CC BY
51
УДК 101
DOI 10.24147/1812-3996.2020.25(1).52-58
ИДЕЙНАЯ АЛЬТЕРНАТИВА ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ СИНГУЛЯРНОСТИ М. Д. Купарашвили
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Аннотация. Размышления о будущем человека и человечества на фоне бурно развивающихся технологий полны страхов и опасений. Многие ключевые положения, предложенные технологиями и финансово-экономическими заказами общества, обрушиваются на плохо подготовленное сознание и ввиду быстротечности событий не оставляют времени для вдумчивого анализа. Новые понятия или новые их значения принимаются на веру и превращаются в пугающие фантомы, определяющие хаос наших представлений о мире. Одним из таких фантомов является понятие сингулярности, которое в социально-гуманитарном пространстве несет лишь неразбериху в умах.
Ключевые слова
Технологическая сингулярность, формат мышления, будущее, разум, постгуманизм, трансцензус
AN IDEOLOGICAL ALTERNATIVE TO THE TECHNOLOGICAL SINGULARITY M. J. Kuparashvili
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Abstract. Thinking about the future of man and humanity against the background of rapidly developing technologies is full of fears and fears. Many of the key provisions proposed by technology and the financial and economic orders of the society, fall on the poorly prepared consciousness and, due to the transience of events, do not leave time for thoughtful analysis. New concepts or their new meanings are taken for granted and become frightening phantoms that define the chaos of our ideas about the world. One such phantom is the concept of singularity, which in the social and humanitarian space brings only confusion in the minds.
Technological singularity, thinking format, future, mind, posthumanism, transcendence
Информация о статье
Дата поступления
24.12.2019
Дата принятия в печать
04.02.2020
Дата онлайн-размещения 15.05.2020
Article info
Received 24.12.2020
Accepted 04.02.2020
Available online 15.05.2020
Keywords
В последнее время нам все чаще напоминают о конце времен. И это предчувствие, скорее всего, имеет объективное основание. Славная (или не очень) история нашей расы, может быть, не так стремительно, но подходит к точке великого перехода, который сам по себе не конец. Он вполне может стать именно антропологическим переходом и лишь в случае неправильного выбора - антропологической катастрофой. Да и в этом случае, может быть, необходимо встать выше обстоятельств, осознать и принять изменения космического масштаба, «заняв более космологическую точку зрения» (М. Шана-
хан), не цепляться за уникальную сущность человека, возвыситься от мелочности и провинциализма антропоцентризма до понимания целесообразности и просто объективности мироздания. Ведь технологический суперинтеллект претендует не только на новый миропорядок в виде постгуманистического фундаментализма, но и на расселение в космическом пространстве и колонизацию галактик. В этом контексте все человеческое нивелируется, и сам человек низводится до уровня биологически ограниченного животного.
Технологическая сингулярность, которой нас пугают, на самом деле - объективный (но не единственный) путь роста нашей цивилизации. Какой будет она - сверхмощным искусственным интеллектом или результатом духовно-нравственного совершенствования самого человека - полностью зависит от воли человека.
Сингулярность технологического порядка обсуждается активно и повсеместно. Преподносится она как единственно возможный (кого-то обнадеживающий, кого-то пугающий) сценарий развития человечества. Ясно, что на данный момент развития цивилизации наша вера в технологии оформляет нашу циклопическую устремленность в будущее и принципиально иной вариант развития событий остается за гранью понимания большинства.
На этом фоне создается видимость развития науки и прогресса социальной жизни. В начале XXI в. движущей силой развития как науки и производства, так и культуры в целом считаются информационные коммуникативные технологии, которые обеспечивает распространение и навязывание идей, удобных научным элитам, находящимся в тандеме с властью на базе экономической выгоды. Люди, владеющие СМИ, могут рассчитывать на влиятельную позицию как в локальном, так и в геополитическом пространстве. С точки зрения этих людей, техническая сингулярность на базе искусственного интеллекта обещает доступность и безграничность информации и знаний, расширение представления человека о мироздании, доступ к другим мирам и принципиально иным культурам, трансформацию человека в более сильное и умное существо с принципиально новыми возможностями, открытие невиданной свободы мысли и т. д. Однако адепты технологического развития умалчивают (а иногда просто не знают) о том, что чтобы всему этому сбыться, просто случиться, необходимо существование человека в состоянии духовно-нравственного равновесия, при наличии которого (парадоксальным образом) появление универсального искусственного интеллекта человеческого уровня невозможно, его место будет занято им, человеком разумным, человеком в духовно-нравственном состоянии.
Таким образом, у технологической сингулярности есть альтернатива, и она более естественная и родная человеческой аутентичности. История человеческой мысли и культурно-цивилизационное наследие однозначно указывают на тот факт, что смысл и назначение разумного существа во Вселенной заключается в его самосовершенствовании че-
рез разворачивание его потенциальных сущностных сил, благодаря наличию у него разума, свободы воли и творческого начала. Человеческая сингулярность связана с указанными категориями и представляет собой единственно правильное направление роста и развития его феномена. В этом случае запредельные формы технологических мощностей - необходимая и неминуемая часть его высших способов бытия.
Прежде всего что такое сингулярность?
Понятие сингулярности имеет весьма большое количество смыслов, чаще всего можно прочитать о математической, физической, космической, гравитационной сингулярности. Общий смысл в том, что она означает некоторую нулевую степень состояния Вселенной в разных выражениях. Появление понятия технологической сингулярности связывает естественнонаучное представление о сингулярности и допускает его применение к истории человечества, его социальным, культурным, цивилизационным состояниям. С точки зрения философии сингулярность может быть раскрыта в виде некоторой абстракции, понятия, которое подводит нас к пониманию принципиально трансцендентного характера Универсума и трансгрессивного потенциала самой человеческой сущности.
Первым, кто использовал понятие и ввел его в пространство мысли современника в 1958 г., прежде всего в его математическом значении (в качестве точки функции, для описания черных дыр и в теориях о начале Вселенной), был Джон фон Нейман [1, с. 233]. Дальше Вернор Виндж в 1993 г. в своем эссе «Грядущая технологическая сингулярность: как выжить в постчеловеческую эпоху» поставил проблему сингулярного будущего. И все же совершенно новое звучание этому понятию придал Рэймонд Курцвейл, опубликовавший в 2005 г. книгу «Сингулярность рядом», в которой сингулярность предстает как некоторый результат экспоненциального роста. Как известно, экспоненциальный рост тем быстрее, чем большее значение он принимает (скорость роста пропорциональна значению самой величины). Другими словами, при определенной скорости и масштабах технологического роста может случиться мгновенный скачок в принципиально иное состояние действительности. Все предыдущее время (со своей историей, культурой, цивилизацией) схлоп-нется в одну точку и начнутся новые времена. С большой вероятностью можно утверждать, что в условиях технологической сингулярности человеческая деятельность больше не понадобится. Соответственно, ненужными окажутся все структуры, об- 53
служивающие самобытную человеческую жизнедеятельность, все формы упорядочения мира (политика, экономика, право), мышления и фундаментальные его ценности (этика, эстетика, наука, религия). Этому будет предшествовать только одно: конструкция разума, который станет автором конструирования разума. Таким образом, актуальная часть технической сингулярности заключается в неопределенности и необратимости процесса превосходства искусственного интеллекта над интеллектом всего человечества. Вполне возможно, что у всего известного человеческого наследия появится некоторая нечеловеческая замена, недоступная воображению сейчас.
Таким образом, технологическая сингулярность - это техническая реорганизация немыслимо-глобального масштаба, заключающаяся в том, что интеллект станет не только источником технологий, но и результатом их работы, что может способствовать возникновению цикла обратной связи. Механически это будет выглядеть как аналог само осознания искусственным интеллектом самого себя. Переворот в этом случае заключается в том, что фундаментальные принципы человеческого бытия потребуют определения с нуля. Обычная очередная интерпретация таких понятий, как жизнь и живое, человек и личность, сознание и самосознание, мораль и нравственность будет совершенно недостаточна, так как под вопросом окажется их чтоиность. Как отмечает М. Шанахан, в этом случае у человека нет шанса остаться полноценным игроком за будущее. Это тот предел, когда усовершенствование человека делает обычного человека устаревшей моделью с точки зрения технологий. А если человек и сможет не отставать от суперинтеллектуальных машин, то, по его же словам, есть другая опасность - мы рискуем измениться до неузнаваемости [2].
Что же указывает на пугающую правдоподобность такого развития событий? Это современный уровень развития нейротехнологии и искусственного интеллекта. На данный момент на близость технологического антропологического перехода указывает наличие разнообразных интерфейсов, соединяющих вычислительные устройства, человеческую психику и ее физиологическую основу - мозг; постоянная миниатюризация гаджетов, позволяющих пребывать одновременно в привычной и цифровой реальностях, тем самим создавая эффект объемной дополненной реальности; известное разнообразие инженерного применения синтетической биологии и биоинженерии в их наиболее продвинутых видах1.
Уже ни для кого не новость, что сегодня всерьез обсуждаются вопросы психологии робота и мотивов действия искусственного интеллекта.
Что нам известно уже точно и что является действительностью?
Общеизвестно, что информационные технологии - это не только единственная ценность, способ цивилизованного существования и показатель прогрессивной динамики, но еще и способ дифференциации общества на основе производства наукоемких технологий и развития сферы услуг, в которых утверждается приоритет информации в качестве главного товара и капитала. Исходя из подобного прочтения информационно-технологических коммуникаций возникает большой соблазн представить все происходящее как очередную (четвертую) производственную революцию. Однако, как уже было отмечено, в нашем случае события не ограничатся революцией, все указывает на более важное и опасное обстоятельство. Мы стоим на пороге антропологической катастрофы.
Программно-аппаратные разработки в области искусственного интеллекта, робототехника, мобильные коммуникационные устройства эпохи холодной войны получили реализацию в начале XXI в. и уже как производные от этого оформляются надж-техно-логии и интернет-платформы, имеющие основной целью индивидуальное и социальное программирование. В этом контексте главное для нашего века заключается в том, чтобы эти разработки не стали последними мыслями человеческого интеллекта, так как в ближайших прогнозах психологическое и поведенческое программирование человека будет дополнено его биофизиологической алгоритмизацией. По мнению специалистов, «суть антропологического перехода состоит в разделении человечества даже не на новые касты, а на виды. Наряду с привычным алгоритмизированным человечеством ожидается появление нового вида людей, качественно отличающихся от сегодняшних по своему интеллектуальному потенциалу, состоянию здоровья, продолжительности жизни, возможностям адаптации к различным средам и т. п.»2
В любом обществе есть группы, которые заняты непосредственным производством материальных благ. Исторически это всегда подчиненная социальная группа (рабы, крестьяне, рабочий класс). Сегодня не ясно, каковы те социальные группы, которые создают мировой валовой продукт. Так называемый низший класс, который исторически всегда много работал, выполнял самую тяжелую и грязную ра-
боту, сегодня отсутствует в силу развитых технологических мощностей. Осталась еще монотонная работа синих, белых воротничков, офисного планктона, которые не заняты производством, выполняют бумажную, обслуживающую, безликую работу. Иные, творческие виды работ - привилегия, они выглядят как высшее право на смореализацию, а не обязанность и тяжкое бремя. Акцент сегодняшнего дня: низший класс объективно и преднамеренно лишается возможности творческой деятельности. В ход идут не только увольнения, сокращение рабочих мест, но, главное, программирование мозга на бездействие, перевод человека на принцип вегетативного существования (пришел, отцвел, ушел). Так намного меньше тех, кто протестует за изъятие у них человеческой сущности: мыслить, творить, обладать свободой воли и разумом. Для этого существуют социальные программы, которые за относительно короткий срок выпестовали армию профессиональных безработных. В качестве психологической помощи подобным программам приходит вездесущая реклама, культивирующая праздный образ жизни, втаптывающая в грязь социальную значимость работающего человека, выставляя его неудачником и лузером, параллельно поощряя и культивируя сверхмерное потребительство. Основная масса людей превращается в средство потребления товара, которая должна обеспечить сверхдоход кучке «производителей». Отсюда основные обозначения той социальной группы, функция которой потребление, - это консю-мерат, ламеры, в лучшем случае прекариат.
Что в прогнозах? В прогнозах биоинформационное будущее и «человек программируемый». На очереди дня - программируемые извне интернет-импланты, которые сделаны из органических материалов, полученных в результате достижений синтетической биологии.
Однако все это не столь безусловно. Цифровая технология, ведущая нас к сингулярности, могла бы стать большим эпохальным достижением, если бы наука, руководствуясь ценностными системами человечества, прежде всего этической, работала бы над формализацией всех функций мозга, сознания и мыслительной деятельности, их связью с совокупным космосом. На фоне открытия квантового мира мы могли бы научится снова стать людьми, поскольку разучились это делать. «В космической игре мы играем не только в пространстве и времени, но и в квантовых измерениях; в нашем распоряжении -вся вечность» [3, с. 52]. Это дало бы надежду на создание полноценного киборга и биорга, а при по-
вышении возможности их контролируемого роста, -сведению к минимуму всех рисков появления сверхмощного искусственного интеллекта. Однако это работа ни одного десятилетия. Куда проще использовать уже существующего человека и переделать его до неузнаваемости. На базе его стереотипизации, сужения его когнитивных возможностей, путем алгоритмизации его мысли, поведения и поступков, умерщвляя его духовно-нравственную сущность. А после, если все же случится сверхмощный искусственный интеллект, ничего не стоит прихлопнуть последний вид человека. По мнению Шанахан, подобным образом «усовершенствованный человек не может ни использовать технологии ИИ, ни быть членом смешанной команды людей и компьютеров. Сложные технологии ИИ должны встраиваться прямо в мозг, становясь частью сознания и предоставляя непосредственный доступ к своим вычислительным процессам. В результате появится новый вид человеческого существа, биомашинный гибридный вид с мощными интеллектуальными возможностями, намного превышающими возможности обыкновенного человека... Из-за более развитого интеллекта такие существа будут обладать более тонкими чувствами и более высоким уровнем сознания, а их амбиции и проекты могут выходить за рамки понимания обыкновенного человека. Поэтому их благополучие, цели и планы будут важнее благополучия, целей и планов рядовых людей, точно так же, как интересы обычного человека важнее интересов животных» [2, с. 186-187]. Так, технологическая сингулярность с большей определенностью выражается в идее трансгуманизма, который не только не отрицает модификацию человека, но и целиком строится на принципе транс (трансчеловек, транслюди, т. е. речь идет не о человеке, не о людях), на принципе преодоления человеческого в человеке. Кроме того, возражение вызывает установка трансгуманизма на биологическую сохранность человека как вида, отменяя болезни и обещая фактическое бессмертие в ущерб его социальной и духовной сохранности. Среди основных его задач не числится ни усовершенствование познавательных способностей человека, ни утончение его нравственного облика, ни духовное возвышение. При этом ясно, что быть человеком не означает иметь вид человека, его биологическую определенность и интеллектуальную состоятельность.
Однако есть и другое мнение. Многие исследователи уверены в особой ценности целостности и непрерывности чисто человеческой сущности, обре-
Вестник Омского университета 2020. Т. 25, № 1. С. 52-58
-ISSN 1812-3996
тенной в непосредственной практике его бытия. К примеру, Ф. Фукуяма особо ценит непрерывность человеческой природы. Он настаивает на признании таких человеческих качеств, как смелость, отвага, сострадание, героизм, на важности того, как они побеждают, принимают и уступают боли, страданию и смерти. Именно они восхищают своей живостью, непосредственностью, естественностью и обеспечивают доступ к другим людям, живым и мертвым [4].
Более того, при реализации технологической сингулярности под угрозой оказывается и наша биологическая сущность, которая гарантирует связь с природой, самостоятельность мысли и свободу воли. Человечество не только отделяется, оно уходит из природы. Насколько это целесообразно и безальтернативно? Будет ли этот уход естественно-принудительным или культурно-насильственным? Может быть, можно было и по-другому?
Мы должны знать, что мы преждевременно хороним человечество, двигаясь к технологической сингулярности с широко закрытыми глазами. С точки зрения человеческой сущности для него более естественным является не технологическая сингулярность, а человеческая сингулярность в виде сверх-трансцензуса человека (к примеру, богомерность, которая в русской философии раскрывается как всеединство, соборность и софийность).
Идея заключается в том, что исторически человечество создает четыре системы ценностей (эстетическую, религиозную, научную и этическую). История целенаправленно осваивает и реализует их до физического и морального износа. Только после реализации всех систем ценностей наступает время великого перехода, или сингулярности. Следует подчеркнуть, что досингулярная реализация указанных систем ценностей является первым, поверхностным
приближением к ним. Сама сингулярность не уничтожает их актуальность, а в дальнейшем раскрывает их истинную сущность в плане реализации человеческих сил и потенциала.
Реализация наличных систем ценностей исторически происходит в определенных рамках, модусах или форматах осуществления человеческой мысли. Так, эстетическая и религиозная системы ценностей оформляют формат ума для человечества, а научная система ценностей, которая получает свою реализацию в эпоху Нового времени и модерна, создает рассудочный формат существования.
Только грядущий формат разума, который будет фундироваться на этической системе ценностей, может подвести человечество к его родной нетехнологической форме сингулярности как естественный процесс роста и развития человека. По логике после известной девальвации научной системы ценностей и рациональности как ее эксклюзивной характеристики нас ждет расцвет этической системы ценностей и целенаправленное движение к великому переходу. В постмодерновой действительности это ярко ощущается в перманентных трансгрессивных переживаниях современника.
Так выглядит постоянная смена парадигм мышления. Только реализация всех систем ценностей в виде парадигмаобразующего конструкта обеспечит прохождение всех объективно необходимых этапов развития. Как итог этого процесса все пройденное сожмется в одну точку, свершится глобальный рывок, трансцензус в принципиально иное состояние. По словам Николая Бердяева, «наступит новый эон». Кончится не только эпоха, не цивилизация, а нечто другое (совокупность эпох, делающих возможным сингулярность), что больше, чем эпоха, и меньше, чем пространство и время.
Глобальный трансцензус: вертикальная линия - местонахождение современной цивилизации
56 -
Формат ума (который протекает в рамках эстетической и религиозной систем ценностей) как начальный этап формирования самосознания человечества и осознания им окружающей наличной и возможной реальности создает определенные парадигмы мышления, развернутые на фоне самых естественных и первых систем ценностей. Это время расцвета культур Античности и Средневековья. Если в Античности доминирует эстетическая система ценностей и формат ума базируется на тотальной предметности и вещизме, то средневековая культура признает доминанту религиозной системы ценностей и трансформирует тотальный вещизм Античности в тотальную абстрактность и трансцендентность, обеспечивая становление эпистемологии в собственном смысле слова. Так, чувственность Античности в Средневековье заменяется умопостигаемостью (о форматах мышления (ум, рассудок, разум) см.: [5]).
Формат рассудка для человечества разворачивается в контексте культур Возрождения, Нового времени и Модерна. Это эпохи, в рамках которых сформировалась научная парадигма мышления, зародилась, расцвела и стала клониться к закату научная система ценностей.
После эстетического воплощения и обоснования «культа человека» весь мир был объявлен полем деятельности человека, местом приложения его умственных и физических способностей, их реализации, этим и занялась философия эпохи Нового времени. Ее основной целью стало знание, которое обеспечило бы господство человека над природой. Усовершенствование природы самого человека рассматривается как его освобождение от аффектов, страстей и от всего того, что не поддается организации и упорядоченности.
Это было рождение нового формата мышления, который четко оформлялся как направленный, линейный, интенциональный, дискурсивный. Только одно направление могло получить статус истинного и легитимного, и им становится научный дискурс в силу естественнонаучных интересов эпохи.
Проходя три эпохи - Возрождение, Новое время и Модерн - научная парадигма соответственно меняет терминологию, но не меняет систему ценностей. Причина такого постоянства заключается в том, что в эпоху научной парадигмы сознание приобретает безупречный механизм доказательства и опровержения, принципы адекватности и критерии истинности. Задавая рамки и границы применения научных методов, возводя демаркационные линии между научным и ненаучным, сознание
обнаруживает большую эластичность принятой парадигмы в вопросах трансформации научных ценностей, но никогда не изменяет им.
Освободившись от «ложного» предмета средневековой мысли, философия Нового времени сохранила выработанную в схоластических спорах гибкость и свободу мышления. Она приступила к целенаправленному эмпирическому освоению природы и созданию общей методологии мышления. Эта методология и была естественным процессом формирования рассудочного формата мышления человечества.
Даже отчаянная критика модерна не смогла выскочить из легитимной ценностной системы и официального терминологического аппарата, несмотря на активнейшее словотворчество, предпринятое для актуализации тех явлений и предметов, которые имели жизненно важное значение для современника. Новые слова, ставшие заметным явлением в философии, цитировались и толковались лишь как нечто диковинное, не совсем понятное, хотя могли иногда очаровывать сознание. Однако элементами мировоззрения масс они, конечно, не стали. Стремлением освободиться от груза выгоревших от времени понятий и опустошенных метаполо-жений, окончательно превратившихся в симулякры, философия модерна подвела черту окончания Нового времени. Следующий за ней постмодернизм продемонстрировал несостоятельность прежних положений, а технику демонтажа несущих структур превратил в собственную манеру философствования. Таким образом, нововременная наука целиком помещается в формат рассудка, формирует его и в его же рамках вырождается, теряет свою силу и значимость. А когда собственное безумие припирает его к стенке, рассудок сам понуждает нас к выходу за его пределы, так как отказывается служить нам [6, с. 42]. Рассудочному формату присущ крайний формализм и крайний прагматизм, что к концу эпохи рассудка принимает меркантильные и рафинированные формы. В них экономическая польза и практическая польза выступают основными заказчиками будущего, демонстрируя незрелость человечества.
Формат Разума предлагает абсолютное равноправие всех систем ценностей. Парадигма с этической системой ценностей во главе предоставляет принципиальную возможность расцвета всех систем ценностей, их обязательную применимость и востребованность. Нарушить собственные принципы упорядочения этическая система может только ценой самоуничтожения.
Вестник Омского университета 2020. Т. 25, № 1. С. 52-58
-ISSN 1812-3996
Этика как человекообразующая система, так до сих пор не ставшая ведущей, парадигмальной, потому и оставалась на вспомогательных позициях, что, с одной стороны, невозможно было организовать и обеспечить функционирование остальных систем без нее, а с другой - нужно было время и определенный уровень готовности этих систем к тому, чтобы человечество было в состоянии обеспечить условия ее полной реализации, которая сулит ощущение и просветление человеческой сущности. Не-отягощенность материальным, примат высших, космических, духовных, т. е. интеллектуально-нравственных, способов самореализации и есть человеческая сингулярность.
Однако технологическая сингулярность наступает на пятки, мы не успели освоить этическую систему ценностей, погрязли не только в крайних формах безнравственности, но и целенаправленно упразднили эту систему ценностей. Увлекшись, сторонники неограниченного технологического прогресса как минимум интуитивно чувствуют опасность, исходящую от морально-этических принципов, актуа-
лизация которых вмиг остановит его триумфальное шествие. Другими словами, моральные принципы могут похоронить известные нам технологии.
Правильные технологии могут составлять лишь (необходимую, но) часть человеческой сингулярности. Здесь также могут возникнуть невообразимые на данный момент изменения. К примеру, мысли могут отказаться от услуг слов и стать способом непосредственного общения с другими людьми и окружающей действительностью.
Станет ли новая эра эрой искусственного интеллекта или человеческой сингулярности, покажет будущее. Пока можно только констатировать, что мы попали в колею технологического развития, которое имеет рафинированный вид, не учитывает духовно-нравственный противовес соответствующего ему уровня. Насколько реальны планы и риски создания превосходящего человека искусственного интеллекта, сказать трудно. Пусть это нам скажут специалисты. Однако те возможные катастрофические последствия, до которых додуматься не трудно, уже сейчас требуют максимально серьезного к ним отношения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Авторский блог Е. Лариной и В. Овчинского. URL: http://zavtra.ru/blogs/paradoks_fermi_i_ugrozi_bu-dushego.
2 Там же.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Neumann J. von. The Technological Singularity by Murray Shanahan. Boston : MIT Press, 2015. 272 р.
2. Шанахан М. Технологическая сингулярность. М. : Издат. группа «Точка», 2017. 256 с.
3. КехоДж. Квантовый воин: сознание будущего. Минск : Попурри, 2018. 224 c.
4. Fukuyama F. The World's Most Dangerous Ideas: Transhumanism // Foreign Policy. 2004. No. 144. P. 42-43.
5. Купарашвили М. Д. Сумма трансценденталий. Ч. 1. Онтология разума. М. ; Омск : Изд-во Ом. ун-та, 2002. 398 с.
6. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М. : Правда, 1990. 490 с.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Купарашвили Мзия Джемаловна - доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Россия, г. Омск, пр. Мира, 55а; e-mail: kuparashvili@rambler.ru.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Купарашвили М. Д. Идейная альтернатива технологической сингулярности // Вестн. Ом. ун-та. 2020. Т. 25, № 1. С. 52-58. DOI: 10.24147/1812-3996.2020. 25(1).52-58.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Kuparashvili Mziya Jemalovna - Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Professor of the Department of Philosophy, Dostoevsky Omsk State University, 55a, pr. Mira, Omsk, 644077, Russia; e-mail: kuparash-vili@rambler.ru.
FOR GTATIONS
Kuparashvili M. J. An ideological alternative to the technological singularity. Vestnik Omskogo universiteta = Herald of Omsk University, 2020, vol. 25, no. 1, pp. 5258. DOI: 10.24147/1812-3996.2020.25(1).52-58. (in Russ.).
