CC BY
189
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
2019. No. 1
УДК 94(32).07
DOI 10.23683/0321-3056-2019-1-54-59
ИМПЕРАТОР КОММОД, ПАДЕНИЕ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ И МАССОВАЯ КУЛЬТУРА
© 2019 г. Н.С. Колоколова a
a Саратовский государственный университет, Саратов, Россия
EMPEROR COMMODUS, THE FALL OF THE ROMAN EMPIRE
AND POPULAR CULTURE
Рассматривается проблема «падения Римской империи» - события, изменившего развитие всей европейской цивилизации. И сегодня нет единства в понимании этого процесса. Кроме того, существует множество трактовок данного исторического явления. В одной из них «точкой отсчета» падения Рима является время правления последних Антонинов: императоров Марка Аврелия и его сына Коммода, которого традиционно ставят в один ряд с Калигулой и Нероном. На формирование такого взгляда, помимо античной традиции, оказал влияние монументальный труд Э. Гиббона «История упадка и крушения Римской империи», типичное произведение просветительской литературы, где счастливое правление императора-философа Марка Аврелия противопоставлено правлению его распутного сына. Этот подход, делающий акцент на личность правителя, сохранял влияние до 60-х гг. ХХ в., когда началась серьёзная разработка концепции поздней античности и было показано, что эпоха последних Антонинов была временем не падения, а трансформации Римской империи. Однако, утратив своё значение в науке, концепция Гиббона обрела новую жизнь в массовой культуре («Падение Римской империи» (1964), «Гладиатор» (2000)). Эти фильмы знаменовали собой поворот к формированию положительного образа Римской империи, ранее трактовавшейся в кино как тоталитарное государство.
Ключевые слова: Римская империя, Антонины, Марк Аврелий, Коммод, Эдуард Гиббон, «Падение Римской империи», «Гладиатор».
The article deals with the problem of the "fall of the Roman Empire" - an event that changed the development of the entire European civilization. Until today, it is not precisely defined what exactly is meant by this, and at different times these words implied various historical phenomena. One of the "starting points " of the fall of Rome is the time of the last Antonins rule: the emperors Marcus Aurelius and his son Commodus, who are traditionally placed on a par with Caligula and Nero. The formation of such a view, in addition to the ancient tradition, was influenced by the monumental work of E. Gibbon "The History of the Decline and Fall of the Roman Empire", a typical piece of educational literature, where the happy rule of the emperor-philosopher Mark Aurelius is opposed to the rule of his dissolute son. This approach, which focuses on the personality of the ruler, maintained its influence until the 1960s. The twentieth century, when the serious development of the concept of late antiquity began and it was shown that the epoch of the last Anthonines was a time not of a fall, but of a transformation of the Roman Empire. However, having lost its importance in science, the concept of Gibbon gained new life in popular culture ("The Fall of the Roman Empire" (1964), "Gladiator" (2000)). These films marked a turn towards the formation of a positive image of the Roman Empire, previously treated in the cinema as a totalitarian state.
Keywords: Roman Empire, Antonines, Marcus Aurelius, Commodus, Edward Gibbon, "The Fall of the Roman Empire ", "Gladiator".
Падение Римской империи - событие без временные рамки точно не определены, по-преувеличения эпохальное, изменившее разви- скольку сам феномен «падения» в определенной тие всей европейской цивилизации. Однако его степени остается открытым и в разное время
N.S. Kolokolova a
Saratov State University, Saratov, Russia
a
a
Колоколова Наталия Сергеевна -аспирант, кафедра истории древнего мира, Институт истории и международных отношений, Саратовский государственный университет, ул. Астраханская, 83, г. Саратов, 410012, Россия. E-mail: [email protected]
Nataliya S. Kolokolova -
Postgraduate, Department of Ancient World History, Institute of History and International Relations, Saratov State University,
Astrakhanskaya St., 83, Saratov, 410012, Russia. E-mail: [email protected]
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
связывался и продолжает связываться с различными процессами.
В отечественной историографии падение Римской империи отождествлялось прежде всего с падением рабовладельческого строя (или его трансформацией). Процесс, растянувшийся почти на три века (с III - V вв.), окончательно завершается в 476 г. н. э., если принимать эту традиционную, но условную дату [1]. В западной науке не существует столь единого мнения относительно хронологических рамок завершения истории античного мира. Так, к примеру, второе издание «Кембриджской древней истории» доходит до VII в., хотя в первом издании со времени правления императора Константина начиналась уже средневековая история. Одной из «точек отсчета» падения Рима становится и время правления последних Антонинов: императоров Марка Аврелия и его сына Коммода.
У Коммода вообще крайне дурная репутация среди исследователей. Его ставят в один ряд с Калигулой и Нероном, указывают на его многочисленные эксцентрические выходки и причуды, характерный для его правления фаворитизм [2, с. 124; 3, с. 604-605; 4, с. 330-333; 5, с. 454455; 6, р. 380-381].
Несмотря на это в последнее время наметилась тенденция к его частичной реабилитации. В частности, исследователи указывают, что во внешней политике он продолжил линию своего отца, который, как показали конкретные исследования, вовсе не стремился к приобретению новых территорий и завершил миром войны на Дунае [7; 8, р. 86-87]. Это, несомненно, соответствовало интересам и чаяниям значительной части населения Империи, прежде всего простонародья, на которое ложились тяготы войны [9, р. 112]. Ряд историков отмечает, что Коммод довольно успешно справлялся со своими административными задачами [10, р. 67 +note 41]. Более того, его власть, в сущности, продолжала традиции раннего Принципата. Известная исследовательница истории Рима М. Бирд подчёркивает: «Тиберий в начале I в. без труда влез бы в шкуру Коммода в конце II в. <...> Они все предпочитали следовать процессу, установленному Августом: наращивать свою власть, выставлять напоказ свою щедрость к народу и демонстрировать военную мощь» [11, с. 504]. При этом исследовательница признаёт и определённую рубежность правления последнего Антонина: «Если император Тиберий мог бы вполне комфортно почувствовать себя в шкуре Коммо-
да, то через два десятка лет он бы уже просто не понял, что значит быть императором» [11, с. 645].
В чем же причина того, что репутация столь скверная? Основы её были заложены еще современниками императора - Кассием Дионом и Геродианом. Кассий Дион (164 - после 229 г.), являясь сенатором, сам был свидетелем шокирующего поведения императора (Cass. Dio. LXXIII.18.3-4; 21.2) и тех расправ, которые он чинил над виднейшими представителями римской элиты. Естественно, это наложило отпечаток на созданный им образ. Геродиан, младший современник Диона (175-250 г.), к сенатскому сословию отношения не имел, а потому у него образ получился не столь чёрным, хотя положительным его нельзя назвать ни в коей мере [12, p. 5]. Именно в сочинении Геродиана намечается противопоставление просвещённого государя Марка Аврелия и его беспутного сына. Марка Аврелия Геродиан характеризует исключительно как добродетельного человека (Herod. I.2.4.: «Единственный из государей, он укрепил философию, не словами, и не познанием учения, а серьезным нравом и воздержанным образом жизни»), его же наследника - достаточно неоднозначно. Историк высоко оценивает внешние данные Коммода и некоторые его личные качества - например, мужество, но одновременно с этим он представляет его как человека, который был совершенно не создан для государственных дел (Herod. I.6.1; I.17.12).
Окончательно намеченное Геродианом противопоставление Марка Аврелия и Коммода как «хорошего» и «плохого» императоров было закреплено в их биографиях в сборнике Scriptores Historiae Augustae. Один из его авторов, Юлий Капитолин, в жизнеописании Марка Аврелия подчеркивает, что он «...в течение всей своей жизни предавался философским занятиям и праведностью своей жизни превзошел всех государей» (SHA. Marc Ant. Phil. 1.1). Император уважал сенат и мудро правил, заботясь о благополучии Рима. Историк пишет о Марке, как об удивительном человеке, который «... делал дурных людей хорошими, а хороших - превосходными, спокойно перенося даже насмешки некоторых» (Ibid. 12.1). Правил император «... окруженный всеобщей любовью, так что одни называли его братом, другие -отцом, третьи сыном, как кому позволял возраст, и все любили его.» (Ibid. 18.1).
Сугубо положительная оценка «императора-философа» ярко контрастирует с портретом
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
наследника Марка - его сына Коммода, которого автор считает скорее гладиатором, чем императором. По словам Капитолина, Марк сам опасался, что его «сын будет подобен Нерону, Калигуле и Домициану» (Ibid. 28.10). В Коммоде, по мнению историка «... как в помойной яме, соединены всякая грязь и преступление» (Ibid. 19.6).
Отдельная биография Коммода написана другим автором, участвовавшим в составлении жизнеописаний Августов, - Элием Лампридием. По его словам, «с самого раннего детства Ком-мод отличался постыдным поведением, был бесчестен, жесток, развратен, и уста его были осквернены и обесчещены» (SHA. Comm. 1.7). Историк отмечает, что способностями будущий властитель Рима обладал лишь в областях неподобающими императору - в танце, пении, свисте, лепке и шутовстве. Внешность императора историк описывает следующим образом: «Ком-мод отличался хорошим телосложением. Выражение его лица было бессмысленное, какое обычно бывает у пьяниц, речь - бессвязная; волосы были всегда накрашены и сверкали золотыми блестками» (Ibid. 17.3). Став императором, Коммод разогнал окружение отца и предался пьянству, развлечениям, разврату, убивая мешавших и противящихся ему людей. Коммод в описании Лампридия, предстает совершенно распущенным, жестоким и, по сути, неадекватным человеком, который совершенно не имел положительных черт. Автор гиперболизировал пороки Коммода и создал облик сугубо порочного, жестокого развращенного тирана, вставшего в один ряд с Нероном и Калигулой.
Так, в противопоставлении друг другу, Марк Аврелий и Коммод вошли в европейскую культурную традицию, сначала, бегло, в «Размышлениях о причинах величия и падения римлян» Ш. Монтескье [13, с. 116], а затем - в монументальном труде Эдуарда Гиббона «История упадка и крушения Римской империи». Это сочинение - типичное произведение просветительской мысли, и в то же время - едва ли не единственное строго научное исследование, созданное в рамках европейского Просвещения. Для англоязычного мира с именем Гиббона прочно связан почетный титул «величайший из историков». Взгляды Гиббона на историю правления последних Антонинов во многом определялись общими установками, характерными для Просвещения, согласно которым прогресс и упадок являются двумя сторонами одной монеты [14, р. 83-84]. Согласно Э. Гиббону, период всемир-
ной истории от смерти Домициана до восшествия на престол Коммода, был временем, самым счастливым для всего человечества. Гиббон пишет «.. .при своем восшествии на престол этот счастливый юноша [Коммод] не видел вокруг себя ни соперников, которых нужно было бы устранить, ни врагов, которых нужно было бы побороть. На таком спокойном и высоком посту он натурально должен бы был предпочитать любовь человеческого рода его ненависти и добрую славу своих предшественников позорной участи Нерона и Домициана» [15, с. 20]. Однако Коммод оказался недостоин этой власти. При этом историк не упрощает картины, упадок связан не только с личностью императора, но и с множеством других факторов, о которых он подробно пишет. Но всё-таки именно личность Коммода знаменует начало упадка.
Концепция упадка, являющаяся, по своей сути, культурным мифом и имеющая глубокие корни в европейской культурной традиции [14, р. 10—11], надолго определила отношение к этой эпохе европейской образованной публики. В дальнейшем эти оценки были закреплены в трудах новых «властителей дум» - Э. Ренана в XIX в. и В. Дюранта в ХХ в. [16, с. 266-267; 17, с. 714]. Что характерно, если для Э. Гиббона смерть Марка Аврелия - это начало упадка, то для французского историка Э. Ренана - это уже конец античного мира, связанный с торжеством христианства. В любом случае, смерть Марка Аврелия завершала период римского «просвещённого абсолютизма», «с Коммода начиналась новая эпоха тирании и революций, военного деспотизма и военной анархии» [18, с. 466].
Эта концептуальная схема сохраняла значение до выхода в 1964 г. трёхтомной работы А.Х.М. Джонса «Поздняя Римская империя, 184-602 г.: социальный, экономический и административный обзор». Как писал Брайан Уорд-Перкинс, «до Джонса социальная и политическая история поздней Римской империи (а на самом деле и всё повествование о ней) были преимущественно апокалиптическими и почти всегда связаны с какой-либо Великой Теорией Упадка» [19, р. 193] Таким образом, проблема падения империи была замещена проблемой её трансформации, причём распространение христианства как один из признаков конца античного мира утратило свою основополагающую роль. Из того кризиса, который охватил в III в. языческую Римскую империю вышла её наследница - христианская Римская империя.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
Однако, по стечению обстоятельств, в том самом 1964 г., когда вопрос о «падении» империи был снят с повестки дня в науке, он обрёл новую жизнь в массовой культуре, в частности, в фильме Энтони Манна «Падение Римской империи». Падение Рима здесь впервые было показано вне связи с историей победы христианства. Сам Э. Манн писал: «Я не хотел создать другой "Quo vadis?"..., другого "Спартака" или вообще что-либо "другое", потому что эти истории были историями Христа. Эти фильмы создают впечатление, что христианство было единственным предметом, центральным для Римской империи, но это был лишь маленький инцидент в величии Римской Империи» [20, р. 131]. «Падение империи - не событие, а процесс, растянувшийся на триста лет. Некоторые нации не просуществовали столько, сколько угасал Рим», - такими словами начинается киноповествование, подчеркивая значимость событий, изображенных в фильме.
Отойдя от главного «условия» отрицательного изображения римлян - их противостояния с христианством, Э. Манн получил возможность изобразить римлян в ином ключе. По словам М. Винклера, «Рим был развитой культурой, от которой происходит многое в более поздней Западной цивилизации, и чье политическое падение было серьезной задержкой в продвижении человечества к миру и стабильности. Манн и его сценаристы сразу же давали сигнал, что кое в чем их фильм отличен от стандартной кинематографической оценки Рима» [21, р. 152]. Э. Манн как бы напомнил зрителям, что у Рима кроме завоевательной политики, абсолютизации силы и развращенного общества, была еще и культура. Он пишет: «Все историки говорят о созидательности Рима. Это было одно из великих событий истории - Рим дал нам великое право, великое взаимопонимание.» [20, р. 131].
Итак, на первый план в фильме выходит не личная судьба героев, а судьба Римской империи. Фильм, в полном соответствии с трудом Э. Гиббона, построен на контрасте правления двух императоров и условно разделен на две части - время правления Марка Аврелия как счастливое для Рима и восшествие на престол Коммода, которое приводит к проблемам во внутренней и внешней политике.
В кинопроекции образа Марка Аврелия практически не находит отражения глубина его философских взглядов и идей. Лишь в несколь-
ких диалогах и сцене, где он обращается к самому себе, мы можем услышать суждения «философа на троне» о предназначении человека, жизни и смерти. В самом начале фильма Аврелий размышляет о неясности будущего - он говорит о своем детстве, в котором боялся, что проведет жизнь в темноте и день никогда не наступит; с годами его страх только усиливался, и сейчас ему хотелось бы верить, что солнце все же будет продолжать вставать. В этом монологе отчетливо выступает страх Аврелия за будущее Рима, он как бы предчувствует надвигающиеся перемены. Однако если исторически, несмотря на подобные опасения, Марк Аврелий назначает своим наследником Коммода, то в кинофильме он желает видеть императором полководца Ливия, который, по его мнению, больше подходит на роль императора, и лишь гибель от руки заговорщиков мешает ему сделать это.
Как и в историко-культурной традиции в фильме антиподом Марка является Коммод. Безнравственный, упрямый, жестокий - все его пороки и отрицательные качества достигают апогея, когда он становится императором. Получив власть, он коренным образом меняет политику Марка Аврелия, мечтающего о мире и едином Риме, заявляя: «Пусть провинции забудут о снисхождении моего отца!», - и приводя свои высказывания в действия. Создателями фильма в большей степени был сделан акцент на негативную сторону политической деятельности Коммода, а не на его развращенность и безнравственность, как это было в «Истории Августов». Рассматривая феномен падения Римской империи, Манн, вероятно, хотел подчеркнуть, что не только порочность императора, но и его неразумное управление империей повлияли на дальнейшую судьбу Рима.
Этот же исторический период, только в ином прочтении, берется за основу для фильма, вновь «открывшего» Рим для массового зрителя, уже на рубеже столетий, «Гладиатора» Ридли Скотта (2000). Если в «Падении Римской империи» мы наблюдаем противопоставление Марка Аврелия и Коммода, то в «Гладиаторе» скорее контрастируют полководец Максим, ставший гладиатором, и Коммод. Марку Аврелию уделяется гораздо меньше экранного времени, и его образ во многом связан с возможностью развития сюжетной линии - пожелав оставить трон Максиму, император тем самым лишил бы престола Коммода, который, стремясь не допустить этого, убивает собственного
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
отца и приказывает уничтожить Максима и его семью.
Максим в какой-то мере предстает в образе идеального римлянина, преданного своему государству и истинному императору - Марку Аврелию, он любит Рим и сражается за него, мечтая о его благополучии, для него, как и для Аврелия важны понятие чести, мужества, отваги, достоинства, от них он не отказывается, даже оказавшись на арене Колизея. Коммод, также как и ранее, предстает жестоким, порочным человеком, отрицательность его образа достигает апогея в той сцене, где он собственными руками убивает своего отца ради получения власти и испытывает порочное влечение к родной сестре. Таким образом, в фильме на первый план выходят не масштабный всемирно-исторический кризис, как это было в «Падении Римской империи», а общечеловеческие проблемы, показанные в контексте римского общества, типичное для творчества Ридли Скотта иносказательное столкновение надмирных сил Добра и Зла. Рим в целом уже не наделен такими отрицательными чертами, как это было ранее, а личные качества и поступки главного героя Максима не воспринимаются как девиантные, напротив, они в идеале должны быть присущи каждому римлянину. «Миф о добродетельной республике, подорванной коррупцией упадочнической империи, продолжает пронизывать образ Рима в массовой культуре, как это видно в фильме-блокбастере "Гладиатор"», - пишет М. Маламуд [22, р. 254]. Уже в фильме «Падение Римской империи» произошёл поворот к положительному восприятию римлян; спустя более чем 30 лет, используя ту же историческую основу, создатели «Гладиатора» вновь обращают внимание зрителя на положительные черты Рима. И подобное отображение связано, прежде всего, с тем, что Америка не просто видит себя в качестве «нового Рима», она всё больше ассоциируется с Римской империей. М. Маламуд приводит слова сценариста картины Дэвида Франзони, который открыто заявляет: «Этот фильм о нас. Он не просто о Риме, он об Америке» [22, р. 254]. Фильм Ридли Скотта использует образность взлета и падения Рима и переписывает римскую историю как способ комментария на историю США рубежа тысячелетий. Критик газеты «Нью-Йорк Таймс» Герберт Мушамп называет это «размышлениями над трудностями единственной оставшейся в мире сверхдержавы» [22, р. 253254]. У Рима Ридли Скотта в конце II в. н.э., как
и у Америки в 2000 г., нет внешних врагов, которых осталось покорить. Как и в фильме Энтони Манна, враг является внутренним: Римская империя подавляет свою республиканскую сущность - так видит ситуацию М. Маламуд. Однако, в отличие от «падения Римской империи», «Гладиатор» предлагает возможность восстановления хорошего правительства. В фильме создается впечатление, что вмешательство одного человека может остановить весь процесс политического распада. Таким образом новая картина истории, которая предстаёт перед зрителем, как бы объединяет два представления о временах Марка Аврелия и Коммода, старое и новое, Гиббона и Джонса. Подобно Гиббону подчёркивается та огромная роль, которую личность правителя играет в возникновении кризиса; но, в отличие от него и в перекличке (скорее всего, неосознанной) с современными представлениями, кризис - это еще не падение, империя еще может возродиться на новых основах.
Литература
1. Кальдероне С. К истокам «конца» западной Римской империи II Studia Histórica. М., 2017. Вып. XV. С. 205-228.
2. Грант М. Римские императоры. Биографический справочник правителей Римской империи З1 г. до н.э. - 476 г. н. э. I пер. с англ. М. Гитт. М. : Терра, 1998. 400 с.
3. Ковалев С.И. История Рима I под ред. Э.Д. Фролова. Л. : Изд-во ЛГУ, 1986. 744 с.
4. Кравчук А. Галерея римских императоров. Принципат I пер. с польск. В.С. Селивановой. М. : Астрель; Екатеринбург : У-Фактория, 2010. 508 с.
5. Крист К. История времени римских императоров. Ростов нЩ. : Феникс, 1997. Т. 1-2. 576 с.
6. Bengtson H. Grundriss der römischen Geschichte mit Quellenkunde. Republik und Kaiserzeit bis 284 v. Chr. München: Beck, 1982.
7. Alföldy G. Der Friedensschluss des Kaisers Commodus mit den Germanen // Historia. I97I. Bd. 20/I. S. 84-I09.
8. Potter D. The Roman Empire at Bay AD I80-395. London; New York: Routledge, 2004.
9. Cavallini E. Was Commodus Really That Bad? // Winkler M. (ed.) The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009. P. I02-II6.
10. Eckstein A.M. Commodus and the Limits of the Roman Empire // Winkler M. (ed.). Gladiator: Film and History. Oxford: Blackwell, 2004. P. 53-72.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
11. Бирд М. SPQR: История древнего Рима : пер. с англ. М. : Альпина нон-фикшн, 2017. 696 с.
12. Hekster O.J. Commodus. An Emperor at the Crossroads. Amsterdam: J.C. Gieben, 2002.
13.Монтескье Ш. Размышления о причинах величия и падения римлян // Избранные произведения. М., 1955. С. 47-156.
14. Theodore J. The Modern Cultural Myth of the Decline and Fall of the Roman Empire. London: Palgrave Macmillan, 2016.
15. Гиббон Э. История упадка и крушения Римской империи / пер. с англ; сост. Б.С. Попов, В.И. Уколова. М. : Прогресс-Культура, 1994. 526 с.
16. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. М. : Терра, 1991. 347 с.
17. Дюрант В. Цезарь и Христос. М. : КРОН-ПРЕСС, 1995. 736 с.
18. Гримм Э.Д. Исследования по истории развития римской императорской власти : в 2 т. СПб. : Тип. М. Стасюкевича, 1901. Т. 2. 466 с.
19. Ward-Perkins B. Jones and the Late Roman Economy // Gwynn D. (ed.). A.H.M Jones and the Later Roman Empire. Leiden; Boston: Brill, 2008. P. 193-212.
20. Mann A Empire Demolition // Winkler M (ed.). The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009. P. 130-135.
21. Winkler M. Edward Gibbon and The Fall of the Roman Empire // Winkler M. (ed.). The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009. P. 145-173.
22. Malamud M. Ancient Rome and modern America. Malden; Oxford: Blackwell, 2009.
References
1. Kal'derone S. K istokam «kontsa» zapadnoi Rimskoi imperii [To the Roots of the "End" of the Western Roman Empire]. Studia Historica. Moscow, 2017, Iss. XV, pp. 205-228.
2. Grant M. Rimskie imperatory. Biograficheskii spravochnik pravitelei Rimskoi imperii 31 g. do n.e. -476 g. n. e. [Roman Emperors. Biographical Guide of the Rulers of the Roman Empire 31 BC - 476 AD]. Tr. from Engl. M. Gitt. Moscow: Terra, 1998, 400 p.
3. Kovalev S.I. Istoriya Rima [History of Rome]. Ed. E.D. Frolov. Leningrad: Izd-vo LGU, 1986, 744 p.
4. Kravchuk A. Galereya rimskikh imperatorov. Printsipat [Gallery of Roman Emperors. Principle]. Tr. from Pol. V.S. Selivanova. Moscow: Astrel'; Ekaterinburg: U-Faktoriya, 2010, 508 p.
5. Krist K. Istoriya vremeni rimskikh imperatorov [The history of the Roman Emperors' Time]. Rostov-on-Don: Feniks, 1997, vol. 1-2, 576 p.
Поступила в редакцию / Received
6. Bengtson H. Grundriss der römischen Geschichte mit Quellenkunde. Republik und Kaiserzeit bis 284 v. Chr. München: Beck, 1982.
7. Alföldy G. Der Friedensschluss des Kaisers Commodus mit den Germanen. Historia. 1971, Bd. 20/1, S. 84-109.
8. Potter D. The Roman Empire at Bay AD 180-395. London; New York: Routledge, 2004.
9. Cavallini E. Was Commodus Really That Bad? Winkler M. (ed.). The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009, pp. 102-116.
10. Eckstein A.M. Commodus and the Limits of the Roman Empire. Winkler M. (ed.). Gladiator: Film and History. Oxford: Blackwell, 2004, pp. 53-72.
11. Bird M. SPQR: Istoriya drevnego Rima [SPQR: History of Ancient Rome]. Tr. from Engl. Moscow: Al'pina non-fikshn, 2017, 696 p.
12. Hekster O.J. Commodus. An Emperor at the Crossroads. Amsterdam: J.C. Gieben, 2002.
13. Montesk'e Sh. [Reflections on the Reasons of the Greatness and the Fall of the Romans]. Izbrannye pro-izvedeniya [Selected Works]. Moscow, 1955, pp. 47-156.
14. Theodore J. The Modern Cultural Myth of the Decline and Fall of the Roman Empire. London: Palgrave Macmillan, 2016.
15. Gibbon E. Istoriya upadka i krusheniya Rimskoi imperii [The History of the Decline and Collapse of the Roman Empire]. Tr. from Engl; col. B.S. Popov, V.I. Ukolova. Moscow: Progress-Kul'tura, 1994, 526 p.
16. Renan E. Mark Avrelii i konets antichnogo mira [Marcus Aurelius and the End of the Ancient World]. Moscow: Terra, 1991, 347 p.
17. Dyurant V. Tsezar' i Khristos [Caesar and Christ]. Moscow: KRON-PRESS, 1995, 736 p.
18. Grimm E.D. Issledovaniya po istorii razvitiya rimskoi imperatorskoi vlasti [Studies on the History of the Roman Imperial Power]. In 2 vol. Saint Petersburg: Tip. M. Stasyukevicha, 1901, vol. 2, 466 p.
19. Ward-Perkins B. Jones and the Late Roman Economy. Gwynn D. (ed.). A.H.M Jones and the Later Roman Empire. Leiden; Boston: Brill, 2008, pp. 193212.
20. Mann A. Empire Demolition. Winkler M. (ed.). The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009, pp. 130-135.
21. Winkler M. Edward Gibbon and The Fall of the Roman Empire. Winkler M. (ed.). The Fall of the Roman Empire. Oxford: Blackwell, 2009, pp. 145-173.
22. Malamud M. Ancient Rome and modern America. Malden; Oxford: Blackwell, 2009.
21 января 2019 г. / January 21, 2019
