CC BY
60
Раздел 2 ЛИНГВИСТИКА
УДК 81.342.7
С.Ю. Лаврова, Е.О. Бирюкова Череповецкий государственный университет
ИГРОВОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ТЕЛЕВИЗИОННОМ ДИСКУРСЕ
(на материале ток-шоу «Школа злословия»)
На сегодняшний момент наблюдается своеобразное разделение современной науки о языке на две сферы -традиционное языкознание, которое по-прежнему занимается изучением языковой структуры, и неолингвистику, центральным объектом которой становится «языковая личность, т.е. человек в его способности совершать речевые поступки»1.
Всестороннее изучение языковой личности (ЯЛ) в отечественной лингвистике связано с именем Ю. Н. Караулова, в фундаментальных трудах которого языковая личность выступает как «многослойный, многокомпонентный, структурно упорядоченный набор языковых способностей, умений, готовностей производить и воспринимать речевые произведения»2. Лингвисты выделяют различные типы, структуры и аспекты изучения ЯЛ. В данной статье ставится вполне определенная задача рассмотреть поведенческий аспект конкретных языковых личностей в телевизионном дискурсе. Более того, мы попытаемся проследить, как игровое поведение телеведущих ток-шоу «Школа злословия» Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой формирует общий ход беседы с гостем в студии.
Полагаем, что некоторые термины требуют дополнительного разъяснения. И первое такое понятие -дискурс. До сих пор оно является многозначным в гуманитарных науках. Можно выделить три подхода к дискурсу: формальный, семантический и прагматический. Формальное направление рассматривает дискурс как связный текст устно-разговорной формы, при этом закрепляется приоритет письменного текста над устным речевым произведением. Так, в «Кратком словаре терминов лингвистики текста» дискурс определяется Т.М. Николаевой как «многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях, почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность - письменная или устная»3.
Семантическое направление в языкознании, одним из ярких представителей которого является М. Фуко, рассматривает как сам дискурс, так и его функции. При таком подходе дискурсом является определенная область использования языка, единство которой обусловлено наличием общих для многих людей установок. Отсюда возможно появление различных классификаций дискурса (медицинского, политического, педагогического дискурса и др.). Для М. Фуко и его последователей важным является то, какой и чей дискурс рассматривается. Тем самым данное понятие сближается с понятием «стиль». В целом для французской школы дискурс - это «прежде всего определенный тип высказывания, присущий определенной социально-политической группе или эпохе»4.
Наконец, наиболее развитое прагматическое направление сочетает в себе элементы формального и семантического подходов. Главным для него является анализ речевой ситуации и процесса говорения. Как отмечает Тео ван Дейк, «дискурс - это существенная составляющая социокультурного взаимодействия, характерные черты которого - интересы, цели, стили»5. Прагматический подход позволяет дать ответ не только на вопрос, какой и чей текст анализируется, но и на вопрос, для кого и для чего данное речевое произведение создается.
Для нас же актуальным является то, что «структура дискурса выступает отражением (и выражением) особенностей языковой личности»6. Исследование строения дискурса позволяет также выявить своеобразие речевого поведения конкретного носителя языка (в нашем случае телеведущего). Отметим, что в каждом конкретном типе дискурса ЯЛ проявляет себя по-разному. Типология дискурсов на сегодняшний момент
разнообразна. Н.Н. Миронова выделяет следующие основные виды дискурсов: педагогический, политический, научный, критический, этический, юридический и военный. Все перечисленные дискурсы объединяет прагматический дискурс. Исследователь также выделяет так называемый «оценочный дискурс» -«совокупность текстов, в которых реализуются аксиологические макростратегии, а оценочность в этих текстах создается под влиянием разного рода экстралингвистических факторов: политических, идеологических, ментальных, исторических, культурологических, психологических и др.»7 К текстам, составляющим оценочный дискурс, исследователь относит политический дискурс, критический дискурс и рекламу. Полагаем, что столь распространенный в нашей повседневной жизни телевизионный дискурс также является оценочным и прагматическим. При этом оценочность и прагматичность телевизионного дискурса напрямую зависит от того, в каком жанре осуществляется коммуникация. В нашем случае общение ведущих и телеаудитории осуществляется в жанре ток-шоу, который представляет собой разговорный жанр, современный аналог теледискуссии, заимствованный с западного телевидения. Ведущий сам задает большинство вопросов, приготовив заранее сценарий или план, согласованный с установками и ограничениями заказчика. При такой организации передачи практически исключается возможность возникновения в ней непредсказуемого вопроса и неожиданной информации для компетентного человека, происходит лишь актуализация уже существующей в недрах аудитории информации.
Программа «Школа злословия» является оригинальной интерпретацией жанра телевизионного ток-шоу. Можно сказать, что это - «ток-шоу наоборот». Конечно, ведущие Татья-на Толстая и Авдотья Смирнова заранее имеют определенный план передачи, но она не становится от этого стереотипной. Приведем пример того, как сами ведущие иронизируют по поводу своей предварительной подготовки к беседе с гостем:
Авдотья Смирнова. Вот вы как понимаете границу между литературой и графоманией?
Линор Горалик. Ой, это страшно, потому что я ее не понимаю, и она является, вот мысль об этой границе, является моим постоянным невротическим страхом, потому что я...
Авдотья Смирнова (смотрит в листок на столе и с разочарованием произносит). Сразу взяла и произнесла все слова, все фразы.
Татьяна Толстая (указывает пальцем на ДС и со смехом говорит ЛГ). Она готовилась, старалась!
Особый интерес представляют именно те случаи, когда возникают непредсказуемые ситуации и вопросы. Более того, «Школа злословия» тем и интересна, что иногда ни ведущие, ни аудитория, ни сам гость в студии не подозревают, как повернется ход беседы:
Ирина Хакамада. Конечно. Вы лепите мне комплекс отличницы, да.
Татьяна Толстая. Нет, никакой это не комплекс отличницы.
Ирина Хакамада. У психологов это комплекс отличницы.
Татьяна Толстая. У Вас есть психолог?
Ирина Хакамада. Мне не надо. Нет, не хочу, психоанализ я не уважаю.
Татьяна Толстая. Психоанализ, вообще, вон из нашей жизни.
Чем обусловлено такое положение дел? Думаем, что на непредсказуемость беседы влияет игровое
поведение языковых личностей Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой.
Прежде чем определить суть игрового поведения, скажем, что В.И. Карасик выделяет в речевой организации человека пять аспектов: 1) языковую способность; 2) коммуникативную потребность; 3) коммуникативную компетенцию; 4) языковое сознание; 5) речевое поведение. Под речевым поведением понимается «осознанная и неосознанная система поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека»8. Другими словами, в лингвистике, как и в психологии, под речевым поведением понимаются внешние проявления психической деятельности человека. Акт речевого поведения ЯЛ складывается из речевых поступков.
Можно предположить, что игровое поведение - это одна из ипостасей целостного акта речевого
поведения творчески ориентированной ЯЛ. Понятие игры присутствует во всех видах деятельности
человека. Игра сопровождает каждого из нас на протяжении всей жизни. Это некоторое инобытие, в
котором легче социализироваться, вступить в человеческое общество. Одной из важнейших предпосылок игрового поведения ЯЛ является наличие у данной личности способности к языковой игре. Предлагаем определить, что под собой подразумевает понятие «языковая игра» (ЯИ).
Впервые этот термин употребил Л. Витгенштейн. В его философских трудах «в основу понятия языковой игры положена аналогия между поведением людей в играх как таковых и в разных системах реального действия, в которые вплетён язык»9. Учёный отмечает, что «языковые игры - это более простые способы употребления знаков, чем те, какими мы применяем знаки нашего в высшей степени сложного повседневного языка»10. Безусловно, взгляд Витгенштейна на ЯИ имел огромное значение для дальнейшего развития понятия ЯИ не только в философии, но и в лингвистике.
Сейчас явление языковой игры изучается с различных позиций. Достаточно полно описаны способы и типы ЯИ11, имеются попытки анализа сущности данного феномена12. Как когнитивный процесс речесмыслопорождения ЯИ рассматривает В.А. Пищальникова13. Однако механизм ЯИ науке пока неизвестен и лингвисты в основном работают с его внешним проявлением.
Для нас базовым является определение, предложенное В.З. Санниковым в монографии «Русский язык в зеркале языковой игры», где языковая игра рассматривается как «некоторая языковая неправильность (или необычность)... осознаваемая говорящим (пишущим) и намеренно допускаемая»14. ЯИ - это аномалия в языке, без которой, тем не менее, невозможно дальнейшее его развитие и совершенствование. Как отмечает В. И. Шаховский: «На сегодняшний момент уже совершенно ясно, что ЯИ не является злокачественным нарушением языковых и речевых норм. Она - результат их оригинального, нестандартного варьирования на базе креативной компетенции коммуникантов в определенном эмотивном дискурсе»15.
Особый интерес, как уже отмечалось, представляет анализ игрового поведения ЯЛ в определенном дискурсе, в нашем случае - телевизионном. Специфика телевизионного дискурса ток-шоу «Школа злословия» заключается в том, что он объединяет различные дискурсы: педагогический, этический, политический, медицинский, критический, бытовой и т.д. Здесь может возникнуть справедливый вопрос: «Почему столь разноплановые дискурсы взаимодействуют в рамках одного общего дискурса и как это происходит?» Напомним, во-первых, что телевизионный дискурс является оценочным и прагматическим, что само по себе подразумевает соприкосновение различных точек зрения и областей знания, а во-вторых, причина данного пересечения кроется в специфике рассматриваемой передачи. В гостях у Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой бывают политики, художники, поэты, ученые, журналисты, шоумэны, режиссеры и многие другие общественные деятели. Это также подразумевает разнообразие тем и ситуаций. Так, с политиком Г. Хованской возможно разговаривать о состоянии ЖКХ в России, с режиссером П. Лунгиным -о российском и зарубежном кино, а с поэтом, прозаиком и журналистом Л. Горалик - на темы жизни как текста и размывания границ произведения:
Татьяна Толстая. А тексты, это очень удобно, правда? Потому что можно не определять жанр. А тем более, когда текст исследуют эти там литературоведы, или они еще там себя как-то называют. Тоже, кстати, загадка. Они теперь текстом называют вообще все. Там «город как текст». «О, - думаешь, - и это сюда».
ЛинорГоралик. Я очень.
Татьяна Толстая. .Жизнь как текст.
Линор Горалик. Я очень их [тексты] люблю и это доставляет мне массу удовольствия.
Но часто бывает так, что общение ведущих и гостя в студии развивается в совершенно далеком от деятельности приглашенного лица дискурсе. Получается, что шаблоны институциональных дискурсов (политического, педагогического, религиозного, медицинского и др.) используются ведущими в определенных прагматических целях. Основная же цель Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой одна -произвести психоанализ имиджа публичных людей, т. е. раскрыть личность с абсолютно новой стороны. И здесь особенно ярко проявляется игровое поведение ведущих. Вот один из примеров, когда общение с главным редактором журнала «Книжное обозрение» А. Гавриловым в определенный момент начинает развиваться в рамках медицинского дискурса:
Авдотья Смирнова. Английская и американская десятка [книг] такая же глупость, как у нас. Согласна, не спорю и так далее. Я вот что пытаюсь понять, доктор, что с нами, объясните мне...
Каким образом мы определяем, что это именно медицинский дискурс, а не просто вопрос на медицинскую тему? По наблюдениям В.И. Карасика, для определения типа дискурса и изучения ситуации общения необходимо учитывать статусно-ролевые характеристики участников общения, условия общения, его мотивы, цели и стратегии, а также способы общения (тональность, стиль и жанр)16. В передаче с А. Гавриловым Авдотья Смирнова берет на себя роль пациента, называя гостя в студии «доктором». Здесь работает определенный фрейм, сценарий поведения, известный каждому из нас, а именно: ситуация приема
у врача. Вообще, медицинский дискурс предполагает официальное общение. Шутки допустимы, но они служат для поддержания благоприятной атмосферы. Игровое, патетическое и ироническое общение в реальном медицинском дискурсе запрещается. В «Школе злословия» шаблонные сценарии этого дискурса, используемые в ироническом ключе, позволяют ведущим оценить общее состояние читающей России. Авдотья Смирнова предполагает, что десять самых популярных книг выступят для А. Гаврилова поводом для определения диагноза, как история болезни для врача. Отметим, что медицинский, или психотерапевтический, дискурс поддерживается также определенной лексикой:
Александр Гаврилов. ...Так вот это те же самые люди, которые следом за Минаевым читают Бекбидера, который все-таки получше. У него есть плохонькая, но душа. За Бекбидером читают.
Авдотья Смирнова. Но, с другой стороны, вся эта офисная истерическая сопля она везде, где ни оторви, одна и та же.
Александр Гаврилов. Ну, не совсем. Бывает сопля пожиже и погуще. Вот у Бекбидера погуще.
Татьяна Толстая (серьёзно). .Гайморит бывает, гной.
Наконец, в каждом дискурсе существуют какие-то свои центральные концепты. Для медицинского дискурса такими концептами является пара «болезнь - здоровье». В телевизионном дискурсе «Школы злословия» эти концепты оцениваются с общих философских позиций духовного здоровья или болезни нации.
В целом использование различных институциональных дискурсов в ироническом ключе является характерной особенностью игрового поведения ведущих. При этом основной является макростратегия театрализации, карнавализации общения. Разыгрывание ролей и использование различных масок с целью выявления скрытых сторон личности гостя свойственно как Авдотье Смироновой, так и Татья-не Толстой. Пример такой игры, для которой базовой становится метафора театра, сложно привести, так как наряду с речью как таковой здесь используются и экстралингвистические средства (интонация, жесты, мимика). Но попытаемся это сделать. Вот отрывок из передачи, где гостем была Г.П. Хованская:
Галина Хованская. Рублёво-Успенское шоссе, вот этот участок как-то вот обходят, понимаете. Значит, есть собственники (произносит с нейтральной интонацией) и есть собственники (выделяет слово интонационно).
Татьяна Толстая. Конечно, ну конечно! (убедительно, эмоционально).
Авдотья Смирнова. Все же люди равны, но некоторые равнее других.
Галина Хованская. Ну, вот это как-то вот не хочется, чтобы так было.
Татьяна Толстая. Они вон кто (показывает указательным пальцем вверх, и взгляд тоже устремляет вверх, произносит эмоционально), а вы вон кто (показывает рукой вниз, взгляд опускается также вниз, произносит с пренебрежением). Ну, сравнили тоже (изображает руками весы). Вон и вон (повторяются жесты первой реплики).
Вот еще один пример:
Александр Гаврилов. Да. Такая история. Нелёгкая, нелёгкая. Я всё время вспоминаю такие перестроечные шутки о том, что самофинансирование отличается от финансирования, как самообладание от обладания.
Татьяна Толстая. Ха-ха. Понятно, т.е. «Газпром» не пришёл большими ступнями.
Александр Гаврилов. Ах, пока нет.
Татьяна Толстая. Приди-и, «Газпром»!
Отметим также, что тот или иной тип языковой игры не закрепляется за определенным видом дискурса. ЯИ в игровом поведении ведущих - это незапланированный пункт, она получается спонтанно и свидетельствует о высоком уровне языковой компетенции Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой.
Итак, игровое поведение ЯЛ в телевизионном дискурсе - это одна из ипостасей целостного акта речевого поведения творчески ориентированной ЯЛ. Оно имеет некоторую долю преднамеренности (телеведущие заранее настроены на игру), но сама языковая игра как важнейший компонент игрового поведения рождается спонтанно.
Примечания
1 Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. - М., 2004. - С. 5.
2 КарауловЮ.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 2003. - С. 71.
3 Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Лингвистика текста: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII / Сост., общ. ред. и вступ ст. Т. М. Николаевой. - М., 1978. - С. 467.
4 Цит. по: Романов А.А. К соотношению понятий дискурс уз текст в гуманитарной парадигме: обзор, оценка и размышления // Мир лингвистики и коммуникации. - 2005. - № 1. Интернет-источник: htth://www.tverlinqua. by.ru
5 Цит. по: Там же. - С. 21.
6 Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. - М., 2004. - С. 6.
7 Миронова Н.Н. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // Известия АН. Серия литературы и языка. - 1997. - Т. 56, № 4. - С. 57.
8 Карасик В.И. Речевое поведение и типы языковых личностей // Массовая культура на рубеже XX - XXI вв.: Человек и его дискурс: Сб. науч. трудов / Под ред. Ю.А. Сорокина, М.Р. Желтухиной. - М., 2003. - С. 24.
9 Цит. по: КозловаМ.С. Идея «языковых игр» // www.student.ru.
10 Там же.
11 Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. - М., 1999.
12 См.: Гридина П.А. Языковая игра: стереотип и творчество. - Екатеринбург, 1996.
13 Пищальникова В.А. Языковая игра как универсальный когнитивный механизм (к проблеме межкультурной коммуникации) // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика общения. - Курск, 2002.
14 Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. - М., 1999. - С. 23.
15 Шаховский В.И. Реализация эмотивного кода в языковой игре // Мир лингвистики и коммуникации. -2005. - № 1. Интернет-источник: htth://www.tverlinqua. by.ru
16 Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М., 2004. - С. 241.
