CC BY
41
С.М. Хенкин
Мусульмане в испанском социуме
В 1970-1980-х годах Испания, из которой до этого столетиями в массовом порядке эмигрировали коренные жители, сменила переселенческую парадигму, превратившись в страну иммиграции. С тех пор приток чужестранцев происходит ускоряющимися темпами. В 1982 г. в стране проживали 200 тыс. официально зарегистрированных иммигрантов, в 1993 г. - 393 тыс., а в 2005 г. - уже 3,5 млн. (8% населения) (16, с. 16). Таким образом, за 23 года численность переселенцев возросла более чем в 17 раз. Ныне иммиграция дает свыше 90% прироста населения страны (14, с. 14).
В мощном потоке переселенцев довольно заметно присутствие выходцев из мусульманских стран. В 2005 г. их насчитывалось 512 тыс. (в конце 1980-х -175 тыс.). Речь при этом идет только об официально учтенных иммигрантах. С учетом же нелегалов численность переселенцев из мусульманских стран составляет, по имеющимся оценкам, 600 тыс. человек (8, с. 49).
Помимо выходцев из мусульманских государств в Испании есть еще несколько групп мусульман - переселенцев из стран, где ислам не является государственной религией, натурализовавшиеся (принявшие испанское гражданство) иммигранты (80 тыс.), наконец, испанцы, обратившиеся в ислам (около 6 тыс.). В совокупности численность проживающих в Испании мусульман превышает 700 тыс. человек (8, с. 49; 10, с. 25). Свыше половины их составляют марокканцы, которые вообще являются самой многочисленной национальной группой имми-96
грантов в Испании. В 2005 г. их было 396 тыс. человек, они с огромным отрывом опережали иммигрантов из других мусульманских стран - алжирцев (28,1 тыс.), сенегальцев (19,9 тыс.), пакистанцев (18,7 тыс.), гамбийцев (12,9 тыс.), нигерийцев (11,7 тыс.), мавританцев (5,9 тыс.), малийцев (4,6 тыс.), выходцев из Бангладеш (3,5 тыс.) и т.д. В 2006 г. численность марокканцев превысила 506 тыс. (6, с. 4; 8, с. 49).
Подавляющее численное превосходство арабов и берберов из Марокко (исторически испанцы называли мусульманское население Северной Африки маврами) легко объяснимо. Марокко - ближайший сосед Испании. Их разделяет Гибралтарский пролив шириной 14 км. Длительное время часть территории Марокко входила в состав испанских владений. Географическая близость и общее прошлое обусловливают развитие тесных экономических, политических и культурных связей между двумя странами, равно как и мощные миграционные потоки.
Следует иметь в виду, что понятие «мусульманин» определяется в Испании по стране происхождения. Поэтому существуют определенные расхождения между приведенными оценками численности мусульман и реальной численностью людей, исповедующих ислам. Так, называть всех марокканцев мусульманами неточно, поскольку в этой стране проживают еще христианские и иудейские меньшинства. Однако в статье мы следуем за многими испанскими авторами, отождествляющими всех марокканцев с мусульманами. Некоторым оправданием в данном случае может служить то, что в Испании, как и во многих других европейских странах, перепись населения не отражает религиозную принадлежность человека (в отличие, скажем, от Канады, Австралии или Южной Африки). Говоря о мусульманах, не следует забывать также о социальном и культурном многообразии исламского населения, предопределяющем широкий спектр его мотивов и устремлений.
Проблематика мусульманской иммиграции в Испании рассматривается в данной статье преимущественно на примере переселенцев из Марокко. «Стаж» иммиграции из этой страны намного превосходит аналогичные показатели иммиграции из других стран -она началась в первые десятилетия ХХ в. Правда, еще в 1991 г. число марокканцев было незначительным - всего 41 тыс. официально зарегистрированных (5, с. 112). Основная масса их появилась здесь только в последние примерно десять лет. Поэтому исследование
97
новейших тенденций в среде переселенцев сопряжено с определенными трудностями, имеющиеся данные зачастую фрагментарны и разрозненны.
Пути проникновения иммигрантов в Испанию
Пути проникновения чужестранцев в Испанию различны. Часть их попадает сюда, получив от властей страны вид на жительство или официальное разрешение на работу в различных сферах экономики. Другие проникают в качестве туристов. Кому-то из этих путешественников удалось получить разрешение на работу, заключив контракт с предпринимателями и оставшись в стране на законном основании. Большинство же после истечения срока туристической визы переходят на нелегальное положение. Так же поступают те их соотечественники, которым не удается продлить истекший трудовой контракт. Наконец, широко распространено изначально нелегальное проникновение в Испанию.
Отдельно следует сказать о нелегальных иммигрантах из Африки. Испания - единственная европейская страна, часть территории которой расположена в Африке - это портовые города-анклавы на североафриканском побережье Сеута и Мелилья. Близко к этому побережью находится ряд принадлежащих Испании островов и архипелагов Средиземноморья (общей площадью примерно 40 тыс. кв. км). Географически к Африке относятся и Канарские острова - одно из семнадцати автономных сообществ Испании. Эти пограничные территории Испании являются одновременно южной границей Евросоюза.
С 1990-х годов страна испытывает буквально «наплыв» североафриканских мусульман - множество людей пересекает Гибралтарский пролив на лодках и катерах. Часть этих иммигрантов задерживает и депортирует на родину береговая охрана; для некоторых, отправляющихся в путь на совершенно не приспособленных для этого утлых лодках, путешествие заканчивается трагически: они гибнут при переправе. В 2004 г. вопрос удалось частично решить, создав систему технического контроля за Гибралтарским проливом, предусматривающую оборудование его зоны радарами и другими техническими средствами обнаружения объектов на море.
Однако этим проблема нелегальной африканской иммиграции не исчерпывается. Серьезным вызовом Испании и всему Евро-98
союзу стал массовый исход населения из стран Черной Африки, находящихся южнее Сахары. Здесь генерируются проблемы нищеты, отсталости, болезней, лишь обостряемые глобализацией и усиливающие отставание этих стран от остального мира. Потоки переселенцев из Нигерии, Сенегала, Мали и других стран Западной Африки, доведенные до отчаяния экономическим упадком и деспотией правящих кланов, движутся через пустыню Сахара в Марокко, Алжир или Ливию, с тем чтобы прорваться в Евросоюз -«землю обетованную». Испанские города Сеута и Мелилья нередко первыми в ЕС принимают на себя этот мощный миграционный выброс. Толпы африканцев штурмом берут заградительные сооружения, отделяющие их от Марокко. Марокканские пограничники открывают огонь, в результате чего гибнут и получают ранения сотни африканцев. Тем не менее немало людей прорываются таким образом в Испанию и другие страны Евросоюза.
Еще один путь проникновения выходцев из стран южнее Сахары в Испанию - через Атлантический океан на Канарские острова. Казалось, что этот поток постепенно иссякает. В 2002 г. испанские власти задержали 9875 человек, а в 2005 г. только 4175. Однако в 2006 г. последовал мощный взрыв активности иммигрантов, далеко превзошедший все предыдущие: на побережье Канарских островов были задержаны примерно 31 тыс. нелегалов. Резкое возрастание численности объясняется, в частности, усовершенствованием типа используемых ими лодок, они вмещают теперь не 40-50 человек, как прежде, а 100 и больше (2, с. 6). Практически все эксперты считают, что остановить потоки переселенцев из Черной Африки невозможно.
Отметим, что отнюдь не все африканские нелегалы хотят обрести новую родину в Испании. Для немалого их числа эта страна становится всего лишь сухопутным мостом для проникновения в более богатые европейские страны. Вместе с тем нередко случается так, что в этих странах они долго не задерживаются из-за ужесточения миграционного законодательства и возвращаются в Испанию, где в последние десятилетия власти несколько раз предоставляли части нелегалов легальный статус.
99
Некоторые социодемографические характеристики мусульманских иммигрантов
Мусульманские иммигранты, в частности марокканцы, сконцентрированы на территории Испании весьма неравномерно. В 2001 г. больше всего их проживало в Каталонии (33%), далее следовали Мадрид (15%), Андалусия (14%), Валенсия и Мурсия (в каждой из этих автономных областей по 7,5%) (16, с. 214).
В 2001 г. марокканцы распределялись по полу и возрасту следующим образом (см. табл.).
Таблица (16, с.214)
Половозрастная структура марокканских иммигрантов (тыс.).
Всего Моложе 16 лет 16-64 года Старше 65 лет
Мужчины 159 702 26 600 131 554 1548
Женщины 88 170 22 915 63 480 1775
Всего 247 872 49 515 195 034 3323
Итак, из 247,9 тыс. зарегистрированных в Испании марокканцев 64,5 % составляли мужчины, в большинстве своем трудоспособных возрастов (78% - от 16 до 64 лет). Источники свидетельствуют, что если до 1970-х годов в составе иммигрантов преобладали крестьяне и неквалифицированные рабочие, то в последние десятилетия значительно возросло представительство горожан, людей со средним и высшим образованием. Два иммиграционных потока сильно отличаются друг от друга. Выходцы из деревень привержены исламским традициям, переселенцы из городов испытали влияние социальной модернизации, происходящей в Марокко, и предрасположены к хотя бы частичному восприятию западных культурных норм (1, с. 24-25; 19, с. 6).
Отмеченная выше тенденция касается и женщин, составляющих примерно треть всей марокканской иммиграции. Примечательно, что большинство иммигранток - молодые женщины, способные к деторождению. По данным Национального института статистики, в Испании, относящейся к числу так называемых «умирающих стран» (с низкой рождаемостью и постоянным увеличением численности пенсионеров), на 100 женщин приходилось
100
2,83 ребенка, тогда как средняя цифра по всем женщинам-иммигранткам составляла 5,5. Марокканки (наряду с алжирками и китаянками) занимали в этом перечне лидирующие позиции -12 детей на 100 женщин. Иными словами, матери-марокканки, жившие в Испании в 2001 г., имели вчетверо больше детей, чем матери-испанки (16, с. 217-218). Впрочем, практика стран старой иммиграции свидетельствует, что уровень деторождения коренных жительниц и переселенок со временем выравнивается как вследствие восприятия последними норм жизнедеятельности принимающей страны, так и по причине их постепенного старения.
Политико-юридический статус иммигрантов и мусульманских организаций
После принятия в 1985 г. первого современного Закона о свободах и правах иностранцев иммиграционное законодательство в Испании постоянно обновляется и корректируется, ставя своей целью упорядочить пребывание переселенцев в стране. Законодательство признает равенство многих прав и свобод легальных иммигрантов и коренного населения. Переселенцам предоставляются, в частности, право на жилище, защиту семьи, образование, гарантируются юридические услуги, защита прав малолетних, право на забастовку (хотя и ограниченное). Официально признаются различные общественные организации, созданные с целью защиты иммигрантов. Вместе с тем иностранцы, приехавшие из стран, не являющихся членами ЕС, не имеют право участвовать в общенациональных выборах.
Что касается нелегальных иммигрантов, здесь испанское законодательство отличается определенной жесткостью. Правда, так было не всегда. По Закону об иностранцах, принятому в 2000 г., работа или пребывание на испанской территории без необходимого разрешения не считались основанием для высылки иммигранта. Точно так же отсутствие подобного разрешения не становилось препятствием для предоставления переселенцам медицинских и юридических услуг, обучения их детей (на всех уровнях). Нелегалы могли довольно легко получить легальный статус (при выполнении определенных формальностей).
Однако в том же 2000 г. Закон об иностранцах был реформирован. Опасаясь потери контроля над расширявшимся потоком не-
101
легальных иммигрантов, правительство консервативной Народной партии (НП) усилило преграды для их въезда в страну, а также расширило возможности для их депортации, если иммигранты нарушают закон. Во время председательствования Испании в ЕС в первой половине 2002 г. Х.М. Аснар, возглавлявший в то время правительство страны, выступил с планом по укреплению внешних границ ЕС, предусматривавшим более решительную и эффективную борьбу с мафиями, наживающимися на ввозе иммигрантов в страны ЕС, а также по созданию единой пограничной службы. Мадрид призвал применять экономические санкции к странам, отказывающимся сотрудничать с ЕС, в частности, подписывать договоры о реадмиссии (возвращении нелегальных иммигрантов на родину).
Реформированный закон 2000 г. существенно ограничил права нелегалов. Они лишились права на помощь в приобретении жилья, получение образования (кроме самого необходимого), на бесплатную юридическую помощь (за исключением случаев, связанных с высылкой или отказом во въездной визе). Создание нелегалами ассоциаций, профсоюзов, проведение собраний и манифестаций требовали разрешений, установленных законом. Хозяева предприятий, использовавшие труд нелегалов, могли быть оштрафованы, а их предприятия закрыты (16, с. 220).
Ограничительная практика в отношении нелегалов была закреплена новым Законом об иностранцах, принятым в 2003 г. В соответствии с ним испанские власти отказываются рассматривать прошения нелегальных иммигрантов о предоставлении гражданства. Обретение последними легального статуса усложнилось. Те, у кого нет постоянного разрешения на проживание, должны каждые два года обновлять свое присутствие в списках жителей муниципалитетов. Если они этого не делают, то прежние сведения считаются устаревшими без всякого судебного разбирательства, что затрудняет возможность будущего обретения ими легального статуса и доступа к системе социальной защиты, в частности медицинскому обслуживанию. Между тем присутствие в списках жителей фиксируется полицией, следящей за соблюдением иммиграционных законов, что отбивает у нелегалов охоту регистрироваться в своем муниципалитете (16, с. 222).
Подход к решению проблем нелегальной иммиграции, предложенный правительством Испанской социалистической ра-
102
бочей партии (ИСРП), которое сменило в апреле 2004 г. кабинет министров Народной партии, поначалу выглядел более либеральным. Социалисты внесли изменение в иммиграционное законодательство, в соответствии с которым нелегальные иммигранты, занимавшиеся трудовой деятельностью в стране не менее шести месяцев, но не имевшие разрешения на проживание здесь, могли такое разрешение получить (соответствующие документы предоставляли хозяева предприятий, где заняты нелегалы, после сбора последними необходимых документов). Претворение этой меры в жизнь (она проводилась с февраля по май 2005 г.), по мнению социалистов, позволяет серьезно ограничить сферу теневой занятости, наносит удар по преступности, улучшает материальное и правовое положение обретших легальный статус переселенцев и создает благоприятные условия для их интеграции в общество. Вместе с тем у правительства немало критиков, прежде всего из консервативного лагеря, утверждающих, в частности, что облегчение условий легализации сделает Испанию еще более притягательной для переселенцев из слаборазвитых стран и лишь расширит масштабы нашествия на страну чужеземцев со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отмечается также, что под действие проведенной ИСРП реформы попали не все нелегалы, а лишь те, кто проработал в Испании не меньше шести месяцев.
Массовый наплыв в Испанию нелегалов, прежде всего африканских мусульман, после этой наиболее масштабной из всех предыдущих кампаний по легализации иммигрантов показал, что критика правительства отнюдь не беспочвенна. В сложившейся обстановке ИСРП пошла по пути ужесточения своей политики в отношении нелегальной иммиграции. Совместно с другими странами ЕС патрулируется африканское побережье Атлантического океана; заключаются соглашения с некоторыми странами Африки о высылке туда выходцев из этих стран, нелегально оказавшихся в Испании (Сенегал).
Но эти меры лишь частично решают проблему нелегальной иммиграции, которая в будущем вполне может обостриться. Дело в том, что после прибытия иммигрантов в Испанию их помещают в специальные центры. Если не будет установлено гражданство или если таковое будет определено, но между Испанией и данным государством нет соглашения о возвращении, то по истечении
103
40 дней человека должны выпустить на свободу. Хотя у нелегального иммигранта нет никакого документа, по испанским законам его нельзя ни выслать из страны, ни арестовать, если он не совершил преступления. Юридическая основа для массовой депортации может быть создана только после изменения законов как в Испании, так и в других странах ЕС, которые основываются на приоритете прав человека. Иными словами, идея массовой депортации входит в противоречие с европейской либеральной традицией.
Параллельно с развитием иммиграционного законодательства определялся политико-юридический статус ислама и мусульманских организаций Испании. Первые организации приверженцев ислама появились здесь в конце 1960-х годов, при франкистском режиме, вставшем на путь ограниченной либерализации (8, с. 52). В годы демократии возможности для создания мусульманских организаций заметно расширились. Ныне действующая Конституция гарантирует религиозную свободу индивидуумов и сообществ. Согласно Конституции, «ни одно верование не носит характера государственной религии. Власти принимают во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживают отношения сотрудничества с католической церковью и другими религиозными организациями» (8, с. 56).
На рубеже 1990-х годов были созданы две мусульманские организации, официально представлявшие все исламские объединения, зарегистрированные к тому времени Министерством юстиции. В 1989 г. испанцы, обратившиеся в ислам, сформировали Испанскую федерацию исламских религиозных обществ, а в 1991 г. студенты и специалисты, эмигрировавшие в Испанию в 1960-1970-х годах с Ближнего Востока и получившие испанское гражданство, создали Союз исламских обществ Испании. Вскоре эти две организации объединились в Исламскую комиссию Испании, представлявшую мусульман на переговорах с испанским государством.
Активизация мусульманских организаций поставила испанские власти перед необходимостью определения своей позиции в отношении ислама. В 1989 г. ислам был квалифицирован «как признанная религия, имеющая глубокие корни в Испании» (за пять лет до этого аналогичным образом были определены христианство и иудаизм). Эта констатация имела историческое значение. Дело в том, что со времен Средневековья на официальном уровне сложи-
104
лось негативное отношение к исламу. В 1492 г. Испания освободила от арабов-мусульман Пиренейский полуостров, которым (или отдельными территориями которого) они владели более семи веков. Далее последовала этническая чистка, завершившаяся изгнанием морисков (мусульман, оставшихся на территории Испании после Реконкисты и насильственно обращенных в христианство) с Пиренейского полуострова (в 1609 г.) и попытками вытравить из общественного сознания память о мусульманской Испании. Такой подход к исламу сохранялся многие столетия и если не акцентировался, то и не пересматривался.
В апреле 1992 г. власти и Исламская организация Испании заключили Соглашение о сотрудничестве. Испанское государство, подписывая соглашение, стремилось изменить укоренившееся представление о своей нетерпимости к религиозным меньшинствам. В соглашении говорилось, что «исламская религия, имеющая в стране вековые традиции, сыграла заметную роль в формировании испанской идентичности» (8, с. 56).
В соответствии с соглашением мечети и культовые учреждения мусульман признаются неприкосновенными, им предоставляется благоприятный налоговый режим. Имамы включаются в национальную систему социального обеспечения, приравниваясь к работающим по найму. Муниципальные кладбища обязаны предоставлять часть своей территории для мусульманских захоронений и гарантировать соблюдение их погребальных обрядов. Исламские общины имеют право иметь собственные кладбища.
На работе мусульманам облегчается исполнение их обрядов. Члены организаций, входящих в Исламскую комиссию Испании, могут прерывать работу каждую пятницу на три часа (с 13.30 до 16.30) для коллективной молитвы. Во время рамадана (мусульманский религиозный праздник) их рабочий день заканчивается на один час раньше. Вместе с тем эти изменения в трудовом графике необходимо согласовывать с руководством предприятия (в случае несовместимости с существующим здесь порядком пропущенные часы должны быть отработаны без компенсации). Согласно соглашению, можно заменять праздники, установленные испанским законодательством для коренного населения, на мусульманские. За военнослужащими-мусульманами признается право участвовать в религиозных мероприятиях и соблюдать религиозные обряды.
105
Правом присутствовать на религиозных мероприятиях обладают также лица, находящиеся в тюремно-исправительных учреждениях.
В соответствии с соглашением в Испании могут создаваться исламские образовательные центры всех уровней. Государство гарантирует детям мусульман получение дошкольного, начального и среднего образования в государственных и частных колледжах (в последнем случае осуществление этого права не должно вступать в противоречие со спецификой учебного заведения), если они, их родители или сам колледж ходатайствуют об этом. Испанские университеты могут предоставлять помещения и выделять средства для организации курсов по исламу.
Соглашение признает обычаи мусульман в отношении приема пищи. На предприятиях, в учреждениях, местах прохождения военной службы, учебных заведениях они могут есть и пить то, что разрешено исламом (8, с. 56-58; 16, с. 224-226; 21, с. 14-15).
Соглашение о сотрудничестве между испанским государством и Исламской комиссией Испании, приравнивающее права мусульман к правам христиан, эксперты считают одним из лучших в европейском контексте в плане уважения прав религиозных меньшинств.
Однако из-за позиции властей оно во многом осталось на бумаге. К тому же, казалось бы, призванное сплотить мусульманское сообщество Испании, соглашение лишь стимулировало его разобщенность. Между Испанской организацией исламских религиозных обществ и Союзом исламских обществ Испании, образовавшими Исламскую комиссию Испании, существуют серьезные разногласия как в идеологическом, так и в личностном плане (борьба за лидерство). Так, они столкнулись с серьезными трудностями при разработке уставных норм своей организации.
Принципиально важно также то, что Исламская комиссия Испании действует в основном в отрыве от мусульманской иммиграции последних десятилетий. Испанская организация мусульманских религиозных обществ считает, что представлять мусульманское сообщество могут только «люди, сформировавшиеся в условиях испанской культуры и традиций». В частности, таковыми должны быть имамы, проповедующие в мечетях. Только так местная разновидность ислама не потеряет своей испанской сущности (21, с. 17-18). Отчасти поэтому представители иммигрантов не участвовали в заключении соглашения 1992 г. с испанским государст-
106
вом. Впрочем, как свидетельствуют некоторые авторы, они и не стремились к этому, поскольку в первые годы иммиграции не интересовались проблемами религиозного характера (18, с. 95). В результате развитие иммигрантских организаций происходит вне рамок, определяемых соглашением 1992 г. Исламская конференция Испании представляет интересы примерно 150 организаций, официально зарегистрированных Министерством юстиции. При этом примерно 100 объединений мусульман-иммигрантов существуют «за пределами официального ислама», олицетворяемого Исламской комиссией Испании. Многие из этих объединений имеют мечети и молельни, созданные за счет пожертвований верующих и перечислений из мусульманских стран (8, с. 53-54). Вместе с тем есть и организации иммигрантов на местах, которые значатся в списках Министерства юстиции и связаны с Исламской комиссией Испании.
Таким образом, мусульманское сообщество в Испании разобщено и фрагментировано, что определяется многими обстоятельствами: самим фактом переселения в Испанию, происходившим в разное время в различных условиях; разнообразным национальным происхождением мусульман; их территориальной распыленностью; конфликтами между руководителями мусульманских организаций. Существуют принципиальные различия между целями иммигрантов и мусульман из Исламской комиссии Испании. Для первых главное - удовлетворение их чаяний как верующих в государстве, где они иностранцы. Вторые же ищут признания своей специфики в том государстве, гражданами которого они давно уже являются. Эти различия предопределяют выбор средств и методов, применяемых теми и другими для отстаивания собственных интересов.
Условия существования иммигрантов
Мусульмане, в частности марокканцы, уезжают с родины из-за тяжелых условий существования, крайне ограниченных возможностей социального продвижения. Испания представляется им страной, где мечта об обеспеченном и стабильном будущем может осуществиться. До переезда сюда многие их них надеются, что смогут жить не только достойно, в комфортных условиях, но и пересылать значительную часть заработанных денег своим оставшимся
107
на родине родственникам. Но затем им становится ясно, что большая часть этих средств уходит на удовлетворение элементарных жизненных потребностей, а родственникам они могут посылать лишь незначительную часть средств, которые планировались первоначально.
Большинство иммигрантов из Африки в Испании выполняют неквалифицированную работу. Так, большая часть марокканцев-мужчин (50%) занята в сельском хозяйстве, 20 - в строительстве, 15 - в торговле, 10% - в гостиничном хозяйстве. Марокканки работают в качестве домашней прислуги (60%), 15% из них заняты в гостиничном хозяйстве, около 20% трудятся в сельском хозяйстве и торговле (16, с. 232).
Занятость марокканских иммигрантов чаще всего временная. По различным оценкам, от 50 до 80% их работают по временным контрактам. Во время поисков новой работы эти иммигранты оказываются в тяжелом материальном положении. В ходе одного из опросов 35% из них сказали, что при смене работы остались без социального обеспечения и пособия по безработице, а еще 30% - без пособия по безработице (в отличие от 2/3 испанцев, которые получают в случае прекращения контракта и то и другое).
В особенно тяжелом положении находятся нелегальные иммигранты, зачастую занятые в теневой экономике и подвергающиеся сверхэксплуатации. Предпринимателям выгоднее иметь дело с официально не зарегистрированными работниками - это снижает издержки работодателя за счет экономии на заработной плате, уклонения от уплаты взносов в систему социального обеспечения. Часть нелегальных иммигрантов занята мелким бизнесом в розничной торговле, а некоторые из них напрямую связаны с преступностью, торговлей наркотиками и проституцией.
Кажется парадоксальным, что иммигранты находят работу, в то время как уровень безработицы в Испании с конца 1970-х годов -один из самых высоких в Западной Европе. Дело в том, что коренные испанцы, даже числящиеся безработными, не спешат становиться домашней прислугой, занимать непрестижные и плохо оплачиваемые должности в строительстве или сельском хозяйстве. Впрочем, марокканцы (так же как сенегальцы и гамбийцы) относятся к тем группам иммигрантов, которые в наибольшей степени страдают от безработицы. По данным на середину 1990-х годов,
108
29% из них не имели работы (при среднем уровне безработицы среди испанцев в 14%) (16, с. 230).
Марокканцы подвергаются дискриминации и при приеме на работу. По данным Международной организации труда, возможности коренных жителей устроиться на работу в отраслях, где присутствие иммигрантов не распространено, втрое превышают возможности переселенцев при схожих анкетных данных. Неравенство возможностей ярко проявляется в сфере услуг, в меньшей степени - в промышленности. Вместе с тем оно незаметно в строительстве, где марокканцев становится все больше (16, с. 232-233).
Дискриминация иммигрантов проявляется и при аренде жилья. Квартиросъемщики нередко отказывают им или предлагают жилье по явно завышенной стоимости. Иммигранты вынуждены снимать квартиру на несколько человек, что создает конфликтные ситуации с соседями из-за шума, несоблюдения чистоты и т.д. Зачастую иммигранты обитают в самодельных жилищах на пустырях или окраинах в ненормальных условиях - без воды, света, а то и вообще без крыши над головой.
Еще одна серьезная проблема для иммигрантов, в частности переселенцев из Марокко, - необходимость документов, дающих право на проживание в Испании. Без них представители власти могут, задержав переселенца на улице, немедленно выслать его из Испании. Между тем получить документы можно, лишь преодолев бюрократическую волокиту, отстояв длинные очереди в рабочее время, что зачастую чревато конфликтом с работодателем. Марокканские иммигранты говорят о своей правовой незащищенности, « институциональном расизме» (16, с. 277).
Многие переселенцы из Марокко убеждены, что в Испании к ним относятся хуже, чем в любой другой европейской стране (может быть, за исключением Италии), а также хуже, чем к иммигрантам из других стран. По их мнению, здесь нет возможностей для социального продвижения, какие были, например, в США у итальянцев и ирландцев в XIX в. или у китайцев и кубинцев в ХХ в. Их удел в Испании - «всегда работать на стройке или официантом» (16, с.283).
Дети марокканцев в наименьшей степени охвачены системой образования. Это проявляется на всех ее уровнях. Так, лишь 1% марокканцев получают диплом бакалавра (в отличие от 7% испанцев).
109
Примечательно также, что в системе среднего образования мужчин-марокканцев на 25% больше, чем женщин. Это необязательно означает, что отцы семейств воспроизводят в Испании модель обучения, существующую на их родине. Скорее, это свидетельство того, что воссоединение семей переселенцев начинается с их сыновей (16, с. 236).
Большинство марокканских детей, как и детей иммигрантов вообще, учатся в государственных учебных заведениях. В 2001/02 уч. г. здесь обучались 67% испанских учащихся и 81 % иностранцев, в то время как в частных, финансируемых родителями, - 32% первых и 19% вторых. Удельный вес иностранцев на каждую тысячу учащихся в государственных учебных заведениях вдвое превышает их долю в частных школах и вузах (16, с. 237).
Главная проблема, с которой сталкиваются в процессе обучения дети марокканцев, - незнание испанского языка. Они зачастую приходят в учебное заведение без его предварительного изучения. Дома матери мало могут помочь своим детям из-за низкого образовательного уровня и слабого знания испанской письменности. Вместе с тем в некоторых районах Марокко в силу географической близости к Испании культурное влияние этой страны ощущается достаточно сильно, вследствие чего дети иммигрантов еще до переселения благодаря СМИ имеют возможность в какой-то степени овладеть испанским языком. В целом, однако, немало детей марокканских иммигрантов из-за лингвистических проблем отстают, что ставит их учителей в трудную ситуацию. Последние должны «идти вперед» с нормально успевающими в усвоении нового материала и одновременно помогать отстающим. Данная проблема становится одним из побудительных стимулов для перевода коренными жителями своих детей в другой колледж. В результате марокканские учащиеся, как и дети выходцев из многих других стран, все больше концентрируются в ограниченном количестве учебных заведений и отделяются от коренного населения.
Круг общения переселенцев из Марокко составляют преимущественно соотечественники. Согласно одному из опросов, ищущие работу иммигранты значительно чаще обращаются к другим переселенцам из своей страны, чем к испанцам, даже если это друзья (81% ответов против 33%). Сходным образом они поступают, когда ищут жилье (80% ответов против 27%). Да и вообще во всех
110
жизненных ситуациях, прежде всего вне работы, приоритет отдается общению с соотечественниками (16, с. 238-241).
При этом 73% опрошенных марокканцев не являются членами иммигрантских организаций и не поддерживают с ними связи, 14 - хотя и не состоят в этих организациях, так или иначе связаны с ними, и лишь 5% активно вовлечены в деятельность подобных организаций (16, с. 243). Процент участия довольно высок и превышает «уровень ассоциативности» коренного населения, составляющий примерно 3%.
Вместе с тем марокканцы редко прибегают к услугам и помощи иммигрантских организаций. Как свидетельствуют опросы, мало марокканцев знают, что организации иммигрантов располагают программами помощи и могут оказать им содействие (16, с. 245).
Между тем в числе требований, выдвигаемых множеством небольших организаций мусульман-иммигрантов, как официально зарегистрированных, так и незарегистрированных, основными являются следующие: устранение препятствий, чинимых порой властями на местах при строительстве мечетей; обеспечение нормальной деятельности мечетей, зачастую невозможной из-за подозрительного отношения к ним властей и стремления поставить мечети под контроль; реализация зафиксированного в Соглашении о сотрудничестве 1992 г., однако, по их мнению, не реализованного права на изучение в колледжах арабского языка и мусульманской религии; создание условий в учебных заведениях и больницах, необходимых для соблюдения запретов на потребление определенных продуктов питания, предписываемых исламом. Их беспокоит также представление об исламе, сложившееся среди испанской общественности. Они требуют, чтобы власти предоставляли больше возможности испанцам, желающим ближе познакомиться с исламом, а СМИ говорили о феномене исламизма не столь мрачно (16, с. 247).
Среди организаций, защищающих интересы переселенцев, выделяется Ассоциация марокканских трудящихся-иммигрантов (АМТИ), созданная в 1989 г. и носящая общенациональный характер. В ней насчитывается 12 тыс. членов, проживающих главным образом в Мадриде, Барселоне и Севилье. Организация имеет отделения в десяти провинциях. Диапазон требований АМТИ широк -от защиты прав своих членов на предприятиях до их интеграции в
111
испанское общество. Хотя финансовые возможности АМТИ довольно скромные, она поддерживает своих членов при получении разрешения на работу и предоставлении жилья, оказывает услуги по социальному обеспечению, помогает детям переселенцев в изучении арабского языка и культуры по программам Министерства образования, а также несовершеннолетним марокканцам, эмигрировавшим в Испанию в одиночку, найти жилье. Эта организация в ряде случаев поддерживает забастовки и акции социального протеста марокканских иммигрантов, а также участвует в дискуссиях, развертывающихся в Испании по проблемам иммиграции (16, с. 245). Ассоциация марокканских трудящихся-иммигрантов имеет тесные связи с испанскими профсоюзами, прежде всего с социалистическим Всеобщим союзом трудящихся (ВСТ), который материально поддерживает организацию и помогает формировать ее руководящие кадры.
Постоянно контактируя с властями в качестве представителя интересов трудящихся марокканских иммигрантов, АМТИ, в отличие от Исламской конференции Испании, многие годы не участвовала в «управлении исламом». Ситуация изменилась после терактов в Мадриде 11 марта 2004 г., в ходе которых был обнаружен «мусульманский след». АМТИ заявила о необходимости своего участия в «контроле над имамами», аргументируя это «проникновением в мечети экстремистов, призывающих к насилию». Эта точка зрения была оспорена Исламской комиссией Испании, утверждающей, кроме того, что АМТИ вмешивается в решение вопросов, не являющихся ее прерогативой (16, с. 246; 18, с. 95-96). Таким образом, отношения между двумя крупнейшими мусульманскими объединениями современной Испании в последние годы обострились.
Примечательно, что многие опрошенные марокканцы не видят в иммигрантских организациях своих защитников. Они утверждают, что последние не заботятся о них должным образом. Эти переселенцы резко критикуют и официальных представителей Марокко в Испании, не помогающих им. «У нас, марокканцев, здесь нет права голоса, и нет никого, кто бы нас защитил», - говорит иммигрант Хасан. Недовольные иммигранты считают, что выступают в роли «подопытных кроликов», «разменной монеты» в испано-марокканских отношениях. Главную опору они видят в собственных семьях и в непосредственной помощи друг другу (16, с. 281).
112
Проблемы адаптации иммигрантов
Главные проблемы, с которыми сталкиваются марокканцы в Испании, носят культурно-религиозный характер. Придерживающиеся заповедей Корана мусульмане приезжают в общество, далеко продвинувшееся в плане секуляризации и превращения религии в личное дело каждого гражданина. Испытываемый ими культурный шок проявляется по-разному. У одних мусульман усиливается стремление отгородиться от принявшего их социума, еще больше укрепляется их приверженность исламским заповедям и нормам поведения. У других, напротив, начинает размываться ощущение мусульманской идентичности, они - с разной степенью глубины и последовательности - усваивают западные ценности и привычки.
Развитие в испанском обществе религиозного плюрализма, дающее исламу возможность для утверждения его самобытности, тем не менее вызывает у многих мусульман чувство замешательства и разочарования. Секуляризованное общество кажется странным и непонятным приверженцам ислама, суть которого - в слиянии религии, государства и общества. Эта всеохватывающая нерасчле-ненная религия включает не только заповеди, но и нормы поведения, регулирующие образ жизни мусульман во всех его проявлениях. Между тем в Испании исполнение этих норм и заповедей приходит в противоречие с повседневной жизнью коренного населения. Необходимость постоянно находиться на рабочем месте мешает совершению пяти обязательных в течение дня молитв; ограничения в еде (запрет на свинину и спиртные напитки) препятствует участию в обычных для коренного населения формах досуга; трудовой график не позволяет соблюсти пост во время рамадана. Мусульманам, основа бытия которых - патримониальная семья, где доминирует воля отца, непонятен мир, где существует равенство полов, женщинам гарантировано место в публичной сфере и они могут занимать руководящие посты. Им непонятно отсутствие должного уважения друг к другу в семейных отношениях испанских мужчин и женщин: в Марокко «защита со стороны мужчины, забота и верность со стороны женщины лежат в основе взаимного уважения» (19, с. 46).
Нормы и образ жизни секуляризованного испанского общества вызывают не только непонимание, но и зачастую отторжение у
113
носителей исламских традиций. Мусульмане резко критикуют гонку за материальными благами в «секуляризованной и обмирщенной Испании», «духовное падение» общества потребления, расшатывание структуры семьи, отсутствие уважения к старшим. «В испанском обществе забыты жизненные ценности, - заявил один из опрошенных марокканцев. - В Марокко нельзя сказать своему отцу "замолчи", как это бывает в Испании. Отец для меня Бог, несмотря на все его недостатки, его мачизм». Показательно и заявление иммигрантки из Марокко. Ее отец не хочет, чтобы «невестка -испанка и христианка - приходила в его дом, поскольку она носит обтягивающее платье с декольте, а летом юбку» (16, с. 290, 292).
«Возможно, в глубине души они (мусульмане. - С.Х) ощущают чувство превосходства, считая свою религию единственно истинной (в то время как христианство и иудаизм - религии слабые и низшие, отравленные многобожием), что автоматически превращает их в "верных", стоящих над "неверными". В современном испанском социуме... у них нет ощущения принадлежности к истинному человеческому сообществу», - пишет испанский исследователь В. Перес-Диас (16, с. 291). Для мусульман, перебравшихся в Испанию, характерно также специфическое мироощущение, отличающее их от мусульман, живущих в других странах Европы. «Они живут здесь с сознанием, что вернулись на историческую родину (Аль-Андалус - так именовалась по-арабски в УШ-ХУ вв. мусульманская часть Пиренейского полуострова. - С.Х.) и что у испанцев перед ними большой исторический долг» (8, с. 52).
Критическое отношение к испанским реалиям особенно распространено среди мужчин. Марокканки же в большей степени удовлетворены новым местом жительства, считают, что в Испании «они на месте». Возможно, это объясняется тем, что у женщин меньше проблем с поисками работы. К тому же в силу большей толерантности, присущей женщинам вообще, они не воспринимают так болезненно, как мужчины, отношение к ним коренных жителей.
Именно для женщин характерна прежде всего ломка привычных стереотипов мышления и поведения. В соответствии с исламской традицией женщина во всем подчинена мужчине: незамужняя - отцу и братьям, замужняя - мужу. Ее основными жизненными заповедями считаются покорность, послушание, вступление в брак (незамужние женщины осуждаются) и воспроизведе-
114
ние потомства. Удел мусульманки - ежедневные молитвы, забота о семье, воспитание детей, передача им языка и культурных традиций. Вместе с тем в ходе социальной модернизации марокканского общества в последние десятилетия ХХ в. роль женщины как хранителя исламских традиций и идентичности стала подвергаться сомнению. Конституция 1972 г. в соответствии с Декларацией прав человека провозгласила равенство прав марокканцев без различия полов. В обществе, точнее в его образованных слоях, стало распространяться представление о том, что женщины могут занимать любые должности и участвовать во всех сферах частной и общественной жизни. Однако на практике их участие в публичной деятельности оставалось крайне незначительным (20, с. 176-177).
В Испании у перебравшихся сюда мусульманок возможностей для достижения экономической независимости и свободы самовыражения значительно больше. Уже сам факт эмиграции в чуждую социокультурную среду рассматривается ортодоксальными исламистами как нарушение традиционных культурных норм (впрочем, это же распространяется и на мужчин). Для мусульманок нарушением становится и необходимость работать вне дома, выходить на улицу одной. В данном случае традиционные нормы поведения переселенок вступают в противоречие с европейским культурным контекстом, в котором роли мужчин и женщин дифференцированы в значительно меньшей степени, чем в Марокко. Оправданием работы вне дома для окружающих соотечественников (и самооправданием для женщины) становится необходимость поддержать семью (отсутствие работы у мужа, долги и т.д). Ломкой традиций становится и то, что часть марокканок в Испании перестает носить хиджаб, начинает пользоваться косметикой и т.д.
Иммигрантки из Марокко нередко имеют большие, чем мужчины, возможности для соприкосновения с испанской социокультурной средой. Работая домашней прислугой, встречая детей в колледжах, присутствуя на родительских собраниях, они как бы «изнутри» узнают реалии западного общества.
Особенно восприимчивы к западным ценностям и образу жизни молодые, образованные и незамужние мусульманки. Они переселяются в Испанию не посредством воссоединения семей, а благодаря друзьям и подругам. «Работа для них означает экономическую независимость, дает гарантию свободного развития лично-
115
сти, независимость от опеки мужчины. Их кредо - женское равноправие» (19, с. 49).
Влияние новой социокультурной среды не обходит стороной и перебравшихся в Испанию марокканцев. Так, для мужчины, привыкшего быть защитником и хранителем семейного очага, согласиться с тем, что его жена работает вне дома, - серьезная психологическая ломка, переосмысление традиционных представлений о распределении ролей в семье. Не следует забывать, что в ортодоксальной мусульманской среде мужчина, неспособный обеспечить свою семью, рассматривается как неудачник.
Но воспринимая некоторые западные ценности, мусульмане остаются в целом приверженцами многих традиционных норм поведения. Они высказываются против внебрачных связей, абортов. Большинство мусульманок, в том числе молодых, не отказываются от ношения платков. Хиджаб для них - это проявление принадлежности к исламу, обозначение барьера, отделяющего мусульманок от «неверных женщин».
Одним из наиболее эффективных средств интеграции марокканцев в испанское общество могли бы стать смешанные браки. Однако культурная традиция марокканцев, выражающаяся в тяге к эндогамии, препятствует их заключению. Для марокканца жениться на испанке означает разорвать семейные, религиозные и культурные связи. Для марокканки выйти замуж за испанца означает нарушить установленные исламской традицией права мужчины или брата определять ее будущего мужа. Кроме того, в этом случае дети марокканки не будут признаны законными членами ее пат-рилинейной семьи. Показательно, что сторонниками эндогамии являются и молодые марокканцы, социализация которых, по крайней мере частично, прошла в Испании (19, с. 43).
Ориентация на браки только с мусульманами, верность пат-рилинейной семье очерчивают пределы сдвигов в менталитете многих иммигрантов из Марокко. По существу, в их практических действиях переплетаются элементы традиционализма с адаптацией к некоторым западным культурным нормам (у женщин - это работа вне дома, ориентация на равенство полов в повседневной жизни, следование за испанками в одежде и макияже).
Большую роль в поддержании традиций и консолидации мусульманского сообщества в Испании играет пост во время рама-
116
дана, когда заполняются мечети, происходит возобновление дружеского общения между родственниками и соседями, улаживаются раздоры, оказывается помощь беднякам, делаются подарки детям. Вообще для практикующих мусульман в Испании существуют вполне приемлемые условия благодаря гибкости в плане отправления исламских обрядов, возможности переноса их во времени. Однако это не снимает глубинного противоречия между требованиями исламской обрядности и образом жизни секуляризованного испанского общества.
Примечательно, что, чувствуя себя в Испании «униженными и оскорбленными», иммигранты предпочитают не возвращаться на родину. Их отношение к Испании амбивалентно. Критикуя многие стороны здешней жизни, они в то же время признают, что в этой стране «больше экономических возможностей». Существует и еще один сдерживающий фактор: опасения переселенцев, что, не разбогатев и вернувшись домой ни с чем, они станут объектом насмешек (16, с. 285).
Испытывая влияние двух социокультурных общностей и находясь как бы между ними, переселенцы живут, потребляют, вкладывают деньги и строят планы на будущее в Испании. И вместе с тем они хотят остаться марокканцами и мусульманами: с интересом следят за тем, что происходит на их родине, проводят там летние отпуска, смотрят марокканские кинофильмы и слушают музыку, переводят часть сбережений своим родственникам и помогают им перебраться в Испанию. Они хотят, чтобы их дети, получив хорошее образование в испанских учебных заведениях, остались вместе с тем «примерными мусульманами» в своих привычках (независимо от того, будут они практикующими мусульманами или нет). В этом плане решающую роль, по их мнению, призваны сыграть соблюдаемые в семье нормы ислама и родной язык. В соответствии с этой логикой иммигранты второго поколения создадут свою собственную культуру и будут одновременно мусульманами и испанцами.
Вместе с тем многие отцы семейств негативно относятся к испанской системе образования, считая, что она не учит детей базовым ценностям - уважению отцовской власти, сохранению традиций. «Поведение детей, контактирующих со своими испанскими сверстниками, становится чересчур свободным и современным» (19, с. 91).
117
Отношения между представителями первого и второго поколений мусульман не обходятся без конфликтов и разрешаются они разными способами. Один из наиболее распространенных - сокрытие от родителей изменившегося восприятия действительности и новых манер поведения. К примеру, в присутствии отца, провожающего ее в школу, девушка идет в хиджабе. Но когда отец уходит, снимает его. Некоторые отцы, рассерженные поведением дочерей, отправляют их обратно в Марокко, чтобы те «испытали голод и нищету». Юноши, имеющие собственное мнение, также вынуждены подчиняться отцу. В присутствии отца юноша «должен молчать, опустив глаза. Он знает, что должен будет уйти из дома, если начнет возражать» (19, с. 97).
Второе поколение иммигрантов находится «на перекрестке» разнообразных влияний: семейного воспитания, образования в испанской школе, общения с испанскими сверстниками, средств массовой информации. Дети иммигрантов в большей степени, чем их родители, готовы к культурному сосуществованию с коренным населением, адаптации в испанский социум. Вместе с тем, хотя молодые марокканцы высказываются против беспрекословного подчинения отцовской власти, уважение к родителям остается для них незыблемой ценностью.
Для многих мусульман, особенно второго поколения, характерна своего рода «разорванность» сознания. Это состояние передает фраза одной из иммигранток: «Я уважаю традиции, но знаю и другие вещи» (19, с. 97).
Коренное население: Восприятие мусульман
В испанских средствах массовой информации, в научных изданиях идет оживленная и острая полемика об отношении к исламу и мусульманским странам, к иммигрантам-мусульманам как их представителям. Приверженцам традиционной антимавританской интерпретации испанской истории, твердящим о «мусульманском вторжении» и о возможности «исламского реванша», противостоят сторонники уважительного и дружелюбного отношения к мусульманам, их интеграции в испанский социум.
Первое течение достаточно сильно и влиятельно. Уже отмечалось, что в католической Испании существовала традиция ксенофобии и нетерпимого отношения к иноверцам. Достаточно 118
вспомнить пытки и костры инквизиции, кровавую эпопею Конкисты (завоевание Латинской Америки). Франкистская диктатура в первое 20-летие своего правления, опираясь на эту традицию, осуществляла политику автаркии, создания изолированного, замкнутого государства. В стране культивировалась ненависть ко всему иностранному, вплоть до того, что в общественных местах запрещались вывески с иностранными словами. Пережитки «изоляционистского комплекса» сохраняются у части населения и по сей день. Стремительные темпы политических и социально-экономических трансформаций в Испании последних десятилетий резко опережают изменения в социальной психологии, привычках, обычаях, несущих на себе отпечаток веками складывавшихся нетерпимости и недоверия к чужеземцам. В эпоху глобализации и интенсивной европейской интеграции старые предрассудки оживляют страх перед безработицей, неуверенность в завтрашнем дне, желание свалить все проблемы и неудачи на «чужаков». Свою лепту вносят и некоторые средства массовой информации, не устающие твердить о «нашествии» иностранцев в Испанию» и создающие у части населения своего рода «психоз чужеземного вторжения».
Многое объясняется также западноцентристскими представлениями, идеей превосходства Запада над Востоком, в частности мусульманским миром, которая сформировалась еще после открытия Америки и изгнания мусульман и евреев из Испании. В соответствии с этой точкой зрения богатое научное и культурное наследие мусульманского мира игнорируется, он предстает как закрытый и не подлежащий реформированию, что предопределяет его отсталость и подчиненное положение, делает его носителем иррационализма и агрессии (12, с. 362; 15, с. 89). Отсюда - представление об иммигрантах как «существах низшего порядка», маргиналах, не способных интегрироваться в испанское общество.
Ныне влиятельным представителем антимавританского течения можно назвать, в частности, известного итальянского политолога Дж.Сартори, взгляды которого получили в Испании широкую огласку и вызвали бурную полемику. Сартори полагает, что «ислам - крайность, наиболее далекая от европейского мышления из-за своего теократического видения мира. Его заповеди противоречат принципам плюралистической системы. Интеграция его приверженцев крайне сложна». В системе образования второго по-
119
коления мусульман главное состоит в том, чтобы адаптировать их к культуре принимающей стороны и избежать влияния на них религиозных исламских институтов. В одном из выступлений Сартори назвал мусульман «антигражданами», утверждая, что «проблема состоит в исламе, а не в расизме». Сартори озабочен тем, чтобы спасти идентичность европейского государства-нации от внешней угрозы со стороны глубоко чуждой исламской культуры. «Если идентичность гостей останется нетронутой, тогда придется спасать идентичность хозяев», - пишет он. В этом свете реакция на неприятие мусульманами западных норм и ценностей рассматривается не как их дискриминация и проявление расизма, а как защита демократии (1, с. 433-434; 9, с. 129-130).
Несколько иначе смотрит на проблему мусульманской иммиграции испанский автор Ф. Хименес Лосантос, также стоящий на антимавританских позициях и опубликовавший несколько статей во влиятельной консервативной газете «АВС». Он считает, что Испании не обойтись без иммигрантов, но иммиграция должна быть селективной. По его мнению, двери в Испанию должны быть открыты латиноамериканцам, которые «говорят по-испански, исповедуют католицизм и легко ассимилируются». «Сотни тысяч трудящихся из Северной Африки должны ежегодно приезжать только на сезонные работы, имея билет туда и обратно. Массовый въезд их на постоянное место жительства вызовет расовые и культурные конфликты. Пока мы еще можем производить отбор среди иммигрантов. Если же мы этого не сделаем, они будут производить отбор среди нас, и жаловаться будет поздно», - пишет Хименес Ло-сантос (9, с. 134-135).
В годы правления Народной партии только что изложенная позиция начала претворяться в жизнь. Правительство НП полагало, что заполнять вакансии и решать проблемы демографического спада лучше с помощью латиноамериканцев, а не арабов-мусульман, постоянно требующих соблюдения политкорректно-сти. Поэтому в последние годы по темпам роста численности марокканцев, переселяющихся в Испанию, начали обгонять латиноамериканцы. Иммиграция из стран Латинской Америки делается, таким образом, своеобразным противовесом арабскому нашествию, средством поддержания испанского языка и культуры.
120
Восприятие коренным населением переселенцев из разных стран и регионов мира (помимо африканцев и латиноамериканцев в стране множество выходцев из стран ЕС, Азии, Восточной Европы) далеко не одинаковое. Наименьшими симпатиями пользуются марокканцы, которые воспринимаются как чуждая и опасная сила. В коллективной памяти испанцев сохраняется стереотип о негативной роли ислама в истории страны, существующий еще со времен Реконкисты. Помнят испанцы (прежде всего сторонники левых сил) и о том, что во время гражданской войны 1930-х годов свыше 50 тыс. марокканцев сражались против республики на стороне франкистов. На восприятии марокканцев сказываются также веками сложно развивавшиеся и часто обострявшиеся отношения Испании с соседней страной. Испанские авторы отмечают существующее на уровне массового сознания недоверчиво-пренебрежительное отношение к исламу и выходцам из мусульманских стран, которое носит поверхностный характер и «основывается скорее на умозрительных представлениях, нежели на реальных знаниях. Противоречивые и проблемные отношения с Марокко... усиливают подобное восприятие» (11, с. 81).
Главное, что резко отделяет немалую часть испанцев от маг-рибцев, - это отношение к исламу как к агрессивной религии, отождествление мусульман с экстремистами. «В исламе, воспринимающемся не как совокупность религиозных представлений, а как образ жизни, испанцы видят главное препятствие для интеграции марокканцев в общество. Платки на головах, платье до пят, постоянные молитвы, угнетенное положение женщин, группы одиноких мужчин на улицах - все это серьезно беспокоит часть испанского общества» (4, с. 121-122).
Примечательно, что иммигранты из Черной Африки, преимущественно мусульмане, не воспринимаются в общественном сознании так же негативно, как марокканцы. В отличие от «строптивых» магрибцев их считают «послушными» и «спокойными». «Подлинный ислам» для испанцев олицетворяют переселенцы из Северной Африки и Среднего Востока (12, с. 360).
В последние годы раздражающим фактором в отношении коренного населения к арабам-мусульманам стала проблема мечетей. В испанской печати не раз сообщалось о выступлениях протеста против их строительства, которые инициировали испанцы, жи-
121
вущие поблизости. Позиция части местных жителей во многом объясняется тем, что некоторые мечети, как установлено испанскими правоохранительными органами, становятся прибежищем террористов, из них звучат призывы к борьбе с «неверными». Вероятно, многие противники строительства мечетей не задумываются о том, что отнюдь не все имамы призывают к борьбе с «неверными» и далеко не все мечети укрывают террористов.
В испанских СМИ широко освещался конфликт в каталонском городке Премиа ди Мар. В 2002 г. часть его жителей открыто выступила против строительства мечети на земельном участке, принадлежащем самой мусульманской общине. В кампанию включились жители соседних муниципалитетов, а также каталонские ультраправые. Массовые манифестации заставили местные власти заморозить строительство, хотя все необходимые разрешения были получены. Конфликт с большим трудом удалось приглушить путем достижения соглашения с мусульманской общиной о строительстве мечети за пределами городка. Таким образом, законные права мусульман были нарушены (8, с. 63-64).
Наглядное представление об отношении испанцев к марокканцам дает ответ на вопрос: «Спокойно ли вы отнесетесь к тому, что ваш сын или дочь вступят в брак с гражданином этой страны?» Утвердительно на этот вопрос ответили 54% респондентов, а это гораздо меньше, чем доля давших положительный ответ в отношении граждан ЕС, Латинской Америки и Восточной Европы (соответственно 73, 69 и 68%). Когда в ходе опросов речь заходит о социальных контактах с марокканцами, не предполагающих такой степени близости, как межэтнические браки, доля готовых к подобным контактам испанцев возрастает, однако разрыв между отношением к переселенцам из этой страны и к представителям других народов сохраняется. Так, 77% испанцев не возражают, если их соседями будет семья из Марокко (при этом в отношении семей из ЕС, Восточной Европы и Латинской Америки готовность коренных жителей к соседству - более высокая, она составляет соответственно 86, 85 и 84%) (4, с. 133).
Большинство испанцев согласны с тем, что иммигранты, в частности марокканцы, живут плохо, хуже коренного населения и подвергаются дискриминации. Но при этом только 31% респондентов высказался за расширение их прав (4, с. 223). Правда, опрос
122
проводился в 1996 г. Однако есть все основания считать, что эта цифра вряд ли изменилась в сторону увеличения.
Все больше коренных жителей отождествляют интеграцию марокканцев в испанское общество с их ассимиляцией. В 1996 г. 81% респондентов соглашался с тем, что «иммигрантам должны быть предоставлены условия для сохранения своих обычаев», но в 2002 г. доля считавших так снизилась уже до 67%. Выше говорилось, что родители-испанцы нередко забирают своих детей из колледжей, где учатся дети мусульман. При этом в качестве одного из важнейших выдвигается аргумент о разрушении культурно-лингвистической однородности школьных коллективов. Когда проблема обсуждается с родителями, они начинают излагать свою позицию следующими словами: «Я не расист, но.». Испанские социологи описывают смысл крепнущего среди коренных жителей мироощущения следующим образом: «Интегрироваться - значит стать такими, как мы. И если они к этому не приходят, значит этого не хотят. Они приехали в нашу страну и находятся здесь в меньшинстве, а потому должны прилагать усилия, чтобы интегрироваться» (4, с. 76).
В Испании усиливаются настроения ксенофобии и расизма в отношении иммигрантов, в первую очередь магрибцев. Еще в 1991 г. 48% марокканцев признавались, что испытали на себе проявления расизма. Чудовищные террористические акции в Мадриде 11 марта 2004 г. - самые крупные в истории Испании, в которых выявился «магрибский след», только усилили антипатию к выходцам из Марокко и Алжира. К тому же после этого преступления испанские спецслужбы неоднократно арестовывали группы или отдельных марокканцев и алжирцев по обвинению в террористической деятельности и в связях с «Аль-Каидой». В июне 2004 г., через три месяца после теракта, ислам оценивался как «худшая из религий», как «религия насилия» (57% респондентов). Число испанцев, высказавшихся за депортацию марокканцев из Испании, возросло втрое по сравнению с 1996 г. (10, с. 18). Примечательно, что многие марокканские иммигранты, обличая организаторов теракта, провели в Испании демонстрации под лозунгом «Они террористы, а не марокканцы».
Следствием терактов стало и то, что в общественном сознании испанцев, и до того связывавших иммиграцию, в частности
123
марокканскую, с ростом в стране преступности, такого рода восприятие еще больше усилилось. Между тем статистические данные позволяют прояснить реальную взаимосвязь между иммиграцией из Марокко и ростом преступности в Испании. Так, в 2000 г. марокканцы действительно были на первом месте среди арестованных иностранцев (42%), что неудивительно, учитывая их явное численное преобладание над выходцами из других стран. Если же соотнести количество преступлений и правонарушений, совершенных иммигрантами из каждой страны, с их численностью, то окажется, что марокканцев в этом отношении опережали алжирцы и румыны. В 2000 г. в Испании был арестован каждый третий алжирец, каждый десятый румын и каждый двадцатый марокканец. При этом аналогичными с «марокканскими» были показатели у иммигрантов из остальных стран Африки, Азии (за исключением Китая), Европы (за исключением Германии и Великобритании) и Колумбии (16, с. 247-248).
В 1997 г. 15% молодых людей (общее число опрошенной молодежи составляло 2434 человека) заявили, что «поддерживают дискриминационные акции, в том числе и насильственные, направленные против иммигрантов и этнических меньшинств, таких как негры, мусульмане, евреи, цыгане». В 2000 г., т.е. еще до террористических актов 11 марта 2004 г., отвечая на вопрос: «Проголосовал бы ты за партию, подобную партии Ле Пена во Франции, которая ставила бы вопрос о выдворении из Испании марокканских рабочих-иммигрантов и африканских негров?» - 10% ответили «да» (4, с. 100).
Марокканцев и других африканцев нередко не пускают в бары и дискотеки, владельцы которых отказываются обслуживать их наравне с другими посетителями. Чернокожие футболисты, выступающие за испанские клубы, подвергаются насмешкам и оскорблениям на стадионах. На африканцев совершают разбойные нападения на улицах, их жилища поджигают. Зафиксированы случаи убийства иммигрантов.
Порой антииммигрантские предрассудки перерастают в массовые взрывы ксенофобии. Яркий пример - открытые расистские выступления в местности Эль-Эхидо в провинции Альмерия 57 февраля 2000 г. Этот исторически ничем не примечательный регион за несколько десятилетий превратился в один из самых процветающих в стране благодаря успешному сбыту круглогодично
124
выращиваемых в оранжереях фруктов и зелени, идущей в пищу. Мощный экономический рывок, позволивший построить здесь ультрасовременные здания, гостиницы и рестораны, был достигнут благодаря безжалостной эксплуатации африканцев, живущих по существу в рабских условиях (сами магрибцы говорили, что к ним «относятся хуже, чем к животным»). Толчком к началу расистских акций послужило убийство психически больным африканцем испанской девушки. В Эль-Эхидо началась настоящая охота на мусульман. Расистски настроенные толпы избивали их, поджигали жилища, останавливали и переворачивали автомашины. Полиция зачастую бездействовала, выступая как пособник расистов. Тысячи переселенцев вынуждены были спасаться бегством.
В основе расизма - комплекс превосходства и стремление к доминированию, которые зачастую переплетаются с невежеством и незнанием чужой культуры. «Расизм основывается на предрассудках и определяет социальную позицию. Он может быть грубым и "приветливым", присутствовать в языке. Физическую агрессию и шутку разделяет дистанция, но основываются они на одном и том же», -отмечают испанские авторы Х. Гойтисало и С. Наир (7, с. 152).
В Испании, как и во многих других странах Западной Европы, существует разрыв между открытым и скрытым расизмом. Лишь немногие испанцы демонстрируют открытые проявления расизма. Намного больше людей, которые, подчиняясь требованиям политкорректности, прямо не выражают своего негативного отношения к иммигрантам, но в душе солидарны с расистами.
Однако отношение к переселенцам в испанском обществе отнюдь не исчерпывается традицией отторжения. Исторически ей противостояло уважительное восприятие представителей других национальностей, вероисповеданий и рас, которому благоприятствовал сам многонациональный характер испанского государства, смешение на Пиренейском полуострове разных народов. В период позднего франкизма (конец 1960-х - первая половина 1970-х годов), когда режим «открылся» внешнему миру (миллионы испанцев в эти годы начали ездить за границу, а страну в массовом масштабе стали посещать иностранные туристы), и особенно на постфранкистском этапе, после вступления Испании в ЕС, традиция толерантности окрепла. Немало испанцев относятся к иммигрантам дружелюбно, не забывая о том времени, когда сами зарабатывали на
125
жизнь на чужбине, и сочувствуя тем переселенцам, кто находится в некомфортных жизненных условиях.
Немало испанских ученых и публицистов активно полемизируют со сторонниками идеи «мусульманского нашествия» на Испанию. По их мнению, ислам способен трансформироваться и с его приверженцами вполне возможен конструктивный диалог. «Видеть в исламе то, что было установлено 14 столетий назад, и не считаться с тем, что в большинстве современных мусульманских стран гражданская и религиозная сферы разделены, хотя это и не признается, и созданы правовые системы по европейским образцам, свободные от исламского права, - значит цепляться за абстрактное, далекое от реальности понимание этой религии», - отмечает испанский политолог Б. Лопес Гарсия (9, с. 141).
В последние десятилетия тысячи коренных испанцев обратились в ислам. В противовес антимавританской интерпретации испанской истории они указывают на большой позитивный вклад мусульман в развитие средневековой Испании в самых разных областях. В их среде обсуждаются проблемы компенсации потомкам мусульман, изгнанных когда-то из Испании, восстановления мусульманского государства на юге страны.
Для значительной части испанского общества проявления расизма неприемлемы. Показательно, что в отличие от ряда стран Западной Европы здесь не сформировалась влиятельная праворадикальная националистическая партия и нет соответствующего лидера харизматического типа.
Тем не менее усиление расизма вызывает в стране обеспокоенность. В каталонских СМИ отмечается, что вылазки неофашистов и скинхедов не встречают должного отпора со стороны местных властей, создавая у жертв ощущение незащищенности, а у агрессора чувство безнаказанности. Борцов против расизма особенно беспокоит то, что акты агрессии совершают и представители сил общественного порядка. По данным общественной организации «СОС: расизм», из 131 случая расистских выходок в Каталонии в 2004 г. четверть совершили представители правоохранительных органов (13, с. 32).
Опросы общественного мнения свидетельствуют, что соотношение между людьми, толерантными по отношению к иммигрантам, и отторгающими их, неуклонно меняется в сторону уве-
126
личения числа последних. Если еще в конце 1990-х годов Испания опережала по степени толерантности страны как старой иммиграции (Германия, Франция, Бельгия, Голландия, Великобритания), так и недавней (Италия, Португалия, Греция), то теперь она приблизилась к среднеевропейским показателям (4, с. 25, 31, 351).
Опыт Испании показывает, что полиэтничность и мульти-культурализм - это разные вещи. Признание обществом полиэт-ничности еще не свидетельствует об укорененности в нем мульти-культурализма, предполагающего сохранение у переселенцев своих культурных ценностей и традиций.
В странах Европы утвердилось несколько моделей взаимоотношений коренного населения и иммигрантов. Например, во Франции существует «ассимиляционистская» модель, признающая полиэтничность, но отвергающая мультикультурализм. От иммигрантов требуют отказа от их культуры и языка, полного принятия местной культуры. В Германии сложилась модель сегрегации, строящаяся на этнической, а не гражданской основе, которая характеризуется отторжением иммигрантов, сложностями в получении ими гражданства.
Мнения испанских авторов в отношении модели, которая утверждается в их стране, расходятся. Известный социолог М. Кастельс полагает, что испанская модель тяготеет к французскому варианту -ассимиляционистскому (3, с. 9). Другой исследователь - В. Перес-Диас считает, что «Испания спонтанно склоняется» к сочетанию французской модели с немецким вариантом сегрегации (16, с. 304). Последняя точка зрения представляется более адекватной испанским реалиям. Однако в обоих случаях, как показывает значительно более богатый по сравнению с испанским опыт Франции и Германии, проблема интеграции иммигрантов в принимающие общества не решается. Вероятно, Испании, как и странам старой иммиграции, в будущем придется иметь дело с более сложными моделями сосуществования коренного населения и иммигрантов.
Пока же ясно, что стремление многих мусульман сохранить свою идентичность, с одной стороны, и отторжение их значительной частью коренного населения - с другой, очерчивают пределы интеграции иммигрантов в испанское общество. Но не менее очевидно и то, что мусульмане так или иначе меняются в испанском социуме и сами в определенной степени меняют его.
127
Как будет развиваться данный процесс дальше? От ответа на
этот вопрос во многом зависит социально-политическое развитие
испанского социума, его стабильность и устойчивость в XXI в.
Список литературы
1. Atlas de inmigración marroqui en España. - Madrid, 2004. - 527 p.
2. Canarias recibe 31000 irregulares // El Pais. - Madrid, 2006. - Dic. 27. - P. 6.
3. Castells M. El reto de multiculturalismo // El Periódico de Cataluña. -Barcelona, 2005. - Febr.1. - P. 9.
4. Cea D'Ancona M.A. La activacion de la xenofobia en España. Que miden las encuestas? - Madrid, 2004. - 363 p.
5. Chatton Z. Los marroquies en España. Una prueba para las relaciones norte-sur // Arxius de ciencies socials. - Valencia, 2001. - N 5. - P. 111-122.
6. Extranjeros con tarjetas o autorizacion de residencia en vigor a 30 de septiembre de 2006. - Madrid, 2006. - 9 p.
7. Goytisolo J., Nair S. El peaje de la vida. Integracion o rechazo de la emigracion en España. - Madrid, 2001. - 226 p.
8. Lacomba J. La inmigracion musulmana en España. Insercion y dinamicas comunitarias en el espacio local // Migraciones. - Madrid, 2005. - N 18. -P. 47-76.
9. Lopez Garcia B. El islam y la integracion social / / Cuadernos de trabajo social. - Madrid, 2002. - Vol.15. - P. 129-143.
10. Los musulmanes en España. Libertad religiosa e identidad cultural. -Madrid, 2004. - 283 p.
11. Marruecos y el mundo arabo-islamico en la geografia española a partir de 1975 // Estudios geograficos. - Madrid, 2004. - Oct.-Dic. - P. 81-92.
12. Martin Muñoz G. Emigracion e islam // Inmigracion y procesos de cambio. -Madrid, 2004. - P. 351-374.
13. Mas victimas del racismo // El Periodico de Cataluña. - Barcelona, 2005. -Mar. 22. - P. 32.
14. Oliveiras E. España es un pais europeo que mas extranjeros recibe al año // El Periodico de Cataluña. - Barcelona, 2004. - 1 Sept. - P. 14.
15. Pajares M. La integracion ciudadana. Una perspectiva para la inmigracion. -Barcelona, 2005. - 247 p.
16. Perez-Dias V., Alvarez-Miranda B., Chalia E. La inmigracion musulmana en Europa. Turcos en Alemania, argelinos en Francia y marroquis en España. -Madrid, 2004. - 329 p.
17. Poblacion inmigrante en España alcanza la cifra record del 8%, segun el Instituto Nacional de Estadistica // Mundo. - Madrid, 2005. - Mar. 30. -P. 16.
128
18. Ramírez A., Mijares L. Gestión del islam y de la inmigración en Europa: tres estudios de caso // Migraciones. - Madrid, 2005. - N 18. - P. 77-104.
19. Ramirez Goicoechea E. Inmigracion en España: vidas y experiencias. -Madrid, 1996. - 611 p.
20. Soriano Miras R., Santos Bailon C. El perfil social de la mujer inmigrante marroqui en España y su incidencia en la relacion intercultural // Papeles de geografia. - Madrid, 2002. - N 36. - P. 171-184.
21. Taules S. La nueva España musulmana. - Barcelona, 2004. - 181 p.
