CC BY
31
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
Информационная инновационная экономика как шанс ускорения внутренней модернизации
И. Ф. Рахматуллин,
начальник управления конъюнктурной статистики Татарстанстата, ведущий научный сотрудник ГУ «Центр перспективных экономических исследований
АН Республики Татарстан»
Йы большинства современных исследователей :тановится очевидным тот факт, что глобаль-гая экономика переживает период тектониче-менений, вызванных пробуждением глубинных процессов перераспределения ролей и значения стран в мироустройстве, на фоне обостряющейся борьбы за природные ресурсы. Эти процессы не могут обойти и Россию. Потому в настоящее время крайне важно понять суть происходящих процессов, по возможности, определиться с вектором нашего развития и приспособиться к новым условиям, дабы не оказаться на самом дне экономического разлома.
Корни значительной доли происходящих изменений лежат в углублении ряда существенных противоречий, присущих природе дефицитности любых ресурсов практически в любой традиционной экономической системе. По мнению И. П. Макаренко [1], распределение ресурсов в традиционной экономике, как правило, происходит по уже сформировавшимся устойчивым каналам, по традиционным производствам и фирмам. Если ресурсы распределены, инновационный процесс обязательно будет ощущать их дефицит, что и составит основу сопротивления инновационным процессам посредством роста издержек на ресурсах.
Выделим два основных фактора, наиболее влияющих на характер эволюционирования — дефицит технологий и знаний и обостряющийся дефицит природных ресурсов. Существует очевидная связь между ними на уровне философии единства и особенностей взаимодействия в рамках микро-, мезо- и макроуровней. На наш взгляд, основным полем этого взаимодействия является рынок информации. Рынок информации, интегрированный со средствами производства, рабочей силой, государственным регулированием и занятостью, становится главным инструментом достижения опережающей конкурентоспособности. Вопросу, каким образом и почему это происходит, посвящена настоящая статья.
Так же, как и будущее всей мировой экономики лежит в тесном взаимодействии сырьевых и высокотехнологичных рынков, для России существует два магистральных пути развития:
н индустриальный (продолжая вырабатывать свои, кстати сказать, скудеющие природные и человеческие ресурсы), который предопределят роль России как сырьевого источника для передовых
и для новых развивающихся лидеров. Такой путь устраивает большую часть мира; н движение в постиндустриальную экономику, которая требует коренных преобразований во всех сферах жизнедеятельности российского общества. Причем значительного временного запаса на эти изменения нет, а необходимые мероприятия необходимо осуществлять системно.
Многие отечественные ученые в настоящее время бьют тревогу по этому поводу. И вместе с тем, они высказывают убежденность в реальности сценария развития России по второму пути. Приведем по этому поводу высказывание академика В. П. Макарова: «Реален вполне, если произойдет смена приоритетов и будет не на словах, а на деле осуществлен поворот от России сырьевой к инновационной» [2].
Потому, на наш взгляд, именно выработка вектора реальных национальных приоритетов на значительную перспективу, совершенная в широком общественном диалоге между государством, бизнесом и наукой, может стать основой для столь необходимого скачка модернизации. Модернизации, выстроенной на способности моделирования ожидаемых экономических и социальных эффектов, а в конечном счете — построение такой модели, которая наилучшим образом соответствует потребностям российской экономики.
Некоторые трудности, с которыми в настоящее время столкнулась современная российская экономика, отдавая предпочтение сырьевому пути развития, нежели экономике знаний, связана с тем, что ее преимущества могут быть оценены только после того, как она повсеместно привьется и будет плодотворно функционировать определенное время. В принципе, это признается на уровне государства. Так, по мнению министра информационных технологий и связи России Л. Д. Реймана [3], роль информации как экономического ресурса неуклонно растет, и именно отрасль информационных технологий становится локомотивом развития постиндустриальной экономики, а объем российского рынка информационных технологий в 2004 году оценивается в сумме 255,6 млрд руб., что на 20% выше показателей предыдущего года. Еще дальше идет А. Илларионов [4], считая, что «...нашей стране абсолютно необходимо большое количество информации, причем информация должна быть качественной и предоставляться различными источ-
никами. Должна существовать конкуренция источников информации, потому что любая монополия составляет угрозу обществу и прежде всего тем, кто эту монополию на информацию осуществляет».
С другой стороны, веление времени диктует необходимость существенных институциональных изменений. Без этого будет невозможно найти более достойную нишу в международной распределительной системе. Сама суть институциональных изменений во многом определяется возрастающей ролью государства. Например, Штефан Шандер [5] отмечает, что на фоне процессов глобализации (производственной и информационной) государство имеет очень важную роль пионера, который должен мотивировать бизнес использовать их возможности и оставаться конкурентоспособным, а самые успешные государственные программы сотрудничают с ИТ-индустрией и интегрируют инфраструктуру.
Заметим, что повышение роли государства как интегратора информационной экономики (в том числе и путем включения информационной политики как составной части промышленной политики) происходит на фоне характерного укоренившегося отставания российской экономики от мировых высокотехнологичных тенденций (ухудшение позиций во многом связывается с неэффективностью использования человеческих ресурсов и недостаточным вниманием к инновациям) при очевидном наличии стимулов к более эффективному развитию. Если попытаться сопоставить национальные экономические стратегии, то обнаружим, что акценты с сырьевой зависимости развитых стран в последние годы переместились на технологическую и информационную составляющие. При этом развивающиеся страны (в первую очередь — это Индия и Китай) демонстрируют более агрессивное продвижение наукоемких отраслей на фоне активизации борьбы за источники ресурсов.
В этой связи следует уточнить характерные выявляемые особенности — развитие потенциала отдельных стран следует учитывать с точки зрения существующих сроков создания и внедрения новых знаний (интегрируемых в разрабатываемые технологии), создающих реальную, а не мнимую опережающую конкурентоспособность. Если исходить из этих позиций, именно способность стран к концентрации ресурса знаний является центральным элементом в экономической политике, а создаваемая промышленная инфраструктура и сырьевая база выступают в определенной степени средством реализации экономики знаний. И вновь мы обратимся к мнению И. П. Макаренко [6], который считает, что традиционная экономика (а в нашем видении — это индустриальная) формирует неоднозначную основу для инновации. С одной стороны, она финансирует начальную фазу инновации, а с другой стороны, создает силу сопротивления инновационному процессу через традиционный институционализм. Противоборство инновации и традиции вызывает цикличность в эволюционном пространстве развития экономики и общества в целом. Если силы сопротивления оказываются сильнее инновации, возникают катаклизмы или застойные явления в обществе.
И здесь следует определиться — что же общего между информационной и индустриальной основой в рамках условий функционирования новой инновационной экономики? Какова природа процессов, которые лежат в основе очевидных и наглядных изменений, происходящих в экономике знаний (и в первую очередь, ассиметрии и глобализации), изучение которых представляет немалый прикладной экономический интерес? Так, в отчете ОЭСР [7] «Наука, технологии и промышленность ОЭСР» обозначается: «Хотя глобализация знаний и не является феноменом сама по себе, она широко распространилась, и произошло это, в основном, за счет все большего использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). В экономике знаний информация циркулирует на международном уровне посредством торговли товарами и услугами, прямых инвестиций и технологических потоков, а также передвижения людей».
Катализатором наблюдаемых процессов является формирующаяся информационная инфраструктура — как связующее звено между рынком капитала и рынком знаний, обеспечивая своим качественным преобразованием и высокой плотностью возрастание тенденции к взаимному проникновению и интеграции друг в друга. Анализируя институциональные преобразования, В. П. Макаров [8] отмечает появление новых социальных и экономических реалий в недрах современных индустриальных держав: снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной характер человеческой деятельности, изменившиеся типы вовлекаемых в производство ресурсов. Последнее, на наш взгляд, нуждается в более подробном представлении.
Так, по мнению Пэт Дэвис Шимчак [9], растущая мировая экономика позволяет эволюционировать даже при возросших вчетверо за последние четыре года цен на нефть. На наш взгляд, здесь следует акцентировать внимание на том факте, что используемые на практике знания об информационной природе экономики дают существенные преимущества практически при любой экономической системе, выражающиеся в ее устойчивости, сбалансированности и тяготению к постоянной модернизации.
Реальным информационным моделируемым эффектом становится преодоление дефицита знаний и технологий, который принимает оборотную сторону обостряющегося дефицита природных ресурсов. Национальные приоритеты, выстраиваемые в духе экономики знаний, позволяют решать стоящие насущные задачи, создавая информационно эффективное общество, которое одновременно становится и проводником новых технологических идей, и источником мобилизации скрытых резервов экономики. Именно способность к консолидации усилий и разнонаправленных экономических устремлений, ведущих к синергизму в рамках внутренней и внешней институциональной среды, определяет общий компромисс (в измерении сформированных приоритетов) движения современного общества. Представляемая консолидация должна стать составной частью мобилизации потенциала национальной экономики совре-
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
Оценка ВВП в текущих ценах, млн долл.
Таблица 1
меннои развивающейся страны перед нарастающими вызовами глобализации экономики. Наиболее явная характеристика новой информационной экономики выражается через рост значения нематериальных активов. В этом мы согласны с рядом современных исследователей [10], которые считают, что ключевой фактор новой экономики может быть идентифицирован с возрастанием роли нематериальных активов, при этом существенно выделяя такие важные категории, как капитал знаний и человеческий капитал.
Эффективность последних вступает в серьезное противоречие с характером управления и ролью в экономике материальных ресурсов, в первую очередь природных. Из последних, вероятно, наиболее очевидный интерес привлекают страны — разработчики нефти (см. табл. 1).
Вышеуказанная характеристика позволяет оценить способность отдельных государств к конвертации характеристики мировой конъюнктуры на основные энергоресурсы в комплекс внутреннего стимулирующего развития и технологического преобразования, формируя внутренние инвестиционные потоки, направленные на глубокие инновационные перемены. Именно последние пробудили глобальные изменения, которые и выявили новых глобальных инновационных лидеров экономики ближайших десятилетий.
По мнению исследователя Carl Dahlman [11], инновации становятся более важным элементом конкурентоспособности и роста, так как они предоставляют большую подвижность для отдельных факторов производства, продуктов, услуг и знания. Больший процент от экономического роста страны может быть приписан более эффективному использованию знания, даже в развитых странах. Это в значительной степени связано с реструктуризацией добавленной стоимости, создаваемой трудовыми ресурсами, которые сосредоточены на различных этапах создания и управления производимой продукции и весьма различаются для высоко и низкотехнологичных стран (см. рис. 1).
Отметим, что за последнее десятилетие указанные изменения стали особенно заметны для большинства сырьевых стран, кроме России, которая после хождения по замкнутому кругу возвратилась на исходное состояние, пока значительно не оценив полу-
ченные уроки. Здесь мы согласны с Jean-Eric АиЬеЛ [12], который считает, что Россия (из-за существующего предпринимательского климата) не смогла значительно использовать уникальные научные и технологические знания для формирования своих преимуществ. Наиболее очевидно, на наш взгляд, это видно в сравнительных данных по объему экспорта высокотехнологичной продукции (см. табл. 2).
Потому наиболее актуальным становится восстановление равновесия в мировой экономике, которая движется под давлением двух противоположных тенденций — зависимости от новых технологий и от сырья. Продолжая идти по пути наращивания сырьевого экспорта, Россия фактически уходит от обсуждения внутренних инициатив по модернизации экономической системы (а это влечет за собой неминуемую смену приоритетов и схем конечного распределения доходов от природной ренты и эксплуатации человеческого капитала), что делает горизонты развития общества весьма и весьма туманными.
Глубину действия последней представляется возможным наглядно отразить в виде прогноза потребления нефтепродуктов странами Европы в ближайшие десятилетия (табл. 3).
В действительности причина системного дефицита (технологического, информационного, знаний) лежит много глубже, нежели она выглядит на первый взгляд. Она та же самая, что и проблема практически
Рис. 1. Типичное разделение труда в глобальных промышленных сетях
Таблица 2
Доля высокотехнологичной продукции в общей структуре производственного экспорта в 2001-2002 гг. [13]
всех сфер экономической жизни в нашей стране — комплекс связанных глубоких противоречий внутри и между существующими кластерами, смысл существования которых — совместное создание и распределение добавленного продукта. Это касается и материального, и нематериального производства, которое объединяется третьим кластером — информационным (который является в эпоху постиндустриальной экономики одним из важнейших), выступающим катализатором и интегратором преобразовательного потенциала. Сила взаимосвязей рассматриваемых кластеров и информационного определяется, собственно говоря, полезностью информационного ресурса.
В современной экономической науке по вопросу зависимости полезности использования информации от ее количественных характеристик до сих пор идет острая дискуссия. Однако, по мнению Ж. Сапира [15], определение характера полезности информационного ресурса следует рассматривать через призму накопленных знаний (они-то, в свою очередь, и определяют потребности в количественных и качественных характеристики информации).
Вместе с тем, следует отметить следующий нюанс — возрастающий спрос на знания как на капитал, который может сформироваться только в случае наличия соответствующей эффективной информационной инфраструктуры, являющейся ядром сформированной институциональной среды экономики знаний. Это может выражаться в преобладании тенденций инвестиций в нематериальные активы (которые в первую очередь подтверждают способность использовать факт обладания знаниями в качестве инструмента, представляющего реальное конкурентное преимущество). Здесь достаточно показательны данные по экономике США. По мнению Леонарда Накамуры [16], тенденции последних лет свидетельствуют о том, что инвестиции в нематериальные активы становятся более важными, чем в материальные (см. рис. 2).
Таким образом индицируется происходящая мобилизация внутренних и внешних интеллектуальных и информационных ресурсов для развития. Потому
Инвестиции: в США инвестиции в нематериальные активы
п ппп являются более важными, нежели в материальные Доля ВВП, % к
2
1953 1957 1961 1965 1969 1973 1977 1981 1985 1989 1993 1997 2001 2005
Рис. 2. Структура бизнес-инвестиций в США
Таблица 3
Прогноз потребления нефти в ряде стран Европы до 2030 г., млн т [14]
Регион, страна 2005 2010 2015 2020 2025 2030
Европа (без СНГ)*** 779,9 804,5 829,3 854,1 879,0 904,0
Болгария 5,6 6,9 8,2 9,5 10,8 12,1
Великобритания 77,1 78,3 79,6 80,8 82,1 83,3
Венгрия 8,3 10,3 12,2 14,1 16,1 18,0
Германия 133,8 136,5 139,3 142,0 144,8 147,6
Греция 19,3 19,7 20,1 20,5 20,9 21,3
Дания 10,2 10,4 10,5 10,6 10,8 10,9
Ирландия 8,9 9,2 9,4 9,7 9,9 10,2
Испания 71,4 69,8 68,2 66,5 64,9 63,3
Италия 91,9 90,8 89,7 88,5 87,4 86,3
Нидерланды 44,3 44,8 45,3 45,8 46,3 46,8
Норвегия 10,2 10,3 10,4 10,5 10,5 10,6
Польша 22,9 27,2 31,5 35,9 40,2 44,6
Румыния 12,4 15,7 19,1 22,4 25,7 29,1
Словакия 4,6 6,1 7,6 9,1 10,6 12,1
Турция 35,4 41,6 47,9 5,1 60,4 66,6
Финляндия 10,6 10,7 10,8 10,8 10,9 11,0
Франция 96,6 97,6 98,5 99,5 100,5 101,5
Чехия 9,1 10,2 11,2 12,3 13,3 14,4
Швеция 15,2 15,2 15,3 15,3 15,4 15,4
*** ИГНГ СО РАН, 2002
для постиндустриальных стран становится характерным рост значения именно информационного сектора. А наиболее ярко это можно представить на примере сегмента информации экономики США за последние 10 лет (см. табл. 4).
Анализ представленной таблицы свидетельствует о создании информационной индустрии, которая должна по качественным и количественным характеристикам в первую очередь соответствовать кластеру знаний и стимулировать развитие кластера материального производства. Последнее, на наш взгляд, означает смещение оси в производственно-распределительной инфраструктуре новой экономики.
Проявление последней наиболее показательно в повышении уровня информационной открытости бизнеса. Об этом свидетельствуют приводимые исследования рейтинговым агентством Standard & Poor’s (см. табл. 5).
По мнению аналитиков Standard & Poor’s, существует положительная зависимость между уровнем информационной прозрачности компаний и их стоимостью [18]. Это позволяет прийти к выводу, что транспарентность — важный нематериальный актив рынка, позволяющий наиболее прозрачным компаниям повышать свою рыночную стоимость. Таким образом, происходит интегральная стабилизация рынка капитала и насыщение информационного рынка.
Двумя другими характеристиками развивающегося информационного рынка можно назвать кастомизацию (информационную специализацию) и глобализацию, которая вызвана острой необходимостью одновременной генерации информации во внешнюю среду и оперативного доступа к мировым информационным ресурсам. В этом смысле следует привести данные об интеграции в мировую информационную систему для различных стран мира (табл. 6).
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
Более того, эта интеграция, по сути, может иметь сложную инновационную природу. Именно инновационность информационного кластера является наиболее ярким индикатором, характеризующим сбалансированность и взаимоувязанность развития каждого из кластеров. Таким образом, устойчивое развитие современной информационной экономики необходимо рассматривать при наличии приоритетных инструментов, которые все более смещаются в сторону активного использования нематериальных активов (в значительной степени — знаний и информации).
Об этом свидетельствуют данные роста объема оказанных услуг в секторах информационного обслуживания в экономически развитых странах. В качестве примера приведем Италию (рис. 3).
В свете сказанного яркими, наиболее выраженными чертами обозначаемой нами стратегии движения в информационную экономику должны стать: и консолидация и фокусирование исследовательских и информационных ресурсов экономики; и перераспределение внутренних информационных мобилизационных возможностей в сторону инновационных потребностей, добиваясь тем самым моделирования приоритетной функции полезности использования информационного налога; и смещение актуальности разработки новых нематериальных форм налогового стимулирования
млн.евро 12000 -
Таблица 4
Процент изменения в реальном ВВП по отдельным отраслям США (по данным Бюро экономического анализа США)
(совместное формирование добавленного общественного информационного ресурса с приоритетом над имеющимися денежными формами); и формирование новых форм стратегических альянсов между компаниями, которые основаны на возможном совместном управлении информационными ресурсами и знаниями.
Попутно заметим, что информационная инновационность является, по сути, реализацией стратегии формирования адаптивной и постоянно трансформирующейся институциональной среды, направленной на поддержку опережающей конкурентоспособности. И здесь есть весьма важный нюанс — наличие компромисса противоположных тенденций:
А) сама информационная инновационность вызывает увеличение стоимости владения национальными информационными ресурсами за счет постоянного изменения сегментов информационного налога и следуемых за этим транзакционных издержек;
Б) уменьшаются затраты на реализацию инновационных проектов и оптимизируются риски, связанные с неопределенностью их успешного осуществления;
Таблица 5
Распределение транспарентности и степени раскрытия информации для глобальных рынков в 2002 г. [17]
Рис. 3. Объем оказанных деловых услуг в Италии, млн евро (по данным Евростата)
Средне- годовое изменение 1995-2000 2001 2002 2003 2004
ВВП 4,1 0,8 1,9 3,0 4,4
Частный сектор: 4,04 0,80 1,60 2,68 4,02
сельское хозяйство, лесоводство, лов рыбы, охота 0,08 -0,06 0,06 0,05 -0,07
Добыча ископаемых -0,01 -0,07 -0,02 -0,08 0,03
Коммунальное хозяйство 0,02 -0,10 0,12 0,12 0,11
Строительство 0,12 0,01 -0,12 -0,01 0,10
Производство 0,83 -0,80 0,31 0,58 0,54
Оптовая торговля 0,44 0,41 0,09 -0,12 0,19
Розничная торговля 0,44 0,46 0,36 0,39 0,36
Транспорт и складирование 0,14 -0,08 0,06 0,15 0,10
Информация 0,35 0,19 -0,01 0,25 0,44
Финансы, страхование, недвижимость 0,84 0,76 0,28 0,66 1,14
Профессиональные и бизнес-услуги 0,57 -0,08 0,15 0,39 0,55
Другие услуги, исключая государственные 0,00 -0,04 -0,02 0,01 0,17
Регионы Инте- граль- ный индекс Структура собственности и права инвесторов Финан- совая откры- тость Процесс и структура управления Коли- чество иссле- дованных компаний лидеров
Европа 58 46 73 51 351
Великобритания 70 54 81 70 124
США 70 52 77 78 500
Япония 61 70 76 37 150
Юго-Восточная Азия 48 41 60 42 99
Латинская Америка 31 28 58 18 89
Таблица 6
Доступ в Интернет и наличие вэб-сайтов в компаниях отдельных стран мира в 2004 г. [19] (% компаний с численностью от 10 и более человек)
В) трансформируется общая стоимость владения иными ресурсами, уменьшая при этом свою долю и вес в общей структуре общественного производства;
Г) увеличивается важность информационной производительности экономики.
В значительной степени информационная инновационная экономика позволит переместить полезность от использования информационных ресурсов для более высокотехнологичных производств. В этом плане мы придерживаемся мнения о все большей зависимости высокотехнологичного бизнеса от информационных ресурсов (см. табл. 7).
Теперь попытаемся разобраться в том, какова структура внутренних механизмов управления в представленных нами преобразованиях. Для этого мы попытаемся сделать сравнение в информационном аспекте между существующей экономической системой в России и постиндустриальными странами. И обнаружим их весьма разительную несхожесть. Она в первую очередь проявляется для России в отсутствии положительных обратных связей между всеми рассматриваемыми участниками процесса — бизнесом, обществом, государством и наукой при формировании и совместном использовании информации (а через нее — и сочетание количественных и качественных характеристик ресурсов, участвующих в общественном производстве). В элементе положительной обратной связи лежит ключ к пониманию принципа синергизма в современной экономике и способности к генерации и реализации инноваций.
Таблица 7
Доля бизнес-сектора Я&Б в производящем секторе по группам технологичности, 2002 [20]
Высоко- техноло- гичные Средневысоко-технологичные Низко- техноло- гичные
Ирландия (2001) 73,8 9,5 16,7
Канада(2003) 72,4 13,0 14,7
Финляндия (2003) 66,4 19,6 14,0
США 61,7 27,5 10,8
Великобритания 61,1 29,2 9,6
Дания 60,2 24,9 14,8
Корея (2003) 58,8 29,9 11,3
Швеция (2003) 58,5 34,1 7,4
OECD 53,2 35,3 11,6
Франция 52,6 33,9 13,4
Бельгия 51,3 30,1 18,6
Нидерланды 49,9 33,0 17,2
Италия (2003) 47,5 40,9 11,5
Япония 45,9 41,6 12,5
Испания 39,1 38,6 22,3
Польша 36,7 43,4 20,0
Германия (2003) 33,3 59,0 7,7
Норвегия (2003) 28,6 29,9 41,5
Австрия 27,4 37,7 34,8
Чешская Республика (2003) 18,0 67,4 14,6
Наоборот, если для взаимодействия характерны отрицательные обратные связи, то это означает наличие закладываемых противоречий в сути экономических отношений. Эти противоречия затем отзываются в еще более гипертрофированном виде в процессе производства, процессе распределения и процессе воспроизводства.
И, что наиболее существенно, на наш взгляд, именно они являются причиной того, что не реализуется потенциал имеющихся знаний (они так и не становятся капиталом в той форме, когда обладание ими дает реальные рыночные преимущества), а информация, циркулирующая в обществе, не становится используемым ресурсом. Налицо парадокс информационного дефицита при одновременном наличии неиспользуемой информации и знаний. Потому мы и согласны с К. Лиухто [21], который считает, что России необходимы информационное общество и реформы, которые оно с собой несет.
Предложенная нами иная, позитивная модель (см. рис. 4), рассчитана в своей основе на постиндустриальное пространство, где и очевидны результаты ее продуцирования, позволяющие покрыть ее стоимость эффектами реализации новых возможностей. Весь же остальной индустриальный мир будет продолжать блуждать в парадоксах совершенствования методов, форм и все больше и больше концентрируя материальное производство.
Потенциальные экономические выгоды от перестройки информационной инфраструктуры собственно для российской экономики можно отнести к трем категориям:
и возможность изменения структуры общественного производства,
Наличие доступа в Интернет Наличие вэб-сайта
Япония (2003) 97,5 78,4
Дания 97,4 80,9
Исландия (2003) 97,4 68,5
Финляндия 97,1 75,4
Бельгия 96,0 67,6
Швеция 95,9 82,1
Германия 94,1 72,4
Корея 94,0 53,3
Канада 93,9 63,9
Австрия 93,7 70,8
Швейцария (2002) 92,0 64,0
Республика Чехия 90,1 60,9
Мексика (2003) 90,0 52,5
Нидерланды 88,5 65,5
Италия 87,4 44,1
Греция 87,4 49,0
Испания (2003) 87,4 39,7
Норвегия 85,5 61,5
Польша 85,0 43,8
Люксембург (2003) 85,0 58,4
Новая Зеландия (2001) 84,3 41,7
Франция (2003) 82,9 26,3
Венгрия 77,5 34,7
Португалия 77,3 29,4
Республика Словакия 71,3 46,7
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
оос
оос
Бизнес
Потери во внутренней среде
ООС — отрицательная обратная связь ПОС — положительная обратная связь
п возможность изменения системы внутренних и внешних взаимоотношений, построение которых осуществляется на иных принципах, п возможность сокращения прямых и косвенных затрат в структуре общественного производства.
Потому в нашем представлении нормальное функционирование рыночного механизма любой отрасли экономики (особенно промышленности) уже сегодня невозможно представить без адекватной системы интеграции в информационную инфраструктуру, которая должна не только поддерживать субъектов рыночных отношений на всех стадиях и областях их деятельности, но и стать стимулом к преобразованиям и мобилизации внутренних ресурсов. Без четкого представления глубинных механизмов этих преобразований будет достаточно сложно выявить то, каким образом информационная инфраструктура может и должна стать источником ресурсов для «рывка» модернизации отечественной промышленности, в основе которой лежат инновационные процессы. И, соответственно, перейти к тому, что именно принципиально новое (инновационное) отношение к информационным ресурсам и технологиям их управления должно стать одним из важнейших условий ускоренного развития экономики России, как мы это наблюдаем в ведущих странах мира.
Информационная инновационность может и должна стать краеугольным камнем нового образа жизни мирового менеджмента. Более того, она в настоящее время уже является одним из основ нового инновационного уклада развитой экономики, а потому и должна активно поддерживаться и стимулироваться государством на уровне модернизации институциональной среды. Очевидно, что именно это и позволит сбалансировать высокотехнологичную экономику и сделать ее значительно более устойчивой к потрясениям сырьевых рынков.
В этой связи, на наш взгляд, модернизация информационной инфраструктуры должна быть в числе основных приоритетов и в России, поскольку она направлена именно на стимулирование развития интеграции информационной инфраструктуры, мобилизи-руя имеющийся активный потенциал экономики.
Литература
И. П. Макаренко. Проблемы инновационной политики в условиях реформирования экономики http://iee.org.ua/ru/pub/p51 М. Махлин. В преддверии экономики знаний. // Российская газета, № 34, 2005. С. 7.
Доклад министра информационных технологий и связи Российской Федерации Л. Д. Реймана. Итоги развития отрасли информационных технологий и связи в 2004 году и задачи на 2005 год. Москва, 6 апреля 2005 г. http://vsat-reg.narod.ru/ Reyman-06-04-2005.pdf
Ресурсы производства
Капитал
(противоречия)
Труд
(противоречия)
Информация
(противоречия)
"Ї
Производство
1 1
Инновации (изменения функций производства и полезности) Результат общественного производства и его распределения противоречит интересам общественного развития
Государство
А Информаци -I— анал™
1
онный А аналог
00С
ПОС
00С
ПОС
Наука
Общество
Потери во внешней среде
._L______I
Рис. 4. Схема предлагаемой интеграции системы управления информационными ресурсами в производственные циклы
4. А. Илларионов. Польза информации. / Экономика России — 21 век. 2005. № 19. http://www.ruseconomy.ru/nomer19_200506/ec20.htmL
5. ШтефанХольгер Шандер. Глобальное развитие и МСБ. / Конференция «Интернет и МСБ» в ЮКО. Май 2005. С. 45.
6. И. П. Макаренко. Проблемы инновационной политики в условиях реформирования экономики. http://iee.org.ua/ru/pub/p51
7. OECD SCIENCE, TECHNOLOGY AND INDUSTRY: SCOREBOARD 2005. 2005. P. 1-7.
8. В. П. Макаров. Формирование глобального информационного пространства. // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2005. № 3. С. 3-18.
9. Пэт Дэвис Шимчак. Холодная голова в горячий летний сезон. // Нефть и газ. Евразия № 7-8. 2005. С. 1-3.
10. Giampiero Beroggi, Volker Taube, May Levy. Socio-economic analysis and macro-modelling of adapting to information technology in Europe. / July 9, 2003, p. 14.
11. CarlDahlman. China and India In the Global Knowledge Economy: The Innovation Perspective//Global Innovation Policy DialogueWBI and Partners. 2005. P. 17.
12. Jean-Eric Aubert. Promoting innovation in developing countries: a conceptual framework. // World Bank Institute 2004. P. 12.
13. Carl Dahlman. China and India In the Global Knowledge Economy: The Innovation Perspective // Global Innovation Policy DialogueWBI and Partners. 2005. P. 32.
14. А. Конторович, А. Коржубаев, Л. Эдер. Европейские рынки нефти и нефтепродуктов. // Нефтегазовая вертикаль. 2003. № 12. С. 12-25.
15. Ж. Сапир. Экономика информации: новая парадигма и ее границы // Вопросы экономики. 2005. № 10. С. 4-24.
16. Leonard Nakamura. The rise of US intellectual capital: A trillion dollars of intangible investment annually. 2005.
17. A. Balic, N. Bradley, L. Bwakira, M. Fasang. Transparency and Disclosure: Overview of Methodology and Study Results—United States. // Standard & Poor’s, 2002. 29 с.
18. Исследование информационной прозрачности российских компаний 2005. / Ю. Кочетыгова, Н. Попивщий, О. Швырков, Д. Казаков, О. Кузьмина, А. Розанова. М.: Standard & Poor’s, 2005. 25 с.
19. OECD, ICT database and Eurostat, Community Survey on ICT usage in enterprises, May 2005.
20. OECD, ANBERD database, April 2005. http://puck.sourceoecd.org/ vl=4090060/d=33/nw=1/rpsv/scoreboard/data/a07.xls
21. К. Лиухто. Россия на пути к информационному обществу. // Вопросы экономики. 2005. № 4. С. 120.
