CC BY
61
236
Право
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 3 (2), с. 236-238
УДК 343.01
ИННОВАЦИОННЫЕ ПОДХОДЫ К КОМПОЗИЦИИ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ ОБЩЕЙ ЧАСТИ КОДИФИЦИРОВАННОГО УГОЛОВНОГО ЗАКОНА
© 2014 г. С.С. Тихонова
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
sstikhonova@yandex.ru
Поступила в редакцию 13.10.2014
Рассматривается проблематика определения последовательности уголовно -правовых институтов в Общей части кодифицированного уголовного закона. Опыт применения уголовно-правовых предписаний, расположенных в современной последовательности в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации, позволяет ставить вопрос о целесообразности реконструирования ряда уголовно -правовых институтов.
Ключевые слова: общая часть, субъект преступления, уголовная ответственность, уголовно-правовой институт, уголовный закон.
Логическая последовательность общих положений Общей части кодифицированного уголовного закона предполагает первоочередное указание на общие признаки преступлений и общую характеристику вариантов их совершения и только потом - на общую характеристику мер уголовно-правового воздействия. Данная последовательность традиционно избирается как отечественным, так и иностранным законодателем при построении уголовных кодексов, чтобы подчеркнуть первичный характер общественно опасного деяния по отношению к ответному государственному принуждению. Впервые ее логическое обоснование было представлено в трудах И. Бентама (1748-1832 гг.), а практическая реализация наблюдалась в ранних кодифицированных уголовно-правовых актах западноевропейских государств: Уголовном уложении Австрии 1768 года, Уголовном кодексе Франции 1781 года и Уголовном уложении Баварии 1813 года.
В действующем УК РФ композиция родовых уголовно-правовых институтов, характеризующих общие признаки преступлений и варианты их совершения, является следующей: институт понятия, категорий преступления и множественности преступлений (гл. 3 УК РФ); институт лиц, подлежащих уголовной ответственности (гл. 4 УК РФ); институт вины и обстоятельств, исключающих виновность (гл. 5 УК РФ); институт неоконченного преступления (гл. 6 УК РФ); институт соучастия в преступлении (гл. 7 УК РФ); институт обстоятельств, исключающих преступность деяния (гл. 8 УК РФ). Однако данная последовательность уголовно-правовых институтов подвергается критике в отечествен-
ной уголовно-правовой науке. Так, по мнению М.С. Жука, оптимальной является несколько иная композиция: институт понятия, категорий преступления и обстоятельств, исключающих общественную опасность (преступность) деяния; институт лиц, подлежащих уголовной ответственности; институт вины и обстоятельств, исключающих виновность; институт неоконченного преступления; институт множественности преступлений; институт соучастия в преступлении [1; с. 14-15, 42]. В целом соглашаясь с данной позицией и считая ее достойной выступать в качестве теоретической основы построения Общей части очередного базового кодифицированного уголовного закона, можно отметить лишь спорное место родового института множественности преступлений в предлагаемой композиции. Учитывая признаваемую самим М.С. Жуком «необходимость совершенствования порядка изложения уголовно-правовых институтов в УК РФ, следуя логике: от общего к частному, от единичного к множественному» [1; с. 41], было бы логичнее расположить родовой институт множественности преступлений в самом конце, поскольку все иные перечисленные уголовно-правовые институты, в отличие от института множественности, характеризуют именно единичный акт совершения преступления.
Характеристика форм реализации уголовной ответственности представлена в УК РФ в типовых институтах: наказания (раздел III УК РФ), освобождения от уголовной ответственности и наказания (раздел IV УК РФ), уголовной ответственности несовершеннолетних (раздел V УК РФ) и иных мер уголовно-правового характера
Инновационные подходы к композиции общих положений
237
(раздел VI УК РФ). Однако в нарушение формально-логического правила, согласно которому «деление должно проводиться по одному основанию» [2, с. 57], уголовно-правовые предписания, объединенные в разделе V УК РФ «Уголовная ответственность несовершеннолетних», несут не только информацию о специфической форме реализации уголовной ответственности (применении принудительных мер воспитательного воздействия), но и о льготах в отношении иных форм реализации уголовной ответственности для субъекта преступления, характеризующегося возрастной спецификой.
Избрание критерием формирования одного из институтов Общей части УК РФ специфики субъекта преступления в перспективе может привести к выводу о целесообразности конструирования аналогичных институтов уголовной ответственности женщин (отдельно - беременных, отдельно - имеющих детей в возрасте до 3, 14 лет), военнослужащих (отдельно - проходящих военную службу по призыву, отдельно - по контракту), инвалидов 1, 2-й групп и т.д., поскольку в УК РФ достаточно уголовно-правовых предписаний, отражающих льготы для субъектов, характеризующихся различными социальными признаками. Однако следовать данной логике категорически не нужно. Напротив, обращаясь к вопросу перспективного совершенствования кодифицированного уголовного закона, нельзя не отметить целесообразности упразднения такого структурного образования, как современный раздел V (глава 14) УК РФ «Уголовная ответственность несовершеннолетних».
Российское уголовное право на всех этапах своего существования демонстрировало особый подход к несовершеннолетним как субъектам уголовных правоотношений, учитывая их специфику при определении границ уголовной ответственности. Однако юридико-техническое обособление уголовно-правового материала, касающегося особого статуса несовершеннолетних, появилось впервые только в УК РФ (не считая Основ уголовного законодательства СССР, так и не вступивших в силу с 1 июля 1992 года в связи с распадом СССР), представляя собой следствие радикального реформирования Общей части отечественного уголовного права. В предшествующих уголовных законах совокупность уголовно-правовых предписаний, касающихся «пониженной уголовной ответственности» [3; с. 128] несовершеннолетних (запрет применения отдельных видов наказаний, ограничение максимального срока лишения свободы и т.д.), была рассредоточена в не-
скольких рубриках. В УК РФ эта информация частично объединена. Однако разрыв текстуального единства общих правил и содержательных исключений из них для несовершеннолетних при наличии их логического единства представляет собой сомнительный юридико-технический прием. Налицо, как выражается В.М. Баранов, «идеологическая подоплека юри-дико-технического решения». При современном описании льгот для несовершеннолетних возникает разрозненность и фрагментарность уголовно-правового материала, а также рубри-кационная избыточность. Для устранения данных недостатков в целях обеспечения удобства пользования кодифицированным уголовным законом в перспективе целесообразно выделить в самостоятельную главу только родовой институт принудительных мер воспитательного воздействия (в настоящее время соответствующие уголовно-правовые предписания содержатся в ч. 2 ст. 87, ст. 90-92 УК РФ). Все иные уголовно-правовые предписания, представляющие собой исключения для несовершеннолетних, целесообразно перенести в иные рубрики сообразно типовым институтам Общей части, к которым они фактически относятся, т.е. прямо зафиксировав данные исключения в месте закрепления основных уголовно-правовых норм.
Что касается идеи вынесения уголовно-правовых предписаний, касающихся уголовной ответственности несовершеннолетних, за пределы кодифицированного уголовного закона, то есть создания самостоятельного уголовного закона, регламентирующего их ответственность, представляется малоплодотворной. Несмотря на то, что, по данным М.С. Жука, данную идею поддерживает 63% опрошенных им лиц [1; с. 34], параллельное существование двух уголовных законов приведет лишь к увеличению нормативной базы и возникновению дистантных законодательных коллизий.
В то же время следует поддержать М.С. Жука в том, что в перспективе «система институтов Общей части уголовного права должна строиться вокруг двух центральных категорий отрасли: преступления и уголовной ответственности» [1; с. 14]. На этом основании в диссертационном исследовании М.С. Жука предлагается следующая перспективная композиция родовых уголовно-правовых институтов, характеризующих уголовную ответственность: институт понятия и целей уголовной ответственности; институт освобождения от уголовной ответственности; институт понятия и видов наказания; институт назначения наказания; институт освобождения от отбывания наказания (за исключе-
238
С.С. Тихонова
нием правовых предписаний об освобождении от дальнейшего отбытия наказания, уже частично отбытого, как имеющих иную отраслевую принадлежность - уголовно-исполнительную); институт конфискации имущества; институт принудительных мер медицинского характера; институт судимости [1; с. 15, 42, 51]. В целом поддерживая данное предложение, представляется целесообразным осуществить его корректировку за счет конструирования соответствующих типовых институтов:
- института уголовной ответственности, объединяющего родовые институты понятия и целей уголовной ответственности, освобождения от уголовной ответственности;
- института наказания, объединяющего родовые институты понятия и видов наказания, назначения наказания, освобождения от отбывания наказания, судимости;
- института иных мер уголовно-правового характера, объединяющего родовые институты принудительных мер воспитательного воздействия, принудительных мер медицинского характера и конфискации имущества. Объединение трех последних родовых институтов в рамках единого раздела (в последовательности, более привычной для правоприменителя, более 15 лет работающего с УК РФ: гл. 14 - принудительные меры воспитательного воздействия; гл. 15 - принудительные меры медицинского характера; гл. 15.1 - конфискация имущества) позволит законодателю более рельефно показать специфику юридической природы принудительных мер воспитательного воздействия, принудительных мер медицинского характера и
конфискации имущества и их отличие от основного типа мер уголовно-правового характера - наказания. Таким образом, следует вернуться к принципиальной схеме Общей части УК РСФСР 1960 года, где в рамках одной рубрики (глава 6) объединялись институты принудительных мер воспитательного и медицинского характера (ст. 58-63 УК РСФСР).
Обращаясь к вышеуказанной композиции родовых институтов, представленной в диссертационном исследовании М.С. Жука, нельзя не отметить такого ее достоинства, как разведение института освобождения от уголовной ответственности и института освобождения от наказания, в настоящее время объединенных в разделе IV УК РФ. Однако в перспективе при конструировании родового института освобождения от уголовной ответственности предстоит решение достаточно сложного вопроса о количестве соответствующих основных институтов, его образующих, поскольку основания освобождения от уголовной ответственности предусмотрены не только в Общей, но и в Особенной части УК РФ.
Список литературы
1. Жук М.С. Институты российского уголовного права: понятие, система и перспективы развития: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2013.
2. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1996
3. Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002.
INNOVATIVE APPROACHES TO THE COMPOSITION OF THE GENERAL PROVISIONS OF THE GENERAL PART OF THE CODIFIED CRIMINAL LAW
S.S. Tikhonova
We consider some problems concerning the determination of the sequence of criminal legal institutions in the General part of codified criminal law. The experience of application of criminal law provisions located in present-day sequence in the current Criminal Code of the Russian Federation allows us to pose the question of expediency of reconstruction of a number of criminal justice institutions.
Keywords: General part, subject of a crime, criminal liability, criminal legal institution, criminal law.
References
2. Kirillov V.I., Starchenko A.A. Logika. M., 1996 1. Zhuk M.S. Instituty rossiiskogo ugolovnogo 3. Kruglikov L.L., Vasil'evskil A.V. Diffe-prava: poniatie, sistema i perspektivy razvitiia: Avtoref. rentsiatsiia otvetstvennosti v ugolovnom prave. SPb.: dis. ... d-ra iurid. nauk. Krasnodar, 2013. Iurid. tsentr Press, 2002.
