CC BY
90
УДК 81
ИМЯ И БЕЗЫМЯННОСТЬ © О. Н. Новикова
Башкирский государственный аграрный университет Россия, Республика Башкортостан, 450001 г. Уфа, ул. 50-летия Октября, 34.
Тел.: +7 (347) 223 35 89.
E-mail: novikova58@bk.ru
Рассмотрение имени собственного человека как компонента, конституирующего его личность, делает возможным манипулирование им, вплоть до лишения имени. В статье делается вывод о том, что числовая идентификация человека не является заменой его личного именования, и определяются основные направления развития национальных антропонимиконов на современном этапе.
Ключевые слова: имя собственное, личность, лишение имени, числовая идентификация.
Сегодня право и Церковь единодушны в утверждении о первостепенной роли имени собственного (ИС) человека в конституировании его как личности. В нормативно-правовых актах понятия «индивид», «человек» и «личность» используются как синонимы, а для существования личности достаточно наличия имени собственного [1]. «Указание на личность посредством имени собственного связано со стремлением выразить ее абсолютную уникальность, и основано на той идее, что уникальной личности должно соответствовать уникальное имя» [2]. Международная конвенция по правам человека 1969 г. закрепляет за человеком право на имя. Наречение именем представляет собой символический контракт между обществом и индивидом [3, 4]. Как в любом договоре, стороны берут на себя определенные обязательства: общество подтверждает существование индивида и признает свою ответственность по отношению к нему как к уникальной личности, отличной от других. Через имя человек становится частью истории общества, остается в памяти потомков. Однако государственные и общественные институты лишь закрепляют то отношение к ИС, которое сложилось в обществе в ходе его развития.
На протяжении всей истории общества именование человека было важным в его жизни, являясь неотъемлемой составляющей его идентичности, его «Я». Начиная с древних времен, индивид воспринимается, с одной стороны, как самостоятельная единица, а с другой - как часть родовой группы именно через личное именование. Во всех культурах Земли, близких и никак несвязанных между собой, акт имянаречения новорожденного представлял собой значимое событие в жизни сообщества. Богатейший исторический и современный материал, собранный этнографами, рисует яркие картины выбора имени, его присвоения младенцу. Какими бы необычными ни казались ритуалы, суть их - включая и крещение в христианстве - одна: человек, получающий имя, таким образом получает уникальную идентичность и место в обществе.
Поскольку человек входит в мир без имени, получая его через некоторое время после рождения, то, естественно, имя изначально является средст-
вом манипуляций над его носителем. Если имя можно дать, то можно и лишить его. Рассмотрим проблему имени и безымянности в следующих ракурсах: лишение имени как средство воздействия на личность и будущее имен: имя уз номер.
Период в жизни младенца до обретения имени считался во всех культурах мира чрезвычайно опасным: в ребенка могли вселиться злые духи, которые могли его подменить, украсть или убить. Не случайно в обряде наречения именем главенствующую роль играют не биологические родители, а уважаемые члены рода (позднее - крестные родители), т. е. все действие направлено на отделение ребенка от природы, обретение им собственной знаковости. Через имянаречение человек становится объектом семиосферы, т.е. существом, которое может быть названо, узнано, познано [5]. Имя собственное человека является индикацией его соотносительного положения в социальной системе, что подразумевает его права, обязанности и вытекающие из этого взаимные ожидания поведения. В Древнем Риме рабы не имели имени; имя рабу давалось только в случае продажи и включало имя хозяина с добавлением суффикса -рог (мальчик). Североамериканские рабы именовались по своему хозяину.
В современной истории наиболее показательным и страшным примером десоциализации являлась практика присвоения заключенному в тюрьму или концлагерь в нацистской Германии и сталинском Советском Союзе номера вместо имени, который наносился на кожу или одежду заключенного. Человек отчуждался от самого себя. В общении друг с другом заключенные продолжали использовать личные имена, но близкие уже не могли проследить судьбу арестанта. «Замена имени - наиболее явного средства самоидентификации личности, номером в концлагере и потеря возможности сохраняться в памяти других приводили к тому, что физическая смерть, сохраняя биологическое значение, начинала играть второстепенную роль относительно социального небытия, уничтожая индивидуума как субъекта культурных и социальных процессов. Психологический эффект этого обстоятельства оказывался настолько значительным, что постепенно мог привести к потере смысла существо-
ISSN 1998-4812 Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №1
99
вания, на фоне которого физическая кончина становилась вторичным явлением» [6, с. 106]. Личное имя занимало большое место в нацистской концепции человека; оно служило средством подчеркивания миссии истинного арийца, поэтому были распространены списки рекомендательных имен, в которые входили только традиционные и древнегерманские имена. Так, уже первичная социализация человека переходила в расовую общность, что подкреплялось требованиями к стандарту «арийской» внешности.
В Великобритании и США в новый период их истории подчиненное положение женщины манифестируется ее официальным именованием по имени мужа, ср.: мистер и миссис Джордж Буш. Приверженцы феминистских взглядов рассматривают принятие женщиной при замужестве фамилии мужа так же, как знак подчиненности, и выступают за сохранение в замужестве девичьей фамилии. Отсюда - конфликт между понятием фамилии как символа единства семьи и борьбой за сохранение своей идентичности. Следует подчеркнуть тот факт, что сохранение/смена фамилии важна не столько с точки зрения языка, сколько в терминах гендерно-организованной системы власти в обществе при явной гегемонии мужчин [7, с.32].
Таким образом, лишение (депривация) имени служит средством лишения человека его гражданского состояния: нет имени - нет и человеческой личности. Поддерживая юридическое понимание личности, Церковь отмечает, что имя дается душе, а число присваивается телу. Имя собственное указывает на неповторимую личность, вот почему числовое имя в Апокалипсисе называют «числом зверя». Усматривая в присвоении человеку идентифицирующего номера (ИНН, номер страхового свидетельства и т. п.) лишение имени, некоторые верующие отказываются от этих документов.
Традиция использовать числа в именовании человека стара. В Древнем Риме дочерям давали имена по порядку их рождения: Prima, Secunda, Tertia и т.д. Реже этот принцип применялся для именования мужчин: Quartus, Quintus. Так называли сыновей и в Древней Руси: Первой, Второй, Третьяк, Четырь, Пятыш, Шестерка, Семко, Осмак, Девятка, Десятка [8, с. 15]. В Японии до сих пор сыновей часто называют по очередности их появления на свет: Ichiro, Saburö, Gorö. В определенной степени категория числа получила отражение в ан-тропонимии всех тюркских народов. У многих народов на определенном этапе их развития магическими считались числа «три», «пять», «семь». Так, в составе башкирских имен □ скилде, □ скусты присутствует «тройка» (□с), а в именах Бербиш, Би-шембай - «пятерка» (биш) [9, с. 181]. Реализуя мотив называния «по порядку появления ребенка на свет», стоящий в одном ряду с мотивами «по внешним характеристикам новорожденного», «по времени появления на свет» и т. п., такие имена явля-
ются истинно личными именами, а не противочле-нами оппозиции «имя» - «не-имя».
Сегодня числовое обозначение популярно в англоязычных культурах в качестве псевдонима, ср.: американские борцы the 1-2-3 Kid, Scotty 2 Hotty, актер Zero Mostel, гитарист John 5, певец Nick 13, рэппер 50 Cent, австралийский гитарист Oxley 9. Подобные числовые именования являются разновидностью псевдонима - самоименования индивида, которое выполняет специфические функции и предполагает наличие юридически закрепленного именования (личного имени, фамилии, отчества, среднего имени).
Числа вместо имен носят вымышленные лица -герои фантастических произведений, ср.: B1, B2 -бананы из телесериала,С-3РО, R2-D2 - андроиды из «Звездных войн», K9, Johnny 5 - роботы из сериала. Числовые обозначения подчеркивают нечеловеческую сущность этих персонажей. Нечеловеческий, механизированный характер общества будущего, представленный во многих произведениях, также отличается отсутствием имен у людей, ср.: D-503 - герой замятинского романа-утопии «Мы», 99 - герой песни Тото, в которой предсказывается, что в будущем люди будут обозначаться номерами. Обезличенность общества, которое живет не по человеческим законам, показана в известном американском сериале «The Prisoner», где весь состав обозначен числами и герой - Number Six. Попытки использовать цифры вместо имени личного пресекаются во всех странах, даже в англоязычном ареале, где выбор имени не регламентирован и где сейчас наблюдается бум креативного именотворчества.
Вполне очевидно, что сегодня вовлеченность человека в правовые, финансовые и прочие аспекты жизни общества и государства такова, что только числовая идентификация индивида может обеспечить бесперебойное, оперативное функционирование всех структур и служб при сохранении конфиденциальности информации о личности. Но возможности антропонима как основного компонента идентификации лица на сегодняшний момент не исчерпаны.
Доказательный материал, собранный онома-стами на материале разных языков и культур, убедительно показывает, что магистральный путь развития современных антропонимиконов - это глобализация и индивидуализация [10]. Первая тенденция проявляется в увеличении числа заимствованных имен в национальных именниках. Так, в «Словарь башкирских имен» 1991 г., составленный Т. Х. Кусимовой, вошли имена Марат, Альмира, Эльвира, Эльза [9], а в совместном труде 2000 г. Т. Х. Кусимовой и С. А. Биккуловой «Башкирские имена» [11] зафиксированы такие онимы, как Артур, Марс, Радмир, Роберт. «Русско-башкирский словарь-справочник личных имен, отчеств и фамилий» 2000 г. содержит еще большее количество заимствованных башкирами славянских и западноевропейских имен: Альберт, Альфред, Рафаэль,
Флорид, Флорис, Эльвир, Эмиль, Энгельс, Аделина, Алиса, Лариса, Светлана, Эльвира, Юлия [12]. Словари современных английских имен содержат пришедшие из русского языка имена Dmitri, Lara, Misha, Nadia, Natasha, Sasha, Tanya [13], а данные об имянаречении в Британии последних лет свидетельствуют о росте популярности имен Anton, Elena, Lena. Фактами русского языка стали имена германского происхождения Альберт и Эдуард. Вторая тенденция заключается в использовании возможностей языка для создания слов, которые, закрепляясь юридически за индивидом, функционируют как ИС. Сюда относим: вовлечение в сферу антропонимов единиц нарицательной лексики и онимов других разрядов, создание графических вариантов имен, двойных и «фантазийных» имен, аббревиацию, перегласовки, расширения. При этом следует отметить, что креативные способности людей поразительны; смесь ономастических элементов разных языков иногда приводит к удивительным контаминациям, которые привлекают внимание СМИ: Аданис, Ампир, Атлас, Гранит, Дипломат, Замфира, Лангминур, Нурания, Рузида, Эльзи-да, Юрис - эти имена зафиксированы в с. Улькун-ды Дуванского района Республики Башкортостан; в 2007 г. в России зарегистрированы младенцы с именами Выборина, Едроса (от названия партии «Единая Россия»), Плапупр («План Путина - победа России»), на Украине - с именами Дэвинка-Иванна, Золушка, Принцесса, Русалка, Кенеди, Мадагаскар, Сервер, Таймер; в Шотландии в это время появились на свет Aleczander, Aleksander, Alexxan-der, Amye-Lee, Amylee, Amyleigh, Amy-Leigh, G, J, Jhr, Lu’AY, Rain, Coast. Реализуясь через мотивы называния «в честь кого-либо», «по благозвучию», эти онимы могут обрести отантропонимиче-ское значение и занять место в языковой системе.
Статистический анализ динамики современных именников показывает снижение охвата насе-
ления самыми частотными именами при общем росте количества имен. Вышеозначенные направления развития антропонимиконов свидетельствуют о стремлении как-то выделить личность, а пока будет внимание к личности, будет продолжаться поиск новых, оригинальных имен для нее. Рискнем предположить, что в своем стремлении к оригинальности человек обратится и к числам; однако это будет не замена личного именования, а только новый звуко-буквокомплекс, выполняющий функции имени собственного. Другими словами, речь может идти о возможности вовлечения в сферу антропонимов нового пласта лексики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тюгашев Е. А. Юридическое понятие личности. URL: http://www.yurclub.ru/docs/theory/article4.html
2. Чурсинов С. А. Богословское понятие личности (prawpon) в структуре методологической парадигмы православной психологии и педагогики. URL: http://www.fapsyrou.ru
3. Леонович О. А. Ономастика как лингвистическая проблема // Социальная и стилистическая вариативность современного английского языка: Межвуз. сб. науч. тр. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1968. С. 25-31.
4. Успенский Ф. Б. Имя и власть: Выбор имени как инструмент династической борьбы в средневековой Скандинавии. М.: Языки русской культуры, 2001. -160 с.
5. Елизаренкова Т. Я., Топоров В. Н. // Semiotics and the history of culture: In Honor of Yuri Lotman (Studies in Russian) UCLA Slavic Studies. Columbus, 1988.Vol. 17. P. 148-160.
6. Макарова Л. М. // Человек. 2003. №3. С. 94-107.
7. Gritsenko E., Boxer D. // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. №4. С. 32-46.
8. Суслова А. В., Суперанская А. В. О русских именах. Л.: Лениздат, 1998. -224 с.
9. Кусимова Т. Х. В мире имен. Уфа: Китап, 1991. -191 с.
10. Gerhards J. The Name game: Cultural Modernization and First Names. NY: Transaction Publishers, 2005. -150 p.
11. Кусимова Т. Х., Биккулова С. Э. Башкирские имена. Уфа: Китап, 2000. -176 с.
12. Хисамитдинова Ф. Г., Султанова Р. И. Русско-башкирский словарь-справочник личных имен, отчеств и фамилий. Уфа: Китап, 2000. -86 с.
13. Cresswell J. Collins Dictionary. First Names. Harper Collins Publishers. Great Britain, 2003. -320 p.
Поступила в редакцию 23.12.2008 г.
