CC BY
84
С.М.Хенкин
Иммиграция в Испании: Характер, масштабы, социально-психологические последствия
ренных жителей покидать страну в поисках лучшей доли. Длительное время основной поток эмигрантов направлялся на Американский континент. Без «испанского элемента» не было бы современной Латинской Америки. На рубеже 1950-1960-х годов традиционное американское направление эмиграции дополнилось западноевропейским, увлекшим миллионы людей и ставшим доминирующим. Вместе с тем в самой Испании существовала традиция ксенофобии, нетерпимого отношения к иноверцам и подозрительности к иностранцам. Достаточно вспомнить изгнание мавров и евреев, пытки и костры инквизиции, кровавую эпопею конкисты (завоевание Латинской Америки).
В последние десятилетия в сложившейся переселенческой практике произошли фундаментальные перемены - Испания превратилась в страну иммиграции. Смена переселенческой парадигмы объясняется серьезными социально-экономическими сдвигами в испанском обществе. Еще в конце 1950-х годов франкистская диктатура встала на путь либерализации экономики, попытавшись придать ей большую открытость и динамизм.
ногие века Испания была страной эмиграции Низкий уровень жизни, ограниченные возможности социального продвижения побуждали ко-
Результатом этой либерализации стали заметное улучшение материального положения испанцев и формирование многочисленного среднего класса, что привело к появлению сфер деятельности, лишенных привлекательности для местного населения. Возникла потребность в дешевой рабочей силе, которую не мог удовлетворить внутренний рынок трудовых ресурсов. Положение дел усугублялось тем, что в Испании неуклонно и резко снижалась рождаемость (в 1974 г. родилось 689 тыс. детей, в 2000 г. лишь 396 тыс.). Если в 1976 г. доля молодых людей в возрасте до 20 лет в экономически активном населении составляла 10,5%, то в 2001 г. она сократилась до 3,1% (4, с. 117-118). Демографическую ситуацию мог изменить к лучшему лишь приток иностранных рабочих. Крах франкизма и политическая демократизация общества также стимулировали наплыв иностранцев, стремившихся обосноваться в Испании.
Масштабы эмиграции из Испании на этапе демократизации, напротив, резко сократились. В 1961-1974 гг. (за исключением 1966-1968 гг.) из страны ежегодно эмигрировали около 100 тыс. человек, в 1974-1986 гг. -уже только 20 тыс. (3, с. 147). Сокращение численности эмигрантов продолжалось и после 1986 г. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. из Испании ежегодно уезжали 2-3 тыс. человек (3, с. 147; 7, с. 109). Страну покидают в основной массе служащие и квалифицированные рабочие из Каталонии, Андалусии и Мадрида, как правило, они направляются в Латинскую Америку (Аргентина, Панама, Мексика), а также в Марокко и Саудовскую Аравию.
Напротив, приток иммигрантов в Испанию происходит ускоренными темпами. За 18 лет (с 1 965 по 1 982 г. численность иммигрантов в стране возросла вдвое - со 100 тыс. до 200 тыс. человек (3, с. 148). В 1 993 г. иммигрантов насчитывалось уже 393 тыс. человек, т.е. удвоение численности на этот раз заняло всего 10 лет. А в период с 1 993 по 2001 г. (т.е. за 9 лет) численность иммигрантов увеличилась уже втрое и достигла 1 млн. 109 тыс. (2, с. 44). Речь в данном случае идет только о легальных, официально зарегистрированных иммигрантах. Но кроме того, по разным оценкам, насчитывается от 500 тыс. до 1 млн. нелегальных переселенцев, незаконно проживающих на территории Испании, и их численность также стремительно возрастает (12, с. 31). Вместе с тем даже при ускоряющихся темпах увеличения численности чужестранцев их доля в
составе населения Испании не превышает 2-2,5%, что значительно меньше, чем в странах с давней иммиграцией, таких как Франция, Германия, Великобритания, Бельгия, Голландия (7, с. 113).
В развитии процесса иммиграции можно выделить три этапа. На первом этапе - до 1985 г. - в Испанию иммигрировали в основном выходцы из Европы и с Американского континента, близкие коренному населению Испании по культуре и языку. Часть неевропейцев переселялась сюда по политическим причинам. Так, латиноамериканцы зачастую спасались здесь от преследований со стороны военных диктатур.
На втором этапе - 1985-1999 гг. - масштабы иммиграции возросли, что было связано с экономическим подъемом и созданием в Испании государства благосостояния, что увеличивало потребность в притоке дополнительной рабочей силы из-за рубежа. Сформировалось второе поколение переселенцев («новая иммиграция»). В потоке чужестранцев резко возросла доля выходцев из стран Африки, Азии, Восточной Европы. Экономические мотивы иммиграции стали явно доминировать над политическими. Сложились устойчивые связи между Испанией и странами, откуда прибывали иностранцы, воссоединялись их семьи.
Третий этап начался с 2000 г., когда число переселенцев в стране перевалило за 1 млн. человек. Масштабы иммиграции продолжают расширяться и более остро, чем раньше, встает проблема социокультурной интеграции иммигрантов в испанское общество. По выражению испанского социолога Л. Качона Родригеса, иммиграция превратилась в «социальную проблему», «проблему гражданства и мультикультурализма» (4, с.107).
Национальный и этнический состав иммигрантов весьма пестр. В их рядах присутствуют выходцы из ЕС, Северной и Восточной Европы (шведы, норвежцы, поляки, румыны, украинцы, россияне, болгары), из Латинской Америки (перуанцы, аргентинцы, кубинцы, колумбийцы, бразильцы), африканцы (марокканцы, алжирцы, малийцы, нигерийцы), из Азии (китайцы, филиппинцы, индийцы) (7, с. 114-115).
В 1 989 г. среди иммигрантов доминировали выходцы из стран ЕС (61,7%), далеко опережавшие по численности переселенцев из Латинской Америки (16%), Азии (7,2), Африки (6), США и Канады (5) , европейских стран - не членов ЕС (3,5%). В 1998 г. картина существенно из-
менилась. Выходцы из ЕС продолжали лидировать, но их доля заметно сократилась - до 41%. Зато резко - более чем в четыре раза - возросло представительство африканцев, составивших 25% от общего числа иммигрантов. Они оттеснили на третье место латиноамериканцев, доля которых возросла весьма незначительно (18%). Четвертое место осталось за переселенцами из Азии (8,4%). Доля иммигрантов из США и Канады сократилась за тот же период более чем вдвое (с 5 до 2,3%) (3, с. 156). Преобладание в иммигрантской среде выходцев из Евросоюза долгое время отличало Испанию от других стран ЕС, в которых доминировали переселенцы не из стран - членов этой группировки. Вместе с тем динамика происходящих изменений свидетельствует о том, что это различие неуклонно стирается.
Вот как распределялись в 2001 г. официально зарегистрированные иммигранты по своей численности: марокканцы (161,9 тыс., 20% от всех иммигрантов); англичане (76,4 тыс., 9,5%); немцы (60,8 тыс., 7,6%); португальцы (44,1 тыс., 5,5%); французы (43,3 тыс., 5,4%), итальянцы (29,9 тыс., 3,7%); перуанцы (27,2 тыс., 3,4%); китайцы (24,7 тыс., 3,1%); кубинцы (16,6 тыс., 2,1%) и др. (6, с. 90).
Среди стран, давших наибольший процент нелегальных иммигрантов, также лидировало Марокко. За марокканцами следовали алжирцы, колумбийцы, эквадорцы, переселенцы из Доминиканской Республики, румыны, украинцы, поляки и, наконец, китайцы (6, с. 89).
С 2003 г. марокканцев по темпам прироста начали обгонять латиноамериканцы. Дело в том, что в январе 2003г. в законодательство Испании была внесена поправка, в соответствии с которой прямые потомки переселенцев в Латинскую Америку получили право на возвращение в Европу и на получение испанского гражданства. Для этого достаточно, чтобы один из родителей в прошлом был гражданином Испании. На Пиренеи могут переехать и представители младшего поколения - в том случае, если внук выходца из Испании проживает здесь. Принятие этих поправок положило начало переезду сотен тысяч новых иммигрантов из пораженных кризисом латиноамериканских стран в более экономически благополучную и развитую Испанию. Поощряя въезд в страну латиноамериканцев, правительство консервативной Народной партии, по всей видимости, полагало,
что заполнять вакансии и решать проблемы демографического спада лучше с помощью их, а не арабов-мусульман, постоянно требующих соблюдения политкорректности. Иммиграция из стран Латинской Америки - это, по мнению властей, своеобразный противовес «арабскому нашествию», средство поддержания испанского языка и испанской культуры.
Увеличение темпов экспансии в Испанию выходцев из слабо- и среднеразвитых стран отнюдь не случайно. В результате ускоренного политико-экономического развития последних десятилетий Испания столкнулась с проблемой, с которой до этого раньше или позже сталкивались и другие развитые страны Европы и Северной Америки, - стремлением большого числа чужеземцев проникнуть в страну и обосноваться в ней по причине более высокого жизненного уровня, чем на их собственной родине. Часто их социально-профессиональный статус здесь оказывается ниже, чем тот, который они имели или могли бы иметь у себя дома. Но, например, марокканцам выгоднее работать на непрестижной должности в Испании, чем быть квалифицированными рабочими на родине (7, с. 118). В среднем переселенцы из слаборазвитых стран на 10 лет моложе, чем коренные жители, а в их семьях на одного ребенка больше, чем в испанских (9, с. 420).
Примечательно, что массовое стремление осесть в Испании на постоянное место жительства возникло не сразу. Первоначально эта страна использовалась теми же марокканцами в качестве своего рода сухопутного моста в более богатые страны Западной Европы, который ежегодно пересекали в обоих направлениях сотни тысяч иммигрантов.
Пути проникновения чужеземцев в Испанию различны. Часть их попадает сюда, получив от властей страны вид на жительство или официальное разрешение на работу в определенных сферах экономики. Другие проникают в качестве туристов. Кому-то из этих «путешественников» удалось получить разрешение на работу, заключив контракт с предпринимателем, и остаться в стране на законном основании, пользуясь правом на социальное обеспечение, медицинское обслуживание, школьное обучение для детей и другие возможности, связанные с официальным статусом. Большинство же после истечения срока туристической визы переходят на нелегальное положение. Так же поступают те их соотечествен-
_ Иммиграция в Испании: Характер,
масштабы, последствия
ники, которым не удается продлить истекший контракт. Наконец, широко распространено изначально нелегальное проникновение в Испанию. В последние десятилетия страна испытала настоящий наплыв североафриканских мусульман - «наплыв» в прямом смысле этого слова - множество людей пересекает Гибралтарский пролив и акваторию, отделяющую побережье Африки от Канарских островов, на лодках, катерах и баркасах. Невзирая на случающуюся штормовую погоду, разнообразные суда идут к испанским берегам целыми флотилиями. Часть этих иммигрантов задерживает и депортирует на родину береговая охрана, а для некоторых, отправляющихся в путь на совершенно не приспособленных для этого утлых лодках, путешествие заканчивается трагически: они гибнут при переправе.
Переселенцы расселяются на всей территории Испании, однако весьма неравномерно. В 2001 г. большинство из них (примерно 80% от общей численности) проживало в пяти автономных сообществах: Каталонии (280 тыс.), Мадриде (231 тыс.), Андалусии (157 тыс.), Валенсии (101 тыс.) и на Канарских островах (87 тыс.) (2, с. 44).
По социальному составу иммиграция очень неоднородна. Многие выходцы из стран Евросоюза - квалифицированные рабочие, служащие, занятые в ТНК. Вместе с тем часть иммигрантов из ЕС работает на непрестижных, плохо оплачиваемых должностях. По-разному складывается и жизнь переселенцев из слаборазвитых стран. Многие из них - неквалифицированные рабочие, чернорабочие. Так, 95% иностранцев, занятых в сельском хозяйстве, и 78% занятых в строительстве - африканцы, прежде всего марокканцы (7, с. 117). Но и среди этих категорий есть работники, занимающие престижные, хорошо оплачиваемые должности. Это в основном служащие административно-управленческого аппарата, а также специалисты (3, с. 187).
В 1 999 г. 76% иностранных рабочих, имевших право заниматься в Испании официальной трудовой деятельностью, распределялись в пяти секторах экономики следующим образом: домашняя прислуга (26%), сельское хозяйство (21), гостиничное хозяйство (12), строительство (9), розничная торговля (7%). Вместе они составляли 1,4% экономически активного населения Испании. В то же время среди домашней прислуги, в
аграрном секторе и в гостиничном хозяйстве их доля в экономически активном населении была существенно выше - соответственно 13,4, 4,3 и 2,8% (4, с. 119).
Кажется парадоксальным, что иммигранты находят работу, в то время как уровень безработицы в Испании с конца 1970-х годов является одним из самых высоких в Западной Европе. Но дело в том, что коренные жители, даже числящиеся безработными, не спешат становиться домашней прислугой, занимать непрестижные и плохо оплачиваемые места в строительстве, сельском хозяйстве. Разборчивость испанцев в этом плане в немалой степени связана с постоянным повышением их образовательного уровня. Так, в 1987г. у 44% экономически активного населения было среднее, техническое или высшее образование, а у 56% - начальное или дошкольное. В 2001 г. ситуация кардинально изменилась: 74% населения имело высшее, среднее или техническое образование и только 26% начальное или дошкольное (4, с. 115)
Разумеется, в Испании есть и «нетрудовые иммигранты». Это, например, пенсионеры (часто англичане и немцы), имеющие собственность на побережье Средиземного моря.
Сотни тысяч переселенцев (по некоторым оценкам, до 1 млн. человек) вовлечены в сферу теневой экономики. Существенный вклад в развитие теневой экономики, являющейся важным компонентом всей экономики Испании, вносят нелегальные иммигранты. По меткому замечанию испанских авторов Х. Гойтисоло и С. Неира, «нелегальная иммиграция связана с теневой занятостью, как лихорадка с бубонной чумой» (7, с. 122). Предпринимателям выгодно иметь дело с официально не зарегистрированными работниками, поскольку это позволяет снижать издержки производства путем экономии на заработной плате, уклонения от уплаты налогов и взносов в систему социального обеспечения.
Прибежищем нелегальных иммигрантов стал аграрный сектор, где они используются на самых тяжелых и плохо оплачиваемых работах. Переселенцам здесь легче найти применение своим силам, поскольку местные жители не спешат занять рабочие места в этой отрасли экономики. К тому же властям весьма сложно контролировать положение дел в сельском хозяйстве, отличающемся высокой степенью мобильности работников. Суще-
ствует взаимозависимость между иммиграцией и развитием аграрного сектора. Потребность последнего в рабочих руках привлекает сюда переселенцев, а их присутствие стимулирует появление новых сфер приложения рабочих рук. По словам испанского автора И. Паласиоса, «некоторые из сфер занятости не существовали бы, если бы предприниматели не располагали дешевой и полностью подчиняющейся им рабочей силой, готовой на самый тяжелый и опасный труд» (8, с. 140).
В 1980-е годы аграрный сектор являлся той отраслью испанской экономики, где было меньше всего работников, имевших разрешение на трудовую деятельность. В дальнейшем ситуация несколько изменилась. В 1990 г. было выдано лишь 2 тыс. разрешений, в 1999 г. - уже 28 тыс., что составило 23,7% от всех полученных иностранцами разрешений на работу (118 тыс.) (8, с. 141). Однако это отнюдь не привело к нормализации на аграрном рынке труда. Сельскохозяйственный сектор, особенно в период сезонных работ, не может довольствоваться лишь иммигрантами, имеющими официальное разрешение на трудовую деятельность.
Часть нелегальных иммигрантов занята мелким бизнесом и розничной торговлей, а некоторые из них напрямую связаны с преступностью, торговлей наркотиками и проституцией.
Бедные переселенцы, особенно нелегальные, зачастую живут в ненормальных условиях - без воды, без света, а то и вообще без крыши над головой. В провинции Альмерия только 33% иммигрантов проживают в городских квартирах или в жилищах, похожих на городские. 31% лишены возможности пользоваться электрическим освещением (7, с. 125). В Мадриде большинство марокканских иммигрантов, за исключением прослойки состоятельных людей в богатых кварталах, либо обитают в самодеятельных жилищах на пустырях и окраинах, либо снимают комнаты на несколько человек с минимальными удобствами. Складывается замкнутая микросреда со своими, отличными от местных нормами жизни и поведения. В иммигрантских «полуизолятах», отмечает российский исследователь А.Н. Кожановский, культивируется особый уклад, во многом воспроизводящий нормы, господствующие на родине иммигрантов, хотя и деформированный специфическим положением магрибцев и влиянием местного населения (1, с. 317).
Вместе с тем условия существования иммигрантов очень разные. Часть их интегрировалась в испанское общество и сталкивается примерно с теми же проблемами, что и коренные жители. Так, представители польской общины - самого большого коллектива иммигрантов из постсоциалистических стран (в 2001 г. она составляла, по официальным данным, 11,3 тыс. человек, а по сведениям польского посольства в Мадриде была значительно больше) довольны своей жизнью в Испании. Поляки отмечают отсутствие у местного населения этнических предрассудков и считают их «меньшими расистами», чем, например, немцев. «В Испании можно завязать дружбу. Здесь с тобой беседуют обо всем. В Германии же с тобой не хотят разговаривать» (10, с. 64, 83). Примечательно вместе с тем, что поляки в Испании не теряют связей друг с другом. Они сохраняют идентичность благодаря тому, что говорят на родном языке, остаются приверженцами католической религии, организуют общие праздники, поддерживают постоянную связь с родиной, интересуются тем, что там происходит. Лучше поэтому говорить не о польских иммигрантах, а об этнической общине поляков в Испании (10, с. 87-88).
В ходе опросов общественного мнения испанцы проявляют высокую степень терпимости к иммигрантам. 55% респондентов согласились с тем, что граждане любой страны имеют право жить там, где они хотят, без всяких ограничений. 61% позитивно оценивает упразднение границ между странами ЕС. По мнению 80%, беженцам должно предоставляться политическое убежище. «Однако нередко свобода передвижения воспринимается как абстрактная идея, не применимая к испанским условиям. Хорошо, когда у людей есть право проживать в другом месте.., если это не Испания. В крайнем случае, пусть приезжают иностранцы, которые не будут здесь работать». 61% опрошенных согласились с тем, что трудящиеся других стран должны получать разрешение на въезд в страну только в том случае, если нет испанцев, готовых занять эти рабочие места (3, с. 179).
Испанцы относятся к чужеземцам, выходцам из разных стран, по-разному. Явной симпатией пользуются иммигранты из стран ЕС, в которых видят носителей экономического благополучия, модернизации, стимулирующих развитие народного хозяйства Испании. Благожелательно относится коренное население и к выходцам из стран Восточной Европы. Так, в
среде испанских предпринимателей сложилось устойчивое мнение о поляках как хороших работниках. В некоторых объявлениях о приеме на работу прямо указывается о желании видеть на предлагаемом месте именно поляка (10, с. 85). Расположением местного населения пользуются также латиноамериканцы, говорящие по-испански, исповедующие католицизм и адаптирующиеся к местным обычаям. Напротив, негативную реакцию вызывают выходцы из стран Магриба, прежде всего марокканцы, у которых другой язык, другая религия. Со времен реконкисты и последовавшего за ней многовекового противоборства в горах и пустынях Магриба арабы-мусульмане из Северной Африки воспринимаются в христианской Испании как чуждая и опасная сила.
Показательно, что в 2000 г. 60% латиноамериканцев получили от властей разрешение на пятилетнее пребывание в Испании. В то же время положение 85% переселенцев из стран Магриба было значительно менее стабильно, так как им было разрешено жить здесь всего один год (7, с. 118).
На отношение населения Испании к иммигрантам в немалой степени влияет уровень экономического развития той страны, откуда они приехали. Если выходцы из развитых стран, по мнению многих испанцев, содействуют экономическому развитию страны, то иммигранты из стран бедных наносят ему ущерб. Первые «дают» (инвестиции, опыт, знания), вторые «просят» или «отнимают» у коренных жителей (работу, пособия) (3, с. 177). Еще в 1 995 г. 68,8% респондентов высказались за присутствие в Испании переселенцев из ЕС, 66,1 - японцев, 65,5% - американцев. В отношении выходцев из слаборазвитых стран таковых было только 36,2%. 50% опрошенных утверждали, что переселенцы из слаборазвитых стран виноваты в росте безработицы, 32% связывали с их присутствием уменьшение заработной платы (3, с. 178). Показательно и то, что выходцы из развитых стран для «среднестатистического» испанца - это всегда квалифицированные рабочие, а из слаборазвитых - неквалифицированные.
Подобное разделение ролей - ложный стереотип массового сознания, укоренившийся во многом благодаря воздействию части средств массовой информации. В действительности квалифицированные и неквалифицированные рабочие есть среди выходцев как из развитых, так и слаборазви-
тых стран, причем вторые также вносят существенный вклад в развитие испанской экономики и повышение благосостояния трудящихся. Обыденное сознание явно неадекватно воспринимает реальность, когда приписывает неквалифицированным рабочим роль конкурентов, отнимающих у коренных жителей престижные рабочие места.
Несоответствие между сформировавшимися представлениями многих испанцев и реальной действительностью проявляется и в том, что к иммигрантам они причисляют отнюдь не всех иностранцев. Иммигранты для них - это «арабы», «мавры», «марокканцы». Это слово несет в себе явный негативный, уничижительный смысл. Переселенцев же из развитых стран коренные жители называют словом «иностранцы», приобретающим нейтральный оттенок. В менталитете большинства испанцев укоренилось представление, что доля переселенцев из развитых стран невелика, хотя на самом деле их удельный вес в общей численности иммигрантов, как уже отмечалось, весьма высок.
В свете сказанного неудивительно существование в Испании ксенофобии и расизма в отношении иммигрантов, главным образом выходцев из стран Магриба (в первую очередь марокканцев). Еще в 1991 г. 48% марокканцев признались, что испытали на себе проявления расизма (5, с. 90). Рост преступности в Испании, отмечаемый в последние годы и связанный с притоком в страну нелегальных иммигрантов, ведет к тому, что часть коренных жителей начинает видеть преступников едва ли не во всех магрибцах. Чудовищная террористическая акция в Мадриде в марте 2004 г., в ходе которой выявился «марокканский след», естественно, не прибавляет симпатий к магрибцам. Примечательно, что после этого преступления многие марокканские иммигранты, обличая его организаторов, провели в Испании демонстрации под лозунгом «Они террористы, а не марокканцы».
В 1997 г. 15% молодых людей (общее число опрошенной молодежи составляло 2434 человека) заявили, что «поддерживают дискриминационные акции, в том числе и насильственные, направленные против иммигрантов и этнических меньшинств, таких как негры, мусульмане, евреи, цыгане». В 2000 г. на вопрос: «Проголосовал бы ты за партию, подобную партии Лё Пена во Франции, которая ставила бы вопрос о выдворении из
Испании марокканских рабочих-иммигрантов и африканских негров?» -10% респондентов ответили: «Да» (5, с. 100).
Впрочем, результаты опросов нередко противоречат друг другу. Например, по данным обследования, проведенного в 1997 г., 61% респондентов согласился с тем, что «все без исключения нелегальные иммигранты должны быть высланы на родину». Эти цифры резко расходятся с результатами обследования 1996 г., согласно которым за эту меру высказался только 21% респондентов (5, с. 97).
В сельской местности уровень ксенофобии зависит от трех основных факторов: проживания иммигрантов с семьями или без них, времени пребывания на новом месте и численности иммигрантской общины. Если переселенцы живут без семей, находятся на новом месте недолгое время и малочисленны по составу, то местное население встречает их лучше, чем тогда, когда они живут с семьями на протяжении длительного времени и образуют многочисленную общину. Так, в Каталонии, где иммигранты с семьями обосновались уже давно и составляют многочисленную группу, конфликты между ними и местным населением возникают чаще, чем в Валенсии или на Средиземноморском побережье Андалусии, где иностранцы появились недавно и большинство их составляют одинокие молодые мужчины. Местное население лучше относится к первому поколению иммигрантов, чем ко второму - детям первого. Когда дети коренных жителей оказываются в школе с детьми иммигрантов, последние сталкиваются с явной реакцией отторжения (8, с. 144-145).
Африканцев нередко не пускают в бары и дискотеки, владельцы которых отказываются обслуживать их наряду с другими посетителями. На них совершают разбойные нападения на улицах, их жилища поджигают. Зафиксированы случаи убийства иммигрантов. Предприниматели, выбирая между переселенцами из стран Магриба и других регионов мира, отдают предпочтение вторым, что, кстати говоря, создает напряженность в отношениях между различными иммигрантскими общинами.
В заявлении Ассоциации марокканских трудящихся и иммигрантов констатировалось: «Мы живем в невыносимой ситуации, трудимся в рабских условиях. Наше разочарование безмерно... Отчуждение от испанского общества, от наших соседей неотделимо от повседневных унижений,
которые мы ощущаем кожей, видим в ваших глазах, терпим в ваших расистских шутках, читаем в словах, адресованных нам... Мы не можем превратиться в ваших друзей, потому что вы считаете себя выше нас. Мы живем своей общиной, потому что вы отказываетесь принять нас» (7, с. 1 27-1 28).
В основе расизма - комплекс превосходства и стремление к доминированию, которые зачастую переплетаются с невежеством и незнанием чужой культуры. «Расизм основывается на предрассудках и определяет социальную позицию. Он может быть грубым и "приветливым", присутствовать в языке. Физическую агрессию и шутку разделяет дистанция, но основываются они на одном и том же», - отмечают Х. Гойтсило и С. Неира (7, с. 152).
В Испании, как и во многих других странах Западной Европы, существует разрыв между открытым и скрытым расизмом. Лишь немногие испанцы, не соблюдая политкорректность, демонстрируют открытые проявления расизма. Значительно больше людей, которые открыто не выражают своего отношения к иммигрантам, но в душе солидарны с расистами.
Испанское общество не более расистское, чем остальные в его географическом ареале. Корни расизма эпохи глобализации и интенсивной европейской интеграции общие - конкуренция на рынке труда между коренным населением и иммигрантами; страх перед безработицей; неуверенность в завтрашнем дне; желание свалить все проблемы и неудачи на «чужаков». Вместе с тем есть и специфический источник, питающий расизм «по-испански». Начиная со времен позднего франкизма стремительные темпы социально-экономического прогресса резко опережают изменения в социальной психологии, привычках, обычаях, несущих на себе отпечаток веками складывавшихся нетерпимости и недоверия к чужеземцам. При этом испанцев разделяет разное отношение к прошлому своей страны (а порой и своему собственному), которая еще совсем недавно «поставляла» в Европу и другие регионы мира миллионы бедных эмигрантов. Если одни коренные жители сочувствуют иммигрантам, не забывая о времени, когда они сами находились в положении чужеземцев, то другие вычеркивают недавнее прошлое из памяти и, обретя в последние десятилетия материальный достаток и ощущая свою принадлежность к «Европе», проникаются традиционными предрассудками.
Порой антииммигрантские предрассудки перерастают во взрывы ксенофобии. Яркий пример - открытые расистские выступления в местности Эль-Эхидо в провинции Альмерия 5-7 февраля 2000 г. Этот исторически ничем не примечательный регион за несколько десятилетий превратился в один из самых процветающих в стране благодаря успешному сбыту круглогодично выращиваемых в оранжереях фруктов и зелени. Мощный экономический рывок, позволивший построить здесь ультрасовременные здания, гостиницы и рестораны, был достигнут благодаря безжалостной эксплуатации африканцев, живущих по существу в рабских условиях (сами магрибцы говорят, что к ним «относятся хуже, чем к животным»). 68% детей иммигрантов учились в пяти колледжах, практически в изоляции от испанской молодежи (7, с. 126). Толчком к началу расистских акций послужило убийство психически больным африканцем испанской девушки. В Эль-Эхидо началась настоящая охота на арабов. Расистски настроенные толпы избивали их, поджигали жилища, останавливали и переворачивали автомашины. Полиция зачастую бездействовала, выступая как пособник расистов. Тысячи переселенцев вынуждены были спасаться бегством.
Отдельно следует сказать о такой специфической группе иммигрантов, как цыгане, уже более 500 лет проживающих здесь. Этот кочующий и разбросанный по всему Пиренейскому полуострову этнос традиционно рассматривается как «козел отпущения» и является самым дискриминируемым. Совершаемые коренным населением акты агрессии против цыган -попытки физической расправы, поджоги лачуг и школ заставляют их обращаться за помощью к полиции. В ходе опроса мадридской молодежи 37% респондентов высказались за их изгнание с Пиренейского полуострова (7, с. 162).
Вылазки расистов в Испании встречают серьезный отпор. Для значительной части испанского общества проявления расизма неприемлемы. Традиционно существует мнение, что многонациональная Испания в расовом отношении более терпима, чем другие западноевропейские страны, такие, например, как Франция. Показательно, что, в отличие от ряда стран Западной Европы, в Испании не сформировалась влиятельная праворадикальная националистическая партия.
Противодействие расизму, равно как и решение проблем, создаваемых иммиграцией вообще, во многом зависит от позиции властей. С середины 1980-х годов, следуя требованиям ЕС, Испания начала упорядочивать и регулировать свое иммиграционное законодательство. До этого оно практически отсутствовало (последний основополагающий закон такого рода был принят в далеком 1 852 г.). Поэтому гражданин любой страны мог приехать в Испанию с туристической визой, найти работу и стать жителем страны. Общество спокойно «переваривало» относительно небольшое количество чужестранцев. В 1 985 г. был принят первый современный закон о правах и свободах иностранцев (так называемый Закон об иностранцах), ставивший целью ограничить поток переселенцев и привести испанское законодательство в соответствие с законодательством других стран ЕС. Согласно этому закону, иностранец, хотевший остаться в Испании, должен был получить вид на жительство. Последний выдавался при предъявлении трудового контракта, доказывавшего законность его доходов. Если трудового соглашения не было, иностранец подлежал высылке. На основе принятого закона власти отказали во въездных визах в 1997 г. 399 тыс. марокканцев, а в 1998 г. 761 тыс. (11, с. 117). В 1990-е годы начали вводиться квоты на прием на работу иностранцев в тех регионах и отраслях экономики, где имела место нехватка рабочей силы из числа коренного населения.
Все эти меры, ставившие целью упорядочить пребывание иммигрантов в Испании и в конечном счете улучшить условия их труда, нередко вызывали обратную реакцию. Например, магрибцы, занятые в аграрном секторе, опасаются, что, уехав после завершения сезонных работ из Испании, они не смогут вернуться сюда, как это происходило прежде. В результате они остаются в Испании, испытывая всевозможные лишения. Сложившееся положение увеличивает социальную дистанцию между легальными и нелегальными иммигрантами и ведет к росту напряженности. Первые в обстановке роста ксенофобии предпочитают отмежевываться от вторых, возлагая на них всю ответственность за антисоциальное поведение чужестранцев в Испании.
В феврале 2000 г. был принят новый закон об иностранцах, дополнявший предыдущий. Он признавал равенство ряда прав и свобод иностран-
цев с коренным населением. Переселенцам предоставлялись, в частности, право на жилище, защиту семьи, на образование, гарантировались юридические услуги, защита прав малолетних, право на забастовку (хотя и ограниченное). Официально признавались общества поддержки и защиты иммигрантов. Вместе с тем существенно ограничивались права иммигрантов на создание ассоциаций и проведение собраний. Иностранцы, приехавшие из стран, не являющихся членами ЕС, не имеют права участвовать в выборах. Переселенцы же из стран, входящих в ЕС, имеют право голосовать только в том случае, если их имена указаны в избирательных списках (2, с. 45-46).
С 1 января 2004 г. Закон об иностранцах претерпел очередную модификацию. Главным новшеством стало введение въездной визы в Испанию сроком на три месяца с правом на работу. Те иммигранты, которые получат в своих странах такую визу и в течение указанного срока найдут работу в Испании, получают право на жительство. Оно будет возобновляться, если иностранцы работают в стране. Вместе с тем, опасаясь потерять контроль над нелегальными иммигрантами, власти усилили преграды для их въезда в страну, а также расширили возможности для депортации, если иммигранты нарушают законы. Закон отменил существовавшее до его принятия правило, согласно которому иммигрант, проработавший в Испании пять лет, получал право на легализацию своего существования. Такое разрешение будет даваться в индивидуальном порядке.
Жесткость позиции Испании по вопросам нелегальной иммиграции ярко проявилась во время ее председательствования в ЕС в первой половине 2002 г. Х.М.Аснар, возглавлявший в тот период правительство Испании, выступил с планом по укреплению внешних границ ЕС, предусматривавшим решительную и более эффективную борьбу с мафиями, наживающимися на ввозе иммигрантов в страны ЕС, а также создание единой пограничной службы. Мадрид призвал применять экономические санкции к тем странам, которые отказываются сотрудничать с ЕС, в частности подписывать договоры о реадмиссии (возвращении нелегальных иммигрантов, проживающих на территории одной из стран-участниц). Жесткость позиции Народной партии по данной проблеме была продиктована ее стремлением перехватить инициативу у праворадикальных националис-
тов, единомышленники которых в ряде европейских стран, интенсивно эксплуатируя тему иммиграции, сумели добиться серьезных электоральных и политических успехов.
Однако проблема нелегальной иммиграции представляется пока труд-норешаемой в самой Испании. Хотя власти ужесточили меры по борьбе с нею, географическое положение страны крайне усложняет возможность поставить заслон на пути массового проникновения в нее нелегальных переселенцев. На практике декларируемые властями меры, не ослабляя притока нелегальных иммигрантов, усиливают их социальную изоляцию от испанского общества и ведут к росту в нем расистских настроений.
Позиция властей в этом вопросе выглядит двойственной и противоречивой. Закон, требующий высылки нелегальных иммигрантов, соблюдается далеко не всегда. Нередко они живут в стране и даже имеют возможность пользоваться социальными услугами (врачебной помощью, родильными домами и т.д.).
Вообще между испанским законодательством об иммиграции и реальным положением дел существует заметный разрыв. Испанские власти разных уровней и предприниматели зачастую относятся к иммигрантам «инструментально», как к товару, который можно купить и продать в зависимости от потребностей рынка (7, с. 139). Между тем важнейшая задача состоит в том, чтобы интегрировать иммигрантов в испанское общество. А для этого необходимо не только предоставить переселенцам права, но, что более существенно, создать условия для их претворения в жизнь. Социальная интеграция иммигрантов предполагает решение их жилищных проблем и искоренение гетто, охват школьным образованием их детей, признание их прав на свободу вероисповедания и культурное своеобразие. Показательно, что затраты на решение проблем иммиграции составляют лишь 0,4% ВВП, что значительно ниже, чем во многих других странах Западной Европы (например, в Голландии и Дании они составляют свыше 6% ВВП) (2, с. 46). Можно констатировать, что испанские власти не создали программу по приему и обустройству иммигрантов, соответствующую требованиям времени.
Интеграции иммигрантов в испанское общество и, соответственно, серьезному ослаблению расистских настроений мог бы способствовать це-
лый комплекс мероприятий. В их числе - гарантирование государством безопасности официально зарегистрированным иностранным рабочим, обеспечение условий для повышения их квалификации, предоставление им права занимать определенные должности в общественном секторе, проведение инспекций с целью недопущения дискриминации иммигрантов на рабочих местах; пресечение дискриминации при решении иммигрантами жилищного вопроса; предоставление самым бедным переселенцам права на бесплатную медицинскую помощь; создание возможностей для изучения в школах родного языка иммигрантов и разрешение на использование его в социальных службах, местах отдыха; пресечение практики, при которой родители-испанцы забирают своих детей из классов, где учится много иностранцев; уважение религиозных чувств иммигрантов. Необходима также борьба с теневой экономикой, предполагающая эффективные санкции против работодателей, эксплуатирующих труд нелегальных иммигрантов. Актуальной задачей является также создание общенациональной структуры, которая изучала бы просьбы и жалобы иммигрантов и формировала общественное мнение в их защиту. Такие учреждения существуют во многих европейских странах, однако в Испании они до сих пор отсутствуют (2, с. 46; 7, с. 1 52-1 55).
Успешное управление процессом иммиграции крайне важно для Испании. Иммигранты нужны испанскому обществу. Они смягчают напряженность на рынке труда и ослабляют последствия процесса старения населения. Дело в том, что при сохранении нынешней демографической ситуации, характеризующейся низкой рождаемостью, Испания, по прогнозам специалистов, к 2050 г. превратится в одну из самых «старых» стран Западной Европы. Ее население сократится с 39,6 млн. до 30,2 млн. человек. Не исключено, что начнется снижение производства, появятся незаполненные рабочие места, возникнет стагнация в обществе. Для сохранения демографического равновесия и достигнутого уровня жизни необходимо, чтобы Испания принимала ежегодно по 240 тыс. трудовых мигрантов. В этом случае численность иммигрантов в стране составит 12 млн. человек (7, с. 148-149). Дело не просто в социально-экономической проблеме «вливания» в народное хозяйство миллионов новых работников. Речь идет и об очень серьезной социокультурной проблеме интег-
рации этой огромной массы в испанское общество, о превращении Испании в заметно более полиэтничную и поликонфессиональную страну, чем сегодня. Эту задачу необходимо решать, сохраняя национальную идентичность и в то же время не задевая национальных чувств и культурных традиций переселенцев.
Таким образом, сложная и противоречивая по своим социально-политическим и психологическим последствиям проблема иммиграции становится своего рода тестом для Испании. Если страна решит этот вопрос, иммиграция укрепит ее. Если же нет, то вполне вероятно снижение уровня жизни населения, усиление расслоения в обществе, возрастание социально-политической конфликтности.
Список литературы
1. Кожановский А.Н. Мавры современной Испании // Этнические меньшинства в современной Европе. - М., 1997. - С. 309-328.
2. Aguinaga Roustan J. La carencia de vida de los inmigrantes // Temas para el debate. - Madrid, 2003. - N 104. - P. 44-46.
3. Blanco C. Las migraciones contemporaneas. -Madrid, 2000. - 202 p.
4. Cachon Rodrigues L. La formacion de la Espana inmigrante: mercado y ciudadania // Rev.esp.de investigaciones sociol. - Madrid, 2002. -N 97. - P. 95-126.
5. Cea D'Ancona M.A. La medicion de las actitudes ante la inmigracion: evaluacion de los indicadores tradicionales de «racismo» // Rev. esp. de investigaciones sociol. - Madrid, 2002. - N 99. -P. 87-111.
6. Gonzalez Suarez Dominga de la Paz. Problemas actuales de las migraciones en Espana // Espana: Los resultados del periodo de transicion. Actas del I Encuentro Espanol. - Moscu, 2003. -P. 87-95.
7. Goytisolo J., Nair S. El peaje de la vida. Integración o rechazo de la emigración en Espana. -Madrid, 2001. - 226 p.
8. Izcaro Palacios. Infraclases rurales: procesos emergentes de exclusion social en Espana // Rev. esp.de investigaciones sociol. - Madrid, 2002. -N 97. - P. 127-154.
9. Izquierdo Escribano A. La inmigracion en Europa: flujos, tendencias y politica // Hacia una sociedad civil global. - Madrid, 2003. - P. 401420.
10. Ramirez Goicoechea E. La comunidad polaca en Espana. Un colectivo particular // Rev. esp. de investigaciones sociol. - Madrid, 2003. -N 102. - P. 63-92.
11. Rodrigues Martinez P. Flujos migratorios e inversion directa en el extranjero: Espana en el proceso de globalizacion // Rev. esp. de investigaciones sociol. - Madrid, 2003. - N 102. - P. 93-123.
12. Viseu A. Unvelcome to Iberia // Economist. - L., 2001. - Febr. 10-16. - P. 31-32.
