CC BY
16УДК 612.014.46:546.185
Е.Е.Ермолаева1, Н.В.Гончаров1, А.С.Радилов1, Л.М.Глашкина1, А.В.Кузнецов1, И.В.Миндукшев2,
П.В.Авдонин3, И.А.Добрылко1, В.Р.Рембовский1
ИНГИБИРОВАНИЕ ЭСТЕРАЗ И ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МАКРОФАГОВ, ТРОМБОЦИТОВ, ЭНДОТЕЛИЯ ПРИ НИЗКОУРОВНЕВОМ ВОЗДЕЙСТВИИ ДИИЗОПРОПИЛФТОРФОСФАТА И ФОСФАКОЛА
НИИ гигиены, профпатологии и экологии человека ФМБА России 2НИИэволюционной физиологии и биохимии им. И.М.Сеченова РАН, С.-Петербург 3НИИ биологии развития им. Н.К.Кольцова РАН, Москва
Предпринята попытка определения вклада циркуляторной гипоксии, клеточного звена гемостаза и нейроток-сиэстеразы в реакцию организма на низкоуровневое воздействие фосфорорганических соединений (ФОС). В эксперименте изучены диизопропилфторфосфат, вызывающий отставленную нейропатию у человека и фосфакол (параоксон), не обладающий подобным эффектом. Проведено исследование активности эстераз холинэргиче-ской и нехолинэргической природы в плазме, в мозгу и в тромбоцитарной фракции крови; способности перитоне-альных макрофагов к генерации активных форм кислорода; агрегационной активности тромбоцитов; влияния на функцию эндотелия сосудов. Полученные данные свидетельствуют о развитии неспецифической резистентности организма при хроническом действии ФОС. В то же время, очевидны качественные и количественные отличия в характере действия различных ФОС на разные звенья этого процесса.
Ключевые слова: ФОС, патогенез, тест-модели, эстеразы, клетки, эндотелий.
Введение. Токсическое действие фосфорорганических соединений (ФОС), обусловленное антихолинэстеразными и неантихолинэстераз-ными патологическими реакциями, представлено в хорошо известных изданиях [1-5]. Однако существует проблема диагностики интоксикации ФОС в отставленные сроки, а также при отравлении малыми дозами вследствие недостаточной эффективности традиционного метода, ориентированного только на активность аце-тилхолинэстеразы (АХЭ). Из литературы известно, что каждая сериновая гидролаза имеет свою специфическую функцию и каждое ФОС имеет уникальный ингибиторный профиль, т. е. работает принцип: структура — активность [6]. При хроническом действии низких концентраций некоторых ФОС более чувствительными, по сравнению с АХЭ, оказываются карбоксилэстера-зы (КЭ) плазмы, печени и мозга [7-10]. Известно о выраженной чувствительности к ФОС кар-боксилэстераз в семенниках [11], в легких [12]. Из молекулярных мишеней, кроме традиционно используемых холинэстераз, были испытаны се-риновые эстеразы, из которых карбоксилэстера-за и нейротоксиэстераза рассматривались в качестве испытуемых белковых моделей.
Еще один аспект проблемы заключается в том, что классическая молекулярная мишень ФОС—АХЭ — временно или постоянно экспрес-сирована в тканях, отличных от холинергических синаптических окончаний. Кроме общеизвестного несинаптического обладателя АХЭ — эрит-
роцита — этот фермент был обнаружен в развивающихся нехолинергических нейронах во время роста аксона, а также в дофаминергических нейронах черной субстанции и хромаффинных клетках надпочечников [13], в области базаль-ной мембраны капиллярного эндотелия [14]. В то же время было показано, что основу структурных изменений при отравлениях ФОС составляют проявления васкулита, сопровождающиеся демиелинизацией нервных проводников [15]. Наличие мускариновых рецепторов на эн-дотелиальных клетках свидетельствует в пользу представлений об эндотелии как своеобразной холинергической структуре, воздействие на которую осуществляется не через нервные волокна, а через кровеносные сосуды [16]. Вазомоторная реакция на адренергические стимулы зависит от активности МО-синтазной системы эндотелия, а также опосредована а-1 и а-2 рецепторами эндотелиальных клеток [17, 18]. Еще более важным представляется присутствие в эндоте-лиальных клетках цитохрома Р450 [19]. Одним из наиболее чувствительных методов оценки функциональной активности эндотелия, использованных в нашей работе, является исследование эндотелий-зависимой релаксации сосудов [20].
Среди наиболее изученных и доступных функциональных моделей в экспериментальной биологии и медицине является тромбоцитарная фракция крови. Помимо ведущей роли в системе гемостаза, тромбоциты играют немаловажную роль в иммунных реакциях, являясь свое-
образным посредником между этими двумя физиологическими системами [21]. Ранее высказывались предположения о прямом влиянии ФОС на гемостаз и систему комплемента, учитывая обилие в этих системах сериновых протеаз [22, 23], однако мы не обнаружили в литературе работ, посвященных экспериментальному исследованию хронического действия субсимптоматических концентраций ФОС на эти системы.
Моделью клеточного ответа на воздействие химического фактора является система мо-нонуклеарных фагоцитов, из которой наиболее экспериментально доступным объектом являются перитонеальные макрофаги. Основную функциональную особенность данной клеточной популяции составляет фагоцитарная активность, важнейшим элементом которой является генерация активных форм кислорода (АФК) [24]. АФК являются распространенными продуктами общего обмена, а также генерируются специализированной системой НАДФН-оксидазы. Образование профессиональными фагоцитами больших количеств АФК в ответ на действие специфических активаторов (один из наиболее распространенных активаторов — 1МЬР, или фор-мил-метионил-лейцил-фенилаланин) получило название «окислительного взрыва». В нашей работе для изучения влияния ФОС на НАДФН-ок-сидазную систему была проведена оценка функционального состояния макрофагов.
В настоящем исследовании предпринята попытка определения вклада циркуляторной гипоксии, клеточного звена гемостаза, нейроток-сиэстеразы (НТЭ) в реакцию организма на низкоуровневое воздействие ФОС.
Материалы и методы исследования. В экспериментах были изучены диизопропилфторфос-фат (ДФФ), вызывающий отставленную нейро-патию у человека, и фосфакол (параоксон, п-нитрофениловый эфир диэтилфосфорной кислоты), не обладающий подобным эффектом. Исходный 1%-й раствор фосфакола и ДФФ готовили на диметилсульфоксиде (ДМСО), затем объем разводили водой до необходимых концентраций. При моделировании хронического воздействия белые крысы-самцы получали фосфакол и ДФФ в дозах 10-2 мг/кг (1/100 DL50) и 10-4 мг/кг (1/10000 DL50). Внутрижелудочные затравки проводили в течение 3 месяцев, 5 раз в неделю. Контрольным животным вводили питьевую воду. Во всех группах условия содержания и рацион были идентичными.
Исследование степени ингибирования эстераз. Измерение активности холинэстераз в плазме и эритроцитах проводили по методу Эллмана [25]. Активность нейротоксиэстеразы в плазме, в мозгу и в тромбоцитарной фракции (РЯР, РМеЫ-
Rich-Plasma) определяли с использованием в качестве субстрата фенилвалерата [26]. Активность фермента в ткани головного мозга рассчитана на мг белка, определяемого по методу Лоури [27].
Исследование функционального состояния макрофагов. Перитонеальные макрофаги получали промыванием брюшной полости мышей культу-ральной средой RPMI-1640 с последующим изучением [24]. Клетки преинкубировали с различными концентрациями ФОС в течение 5—10 мин перед активацией окислительного взрыва хемо-тактическим пептидом fMLP (формил-метио-нил-лейцил-фенилаланин). Динамику окислительного взрыва фиксировали на флуоресцентном микроскопе ЛЮМАМ с помощью флуоресцирующего зонда — восстановленного дихлор-флуоресцеин-диацетата (DCF). Запись и обработка сигнала проведена с помощью программ Mgraph и ROMan.
Исследование тромбоцитарного звена гемостаза. Забор крови у крыс, предварительно наркотизированных уретаном в дозе 1,2 г/кг, осуществляли из сонной артерии. В качестве антикоагулянта использовали 3,2% раствор цитрата натрия с апиразой (Sigma) 1 мг/мл, рН 6,0 в соотношении кровь:антикоагулянт 9:1. Обогащенную тромбоцитами плазму получали центрифугированием крови в течение 10 мин при 200g. Функциональную активность тромбоцитов исследовали методом малоуглового светорассеяния в углу 2° на приборе «Лайт-Скан» (НПФ «Лю-мекс», СПб) [28, 29]. Эксперименты проводили в солевой среде, содержащей: 140 мМ NaCl; 10 мМ Трис-НС1; 1 мМ СаС12; рН 7,8; концентрация тромбоцитов не превышала 107 кл/мл. Активацию процесса осуществляли с помощью АДФ в диапазоне концентраций 10-7—10-5 М. Регистрацию интенсивности светорассеяния осуществляли в программе «Etongue».
Исследование функциональной активности эндотелия проведено на изолированных кольцах (4—5 мм) участка нисходящей аорты [20]. Препараты были помещены в термостатируемый оксигенатор и омывались раствором Кребса, через раствор пропускали карбоген (95% О2 и 5% СО2). Для записи изометрического давления использовали датчики «Transducer UI-20GR». Через 4-х канальный усилитель 6М81 сигналы выводились на 4-х канальный самописец «Н3030-4». На кольца аорты сначала воздействовали норад-реналином (1—1000 нМ) для получения эффекта сокращения (преконстрикции), на фоне которого затем воздействовали карбахолом (10—10000 нМ). Карбахол через мускариновые рецепторы эндотелиальных клеток вызывает мобилизацию внутриклеточного кальция, который активирует NO-синтазу. Образующийся при этом NO акти-
вирует гуанилатциклазу гладкомышечных клеток кровеносного сосуда и вызывает расслабление предварительно сокращенных сосудов.
Результаты исследования обработаны методами вариационной статистики с использованием программы MS Ехсе1.
Результаты исследования и обсуждение. Оценка степени ингибирования эстераз. В хроническом эксперименте после 3-месячной затравки крыс фосфаколом и ДФФ остаточная активность НТЭ в плазме была значительно ниже остаточной активности других эстераз, в том числе АХЭ эритроцитов (рис. 1). Через 2 месяца наблюдали снижение НТЭ в мозгу крыс, которое коррелировало со снижением уровня активности НТЭ в плазме (рис. 1), в то время как активность других эстераз в плазме оставалась без изменений.
Через 4 месяца наблюдалт более выраженное снижение активности холинэстераз (12—40%), которое нормализовалось к 6-му месяцу после
прекращения интоксикации. Через 6 месяцев под действием ДФФ наблюдали снижение активности НТЭ (20—30%) только в тромбоцитар-ной фракции плазмы.
Согласно полученным данным, НТЭ плазмы и мозга чувствительна к хроническому воздействию не только «нейропатического» агента ДФФ, но также к действию фосфакола. Это свидетельствует о том, что в процессе интоксикации и в последующий период в качестве молекулярных мишеней могут выступать эстеразы, как холи-нэргической, так и нехолинэргической природы. Дольше всего ингибирующий эффект сохранялся в тромбоцитарной фракции (PRP).
Оценка функциональной активности макрофагов. Функция макрофагов чрезвычайно разнообразна и не исчерпывается только возможностями «клетки-мусорщика», а включает ряд важных регуляторных функций, благодаря которым макрофаг занимает ключевые позиции во многих биологически значимых процессах и может быть вполне соотнесен к «клеткам-диспетчерам» [24]. Способность перитонеальных макрофагов к генерации активных форм кислорода (АФК) носит название «окислительный взрыв».
Исследование генерации активных форм кислорода в опытах in vitro выявило выраженное влияние относительно низких концентраций ФОС « 10-4 М) при отсутствии эффектов от действия более высоких концентраций
□ Контроль □ Фосфакол Е-2 мг/кг □ Фосфакоп Е-4 мг/кг ■ ДФФ Е- 2 мг/кг В ДФФ Е -4 мг/кг « 10-2 М). Хроническое дей-Рис. 1. Сравнительная активность эстераз после 3-х месяцев интоксикации крыс ствие 104 мг/кг ДФФ сначала усиливает «окислительный взрыв» (через 2 месяца после окончания затравок) с последующим его подавлением через 4 месяца. Хроническое действие фосфакола (1С)"4 мг/кг) проявляется всплеском активности после 3-х месяцев воздействия с последующим незначительным снижением активности «окислительного взрыва», но сохранением по-■ га вышенной активности до кон— ™ ца экспериментов (рис. 2).
Находящиеся на поверхности мембраны макрофагов ан-
Рис. 2. Уровень генерации активных форм кислорода макрофагами мышей по- тигенные Детерминанты сви-сле 3-х месяцев, через 2 и 4 месяца спустя окончания хронического воздействия детельствуют о стР°г° °преде-фосфакола и ДФФ в дозах 10-4 мг/кг (мин.) и 10-2 мг/кг (макс.) 3-х месячной экс- ленных функциях макрофагов позиции в иммуногенезе. Реакция мак-
3 мес. □ Фосфакол Е-2 мг/кг
3+2 мес.
□ Фосфакоп Е-4 мг/кг ■ ДФФ Е- 2 мг/кг В ДФФ Е -4 мг/кг
фосфаколом и ДФФ и через 2 месяца после окончания интоксикации
# - Р < 0,1; * - Р < 0,05
фосфанол
ДФФ
150 140
130 120 110 100 90 80 70 60
3 3+2 3+4 3 3+2 Месяцы
3+4
%
150
140
130
120
у / 110
f / Ющщ 100
90
80
L 70
¿Мщ,
3 3+2 3+4 3 3+2 Месяцы
I 11Ш
Z3 ™ П® О ел □ то
рофагов при действии повышенных доз ФОС позволяет предполагать угнетение антигенпрезен-тирующей функции А-клеток, к которым относятся, помимо макрофагов и моноцитов, эндоте-лиальные клетки. Известно, что соединения, подавляющие активность А-клеток, в большинстве случаев вызывают супрессию иммунного ответа и антигены в таких случаях могут выступать в качестве толерогенов. Вероятно, именно поэтому в экспериментах с различными ФОС наблюдается более выраженное подавление физиологических функций при хроническом воздействии меньших концентраций ФОС, что вовсе не означает меньшую вредность больших концентраций.
Оценка функционального состояния тромбоцитов. Исследования кинетических параметров агрегации тромбоцитов проводили сразу после 3 месяцев введения фосфакола и ДФФ (1-10-4 мг/кг и 110-2 мг/кг) и «восстановительных» интервалов в 2, 4 и 5 месяцев после прекращения воздействия (рис. 3).
Внутрижелудочное 3 месячное введение ДФФ и фосфакола лабораторным животным и последующее наблюдение (2, 4 и 5 месяцев после прекращения воздействия) показало в обоих случаях, что имеет место выраженное нарушение функциональной активности тромбоцитов с последующим длительным периодом восстановления кинетических параметров агрегации. Через 3 месяца хронической интоксикации ДФФ вызывал значительное повышение ЕС„, что мы так-
Контроль
ДФФ 1x10 ДФФ lxlO-2
ЕС 50 U паке.
3+2 ЕС 50
3-14 ЕС 50
З-Ч БЕ 50
ш
□ фосфакол 1x10 4 - Q фосфакол 1 х10
/ # # - = #
/ = к 1 izi Л Ь
3 ЕС 5 U макс. 3+2 ЕС 50 И мак:. 3+4 ЕС 50 U макс. 3+5 ЕС50 U макс.
Рис. 3. Относительные изменения среднемаксималь-ной эффективной концентрации активатора (ЕС50) и максимальной скорости (Uмакс.) агрегации тромбоцитов крыс после внутрижелудочного воздействия ДФФ (А) и фосфакола (Б) в дозах 1 10-2 (макс) и 1 10-4 (мин) мг/кг сразу после 3-х месяцев воздействия, через 2, 4 и 5 месяцев «восстановительного» периода # - Р < 0,1; * - Р < 0,05
40 ■
20 -0
100 1000 пМ
Рис. 4. Влияние хронической интоксикации фосфако-лом (А) и ДФФ (Б) (10 мкг/кг) на эндотелий-зависимую релаксацию аорты крыс
* - Р < 0,05
же наблюдали в эксперименте с "УХ [30-32]. В отличие от действия ДФФ и УХ, фосфакол не оказывал заметного влияния на чувствительность тромбоцитов, но в большей степени увеличивал скорость агрегации, что объяснимо разным характером их действия [33] (рис. 3).
Оценка функционального состояния эндотелия сосудов. Известно, что острое отравление животных ФОС сопровождается поражением кровеносных сосудов, главным образом за счет гиперактивации мускариновых рецепторов эндотелия избытком ацетилхолина. Изучение этой особенности ФОС-интоксикации послужило основанием для создания концепции дистантной холинергической регуляции через кровеносные сосуды [34]. Учитывая стратегическое значение эндотелия и огромную площадь поверхности кровеносных сосудов (по некоторым оценкам — до 10000 м2 [35], можно полагать, что эндотелий сосудов может быть одной из основных мишеней ФОС.
Эндотелий-зависимая релаксация выражена при действии ДФФ по сравнению с действием фосфакола в дозах 10 мкг/кг (рис. 4), а при интоксикации в дозах 0,1 мкг/кг только ДФФ оказал значимое влияние на эндотелий.
Степень преконстрикции норадреналином при интоксикации ДФФ достоверно отличается от контроля: меняется не только степень релаксации после преконстрикции, но и фоновый тонус сосудов, динамика процесса, чего не наблюдается при интоксикации фосфаколом (рис. 5).
В конце второго месяца восстановительного периода подавление эндотелиальной функции оказалось еще более выраженным при воздействии ДФФ и фосфакола в дозах 10-2 мг/кг, тогда как у животных, получавших дозу 10-4 мг/кг, наблюдалась тенденция к восстановлению функции. Через 5 месяцев после окончания воздействия восстановление произошло только в группах, принимавших фосфакол в дозах 10-4 мг/кг, тогда как у животных, принимавших ДФФ, изменения были достоверно выражены в равной степени в обеих группах.
Наблюдаемые процессы изменения функционального состояния тромбоцитов и эндотелия
С
-♦- Контроль % -т- Опыт
1 10 100 1000 101 Ю<0 10000 НА, пМ КХ, пМ НА, пМ КХ,пМ
Рис. 5. Влияние хронической интоксикации 10 мкг/кг ДФФ (А) и фосфакола (Б) на общую динамику прекон-стрикции и релаксации аорты крыс
сосудов при воздействии ФОС, очевидно, могут иметь системный характер микроангиопатий в компенсаторной фазе, когда проявлению клинически ярко выраженных коагуляционных синдромов препятствуют компенсаторные механизмы: образование капиллярных анастомозов, цитологические механизмы «самозащиты» тромбоцитов, эндотелиальные и плазменные тромболи-тические протеазы и молекулярные эффекторы, обеспечивающие отрицательную обратную связь. В случае рассматриваемого клеточного звена гемостаза массированной агрегации тромбоцитов в наибольшей степени могут препятствовать эн-дотелиальный простациклин (PGI2), энд отели-альная и тромбоцитарный оксид азота. Защитная роль эндотелия чрезвычайно многогранна (синтез PGI2, N0, СО, PGE2, 1-РЛ - тканевого активатора плазминогена). В то же время поврежденный эндотелий генерирует главным образом деструктивные и воспалительные биомолекулы: эн-допероксиды, супероксид-анион, пероксинит-рит, ингибитор активатора плазминогена (РЛ1-1).
Заключение. Молекулярной мишенью для фосфорорганических отравляющих веществ являются эстеразы различного генеза, локализации и функциональной значимости.
Изменения активности эстераз при длительной интоксикации носят фазовый характер с преобладающим подавлением НТЭ в отдаленные сроки после отравления.
Эндотелий, в случае хронической низкоуровневой интоксикации, является одной из главных тканевых/клеточных мишеней ФОС. Фосфакол и особенно ДФФ при длительной интоксикации подавляют эндотелий-зависимую релаксацию сосудов. ДФФ, кроме того, обусловливает нарушение преконстрикции сосудов.
Чувствительными тест-моделями в лабораторной практике при оценке низкоуровневого воздействия ФОС могут служить тромбоциты и макрофаги. Развитие патогенеза хронического отравления малыми дозами фосфорорганиче-ских отравляющих веществ обусловлено двумя взаимодополняющими факторами: развитием иммунореактивных процессов и тканевой/цир-куляторной гипоксией.
Данные, полученные в экспериментах, свидетельствуют о развитии неспецифической резистентности организма при хроническом действии ФОС. В то же время, очевидны качественные и количественные отличия в характере действия различных ФОС на разные звенья этого процесса.
Список литературы
1. Куценко С.А. Основы токсикологии. — СПб. : Фолиант, 2004 — 720 с.
2. Сондерс В. Химия и токсикология органических соединений фосфора и фтора. — М.: Мир, 1961. — 190 с.
3. Каган Ю.С. Фосфорорганические соединения //Вредные вещества в промышленности. — Л.: Химия, 1977. — С. 141-210.
4. Голиков С.Н., Лактионов С.И. Руководство по токсикологии отравляющих веществ. — М.: Медицина, 1972. — С. 78-182.
5. Toxicology of organophosphate and carbamate compounds. Edited by R. Gupta. — New York: Elsevier, 2006. — 764 p.
6. Casida J.E., Quistad G.B. // Chem Biol Interact., 2005. — V 157-158. — P. 277-83.
7. Ray D.E., Richards P.G. // Toxicol. Lett., 2001. — V. 120. — № 1-3. — P. 343-351.
8. Chemnitius J.M., Zech R. // Mol. Pharmacol., 1983. — V 23. — P. 717-723.
9. Jokanovic M. et al. //Arch. Toxicol., 1996. — V. 70. — P. 444-450.
10. Chemnitius J.M. et al. //Chem. Biol. Interact.,
1993. — V 87. — № 1-3. — P. 239-244.
11. Juwell W.T, Miller M.J. //Toxicol. Appl. Pharmacol., 1998. — V 149. — P. 226-234.
12. Krishnasamy S. et al. //Biochem. Biophys. Res. Commun., 1997. — V. 235. — P. 180-184.
13. Appleyard M.E. // Biochem. Soc. Trans.,
1994. — V. 22. — P. 749-755.
14. Lan C.T. et al. // Anat. Embryol. (Berl.), 1996. — V. 194. — № 2. — P. 177-185.
15. Плужников Н.Н. и др. Труды научно-практической конференции, посвященной 40-летию НИИГПЭЧ/ ФУМедбиоэкстрем, НИИГПЭЧ. — СПб., 2002. — С. 407-408.
16. Прозоровский В.Б. Материалы Всеармейской научно-практической конференции 28—29 марта 2000г. — СПб., 2000. — С. 268-269.
17. Bruck H. et al. // J. Hypertens, 2001. — V. 19(5): — Р. 907-11.
18. Tuttle J.L., Falcone J.C. //Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol., 2001. — V. 281. — № 2. — P. 873-881.
19. Delaunois A. et al. // Toxicol. Appl. Pharmacol., 1992. — 116(2). — P. 161-169.
20. Furchgott R.F., Zawadski J.V. // Pharmacologist, 1979. — Р. 21-27.
21. Spycher M.O., Nydegger U.E. // Infusionsther. Transfusionsmed, 1995. — V. 22. — № 1. — P. 36-43.
22. O'Neill J.J. // Fundam. Appl. Toxicol, 1981. — V. 1. — P. 154-160.
A Опыт
23. Ray D.£. Organophosphorous esters: An evaluation of chronic neurotoxic effects. - Leicester, 1998. — 62 р.
24. Gamaley I.A., Klyubin I.V. // Int. Rev. Cytol, 1999. - V 188. - P. 203-255.
25. Ellman G.L. et al. // Biochem. Pharmacol., 1961. - V. 7. - P. 88-95.
26. Johnson M.K.//Biochem. J., 1969. - V. 111. -P. 487-495.
27. Досон Р. и др. / Справочник биохимика. -М.: Мир, 1991. - 544 c.
28. Деркачев Э.Ф. и др. // Способ исследования активации и агрегации тромбоцитов. Патент RU 2108579 C16 G01N 33/49, 1998. - Б.И. № 10 (II). - С. 298.
29. Mindukshev I. et al. // IOS Press Spectroscopy, 2005. - 19. - Р. 247-257.
30. Goncharov N. et al. //In:«Ecological Risks Associated with the Destruction of Chemical Weapons».
Eds.V. Kolodkin and W. Ruck — Netherlands: Springer, 2006. — P. 297-303.
31. Goncharov N.V. et al. // In: «Ekonomi-ka, logistika a ekologie v ozbrojenych silach III». Sbornik z mezinarodni vedecke konference. — Brno, 29-30.04.2003. — P. 63—70.
32. Ермолаева Е.Е. и др. // Материалы 1-го съезда врачей медико-профилактического профиля вооружённых сил Российской Федерации. — СПб., 2002. — С. 470-471.
33. СакаевМ.Р. Дис.... канд. биол. наук. — СПб.: СПбХФА, 2000. — 114 с.
34. Скопичев В.Г.и др. // Морфология, 2000. — Т. 117. — № 4. — С. 66-69.
35. Иванов К.П. Биологическое окисление и его обеспечение кислородом. — СПб.: Наука, 1993. — 272 с.
Материал поступил в редакцию 16.05.07.
Ye.Ye.Yermolayeva1, N.V.Goncharov1, A.S.Radilov1, L.M.Glashkina1, A.V.Kuznetsov1, I.V.Mindukshev2,
P.V.Avdonin3, I.A.Dobrylko!, V.R.Rembovskiy1
INHIBITION OF ESTERASE AND FUNCTIONAL ACTIVITY OF MACROPHAGES,TROMBOCYTES,
ENDOTHELIUM AT LOW EXPOSURE TO DIISOPROPYLFLUORO PHOSPHATE AND PHOSPHAKOL
'Research Institute of Hygiene, Occupational Pathology and Human Ecology, St.Petersburg 2I.M.Sechenov Research Institute of Evolutional Physiology and Biochemistry, Russian Academy of Sciences,
St. Petersburg
3N.K.Koltsov Research Institute of f Development Biology, Moscow
An attempt was made to determine contribution of circulatory hypoxia, a cellular chain of hemostasis and neurotoxiesterase to the response of organisms exposed to organophosphoric compounds at a low level. Diisopropylfluorophosphate inducing delayed neuropathy in humans and phosphakol (paraoxon) not having such an effect were studied in experiment. The following aspects were investigated: activity of esterase of cholinergic and non-cholinergic character in plasma, brain and thrombocytic fraction of blood; ability of peritoneal macrophages to generate oxygen active forms; aggregative activity of trombocytes; effect on the function of vessels endothelium. Data received show the development of non-specific resistance of the organism at chronic exposure to organophosphoric compounds. Along with it, qualitative and quantitative differences in the way of their action are evident at different stages of the process.
УДК 615.31:547.223
В.В.Зобов, А.В.Ланцова, А.В.Зобов, В.Д.Акамсин, И.В.Галяметдинова, А.С.Михайлов, С.М.Горбунов, В.С.Резник
ТОКСИЧНОСТЬ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ШИРОТА 1-[ю-(ЗАМЕЩЕННЫЙ БЕНЗИЛДИАЛКИЛАММОНИО)АЛКИЛ]-З,6-ДИМЕТИЛУРАЦИЛБРОМИДОВ
Институт органической и физической химии им. АЕ.Арбузова Казанского научного центра РАН
Ряд замещенных 1-(ю-диэтилбензиламмониоалкил)-3,6-диметилурацилбромидов с антихолинэстеразным типом действия «умеренно-/малотоксичны» в опытах на мышах и «малотоксичны/практически нетоксичны» в опытах на дафниях. В тестах «бег на третбане» и «вращающийся стержень» (мыши, в/б) вещества, у которых урацило-вый фрагмент удален от алкиламмониевого фрагмента на расстояние 5—8 метиленовых групп, более безопасны, чем прозерин и BW284c51.
Ключевые слова: ингибиторы ацетилхолинэстеразы, токсичность, терапевтическая широта.
Введение. Производное 6-метилурацила, со- ниевый фрагмент при ^-атоме пиримидиново-держащее ортонитробензилдиэтилпентиламмо- го цикла, проявляет очень высокую избиратель-
