CC BY
426
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010
21. Вестник артельного труда. — 1922. — № 5 — 6. — С. 2 — 3.
22. Кустарь. - 1922. - №7-8. - С. 1-8.
23. Бюллетень Всероссийского союза промысловой кооперации. — 1922. — № 1. — С. 4 —5.
24. Бюллетень Всероссийского союза промысловой кооперации. - 1923. - №4-5. - С. 15.
25. РГАЭ. Ф. 5339. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 1 -3.
26. Постановление СНК СССР от 26.09.1928 «Положение о Всесоюзном совете республиканских центров промысловой кооперации "Всекопромсовет"» // Сборник постановлений о
промысловой кооперации и кустарной промышленности. Постановления Правительства Союза ССР и союзных республик. — М.: Гос. юрид. изд-во РСФСР, 1930.
БАРКОВ Георгий Алексеевич, старший преподаватель кафедры истории и культурологии.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 30.09.2009 г.
© Г. А. Барков
уДк «°.і С. Н. КАМНЕВ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ЭДУАРД ГИББОН О РОЛИ ХРИСТИАНСТВА В УПАДКЕ И КРУШЕНИИ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Статья посвящена рассмотрению вопроса о христианстве и кризисе Западной Римской империи в понимании Эдуарда Гиббона. Детальный анализ глав «Истории» Э. Гиббона, посвященных христианству, позволил автору выдвинуть идею о неоднозначной роли христианства в процессе упадка и крушения Западной Римской империи. Научная новизна работы заключается в пересмотре бытующего среди исследователей мнения о том, что Э. Гиббон считал распространение христианства одной из непосредственных причин падения Римской империи.
Ключевые слова: Эдуард Г иббон, Римская империя, упадок, христианство.
В 1776 г. Эдуард Гиббон опубликовал первый том своей «Истории упадка и крушения Римской империи», в котором заявило взаимосвязи распространения христианства с гибелью Римской империи [ 1, с. 631 ], поскольку, с его точки зрения, существует «неразрывная связь между делами мирскими и церковными» [ 1, с. ч593]. В ситуации острой религиозной полемики Англии XVIII в. XV и XVI главы его «Истории», в которых он рассказывал о раннем христианстве не так, как считала должным религиозная общественность страны, вызвали бурю религиозного негодования. Уже в 1776 г. Gentleman's Magazine обвинил Г иббона в безбожности (infidelity) ввиду особенностей препарирования им раннехристианской истории [2, с. 389 — 390], хотя он старался показать ее не такой, как у отцов церкви и монахов, а такой, какой она была, на его взгляд, на самом деле. Дж. Челси, Р. Ватсон, Г. Тейлор и ряд других авторов закрепили ярлык неверия за Гиббоном и за его «Историей». И это сыграло злую шутку с автором и его произведением: сложилось впечатление, что Гиббон делает основной акцент при раскрытии причин упадка и крушения Римской империи именно на христианстве [3, с. 24, 66].
Однако сам Г иббон во избежание недоразумений в «Общих замечаниях относительно упадка Римского владычества на Западе» делает одно весьма ценное
пояснение, способное пролить свет на его действительное отношение к христианству в связи с упадком и крушением Западной Римской империи. «Если падение Римской империи и было ускорено обращением Константина в христианство, то торжество его религии ослабило стремительность этого падения и смягчило свирепые нравы варваров» [1, с. 632). Гиббон, таким образом, говорит о том, что христианство, с одной стороны, способствовало ускорению падения Римской империи, а с другой — ослабляло его стремительность и смягчало свирепые нравы варварских завоевателей. Именно неоднозначность роли христианства в процессе упадка и крушения Западной Римской империи стремится подчеркнуть Гиббон. Будучи протестантом, он идеализирует первобытную церковь и считает, что с ее развитием и расширением в христианство вкрались те злоупотребления, которые и оказывали негативное воздействие на состояние Римской империи и в этой связи способствовали ее гибели. Сама же христианская вера, напротив, ослабляла стремительность этого падения.
Детальный разбор сюжетов о христианстве, изложенных в «Истории» в их связи с упадком и крушением Римской империи на Западе, позволяет рассуждать о той неоднозначной роли новой веры в этом процессе, какой ее себе представлял Гиббон. Для большей ясности и точности следует разделить по-
ложительные и отрицательные моменты, выделяемые Гиббоном во влиянии христианства на развитие Римской империи.
Протестант Гиббон идеализирует раннехристианскую церковь, полагая ее чистым источником веры. Он считает, что эта первобытная чистота религии была обусловлена ее непосредственным снисхождением с небес [1, с. 179]. Первые христиане доказывали истину своей веры своими добродетелями [1, с. 191], а сама добродетель первых христиан, подобно добродетели первых римлян очень часто охранялась бедностью и невежеством [1, с. 193]. По мнению Гиббона, первым христианам были свойственны: целомудрие, воздержание, бережливость, скромные семейные добродетели, честность, приветливое обхождение, кротость, смирение, терпение, любовь к ближнему и великодушная доверчивость [1, с. 191]. Подобная нравственная чистота должна была внушать уважение народу [1, с. 192]. Христиане были открыты для всех людей; они приветствовали даже людей порочных, и самое интересное заключается в том, что христиане и своим примером и надеждой на бессмертие побуждали их отказаться от порока и посвятить свою жизнь добродетели и покаянию [1, с. 191]. Более того, человек вступая в христианскую общину, обретал два важнейших преимущества. Прежде всего, внутренняя организация христианской общины была основана на независимости и равенстве [1, с. 194], что само по себе было важно, поскольку человек посредством христианской организации получал возможность почувствовать себя не рабом жестокого хозяина, но равноправным членом общества. С другой стороны, «перспектива немедленной материальной помощи и покровительства в будущем привлекала в ее гостеприимное лоно многих их тех несчастных существ, которые вследствие общего к ним равнодушия сделались бы жертвами нужды, болезни и старости» [1, с. 198]. Таким образом, Гиббон подчеркивает, что христианство первых веков служило отдушиной добродетели, равенства, независимости и взаимопомощи. Среди всеобщей утраты добродетели и развращенности, среди безжалостного деспотизма императоров христианство было средством спасения не только души, но и тела. Христианство давало надежду и веру, чего так жаждала опустевшая душа римлян [1, с. 201]. Именно в поддержании и распространении добродетели в мире порока Гиббон видит положительную роль христианства в первые века существования Римской империи.
К IV в. христианство становится уже заметной силой. Его преимущества были настолько очевидны, что император Константин вводит исповедование христианства на территории всей Римской империи, и в этом он руководствовался исключительно соображениями пользы для империи. Прежде всего, по мнению Гиббона, Константин относился с уважением к нравственным достоинствам христиан и был глубоко убежден, что с распространением христианства люди станут более добродетельны как в частной, так и в общественной жизни. Старые принципы, поддерживавшие величие и нравственное достоинство Рима, давно исчезли в разрушавшейся деспотической империи. Добродетель уже не могла опираться на философские учения древности. Христианство в итоге являлось единственным способом противостояния моральному разложению [1, с. 291 — 292]. Пассивное повиновение и обоснование власти императора как божьего наместничества должно было казаться императору самой полезной из всех евангелистских
добродетелей. Император, какими бы средствами ни достигал престола, принимал священный характер наместника Бога, и только ему он был обязан давать отчет в своих действиях; а его подданные были связаны присягой верности и должны были повиноваться наместнику Бога [1, с. 292]. Христианство, таким образом, рассматривалось Гиббоном как бескровное средство предотвращения внутренних усобиц. С введением христианства император получал возможность опереться на надежную и сплоченную партию. «Среди безнравственного народа, смотревшего на перемену своих правителей с равнодушием рабов, мужественная и сплоченная религиозная партия могла оказать существенную помощь вождю, для пользы которого она из убеждения готова была жертвовать и жизнью и состоянием» [1, с. 293]. В случае внутренней усобицы император, как наместник Бога на земле, мог рассчитывать на поддержку со стороны этой влиятельной партии в провинциях, находившихся под властью его противников [1, с. 293]. Помимо этого христианство способствовало поднятию боевого духа армии ввиду убеждения о богоизбранности императора и богоугодности его дел [1, с. 294]. Более того, «привилегии церкви уже успели внести в систему римского управления понятия о свободе и порядке» [1, с. 320]. Таким образом, христианство, по мнению Гиббона, становилось опорой императорской власти и разрушающейся римской империи, что ослабляло стремительность ее падения.
Кроме всего прочего, Гиббон показывает, какую важную перемену в нравственных и политических условиях существования варваров произвело принятие христианства и как это сыграло свою роль в упадке и крушении Римской империи. Христианизация варваров привела к возникновению священных уз, которые теперь связывали их с христианскими собратьями духовным единением. Именно это, считает Гиббон, удерживало варваров от нарушения долга в то время, когда они состояли на службе у римлян или были в союзе с ними; это смягчало ужасы войны, сдерживало наглость завоевателей и в эпоху упадка империи постоянно поддерживало уважение к имени и учреждениям Рима [1, с. 601]. Но справедливости ради Гиббон добавляет, что «действие этих причин приостанавливалось или замедлялось от одной несчастной случайности, влившей смертельный яд в чашу спасения» [1, с. 601]. Ульфила, креститель готов, был ариа-нином, а следовательно, и весь варварский мир тоже стал арианским [1, с. 601 — 602]. И, тем не менее, Гиббон более склонен видеть положительную роль христианизации варваров в развитии Римской империи, поскольку их арианство лишь приостанавливало и замедляло благотворное влияние распространения христианства, но не могло не смягчить свирепые нравы варваров.
Что же касается содействия христианства ускорению падения Западной Римской империи, то здесь Гиббон делает существенное замечание. В результате симбиоза христианства с язычеством и искажения самими христианами чистого образца первобытной церкви в христианскую веру закрались злоупотребления и суеверия, которые определенным образом способствовали ускорению падения Западной Римской империи.
Иерархи христианской церкви с целью более успешной христианизации язычников стали использовать элементы языческих верований, что привело к искажению истинной христианской веры первых веков. «Религия Константина менее чем в одно столе-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
тие довершила завоевание всей Римской империи, но сами победители были мало-помалу порабощены коварством своих побежденных соперников» [1, с. 467]. Суровая идея осуждения на вечную гибель язычников внесла дух озлобления в систему христианских верований, основанных на любви и согласии [1, с. 189]. Свобода, которой пользовались и которой злоупотребляли христиане в царствование Диоклетиана, во многом способствовала развращению их нравов и принципов [1, с. 225]. Епископы спорили между собой из-за первенства, из чего Гиббон заключает, что они «стремились к захвату светской и тиранической власти над церковью» [1, с. 225]. Помимо этого люди стали просто использовать христианскую церковь в своих личных интересах [1, с. 595].
В итоге Гиббон показывает, каким образом злоупотребления оказывали отрицательное воздействие на развитие Западной римской империи. Прежде всего, он подчеркивает, что злоупотребления христианством подтачивало основы нравственности и добродетели [1, с. 298] и вносило в римское управление новые поводы для тирании и мятежа [1, с. 324]. Христианская церковь ставила императора ниже собственных иерархов. Подобное неравноправие нередко приводило к тайной борьбе между гражданской и церковной юрисдикциями. Это, в свою очередь, «затрудняло действия римского правительства» [1, с. 299]. Религиозная тирания христианской церкви, проявлявшаяся в ее нетерпении к язычеству и любому религиозному инакомыслию, стала причиной расколов и ересей, что поглощало жизненные силы империи [1, с. 326 — 327], а узы гражданского общества были разорваны яростью религиозных партий [1, с. 324].
Особое место Гиббон отводит введению монашества, что так же играло важную роль в упадке и крушении Западной Римской империи [1, с. 593]. Его в целом негативную оценку роли монашества следует объяснить негативным опытом Оксфорда, где он столкнулся с фанатизмом и религиозным безразличием монахов [4, с. 59].
Поначалу, говорит Гиббон в своей «Истории», монахи, отрешавшиеся от общественной жизни, действовали под влиянием «мрачного и неукротимого духа суеверий» [1, с. 595], однако это было всего лишь подражание чистому и совершенному источнику [1, с. 593]. Однако очень скоро честолюбцы поняли, что монашество есть самый верный способ приобретения богатства и почестей [1, с. 595]. Кроме того, малодушное юношество бежало от военной службы в монастыри. Целые легионы, говорит Гиббон, были погребены в этих священных убежищах, и «то, что служило для отдельных лиц облегчением их страданий, истощало силы и ресурсы империи» [1, с. 595]. Доносительство и недоверие монахов, разрушение семей и презрение к физическому труду — вот основные признаки их нравственного вырождения [1, с. 597-598].
Таким образом, Гиббон подчеркивает неоднозначную роль христианства в процессе упадка и крушения Западной Римской империи. С одной стороны, христианство способствовало поддержанию добродетелей, что было важно для Римской империи с точ-
ки зрения противодействия нравственному упадку. Помимо этого христианство и своей организацией и своим учением объективно поддерживало гражданское управление империи. С другой же стороны, введение христианства Константином или, как говорит Гиббон, по меньшей мере употребление его во зло «имело некоторое влияние на упадок и крушение Римской империи» [1, с. 631]. Злоупотребления иерархов церкви приводили к искажению вероучения и сбоям механизма функционирования церкви, что способствовало как упадку добродетелей, так и нарушению деятельности гражданского управления империи. Фиксируя неоднозначность роли христианства в упадке и крушении Западной Римской империи, Гиббон тем не менее воздерживается от определения степени воздействия тех или иных факторов на этот процесс. Ускорение падения Римской империи (как результат введения христианства) органически сочетается с ослаблением его стремительности (как результат торжества христианства) и смягчением нравов варваров (как результат их христианизации). Таков предельно сжатый конечный вывод Гиббона относительно роли христианства в упадке и крушении Западной Римской империи.
Научная новизна работы заключается в пересмотре распространенного среди исследователей мнения о том, что Э. Гиббон считал распространение христианства одной из непосредственных причин падения Римской империи. Научная значимость исследования представляется в возможности использования его теоретического и фактического материала для изучения исторической мысли эпохи Просвещения, подготовки лекционных курсов и спецкурсов по историографии Нового времени на исторических факультетах ОмГУ им. Ф.М. Достоевского и ОмГПУ.
Библиографический список
1. Gibbon, Ed. The Decline and Fall of the Roman Empire [Text] : Vol. I / Ed. Gibbon ; Chicago : Encyclop*:dia Britannica, inc., 1994. — (Great Books of the Western World. Vol. 37). — 829 p.
2. Snobelen, St. David. A Further Irony: Apocalyptic Reading of Gibbon's Decline and Fall of the Roman Empire [Text] / St. David. Snobelen // Canadian Journal of History. — December 1998. — Vol. 33. - №. 3. - P. 387-416.
3. Pocock, J. G. A. Barbarism and Religion [Text] / J. G. A. Pocock. — Cambridge : Cambridge Univ. Press, 2000 / J. G. A. Pocock ; Vol. I : The Enlightenments of Edward Gibbon, 1737 — 1764. — 339 p.
4. Gibbon Ed. Memoirs of My Life and Writings [Text] / Ed. Gibbon // Miscellaneous Works of Edward Gibbon, Esq., with Memoirs of his Life and Writings, Composed by himself, Illustrated from his Letters, with occasional Notes and Narrative by the Right Honorable John, Lord Sheffield. In 5th vol. Vol. I / Ed. Gibbon. — 2nd ed. — L. : J. Murray, 1814. — 425 p.
КАМНЕВ Сергей Николаевич, аспирант кафедры всеобщей истории.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 05.11.2009 г.
© С. Н. Камнев
