CC BY
26
НАУЧНАЯ ДИСКУССИЯ
РАРЪРЪ т ¿fe № ife /'Ч ¿[Ч № Ф РЪ
А.Г. Шарафутдинова УДК 811.511' 373
ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ АНТЕЦЕДЕНТЫ КВА-, КЯБ-ЕЫ-, ГРУЗ. КВА2ША КАК АРХЕТИПЫ ТЮРКСКОГО ЭТНОНИМА КРЯШЕН
В статье рассматривается совокупность аргументов, свидетельствующих поэтапное формирование этнонима кряшен (керэшен) как слова, выражающего нечто основное из прото-кулыуры и религии народа, из «неизвестного слоя индоевропейской лексики» [5], на протяжении длительного времени (предположительно, конец мезолита, неолит). Осуществляется это с учетом отдельных достижений индоевропеистики, контрарно, с разницей между тем, как некоторые татароведы до сих пор пытаются связать появление кряшен в циркум-уральском регионе лишь с русификацией только части татар при Иване Грозном. Автор подчеркивает, что к обсуждению проблемы истории этнонима кряшен как культурного, так и языкового факта невозможно приступать без привлечения сравнительно-исторических и типолого-сопоставительных работ Вяч.Вс. Иванова, Т.В. Гамкрелидзе, Л.Г. Герценберга и др. [I—3], а также трудов известных археологов, краеведов России 50—90-хх гг., изучивших флору, фауну, народонаселение Восточного полушария Земли (уровни материальной и духовной культуры, технические достижения, ступени общественного развития народов).
Тезисы о ранней кряшенизации1 народа в определенном (конкретном) языковом окружении (в татарском, башкирском, удмуртском, монгольском, иранском и т.д.), с сохранением в его духовности тенгрианских традиций, языка и прочих компонентов культуры, а также тезисы, ведущие к выводу о том, что евразийские кряшены (современные, где бы они ни жили и как бы ни назывались теперь — лаишевские или мамадышские, елабуж-ские, граховские, чепецские, бакалинские, челябинские и др. — по территориальному признаку; бесарманские; нугибекские [6] — по степени организованности и по лидерству народа в микрообъединении; те, которые бытуют как типтяре, хазара и т.д.) — все по корням своим тюрки, т.е. исконно тюркские племена, автором рассматриваются с 80-х гг. прошлого столетия. Вопросы кряшен разбирались автором в ряде его трудов [6; 7], в контексте ранних тюркско-иранских языковых связей. Данная проблема исследуется как важная и сложная составляющая индоевропеистико-евразийской этнолингвистики. Индоевропейские антецеденты кга-, кгв-еп-, кгагапа, затронутые в работах Г.А. Меликишвили [5], Г.А. Климова [4], по мнению автора, подлежат серьезному рассмотрению.
Ключевые слова: индоевропеистика, антецедент, архетип, этноним, мезоморфность (этноса)
1 Понятие «кряшенизация» принадлежит татароведам, такого термина в обиходе еще не было. Поскольку процесс христианизации шел издалека, исследователям вряд ли удастся установить, как различные группы народов до современного этапа жизни подвергались кряшенизации (под давлением определенной идеологии, религии и добровольное принятие народами православия через крещение). Но пока ясно только одно: этноним кряшен не имеет прямого отношения к словам крест, крещение. Антецеденты (архетипы) у слов крещеный и кряшен разные. В данном случае нельзя сливать воедино конфессиональную обусловленность с лингвистикой.
Шарафутдинова Аниса Галиахмедовна, кандидат педагогических наук, доцент Университета Академии управления «ТИСБИ» (Набережночелнинский филиал), e-mail: nazilailnaz@mail.ru
ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ АНТЕЦЕДЕНТЫ KRA-, KRS-EN-, ГРУЗ. KRA2ANA КАК АРХЕТИПЫ ТЮРКСКОГО... U5
Anisa G. Sharafutdinova
INDO-EUROPEAN ANTECEDENTS KRA-, KRS-EN-, GEORGIAN KRAZANA AS ARCHETYPES OF THE TURKIC ETHNONYM KRYASHEN
The article provides evidence that over extended periods, supposedly the end of the Mesolithic era and the Neolithic era, the ethnonym Kryashen has developed as a word expressing something important belonging to protoculture and religion as well as to an unknown lexical strata in the Indo-European language family. Therein the author makes reference to certain achievements in Indo-European linguistics while some experts in Tatar studies still try to connect the occurrence of the Kryashens in the circum-Uralic region with Russifying only a group of the Tatars under Ivan the Terrible. To the author's mind, it is impossible to take up a discussion of a history of the ethnonym Kryashen as a linguistic and cultural fact without taking into consideration the comparative, historical and typological works by V.V. Ivanov, T.V. Gamkrelidze, L.G. Gertsenberg etc. as well as the famous 1950—I990s Russian archeologists' and regional ethnographers' papers on the flora and fauna, population of the Eastern hemisphere (the material and spiritual culture, technical achievements, social evolution of peoples). The author has been studying theses about that a people became the Kryashens in certain linguistic environment (Tatar, Bashkir, Udmurt, Mongolian, Iranian etc.), Tengriism traditions, language and other components of culture in this people's immaterial world being preserved, as well as theses leading to the conclusion that Euroasian Kryashens (wherever they live and whatever they are called according to a territory they inhabit, e.g. Laishevo, Mamadysh, Grahovo, Chepetsk, Bakaly or Chelyabinsk Kryashens, their organized nature and leadership in a community, e.g. the Besermyan or Nogaybeks; Tiptyars or Khazara etc.) are of Turkic origin since the 1980s. The author raised the issue of the Kryashen people in a series of her works in the context of the early Turkic and Iranian linguistic contacts. This problem is considered as an essential and complex component of Indo-European and Euroasian ethnolinguistics. The scholars G.A. Melikishvili and G.A. Klimov deal with the Indo-European antecedents kra-, krs-en-, krazana in their papers, which, to the author's mind, should be the focus of further research.
Key words: Indo-European linguistics, antecedent, archetype, ethnonym, mesomorphic state of an ethnos
В циркумуральском пространстве (в Татарстане и граничащих с ним республиках) кряшены живут, как правило, в селах, смешанно или в относительной изоляции, с представителями других национальностей. Точной статистикой их численности мы не располагаем2. Нам известны лишь отдельные районы и села, в которых кря-шены составляют основную часть населения.
Собирательный, устойчивый и исторический этноним кряшен (керэшен) ни в обиходе, ни в языкознании не расшифрован. Их прошлое связывают лишь со словом креще-
ный «чукынган, чукындырылган» (якобы только при Иване Грозном; христианин и все; так изображена кряшенизация данного этноса в отдельных произведениях татарской литературы, например, в драме «Зулей-ха» Г. Исхаки). Во всем остальном этот народ для татар, русских и др. — книга «за семью печатями», что в свою очередь сводит формирование кряшен со свойственной им обрядностью к одному конфессиональному (церковному, вероисповедальному) фактору и тем самым грубо искажает действительную историю народа, вводит в его сознание анахронизм, в его самочувствие —
2 На современном этапе кряшены в зависимости от окружения в переписях называют себя либо татарами, либо русскими.
76
А.Г. Шарафутдинова
анафилаксию3. Никто не спрашивает его при этом, где и когда он обрел свой язык — например, татарский, почему этот язык является для него родным.
Дойти до архетипов этнонима кряшен нам не удавалось долго, но тем не менее мы не соглашались с тем, что он берет свое начало от слова крещеный. Наиболее успешное наше приближение к его сути произошло при знакомстве с работами грузинского историка Г.А. Меликишвили [5, с. 217—218, 222]. Наибольшая убежденность в том, что этноним представляет отголосок индоевропейской лексики, сложилась при изучении работы Г.А. Климова [4]. Несмотря на то, что Г.А. Климов только привел упомянутые выше антецеденты в расшифровке Меликишвили, без какой-либо связи с предметом наших поисков, мы пришли к выводу, что архетипы данного этнонима, наконец, найдены, они изначально заключают в себе скорее нечто из протокультуры индоевропейца, чем что-либо из его языка непосредственно, передают образно элементами kra- рог, krs-en- шершень, krazana шершень нечто относящееся к духовности, культуре человека, нечто психологическое. Поэтому при версификации происхождения слова кряшен на их основе важную роль играет выяснение того факта, нет ли среди кряшенских оберегов предмета, по форме и назначению напоминающего шершня (перепончатокрылое жалящее насекомое), не бытует ли среди кряшен на данном этапе жизни понятие «шершневого» поступка человека...
С подобным вопросом в середине 1990-х гг. мы обратились к кряшенам, в первую очередь к их интеллигенции — учителям, журналистам, поэтам. Они ответили, что такой предмет сохранился, это — детская шапка (башлык) прямоугольной формы, в верхние углы которой втачиваются бомбошки-рога якобы для запугивания нечистых сил. Кряшенские дети носят такие шапки по сей день, естественно, не понимая, почему они имеют такую форму.
С того момента началась наша более серьезная работа над изучением феномена кря-шен. В результате стало ясно, что грузинские авторы допустили в свое время существенную неточность при переводе слова шершенъ на русский язык словом овод, которому в татарском языке соответствует слово кигэвен, обозначающее насекомого, личинки которого паразитизируют в теле крупного рогатого скота (коров), а также лошадей.
Конечно, нельзя было с этим ошибочным соположением смириться. Прежде чем довести слово шершенъ до сведения современных кряшен, следовало слегка «выпрямить» его грузинскую трактовку с учетом, что фактически шершень — это по-русски не овод, а оса, по-татарски швпшэ (дикая пчела), которая в природе никогда не пара-зитизировала и не паразитизирует, а собирает мед не меньше, чем одомашненная пчела, защищает свое гнездо неистово, при этом бывает зла, кусает больно. В этом смысле шершенъ = швпшэ близок к скорпиону, а также к змее, часто с ядовитыми железами в пасти, реже — гремящей роговыми кольцами на конце хвоста. Поэтому шершенъ = швпшэ в древности у отдельных народов служил оберегом. Его образ и сейчас можно отнести к ряду оберегов, выражающих самоуважение и используемых как талисман.
Что в этом вопросе характерно и интересно, некоторые человеческие поступки, похожие на инстинкты скорпиона или змеи, как в прямом, так и в переносном смысле и сейчас являются оборонными, самозащитными, самоутверждающими, самовыражающими и т.д., но ни в коей мере не ассоциируются с паразитизмом, агрессией, самовосхвалением, самоуверенностью. Некоторые живые существа, демонстрирующие подобные качества (скорпионы, змеи, львы, раки и т.д.), нашли свое применение в астральных культах древнего мира, вошли, наряду со звездами, в астрологические календари различных народов, в учения о возможных связях, существующих между расположением небесных светил и судьбами людей, народов.
3 Здесь: дискомфорт, беззащитность перед той крутой переменой в жизни этноса, которая имела место давно, но освежается в его памяти регулярно и упрощенно кем-то с целью вызвать у народа (у его организма) повышенную чувствительность (аллергию) к себе, своему прошлому, окружающему миру.
ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ АНТЕЦЕДЕНТЫ КШ-, КШ-ЕЫ-, ГРУЗ. КШТША КАК АРХЕТИПЫ ТЮРКСКОГО... 77
Более того, ведя отдельные поиски по выяснению архетипов этнонима кряшен, мы наталкиваемся и на другие, относительно ранние, следы индоевропеизмов, сохранившихся среди гидронимов, оронимов, ойко-нимов Евразии.
По нашему мнению, христианизация основной части кряшен произошла при первых волнах распространения этой веры в Евразии на рубеже I тысячелетия до н.э. и I тысячелетия н.э., не позднее. Иначе не мог бы этот народ иметь сегодня такие разновидности, как бесарманы, нугибеки, содержать в своем словаре большое количество иранизмов, принадлежащих разным тематическим группам, иметь такую уникальную обрядность, какую он имеет сегодня.
Антропологические черты кряшен — мезоморфный по строению пропорций тела тип; промежуточный между брахиморфно-стью (широкое туловище и короткие конечности) и долихоморфностью (узкое туловище и длинные конечности) — говорят о том, что кряшены и в этом плане индоевропеои-ды, одинаковые с тюрками вообще и с татарами в частности. В их природе присутствует одно неоспоримое качество: они в соответствии с приобретенным после тенгриан-ства православием то и дело заключали брачные узы и со славянами, позднее — с русскими, ориентируясь на их духовные ценности. В то же время сохраняли тенгриан-ские обряды; находясь в татарском окружении длительное время, использовали татарский язык как один из тюркских в качестве основной структурной системы в общении с индоевропейским (в основном со славянским, картвельским, иранским) миром (согласно учению Вяч.Вс. Иванова и др. о ме-
ханизмах и характере смешения контактирующих неродственных языков). Только бесарманы в финно-угорском окружении, хазары — в иранском в значительной степени отошли от своих тюркских корней. Это обстоятельство до настоящего времени не дало кряшенам основания считать себя каким-либо иным, кроме как тюркским, этносом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Древняя Передняя Азия и индоевропейская проблема. Временные и ареальные характеристики общеиндоевропейского языка по лингвистическим и культурно-историческим данным // Вестник древней истории - 1980. - №3 - С. 3.
2. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. II. — Тбилиси, 1984.
3. Герценберг Л.Г. Индоевропейский, картвельский, иранский // Актуальные проблемы иранской филологии. Труды VI Всесоюзной научной конференции по актуальным проблемам иранской филологии. — Тбилиси, 1978.
4. Климов Г.А. Древнейшие индоевропеизмы картвельских языков. — М., 1994. — 249 с.
5. Меликишвили Г.А. К вопросу о древнейшем населении Грузии, Кавказа и Ближнего Востока. — Тбилиси, 1965 (на груз. яз.).
6. Шарафутдинова А.Г. Ранние этнонимы приподнимают завесу времени над историей татар // Мирас. — Казань, 2009. — № 8. — С. 145—151.
7. Шарафутдинова А.Г. Ранние тюркско-иран-ские языковые связи (на материале контактов лексики татарского и таджикского языков). — Казань: Слово, 2010. — 280 с.
