CC BY
29
МУСУЛЬМАНСКИЙ МИР: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
А. Ачкасов,
политолог
ИДЕОЛОГИЯ ЕВРОИСЛАМА: ТАРИК РАМАДАН И БАССАМ ТИБИ
Если десять лет назад, обсуждая проблемы мусульманского меньшинства в странах Западной Европы, «политики в основном спорили о том, на каких условиях представителям этого меньшинства предоставлять гражданство или выделять пособие, а ученые выясняли, как же лучше интегрировать мусульманских иммигрантов в социокультурный ландшафт... то теперь ученые чаще стали задаваться вопросом, а совместима ли идентичность мусульманина с гражданством, а политики уже обсуждают: как интегрировать ислам в государство» (Пинюгина, 2010, с. 192). Мусульмане стали весьма заметным меньшинством практически во всех странах Западной Европы. В то же время социологические исследования подтверждают неприятие многими представителями новых иммигрантских этнических меньшинств господствующих в западном обществе принципов и норм либеральной демократии. Для значительной части «новых жителей» Европы соблюдение правил поведения, принятых в их этнических общинах, и приверженность традиционным для них религиозным ценностям важнее подчинения законам принявших их стран. Характерно, что даже вполне секуляризированные представители второго и третьего поколений выходцев из исламских стран выражают и рационализируют свое отличие от представителей принимающей стороны в идентификационных формулах, в которых исламу принадлежит важное место, правда, скорее как культурному явлению, средству идентификации, чем истинной религии. 56% европейцев считают несовместимыми ценности ислама и ценности демократии (Transatlantic Trends..., 2006, p. 6).
Казалось бы, выход из этой патовой ситуации предложила в середине 1990-х годов группа интеллектуалов - выходцев из мусульманских стран (Т. Рамадан, А. Баят, Б. Тиби, Т. Модуд и др.), которые создали концепцию «европейского ислама». Однако в понятие «евроислам» даже они вкладывают разный смысл. Для одних это - форма приспособления и интеграции мусульман в западное общество с принципиально иными ценностями и традициями, чем в мире ислама (Б. Тиби, Т. Модуд), для других - способ активного «приспособления» европейского общества к ценностям и потребностям мусульман (Т. Рамадан, А. Баят). Так, египтянин, внук основателя фундаменталистской организации «Братья-мусульмане» Хасана ал-Банны, профессор философии и исламове-дения в Женевском колледже и университете Фрибурга (Швейцария) Тарик Рамадан следующим образом формулирует свое кредо: «Я египтянин по происхождению, мусульманин по вероисповеданию, однако родился, вырос и получил образование в Швейцарии. Считаю себя приверженцем европейской культуры... я решил посвятить свою жизнь построению мостов между людьми... Проблема... заключается в неумении слушать друг друга. Очень важно, чтобы люди пришли к пониманию того, насколько это важно -уметь слушать друг друга, понять само значение слова "слушать", научиться внимать тому, что другие люди хотят до вас донести» (Лекция проф. Тарика Рамадана.., http://rus.worldtopthinkers.com/ docs/lek_Tarik=Ramadan.doc). Он утверждает, что если мусульмане хотят жить в Европе и избавиться от комплекса «гонимого меньшинства», то они должны приобрести способность отвечать определенным требованиям, предъявляемым им европейским обществом: осознавать себя гражданами общества, заключив общественный и нравственный договор со страной, в которой они проживают, признавать и уважать существующие в ней законы. Для достижения этого исламу нужны перемены. «Старые определения "Дома войны" и "Дома мира", - утверждает он, - которых нет в Коране и которые не являются частью откровений Пророка, устарели». Вместо этих определений Рамадан предлагает ввести новое -«Дом клятвы / территория исповедания ислама» (dar ash-shahada), так как оно может успешно содействовать укоренению мусульман в Европе. Это новое определение включает в себя как мусульманский символ веры, так и гражданскую обязанность подчинения общественным законам (Ramadan, http://www.hgdoe.de/pol/ rama-dan04-00.htm).
По мнению Рамадана, необходимо четко обрисовать специфическое выражение европейской исламской культуры, адекватное европейской среде и не вступающее в противоречие с основополагающими принципами исламского вероучения. Пока мусульмане вынуждены либо «жить на Западе вне Запада», либо «стать мусульманами без ислама». Поэтому перед мусульманами в Европе, утверждает Рамадан, стоят три фундаментальных вопроса: «Где мы находимся?»; «Кто мы?»; «Какого образа жизни хотим придерживаться?»
Ответ самого Рамадана на первый вопрос: страны Запада -это dar ash-shahada. Однако рассмотрение Европы как территории исповедания ислама позволяет прийти к выводу о том, что европейский континент фактически стал исламской территорией, частью «дар ал-ислам», на которой могут действовать и законы шариата. Второй вопрос «Кто мы?» касается ключевой проблемы -мусульманской идентичности. Главным ее элементом, согласно Рамадану, является вера, которая находит выражение во втором элементе идентичности - в религиозной практике; третий ее элемент - духовность. К ним следует добавить еще два - понимание, основанное на знании, и свободу выбора, которые определяют ответственность поведения. Вера и основанное на знании ответственное поведение составляют ядро мусульманской этики и должны направлять все действия верующего. Следовательно, мусульманские ученые и общественные лидеры должны снабдить европейских мусульман знаниями и наставлениями, которые помогут им защитить свою исламскую идентичность в Европе. В связи с этим Рамадан поднимает ключевой для правоверного мусульманина вопрос: что важнее для мусульманина - членство в мусульманской общине (умме) или принадлежность к стране пребывания (европейское гражданство)? Отвечая на этот вопрос, автор с уверенностью констатирует, что принадлежность к умме для мусульман крайне важна, поэтому они должны объединяться в различные организации и отстаивать свои интересы. При этом мусульманские объединения в Европе и их руководители, считает Рамадан, должны приложить активные усилия к тому, чтобы защитить свою независимость в политическом и финансовом отношении как от попыток их контроля со стороны ряда исламских стран, посредством финансирования строительства мечетей и создания фондов, так и со стороны некоторых европейских государств, стремящихся оказывать влияние на деятельность мусульман на континенте (Рамадан, 2005, с. 155-158).
Ответ на третий вопрос «Какого образа жизни мы хотим придерживаться?» Рамадан формулирует следующим образом: проживая в Европе, необходимо придерживаться основополагающих принципов ислама. Все проблемы, возникающие в повседневной деятельности, способны решить фикх и фатва, которые, собственно, и появились для того, чтобы приспосабливать ислам к изменениям внешней среды (Ramadan, 2004, р. 63-99). Таким образом, Рамадан имеет в виду «законодательную интеграцию» ислама в принимающее общество, формирование свода мусульманских законов, европейского фикха.
Однако, по мнению ряда исследователей, «европейский ислам (Тарика Рамадана) близок к "универсальному исламу", несущему в себе радикальный импульс» (Roy, 2003, p. 63). Носители этого варианта «евроислама», рассуждая о проблемах «шариата для меньшинства», выражают одновременно уверенность в том, что рано или поздно шариат станет правовой системой для европейского большинства. Так, французская исследовательница творчества Рамадана Каролин Фуре, тщательно проанализировав его тексты, пришла к заключению, что Рамадан является политическим наследником своего деда, Хасана ал-Банны, что его высказывания зачастую есть повторы речей ал-Банны, которые тот произносил в Египте в начале XX в.
Некоторые отечественные авторы делают в связи с этим самые радикальные выводы, в частности бывший посол РФ в Султанате Оман В. Носенко утверждает: «В последнее время исламизм все глубже внедряется в Европу, прокладывая дорогу своему боевому отряду "Аль-Каиде", которая чувствует себя здесь вольготно благодаря "цивилизованности" европейского сопротивления исламским экстремистам» (Носенко, 2007, с. 31). Несмотря на явное преувеличение опасности и явный алармизм такой позиции, ясно, что многие мусульмане - иммигранты второго и третьего поколений уже не готовы довольствоваться декларациями идеи равенства вероисповеданий, они требуют реального признания статуса ислама в Европе. Примером таких требований может служить манифест Гентского центра, опубликованный в 1999 г. В документе утверждается, что «европейская идея в конце XX в. остается националистической идеологией века XIX», создающей образ Европы исключительно белой и «светско-христианской». Сегодня в результате массовой иммиграции ислам вновь укрепил свои европейские позиции, что делает социально необходимым «реинкор-порирование ислама в европейскую культуру» (Четверикова, 2005,
с. 114-117). В свою очередь, профессор Лейденского университета в Нидерландах иранец Асеф Баят говорит: «Я верю, что любой мусульманин в Европе должен научиться жить в обществах, которые не являются исламскими, которые не такие, как в Египте, в Иране. А европейцы... должны признать, что Европа стала многоэтническим и многорелигиозным обществом, и должны с этим смириться» (Баят, 2006, с. 196). Подход немецкого ученого-мусульманина, сирийца Бассама Тиби, автора термина «евроислам», серьезно отличается от концепции европейского ислама Т. Рамадана. Бассам Тиби начинает с определения политического ислама - исламизма и выяснения причин его формирования и распространения в Европе. Так, он определяет исламизм как политическое движение, которое делает религию орудием для достижения нерелигиозных интересов и злоупотребляет ею (Тиби, 2000). Причиной же его распространения, по мнению Тиби, является отсутствие грамотной, продуманной политики интеграции мусульман в западное общество. Постоянно сталкиваясь с проявлениями дискриминации, мусульмане замыкаются в кругу «своих» и становятся легкой добычей исламистов-радикалов, цель которых «освободить мир от Запада... через его исламизацию». Поэтому европейские политики, обращаясь к мусульманам, не должны путать понятия «толерантность» и «самоотречение», а правительства стран Запада должны искать варианты эффективной политики их интеграции в принимающие общества (Тиби, 2002).
По убеждению Б. Тиби, интеграция мусульманского населения в европейское общество будет успешной только в том случае, если оно откажется от прозелитизма, джихада и законов шариата и примет европейские ценностные ориентации и поведенческие установки. Смысловое ядро этой культуры составляют, по его мнению, демократические правила и демократическая ориентация политической жизни, которых должны придерживаться все европейцы вне зависимости от их происхождения, веры, этнической и расовой принадлежности. Соответственно, и линия раскола проходит не между западной и исламской цивилизациями, как утверждал С. Хантингтон, а между теми, кто принимает демократические ценности и идеалы, на которых строится современное европейское общество, и их решительными противниками. Как считает Б. Тиби, только светское общество в состоянии успешно противостоять давлению исламистов и обеспечивать мирное сосуществование в Европе различных этнических и конфессиональных групп (Тиби, 2000). Мусульмане Европы должны отмежевать-
ся от политического ислама - исламизма и радикалов-террористов, чтобы получить возможность интегрироваться в современное европейское общество, многообразное в религиозном и культурном отношениях. Мостом для взаимопонимания западной и мусульманской цивилизаций может послужить исламский рационализм, который в свое время дал импульс возрождению общества (Тиби, 2002). В работе «Права человека в исламской цивилизации и на Западе» Б. Тиби писал: «Именно исламская цивилизация передала эллинизм Европе в начале Ренессанса и сделала его возможным, изменив ориентацию Европы от Рима к Афинам, от власти Папы Римского к власти человеческого разума согласно учению Аристотеля. В то время мусульмане и европейцы-христиане разделяли идею примата разума и высоко ценили рационализм Аристотеля. Это наследство должно быть использовано сегодня» (Tibi, 1999, р. 51).
Британский сторонник концепции евроислама Тарик Модуд считает особенно важным, наделив этнокультурные общины правами, создать у новых граждан чувство принадлежности к государству, в котором они живут. Однако для этого необходимо широкое обсуждение того, что означает эта принадлежность. Невозможно просто предложить людям иной культуры перенять чуждую им идентичность, мотивируя это тем, что она является системообразующей для данного национального государства и существовала до появления иммигрантов на его территории. Иммигранты-мусульмане должны сами создать свою гражданскую идентичность, т.е. осознать, что значит для них быть британцем, французом и др. (Modood, 2007, р. 127).
В поисках точек соприкосновения западной и мусульманской цивилизаций Тиби приходит к мысли, что универсальные права человека, как основа международной морали, должны связать две цивилизации. Права человека базируются на принципах рационализма, а это и есть то общее, что может привести к их мирному сосуществованию (Tibi, 1999, р. 52). Таким образом, Б. Тиби верит и в возможность формирования особой единой идентичности всех мусульман Европы и существования секуляризованного «европейского ислама», занимающего то же место и имеющего тот же статус, что и европейское христианство, и в возможность дружественного сосуществования представителей двух цивилизаций.
Однако призыв к секуляризации ислама и приспособлению его к европейским ценностям многими мусульманами воспринимается как призыв к ассимиляции и потому не принимается, по-
скольку, по их мнению, вариант евроислама, предлагаемый Б. Тиби, означает отказ «от базовых основ вероисповедания» и, по сути, «выход из мировой мусульманской общины - уммы». В свою очередь, большинство мусульман, как показало недавнее исследование отношения мусульман к идее прав человека, не признают даже Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., так как для них она не «всеобщая», а «западная». Поэтому попытки распространить концепцию прав человека в мусульманских странах и среди мусульман Европы воспринимаются как «политика насаждения западных ценностей в качестве универсальных для всего мира» (Сокар, 2008, с. 6).
Однако и это не все, есть еще одна проблема, возникающая в связи с трудностями интеграции иммигрантов из мусульманских стран. Заключается она в том, что ислам, несмотря на признание бытия «воображаемой» всемирной исламской уммы, как нечто единое не существует, в нем нет единой, жестко иерархической структуры, подобной иерархии католической или православной церквей. Поэтому ислам всегда отличался религиозным и культурным многообразием, а потому сегодня в каждой европейской стране преобладает то или иное течение, то или иное толкование ислама, в зависимости от того, откуда вышло большинство иммигрантов-мусульман. В результате даже Б. Тиби, ратующий за евро-ислам, вынужден признать: «Мы не можем сказать, что существует нечто под названием "немецкий ислам". Это значило бы построить мусульманскую церковь, объединившую всех - суннитов, алавитов, шиитов, турок, арабов и боснийских мусульман. Это просто невозможно» (цит. по: Риппбергер, http:// www.dw-world.de). Среди мусульман, как и среди христиан разных конфессий, нет единства в понимании того, что значит «жить в соответствии со своей верой».
В результате оба варианта концепции евроислама оказываются неприемлемыми для большинства мусульман Европы. Как отмечает немецкий исследователь евроислама У. Штайнбах, если Б. Тиби говорит о необходимости интеграции мусульман и подчинении ислама системе базовых европейских ценностей, то Т. Рамадан выступает за более активное участие мусульман в общественной, государственной и международной жизни государств Европы для защиты своих интересов. Его концепция находит поддержку со стороны молодого поколения мусульман-иммигрантов, однако идея Т. Рамадана подвергнуть ревизии толкования основных источников ислама Корана и Сунны кажется кощунственной
правоверным мусульманам. Концепцию же Б. Тиби позитивно воспринимают и поддерживают в основном европейцы-немусульмане. В целом же «термин "евроислам" у большинства мусульман вызывает раздражение. Мусульмане предпочитают прагматичное "соответствие европейскому образу жизни без отказа от основ ислама", как это... сформулировал председатель Центрального совета мусульман Германии Надеем Эльяс. Слишком силен дискомфорт от того, что "евроислам" может означать утрату базовых основ вероисповедания» (см.: 8!етЬасИ, даи-
tara.de/webcom /show_article.php/_c.-469/_nr-325/i.html).
Западноевропейский и американский опыт демонстрирует, что излишняя тематизация различия (права на различие) ведет к закреплению этнических и религиозных границ и идентичностей. Поэтому идея общеевропейской господствующей или «руководящей культуры», укорененной в демократическом сообществе, члены которого связаны друг с другом не религиозной или этнической идентичностью, а коллективной идентичностью граждан этого сообщества, поддерживается многими европейскими политиками и интеллектуалами (вспомним, например, идею «конституционного патриотизма» Ю. Хабермаса, который видит гражданство единственной альтернативой этнической идентичности). Предполагается, что подобная гражданская идентичность должна быть превыше любой этнической и религиозной идентичности: конечно, при этом никто не выступает против религии как частного дела каждого индивида, однако на публичном уровне только демократическая гражданская идентичность должна иметь решающее значение. Только на такой основе возможно, по мнению европейских интеллектуалов, успешное решение задачи интеграции неевропейцев в европейское общество.
На наш взгляд, европейские демократии попали сегодня в своеобразную ловушку толерантности, предлагая быть толерантными к тем процессам и явлениям, которые несут в себе интоле-рантность. Во имя этого манифестация ценностей одних общественных групп (иммигрантских общин мусульман) стала более значимой, чем выражение интересов других. Таким образом, страны Европы оказались в целом неготовыми к тому, что иммигрантские сообщества не только потребуют для себя гражданских прав, но и начнут весьма агрессивно претендовать на изменение самой системы социокультурных координат европейских обществ. Возникли вполне обоснованные опасения: смогут ли демократические институты справиться с противоречиями, возникшими в этой сфе-
ре? Тем не менее сенсацией стало заявление германского канцлера А. Меркель о том, что попытки ее страны построить мультикуль-турное общество потерпели поражение. По ее мнению, данная концепция, подразумевающая, что люди, представляющие разные культурные традиции, могут мирно сосуществовать друг с другом, не работает в Германии (Меркель считает..., 2010). Вслед за Мер-кель высказал разочарование политикой мультикультурализма и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. На Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2011 г. он предложил перейти от политики невмешательства к «мускулистому», более агрессивному либерализму. Демократия, равные права, свобода слова и главенство закона должны, по его мнению, помочь формированию национальной идентичности. К своим коллегам присоединился и президент Франции Николя Саркози, который также признал провал политики мультикультурализма. В телевизионном интервью в феврале 2011 г. он посетовал, что долгое время слишком много внимания французские власти уделяли самим иммигрантам, но мало - принимающей стране.
Европейцы сегодня уже хорошо осознают, что только их собственной толерантности недостаточно для создания новой мультикультурной и интегрированной европейской общности. «Должно быть ответное стремление субсообществ принять национальную идентичность. Они должны учить язык(и) доминирующей нации. Должны принимать политические ценности и культурные модели, соответствующие ценностям и моделям большинства, таким как религиозный плюрализм, гендерное равенство, свободные и состязательные выборы, свобода слова, верховенство гражданского права, - и отказываться от ценностей и моделей, которые всему этому противоречат, таких как законы шариата, клитерэкто-мия, принудительные браки, угнетение женщин, убийства ради чести» (Сафран, 2011, с. 92-93). Нельзя прийти к обновленной национальной и тем более к европейской идентичности без готовности обеих сторон интегрироваться в европейский образ жизни.
Глобальный экономический кризис, охвативший мировую финансово-экономическую систему и приведший к падению производства, росту безработицы в развитых странах и экономическому банкротству ряда государств ЕС, усугубил ситуацию. В результате многие западноевропейцы винят сегодня в финансовом крахе 2008 г. евреев, а в перегрузке системы социального обеспечения - мусульман-иммигрантов.
«Политекс-РвШвх», СПб., 2012 г., Т. 8, с. 190-198.
