CC BY
120
Информационные права акционеров: новеллы корпоративного законодательства
О.В. Осипенко генеральный директор консалтинговой компании «Ринкон-гамма», заведующий кафедрой управления холдингами Института экономики бизнеса ТПП РФ, профессор МФПУ «Синергия», практикующий юрист, профессор, доктор экономических наук (г. Москва)
Олег Валентинович Осипенко, rincon-msk@yandex.ru
Федеральный закон от 29 июля 2017 года № 233-Ф3 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и статью 50 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее - Закон № 233-Ф3) внес радикальные коррективы в основополагающе нормы отечественного корпоративного законодательства, регулирующие институт прав участников хозяйственных обществ на инициативное получение информации о деятельности компании. Новеллы действуют. Их развернутый экспертный анализ, равно как и прогноз проблемных ситуаций, связанных с применением некоторых принципиально новых конструкций, представляется актуальным главным образом по причинам сугубо прикладного характера - ожидания кардинально отличного отношения к этим новациям со стороны профессионально ориентированных ми-норитариев российских компаний, прежде всего публичных акционерных обществ (далее - ПАО), с одной стороны, и мажоритарных участников и опорных фактических бенефициаров осуществляемого ими бизнеса, с другой. Кроме того, необходимость проведения такого анализа обусловлена априорными мотивами указанных групп совладельцев корпораций и их консультантов найти наиболее комфортные для них процедурные интерпретации ряда «оценочных» норм статьи 91 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об ак-
ционерных обществах» (далее - Закон об АО) в ее обновленной редакции.
Общая оценка: институциональная революция в сфере регулирования информационных прав акционеров наконец-то состоялась
Закон № 233-ФЗ предложил принципиально иную философию и вытекающий из нее инструментарий законодательного регулирования прав акционеров на получение документов и иной информации о деятельности компании.
Ранее применялся следующий генеральный подход: все документы, которые общество обязано хранить, подлежат предоставлению акционерам. Новый регулятивный в общем плане подход - то, что должно храниться по требованиям всех законов (законодательства в целом), предоставляется - норма, строго определенная Законом об АО с учетом доктрины «пороговых» участий в капитале.
В порядке иллюстрации выдвинутого тезиса обратимся к источникам.
Новая редакция пункта 1 статьи 89 Закона об АО: «общество обязано хранить документы, предусмотренные настоящим Федеральным законом, уставом общества, внутренними документами общества, решениями общего собрания акционеров, совета директоров (наблюдательного совета) общества, органов управления общества,
а также документы, предусмотренные нормативными правовыми актами Российской Федерации» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.), по сути, воспроизводит последнее положение этого пункта в прежней редакции, отказываясь при этом от ранее содержавшихся в нем «<частностей».
Статья же 91 Закона об АО в новой редакции предусматривает следующую генеральную классификацию правообладателей и закрытый перечень документов, на которые они могут претендовать:
1) все акционеры (ПАО и АО 1) - 15 рубрик документов;
2) акционеры ПАО, владеющие не менее чем одним процентом голосующих акций общества - рубрики пункта 1) плюс 3 рубрики документов;
3) акционеры (ПАО и АО), владеющие не менее чем 25 процентами голосующих акций общества, - рубрики пунктов 1) и 2) плюс еще 2 рубрики документов.
Как видим, сделанный законодателем регулятивный акцент явным образом обнаруживает его «симпатии», во-первых, к самой компании, информационная база которой стала менее прозрачной для малых совладельцев, которым теперь в процессе добросовестного анализа процесса менеджирования придется довольствоваться весьма ограниченным свободным доступом, во-вторых, к значимым инвесторам, которым, как и ранее, начиная с «порога» обладания блокирующим пакетом акций доступны документы бухгалтерского учета, которые, как хорошо известно, и составляют основу упомянутого анализа операционной практики акционерного общества, при очевидной встречной «антипатии» к «микроминоритарным» участникам.
Такой институциональный тренд реализован следующим образом:
1) углубление применения доктрины пороговых участий в капитале в области информационных прав;
2) внедрение идеи регулятивной опреде-
ленности посредством использования механизма «закрытых» позиций документов;
3) сохранения вполне оправдавшей себя логики, согласно которой акционеры могут претендовать на получение информации только в строго документарной форме;
4) отказа от активно лоббировавшегося некоторыми портфельными инвестиционными структурами доступа акционеров основных обществ (головных звеньев холдингов) к хранящимся в их досье, а также к гипотетически приобретаемым по оперативным запросам документам дочерних компаний.
По нашему убеждению, комментируемые изменения закона весьма и весьма радикальны. Более того, можно говорить о своего рода институциональном «развороте» в этой области - о смене регуляторного курса на прямо противоположный ранее применявшемуся, экономико-инвестиционная и формально-юридическая обоснованность которого сомнений не вызывают.
Почему возникла потребность подвергнуть кардинальной ревизии право акционера на инициативный доступ к документарной базе компании? Наш ответ на этот вопрос таков.
Основы корпоративного законодательства закладывалась в Российской Федерации в начале - середине 90-х годов прошлого века в значительной мере под влиянием иллюзорно-романтических представлений пресловутой сплоченной группы «экономистов-революционеров» относительно вектора эволюционирования отечественного рынка капитала и формирования типичной модели корпоративного управления. Так, ожидалось, что в стране, беззаветно вдохновленной ваучерной приватизацией, сложится многомиллионный слой миноритарных акционеров, немалая часть которых будет должным образом подготовлена в профессиональном плане, в связи с чем воцарится доминирование близкой к американской версии модели корпоратив-
1 АО - нормативно закрепленная аббревиатура для обозначения непубличных акционерных обществ.
ного управления, основанной на предельно малой субъектной концентрации капитала и соответствующей потребности в демократических механизмах участия «широких масс инвесторов» в корпоративном управлении, планомерном устранении инвесторов от операционного руководства, которое передается «топам». Предполагалось, что по этой причине закон должен всемерно «поддержать» малых акционеров. Так в его тексте появились нормы о преимущественно (а затем и тотально) применяемой в обязательном порядке кумулятивной системе голосования при избрании совета директоров, гиперправах «миноров» на оспаривание решений органов управления и сделок, а также о практически неограниченных информационных правах, включающих широкую систему корпоративного «самораскрытия» и неограниченный доступ акционеров к документам по их требованиям.
Прошедшие четверть века не оставили и камня на камне от этих иллюзий. Концентрация капитала оказалась на высочайшем уровне, не имеющем аналогов в мире, «массовый слой» совладельцев акционерных обществ оказался в значительной мере «размытым», олигархи не пожелали принимать квазиуспехи западной «революции управляющих» и остались на капитанском мостике операционного управления бизнесом (подробнее см. [3]), а профессионализм неких инвестиционных структур сосредоточился на применении изощренных технологий корпоративного шантажа.
Возникла институциональная дилемма: все оставить по-прежнему, наивно рассчитывая, что глубоко погрузившиеся в тактическое управление бизнесом российские мажоритарии отойдут от дел, отдав предпочтение партнерским конфигурациям мягкого контроля за работой топ-менеджеров, вследствие чего нас все-таки «посетит» американская модель корпоративного управления, или мужественно признать, что отечественная модель сложилась, и приступать к серьезной легальной защите контрольных участников.
Похоже, здравый смысл, пусть и с серьезным опозданием, восторжествовал - законодатель признал, что защите абстрактных идей справедливости не мешает поддержка реальных трендов развития бизнеса в стране. Комментируемые новации в сфере информационных прав акционеров явились логичным продолжением обновления регулятивной философии последних лет -кардинального пересмотра норм, регулирующих сроки и регламент оспаривания решений органов управления акционерного общества, а также порядка одобрения и оспаривания крупных сделок и сделок с заинтересованностью (в последнем случае имеются в виду новые версии статей 78, 79, 81-84 Закона об АО, вступившие в силу с 1 января 2017 года).
Мотивы законодательного противостояния информационному гринмейлу (корпоративному шантажу) заслуживают отдельного комментария.
Долгие годы компании были вынуждены руководствоваться небезызвестным лозунгом героя Ильфа и Петрова о спасении утопающих, которым не стоит рассчитывать на поддержку (подробнее см. [4-8]). Законодатель, издав Закон № 233-ФЗ, предложил системе правоприменения довольно эффективные механизмы противостояния гринмейлу.
Уточним. Информационный гринмейл -типичная и, как правило, начальная фаза системного корпоративного шантажа против акционерного общества, в качестве правовых оснований «активных действий» акционеров (доказательства действительности права) используются нормы статей 65.2 и 65.3 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и статей 89 и 91 Закона об АО. В свою очередь, корпоративный шантаж как таковой - это разновидность незаконной и (или) теневой (прямо не предусмотренной законом и при этом не соответствующей фундаментальным началам правового регулирования общественных отношений) предпринимательской деятельности, основанной на применении профес-
сиональных технологий систематического и целенаправленного злоупотребления организованными группами инвесторов и обслуживающих их специалистов в области права, управления, финансов и отраслевого менеджирования правами участника хозяйственного общества (в том числе акционера) в целях получения от владельцев (бенефициаров) объекта гринмейлерской атаки материальной выгоды («отступного») в форме денег, курсовой разницы соответствующего пакета акций, части имущественного комплекса, особых технологий или преференций ведения бизнеса либо титулов собственности на иной бизнес, контролируемый такой группой бенефициаров, за обещания прекращения или ослабление интенсивности применения указанных технологий.
Вопреки ошибочному расхожему мнению целями информационного гринмей-ла является отнюдь не только получение агрессором банального «отступного» за отказ от юридического прессинга в этом сегменте применения акционерных прав, но и, в частности, такие мотивы, как склонение компании или ее контрольного участника к неким «переговорам», получение актуальной информации для расширения зоны «юридической атаки» (договорная, налоговая, антимонопольная, лицензионная и т. п. практика компании), создание флера, «прикрытия» начала и активной фазы рейдер-ского захвата, осуществление недобросовестной конкуренции, развертывание атаки на компанию в расчете на «отступное» по другими сегментам диверсифицированного бизнеса (холдинга), оказание давления на основного бенефициара или на некоего оппонента - иного участника внутреннего корпоративного конфликта.
До появления Закона № 233-Ф3 складывалось впечатление, что законодатель игнорирует социально-экономическую опасность гринмейла. Теперь оснований для пессимизма, в общем, нет, хотя введение уголовной ответственности за корпоративный шантаж (опыт Испании и Франции
здесь весьма интересен) по-прежнему признается неактуальным, первый шаг в правильном направлении сделан.
В институциональном отношении весьма отрадно и то, что Закон № 233-ФЗ продолжил внедрение доктрины пороговых участий, суть которой, как известно, сводится к простой и в то же время результативной установке «чем больше процент участия в капитала, тем больше дополнительных прав», поощряющей заинтересованного инвестора. Жаль, конечно, что «порогов» оказалась немного (1 акция - 1 процент -блокирующий пакет) и они не «привязаны» к размерам компании и количеству ее акционеров.
Продолжим обзор новелл.
Какие именно права теперь имеют обладатели пакетов акций,
соответствующих трем «пороговым значениям»?
Права (всех) акционеров (пункт 1
статьи 91 Закона об АО)
«Общество обязано обеспечить акционерам доступ по их требованию к следующим документам:
1) договор о создании общества, за исключением случая учреждения общества одним лицом, решение об учреждении общества, устав общества, а также внесенные в устав общества и зарегистрированные в установленном порядке изменения и дополнения;
2) документ, подтверждающий государственную регистрацию общества;
3) решение о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг, изменения в решение о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг, отчет об итогах выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг, уведомление об итогах выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг;
4) утвержденные общим собранием акционеров внутренние документы общества, регулирующие деятельность его органов;
5) положение о филиале или представи-
тельстве общества;
6) годовые отчеты;
7) годовая бухгалтерская (финансовая) отчетность и аудиторское заключение о ней;
8) формируемые в соответствии с требованиями настоящего Федерального закона отчеты оценщиков в случаях выкупа акций обществом по требованию акционера;
9) документы, полученные обществом в соответствии с главой Х1.1 настоящего Федерального закона;
10) протоколы общих собраний акционеров;
11) списки аффилированных лиц общества;
12) заключения ревизионной комиссии (ревизора) общества;
13) проспекты ценных бумаг, ежеквартальные отчеты эмитента и иные документы, содержащие информацию, подлежащую опубликованию или раскрытию иным способом в соответствии с настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами;
14) уведомления о заключении акционерных соглашений, направленные обществу, а также списки лиц, заключивших такие соглашения;
15) судебные решения и постановления по спорам, связанным с созданием общества, управлением им или участием в нем, а также судебные акты по таким спорам, в том числе определения о возбуждении арбитражным судом производства по делу и принятии искового заявления либо заявления об изменении основания или предмета ранее заявленного иска» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.).
Как уже отмечалось, коррективы существенные. Самое важное (повторим) это то, что перечень имеет закрытый характер.
Исчезли некоторые ставшие более чем за два десятилетия для активных совладельцев компании привычными позиции статьи 91 Закона об АО. Так, акционер-микроминоритарий лишен законодателем возможности получить протоколы заседа-
ний совета директоров и акты единоличного исполнительного органа (например приказы), внутренние документы, утверждаемые решением совета директоров и исполнительных органов, бюллетени прошедших собраний акционеров и доверенности представителей акционеров на них, документы, подтверждающие права общества на имущество, большая часть отчетов оценщиков, списки акционеров, составленные в связи подготовкой к общим собраниям и выплатам дивидендов. Все указанное - и в самом деле чрезвычайно деликатная информация, касающаяся отправления института частной собственности, - и корпоративной собственности, и собственности конкретных акционеров. Лишение ее статуса публичности является шагом разумным.
Относительно досье по корпоративным спорам с участием компании (15-я позиция перечня) подчеркнем, что ее корпоративный секретарь не обязан предоставлять акционеру все документы, в частности, исковое заявление, жалобы, отзывы, ходатайства сторон и т. п., речь может (и должна) идти только о судебных актах.
А вот позиция «утвержденные общим собранием акционеров внутренние документы общества, регулирующие деятельность его органов» не так скудна, как кажется некоторым коллегами, обозревающим новеллы в экспертных изданиях. По нашему убеждению, основанному на обобщениях корпоративной практики, это не только положения, в названиях которых имеется указание на тот или иной орган (общее собрание акционеров, совет директоров, исполнительные органы), но и иные корпоративные источники нормативной природы, содержание которых раскрывает миссию, задачи и соответствующие правила деятельности органов. К ним относятся, скажем, внутрифирменные кодексы корпоративного управления и корпоративной этики, положения о конфиденциальной информации, информационной, инвестиционной, дивидендной и бонусной политике компании.
Права «однопроцентников»
(подпункты 2 и 3 статьи 91 Закона об
АО)
«2. По требованию акционера (акционеров), владеющего не менее чем одним процентом голосующих акций общества, публичное общество обязано обеспечить доступ к следующим информации и документам:
1) информация, касающаяся сделок (односторонних сделок), являющихся в соответствии с настоящим Федеральным законом крупными сделками и (или) сделками, в совершении которых имеется заинтересованность, в том числе вид, предмет, содержание и размер таких сделок, дата их совершения и срок исполнения обязательств по ним, сведения о принятии решения о получении согласия на совершение или о последующем одобрении таких сделок;
2) протоколы заседаний совета директоров (наблюдательного совета) общества;
3) отчеты оценщиков об оценке имущества, в отношении которого обществом совершались сделки, которые в соответствии с настоящим Федеральным законом являются крупными сделками и (или) сделками, в совершении которых имеется заинтересованность.
3. По требованию акционера (акционеров), владеющего не менее чем одним процентом голосующих акций общества, непубличное общество помимо доступа к информации и документам, предусмотренным пунктом 2 настоящей статьи, если иное не предусмотрено уставом общества или акционерным соглашением, сторонами которого являются все акционеры общества, обязано обеспечить такому акционеру (акционерам) доступ к иным документам, обязанность хранения которых предусмотрена пунктом 1 статьи 89 настоящего Федерального закона, за исключением документов, указанных в пункте 5 настоящей статьи. Указанные в настоящем пункте положения могут быть предусмотрены уставом непубличного общества при его учреждении или внесены в его устав, из-
менены и (или) исключены из его устава по решению, принятому общим собранием акционеров единогласно всеми акционерами общества» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.).
Этот режим является принципиально новым. Рассмотрим в прикладном плане отдельные его аспекты.
Первое. Акцент сделан на правах обладателей всех голосующих акций, в том числе привилегированных, в ситуации, когда компания решила не платить по ним дивиденды.
Второе. Что такое «информация о сделках» (подп. 1 п. 1)? В частности, имеется в виду некий стандартный (стандартизированный) или, напротив, «адресный» (инициативно форматируемый) документ общества? На наш взгляд, верно последнее. Почему? А просто потому что иными нормативными актами (кроме акционерного закона) он пока, насколько нам известно, не предусмотрен.
В связи с этим допускаем, что разным заявителям может быть предоставлен разный объем такой информации (положим, с учетом априорной оценки добросовестности заявителя или сугубо конъюнктурных моментов). Объем информации может (или даже должен) учитывать соответствующие пожелания заявителя требования, коль скоро нет сомнений в его добросовестности. Он может варьироваться и с учетом специфики договора (иной версии сделки), в частности, позиции, которые нашли отражение в решении общего собрания акционеров или совета директоров об одобрении сделки.
Третье. Может ли акционер ПАО претендовать на получение текста договора? Наш ответ: нет, так как это прямо не предусмотрено законом. Кроме того, в последнее время судебная практика относит договоры к документам бухгалтерского учета (а они могут быть предоставлены только обладателям блокирующего пакета). Такая позиция изложена, например, в следующих судебных актах:
• решение Арбитражного суда города Москвы от 2 июня 2017 года по делу № А40-508/17-158-2;
• решение Арбитражного суда Пермского края от 23 мая 2017 года по делу № А50-1699/2017.
Четвертое. «Вид» сделки: что имеется в виду? Наша версия ответа:
1) одно-, двух-, многосторонняя;
2) возмездная или безвозмездная;
3) в силу договора или по иным основаниям;
4) «прямая», предварительная, под условием.
Пятое. «<Содержание» сделки. Что имеется в виду? Наш вариант ответа: краткое изложение опорных обязательств сторон сделки.
Шестое. «Протоколы заседаний совета директоров». Имеются в виду только тексты или также приложения? Ответ: да, конечно, акционерам - заявителям требования нужно вручать протоколы с приложениями, обычно трактуемыми на практике как неотъемлемая часть протокола. В этом отношении председателям советов и корпоративным секретарям следует очень внимательно отнестись к принятию решения о том, что из фактически раздаваемых членам совета к заседаниям материалов включать в дальнейшем в рубрику «официальные приложения к протоколу».
Седьмое. «Отчеты оценщиков». Только итоговые (резолютивные) фрагменты или полные тексты? Ответ: полные тексты.
Восьмое. Особо тревожный вопрос, уже вызвавший дискуссии в профессиональных кругах, - пункт 3 (о непубличных обществах), в котором указано: «если иное не предусмотрено уставом общества или акционерным соглашением, сторонами которого являются все акционеры общества», относится к первой части этой нормы, ко второй или обеим?
Если толковать пункт 3 буквально (то есть воспринимать в сугубо редакционном плане), то приведенный фрагмент относится, скорее, ко второй части. Отсюда вроде
бы следует, что «имущественный ценз» (1 процент или более) изменить уставом нельзя. Однако с учетом нормы пункта 13 статьи 91 («правила, предусмотренные настоящей статьей, применяются к отношениям, связанным с предоставлением доступа акционерам непубличного общества к его документам, если иные условия и (или) порядок предоставления такого доступа, в том числе сроки и минимальное количество акций, необходимое для получения всех или определенной категории документов, не предусмотрены уставом непубличного общества. Указанные положения могут быть предусмотрены уставом непубличного общества при его учреждении или внесены в его устав, изменены и (или) исключены из его устава по решению, принятому общим собранием акционеров единогласно всеми акционерами общества») такое толкование следует признать не вполне обоснованным. Другими словами, в новом уставе АО можно отступать от общих правил статьи 91 и в части ценза, и в части объема документов, и в части порядка предоставления.
Интересен и прогноз, реально ли принять такую редакцию устава? На форумах и в деловых средствах массовой информации выражен скепсис. На наш взгляд, напрасно. Так, можно предвидеть вполне жизненную ситуацию, когда два или три совладельца сильной («раскрученной») компании решили синхронно продать некоторую часть своих акций без утраты блокирующего пакета, но не хотели, чтобы будущие партнеры «слишком много знали». В этом случае достижение консенсуса по утверждению в уставе особых информационных правил вполне реально.
Кроме того, в части объема документов парадоксальным образом ответ на поставленный вопрос лишен практического смысла, так как вторая часть пункта 3 (посвященная всем хранимым документам), по сути, поглощает первую (за исключением подпункта 1 в части «информации о сделках»).
Иначе говоря, в АО «однопроцентники» по-прежнему могут претендовать на полу-
чение всех документов компании (кроме протоколов правления и документов бухгалтерского учета) плюс «информации о сделках» с заинтересованностью и крупных сделках, если все акционеры через устав или корпоративный договор не решат сами ограничить свои права. Налицо, как видим, некое изъятие из генерального подхода законодателя.
Особые права обладателей блокирующего пакета акций (пункты 5 и 6 статьи 91 Закона об АО)
Здесь, признаем, мало принципиально нового.
«5. По требованию акционера (акционеров), владеющего не менее чем 25 процентами голосующих акций общества, общество обязано обеспечить доступ к следующим документам:
протоколы заседаний коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции);
документы бухгалтерского учета. 6. Уставом общества может быть предусмотрено меньшее количество акций, необходимых для доступа к указанным в пункте 5 настоящей статьи документам» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.).
Наши акценты и проблемные вопросы, касающиеся этих пунктов статьи 91.
Первое. Можно ли в уставе ПАО понизить этот ценз? Ответ: да (в пунктах 6 и 13 статьи 91 Закона об АО говорится обо всех обществах).
Второе. Вправе ли ПАО отказать в получении неких документов обладателям контрольного пакета акций? Наш ответ: формально говоря, да, так как контрольный пакет - частный случай блокирующего пакета. В компании много документов, не указанных в пунктах 1-5 статьи 91, например не являющиеся документами бухгалтерского учета приказы по обществу, бюллетени, доверенности, кадровые документы, аналитика, переписка, отчеты о переговорах, проекты.
Если предложенное толкование верно,
то нельзя не обратить внимание на его явную содержательную нелогичность. Если нормативно-правовая коррекция осуществляется в конечном счете в интересах мажоритарных структур, при том, что с 1 сентября 2014 года закон строго спрашивает даже с лиц, осуществляющих фактическое руководство компаниями (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ), не говоря уже о легальном руководстве дочерними компаниями со стороны, какой смысл ограничивать информационные аппетиты основных обществ?
Полагаем, что для «преодоления» этой не слишком сбалансированной в управленческом плане ситуации головное звено холдинга может применять режим прямого (директивного) управления дочерней компанией, одним из фрагментов которого может служить предоставление информации «дочкой» основному обществу в полном объеме.
Институт деловой цели. Основания
отказа в требовании миноритарного акционера
Теперь акционер, не имеющий блокирующего пакета, обязан пояснить, зачем ему понадобились затребованные документы компании - актуальная новелла, системно поддерживающая институт добросовестности правоприменения!
Подчеркнем, что для законного преодоления этого «неудобства» конкретному заявителю необязательно иметь количество голосующих акций, составляющих указанный пакет, на своем лицевом счете - он может объединиться с коллегами и «вскладчи-ну» обратиться к эмитенту.
Обратимся к тексту закона.
Институт «деловой цели» (пункты 4
и 7 статьи 91 Закона об АО)
«4. В требовании акционера (акционеров), владеющего менее чем 25 процентами голосующих акций общества, о предоставлении документов и информации, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоя-
щей статьи, должна быть указана деловая цель, с которой запрашиваются документы.
7. Под деловой целью понимается законный интерес акционера в получении сведений и документов, которые объективно необходимы и достаточны для надлежащей реализации прав акционера, предусмотренных настоящим Федеральным законом. Деловая цель не может считаться разумной, в частности если:
1) общество обладает сведениями о фактических обстоятельствах, свидетельствующих о недобросовестности акционера;
2) имеет место необоснованный интерес в получении акционером документов или информации;
3) акционер является конкурентом общества либо аффилированным лицом конкурента и запрашиваемый им документ содержит конфиденциальную информацию, относящуюся к конкурентной сфере, и ее распространение может причинить вред коммерческим интересам общества» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.).
Наши акценты и проблемные вопросы.
Первое. Предложенный законодателем свод квалифицирующих признаков отсутствия доказательств обоснования деловой цели информационного запроса является открытым. Полагаем, что в уставах и внутренних документах, руководствуясь обшей диспозицией нормы, компании могут этот перечень «антикритериев» деловой цели дополнять.
Второе. Возникает вопрос: доказательства компании относительно «недобросовестности» акционера должны основываться на «узком» подходе, то есть работать только в части сотрудничества акционера с обществом, или на «широком», предполагающем его взаимодействие с другими компаниями? С учетом судебных прецедентов наша версия ответа: допустим широкий подход.
Пример
В постановлении Двенадцатого Арбитражного апелляционного суда от 1 апреля
2015 года по делу № А62-6896/2014 указано следующее:
«...Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о злоупотреблении ООО «МИРИАД РУС» правами акционера, направленности его действий не на добросовестную защиту собственных интересов, а на создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров.
Судом первой инстанции справедливо учтено, что в течение 2013-2014 годов арбитражными судами возбуждено порядка 22 дел по заявлениям акционерных обществ об оспаривании постановлений о привлечении к административной ответственности по статье 15.19 КоАП РФ или предписаний административных органов о совершении действий в рамках исполнения требований ФЗ «Об акционерных обществах». Инициатором данных административных дел и проверок также выступало ООО «МИРИАД РУС», при этом обстоятельства дел во многом являются сходными: ООО «МИРИАД РУС» - владелец незначительного числа акций крупной компании (1 акция, 10 акций (всегда менее 1%), запрос большого количества документов, инициирование возбуждения дел об административных правонарушениях, неприменение судебных способов защиты (в частности, отсутствие исков об истребовании документов, оспаривании сделок и пр.).
Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает самозащиту права.
При таких обстоятельствах общество правомерно отказало ООО «МИРИАД РУС» в предоставлении информации, что свидетельствует об отсутствии в действиях заявителя события вмененного административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 15.19 КоАП РФ».
Третье. Вопрос: включают ли доказательства «недобросовестности акционера» факты, касающиеся иных сфер его деятельности (дисквалификация как члена органа управления, признание недобросовестным контрагентом государственными органами, применение против него статьи 10 ГК РФ судебными актами и т. п.). Наш ответ: полагаем, нет, однако при защите от явного корпоративного шантажа стоит мобилизовать и эти обстоятельства.
Четвертое. Вопрос: можно ли уставом АО «дезавуировать» указанное требование пункта 4 (обоснование деловой цели). Ответ: нет, так как в этом пункте содержится ссылка на пункты 2 и 3 (последний адресован как раз АО).
Пятое. Вопрос: каковы критерии «необоснованности» интереса? Наш ответ, в частности:
1) слишком общая мотивировка действий акционера (ссылки на профилактику инвестиционных рисков, аналитический интерес и т. п.);
2) явно избыточный объем запрошенных документов;
3) запрос отмененных компанией или признанных судом недействительными документов.
Имеет смысл конкретизировать этот перечень в положении об информационной политике или ином локальном нормативном акте компании.
Шестое. Вопрос в части применения третьего «антикритерия», прописанного в законе: достаточно доказать один момент или все три? Ответ: все три обстоятельства одновременно должны присутствовать. В этом плане актуальность пункта 1 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 января 2011 года № 144 сохраняется.
Новеллы статьи 91 Закона об АО содержат еще одно чрезвычайно важное положение, помогающее компаниям законно и результативно противостоять информационному гринмейлу, - эмитент вправе инициативно отказать акционеру в соот-
ветствующих ситуациях в удовлетворении требования ознакомления с документами или получения их копий. Проанализируем эти ситуации.
Основания отказа (пункты 8 и 9
статьи 91 Закона об АО)
«8. Общество вправе отказать в доступе к документам и информации при наличии хотя бы одного из следующих условий:
1) электронная версия запрашиваемого документа на момент предъявления акционером (акционерами) требования размещена на сайте общества в информационно-телекоммуникационной сети «<Интернет» в свободном доступе либо раскрыта в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о ценных бумагах для раскрытия информации;
2) документ запрашивается повторно в течение трех лет при условии, что первое требование о его предоставлении было надлежащим образом исполнено обществом;
3) документ относится к прошлым периодам деятельности общества (более трех лет до момента обращения с требованием), за исключением информации о сделках, исполнение по которым осуществляется на момент обращения акционера с требованием;
4) в требовании акционера (акционеров) о предоставлении документов не указана деловая цель, с которой запрашивается документ, если указание такой цели требуется в соответствии с настоящим Федеральным законом, либо указанная цель не является разумной, либо состав и содержание запрошенных документов явно не соответствуют указанной в запросе цели;
5) лицо, обратившееся с требованием о предоставлении доступа к документам не обладает правом доступа к соответствующей категории документов в соответствии с условиями, определенными в пунктах 1-6 настоящей статьи;
6) документ относится к периодам, не относящимся к периоду владения акционером акциями общества, подтвержденному этим
акционером соответствующей справкой по его лицевому счету, открытому в реестре акционеров общества, или счету депо, открытому в депозитарии, за исключением информации о сделках, исполнение по которым осуществляется в период владения акционером акциями общества.
9. При отказе в доступе к документам должны быть исчерпывающим образом указаны основания для такого отказа» (курсивным шрифтом выделено нами. - О.О.).
Акценты, проблемные вопросы, связанные с применением указанного режима.
В части первого основания. Примем во внимание, что крупные компании нередко имеют несколько сайтов в интернете, через которые они коммуницируют с партнерами и общественностью. Отсюда акцент - отказ правомерен, если раскрытие состоялось только на сайте конкретного общества (не головного звена холдинга, не компании, раскрывающей информацию), и не на любом сайте общества (если их несколько), а на том, который реализует официальное раскрытие соответствующих документов в порядке статьи 30 Федерального закона от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг».
Напомним пункт 1.1 статьи 92 Закона об АО: «Непубличное общество с числом акционеров более пятидесяти обязано раскрывать годовой отчет общества, годовую бухгалтерскую (финансовую) отчетность в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о ценных бумагах для раскрытия информации на рынке ценных бумаг». Однако стандарты Центрального банка Российской Федерации не препятствуют публикации иной информации (см. Положение о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг [15]).
Отметим еще один момент в части первого основания. Если акционер сообщает корпоративному секретарю компании о том, что ему известно о «моральном устаревании» раскрытого на сайте документа (внесены частные коррективы и т. п.), то
возникает вопрос: стоит ли отказывать? Наш ответ: конечно, нет (это уже другой документ).
В части второго основания («не относится к периодам, не относящимся к периоду владения акционером акциями общества»). Вопрос: можно ли его применять в ситуации изменения статуса правообладателя (пример, банк был уполномоченным залогодержателем, стал прямым собственником акций)? Ответ: полагаем, да.
В части третьего основание («относится к прошлым периодам деятельности общества»). Вопрос: можно ли его применять в отношении нормативных корпоративных актов? Ответ: нет, они сохраняют актуальность на момент обращения акционера вне зависимости от даты утверждения.
И еще вопрос. Что значит «<указать основания»? Достаточно просто сослаться на какой-либо подпункт пункта 8 статьи 91? Ответ: полагаем, этого недостаточно, надо дать развернутую мотивировку.
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и статью 50 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» : Федеральный закон от 29 июля 2017 года № 233-ФЗ.
2. Об акционерных обществах : Федеральный закон от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ.
3. Занина А. Акционерам закрывают доступ к информации // Коммерсант. 2017. 2017. 11 июля.
4. Комитет Думы одобрил законопроект об ограничении информационных прав ми-норитариев // Интерфакс. 2017. 11 июля. URL: http://www.interfax.ru/business/570192
5. Семенов А. С. Об информационных правах акционеров // Акционерное общество. Вопросы корпоративного управления. 2017. № 9.
6. Осипенко О. В. Новейший корпоративный шантаж: истоки, технологии, методы
подавления и профилактики. Статья четвертая. Информационный гринмейл // Слияния и поглощения. 2007. № 4 (50).
7. Осипенко О. В. Информационные права контрольных и миноритарных участников хозяйственных обществ: в мучительных поисках баланса интересов // Слияния и поглощения. 2011. № 4 (98).
8. Осипенко О. В. Право акционера на получение информации и самозащита информационных прав компании: парадоксы судебной практики // Акционерное общество. Вопросы корпоративного управления. 2016. № 1.
9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ.
10. Решение Арбитражного суда города Москвы от 2 июня 2017 года по делу № А40-508/17-158-2.
11. Решение Арбитражного суда Пермского края от 23 мая 2017 года по делу № А50-1699/2017.
12. Постановлении Двенадцатого Арбитражного апелляционного суда от 1 апреля 2015 года по делу № А62-6896/2014.
13. О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ : информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 января 2011 года № 144.
14. О рынке ценных бумаг : Федеральный закон от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ.
15. Положение о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг : утверждено Центральным банком Российской Федерации от 30 декабря 2014 года № 454-П : в редакции от 1 апреля 2016 года.
Продолжение в следующем номере журнала.
Консультационная компания
«Ринкон-гамма»
работает на рынке консалтинга с 1998 года
Компания специализируется на комплексном юридическом, управленческом и экономическом консалтинге, направленном на совершенствование структуры и инструментов управления деятельностью холдинговых структур:
• обеспечение эффективной защиты бизнеса от недружественного поглощения и корпоративного шантажа
• проведение антикризисного («антирейдерского») аудита
• выработка рекомендаций, соответствующих высоким стандартам корпоративного управления и корпоративной обороны
• экспертное сопровождение сделок дружественного поглощения компаний
• формирование результативной системы управления дочерними хозяйствующими обществами
• проведение системного корпоративного аудита - диагностики действующей системы управления компанией
• профилактика возникновения «проблемных активов» банков - экспертно-консультационная поддержка кредитных организаций
• урегулирование внутренних корпоративных конфликтов
НАШИ КОНТАКТЫ
Тел.: (499)-130-6504; (495)-139-6275 rincon-msk@yandex.ru; info@rincon-gamma.ru
Сайт: www.rincon-gamma.ru
