CC BY
48
Лановая Галина Михайловна
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
Lanovaya Galina Mikhailovna
doctor of law, associate professor, professor of the department of theory of state and law of the Moscow university of the Minis try of internal affairs of Russia named after V. Ya. Kikot
E-mail: lanovaya -ga Iina@mail. ru
Инновации в праве: новшества или нововведения Innovations in law: innovations or innovations
Аннотация. Решая вопрос о том, каково значение термина «инновация в праве», автор обосновывает невозможность его однозначной интерпретации. Делается вывод о том, что названный неологизм языка юридической науки имеет два самостоятельных значения. Во-первых, термином «инновация в праве» обозначается новшество, привнесенное в право, во-вторых, инновацией в праве предстает нововведение как особый процесс. Уточняется, что понимается под инновацией в праве тогда, когда она определяется как новшество, и что представляет собой инновация в праве как нововведение.
Ключевые слова: язык юродической науки, правовой термин, инновация в праве, обновление права, система права.
Annotation. Solving the question of what is the meaning of the term «innovation in law», the author justifies the impossibility of its unambiguous interpretation. It is concluded that the named neologism of the language of legal science has two Independent meanings. First, the term «innovation in law» refers to an innovation introduced into law, and second, innovation in law is presented as a special process. It clarifies what is meant by an innovation in law when it is defined as an innovation, and what constitutes an innovation in law as an innovation.
Keywords: language of legal science, legal term, innovation in law, renewal of law, system of law.
В современных условиях скорость обновления права оказывается настолько высокой, что осмысление данного процесса и его описание на языке юридической науки приобретают особую теоретическую и практическую значимость. В этой связи закономерным оказывается появление целого ряда новых терминов, некоторые из которых, будучи созданными в полном соответствии с деривационными нормами современного литературного языка, тем не менее, оказываются трудными для интерпретации. Сказанное в полной мере относится к такому неологизму как «инновация в праве».
Не последнюю роль в том, что значение названного нового для языка юридической науки термина оказывается не вполне ясным и четким, играет отсутствие определенности относительно того, каким образом он «вписывается» в ряд однокоренных слов — таких как новообразование, нововведение, новаторство, новация, новшество, новинка и так далее. При этом наиболее сложной проблемой становится решение вопроса о том, как соотносится «инновация» с «новшеством» и «нововведением».
Поскольку английское слово «innovation» переводится на русский язык не только как «инновация», но и как «новшество» и «нововведение», в литературном языке названные слова оказываются часто употребляемыми синонимами «инновации». Судя по контексту, в ряде случаев им придается значение синонимов и в языке юридической науке, там, где речь идет об инновациях в праве.
Вместе с тем, одним из важнейших требований, предъявляемых к научной терминологии, является точность. В этой связи в языке юридической науки в качестве обозначающих одно и то же понятие могут использоваться лишь так называемые «абсолютные» синонимы, представляющие собой лексические единицы, полностью совпадающие между собой по значению и употреблению. Слова «новшество» и «нововведение» таковыми с очевидностью не являются: в современном русском литературном языке их значения совпадают лишь частично. Что касается юридических текстов, то термин «новшество» используется для обозначения чего-либо нового или новой комбинации уже известных элементов1, свершившегося факта, свидетельствую-
1 Ефимцева Т. В. Инновационное право Российской Федерации: монография. Рязань: Концепция, 2014. С. 6.
щего «о новом явлении, процессе и т. п.»1. Термин «нововведение» чаще всего применяется для обозначения либо процесса создания, распространения и использования новшества2, либо «реализованного новшества»3. Таким образом, и в языке юридической науки значения названных терминов не совпадают.
Принимая во внимание то, что «новшество» и «нововведение» не являются полными синонимами и, следовательно, не могут использоваться в этом качестве в интерпретации термина «инновация в праве», полагаем необходимым разобраться в том, какой смысл заключает в себе интересующий нас неологизм, а также в том, указание на какое именно родовое понятие — «новшество» или «нововведение» — позволяет адекватно выразить его суть.
В тех немногочисленных определениях, которые встречаются в современных публикациях, инновации в праве чаще всего идентифицируются в качестве новшеств. Например, Д. В. Грибанов пишет: «...В широком смысле термин «инновация» применяется ко всем новшествам в производственной, экономической, культурной, организационной, государственно-правовой и иных сферах деятельности, к любым усовершенствованиям во всех областях общественной жизни, отвечающим признакам новизны и практической применимости»4. Е. Ю. Курышев, употребляя понятие «инновация в праве» в качестве синонимичного понятию «правовая инновация», последнюю предлагает рассматривать как «внедренное в правовую систему новшество, качественно улучшающее ее элементы с целью гармонизации действующего права»5.
Интерпретация инновации в праве как новшества предполагает признание таковой либо вновь созданного, привнесенного в право в качестве нового элемента, либо изменившейся характеристики права, обнаруживаемой на уровне того или иного уже существующего элемента. Несмотря на то, что такое понимание инновации само по себе не вызывает теоретических возражений, с ним все же не позволяет безоговорочно согласиться анализ контекста, в котором употребляется термин «инновация в праве» (в том числе и авторами, определяющими инновации в праве как новшества).
Понимание инновации в праве как новшества подразумевает необходимость отнесения ее к числу статических характеристик правовой реальности. Однако, такое понимание не согласуется с тем, что, интерпретируя интересующий нас термин, исследователи в то же время указывают на такие черты «инновации», которые связаны с характеристикой ее как процесса.
Во-первых, инновация в праве нередко сравнивается с другими процессами. Например, Д. В. Грибанов пишет о том, что «когда говорят ... «инновации в праве», то следует иметь в виду, что речь идет о выработке каких-либо новых полезных знаний ... и их реализации»; «с точки зрения широкого подхода к пониманию инноваций этот термин оказывается близким по значению слову «модернизация», характеризующему серьезные преобразования во всех областях общественной жизни»6.
Во-вторых, определение инновации в праве в качестве новшества не согласуется с признанием ее формой обновления права7. Обновление предстает специфическим процессом, и в этой связи оно рассматривается в качестве динамической характеристики права0.
В-третьих, по той же причине интерпретации инновации в праве в качестве новшества противоречит признание реформы ее самостоятельной формой9. Поскольку «реформа выражается в изменении формы, содержания или сущности чего-либо и предполагает существенные модификации в механизме функционирования объекта»10, очевидно, что в данном случае речь идет о специфическом процессе и: следовательно, о динамической характеристике права.
В-четвертых, определение инновации в праве в качестве новшества не предполагает возможности разграничения ее этапов как разделенных во времени частей, стадий. Постановка вопроса о таких этапах11, а иногда — о «волнах» инноваций12 прямо указывает на то, что под инновацией в праве в данном случае понимается именно процесс.
1 Кожуханов Н. М. «Инновация в праве» как теорет и ко-правовая категория II Вестник Российской таможенной академии.2011. № 1. С. 64-65.
2 Там же. С. 65.
3 Ефимцева Т. В. Указ. соч. С. 7.
4 Грибанов Д. В. Инновации и модернизация в жизни, экономике и праве: понятийный аппарат // Бизнес, менеджмент и право. 2012. № 1. С. 48-49.
5 Курышев Е. Ю. Инновация как форма обновления права // Актуальные проблемы права: материалы IV Международной научной конференции (г. Москва, ноябрь 2015 г.). М.: Буки-Веди, 2015. С. 10.
6 Грибанов Д. В. Указ. соч. С. 47.
7 Курышев Е. Ю. Указ. соч. С. 9-12.
в Васильева С. М. Правовой обычай и обновление права: общетеоретическое обоснование соотношения и взаимовлияния. Автореферат дисс.... канд. юрид. наук. Белгород, 2011. С. 5, 7-8.
9 Курышев Е. Ю. Реформа как одна из форм инноваций в праве // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. № 4. С. 136-141.
10 Там же. С. 136.
11 См.: Курышев Е. Ю. Структура механизма реализации инноваций в праве II Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 3. С. 18.
12 См.: Зипунникова Н. Н. Профессионализация юридической сферы Российской Империи, или организация юридического образования как правовая инновация II Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2011. № 4-2 // Режим доступа: https://elibrary.ru/download/elibrary_21090673_56882455.pdf (дата обращения: 19 октября 2020 г.).
На первый взгляд, то, что термином «инновация в праве» обозначается специфический процесс, указывает на необходимость использования в определении интересующего нас неологизма в качестве родового понятия «нововведение». Однако, и этот вывод не может быть признан однозначным, так как имеется, по крайней мере, ряд исследований, в которых инновация в праве рассматривается именно в качестве новшества, никакими характеристиками, позволяющими говорить о ней как о процессе, не наделяется. Например, именно в качестве новшества рассматривает инновацию в праве И. Л. Честнов, ставя вопрос о ней как о позитивной девиации1.
Более того, есть основания предполагать, что интерпретация инноваций в праве в качестве привносимых в него новшеств со временем будет приобретать все больше и больше сторонников. Этому в условиях существенности влияния, оказываемого на язык юридической науки смысловым строем языка действующих нормативных правовых актов, может способствовать то, что российские законодатели идут именно по пути рассмотрения инновации в качестве новшества. В частности, ст. 2 Федерального закона от 23 августа 2020 г. № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» (редакция от 31 июля 2020 г.) закрепляет следующее нормативное определение: «Инновации — введенный в употребление новый или значительно улучшенный продукт (товар, услуга) или процесс, новый метод продаж или новый организационный метод в деловой практике, организации рабочих мест или во внешних связях».
Принимая во внимание изложенное, следует признать, что либо «инновация в праве» — термин, имеющих два самостоятельных значения, либо им охватываются и новшества, и нововведения, мыслимые в качестве составляющих единого, общего для них класса.
Мнение о том, что понятием «инновации в праве» охватываются одновременно и новшества, и нововведения, высказывалось Н. М. Кожухановым, который указывал, что «инновации в праве — это правовое новшество, внедренное в ходе новаторства в само право как определенную систему ... а также нововведение — сам процесс (механизм) осуществления создания, распространения, использования правового новшества, сопровождающийся положительным изменением состояния правового регулирования, что влечет за собой повышение качества системы права»2.
Однако, если бы под инновацией в праве действительно понималось и новшество, и нововведение как процесс его создания, распространения и использования, то это означало бы, что мы имеем дело с термином, которому соответствует понятие с «размытым!», излишне абстрактным содержанием. Поскольку смысл любого научного термина — в отграничении предметов определенного класса от других, схожих с ними, будучи «всеохватывающим», интересующий нас неологизм оказался бы невостребованным. Однако, в действительности он все более широко используется в языке юридической науки, и это указывает на его бесспорную инструментальную ценность.
Принимая во внимание изложенное, можно говорить об отсутствии веских оснований для рассмотрения термина «инновация в праве» в качестве соотносимого с «размытым», не имеющим четких границ понятием, содержанием которого охватываются одновременно и новшества как обнаруживаемые в праве новые элементы, и нововведения как процессы, связанные с созданием, распространением и использованием правовых новшеств. Надо полагать, мы имеет дело с многозначным термином, подобным тому, какими являются термины «право», «источник права», «заключение», «обвинение» и некоторые другие. И здесь следует отметить, что, несмотря на значимость такого предъявляемого к юридическим терминам требования как однозначность, оно «не всегда выдерживается в силу проявления стихийных механизмов развития естественного языка»3. В результате язык юридической науки пополняется неологизмами, имеющими несколько значений. Именно таким неологизмом можно считать термин «инновация в праве».
Далее полагаем необходимым разобраться, что понимается под инновацией в праве тогда, когда она определяется как новшество, и что представляет собой инновация в праве как нововведение. Решая поставленный вопрос, полагаем целесообразным опираться как непосредственно на те описания, которые даются инновациям в праве в специальной литературе и научных публикациях, так и на анализ контекста, в котором используется интересующий нас неологизм.
Интерпретация инновации в праве как новшества, во-первых, предполагает признание таковой вновь созданного, привнесенного в право. Подразумевается, что инновация — это часть самого права, то, что характеризует его в отличие от права, существовавшего ранее.
Во-вторых, инновация в праве — это не любое изменение, а изменение востребованное. Его востребованность означает, с одной стороны, признание инструментальной ценности, с другой стороны, реальное использование на практике для решения каких-либо задач (внедренность в практическую деятельность).
В-третьих, востребованность инновации органично сочетается с ее способностью в действительности обеспечивать решение практически значимых задач. Инновация в праве — это всегда «улучшение»,
1 См.: Творчество как позитивная девиантность / Под общ. ред. д.ю.н., профессора Я. И. Гилинского и д.ю.н., профессора Н. А. Исаева. СПб.: Алеф-Пресс, 2015. С. 175-193.
2 Кожуханов Н. М. Указ. соч. С. 67.
3 Барабаш О. В. Разграничение омонимии и полисемии юридических терминов // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Серия: Филологические науки. 2015. № 2. С. 41.
причем не предполагаемое, а реальное, действительное, свершившееся. Такое улучшение может выражаться, например, в гармонизации законодательства, оптимизации регулирования отношений определенного вида, повышении уровня гарантированности декларированного субъективного права.
В-четвертых, инновации в праве — это новшества, привносимые в систему права на уровне отдельных элементов, они не являются изменениями права как системы в целом. При этом речь идет именно о тех элементах, которые в принципе могут быть изменены целенаправленным приложением усилий. Так, например, изменить отраслевую систему законодательства, внеся в нее что-то новое, возможно, а правовой менталитет — нет. Что касается права в целом, то, если понимать его широко, не сводя к системе установленных государством норм, инновации могут способствовать лишь ускорению или замедлению происходящих в нем изменений, иными словами, выступать условиями таких изменений, но не их первопричиной.
В-пятых, инновация в праве предстает результатом интеллектуально-волевых усилий. Однако, в ее характеристике принципиально значимо не только и не столько то, что ее что «первичным источником ... является умственная человеческая деятельность»1, гораздо более важным следует считать то, что целью и результатом интеллектуально-волевых усилий выступает мобилизация тех возможностей решения значимых для правовой практики задач, которые заложены в праве по природе. Таким образом, инновация в праве — это всегда не просто содержательное изменение элементов системы права, это новое технологическое решение относительно того, как актуальные для правовой практики задачи могут быть решены за счет более совершенного использования правового инструментария.
Инновация в праве как нововведение характеризуется следующими признаками.
Во-первых, такая инновация — это усовершенствование как изменение, целенаправленно планируемое и специально осуществляемое с целью оптимизации, повышения эффективности действия права. Таким образом, речь идет не о процессе, закономерно протекающем под влиянием объективно существующих условий, а о процессе как о системе интеллектуальных усилий и организационных действий, предпринимаемых субъектом (субъектами) для достижения поставленной цели посредством «материализации» идеальной модели, теоретической конструкции, правовой технологии и т. д. Центральное место в названной системе отводится внедрению и практическому использованию новой идеи.
Во-вторых, инновация в праве возникает «в связи с достижением определенного качественного уровня развития науки и техники»2. Под такой инновацией, говоря о ней как о нововведении, следует понимать процесс, который возникает не случайно, а становится возможным лишь в условиях приращения научных знаний и генерации новых практически значимых научных идей, стимулируется ими. При этом в характеристике данного процесса принципиально значимо не столько то, какие цели преследует субъект, осуществляющий инновацию, сколько то, какие технологии он применяет, для того чтобы достигнуть поставленные цели. В этой связи бесспорной является неразрывная связь правовой инновации с правовой технологией3.
В-третьих, инновация в праве представляет собой процесс, который может протекать только в условиях интеллектуальной и творческой свободы. Вместе с тем, такую свободу следует рассматривать прежде всего в качестве необходимого условия создания новшеств, а что касается их апробации и внедрения, то их осуществление в ряде случаев как раз может требовать организующих властных усилий. В то же время в отличии, например, от технической сферы, стимулирование инноваций в праве в любом случае не требует принудительного ограничения распространения и использования новшеств как результатов интеллектуальной деятельности, и это создает условия для более полного проявления интеллектуальной и творческой свободы на этапе реализации новой идеи или решения.
В-четвертых, инновация — это всегда завершенный, законченный процесс. При этом требуется уточнить, что результатом инновации выступает не просто новшество или реализация новой идеи, а, с одной стороны, выгодное использование новшества, с другой стороны, его рутинизация, превращение того, что является новшеством, в привычное и обычное.
В-пятых, в качестве результата инновации, как правило, рассматривается существенное изменение состояния системы4. Вместе с тем, следует учитывать, что право представляет собой сложную систему, характеризующуюся как процессами организации, так и самоорганизацией. В силу этого об инновации вряд ли можно говорить как о процессе, результатом которого может быть существенное изменение права как целостной сложной системы. Инновация в праве приводит к существенному изменению тех составляющих в системе права, на совершенствование которых нацелен названный процесс.
В-шестых, инновация в праве представляет собой процесс, принципиально отличный от правовой (юридической) инновации. Если инновация в праве связана с таким внедрением новых идей, результа-
1 Бородко Н. П. Роль права в освоении теории инноваций // Труды БГТУ. 2019. Серия 6. № 1. С. 121.
2 Грибанов Д. В. Указ. соч. С. 48.
3 См.: Черненко А. К. Инновация как способ формирования современной российской правовой системы // Гуманитарные науки в Сибири. 2009. № 1. С. 79-80.
4 См.: Романченко С. В. Новшества, нововведения, инновации: определения и сущность // Молодой ученый. 2012. №4. С. 168.
том которого становится существенное изменение составляющих права как системы, то правовая (юридическая) инновация — это средство решения экономических, социальных, политических и иных задач. В данном случае речь идет об использовании инструментальных возможностей права в политической, экономической, социальной, научно-технической или какой-либо другой сфере, а не о процессе, локализованном в правовой сфере.
Подводя итог проведенному теоретическому анализу, следует отметить, что язык юридической науки оказывает постоянное ощутимое влияние на другие составляющие правового языка, в том числе язык нормативных правовых актов и правоприменительных документов. В этой связи решение малозначимых, на первый взгляд, проблем, связанных с уточнением значения новых научных терминов, к числу которых бесспорно относится «инновация в праве», в действительности оказывается важным не только в теоретическом, но и в практическом плане. Если возникающие в языке юридической науки неологизмы долгое время будут оставаться словами, соотносимыми с неопределенными по своему содержанию, «размытыми» понятиями, вряд ли можно ожидать, что развитие названного языка будет оказывать позитивное влияние на развитие правового языка в целом.
