CC BY
19
ИНФОРМАТИЗАЦИЯ КАК ФАКТОР ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
А.Е. Солдаткин
Время, в которое мы живем, часто называют «информационной эпохой» [см., например, 1]. Многие исследователи сходятся во мнении, что именно информационные технологии являются одной из основных движущих сил, вызывающих быстрые и драматические изменения в современном мире.
Сутью технологической революции, приведшей, согласно М. Кастельсу, к формированию информационного общества, была смена способа развития — технологической схемы, через которую труд воздействует на материал, чтобы создать продукт. Способ развития определяется элементом, который является фундаментальным для повышения производительности производственного процесса. В информационном способе развития источник производительности заключается в технологии генерирования знаний, обработки информации и символической коммуникации. Специфика информационального способа развития заключается в воздействии знания на само знание как главный источник производительности [1, с. 39]. Непосредственной технологической базой, обеспечившей революционные изменения в обработке информации, стали компьютеры и технологии связи.
М. Кастельс так суммирует основные характеристики информационнотехнологической парадигмы, составляющей фундамент информационного общества:
1. Информация является сырьем; речь более не идет об информации, предназначенной для воздействия на технологию, но о технологиях воздействия на информацию.
2. Эффекты применения новых технологий имеют всеохватный характер; поскольку информация есть интегральная часть всякой человеческой деятельности, информационная революция затрагивает все аспекты социального и индивидуального бытия.
3. Любая система или совокупность элементов, использующая новые информационные технологии, в значительной мере использует и сетевую логику и имеет сетевую топологию; сетевое общество задается особого вида отношениями. Отношения более важны, чем акторы, для определении и понимании такого общества. Особенностью сетевой топологии является меньшая степень структурированности по сравнению с другими, например, древовидной иерархической топологией.
4. Отличительной чертой систем, использующих информационные технологии, является гибкость и приспособляемость к обстоятельствам;
5. Последняя из выделяемых черт — выраженная тенденция к конвергенции и интеграции технологий [1, с. 77-78].
Распространение информационно-технологической парадигмы сопровождается изменениями и в социально-организационной сфере. Элементами новой организационной парадигмы выступают, по Кастельсу:
• деловые сети различных масштабов и в различных контекстах;
• технологические инструменты, такие как компьютеры (Кастельс включает в эту категорию также и умения людей работать с этими инструментами);
• глобальная конкуренция, вынуждающая к постоянному обновлению продуктов, процессов, рынков и экономических вложений, включающих капитал и информацию;
• наконец, государства, которые играют важную, но подчас весьма различную роль в становлении и функционировании информациональной экономики [1, с. 195].
Все эти элементы важны для понимания той ситуации, в которой сегодня оказалась Россия по отношению к складывающемуся глобальному информационному обществу.
Глобализация и глобальная конкуренция
М. Кастельс определяет складывающуюся в мире новую экономическую систему как информациональную и глобальную. Информациональную — потому, что производительность и конкурентоспособность факторов и агентов в этой экономике зависит в первую очередь от способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях. Глобальную — потому, что основные виды экономической деятельности организуются в глобальном масштабе, непосредственно или с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов. Информациональную и глобальную — потому что в новых условиях достижение определенного уровня производительности и существование конкуренции возможно лишь внутри глобальной взаимосвязанной сети* [1, с. 81].
Процесс глобализации и формирующийся глобальный мир, однако, неоднородны и противоречивы. Надежды на либерально-эгалитарный «конец истории» в духе Фукуямы не оправдались, возникли новые линии противоречий, новая организация глобального пространства.
М. Кастельс проводит различие между пространством потоков и пространством мест. «Место — это территория, форма, функция и значение которой содержатся в границах физической близости» [1, с. 394]. Такая форма организации пространства была абсолютно доминирующей в традиционных и индустриальных обществах и остается достаточно распространенной в современном мире.
Тем не менее все более распространенной формой организации пространства становится пространство потоков. Кастельс определяет его так: «Пространство потоков есть материальная организация социальных практик в разделенном времени, работающих через потоки. Под потоками я понимаю целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разделенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества» [1, с. 386].
* М. Кастельс подчеркивает необходимость проведения различия между «информационным» и «информациональным» обществом. Термин «информационное общество» подчеркивает важность информации в широком смысле в любом обществе. Термин же «нфор-мациональное общество» относится к специфике социальной реальности последних лет, когда основанные на информационно-компьютерных технологиях создание, обработка и передача информации приобретают самостоятельную значимость в качестве источников производительности и власти, пронизывают и изменяют все сферы жизни общества [1, сноски на с. 42-43]. В своей работе [1] Кастельс использует термин «информациональное общество» для указания на наиболее специфические черты новой социальной реальности.
Возникновение пространства потоков как способа пространственной организации информационного общества стало возможным только благодаря развитию информационных технологий. Структурно пространство потоков состоит из нескольких слоев. Первый слой представляет собой сеть электронной коммуникации, существующую в виртуальном пространстве «поверх» физического пространства мест. Второй слой, однако, привязан к пространству мест. Он состоит из коммуникационных центров и узлов, физически обеспечивающих функционирование сети передачи информации. Третий слой пространства потоков относится к пространственной организации доминирующих менеджерских элит и материальной основы их господства.
В современном обществе «социальное господство осуществляется посредством избирательного включения или исключения функций и людей из различных временных и пространственных рамок» [1, с. 403]. Элиты, контролирующие пространство потоков, обладают способностью динамически включать в пространство потоков и исключать из него различные ресурсы, включая индивидов, группы, места.
На разделение пространств потоков и мест накладывается разделение на экономико-политические регионы. М. Кастельс выделяет три ведущих региона: Северную Америку, Европейский Союз и Азиатско-Тихоокеанский регион [1, с. 111].
Российский исследователь А. Неклесса строит свою типологию регионов, переосмысливая традиционные геополитические и геоэкономические категории Севера и Юга, Запада и Востока. Необходимо отметить, что классификация А. Не-клессы не является строго географической. Так, Япония по данным классификационным признакам относится к Северо-Западу, являясь при этом важнейшим центром Азиатско-Тихоокеанского региона. Неклесса выделяет:
• постиндустриальный Север, развивающий несколько довольно различных направлений экономики, к которым относятся создание и реализация схем организации хозяйственной деятельности в планетарных масштабах («штабная экономика»); спекулятивная, «фантомная» финансовая экономика, разработка и производство уникальных, дорогих высокотехнологичных продуктов;
• связанный с Севером высокоиндустриальный Запад, обладающий развитой социальной, промышленной, административной инфраструктурой, специализирующийся на производстве сложной, наукоемкой продукции;
• новый Восток, форсированно развивающий экономику с помощью государственного регулирования, специализирующийся на массовом индустриальном производстве (в том числе наукоемких изделий) и географически расположившийся на просторах Тихого океана, включая как Индостан, так и Латинскую Америку;
• Юг, специализирующийся на добыче сырьевых ресурсов и включающий в себя преимущественно мусульманские страны тропиков и субтропиков;
• глубокий Юг — территории «теневой» глобализации, где экономическая деятельность состоит в разграблении природных, государственных, социальных ресурсов, а также в незаконном предпринимательстве, такой, как производство и сбыт наркотиков [2].
Важным аспектом новой сегментации глобальной экономики является то, что это экономика все же не планетарного масштаба. «Ее существование и форма затрагивают лишь отдельные сегменты и экономические структуры, страны и регионы пропорционально конкретному положению страны или региона в международном разделении труда» [1, с. 114].
Как отмечает М. Кастельс, бизнес-агенты, действующие в условиях информа-ционального капитализма, стремятся к увеличению прибыльности, а политические институты, такие как национальные правительства и наднациональные организации, озабочены повышением конкурентоспособности своих экономик. Средством достижения того и другого могут служить и служат технологические инновации. Именно «прибыльность и конкурентоспособность в действительности определяют технологические инновации и рост производительности» [1, с. 94].
Источниками конкурентоспособности в глобальной экономике, согласно М. Кастельсу, выступают: технологические мощности (включая необходимые человеческие ресурсы и способность общества использовать те или иные технологии); доступ на крупный, интегрированный и богатый рынок; разница между производственными издержками и ценами на целевом рынке (важно отметить, что этот фактор не является субститутом технологического потенциала и оказывает положительное действие, только если работают первые два фактора); наконец, политические возможности политических институтов управлять стратегиями роста стран и регионов, находящихся под их юрисдикцией.
Роль государства в формировании информациональной экономики
Стратегии влияния государства на формирование информациональной инновационной экономики и информационного общества могут быть весьма различными. Представляется, что сегодня можно говорить о сложившихся трех принципиальных подходах: американском («калифорнийском»), азиатском и финском.
Американский подход выдержан в неолиберальном духе и основан на предположении о малой эффективности государственного регулирования. Приоритет отдается частной конкуренции, хотя государство и не полностью устраняется от контроля за инновационными разработками, особенно в военной сфере.
В рамках азиатского подхода государство играет ведущую роль в становлении новой экономики, используя ее как средство реализации национальногосударственных проектов. Правительства азиатских стран зачастую принимают протекционистские меры для защиты своих рынков и разработчиков высокотехнологической продукции от внешней конкуренции. Примером может служить Китай, недавно принявший решение отказаться от использования программных продуктов Microsoft в государственных учреждениях и разработать для этих целей свои собственные продукты [3].
Наконец, финская стратегия состоит в сочетании инновационной экономики и принципов «государства благосостояния». Особенностями финского подхода являются ориентация на использование достижений науки и системы образования, очень высокая доля сектора информационных технологий в национальной экономике (до 45% ВВП), высокие бюджетные расходы на НИОКР. Специальное внимание уделяется расширению возможностей доступа граждан к информационным технологиям (до 50% финских семей имеют доступ в Интернет). Осуществление такой стратегии приносит ощутимые плоды: например, уровень социального неравенства в Финляндии существенно ниже (если в США 14% населения находятся за чертой бедности, то в Финляндии таких людей только 5%) [см. 4, 5].
Российский инновационный проект: перспективы и проблемы
Имея в виду вышесказанное, рассмотрим теперь положение и перспективы России в международной системе разделения труда и возможную государственную стратегию инновационного развития России, включающую использование технологических инструментов и сетевой организации общества.
«Постсоветский мир» и Россия, как его наиболее весомый сегмент, стоит особняком в ряду регионов глобализирующегося мира. Отдельные части постсоветского пространства демонстрируют выраженный дрейф в сторону Запада или Юга, Россия же, как представляется, пока не имеет четкого проекта встраивания в сложившуюся систему мирового разделения труда.
А. Неклесса утверждает, что все опробованные ранее модели развития неприменимы или ограниченно применимы в современной ситуации. Восстановление индустриальной модели советского образца не по силам сегодняшней российской экономике. Кроме того, советская индустриальная модель предполагает полуав-таркическое существование, и, таким образом, препятствует интеграции в мировую экономику. Ресурсно-сырьевая модель вхождения в глобальную экономику реализуется сегодня де-факто, но и она не лишена недостатков. Сырьевой комплекс на ближайшие годы останется локомотивом российской экономики, но закрепление сырьевой модели в качестве стрежня и сути развития экономики означает не лучший для России вариант вхождения на мировой рынок труда. К тому же, замечает А. Неклесса, «подобная практика, несмотря на весь свой колоссальный объем, ... так и не обзавелась соответствующей стратегией» [6, с. 242]. Не оправдал себя и финансовый сценарий развития российской экономики.
Позитивным выходом из создавшегося положения может стать формирование стратегии инновационного развития страны. Использование информационных технологий способно стать и фундаментом информатизации российского общества, и самостоятельным инновационным проектом России на глобальной арене.
Понятие «информатизация» может быть рассмотрено в нескольких аспектах, отражающих стадии информатизации общества. На самом элементарном уровне информатизация — это насыщение социальной среды информационнокоммуникационной техникой (обеспечение доступа к ней для социальных акторов). Второй этап — повышение эффективности использования акторами технических средств и развитие мотивации к получению новых навыков и активному использованию техники. Третий этап—формирование полномасштабного информационного общества, где информатизированы практически все аспекты социальной, политической, экономической жизни. Необходимо отметить, что различия между первым и третьим этапом носят качественный характер. Специалистами по внедрению информационных технологий в самых разных сферах неоднократно отмечалось, что информатизация дает эффект лишь тогда, когда информатизируемые процессы специально реструктуризируются, чтобы соответствовать новым технологиям.
Фундаментальной проблемой информатизации российского общества остается ее фрагментарный характер. В нашей стране сохраняется значительное неравенство в доступе граждан к информационно-компьютерным технологиям, то есть не полностью реализован даже первый этап информатизации. Более того, очевидны проблемы и с реализацией второго этапа: придется преодолевать различие между уровнями квалификации и мотивации тех акторов, которые давно и успешно используют ИТ, и новичков в информационном мире. Иными словами, недостаточно установить в сельской школе компьютерный класс, надо еще объяснить ученикам, как он может помочь им в жизни.
Необходимость информатизации российского общества осознается в последние годы многими ключевыми акторами, в том числе государством. Осуществляется ряд программ, прежде всего в области образования, совершенствования государственного управления и развития информационной инфраструктуры, среди которых,
например, межведомственная программа «Создание национальной сети компьютерных телекоммуникаций для науки и высшей школы» (1995-2001), Федеральная целевая программа «Электронные библиотеки», Федеральная целевая программа «Развитие единой образовательной информационной среды на 2002-2005 гг.», Федеральная целевая программа «Электронная Россия на 2002-2010 гг.», посвященная преимущественно проблемам совершенствования взаимодействия органов власти между собой и хозяйственными субъектами. Вместе с тем эти программы разрозненны и не скоординированы, отсутствует та программа, которая бы способствовала третьему этапу информатизации.
Представляется, что целью российского информатизационного проекта должно быть построение в России информационного общества, способного обеспечить полномасштабное встраивание России в мировую систему разделения труда с использованием человеческого и научного потенциала России. Этот проект можно условно разделить на два направления: внутреннее и внешнее. Внутреннее направление включает: формирование широкого внутреннего рынка ИТ; ликвидацию или минимизацию фрагментарности доступа для граждан и институтов к пространству потоков; реорганизацию функционирования системы государственной власти и ее взаимодействия с гражданами; информатизацию системы образования.
Внешнее направление состоит в активном продвижении продукции российских инновационных продуктов на глобальном рынке, включении российских разработчиков в международные инновационные проекты. Конкурентными преимуществами России на мировом рынке выступят высокий научный и образовательный потенциал, высокая квалификация, креативный потенциал и относительная дешевизна рабочей силы.
С точки зрения технологического инструментария и человеческих ресурсов внутреннее направление нацелено на сохранение существующих ресурсов и расширение их за счет развития внутренних рынков технологий и образования. Внешнее направление рассчитано на включение российских ресурсов в глобальную систему и привлечение глобальных ресурсов в Россию.
Взаимодействие акторов информационной экономики наиболее эффективно осуществляется через сетевые структуры разной степени формализации. Создание таких структур, информационных центров, представляет собой отдельную задачу в рамках проекта информатизации общества.
Что касается включения российских разработчиков технологий, инновационных бизнесменов в глобальные сетевые структуры, то помощь в этом могут оказать представители российской науки, в свое время уехавшие на Запад и продолжившие там профессиональную деятельность. Это поистине неоценимый ресурс российского проекта информатизации. В последнее время на фоне экономического спада в былом центре новых технологий и инновационного бизнеса в Силиконовой Долине, наблюдается повышенный интерес западных бизнесменов к России. Об этом свидетельствует, в частности, недавнее проведение Дней российских высоких технологий в Лондоне [7].
В условиях повышенного интереса со стороны западного инновационного сообщества к России российская диаспора предпринимает успешные попытки самоорганизации и налаживания связей между российскими и зарубежными бизнес-агентами. Однако, как отмечает, в частности, О. Рубан, данная активность не находит адекватной реакции со стороны российского правительства [см. 8, 9]. Это еще одна проблема, которую необходимо оперативно решить в рамках осуществления государственного проекта информатизации.
Из анализа высказываний представителей власти (в частности, заместителя министра промышленности, науки и технологии А. Фурсенко), можно заключить, что российское государство склонно ориентироваться на американскую модель развития ИТ. Приоритетное внимание концентрируется на законодательном обеспечении инновационного бизнеса, создании технической инфраструктуры, и лишь третьим приоритетом обозначено информирование общества о ходе и успехах инновационного развития [10]. Однако нельзя не отметить, что за последние годы и государством, и развивающимися бизнесами очень многое было сделано для решения проблемы доступа населения к ресурсам.
Выводы
Итак, в условиях сложившейся в мире информациональной и глобальной социально-экономической системы весьма перспективным путем развития для России представляется построение информационного общества и информациональ-ной, инновационно-ориентированной экономики, интегрированной в глобальную систему разделения труда.
Для этого предстоит решить немало проблем. На исполнение национального информатизационного проекта у России, как представляется, есть 10-15 лет. Дело в том, что временные рамки информационно-технологической революции, описанной М. Кастельсом, достаточно хорошо совпадают с рамками последнего из больших конъюнктурных циклов, предсказанных русским экономистом Н. Кондратьевым в 20-х гг. XX в. Пятый кондратьевский цикл, по прогнозу, приходится на 1973/75-2010/15 гг., с высшей поворотной точкой в середине 1990-х. Совпадает и время начала волны, и характеристики современного периода — времени начала спада. Волна достигнет нижней точки к 2010-2015 гг. В фазе снижения кондратьевской волны и на дне фазы депрессии делаются важные изобретения (не только технические, но и в области менеджмента), которые будут внедряться в начале фазы роста и создадут новые отрасли, новый технологический уклад [11]. Весьма вероятно, что этими новыми технологиями окажутся нано- и био-технолгии, основанные на сегодняшних информационных технологиях и технически без них не реализуемые. Если к этому времени Россия будет обладать значительным информационно-технологическим потенциалом, интегрированным в структуру общества, и развитой инновационной системой, у нашей страны есть хорошие шансы оказаться на гребне волны прогресса в XXI веке.
Литература
1. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Мануэль Кастельс. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — 608 с.
2. Неклесса, А.И. Постсовременный мир в новой системе координат / А.И. Неклесса // Глобальное сообщество: новая система координат. — СПб.: Алетейя, 2000. — С. 11-78.
3. Петрова, Ю. Власти Китая запретили Windows / Юлиана Петрова // Эксперт. — 2003. — № 32 (358). — С. 44.
4. Другой путь: формирование информационного общества в Финляндии происходит на основе «государства благоденствия» // Интернет-конференция «Электронная Россия: проблемы и перспективы»
http ://www. garweb.ru/conf/ms/20020626/smi/msg.asp-id_msg=34416.htm
5. Козлов, В.А. Пекка Химанен и Мануэль Кастельс. Информационное общество и государство благосостояния / Резюме эксперта Фонда «Центр стратегических разработок», д. т. н. В. А. Козлова http://www.kreml.org/ state/7028373/
6. Неклесса, А. И. Эпилог истории / А.И. Неклесса // Глобальное сообщество: новая система координат. — СПб.: Алетейя, 2000. — С. 242.
7. Левкович-Маслюк, Л. Сетчатка / Леонид Левкович-Маслюк // Компьютерра. — 2003. — № 25 (500). — С. 22-24.
8. Рубан, О. Резиденты русского хай-тека / Ольга Рубан // Эксперт. — 2003.
— № 20. — С. 60-64.
9. Амосов, Ю. Калифорния ставит на нас / Юрий Амосов // Эксперт. — 2003.
— № 32. — С. 46-50.
10. Левкович-Маслюк, Л. Точка росы? / Леонид Левкович-Маслюк // Компьютерра. — 2002. — № 45 (470). — С. 30-37.
11. Хмеленко, А. И к нам вернется Кондратьев... / Алексей Хмеленко // Компьютерра. — 2002. — № 49 (474).
