Индивидуальное и коллективное начала в формировании гражданского общества Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011

УДК 111 : 329

Ю. В. ШКУДУНОВА

Омская гуманитарная академия

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ И КОЛЛЕКТИВНОЕ НАЧАЛА В ФОРМИРОВАНИИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА_______________________________

В данной статье рассматривается существование в группе, приверженность человека к общим принципам, эмоциональная солидарность, не противоречащие формированию независимой личности с критическими взглядами. Новым является взгляд на формирование гражданского общества с позиции регуляции индивидуального и коллективного начал. Данная позиция позволит на практике повлиять на формирование гражданского общества.

Ключевые слова: индивид, группа, общество.

Повсюду, где имеется совместная жизнь, появляются следствия, превосходящие свойства отдельных элементов и выходящие за их пределы. Познание того, что происходит в индивидуальных представлениях, не дает возможность полного понимания представлений коллективных. Целое всегда больше суммы его частей. Общество представляет собой прежде всего совокупность идей. Поэтому важна направленность внимания на психологические состояния человека, то есть на изучение его мнений, так как именно сознанием соединены люди. Коллективные верования являются жизненной основой любого общества. Когда коллективные представления уже сформир ова-ны, они могут притягиваться, отталкиваться или комбинироваться, в зависимости от объема групп, их плотности и мобильности индивидов, но отношения между коллективным сознанием и индивидуальным сознанием имеет различные вариации.

Важной психологической и социологической проблемой будущего К. Манхейм видел организацию масс и толпы в различные группы, каждая из которых оказывает воспитательное воздействие на формирование личности. Именно группа, а не индивид является наилучшей образовательной единицей. Существование в группе, приверженность к общим принципам и эмоциональная солидарность не будут противоречить и препятствовать формированию независимой личности с критическими взглядами.

Рассматривая сосуществование в группе, К. Ман-хеймом выводится проблема приспособления. Считая, что истинный смысл любой человеческой деятельности может быть найден только тогда, когда он связан с проблемой приспособления. Даётся такое определение приспособления: «Приспособление означает, что организм каким-то образом соотносит своё внутреннее и внешнее поведение с потребностями окружающей среды» [1]. То есть приспособление — это соотношение в организме внутреннего и внешнего поведения с потребностями окружающей среды. Каждый человек находится в состоянии постоянного приспособления. Но человек склонен не замечать того факта. Если преобладает коллективное приспособление, то каждый член группы действует не в соответствии со своими непосредственными личными интересами, а как член социальной группы. Человек использует свой талант в интересах группы. Но вся группа в целом отождествляет себя с каждым её отдельным членом. Изменения обстоятельств влекут за собой исчезновение групповой солидарности. А именно в коллек-

тивной идентичности коренится государственная гражданская солидарность [2]. Солидарность формирует сила народа, которая зависит от дополитиче-ского базиса доверия, присущего «зрелому» сообществу, которое представители народа как бы получают в наследство вместе со своей социализацией. Но заметна тенденция к отгораживанию, которая связывается с конструктивным выделением всё новых коллективных жизненных форм и индивидуальных жизненных проектов, истощая этим ресурсы гражданской солидарности.

Эти изменения происходят, когда некоторым членам группы открываются особые возможности. С изменением объективных возможностей проявляется различие между индивидуальным и коллективным приспособлением.

Несовпадение оптимального индивидуального приспособления с коллективными потребностями группы — одна из главных причин конфликтов в обществе. Как обеспечить согласие в обществе? Как основу для достижения согласия К. Манхейм рассматривает коллективные и первичные группы. Он видит большое общество, разделённое на малые группы. Именно группы помогают привести господствующие нормы в соответствие с изменяющимися историческими и социальными событиями. И пока люди находятся под влиянием своей группы, они невосприимчивы к постороннему влиянию.

Ход рассуждений К. Манхейма побуждает к возникновению таких вопросов: в следствии чего человек, как член определённой группы, меняет свою принадлежность на другую группу или существует как индивид? Не является ли постороннее влияние мотивацией этих перемен?

Одним из основных внутренних противоречий, проявляющимся на разных этапах развития личности человека, является противоречие между потребностью быть как все, не отличаться о других, и потребностью быть особенным, не таким как все, отличаться от других. Это базовое напряжение, которое выражается в преобладании то одного, то другого полюса, является движущей силой развития личности человека. В развитии личности постоянно возникают противоречия между достигнутым ею уровнем психического развития и образом её жизни, занимаемым местом в системе общественных отношений. Личность стремится к новому положению, новым видам жизнедеятельности и в реализации этих стремлений находит новые источники своего развития. Развитие лич-

ности человека идёт между двумя основными мнениями: интеграции (овладение общественным опытом, быть как все) и отстранения (приобретение самостоятельности, автономности, исключительности, степень приватности) [3]. Но личностью человек становится в результате регуляции собственной жизнедеятельности, осуществляя самоуправление, когда он начинает организовывать свою собственную жизнь и определять в той или иной мере своё собственное развитие. Серен Кьеркегор не говорил о коллективных идентичностях, а говорил об идентичности отдельных личностей. Моральный индивид берет на себя ответственность за собственную биографию и «делает себя тем, кто он есть» [4]. Каждый индивид застает самого себя в качестве продукта случайных жизненных обстоятельств, но по мере того, как он «выбирает» самого себя в качестве этого продукта, он только и формирует для себя некую самость, приписывающую себе обогащенный сгусток истории собственной жизни, которую он всего-навсего застал, как нечто, за что он может ретроспективно отчитаться. (Августин). Моральной оценке подлежит лишь то, что мы можем приписать индивидуальной личности. Так Кьеркегор оценивает акт выбора собственной самости исключительно с точки зрения моральной оправданности. За исторические процессы мы не можем ощущать свою ответственность.

После того, как индивид принял экзистенциальное решение о том, кем бы он хотел быть, он берет на себя ответственность за то, что из событий собственной биографии он будет считать в моральном смысле существенным [2, с. 131].

Интересы всех должны равномерно учитываться при равном внимании к неприкосновенности каждого индивида (и любой жизненной форме). Хабермас, анализируя работы Вебера, приходит к выводу, что «утрата свободы» и «утрата смысла» в условиях социальной дезинтеграции, являются экзистенциальными вызовами для отдельных личностей. «Только сильному субъекту, настроенному на самого себя, может в счастливых случаях удаться противопоставить рационализированному, а следовательно, раздробленному обществу, жизненный проект, учреждающий единство. С героическим мужеством отчаяния решительный индивид, наблюдая за неразрешимыми социальными конфликтами, может в лучшем случае осуществить свободу в своей частной жизни, в рамках собственной биографии». Надежда на способность к сопротивлению со стороны сильного индивида выглядит, по мнению Хабермаса, как пережиток миновавшей либеральной эпохи [2, с. 247].

Индивиды ощущают возрастающее бремя решений или соглашений, которые теперь приходится принимать или выторговывать им самим. Принудительная «индивидуализация» заставляет сразу и обнаруживать и создавать новые правила социального регулирования. Эмансипированные субъекты, больше не связанные и не направляемые традиционными ролями, должны создавать для себя обязанности с помощью собственных коммуникативных усилий (теоретико-коммуникационный подход) [5]. Освобождение из жизненного мира, которому присуща большая интеграция, отпускает индивидов в пространства, наделенные амбивалентностью растущего свободного выбора. Оно открывает индивидам глаза, одновременно повышая риск совершения ошибок. Каждый сталкивается с такой свободой, которая заставляет его полагаться на самого себя и изолирует от других, приучая его к целенаправленному восприятию собственных на данный момент интересов, - но в то же

время помогает завязать новые социальные связи и составить новые правила совместного проживания. Сброшенная с общества на индивидов динамика обнищания и маргинализации имеет своим последствием усиление государственных репрессий, и в первую очередь она подрывает государственные стандарты общественной солидарности [2, с. 302 — 312].

Но у индивидуальной жизни свои циклы, свои временные пределы, несовпадающие с циклами, временными рамками бытия и развития социальных общностей. Государство, любые конкретные формы коллективности, даже на основе эффективной и демократичной деятельности, не могут удовлетворять интересы всех без исключения людей. И, чтобы избежать неизбежности несовпадения частных интересов отдельных людей и интересов государственной системы, а также других социальных образований, необходимо формировать инструменты согласования приватного и публичного. Владея такими инструментами, государство имеет реальную возможность управлять обществом в своих интересах.

Отмечая важность механизмов и инструментария согласования приватных интересов, то есть гражданских индивидуальных ожиданий, значимо то, каким образом эти индивидуальные ожидания соотносятся с коллективными. В социально-политической сфере это выражается в перерастании приватного в публичное. Но в идеале, демократическое общество само использует механизмы общественного контроля за деятельностью государства, а это не что иное, как взаимопроникновение публичной и приватной сфер.

Интересы человека, участвующего в жизни какой-либо общности, совпадают с интересами других членов этого коллектива, на основе чего, возникает привязанность, и коллектив стремится к ощущению достоинства, дорожит своим обществом, а значит, социальным идеалом. Образец гражданина, так или иначе, стремится совпасть с этим идеалом. Привязанность к группе предполагает привязанность к каждому. Стремиться к обществу как к целому, значит, стремиться к тому, что нас превосходит, но в то же время — значит, стремиться к самому себе. Человек не может выйти из общества, не желая прекратить быть человеком. Вопрос не в том, может ли человек жить вне общества, а в том, в каком обществе ему предстоит жить.

Но публичная сфера — это не способ обеспечения в обществе климата сопричастности и демократизма, это арена, на которой сопричастность и демократизм реализуются, арена взаимодействия власти и общества в формировании публичной политики. Смысл публичной сферы, чтобы поддерживать и расширять участие самого общества в политическом процессе, стимулировать поиск решений общественных проблем, которые способствуют соединению частных интересов с общественными.

Публичную сферу отождествляют с гражданским обществом, тем самым усматривают в ней область реализации отношений между гражданским обществом как системой, служащей формированию и защите групповых интересов, и политической властью, её юридическими, силовыми и административными институтами. Общество может быть названо гражданским лишь с того момента, когда за человеком как личностью признаются неотъемлемые права на жизнь, собственность, свободу и реализацию своих способностей. В публичной сфере артикулируются интересы разных общественных и политических групп, образующих скелет гражданских отношений и институтов. Область соприкосновения и перекрещивания устремлений институтов власти, с одной стороны, и интересов и ожиданий

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011

гражданского общества, с другой, как раз и образует то, что можно считать публичной сферой.

Но обособление групп частных интересов само по себе не создает гражданского общества. Примером тому служит российское общество, в котором усматривается, что развитие может пойти в ином направлении — не к гражданскому, а к корпоративному обществу. Таким образом, структурирование частных интересов — это необходимое, но недостаточное условие для развития гражданских отношений. Публичная сфера и представляет собой то самое место, где в открытом сопоставлении взглядов происходит «притирка» разных групп частных интересов и в диалоге с государственной властью формируются гражданское сознание и гражданская позиция. Полного совпадения между импульсами, поступающими от политической власти и гражданского общества, не бывает. Оно невозможно и потому, что действия политических институтов и структур гражданского общества ограничиваются совокупностью объективных обстоятельств. Для функционирования и жизнестойкости общественной системы необходим определенный баланс между государственной политикой и гражданскими ожиданиями. Обычно он достигается в результате смешения противостояний и компромиссов.

Интеграция субъектов в общество в значительной степени зависит от того, насколько ход их жизни соответствует современным требованиям, и насколько они могут использовать шансы, предлагаемые им обществом. Члены общества должны быть максимально вовлечены в социально-политический процесс, содействовать развитию гражданской культуры и солидарности, которая и может являться как раз тем инструментом преобразования приватного в публичное. Государство нуждается в глубоком проникновении в систему потребностей и интересов общества. В то же время, каким бы мощным и слаженным ни был государственный аппарат, он не в состоянии справиться с этой проблемой самостоятельно. Необходимо активное включение самого общества в процессы формирования публичной политики и управления.

Создаваемая солидарность государства и общества должна быть более осознанна заинтересованностью граждан, а не принимать фанатичный характер отдельных индивидов. Сильная публичная политика возможна лишь на базе интенсивного развития гражданского общества, гражданской культуры и солидарности, имеющей большое значение в частной жизни членов общества и при политическом волеизъявлении граждан. Для демократического влияния определяющим является метод дискурсивного образования общественного мнения и дискурсивного волеизъявления [2]. Коммуникации, дебаты в рамках добровольных и временных ассоциаций о политических отношениях, политических и морально-практических вопросах и своих интересах — далеко не полный перечень действий частных лиц в общественной сфере. Дискуссионная арена является пересечением индивидуального и общественного начал. Проявление индивидуального выступает в форме формулировки претензий и потребностей, проблем и предложений их решения, которые адресуются как требования в отношении государства. Опыт каждого по отдельности выставляется на показ и обсуждение всех в обществе. Сформулированные цели индивидов, общественных организаций и движений всегда представляют собой смесь, моральных принципов, этических представлений и политических ориентаций, с одной стороны, и властных ориентаций, индивидуальных интересов и стратегий сохранения власти — с другой.

Самая большая проблема современной демократии связана с уменьшением политического интереса и готовности к активности граждан. С социологической точки зрения — это вопрос успешности социальной интеграции. Именно сила государства с демократической конституцией должна, благодаря участию его граждан в политике, помочь закрыть пробелы в социальной интеграции.

Даже предполагая осознанность выполнения гражданами своих прав и обязанностей, власть часто сталкивается с отчуждением людей от политики и государства. Призванная воплощать приоритет общественных интересов над индивидуальными, демократическая власть в то же время наполняется активностью многочисленных групп, действующих зачастую в прямо противоположном направлении и подчиняющих механизмы власти собственным замыслам и потребностям. К тому же общественные интересы способны служить пристанищем стихийных сил, охлократической волны, подминающей под себя рационализм институтов власти. Таким образом, демократия, добиваясь сбалансированности политических отношений, таит в себе двоякую опасность: она может либо стать исключительной формой предпочтения частных, корпоративных интересов (элит, бюрократии, отдельных групп граждан) над общественными, либо скатиться к охлократическим формам правления, предающим забвению любые индивидуальные интересы.

Можно выделить два способа интеграции интересов гражданских групп в политический процесс для современной демократии. Один способ заключается в действии структур в самом государственном аппарате, специально занимающихся анализом выразителей гражданских интересов и транслирующих их в процесс выработки и реализации публичной политики. Второй способ заключается в демократическом участии гражданских организаций, которые сами аккумулируют свои предложения и оценки, оказывая давление извне на формирование государственной политики. Каждый из этих способов имеет свои недостатки и преимущества. Первый дает возможность прямого выхода требований общественных групп на государственные механизмы принятия решений, но острота этих требований может затеряться в бюрократических структурах. Второй способ силен самостоятельным участием гражданских объединений в политическом процессе, но здесь необходим достаток стабильности и ресурсов. Этот опыт очень важен для решения российских проблем. Необходимо соединение усилий государства и гражданского общества в формировании демократической публичной политики, развитие гражданской ответственности и политической культуры граждан, по вовлечению их в процесс принятия политических решений.

От энергии общественной самодеятельности граждана именно в этом состоит суть гражданского общества - зависит, в какой мере дела общества становятся делом народа, то есть республиканский настрой жизни и демократизм государственного управления. Во взаимоотношениях государства и гражданского общества в публичной сфере периодически возникают точки и линии сильных напряжений, вызываемых, с одной стороны, стремлением государства подчинить гражданские структуры государственным, а с другой — не всегда обоснованными притязаниями гражданского общества, особенно в условиях ослабленной государственности, на выполнение несвойственных ему властных функций. Институты гражданского общества: негосударственные ассоциации, объединения, союзы должны выполнять защитную функцию в российском обществе.

Для создания демократического общества необходим высокий уровень общественного сознания, определяемый прежде всего наличием в нем уважения к человеку [6]. В этой связи приобретает актуальность разработка нравственных, правовых, политических, механизмов взаимодействия, способных снимать возникающие напряжения. Для современной демократии публично-приватные отношения выражаются в политическом участии как совокупности активности институциональных и не институциональных, индивидуальных и групповых акторов, которая выделяется в различные отношения индивида и групп и политической реальности в разнообразных способах. В принципе в обществе не существует каких-либо областей, находящихся вне политики и не допускающих демократического участия. Граждане должны активно участвовать не только в выборе своих представителей, но и в принятии решений. Демократия связана со специфическим способом обращения индивидов друг с другом, с социальной интеграцией, формами организации публичной и частной жизни [7]. Демократия переживается конкретными людьми, которые должны соответствовать предъявляемым к ним требованиям: в демократических условиях субъекты должны выбирать между многими альтернативами. Они должны оценивать темы как важные или неважные и принимать участие в общественном дискуссионном процессе. Даже предполагая осознанность выполнения гражданами своих прав и обязанностей, власть нередко сталкивается с отчуждением людей от политики и государства. Призванная воплощать приоритет общественных интересов над частными, демократическая власть в то же время наполняется активностью многочисленных групп, действующих зачастую в прямо противоположном направлении

и подчиняющих механизмы власти собственным замыслам и потребностям.

Таким образом, задача государства найти механизмы регуляции частной жизни человека с общественной, где каждый индивид рассматривается в качестве члена государства, в котором он является ценнейшей единицей гражданского общества.

Библиографический список

1. Манхейм, К. Диагноз нашего времени / К. Манхейм. — М. : Юрист, 1994. - С. 484-491.

2. Хабермас, Ю. Политические работы / Ю. Хабермас. — М. : Праксис, 2005. —С. 289

3. Шаров, А. С. Психология образования и развития человека / А. С. Шаров. — Омск : Из-во ОмГПУ, 1996. — С. 23.

4. Кьеркегор, С. Наслаждение и долг / С. Кьеркегор. — Киев : Airland, 1994. — С. 78.

5. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. — СПб. : Наука, 2000. — С. 145.

6. Новик, В. Демократия как проблема меры / В. Новик // Вопросы философии. — 1996. — № 7. — С. 86.

7. Риттер, М. Публичная сфера как идеал политической культуры / М. Риттер // Г раждане и власть: проблемы и подходы. — М. — СПб., 2001. — С. 12 — 27.

ШКУДУНОВА Юлия Владимировна, кандидат философских наук, доцент кафедры управления, политики и права.

Адрес для переписки: е-таіі: shkudunova@inbox.ru

Статья поступила в редакцию 18.04.2011 г.

© Ю. В. Шкудунова

Книжная полка

ББК 87/И90

История и философия науки [Текст] : учеб. пособие по курсу «История и философия науки» для аспирантов и соискателей ученой степ. канд. наук : в 4 кн. / МГУ им. М. В. Ломоносова. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 2009 - 2010. - 1БВЫ 978-5-211-05593-3.

Кн. 1 : Общие вопросы / В. Г. Борзенков. — 2009. — 263 с. — Библиогр.: с. 263. — 1БВЫ 978-5-211-05599-5. Кн. 2 : История и философия наук об управлении / Г. И. Маринко, Е. М. Панина. — 2009. —237 с. : рис., табл. — Библиогр.: с. 234 — 237. — КВЫ 978-5-211-05601-5.

Кн. 3 : История и философия социологии / Д. С. Клементьев, Л. М. Путилова, Е. М. Осипов. История и философия политики / Т. П. Лебедева. - 2009. — 288 с. — Библиогр.: с. 287 — 288. — 1БВЫ 978-5-21105603-9.

Кн. 4 : История и философия экономической науки / Л. А. Тутов, М. А. Сажина. История и философия права / Г. А. Белов. История и философия исторической науки / Л. Б. Логунова, Л. И. Семенникова, А. В. Сидоров. — 2010. — 266 с. — Библиогр.: с. 266. — 1БВЫ 978-5-211-05605-3.

Пособие написано по материалам лекций по курсу «История и философия науки», ежегодно читаемых профессорами факультета гос. управления МГУ им. М. В. Ломоносова для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук, обучающихся на факультете. В ней впервые в отечественной литературе в развернутой форме представлены история развития наук об управлении и все основные идеи и концепции философии гос. управления 20 в.; проанализированы также основные вехи в развитии философских оснований центральных парадигм современной социологии, экономической науки, политики и права.

Работа будет полезна аспирантам и соискателям гуманитарного и социально-экономического профиля при их подготовке к сдаче кандидатского экзамена по истории и философии науки, а также всем интересующимся современным состоянием фундаментальных исследований в области концептуальных и философских оснований социальных и гуманитарных наук.

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ