь не утешительная §
статистика по неоконченному производству. С учреждением судебных следователей а
только в первые полгода 29 следствий считались неоконченными 6. Р
В основе организации института судебных следователей лежал территориаль- е
ный принцип. В соответствии с ним город (или его часть) делился на участки. о
В каждый из них (если «губернское начальство сочтет нужным по количеству и р
роду дел») назначался один судебный следователь. Именно он производил пред- 1
варительное расследование, исполнял отдельные следственные действия по де- о
лам о преступлениях и проступках, подлежащих рассмотрению судебных мест. К
Организационно-правовое положение судебных следователей предполагало кон- м
троль за их деятельностью со стороны губернатора и губернского прокурора. Выра- I
жалось последнее главным образом в том, что назначение на должность судебного ¡§
м
следователя в уголовные палаты или уездные суды происходило по согласованию 00 с губернским прокурором и напрямую зависело от начальника губернии. Только ^ они могли принять на вакантное место «способных, окончивших курс в высших 5 или средних учебных заведениях, молодых людей кандидатами на должность судебных следователей»7. В случае необходимости введения сверх штата должности следователя (например, в силу роста преступности на территории того или иного участка) вопрос также подлежал согласованию с губернскими чиновниками.
Согласно Закону 1860 г. судебный следователь пользовался правами государственного служащего, занимая должность XVIII класса, носил мундир Ми- 55
нистерства юстиции. Ежегодное жалование судебных следователей составляло 800 руб., на разного рода расходы (канцелярские и пр.) отводилось еще 200 руб.8 Следственные действия, в частности допрос обвиняемых, свидетелей, потерпевших, следователь проводил самостоятельно. Он принимал решения об избрании меры пресечения, назначении экспертизы, осмотре вещественных доказательств, проведении обысков и выемок, имел право привлекать в случае необходимости начальников или полицейских чиновников9. Нормам уголовно-процессуального права посвящался и «Наказ судебным следователям». Процессуальный контроль за деятельностью следователей также был строго регламентирован. Судебные следователи получали непосредственно от начальника губернии и губернского прокурора указы, предписания и предложения. Это приводило к тому, что профессиональная деятельность следователей осуществлялась в отрыве от принципов независимости или самоуправления, на практике функции полицейского и следователя часто дублировались. Данное обстоятельство усугублялось тем, что законодатель широко трактовал перечень полномочий чинов полиции. Например, помимо собрания необходимых сведений о факте преступления или проступке, в обязанности полицейского входило по сути производство предварительного расследования. В отдельных случаях полицейский мог самостоятельно производить те же следственные действия, что и следователь10.
После выхода в свет законов 1860 г. не прекращалась острая полемика в периодических изданиях о сущности, даже практической целесообразности института судебных следователей. По традиции появились сторонники и противники института. Одни считали его учреждением, безусловно, необходимым, принесшим несомненную пользу, другие находили его несвоевременным и ненужным, под-й лежащим уничтожению. Сторонники видели в нем для обвиняемых и общества §■ преграду от полицейского произвола и самовольной расправы с преступником ™ и преступлением; противники называли его «заплаткой на старом платье»11.
о| „
? Что касается полицейского произвола, то практике известны многочисленные
1 его проявления. Примером того, как недобросовестное и несвоевременное дознание
0
| могло скрывать преступление и преступников, может служить описанный следо-
>§ вателем частный случай. По факту кражи лошади становой пристав производил
й дознание около двух месяцев. В результате украденное не только не было найдено,
1 но и имя конокрада, проживающего в том же селе более недели, никто уже не мог ® вспомнить12. Форма следственного действия полицейским соблюдена, но к судебному § следователю дело поступило спустя три месяца. Известен случай, когда дознание в £ нарушение закона, но с целью обезопасить себя полицейским совсем не проводилось, | а заявление потерпевшего было отправлено сразу судебному следователю.
2 Итак, камнем преткновения оставался вопрос о разграничении полномочий поли-
§ цейского сыщика и судебного следователя. По мнению одних, судебный следователь
ш
? совмещал обязанности следственных судей и суда, должен был заниматься также
<3 проверкой полицейского дознания, установлением доказательств; производством
1 формального следствия не должны и не могли заниматься полицейские сыщики,
т розыск - не их дело. Оппоненты, напротив, считали, что существенное достоинство
хорошего судебного следователя заключалось в искусстве раскрывать преступления
по горячим следам, ловить преступника. Отсюда нет никакой надобности в полицейском дознании; по их мнению, полиция только мешала следователю13.
Вероятно, каждое из этих противоположных друг другу мнений имело право на существование. Тем более, что в таких важных вопросах, касающихся столь
56
значимого и необходимого института судебных следователей в царской России
имел значение сам факт дискуссии по проблеме, поскольку без обсуждения и осмысления вопроса, наконец, анализа отечественной судебной уголовной практики трудно добиться эффективного уголовно-процессуального законодательства.
Дальнейшее развитие рассматриваемый институт получил в судебных уставах 1864 г., кардинально изменивших судоустройство и судопроизводство России. Теперь следователи не просто числились в обоих звеньях судебной системы: в местных и общих судах, а имели статус, например, члена окружного суда, призванного способствовать отправлению правосудия14. При этом мировые судьи также выступали как «органы предварительного разбора» или по современной терминологии - следователи, органы предварительного следствия, задачей которых было «разрешение вопроса о необходимости отсылки к суду данного лица, в видах охранения общественного порядка». В отношении последней тенденции, весьма точно характеризуя сущность предварительного следствия, современные ученые указывали, что оно по своему происхождению являлось деятельностью юстиционной, судебной, отделенной от непосредственно судебного разбирательства лишь для более тщательной проработки материалов уголовного дела15.
Предварительное следствие по делам, подсудным новому судебному органу -Верховному уголовному суду, должен был проводить специально назначенный по конкретному делу сенатор уголовного кассационного департамента Сената, обязанности прокурора в таком деле должен был нести министр юстиции16.
Устав уголовного судопроизводства закреплял принципы уголовного судопроизводства, регламентацию предварительного следствия и в особенности следственных действий. По всем предметам, относящимся к исследованию преступлений и к собранию доказательств, судебный следователь исполнял законные требования прокурора (или его товарища) с отметкой в протоколе, какие именно меры приняты по его требованию (ст. 281)17. В уголовном процессе возросла роль прокурора. Согласно закону постоянный надзор за производством следствия принадлежал исключительно прокурору (ст. 278-287). Констатируя необходимость прокурорского надзора за предварительным следствием, один из составителей Судебных уставов Н.А. Буцковский отмечал, что при судебном следствии руководящая роль прокурора или его товарища строго регламентирована и «не может выходить из круга общих распоряжений»18. В этой связи он писал, что произвол следователя в собрании доказательств опаснее произвола судьи при определении их «силы», поскольку он не может быть исправлен в связи с тем, что «доказательства со временем уничтожаются»19. Иначе говоря, судебный следователь выступал гарантом законности предварительного следствия и в целом процессуальных прав обвиняемого.
Царская юстиция вводила демократические принципы в уголовный процесс. В частности, при производстве следствия следователь обязан с полным беспристрастием выявлять как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие20. Следователь не должен был «домогаться сознания обвиняемого ни общениями, ни ухищрениями, ни угрозами или тому подобными мерами вымогательства». В случае отказа обвиняемого отвечать на заданные ему вопросы следователь, отметив это в протоколе, изыскивал «другие законные средства к открытию истины»21. Исходя из этого, не допускалось разного рода давление на подсудимого со стороны следователя с целью получения признательных показаний; подсудимый мог хранить молчание и в таком случае
только от его профессионализма зависело, какими законными способами можно получить необходимую информацию.
Наряду с прогрессивными принципами сохранялись архаичные компоненты, более свойственные инквизиционному процессу. Так, в предварительном следствии не допускались ни представители сословий, ни защитник обвиняемого. Напротив, участие защитника в предварительном следствии повышало бы его объективность.
Опыт регулирования института судебных следователей в дореволюционной России лишний раз свидетельствует о важности этого института для беспристрастного, юридически правильного производства предварительного следствия. Историко-правовой анализ позволил сформулировать ряд следующих положений. Нормы судебных уставов содержали гарантии обеспечения законности предварительного расследования и судебного следствия, прав обвиняемого в уголовном процессе и др. Вместе с тем особенностью правительственного курса в России во второй половине XIX в. была его известная противоречивость, когда, наряду с прогрессивными, сохранялись и консервативные тенденции, не замедлившие проявиться в пореформенном суде. Эта противоречивость в наибольшей степени прослеживалась в реализации института предварительного следствия, соединившего в себе одновременно с новыми демократическими принципами пережитки дореформенного процесса с его закрытостью, отсутствием на этой стадии защитника, призванного следить за законностью действий следователя и т.д. Представляется, что не случайно реформа института судебных следователей началась одной из первых, по срокам совпав с подготовкой крестьянской реформы.
Дореволюционное законодательство предусматривало различные формы административного и судебного контроля за деятельностью следователей, но их оказалось недостаточно. Эффективный процессуальный контроль, соединенный с большей самостоятельностью судебных следователей, возможно, дал бы свои положительные результаты.
Необходимо указать еще на один важный момент. Многие нормы, касающиеся судебных следователей, оказались не реализованными на практике. В частности, провозглашенный реформой принцип несменяемости следователей носил в значительной степени формальный характер, поскольку система назначения следователей давала возможность правительству в случае необходимости, к примеру, из-за недостаточной благонадежности кандидата разными способами обходить этот принцип. Так, зачастую следователей долгие годы не утверждали, они числились кандидатами, «исполняющими должность».
Подводя итог, следует сказать, что зарождение института судебных следователей в дореволюционной России, независимых от полиции, известной своей недобросовестностью и злоупотреблениями, обусловило появление серьезных перспектив в развитии демократических принципов в уголовно-процессуальном праве. В связи с изложенным представляется целесообразным и обоснованным при совершенствовании современной системы уголовной юстиции учитывать положительный опыт, накопленный отечественной историко-правовой наукой и судебной практикой.
1 См.: Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова. Русские судебные ораторы второй половины XIX - начала XX века). М., 1984. С. 13.
2 См.: Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы: в 6 т. / науч. консультант проекта Е.А. Скрипилев. Т. III: От Свода законов к судебной реформе 1864 г. / отв. ред. А.В. Наумов. М., 2003. С. 502.
3 См.: ПСЗ РИ. Собр. 2-е. СПб., 1862. Т. XXXV. № 35890.
4 См.: Там же. № 35891.
5 См.: Там же. № 35890.
6 См.: Практические заметки судебного следователя А. Квачевского // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1864. Т. ХХ. Апрель. С. 9.
7 Учреждение судебных следователей от 8 июня 1860 г. // ПСЗ РИ. Собр. 2-е. СПб., 1862. Т. XXXV. № 35890 (примечание).
8 См.: Там же. Ст. 5.
9 См.: Там же. Ст. 13.
10 См.: Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок от 8 июня 1860 г. // ПСЗ РИ. Собр. 2-е. СПб., 1862. Т. XXXV. № 35892. Ст. 6-8.
11 См.: Практические заметки судебного следователя А. Квачевского // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1864. Т. ХХ. Апрель. С. 6.
12 См.: Там же. С. 20.
13 См.: Там же. С. 6-7.
14 См.: Учреждение судебных установления от 20 ноября 1864 г. // История отечественного государства и права: сборник документов. Екатеринбург, 1999. Ч. I, ст. 79. С. 272.
15 См.: Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Указ. раб. С. 347.
16 См.: Там же. С. 370.
17 См.: Там же. С. 627.
18 Буцковский Н.А. Очерки судебных порядков по уставам 20 ноября 1864 года. СПб., 1874. С. 415.
19 НемытинаМ.В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX века. Саратов, 1999. С. 122.
20 Цит. по: Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 1. Уст. угол. суд. 2-е изд., доп. СПб., 1867. Ст. 265.
21 Там же. Ст. 405, 406.
П.Ю. Мельников
ОСОБЕННОСТИ ОБЫЧНОГО ПРАВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ XIX ВЕКА: «ТРУДОВАЯ» ТЕОРИЯ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬИ п
(ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И КОНТРАРГУМЕНТЫ) К
СС ш
В статье рассматриваются особенности обычного права крестьянства Российской импе- Т
рии второй половины XIX в., проявлявшиеся преимущественно в отраслях семейного и g
наследственного права, приведшие к появлению особой оценки крестьянской семьи как О
коллектива, связанного «фактором труда». О'
Ключевые слова: Российская империя, семья, домохозяйство, раздел, власть домохо- д
зяина, доля имущества, обычное право, наследство, семейное право. Р
п т
е
P.Y. Melnikov О
1
FEATURES OF CUSTOMARY LAW OF THE RUSSIAN EMPIRE |
IN THE XIX CENTURY: "LABOR" THEORY OF PEASANT FAMILY К (THE MAIN PROVISIONS AND COUNTERARGUMENTS) I
а ш
The article discusses the features of customary law of the peasantry of the Russian Empire е
in the second half of the XIX. This specificity, manifested mainly in the fields of family and I
inheritance law, led to the emergence of a special assessment of a peasant family as a group •
associated "factor of labor." 2
Keywords: Russian Empire, Family, household, section, power householder, the share 0
of the property, customary law, inheritance, family law. a
2 О 5
Концепция «трудовой» или «артельной» семьи появилась в отечественной науке примерно в середине XIX в., получила широкое распространение уже после Великих Реформ и продержалась в отдельных трудах практически до Первой
© Мельников Павел Юрьевич, 2015
Кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
