CC BY
23
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2022. № 6
Научная статья УДК: 343. 2
д. с. волковой*
институт малозначительности деяния как проявление максимы summum jus,
SUMMA INJURIA в отечественном уголовном
праве
Аннотация. Статья посвящена вопросам, связанным с правовой природой и этической составляющей института малозначительности деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ). Через призму отечественных и зарубежных философско-право-въа концепций автором обосновывается вывод о тесной связи категории малозначительного деяния с римской естественно-правовой максимой "summum jus, summa injuria" («неукоснительное осуществление права порождает высшую несправедливость»). Отмечается, что сущность института малозначительности состоит в отказе правоприменителя от реализации уголовно-правовой репрессии в целях достижения требований справедливости в конкретном случае вопреки строгому предписанию нормы, предусмотренной статьей Особенной части уголовного закона. На основе анализа практики российских судов по уголовным делам в статье демонстрируется, что механизм, установленный ч. 2 ст. 14 УК РФ, применяется в случае возникновения конфликта между стандартами морали и уголовно-правовыми запретами. В целях преодоления данного конфликта правоприменитель подвергает деяние анализу на предмет наличия или отсутствия в нем признака общественной опасности, т.е. фактически оценивает правомерность криминализации какого-либо деяния в конкретном случае, иными словами, действует так, как если бы он был законодателем.
Ключевые слова: уголовное право, уголовная ответственность, преступление, общественная опасность, этические основы уголовного права; малозначительное деяние, summum jus, summa injuria, криминализация .
Для цитирования: Волковой Д. С. Институт малозначительности деяния как проявление максимы summum jus, summa injuria в отечественном уголовном праве // Вестник Московского университета . Серия 11. Право . 2022 . № 6 .С. 71-81.
* Дмитрий Сергеевич Волковой — аспирант кафедры уголовного права и криминологии, юридический факультет МГУ имени М . В .Ломоносова (Москва, Россия); уоИшуоу . дтИхуФ^ай . сот © Волковой Д . С ., 2022 .
...Ни патриции, ни плебеи даже не думали заявлять: Summum Jus, Summa Injuria; каждый взирал на неделимый статус патриархальных средств как на привычный и даже всеми приемлемый регламент, не считая явным, пристрастным нарушением, ущемляющим массу ради единицы.
Ж. Перек1
Институт малозначительности деяния, несмотря на достаточно длительное его существование, является одним из наименее проработанных как de lege lata, так и de lege ferenda институтов Общей части отечественного уголовного права и, соответственно, требует дальнейшего концептуального прояснения в уголовно-правовой науке .
Законодательные положения о малозначительности направлены на ограничение сферы приложения уголовно-правовой репрессии2: в силу ч . 2 ст . 14 УК РФ «не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности» .
При этом содержание самой общественной опасности деяния, являющейся базовой материальной характеристикой преступления, не исчерпывается возможностью причинения вреда правоохраняе-мому объекту . Так, судья К. В . Арановский в особом мнении к одному из решений Конституционного Суда РФ указал, что общественную опасность «нельзя точно измерить и вполне заранее выразить», поскольку она является еще и «человеческим, субъективным состоянием, зависящим в этом смысле от того, как ее чувствуют, представляют и выражают»3 . Данная интуиция судьи обозначает, пусть и косвенно, моральную составляющую признака общественной опасности деяния и, соответственно, малозначительности как его антипода
Более того, разграничение малозначительности и общественной опасности может быть очевидным и понятным не только для правоприменителя, но и для обычного гражданина как носителя не правовых, а моральных стандартов, поскольку, согласно одному из Постановлений Пленума Верховного Суда РФ, не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому
1 Перек Ж. Исчезание / Пер . В . Кислова. М . , 2004. С . 284.
2 См .: Корсун Д. Ю. Малозначительное деяние в уголовном праве: проблемы теории и практики: дис .... канд . юрид . наук. М ., 2019 . С . 34-35 .
3 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 .12 . 2014 г . № 32-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 159 . 4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа» // СЗ РФ . 2014 . № 52 (ч . 1) . Ст . 7784.
лицу в связи с совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но заведомо для лица, причинившего вред, в силу малозначительности не представлявших общественной опасности4
Действительно, содержание уголовно-правового запрета тесно связано с нравственными воззрениями народа
Так, согласно М . П . Чубинскому, «для права (особенно же уголовного) необходима живая, органическая связь с моралью, выражающаяся в том, что оно в ряду других соображений считается с этическими воззрениями общества и оценивает деяние не только с внешней стороны, но и со стороны его моральных свойств»5 .
Таким образом, малозначительность будет далее показана как проявление тесного соотношения самого понятия преступления с моралью посредством сопоставления механизма, предусмотренного ч 2 ст 14 УК РФ, и правовой максимы summum jus, summa injuria как одного из общеевропейских естественно-правовых воззрений .
Правовая система (в частности, уголовно-правовая) во многом основывается на правовых аксиомах, т . е . «положениях, имеющих характер исходных (элементарных) истин, не требующих в каждом случае особого доказательства»6 . К одной из таких аксиом следует отнести и латинскую натуралистическую максиму "summum jus, summa injuria" («неукоснительное осуществление права порождает высшую несправедливость»), возведенную, например, в правовой системе Франции в ранг общеправового принципа7 .
Впервые данная максима прямо упоминается в комедии «Самоистязатель» древнеримского драматурга Теренция как уже употребляемое в языке клишированное изречение8 . Далее данная максима встречается в трактате «О сельском хозяйстве» древнеримского автора Колумеллы в вариации summum jus summa crux («неукоснительное осуществление права порождает высшее бедствие»)9 . Непосредственно же в правовом дискурсе summum jus, summa injuria впервые появляется в трактате «Об обязанностях» Цицерона в контексте недопустимости из-
4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 .09 . 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» II Бюл . ВС РФ 2012 . № 11.
5 Чубинский М. П. Mотив преступной деятельности и его значение в уголовном праве Ярославль, 1900 С 87
6 См .: Алексеев С. С. Собр . соч .: В 10 т . Т . 3: Проблемы теории права: Курс лекций . M ., 2010 .С. 109 .
7 См . : Головко Л. В. Закрепление отраслевых принципов в кодифицированных актах: педагогический прием или правовой инструмент? II Закон . 2020. № 6 . С . 21—33 .
8 Теренций. Комедии . M ., 1985 . С. 166-167 .
9 Nótári T. Summum Ius Summa Iniuria — Comments on the Historical Background of a Legal Maxim of Interpretation II Acta Juridica Hungarica. 2004. Vol. 45 . N 1-2 . P. 302-303 .
вращенного толкования права10 . Своему широкому распространению максима обязана составленному Эразмом Роттердамским сборнику «Пословицы», снискавшему большую популярность с начала XVI и вплоть до конца XVIII в11 . Важно сказать, что summum jus, summa injuria объясняется Эразмом Роттердамским через понятие "aequitas" («справедливость, равенство»), что дает, например, Т . Нотари утверждать, что Эразм Роттердамский неявным образом цитирует фрагмент из Никомаховой этики Аристотеля12 .
Действительно, согласно Аристотелю, «добро есть право, однако право не в силу закона, а в качестве исправления закона . Причина этого в том, что всякий закон составлен для общего случая, но о некоторых вещах невозможно сказать верно в общем виде. ...Так что, когда закон составлен для общего случая, а произошло нечто подсудное ему, но вне общего случая, тогда поступать правильно значит: там, где у законодателя ... пропуск или погрешность, поправить упущение, которое признал бы даже сам законодатель, окажись он тут, а если бы он знал заранее, то внес бы эту поправку в законодательство (курсив мой . — Д.В.)»13.
Таким образом, начиная с Аристотеля, в европейской правовой традиции существует представление об имманентно присущем праву вообще и уголовному праву в частности непреодолимом напряжении между строгим правом (ius strictum), исходящим из необходимости применения общей правовой формы в каждом случае, и справедливостью (aequitas), основывающейся на том, что конкретный уникальный случай должен быть и уникально разрешен без применения строгой правовой нормы14 . Это говорит, с одной стороны, о присущем праву несовершенстве (так это понимали, например, И . А. Ильин и Г . Рад-брух, прямо связывая это положение с summum jus, summa injuria15), а
10 «Противозаконна часто совершаются в связи, так сказать, с извращением права и в связи с его не в меру тонким, но злостным толкованием . Вот почему выражение: «Высший закон — высшее противозаконие» — уже стало избитой поговоркой» (Цицерон. Об обязанностях. Книга первая . M ., 1974. С . бб) .
11 Nótári T. Op . cit. P . 318-319 .
12 Ibid . P . 320 .
13 Аристотель. Никомахова этика. M ., 1983 . С . 1б7-1б8 .
14 См . : Ширвиндт А. М. Принцип добросовестности в ГК РФ и сравнительное правоведение // Aequum ius . От друзей и коллег к 50-летию Д . В . Дождева / Отв . ред . А. M . Ширвиндт. M ., 2014 . С . 210-214 .
15 «Индивидуальный человек есть живое конкретное целое с бесчисленным множеством своеобразных черт и свойств — единственный в своем роде и неповторимый комплекс телесных, душевных и духовных сил Этот комплекс нельзя разложить на общие признаки, нельзя исчерпать отвлеченными категориями . Абстрактная квалификация его не только будет всегда условной, насильственной, неадекватной, но в своем последовательном и крайнем осуществлении она поведет к высшей несправедливости (summum jus summa injuria)» (ИльинИ. А. О сущности правосознания. M ., 1993. С. 230); «Право может быть несправедливым (высшее право — высшая несправедливость: summum jus — summa injuria), но оно является правом постольку, поскольку смысл его заключается в том, чтобы быть справедливым» (Радбрух Г. Философия права. M ., 2004. С . 1б) .
с другой — о необходимости наличия правовых средств преодоления этого несовершенства
Таким правовым средством является, согласно Р . Штаммле-ру, так называемое «кроткое» или «диспозитивное» ("gelindes", "auszuwählendes") право, которое выражается в нормативном регулировании посредством оценочных понятий . Определяя право как «принудительное стремление к правильному»16, немецкий философ права утверждает, что реализация «кроткого» права происходит не посредством толкования, а с помощью умозаключений, ориентированных на представления о правильном праве. Иначе говоря, законодатель, устанавливая «кроткое» право, предоставляет правоприменителю возможность самому искать наиболее правильное в конкретном случае решение17
Исходя из этого представляется, что малозначительность, будучи оценочной категорией, реализуется в судебной практике не иначе как способ самостоятельного поиска судом правильного решения в конкретном случае
Приведем следующее обоснование данного тезиса .
По общему правилу суды специально не устанавливают наличие или отсутствие в деянии общественной опасности как признака преступления, поскольку наличие таковой, в сущности, является презумпцией, вытекающей из самой криминализации деяния18 . Между тем, исходя из судебной практики, судам иногда необходимо устанавливать «наличие криминальной общественной опасности»19 или, иными словами, «данные, указывающие, в чем именно выразилась общественная опасность деяния»20 . Но в какой момент у судов возникает такая обязанность?
Предполагаем, что именно при возникновении конфликта требований морали и содержания нормы Особенной части, характеризуемого П . И . Новгородцевым, как ситуация summum jus, summa injuria11 .
16 См .: ШавекоН. А. Правовое учение Рудольфа Штаммлера: дис . ... канд. юрид. наук. М . , 2016 . С . 132 .
17 Там же . С . 89, 91, 141.
18 Интересно при этом вспомнить определение состава преступления, предлагаемое Н . Ф . Кузнецовой: «Состав преступления — это структура преступления, его систематизированная общественная опасность» (Цит . по: Крылова Н. Е. Дискуссионные вопросы учения о составе преступления // Вестн . Моск. ун-та. Сер . 11. Право . 2012 . № 4 . С . 38) .
19 Постановление Конституционного Суда РФ от 10.02 .2017 г . № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 212 .1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И . И . Дадина» // СЗ РФ . 2017 . № 9 . Ст . 1422
20 Определение Верховного Суда РФ от 05.09.2013 г . № 208-Д13-3; Постановления Президиума Верховного суда Республики Хакасия от 25 .12.2014 г . по делу № 44У-72/2014; от 24.04.2014 г . № 44-у-35/2014: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.11.2022) .
21 См .: Фролова Е. А. Теоретико-методологические вопросы доктрины возрожденного естественного права (П . И . Новгородцев) // Кантовский сборник . 2015 . № 1 . С . 80 .
Так, в соответствии с Постановлением Президиума Нижегородского областного суда от 19 .12 . 2018 г . № 44У-125/2018, малозначительным признано деяние, имеющее признаки преступления, предусмотренного ч . 3 ст . 327 УК РФ (приобретение, хранение, перевозка в целях использования или сбыта либо использование заведомо поддельных паспорта гражданина, удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, штампов, печатей или бланков), поскольку судом были приняты во внимание мотив и преследуемые результаты действий в процессе представления поддельного медицинского заключения в орган опеки и попечительства, направленных на достижение поощряемой обществом цели — установление опеки над малолетним ребенком с неблагополучным состоянием здоровья22.
В другом деле малозначительным было признано деяние, имеющее признаки преступления, предусмотренного п . «б» ч . 3 ст. 158 УК РФ (кража, совершенная из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода), на том основании, что «подключение к газопроводу было вынужденным, с целью спасения урожая томатов, поскольку от нехватки тепла в тепличном комплексе, отапливаемом углем, урожай начал портиться»23 .
В качестве примера можно привести и решение Тверского областного суда, которым безлицензионная добыча обществом с ограниченной ответственностью под руководством обвиняемого подземных вод с извлечением особо крупного дохода от этой деятельности, хотя и признана содержащей признаки преступления, предусмотренного п . «б» ч .2 ст . 171 УК РФ (незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере), но в силу социальной полезности этой деятельности, приоритетность которой прямо предусмотрена федеральным законом, расценена как малозначительное
деяние24
Кроме того, Президиумом Верховного суда Республики Хакасия деяние признано содержащим признаки ч . 1 ст . 116 УК РФ (в ред . от 07.02.2017 г. — побои в отношении близких лиц) лишь формально в силу характера сложившихся отношений между обвиняемым и по-
22 Постановление Президиума Нижегородского областного суда от 19 .12 . 2018 г . № 44У-125/2018: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11.2022) .
23 Постановление Президиума Верховного суда Республики Дагестан от 15 .05 .2019 г . № 44У-50/2019: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11.2022) .
24 Апелляционное постановление Тверского областного суда от 03.02.2015 г . по делу № 22-146/2015: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11.2022) .
терпевшим: согласно судебному акту, обвиняемая в воспитательных целях ударила дочь после ее очередного прогула школьных занятий25 .
Во всех описанных случаях суды признали деяния малозначительными на основе собственных моральных стандартов, а не прямого указания закона: по делам о ч . 3 ст . 327 и п . «б» ч . 3 ст . 158 УК РФ малозначительность установлена на основе преследуемой обвиняемыми поощряемых обществом целей, в деле об осуществлении предпринимательской деятельности без лицензии решающим доводом в пользу установления малозначительности стала социальная полезность этой деятельности, а Президиум Верховного суда Республики Хакасия счел морально допустимыми побои в воспитательных целях
Разумеется, существуют и ситуации, при которых суды, рассмотрев вопрос наличия или отсутствия в деянии общественной опасности, приходят к выводу о неприменении нормы о малозначительном деянии .
Некоторые деяния, по мнению судов, в принципе не могут быть малозначительными в силу их направленности на определенные социальные ценности, охраняемые уголовным законом . Такие решения встречаются применительно к деяниям, «совершенным против государственной власти и имеющим коррупционный характер»26, «посягающим на общественные отношения по охране, установленному порядку и рациональному использованию лесных насаждений»27, представляющим собой «открытый способ хищения имущества, что придает деянию элемент дерзости, открытого противопоставления закону, что с избытком девальвирует невеликую стоимость похищенного имущества»28 и т д
Таким образом, обязанность по рассмотрению вопроса применения нормы, предусмотренной ч . 2 ст. 14 УК РФ, возлагается на суды в ситуациях неопределенности, при которых правосознание правоприменителя по тем или иным причинам сопротивляется применению уголовно-правового запрета, и возникает потребность в устранении этого сомнения . Таким образом, неопровержимая презумпция наличия общественной опасности в указанных случаях становится опровержимой .
25 Постановление Президиума Верховного суда Республики Хакасия от 25 .12.2014 г . по делу № 44У-72/2014: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11 .2022) .
26 Апелляционное постановление Иркутского областного суда от 16 .03 .2022 г. № 22-1002/2022: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11 .2022) .
27 Приговор Макарьевского районного суда Костромской области от 15.06 .2020 г . по делу № 1-11/2020: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11.2022) .
28 Апелляционное постановление Белгородского областного суда от 25 .07.2018 г . по делу № 22-1090/2018: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11 .2022) .
Из этого, полагаем, определенно следует некорректность позиции, в соответствии с которой «суд не вторгается в оценку характера общественной опасности, ибо иное означало бы сомнение в обоснованности самой криминализации деяния»29 . Вопреки тому, что Пленум Верховного Суда РФ недвусмысленно указывает, что характер общественной опасности определяется уголовным законом, а суды при этом лишь учитывают его на основе направленности деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред30, малозначительность тем не менее, будучи понятием, оценочный характер которого направлен на эффективное применение нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций31, является правовым средством, предназначенным именно для своеобразного упразднения криминализации в конкретной правовой ситуации на основе правосознания (нравственного сознания) правоприменителя, иначе говоря, для разрешения конфликта между требованием строгого права (уголовно-правовым запретом) и справедливостью конкретного случая .
Исходя из вышесказанного, ч . 2 ст . 14 УК РФ фактически является нормативным закреплением в уголовном законодательстве максимы summum jus, summa injuria и предоставляет правоприменителю при возникновении конфликта предписаний морали и закона возможность самостоятельной оценки установленного законодателем уголовно-правового запрета на основе собственного правосознания, что в конечном счете делает институт малозначительности механизмом обхода строгого применения права (summum jus) ради недопущения несправедливости (summa injuria)
список литературы
1. Алексееве. С. Собр . соч. : В 10 т. Т . 3: Проблемы теории права: Курс лекций . М . , 2010 .
2 . Аристотель. Никомахова этика // Аристотель . Соч . : В 4 т. М . , 1983 .
3 . Голик Ю. В. Философия уголовного права: современная постановка проблемы СПб , 2004
29 См .: Пудовочкин Ю. Е. Оценка судом общественной опасности преступления . М ., 2019 .С . 34, 37.
30 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.12 .2015 г . № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10 .11 .2022) .
31 Определение Конституционного Суда РФ от 28.06 .2018 г . № 1650-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Иванова Владимира Геннадьевича на нарушение его конституционных прав статьей 2 . 9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а также пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях"»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.11 .2022) .
4 . Головко Л. В. Закрепление отраслевых принципов в кодифицированных актах: педагогический прием или правовой инструмент? || Закон . 2G2G . № 6 . С. 21-33 .
5 . Ильин И. А. О сущности правосознания . M . , 1993 .
6 . Крылова H. E. Дискуссионныевопросыученияо составепреступления|| Вестн. Mоск. ун-та . Сер . 11. Право . 2G12 . № 4 . С . 26-43 .
7 . Новгородцев П. И. Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба: опыт характеристики основ школы Савиньи в их последовательном развитии . M . , 1896.
8 . Пудовочкин Ю. E. Оценка судом общественной опасности преступления . M . , 2G19 .
9 . Радбрух Г. Философия права. M . , 2GG4 .
1G . Теренций. Комедии . M . , 1985 .
11. Фролова E. А. Теоретико-методологические вопросы доктрины возрожденного естественного права (П И Новгородцев) II Кантовский сборник. 2G15. № 1.С . 72-83 .
12 . Цицерон. Об обязанностях. Книга первая . M . , 1974 .
13 . Чубинский М. П. Mотив преступной деятельности и его значение в уголовном праве Ярославль, 1900
14 . Ширвиндт А. М. Принцип добросовестности в ГК РФ и сравнительное правоведение || Aequum ius . От друзей и коллег к 50-летию Д . В . Дождева | Отв . ред . A. M . Ширвиндт. M . , 2G14 . С . 2G3-242 .
15 . Nótári T. Summum Ius Summa Iniuria — Comments on the Historical Background of a Legal Maxim of Interpretation || Acta Juridica Hungarica . 2GG4 . Vol. 45 . N 1-2 . P. 3G1-322.
Статья поступила в редакцию 01 12 2022; одобрена после рецензирования
14 .12 . 2G22; принята к публикации 26 . 12 . 2G22
Original article Dmitriy S. volkovoy*
the institution of insignificance of an act as a manifestation of the maxim SUMMUM jus, summa injuria in the Russian criminal law
Abstract. The article deals with issues related to the legal nature and ethical component of the institute of de minimis infractions provided for in Part 2 of Article 14 of
* Ph . D . Student, Department of Criminal Law and Criminology, Faculty of Law, Lomonosov MSU (Moscow, Russia) .
the Criminal Code of the Russian Federation. Using Russian and foreign philosophical and legal concepts, the author substantiates the conclusion about the close connection between de minimis infractions and the Roman natural law maxim summum jus, summa injuria ("The rigor or height of law is the height of wrong"). It is noted that the essence of the institute of de minimis infractions consists in the refusal of the law-enforcer to implement criminal repression in order to achieve the requirements of justice of a particular case, contrary to the strict prescription of the norm provided by the article of the Special Part of the criminal law. On the basis of the analysis of practice of Russian courts in criminal cases, the article demonstrates that the mechanism established by part 2 of article 14 of the Criminal Code is applied in case of conflict between standards of morality and criminal-law prohibitions. In order to overcome this conflict, the law-enforcer analyses the act for the presence or absence in it of a sign of public danger, i. e. actually assesses the legitimacy of criminalization of an act in a particular case, in other words, the law-enforcer acts as if he were the legislator.
Keywords: moral grounds of criminal law, de minimis infractions, summum jus, summa injuria, public danger, criminalization .
For citation: Volkovoy, D . S . (2022) . The institution of insignificance of an act as a manifestation of the maxim summum jus, summa injuria in the Russian criminal law. Moscow University Bulletin. Series 11. Law, 6, pp . 71—81 (in Russ . ) .
Bibliography
1 . Alekseev, S . S . (2010) . Collected works. In 10 volumes. Volume 3: Problems of the theory of law: a course of lectures . Moscow (in Russ . ) .
2 . Aristotel' (1983) . Nicomachean ethics. Moscow (in Russ. ) .
3 . Golik, Yu.V. (2004) . Philosophy of criminal law: modern formulation of the problem. Saint-Petersburg (in Russ . ) .
4 . Golovko, L.V. (2020) . Consolidation of industry principles in codified acts: a pedagogical technique or a legal instrument? Law, 6, pp . 21-33 (in Russ . ) .
5 . Il'in, I.A. (1993) . On the essence of legal consciousness. Moscow (in Russ . ) .
6 . Krylova, N . E . (2012) . Debatable questions of the doctrine of the composition of the crime . Moscow University Bulletin. Series 11. Law, 4, pp . 26-43 (in Russ . ) .
7. Novgorodtsev, P. I. (1986) . The Historical School of Lawyers, Its Origin and Destiny: An Experience of Characterizing the Foundations of Savigny's School in Their Consistent Development. Moscow (in Russ . ) .
8 . Pudovochkin, Yu . E . (2019) . Assessment by the court of the public danger of a crime. Moscow (in Russ . ) .
9 . Radbrukh, G . (2004) . Philosophy of law. Moscow (in Russ . ) .
10 . Terentsii (1985) . Comedy. Moscow (in Russ . ) .
11 . Frolova, E .A. (2015) . Theoretical and methodological issues of the doctrine of the revived natural law (P. I . Novgorodtsev) . Kant's collection, 1, pp . 72-83 (in Russ )
12 . Tsitseron (1974) . About responsibilities. Book one. Moscow (in Russ. ) .
13 . Chubinskii, M . P. (1900) . The motive of criminal activity and its significance in criminal law. Yaroslavl (in Russ . ) .
14 . Shirvindt, A. M . (2014) The principle of good faith in the Civil Code of the Russian Federation and comparative law. In A. M . , Shirvindt (Ed . ) Aequum ius. From friends and colleagues to the 50th anniversary of D. V. Dozhdev. Moscow, pp . 203-242 (in Russ . ) .
15 . Notari, T . (2004) . Summum Ius Summa Iniuria — Comments on the Historical Background of a Legal Maxim of Interpretation . Acta Juridica Hungarica, Vol. 45, 1-2, pp . 301-322 .
The article was submitted 01.12.2022; approved 14.12.2022; accepted 26.12.2022
