CC BY
547
масс, каким оно было в эпоху феодализма, будет служить революционному делу аратских масс. Все ценное в нем, уходящее своими корнями в народное творчество, войдет в общую сокровищницу народной культуры, а всякая религиозная мишура, все наносное в процессе освоения отпадет, как скарлатиновая шелуха отваливается от выздоровевшего человека" [5, с. 5].
Отто Менхен-Хелфен, справедливо отмечал, что "все это люди своей эпохи, которых нельзя заподозрить ни в том, что они мечтатели, ни в том, что они мыслители. Они едут сюда, не для того, чтобы толковать и изучать тувинский мир, а для того, чтобы его изменять" [3, с. 158]. Отметим, что по-другому многие из них цель своей деятельности не мыслили, это было требованием того времени. И это также особая тема, которую надо исследовать как научную проблему.
Библиографический список
Таким образом, только сейчас, по прошествии достаточно долгого времени для осмысления характера тех важных для России и для Тувы событий, мы можем разделить и исследовать эти явления: динамику и суть развития государственной культурной политики и роль отдельных представителей русской советской интеллигенции, которые приезжали в такой отдаленный край, лишенный в те времена элементарных жилищных удобств, как Тува. Деятельность многих из них для республики поистине неоценима. Пришло время исследовать их творчество, их вклад в развитие тувинской культуры в контексте государственной культурной политики.
Исследование проводится при финансовой поддержке Гранта РГНФ 09-04-00538 а/р.
1. История города в центре Азии. (1914-1944). - Новосибирск, 2009. - Т.1.
2. Менхен-Хелфен, О. Путешествие в Азиатскую Туву // Урянхай. Тыва дептер. (Тувинские тетради). - М.: Слово, 2007. - Т. 6.
3. Моллеров, Н.М. История советско-тувинских отношений (1917-1944). - М., 2005.
4. Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация. - Кемерово, 2006.
5. Исполнев, И.Я. Задачи Гостеатра ТНР // Газ. Вперед. - 1941. - № 5.
Статья поступила в редакцию 10.03.10
УДК 130:371.382
А.В. Липовцева, соискатель АлтГАКИ, г. Барнаул, E-mail: pednauka@gmail.com ИГРОВАЯ ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ: СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
В статье анализируются концепции отечественных и зарубежных теоретиков, касающиеся игровой теории культуры. Исследуются функции игры, классификации игр. Выявляются психолого-педагогические и культурологические/культуротворческие потенции указанной формы культуры.
Ключевые слова: теория игры, детство, игры детские, игровая коммуникация.
Игровая культура является доминантой в современной культурологической мысли. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог Й. Хейзинга (1872-1945). Различные версии такой концепции обнаруживаются в творчестве Е. Финка, X. Ортеги-и-Гассета, Г. Гадамера и других культурологов XX века. Можно проследить точки совпадения и точки расхождения Й. Хейзинги как с авторами-современниками, так и с философами более раннего периода.
Голландский исследователь в своих трудах опирается на исходящую от Канта и продолженную Шиллером и йенскими романтиками традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима от какой-либо цели. Хейзинга рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры.
Игра сопровождает культуру на всем протяжении ее истории и характеризует многие культурные формы. «Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культуре рождаются движущие силы культурной жизни» [1].
Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т.е. своего рода «проиграть» деятельностный процесс. Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению. Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание ее форм.
Немаловажную функцию в реализации игрового начала выполняют идеалы социальной жизни, определяющие духовную жизнь общества. В определенные моменты истории игра становится драматургической основой в реализации высшего социального сюжета, социально-нравственной идеи. Общественные идеалы, несомненно, содержат много игрового, так как они связаны с областью мечты, фантазии, утопических представлений и могут быть выражены лишь в игровом про-
странстве культуры. Согласно концепции Хейзинги, целые эпохи «играют» в воплощение идеала, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов античности, а не к созданию принципиально новых, «своих» ориентиров.
Анализ современного культурного состояния в аспекте игры предпринял испанский философ X. Ортега-и-Гассет. Являясь беспощадным критиком массовой культуры, захлестнувшей Европу в нынешнем столетии, Ортега-и-Гассет противопоставляет ей подлинную «живую» культуру, которую человек делает личным достоянием, обращаясь к ней в силу спонтанной внутренней потребности. Характеристика «живой» культуры, данная испанским философом, созвучна критериям игры Хейзинги. Сущность культуры, по мнению этих мыслителей, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры, складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.
Игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия в числе четырех других - смерти, труда, господства и любви - немецким философом Е. Финком. Игровое начало пронизывает всю человеческую жизнь и определяет способ понимания бытия. В отличие от Хейзинги Финк считает игру важнейшим способом реализации человеческой деятельности, не свойственной животному миру. Фантазия как способ оперирования воображаемым присуща только человеку. В игре, основанием которой служит фантазия, он реализует высокие духовные потенции. Так происходит возвышение человека над природой и рождение культуры.
Возможны и другие подходы к классификации игр. Например, Г. Эриксон выделяет три класса игр: аутокосмическая игра, направленная на собственное тело, микросферическая, имеющая предметом игрушки, и макросферическая, направленная в мир играющих.
На играх в детстве лежит многообразная функциональная нагрузка. Одна из важнейших функций игры у детей, как, впрочем, и у взрослых, - компенсаторная. В играх реализуется и одновременно контролируется агрессивное поведение. В игре дети овладевают многими навыками, имеющими этниче-
ское происхождение. Это касается форм общения со сверстниками (отношение дети-дети во всем многообразии), овладения первыми формами трудовой деятельности. Именно в игре дети копируют и воспроизводят мир взрослых определенной этнической общности.
Огромное значение игры имеют для развития фантазии и воображения, их форм проявления и особенностей содержания. Некоторые авторы, например Роберте и Саттон-Смит, отмечают связь между игрой определенного типа и фольклором исследуемой этнической общности. Они считают, что игры "имеют своей аналогией в крупном масштабе - социальное поведение, а в малом - фольклор" [2] .
Игровой генезис культуры изложен в труде Е. Финка «Основные феномены человеческого бытия». Он определяет игру как один из пяти феноменов наряду со смертью, трудом, господством и любовью. «Игра - дом фантазии», - писал Е. Финк [3]. А свобода и фантазия в игре не сдерживаются только правилами действия, но корректируются реальными потребностями личности, являются субъективизацией ее объективных потребностей. Важно положение об игре, как о пронизывающей всю человеческую жизнь деятельности, овладение которой существенным образом определяет бытийный склад человека.
Центральное же место в культурологических теориях иг-рологии занимает концепция игровой культуры голландского культуролога Й. Хейзинги. В первую очередь, надо сказать, что игра, с точки зрения исследователя, гораздо старше культуры, так как понятие культуры предполагает человеческое сообщество, а животные «не дожидались появления человека, чтобы научить их играть» [4, с. 15]. Игра предшествует культуре, игра творит культуру - таков лейтмотив концепции Й. Хейзинги. Его игровая концепция оспаривает значение труда как культурообразующего фактора истории, заменяя его игрой. Хейзинга объявляет культуру игрой и пытается последить роль игры во всех сферах человеческой жизни - в поэзии, науке, праве, философии, войне и мире, в быту, во всей культуре. Культура есть игра, ибо она опредмечивается и рас-предмечивается только в совместной деятельности людей.
Резюмируя признаки игры, Й. Хейзинга пишет: «Это действие, протекающее в определенных рамках места, времени и смысла, в обозримом порядке, по добровольно принятым правилам и вне сферы материальной пользы или необходимости. Настроения игры есть отрешенность и воодушевление священное или просто праздничное, смотря по тому, является ли игра посвящением или забавой. Само действие сопровождается чувствами подъема и напряжения и несет с собой радость и разрядку» [4, с. 41].
Хейзинга видит смысл игровой деятельности не в индивидуальной, но общественной жизни. Особенность игры состоит в том, что она рождает, укрепляет и поддерживает общественные связи. Не формальные связи функционально-ролевого типа и не камерные контакты с их расслабленностью, а связи живые, личностные и вместе с тем энергичные и открытые. Хейзинга не допускает даже намека на какие-либо негативные стороны игры, например, на то, что агональность поощряет агрессивность. По его мнению, игра безупречна, как безупречно гуманистическое начало культуры.
Игра - компенсация, нейтрализация недостатков действительности. Хейзинга превращает саму культуру в подобный компенсатор бытия личности. Он полагает, что возможно распространить игру на любые виды культурной активности, и подчеркивает: культура возникла из игры. Культура возникла в форме игры, она «играется» с самого начала [4, с. 70].
Анализируя различные современые социальные практики, ученые говорят о наличии прямой зависимости между характером господствующих игр и социокультурными характеристиками пространства человеческой жизнедеятельности. По всей видимости, можно предположить, что между смыслом игры, вкладываемым в нее субъектами культуры, и значением игровой деятельности для развития социума существует взаимосвязь, выражающаяся в неразрывности стремления к самовыражению индивида в пространстве игры, раскрытию его сущностных сил, творческих потенций, совершенствованию и выработке новых игровых форм и развитием духовных компонентов культуры в целом. Как, впрочем, верно и обрат-
ное: чем примитивнее мотивации индивида, актуализирующиеся через агрессивность, стремление к подавлению и манипуляции, реализующиеся в пространстве игры, тем меньше перспектив для саморазвития и совершенствования человека и создаваемых им феноменов культуры.
Проблематика игры приобретает особое звучание в современном социокультурном пространстве, когда основными, определяющими ориентиры существования, ценностями, выступают связанные с материальной стороной жизнеобеспечения, прагматизмом и рациональностью, поиском выгоды и манипуляцией, стремлением к минимизации жизненных рисков и защите от сильных чувств, эмоций и переживаний, способных вызвать душевную боль и страдание. Человек все больше оказывается во власти стандарта потребления, рассматривая другого с точки зрения возможности удовлетворения необходимых потребностей, преимущественно примитивного уровня.
Таким образом, возникает некий духовно-эмоциональный вакуум, когда люди стремятся в реальной жизни играть роли и надевать маски игроков, скрывая за ними свои истинные лица и души, в то время как в социальные практики активно внедряется игра, представленная разнообразными видами. В условиях современного социума она становится не просто культурно-исторической универсалией, а целой индустрией, захватывая представителей практически всех социальных групп, реализуя прежде всего функцию дополнения, выделенную еще К. Гроссом [5].
Отечественная исследовательница игры Т. А. Апинян в одной из своих работ уделяет особое внимание сопричастности игре самых различных форм человеческой деятельности: от политики, государственной жизни, идеологии до искусства, морали и, собственно, человеческого существования [6]. Ключевое положение ее исследований в следующем: «Игра - парадигма человеческого существования, обозначение одного из ванейших механизмов культуры и, более того, символ разворачивания космических сил... Игра - концентрированная жизнь, "малый космос", вмещающий в короткое время действия большие чувства, напряжение интеллекта, страсти души» [6, с. 31]. Апинян выделяет два уровня реального функционирования игры в современной культуре: экстериальный и инте-риальный.
На первом названном уровне игра предстает как вид деятельности, как общественное и культурное явление, которому присущи функции, инспирируемые личным и социальным бытием индивида, общественными потребностями и возможностями игры, идеологическими и политическими задачами. В этом случае игра отмечена определяющими признаками типа культуры, отражает менталитет и психологию общества, демонстрирует способы проведения досуга или педагогические системы.
На интериальном уровне игра функционирует как структурообразующее начало неигровой деятельности, как тип поведения и отношения к реальности.
Вместе с тем для более точного понимания реальных проявлений игровой культуры в современном социуме требуется учитывать также их многообразие и специфику. Виды игры ставят в зависимость от цели деятельности: от физических и духовных структур, в ней задействованных. Различают игры спортивные (физические и интеллектуальные), художественно-ролевые (карнавалы и праздники), рациональные (шарады, кроссворды, ребусы и т. п.). Игры можно систематизировать по содержательному признаку (военные, спортивные, экономические); в зависимости от возраста субъектов (детские и взрослые); от средств, способствующих осуществлению игрового процесса (спортивные, азартные, развлекательные, интеллектуально-познавательные, творческие); по составу и количеству участников (одиночные, парные, групповые). К. Гросс разделял игры на боевые (физические и духовные), любовные, социальные, подражательные. Кроме того, исследователь предложил психологическую классификацию игр: игры, в которых проявляется жажда разрушения; игры, отличающиеся по степени «склонности к дразнению» и по чувству удовольствия от смешного, иначе говоря - духовное разрушение с комическим эффектом. М. Лацарус различает игры, связанные с физической деятельностью, влечения к
различным видам зрелищ, интеллектуальные и азартные игры. А. Гомм выделяет драматические игры, построенные на ловкости и удаче. Драматические игры выстраиваются по координатам. На одной оси учитываются принципы оформления-структурирования игры; на другой - двадцать пять рубрик, учитывающих содержание игры.
Игра - способ адаптации человека к действительности. Исходя из этого, отечественные исследователи игры Э. В. Соколов и Е. И. Добринская [7] разделили игры на «освобождающие» и «экстатические». В «освобождающих» на первом месте стремление к освобождению от среды, к созданию особого игрового мира, чему служат карты, шахматы, карнавалы. В «экстатических» - «подключение» к природным стихиям. Это карусели, скачки, гадания, гороскопы.
Представляется интересной и актуальной классификация игр Р. ван дер Коэйя, - одного из современных западных исследователей и социальных практиков игры. Он предложил фокусировать внимание на стратегическом поведении игроков, соответственно которому образуются четыре типа игр: агональные, мимикрические, игры «шанса» и «головокружительные» [1, с. 102-104].
Таким образом, игра трактуется нами вслед за отечественными и зарубежными исследователями (прежде всего Хейзингой) как деятельность, проводящаяся по определенным правилам в условиях известных границ места и времени, мотив которой заключается в самом процессе и неопределенности результата, и предполагающая как элемент случайности, так и наличия определенных умений у детей.
Данное определение стоит рассматривать скорее как операциональное, включающее в себя эмпирические индикаторы, позволяющие произвести некоторые измерения данного феномена на практике.
При всем многообразии форм игровой деятельности игра является универсальной категорией. Игра как социокультурный феномен выполняет самые разнообразные функции: социализирующую, педагогическую, коммуникативную, гедонистическую, рекреативную, компенсаторную. Игра в современной социокультурной ситуации не только сохраняется, но все более актуализируется, занимает все большее место в современной жизни и сознании. Значение игровых ситуаций не уменьшается, а напротив, возрастает.
Подводя итоги, заметим, что игра через моделирование особого слоя реальности способна оказаться средством как релаксации, так и самоопределения, актуализации потребностей. Прежде всего различные формы игровой деятельности для современного российского социума являются способом нейтрализации недостатков действительности. Поэтому
Библиографический список
всплеск игровой активности, частота обращения к игровым формам в России не может являться свидетельством общественного благополучия, решения большинства общественных проблем, как в западных странах, где игровая деятельность предстает инструментом для создания полноты ощущений.
По результатам осуществленных нами эмпирических исследований, ведущими мотивами игровой деятельности для россиян сегодня становятся желание уйти от тяжестей повседневной жизни, получить какое-либо вознаграждение, отдохнуть, обрести покой, тем самым стараясь забыть о существующих и надвигающихся проблемах.
Несомненна неоднозначность эффектов влияния игровой деятельности на современные нам личность и общество в целом. В совокупности следует учитывать социологические и психологические аспекты влияния. Обладая такими позитивными функциями, как рекреативная, развлекательная, развивающая, обучающая, компенсаторная, различные виды игр способны оказать негативное влияние на личность. Это может быть выражено в отрицательном влиянии на здоровье, приводящем к возникновению психологической зависимости от игры, снижению уровня индивидуального контроля над поведением и, в конечном счете, значительным потерям времени и материальных средств, возникновению внутри- и межличностных конфликтов. То есть каждая конкретная личность, вступившая в игровую деятельность, способна сделать ее отрицательной категорией как для себя, так и для окружающих.
Любая игра, исходя из ведущих культурологических концепций, - это символ надежды для человека, активность попыток, борьбы, соревнования с другими, с собой, с обстоятельствами, с судьбой. Для ее осуществления требуются индивиды с их опытом, возможностями, с владением техникой и психологией игры, которыми и являются современные игроки.
Место игры и значение игровой культуры в развитии человеческой цивилизации трудно переоценить, но актуальное состояние этого феномена в рамках мировой и отечественной культурных парадигм на данный момент представляется недостаточно изученным. Поэтому узловой проблемой данной работы, отражающей специфику культурологического подхода к анализу феномена игры, стали смыслосодержательные характеристики игры, как перманентно ей присущие, так и отражающие ее актуальное состояние.
Таким образом, смысл игры в определенном возрасте, эффекты ее функционирования на данном этапе, значение, придаваемое игровой деятельности, актуальные ее формы являются демонстрацией широкого спектра культурных ориентаций и могут служить показателем духовного развития членов этого общества.
1. Гуревич, А. Философия культуры. - М., 1994.
2. Roberts, M.J. Childtraining and Game Involvement / M.J. Roberts, B. Sutton-Smith // Ethnology, 1962. - .№ l.
3. Финк, Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии / общ. ред. Ю.Н. Попова. - М., 1998.
4. Хейзинга, Й. Homo Ludens / Человек играющий: ст. по истории культуры / пер. с нидерланд. и сост. Д. В. Сильвестрова. - 2-е изд., испр. -М.: Айрис-пресс, 2003.
5. Гросс, К. Введение в эстетику. - Киев, 1989.
6. Апинян, Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.
7. Добринская Е.И. Свободное время и развитие личности / Е.И. Добринская, Э.В. Соколов. - Л., 1983.
Статья поступила в редакцию 05.03.10
УДК 130+008:323.10
Г.И. Белошапка, канд. пед. наук, доц. СурГПУ, г. Сургут, E-mail: gbeloshapka@yandex.ru К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕГРАЛЬНОСТИ КУЛЬТУРЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ
В статье рассматривается вопрос об этнической культуре как совокупности культурных элементов и структур, которые обладают этнической спецификой и имеют этнодифференцирующее и этноинтегрирующее значение, является многофункциональным образованием. Автор даёт характеристику компонентов, составляющих культуру национальной общности, где, являясь целостным образованием, единством личностных компонентов локального общества, культура сама придает целостность национальной общности и оказывает интегрирующее действие.
Ключевые слова: национальная общность, этническая культура, этнокультурное взаимодействие, структура, интеграция и дифференциация признаков.
Современное состояние общества и культуры поселенческих. Поэтому одними из наиболее дискуссионных
характеризуется сложным взаимодействием различных куль- проблем для культурологии, социологии и этнологии
турных миров - цивилизационных, этнических, религиозных, остаются проблемы этноса, этнической культуры, их
2б4
