CC BY
130Закон и право. 2022. № 5. С. 43-50. Law and legislation. 2022;(5):43-50.
Научная статья
УДК 342 NIION: 1997-0063-5/22-250
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-43-50 MOSURED: 77/27-001-2022-5-450
Информационные системы как объект права
Анна Сергеевна Короткина
Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия, korotkina-a@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы правовой природы информационных систем как объекта прав. Проводится анализ правового регулирования рассматриваемой категории, а также объектов, являющихся элементами информационной системы, в том числе информации в составе баз данных, информационных технологий и технических средств. Делается вывод об информационной системе как о сложном объекте, включающем материальные (движимые вещи) и нематериальные объекты (результаты интеллектуальной деятельности). С учетом обозначенного вывода, предлагаются направления правового регулирования в отношении рассматриваемой категории.
Ключевые слова: информационная система, информация, информационные технологии, технические средства.
Для цитирования: Короткина А.С. Информационные системы как объект права // Закон и право. 2022. № 5. С. 43—50. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-43-50.
Original article
Information systems as an object of law
Anna S. Korotkina
Perm State National Research University, Perm, Russia, korotkina-a@yandex.ru
Abstract. The article deals with the issues of the legal nature of information systems as an object of rights. The analysis of the legal regulation of the category under consideration, as well as objects that are elements of an information system, including information in databases, information technologies and technical means, is carried out. The conclusion is made about the information system as a complex object, including tangible (movable things) and intangible objects (results of intellectual activity). Taking into account the indicated conclusion, the directions of legal regulation in relation to the category in question are proposed. Keywords: information system, information, information technology, technical means.
For citation: Korotkina A.S. Information systems as an object of law // Law and legislation. 2022;(5): 43—50. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-5-43-50.
Развитие информационно -коммуникационных технологий поименовано в качестве основного тренда, драйвера развития экономики Российской Федерации множеством программных документов, в том числе имеющих статус документов стратегического планирования социально-экономического развития.
Указом Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» «Цифровая трансформация» определена в качестве национальной цели, достиже-
© Короткина А.С. М., 2022. LAW & LEGISLATION • 05-2022
ние которой к 2030 г. будет характеризоваться цифровой зрелостью ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления, рассчитываемой по комплексу индикаторов [1; 2], каждый из которых так или иначе связан с использованием информационных систем различного уровня.
В настоящее время в Российской Федерации насчитывается уже 4295 информационных систем, в их числе 826 федерального уровня и 3303 — регионального уровня [3], и обозначенное число продолжает неуклонно расти, что подтверждается итогами реализации плана мероприятий
по проведению инвентаризации 1Т-ресурсов, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 9 декабря 2020 г. № 3277-р.
Обозначенные информационные системы обеспечивают цифровизацию деятельности без преувеличения всех сфер общественных отношений, вовлекая в число своих пользователей более 80% жителей Российской Федерации. Например, в Федеральной государственной информационной системе «Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)» на начало декабря 2021 г. зарегистрировано 90 млн пользователей с подтвержденной учетной записью, которые еженедельно обращаются за получением порядка 6,5 млн услуг в электронной форме [4].
Несмотря на повсеместное использование, высочайшую общественную значимость, правовая природа категорий «информационная система», «государственная информационная система», а также иных взаимосвязанных с ними категорий почти за три десятилетия существо -вания отраслевого правового регулирования, с момента принятия Указа Президента Российской Федерации от 20 января 1994 г. № 170 «Об основах государственной политики в сфере информатизации», Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 г. № 24-ФЗ (далее — Федеральный закон № 24), Федерального закона «Об участии в международном информационном обмене» от 4 июля 1996 г. № 85-ФЗ, недостаточно изучена в теоретическом плане.
В частности, отдельные вопросы, связанные с правовым регулированием отношений, связанных с использованием информационных систем, рассматривались в работах Р.В. Амелина, Р.В. Андриченко, И.Л. Бачило, В.М. Жерновой, П.У. Кузнецова, В.Н. Лопатина, А.В. Минбалеева, Т.А. Поляковой, Е.В. Семизоровой, И.М. Рас-солова, Л.К. Терещенко, С.Е. Чаннова.
Вместе с тем комплексному исследованию исключительно информационных систем как правовой категории посвящены единичные исследования. Обозначенное обстоятельство можно считать одной из причин осуществления правового регулирования путем заимствования юридической наукой из технических наук не только понятийного аппарата, но и отдельных направлений правового регулирования.
В частности, категория «информационная система» находит свое отражение в законодательстве Российской Федерации уже второй раз,
не учитывая разнообразные термины и определения, используемые с советского периода в государственных стандартах.
Первоначально законодатель в Федеральном законе № 24-ФЗ определял «информационную систему» как «организационно упорядоченную совокупность документов (массивов документов) и информационных технологий, в том числе с использованием средств вычислительной техники и связи, реализующих информационные процессы». Указанный Федеральный закон не давал определения термина «информационные технологии», а в термин «информационные процессы» вкладывал «процессы сбора, обработки, накопления, хранения, поиска и распространения информации».
Действующее законодательство Российской Федерации в ст. 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (далее — Федеральный закон № 149-ФЗ) определяет «информационную систему» как «совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств». Исходя из данного определения очевидно изменение представления о рассматриваемой категории. В частности, в составе информационной системы в качестве самостоятельного объекта выделяются, как нечто материальное, технические средства, которые ранее включались в состав информационных технологий. Кроме того, указанное ранее целевое назначение информационных систем, заключающееся в реализации процесса сбора, обработки, накопления, хранения, поиска и распространения информации, в действующем законодательстве Российской Федерации становится частью рассматриваемой категории.
По результатам анализа рассматриваемой категории В.М. Жерновой сделан вывод о «наличии двух важных составляющих любой информационной системы — информации и технических компонентов, позволяющих осуществить ее обработку» [15, с. 23].
Р.В. Амелин формирует представление об информационной системе исходя из информационно-правового («эмерджентное объединение информационного ресурса и предназначенных для его обработки программных средств, которое порождает особые возможности реализации информационных процессов») и гражданско-правового подхода («сложный объект права собственности, включающий информацию, базы
ЗАКОН И ПРАВО • 05-2022
данных, программы для ЭВМ и технические средства») [13, с. 76].
В.Н. Лопатин считает информационной системой «технологическую систему, представляющую собой совокупность технических, программных и иных средств, объединенных структурно и функционально для обеспечения одного или нескольких видов информационных процессов и предоставления информационных услуг» [14, с. 165].
Таким образом, ученые-юристы рассматривают обозначенную категорию как сложный объект, состоящий из совокупности элементов.
Действительно, анализ используемой в Федеральном законе № 149-ФЗ категории «информационная система» позволяет выделить как минимум три объекта, входящих в ее состав: информация, информационные технологии и технические средства, каждый из которых имеет самостоятельную правовую природу и регламентирован нормами различных отраслей права.
Так, правовой режим информации как объекта прав регламентирован статьями 2, 5— 11.1 Федерального закона № 149-ФЗ, согласно которым «информация» представляет собой «сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления» и является объектом публичных, гражданских и иных правовых отношений.
Первоначально информация в ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации была включена в перечень объектов гражданских прав, однако упоминалась в нем применительно к режиму коммерческой тайны. С принятием Федерального закона № 149-ФЗ из состава указанных объектов она была исключена, что вызвало многочисленные споры в среде ученых юристов, так как ст. 5 данного Федерального закона № 149-ФЗ она поименована как объект «публичных, гражданских и иных правовых отношений».
Не вдаваясь в дискуссию о правовой природе, правовом режиме данного явления, считаем необходимым отметить, что с учетом положений статей 9, 11, 14 Федерального закона № 149-ФЗ, которыми четко разделены термины «информация» и «сведения, документы», т.е. понятия документированная и недокументированная информация, можно сделать вывод о нематериальной природе этой категории в действующем законодательстве Российской Федерации.
В некоторых случаях нематериальный статус информации, в случае ее выражения в форме результатов интеллектуальной деятельности, позволяет предоставлять ей правовую охрану с
использованием соответствующих институтов четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации.
В иных случаях, отраслевыми нормативными правовыми актами установлены специальные правовые режимы информации.
Например, это Закон РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. № 2124-1; федеральные законы: «О коммерческой тайне» от 29 июля 2004 г. № 98-ФЗ, «О банках и банковской деятельности» от 2 декабря 1990 г. № 395-1, «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации» от 3 декабря 2008 г. № 242-ФЗ, «О рекламе» от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ, «О кредитных историях» от 30 декабря 2004 г. № 218-ФЗ, «О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации» от 25 января 1998 г. № 128-ФЗ, «О библиотечном деле» от 29 декабря 1994 г. № 78-ФЗ, «О персональных данных» от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ, «Об обязательном экземпляре документов» от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ, «Об архивном деле в Российской Федерации» от 22 октября 2004 г. № 125-ФЗ, «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ и проч.
С учетом того, что норма ст. 2 Федерального закона № 149-ФЗ в определении категории «информационная система» подразумевает не просто массив информации, а ее объединение в базы данных, согласно статьям 1240, 1240.1, 1260, 1270 Гражданского кодекса Российской Федерации, на информацию как элемент информационной системы распространяется правовой режим интеллектуальной собственности с учетом особенностей правового режима отдельных видов информации в соответствии с отраслевым правовым регулированием.
Определение термина «информационные технологии» также дано в ст. 2 Федерального закона № 149-ФЗ, согласно которой это «процессы, методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов». Несмотря на то что данная категория является одним из основных направлений регулирования Федерального закона № 149-ФЗ и упоминается в нем 149 раз, ей посвящена всего одна статья, которая регламентирует вопросы государственного регулирования применения информационных технологий. Содержание дан-
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 05-2022
ной статьи не раскрывает правовую природу рассматриваемой категории, позволяя относить к данному понятию практически все, что связано с информатизацией.
Более того, как верно отмечает А.И. Савельев, данное определение не позволяет «различить процесс и метод как ключевые признаки информационной технологии от способа осуществления таких процессов и методов» [17, с. 46].
Также необходимо отметить, что содержание ст. 12 Федерального закона № 149-ФЗ ломает логику терминологии, содержащейся в ст. 2.
Исходя из определения термина «информационная система» информационные технологии являются частью информационных систем; вместе с тем, дальнейшее правовое регулирование позволяет сделать вывод, что эта категория в понимании законодателя занимает более высокий уровень.
Данный тезис подтверждается содержанием многочисленных государственных стандартов в сфере информатизации, в том числе, например, ГОСТ Р 59853-2021 «Информационные технологии. Комплекс стандартов на автоматизированные системы. Автоматизированные системы. Термины и определения», ГОСТ Р 59792-2021 «Информационные технологии. Комплекс стандартов на автоматизированные системы. Виды испытаний автоматизированных систем», ГОСТ 34.601-90 «Информационная технология. Комплекс стандартов на автоматизированные системы. Автоматизированные системы. Стадии создания», ГОСТ 34.201-2020 «Информационные технологии. Комплекс стандартов на автоматизированные системы. Виды, комплектность и обозначение документов при создании автоматизированных систем» и проч.
Системный анализ отраслевого правового регулирования, судебной [5; 6; 7; 8; 9; 10] и правоприменительной практики, в том числе многочисленных государственных и муниципальных закупок, позволяет сделать вывод, что во взаимосвязи с категорией «информационная система» в категорию «информационные технологии», как правило, включают программы для электронных вычислительных машин, базы данных, являющиеся результатами интеллектуальной деятельности.
В частности, предметом подавляющего большинства заключаемых в целях создания, развития, эксплуатации информационных систем договоров является выполнение работ, чуть реже — оказание услуг, поставка программного обеспечения.
Классический государственный контракт, заключаемый в этих целях, предполагает выполнение работ по разработке программ для электронных вычислительных машин, что подтверждается правоприменительной практикой (см., например, письмо Министерства финансов Российской Федерации от 4 июня 2020 г. № 24-0608/48179).
Условиями контрактов на выполнение работ по созданию и (или) развитию (модернизации) государственных (муниципальных) информационных систем и (или) иных информационных систем (типовые государственные контракты), утвержденными приказом Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации от 17 декабря 2020 г. № 715 «Об утверждении типовых условий контрактов на выполнение работ по созданию и (или) развитию (модернизации) государственных (муниципальных) и (или) иных информационных систем», принятыми до внесения изменений в Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ, также предусмотрено выполнение обозначенных работ.
Термин «технические средства» не поименован в Федеральном законе № 149-ФЗ. Анализ действующего законодательства Российской Федерации позволяет сделать вывод, что техническими средствами являются материальные объекты, имущество, на которое распространяется вещное право. В качестве технических средств упоминают средства вычислительной техники, информационно-вычислительные комплексы и сети, средства и системы передачи, приема и обработки данных (средства и системы звукозаписи, звукоусиления, звуковоспроизведения, переговорные и телевизионные устройства, средства изготовления, тиражирования документов и другие технические средства обработки речевой, графической, видео- и буквенно-цифровой информации [11] и проч.
Вывод о материальном характере данного объекта очевидно следует из норм о территориальном размещении технических средств информационных систем, а также о мерах ответственности за нарушение указанных требований, о правах на технические средства информационных систем, о способах приобретения технических средств информационных систем и проч.
Таким образом, информационная система представляет собой связанную единым назначением совокупность материальных и нематери-
ЗАКОН И ПРАВО • 05-2022
альных объектов, по своей правовой природе схожую со сложной вещью или сложным объектом, включающим несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности предусмотренными статьями 134, 1240 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Ранее Р.В. Амелиным высказывалось мнение о необходимости отнесения данного явления к институту единой технологии [13; 12]. Однако с признанием Федеральным законом «О внесении изменений в части вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу законодательных актов (отдельных положений законодательных актов) Российской Федерации» от 22 декабря 2020 г. № 456-ФЗ утратившей силу главы 77 Гражданского кодекса Российской Федерации данная возможность была исключена. Действующее гражданское законодательство Российской Федерации не содержит правовой конструкции, подходящей под рассматриваемую категорию. Единственным объектом, предполагающим возможность объединения материальных и нематериальных объектов в рамках единого комплекса, является предприятие, однако его правовой режим не может быть применен в отношении регулирования вопросов, связанных с категорией «информационная система».
Отсутствие подходящей правовой конструкции на практике вызывает не только вопросы о характере и принадлежности прав на информационные системы как объекты права, но и о системе договорных отношений, складывающихся в связи с оборотом информационных систем, о механизмах правовой защиты обозначенного объекта и прочие вопросы. Более того, отсутствие в юридической науке теоретических наработок, связанных с категорией «информационная система», на практике влечет неупорядоченность правового регулирования: случаи использования в отношении рассмотренной выше категории, а также объектов, входящих в ее состав, не только различных терминов и их определений (автоматизированная информационная система, автоматизированная система, информационно-коммуникационные технологии, информационно-телекоммуникационные технологии, ИТ, 1Т и проч.), но и различного правового регулирования.
Например, в постановлении Правительства Российской Федерации от 14 июля 2017 г. № 839 «О федеральной государственной информационной системе «Федеральный ситуационный центр электронного правительства» и внесении изме-
нений в Положение о единой системе межведомственного электронного взаимодействия» в отсутствие четкого регулирования вопроса принадлежности прав на информационные системы идет речь о собственниках информационных систем без определения способа установления таких лиц.
В Основах законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным Советом Российской Федерации 11 февраля 1993 № 4462-1, установлено, что единая информационная система нотариата принадлежит на праве собственности Федеральной нотариальной палате. Более того, Федеральный закон № 149-ФЗ также оперирует понятием владелец информационной системы без конкретизации способа определения такого лица.
Обозначенные выше вопросы, обусловленные отсутствием понимания правовой природы рассматриваемого явления, более того, вопросы отсутствия подходящей правовой категории в системе объектов гражданских прав, являются темой самостоятельного исследования. Возвращаясь к вопросу содержания категории «информационная система», в целях формирования предложений в части правового регулирования, нельзя не остановиться на международном опыте.
Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронной торговле, принятый в г. Нью-Йорке 28 мая 1996 г. — 14 июня 1996 г. на 29-й сессии ЮНСИТРАЛ, под информационной системой понимает «систему для подготовки, отправления, получения, хранения или иной обработки сообщений данных».
Конвенция Организации Объединенных Наций об использовании электронных сообщений в международных договорах, заключенная в г. Нью-Йорке 23 ноября 2005 г., под «информационной системой» подразумевает «систему для подготовки, отправления, получения, хранения или иной обработки сообщений данных».
Директива № 2013/40/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза «Об атаках на информационные системы и о замене Рамочного решения 2005/222/ПВД Совета ЕС», принятая в Брюсселе 12 августа 2013 г., к «информационной системе» относит «устройство или группу взаимосвязанных или соотносимых устройств, из которых одно или более устройств, следуя программе, автоматически осуществляют обработку компьютерных данных, а также компьютерные данные, хранение, обработка, извлечение или передача которых осуществляется по-
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 05-2022
средством указанного устройства или группы устройств для целей функционирования, использования, защиты и обслуживания устройства или группы устройств».
Постановлением № 41-15 Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ «О модельном законе «Об информации, информатизации и обеспечении информационной безопасности», принятом в г. Санкт-Петербурге 28 ноября 2014 г., в качестве «информационной системы» поименована «организационно упорядоченная совокупность средств, реализующих определенные технологические действия посредством информационных процессов, предназначенных для решения конкретных функциональных задач».
Таким образом, на международном уровне также отсутствует единство во мнениях относительно правовой природы рассматриваемого явления, при этом в категорию «информационная система», как правило, вкладывают материальные (устройства, средства) и нематериальные объекты (компьютерные данные, данные).
С учетом того, что к настоящему моменту накоплен значительный опыт создания информационных систем, в том числе на государственном уровне, сложилась определенная практика договорных отношений, формализующих их оборот, можно сделать вывод, что информационная система как правовое явление все-таки в большей степени является нематериальным объектом, включающим информацию, а также позволяющим осуществлять обработку программы для электронных вычислительных маши и базы данных.
Данный вывод подтверждается, прежде всего, практикой создания, развития информационных систем как основного способа возникновения прав на них, в том числе предметом подавляющего большинства заключаемых в целях создания, развития, эксплуатации информационных систем договоров (выполнение работ, оказание услуг, поставка программного обеспечения).
С учетом изложенного представляются обоснованными следующие возможные пути развития законодательства Российской Федерации, связанного с информационными системами как правовой категорией.
Первый путь связан с выделением в Федеральном законе № 149-ФЗ из состава объектов, входящих в информационную систему, категории «технические средства» в качестве самостоятельной и распространением на обозначенную
категорию режима вещных прав. Реализация обозначенного пути потребует внесения изменений не только в понятийный аппарат, но и в положения, касающиеся осуществления функций оператора информационных систем, и связанных с данными функциями прав, обязанностей и ответственности.
По сути, данный путь предполагает разделение объектов на материальные и нематериальные с установлением соответствующего правового статуса. С учетом развития облачных технологий, что предусмотрено Указом Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017—2030 годы», данный путь видится как наиболее перспективный.
Второй возможный путь — признание информационной системы в качестве сложного объекта прав с возможным включением в состав объектов гражданских прав согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации. Реализация данного пути потребует принятия решения о характере прав в отношении информационных систем, а также иных вопросов, связанных с установлением правового статуса информационных систем как объекта гражданских прав.
Также не исключен вариант разделения правового статуса объектов, входящих в состав информационной системы, и не признания ее в качестве самостоятельного единого объекта прав. В таком случае будет сохранено текущее правовое регулирование.
Аналогичным образом в ряде случаев на основании частей 5, 6 ст. 13 Федерального закона № 149-ФЗ поступают в настоящее время лица, осуществляющие создание информационных систем.
В частности, постановлением Правительства Пермского края от 30 сентября 2020 г. № 730-п «Об автоматизированной информационной системе «Электронная Пермская Образовательная Система» (ЭПОС)», постановлением Правительства Пермского края от 29 декабря 2021 г. № 1120-п «О государственной региональной информационной системе обеспечения градостроительной деятельности с функциями автоматизированной информационно-аналитической поддержки осуществления полномочий в области градостроительной деятельности Пермского края», иными аналогичными положениями об информационных системах разделены правомочия в отношении объектов, входящих в состав
ЗАКОН И ПРАВО • 05-2022
информационных систем: информации, информационных технологий и технических средств.
Однако реализация данного пути потребует работы со множеством отраслевых нормативных правовых актов, регламентирующих функционирование информационных систем. Унифицировать данную деятельность позволило бы закрепление соответствующих норм о необходимости разделения правового режима объектов в составе информационных систем в Федеральном законе № 149-ФЗ либо в постановлении Правительства Российской Федерации от 6 июля 2015 г. № 676 «О требованиях к порядку создания, развития, ввода в эксплуатацию, эксплуатации и вывода из эксплуатации государственных информационных систем и дальнейшего хранения содержащейся в их базах данных информации» с дальнейшим использованием аналогии права в отношении иных информационных систем.
Независимо от выбранного пути определение правового статуса информационных систем как объекта прав позволит эффективно осуществлять управление данным объектом с учетом современных трендов.
Список источников
1. Приказ Минцифры России от 18.11.2020 № 600 «Об утверждении методик расчета целевых показателей национальной цели развития Российской Федерации «Цифровая трансформация» // http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW
2. Приказ Минцифры России от 18.11.2020 № 601 «Об утверждении методик расчета прогнозных значений целевых показателей национальной цели развития Российской Федерации «Цифровая трансформация» // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
3. Действующие госинформсистемы обошлись бюджету России в 460 миллиардов // URL: https://news.myseldon.com/ru/news/index/ 250881309
4. На «Госуслугах» зарегистрировано 90 млн человек с подтвержденной учетной записью // URL: https: //tass.ru/ekonomika/13119181
5. Определение Высшего Арбитражного суда РФ от 14.08.2013 № ВАС-10741/13 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
6. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 31.01.2022 № Ф05-30939/2021 // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
7. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 03.12.2018 № Ф06-40159/2018 //
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
8. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2020 № 09АП-74985/2019-ГК // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW
9. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.06.2014 № 09АП-19847/2014-АК // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW
10. Решения Арбитражного суда Пермского края от 13.06.2019 № А50-8031/19, 20.12.2019 № А50-7408/19 // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW
11. Базовая модель угроз безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных, утвержденная Федеральная служба по техническому и экспортному контролю 15.02.2008 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
12. Амелин Р.В. К вопросу о правовой дефиниции государственной информационной системы // Вестник УРФО. Безопасность в информационной сфере. 2016. № 1(19). С. 44—49.
13. Амелин Р.В. Правовое регулирование общественных отношений в сфере информационных систем: цивилистический и информационно-правовой подходы // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 12. С. 68—77.
14. Бачило И.Л. Информационное право: Учебник / И.Л. Бачило., В.Н. Лопатин, М.А. Федотов. Под ред. Топорнина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 789 с.
15. Жернова В.М. Правовой режим информационных систем: Дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2017. 213 с.
16. Минъкович Т.В. Информационные технологии: понятийно терминологический аспект // Образовательные технологии и общество. 2012. № 2. С. 371—389.
17. Савелъев А.И. Комментарий к Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» (постатейный). М.: Статут, 2015. 320 с.
References
1. Order of the Ministry of Finance of the Russian Federation № 600 dated 18.11.2020 «On approval of methods for calculating targets of the national development Goal of the Russian Federation «Digital Transformation» // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW
LAW & LEGISLATION • 05-2022
2. Order of the Ministry of Finance of the Russian Federation № 601 dated 11.18.2020 «On approval of methods for calculating forecast values of targets of the national Development Goal of the Russian Federation «Digital Transformation» // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
3. The current state information systems cost the Russian budget 460 billion // URL: https:// news.myseldon.com/ru/news/index/250881309
4. 90 million people with a confirmed account are registered on «Public Services» // URL: https:// tass.ru/ekonomika/13119181
5. Ruling of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation dated 14.08.2013 № VAS-10741/13 // http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW
6. Resolution of the Arbitration Court of the Moscow District of 31.01.2022 № F05-30939/2021 // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
7. Resolution of the Arbitration Court of the Volga District dated 03.12.2018 № F06-40159/2018 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
8. Resolution of the Ninth Arbitration Court of Appeal of 16.01.2020 № 09AP-74985/2019-YY // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
9. Resolution of the Ninth Arbitration Court of Appeal dated 23.06.2014 № 09AP-19847/2014-AK // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
10. Decisions of the Arbitration Court of Perm Krai dated 13.06.2019 № A 50-8031/19, 20.12.2019 № A 50-7408/19 // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW
11. The basic model of threats to the security of personal data during their processing in personal data information systems, approved by the Federal Service for Technical and Export Control on 15.02.2008 // http: //www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW
12. Amelin R V. On the issue of the legal definition of the state information system / / Bulletin of the Ural Federal District. Security in the information sphere. 2016. № 1(19). Pp. 44-49.
13. Amelin R.V. Legal regulation of public relations in the field of information systems: civilistic and information-legal approaches / / Actual problems of Russian law. 2017. № 12. Pp. 68-77.
14. Bachilo I.L. Information law: Textbook / I.L. Bachilo., V.N. Lopatin, M.A. Fedotov. Ed. Topornina. St. Petersburg: Law Center Press, 2001. 789 p.
15. Zhernova V.M. The legal regime of information systems: Dis. ... cand. jurid. sciences'. Chelyabinsk, 2017. 213 p.
16. Minkovich T.V. Information technologies: conceptual and terminological aspect / / Educational technologies and society. 2012. № 2. Pp. 371—389.
17. Savelyev A.I. Commentary to Federal Law № 149-FZ of July 27, 2006 «On Information, Information technologies and information protection» (article by article). Moscow: Statute, 2015. 320 p.
Информация об авторе
Короткина А.С. — аспирант
Information about the author
Korotkina A.S. — graduate student
Статья поступила в редакцию 20.02.2022; одобрена после рецензирования 08.04.2022; принята к публикации 14.04.2022.
The article was submitted 20.02.2022; approved after reviewing 08.04.2022; accepted for publication 14.04.2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 05-2022
