CC BY
137
Принадлежность к организации Бачаева Саглар Егоровна, кандидат филологических наук, научный сотрудник Калмыцкого научного центра (КалмНЦ) Российской академии наук (РАН), Элиста, Россия; e-mail: [email protected]
Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 16-14-08005.
Принята в печать 25.11.2016 г.
Affiliation
Saglar E. Bachaeva, Ph. D. (Philology), researcher, Kalmyk Scientific Centre (KalmSC), Russian Academy of Sciences (RAS), Elista, Russia; e-mail: [email protected]
Acknowledgements: The research has been supported by a grant from the Russian Humanitarian Science Foundation, project no. 16-1408005.
Received 25.11.2016.
Филологические науки / Philological Sciences Оригинальная статья / Original Article УДК 81.374.3 / UDC 81.374.3
Именной фразеологизм и его функционально-семантические признаки
(на примере текста Х. Ашинова)
© 2016 Биданок М. М.
Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований
им. Т. М. Керашева, Майкоп, Россия; e-mail: [email protected]
РЕЗЮМЕ. Цель статьи - анализ функционально-семантических качеств именного фразеологизма, систематизация данной категории и ее применяемость. Исходя из принятых в языкознании признаков, автор применяет описательный и сравнительный методы, приводит примеры из отечественной классической литературы и на основании выявленных тенденций производит условную классификацию именных фразеологизмов в тексте адыгского писателя ХХ в. Хазрета Ашинова. Заключение. Одним из ведущих функционально-семантических качеств именных фразеологизмов в художественном тексте выступает образность, на основании чего рассматриваемое одновременно и обозначает, констатирует и представляет происходящее, и в некоторой степени оценивает и анализирует его.
Ключевые слова: именной фразеологизм, фразеологическая систематизация, художественная литература, Хазрет Ашинов.
Формат цитирования: Биданок М. М. Именной фразеологизм и его функционально-семантические признаки (на примере текста Х. Ашинова) // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. Т. 10. № 4. 2016. С. 47-51.
The Nominal Idiom and its Functional-Semantic Features
(basing on Kh. Ashinov's text)
© 2016 Marziyat М. Bidanok
Т. М. Kerashev Adyghe Republican Institute for Humanitarian Studies, Maykop, Russia; e-mail: [email protected]
••• Известия ДГПУ. Т. 10. № 4. 2016
••• DSPU JOURNAL. Vol. 10. No. 4. 2016
ABSTRACT. The aim of the article is the analysis of the functional-semantic qualities of a nominal idiom, the systematization of the given category and its applicability. Basing on the signs accepted in linguistics, the author uses descriptive and comparative methods, gives examples of the Russian classic literature and based on the revealed tendencies she produces the conventional classification of nominal phraseological units in the text of Khazret Ashinov, the Adyghe writer of the 20th century. Conclusion. One of the leading functional-semantic qualities of nominal phraseological units in a fiction text is the imagery, basing on which the considered units simultaneously represent, state, and at the same time represent what is happening, and to some extent evaluate and analyze it.
Keywords: nominal phraseological unit, phraseological classification, fiction, Khazret Ashinov.
For citation: Bidanok M. M. The Nominal Idiom and its Functional-Semantic Features (basing on Kh. Ashi-nov's text). Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. Vol. 10. No. 4. 2016. Pp. 47-51. (In Russian)
Фразеологическими единицами считаются определенные фразеологические слова, словосочетания или предложения, содержательный компонент которых выступает обусловленным некоторой семантикой входящих в него элементов. В зависимости от этого лексико-фразеологический пласт, как закономерно подтверждают ученые, по собственной сути более всего приближен и к мышлению, и к внеязыковому пространству, поскольку, как считает цитируемый в современных языковедческих диссертациях Ю. Д. Апресян, «... каждое семантическое поле... присущим только данному языку способом членит тот кусок действительности, который оно отражает» [1. C. 52]. Одной из типовых составляющих функционирующей в адыгской литературе фразеологии допустимо определить следующее. Некоторые фразеологические единицы соответственно тому, каким является центральный элемент в их структуре, способны варьироваться в роли именного, наречно-обстоятельственного либо глагольного.
На данном основании допустимо утверждать то, что фразеологизмы отнюдь не неизменно безусловны. Входящие в структуру каждого из них как минимум два элемента в смысловом отношении перестроены. Присущая им семантика утеряна или сложно прослеживается. К примеру, распространенный среди интернет-пользователей сайт «Лукоморье» (несущий фольклорные и субкультурные материалы) присваивает англоязычному фразеологизму "Captain Obvious" значение «Капитан Очевидность», нарушая тем самым истинное соотношение, поскольку obvious - это имя прилагательное, придающее в данном случае категориальное качество существительному «капитан». Причем происходящая на интернет-форумах коммуникация
нередко оказывается отражением современного отечественного мышления. Подобное изложение концентрирует в письменном виде имеющиеся в злободневной языковой среде специфические качества, которые ученому порой трудно зафиксировать в реальности, в ее мобильности и текучести. Причем интернет-форумы соответствуют тенденции, отличающей российскую языковую культуру и формирующей светское поле общения (в т. ч. и дореволюционное, и советское, и текущее). Данное поле подтверждает приверженность отечественного индивида к вольному обмену информацией, который способен выступить даже между посторонними персонами, разобщенными протяженными препятствиями. Одновременно полисе-мантичность обнаруживается и в результате дублирования метафоры, относимой к одному и тому же словесному обороту. Например, фраза заткнуть за пояс способна обладать различным смыслом во всевозможных обстоятельствах. В частности, при описании одежды - заткнуть за пояс ключ, при описании чьих-либо личных качеств - заткнуть его гонор за пояс.
Кроме того, в интернет-словаре «Круго-свет» в ряду классических выделяются также неологизмы авторские, то есть созданные конкретным индивидуумом и остающиеся воплощением авторского слога. К примеру, подобными на названном сайте считаются неологизмы В. Маяковского (де-кабрый, громадьё, фырк и т. д.), упоминаются авторские неологизмы В. Хлебникова (восторгокрылый, изнемождённый, смехачи и т. д.); цитируется словотворчество В. Высоцкого, сцементировавшего математический термин квант с военным термином кавалерист и обозначившего тем самым физика как кванталерист. И, проводя условно аналитическое рассмотрение, ин-
тернет- словарь делает заключение о предсказуемой востребованности ряда авторских неологизмов. Выделяя при этом группу наиболее активных, он обозначает их как несущие в себе социально-значимую семантику и оставляет им возможность попасть в общественный оборот. В качестве примера при такой модели приводится фразеологический лексикон русского баснописца М. Е. Салтыкова-Щедрина с его знаменитыми личностными характеристиками: головотяп и головотяпство, благоглупость [3].
В то же время в общую долю семантических признаков, помогающих распределять оттенок во фразеологических рядах, преимущественно включаются определяемые на личностном уровне категории: чувство, ощущение, способность запомнить, осмысление, черты характера, облик, ком-мукационные качества, способности организма в бытии, границы возможностей. К примеру, как говорится об этом в «Словаре фразеологических синонимов» В. П. Жукова (1987), «Наиболее употребительны обороты давай бог ноги, поминай как звали, и был таков, (и) след простыл; оборот нарезал гайку выходит из активного употребления, и совершенно устарел фразеологизм помин простыл. Такие обороты возникают вследствие метафорического переосмысления свободных словосочетаний (ср. гнуть спину - «выполнять изнурительную работу)» [5. С. 4].
В частности, у анализируемого адыгского автора Х. Ашинова (с использованием текстового материала анализируемой повести «Сочинители песен», имеющей объем девяносто страниц [2]): искупить вину (С. 39), по собственной вине (С. 39), вину за собой не чувствовать (С. 59), волосинка, выдернутая из шерсти кабана (С. 47), браться за дело сообща (С. 61); кто прав, кто виноват (С. 8); парень... не промах (С. 8) и толковый (С. 48); победителю - почет и уважение (С. 62).
Многие фразеологические обороты на протяжении периодов употребления становятся синонимически созвучными. Приобретая новые семантические оттенки, они приближаются друг к другу и выстраивают общий смысловой ряд выражений, отличных по форме, но сближенных по смыслу. Большинство подобных фразеологических единиц способно применяться и в бытовой, разговорной практике. При этом взаимозаменяемость между не всегда строгой, порой разговорной, лексикой и самим
фразеологическим выражением отнюдь не оказывается близкой. Так, к примеру, применительно к именному обороту «слова на ветер» обычно преобладают глаголы «швырять», но столь же часты здесь и глаголы «бросать», и глаголы «кидать». Аналогичное преобразование возможно и в случае с существительным «перчатка», которую также можно и швырять, и бросать, и кидать. И подобное семантическое разногласие порождает последовательное преобразование оттенков единственного фразеологизма в независимые фразеологизмы, наделенные синонимичной связью. В аналогичных обстоятельствах фразеологические единицы насыщены различным синонимическим уровнем. Подобное фразеологическое соединение присутствует и в текстах адыгского автора Х. Ашинова. К примеру, такой частый фразеологизм, как не подать виду (С. 30) возможен и в вариации не показать виду (С. 18). Синодальные ряды фразеологизмов (подобные такому -черт его знает, понятия не имею, знать не знаю, не имею представления и т. д.) применяются с характерным для каждого из них значением «некто в первом лице («я») отказывается признавать факт осведомленности, сообщает о незнании». Причем содержание лексической единицы ощутимо разнится со значением фразеологизма. Это проявляется в разночтении в ходе отображения объектов, тем и качеств охватывающей явление реальности.
Однако традиционно в русскоязычной среде присутствует внушительный фразеологический строй и с общей семантикой. К примеру, имеется ряд со смыслом, означающим следующее: «в резком виде, в грубых формулировках соорудить внушение, обрушить дерзкое осуждение; испугать возмездием, карой». В частности, прийти в тупик (заблудиться, потерять дорогу), дать по башке (наказать, ударить), обещать златые горы (брать обязательство на нереальное), ходить вокруг да около (непонятно выражаться), дать табака (покарать) и так далее. У анализируемого нами автора в силу конфликтности некоторых сюжетов также применяется подобная лексика. К примеру, не однажды персонажи обмениваются выражениями типа: выродок настоящий (С. 11), этот выродок (С. 46), коряга здоровенная (С. 40); этот остолоп (С. 46). Последний из названных оборотов можно считать частым еще и для русской классики, применявшимся весьма интенсивно еще А. П. Чеховым, традиционное
••• Известия ДГПУ. Т. 10. № 4. 2016
••• ОЭРи юиймли Уо!. 10. N0. 4. 2016
выражение из художественного текста которого стало классической фразеологией («Некогда мне с тобой, остолопом, разговаривать» - А. Ч.). Другие из вышеназванных «карательные» фразеологические единицы - несколько более современные, появившиеся в русскоязычной разговорной лексике уже ближе ко второй половине прошлого века.
Относительно точной классификацией фразеологизмов, общепризнанной в адыгском национальном языковедении, считается систематизация по частям речи, разработанная адыгским исследователем советского периода М. А. Кумаховым. Следуя ей, получаем возможность выделить такую категорию, как фразеологизм именной (наряду с глагольными, наречно-обстоятельственны-ми и т. д.). Ориентируясь на заданность объема статейной публикации, позволим себе более подробное рассмотрение первой из них. Подобная синтаксическая модель выглядит таким образом: «имя существительное (и его именные конфигурации) как ключевое в соединении с иными частями речи». Причем повелительное наклонение здесь можно считать редким, что является определенной тенденцией. Как отмечают по этому поводу авторы адыгской грамматики Г. В. Рогава, З. И. Керашева, «Повелительное наклонение малоупотребительно. Оно чаще встречается в устойчивых архаичных фразеологических сочетаниях и идиомах: псэ хеут «пусть душу изымет» (букв. выбьет)» [4. С. 203].
Обратимся далее к лексико-семанти-ческому разбору категориальных свойств данной синтаксической модели на примере анализируемой повести Х. Ашинова.
1. Форма.
1.1) сущ. + сущ.: пара слов (С. 46); капли пота (ни одной) (С. 27); на край света (С. 69); выдумка бездельников (С. 36); дело с концом (С. 17); до восхода солнца (С. 34); за понюшку табака (С. 16); песня не песня (С. 35); повод для насмешек (С. 10); на краю пропасти (С. 7); свои плоть и кровь (С. 14); хоть в огонь, хоть в воду (С. 10); что правда, то правда (С. 27); широта натуры (С. 16);
1.2) сущ. + прил. (или наоборот): глубокого уважения (С. 30); безразличие деланное (С. 10); близкие по духу (С. 70); богач несметный (С. 9); по собственной вине (С. 39); вопрос каверзный (С. 67); дело известное (С. 9); доля львиная (С. 9); жирный кусок (земли) (С. 8); истина бесспорная (С. 34) и неопровержимая (С. 28); с малых лет (С. 38);
настоящий мужчина (С. 47); мысли необъятны (С. 59); нрав буйный (С. 38); овца тихая (С. 31); петух драчливый (С. 43); порядок полный (С. 19); чистейшая правда (С. 59); ехидная усмешка (С. 20); тревога смутная (С. 13);
1.3) нареч. + сущ. (или наоборот): похож как две капли воды (С. 71); жизнь впустую (С. 39); испокон веков (С. 42); неспокойно в душе (С. 34) и на сердце (С. 51);
1.4) сущ. + мест. (или наоборот): по всей вероятности (С. 46); в свою очередь (С. 8); без всякого предисловия (С. 59); в том же духе (С. 31); вот уж правда (С. 12); на своих двоих (С. 19); еще с порога (С. 37); на всех перекрестках (С. 9); с пользой для себя (С. 52); со всех сторон (С. 15);
1.5) сущ. + числит. (или наоборот): с первого взгляда (С. 58); одним глазом (С. 45).
Следовательно, наиболее многочисленной можно считать модель сочетания ключевого имени существительного с признаком (именем прилагательным) (21), вторыми по активности являются модели сочетания имени с аналогичной частью речи (именем существительным) (14) или с местоимением (10), на третьем месте - модель сочетания имени и наречия (преимущественно несущего признак) (5), на четвертом - существительного с числительным (2).
2. Плотность использования. На девяно-стостраничном тексте русскоязычной повести Х. Ашинова в общем присутствует 110 фразеологизмов именного типа, определенный процент из которых нередко повторяется, сливается и пересекается (и полностью, и частями). Таким образом, реально текстовая страница авторского произведения содержит как минимум один законченный именной фразеологизм (1,2), что и можно условно обозначить коэффициентом плотности авторского текста на фразеологизм. Приведем данные по используемым у Х. Ашинова дважды и более фразеологическим единицам.
Более пяти раз применяются и оказываются самыми частыми из всех фразеологических (именных) восклицаний обращения к Всевышнему: «мой Аллах» (СС. 10; 12; 15; 26; 39; 52; 53), «Валлахи» (СС. 28; 37; 43; 49; 56; 67; 68; 71; 73; 75; 78; 81; 87).
Пять раз употребляется у Х. Ашинова именно оборот «(делать что-либо) в честь (кого-либо (СС. 11; 13; 16; 70) или чего-либо (С. 34))».
Четыре раза используется в анализируемом тексте лишь единственная фразеологическая единица, иноязычная для русско-
го изложения - адыгское слово «анасын», означающее восклицательное сожаление, -СС. 47; 48; 57; 89. Также данное число раз вновь применяются религиозные обращения: «Слава Аллаху (СС. 50; 56; 67) (или Хвала Аллаху) (С. 81)».
Три раза применяются фразеологизмы, обозначающие параллельно происходящие действия - в то же время (СС. 9; 14; 47), а также именные обороты, несущие значение глубинного смысла - суть дела (СС. 8; 32; 33).
Два раза включаются в оборот такие именные фразеологизмы, как:
1) вновь религиозные: богу слава (СС. 38; 52) и с божьей помощью (СС. 50; 56);
2) обозначающие законченность явления - в конце концов (СС. 14; 47), всю жизнь отдать (СС. 13; 63);
3) или антонимичная предыдущей законченности безысходность - выхода нет (13; 14); нет и в помине (СС. 56; 58);
4) временные обозначения, протяженность - времена другие (СС. 16; 65) и времена давние (СС. 8; 58); год целый (СС. 12; 47);
5) качества характера, личностные признаки, придающие персонажу четко определенную индивидуальность: друг и по-
1. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика. М.: Восточная литература, 1995.
2. Ашинов Х. А. Сочинители песен: Повести. М.: Советский писатель, 1976. 320 с.
3. Неологизм // Энциклопедия Кругосвет. http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki / lingvistika/NEOLOGIZM.html (дата обращения:
1. Apresyan Yu. D. Selected works. Vol. 1. Lexical semantics. Moscow, Vostochnaya Literatura Publ., 1995. (In Russian)
2. Ashinov Kh. A. Sochiniteli pesen [Songwriters]: Stories. Moscow, Sovetsky Pisatel Publ, 1976. 320 p. (In Russian)
3. Neologism. Encyclopedia Krugosvet. http:// www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/ lingvis-tika /NEOLOGIZM.html (accessed 28.10.2016)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Принадлежность к организации
Биданок Марзият Мугдиновна, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела языка, Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований им. Т. М. Керашева (АРИГИ им. T. М. Керашева), Майкоп, Россия; e-mail: marziyat. [email protected]
мощник (верный, добрый) (СС. 11; 13); молодое на уме у молодых (СС. 55; 57).
Все остальные из обнаруженных 110 именных фразеологизмов употребляются автором единоразовым путем, лишь однажды в определенной ситуации. Следовательно, наиболее часто (более пяти раз) Х. Ашинов в рассматриваемом тексте применяет именные фразеологизмы религиозного оттенка; пять раз - пафосные восхваления; четыре раза - вновь воспевания всевышнего, но и столько же - восклицательное сожаление; три раза - указывающие на время или на сущность явления; два раза -целая тематическая череда из пяти пунктов, приведенная выше.
В целом, если подытожить по вышеизложенному, одним из ведущих функционально-семантических качеств именных фразеологизмов в художественном тексте выступает образность, на основании чего рассматриваемое выражение (фразеологическая единица) одновременно и обозначает, констатирует, и представляет происходящее; однако, кроме этого, в некоторой степени оценивает и анализирует его.
28.10.2016)
4. Рогава Г. В., Керашева З. И. Грамматика адыгейского языка. Майкоп: Краснодарское кн. изд-во, 1966. 43,5 п.л.
5. Словарь фразеологических синонимов русского языка: Около 730 синонимических рядов / Под ред. В. П. Жукова. М.: Русский язык, 1987. 448 с.
4. Rogava G. V., Kerasheva Z. I. The Adyghe Grammar. Maykop, Krasnodar Book Press, I966. 43.5 P. L. (In Russian)
5. Slovar' frazeologicheskikh sinonimov russ-kogo yazyka [Dictionary of Russian phraseological synonyms]. About 730 synonymous series .Ed. by V. P. Zhukov. Moscow, Russky Yazyk Publ., 1987. 448 p. (In Russian)
AUTHOR INFORMATION Affiliation
Marziyat M. Bidanok, Ph. D. (Philology), leading researcher, the Department of Language T. M. Kerashev Adyghe Republican Institute for Humanitarian Research (T. M. Kerashev ARIHR), Maykop, Russia; e-mail: mar-ziyat.bidanok @mail.ru
Литература
References
Принята в печать 02.12.2016 г.
Received 02.12.2016.
