CC BY
49
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2004, вып. 2
Н.И. Безлепкин
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА XX В.
Каждая эпоха ставит свои задачи перед гуманитарной наукой. Революционные катаклизмы начала XX в. потребовали пересмотра старых представлений и создания новых, отвечающих, общественным чаяниям и настроениям. Время великих надежд и ожиданий было связано прежде всего с подготовкой к мировой революции и построению коммунизма в обозримом будущем. В первой половине 20-х годов в Советской России появляются такие организации и объединения, как Пролеткульт, РАПП, Языкофронт и др., призванные создать культуру нового общества. Страна серьезно занималась созданием и внедрением письменности для бесписьменных народов. Был создан Всесоюзный Центральный Комитет Нового Алфавита, разрабатывался проект алфавита в мировом масштабе1.
Развитие отечественной философии языка в первые послереволюционные десятилетия характеризуется как наиболее оживленное и разнообразное в творческом отношении. Г.Г. Шпет публикует в 1922-1923-е годы три выпуска «Эстетических фрагментов», в которых последовательно и независимо от зарубежных авторов излагает теорию знаковой природы языка. Позднее, в 1927 г., он издает книгу «Внутренняя форма слова», в которой рассматривает основные положения учения В. Гумбольдта. Социологическое направление, имеющее истоками лингвофилософию И.А. Бодуэна де Куртенэ, представлено работой P.O. Шор «Язык и общество» (1926). В 1927 г. А.Ф. Лосев издает книгу «Философия имени». В 1929 г. выходит из печати книга М.М. Бахтина «Марксизм и философия языка».
Было закономерно, что в изменившихся исторических условиях появлялись работы, идеологически фундированные и рассматривавшие лингвофилософские проблемы под углом зрения классовых отношений. Опубликованная 21 августа 1922 г. в газете «Правда» статья «Первое предупреждение» позволяла понять, что лишь приверженность диалектико-материалистической методологии дает основание для научных исследований и их общественного признания. В условиях идеологизации и политизации науки научная аргументация все более оттеснялась на второй план.
Одним из таких проявлений классового подхода в отечественной лингвофилософии этого периода стало «новое учение о языке» Н.Я. Марра (1864-1934), после смерти которого активным продолжателем его дела выступил И.И. Мещанинов.
В основу «нового учения о языке» Марр положил четырехэлементный анализ, в основе которого априорные по сути положения об изначальности четырех элементов, каждый из которых состоял из трех звуков - sal, ber, yon, ros (сал, бер, йон, рош). Названия элементов были реконструированы из племенных названий народов Средиземноморья и рассматривались как исходный материал для изучения всех языков. В отличие от господствовавшей в науке индоевропейской теории языка, Марр утверждал, что никакого праязыка не существовало. В древнейшие времена человечество говорило на многочисленных примитивных языках. Первые слова, которые человек научился произносить, были короткими и несложными. «Мы теперь орудуем возведением всей человеческой речи к четырем звуковым элементам»2, - писал Марр. Любое слово любого языка возводилось к этим четырем элементам или к их комбинациям. На основе четырехэлементного анализа Марром и его последователями был выстроен процесс реконструкции истории языков.
О Н. И. Безлепкин, 2004
Для объяснения происхождения и развития языка Марр использует теорию стадий. Стадиальные смены языков, идущие от исконного множества к единству, строятся в первую очередь на основе исследования форм мышления. Стадиальная смена форм мышления сопровождалась, по Марру, глоттогоническим (языкотворческим) процессом. В своем развитии языки располагаются на различных стадиях этого процесса. Переход языков из одной стадии в другую происходит скачкообразно, отражая смену общественно-экономических формаций и являясь следствием скрещивания языков. Каждой формации, утверждал он, соответствуют свой язык и свое мышление. Развитие языков идет от первоначальной раздробленности к исторически сложившимся системам, и закончится этот процесс в коммунистическом обществе, которое установится во всемирном масштабе с общим языком, с единой мировой экономикой и народным хозяйством3.
Эволюционные изменения в языке существуют, считал Марр, но главную роль играют «перемены мутационного порядка», источник которых - «глубоко идущие революционные сдвиги в процессе диалектического отбора, революционные сдвиги, которые вытекали из качественно новых источников материальной жизни, качественно новой техники и качественно нового социального строя. В результате получалось новое мышление, а с ним новая идеология в построении речи и, естественно, новая ее техника. Отсюда различные системы языков»4. Согласно его взглядам, «язык - такая же надстроечная общественная ценность, как художество и вообще искусства»5. Он является приводным ремнем в области надстройки. Язык возникал у разных народов независимо друг от друга, но, как вслед за ним утверждал Мещанинов, «культура едина по происхождению, и все ее разновидности представляются ходом единого процесса творчества на различных ступенях его развития. Каждая стадия развития придает свое характерное оформление культуротворчеству... такое оформление улавливается и в язы-
Принадлежность языка надстройке приводила марристов к закономерному выводу о классовом характере языка. Марр, в частности, утверждал, что «нет языка, который не был бы классовым, следовательно, нет мышления, которое не было бы классовым»7. Многие различия в языке, например русское оканье и аканье, представляют различия по «упразднению классовости»8. Марристы доказывали, что не существует общенационального языка, а есть лишь только классовый язык. Подобным же образом интерпретировалось и возникновение грамматических категорий, единообразных для всех языков. Например, разграничение между единственным и множественным числом, возникновение местоимений связывалось с частной собственностью. При отсутствии частной собственности не было необходимости выделять отдельного члена. С ее появлением, утверждали марристы, возникает потребность в выделении члена из коллектива и происходит осознание данного факта в языке.
Свое «новое учение о языке» Марр завершал тезисом о будущей второй (после звуковой) революции в языке. «Диалектико-материалистическое мышление, - писал Марр, - переросло линейную речь, с трудом умещается в звуковую и, перерастая звуковую, готовится к лепке, созданию на конечных достижениях ручного и звукового языка, нового и единого языка, где высшая красота сольется с высшим развитием ума. Где? Товарищи, только в коммунистическом бесклассовом обществе»9. Таким образом, будущий язык перестанет быть звуковым, считал он.
Критиков «нового учения о языке» появилось достаточно много в силу априорности его положений. Одним из первых оппонентов Марра был ученик Бодуэна де Куртенэ и Л.В. Щер-бы - Е.Д. Поливанов, основоположник многих направлений, по которым развивается ныне отечественная и зарубежная лингвистика, в частности социолингвистика. Возражая против вульгарно-социологического тезиса Марра о том, что язык отражает в себе абсолютно все, что бы ни происходило в обществе, Поливанов отмечал, что «язык есть явление психическое и
социальное; точнее, в основе языковой деятельности имеются факты физического, психического и социального порядка; отсюда и лингвистика, с одной стороны, является наукой есте-ственноисторической (соприкасаясь здесь с акустикой и физиологией), с другой стороны, одной из дисциплин, изучающих психическую деятельность человека, и, в-третьих, наукой социологической»10.
Но достаточно скоро «новое учение о языке» превратилось в движение в науке, во многом спровоцированное общей обстановкой в стране, складыванием культа личности Сталина. Появление этого движения отвечало социально-культурным ожиданиям общества, совпадало с государственной идеологией. В 1928-1929 гг. «новое учение о языке» получает поддержку партийно-государственного аппарата. Марра поддерживали такие видные деятели Коммунистической партии и Советского государства, как A.B. Луначарский, М.Н. Покровский, Н.И. Бухарин, президент Академии наук А.П. Карпинский, физик А.Ф. Иоффе, ученые-востоковеды И.А. Орбели, И.Ю. Крачковский, философ A.M. Деборин, историк С.И. Ковалев, археолог Б.Л. Богаевский, поэт В.Я. Брюсов.
На авторитет учения Марра работало то обстоятельство, что вопрос о происхождении языка и в XX в. оставался открытым, он был исключен из рассмотрения учеными, стремившимися избавиться от спекулятивных построений. Марр воспользовался ситуацией, объявив, что открыл тайну происхождения языка и выяснил, как развивался язык в доисторические времена. Как пишет один из оппонентов «нового учения о языке», никто из критиков не мог опровергнуть идей Марра о происхождении языка из первоначального множества, так как в распоряжении науки не было никаких данных об этом периоде истории языка". На пользу «нового учения о языке» были обращены также такие реальные проблемы лингвистики, как неравномерность изучения языков и языковых семей, разных сторон языковой системы, в частности слабая развитость семантики, ограниченность применения сравнительно-исторического метода индоевропейским языковым материалом и ряд других проблем развития лингвистической науки12.
Марр и его последователи активно принялись за нерешенные наукой проблемы, что, на наш взгляд, является одной из причин того, что и по сей день идут споры вокруг его имени, не затухает интерес лингвистов и философов к его творческому наследию. Так, С. Д. Кацнельсон выдвигает, по крайней мере, семь конструктивных, на его взгляд, идей Марра, имеющих существенное значение для философии языка. К ним относятся следующие положения: «а) язык -не автономная, независимая от общества сущность, а необходимый продукт общественно-исторического процесса, вырастающий из потребностей практической деятельности и общения людей; б) историко-материалистическое изучение языка требует изучения общественно-исторических предпосылок формирования языка и его основных строевых компонентов - грамматического строя и словаря; в) история языка - не хаотический поток случайных и разнонаправленных изменений, а закономерный процесс восхождения от низших форм к высшим, обусловленный поступательным ходом общественно-исторического развития; г) закономерности формирования языкового строя едины для всех языков; д) семантическое развитие языков, содержание слов и грамматических форм претерпевают в ходе развития ряд качественных перестроек, позволяющих говорить о стадиальных сменах норм мышления, отраженных в формах языка; е) ранние стадии в развитии слов характеризуются специфическим синкретизмом („диффузностью") и полисемантизмом; ж) в развитии грамматического строя ведущая роль принадлежит синтаксису, истории предложения как выражению активной мысли»13. Следует при этом иметь в виду, что Кацнельсон сам принадлежал в свое время к сторонникам «нового учения о языке». Поэтому он между делом признает, что данные идеи претерпели известную обработку в соответствии с современными данными науки.
Среди ученых, занимающихся проблемами семантики, н^шли распространение и призна-
ние работы Марра по функциональной семантике14. Уже в 60-е годы, отмечая правомерность и необходимость постановки ряда проблем в «новом учении о языке», Г.П. Щедровицкий писал, что концепция Марра правильно наметила важнейшую линию ближайшего развития науки о языке. Что же касается способа решения поставленных проблем, то «во многих пунктах концепция Н.Я. Марра была неудовлетворительной. В частности, было неверным его решение проблемы взаимоотношения языка и мышления; не были разработаны методы исторических и генетических исследований, отсутствовали способы теоретического представления языка как социального явления»15.
Между тем искусственность и априорность марровской философии языка, достигшая в трудах его последователей наивысшего выражения, давала о себе знать, что не могло не вызывать критического к ней отношения. В послевоенные годы против «нового учения о языке» выступают такие крупные лингвисты, как A.A. Реформатский, М.Н. Петерсон, A.C. Чикобава. Все они убедительно опровергали многие положения марровского учения. Полемика достигла апогея, когда в мае 1950 г. в газете «Правда» было объявлено, что в связи с неудовлетворительным состоянием, в котором находится советское языкознание, редакция считает необходимым организовать на своих страницах свободную дискуссию с целью преодолеть застой в развитии языкознания и дать правильное направление дальнейшей научной работе в этой области.
В отличие от «философской дискуссии» 1947 г., «дискуссии» на сессии ВАСХНИЛ в 1948 г., дискуссия по проблемам языкознания имела совершенно противоположный характер как по содержанию, так и по результатам. Оппонирующие стороны получили равные возможности для изложения своих взглядов, а ее результатом стало решение философско-лингвистических вопросов, имевших существенное значение для развития и философии языка, и языкознания. Итоги дискуссии были подведены И.В. Сталиным в статье «Относительно марксизма в языкознании», опубликованной в «Правде» 20 июня 1950 г. В статье Сталин опровергает утверждение Марра о языке как надстройке и о его классовости: «Уничтожить старую надстройку и заменить ее новой можно и нужно в течение нескольких лет, чтобы дать простор развитию производительных сил общества, но как уничтожить существующий язык и построить вместо него новый язык в течение нескольких лет, не внося анархию в общественную жизнь, не создавая угрозы распада общества? Кто же, кроме дон-кихотов, может ставить такую задачу? ...Некоторые наши товарищи пришли к выводу, что национальный язык есть фикция, что реально существуют лишь классовые языки. Я думаю, что нет ничего ошибочнее этого вывода...»16. Для опровержения марровского учения Сталин использовал преимущественно лингвистическую аргументацию, он вводит понятия основного словарного фонда и грамматического строя, присущих всем классам и сохраняющихся при смене формаций. Известно, что Сталин при работе над статьей пользовался книгой известного русского языковеда Д.Н. Кудрявского17.
Теория стадиального развития языка, связанная с признанием внезапных взрывов в истории развития языка, была отвергнута Сталиным как немарксистская. Устойчивость грамматического строя и основного словарного фонда языка, считал он, обеспечивает постепенное эволюционное развитие языка. Сталин дает негативную характеристику высокомерного отношения Марра к русской дореволюционной лингвистике и указывает на положительные стороны применяемого в ней сравнительно-исторического метода. Он не поддерживает теорию праязыка, но признает родство славянских языков, что означало снятие запрета с компаративистики. Значительное внимание в статье уделено ситуации в языкознании, где, по мнению Сталина, утвердился «аракчеевский режим».
За публикацией статьи последовали ответы Сталина на письма Е. Крашенинниковой, Г.Д. Сан-жееву, А. Холопову, А. Белкину и С. Фуреру. Наиболее интересен ответ Крашенинниковой, где дана развернутая характеристика положений о соотношении языка с базисом и надстройкой. В письме Сталин признает, что у Марра есть и хорошие работы, где «можно найти немало цен-
ного и поучительного»'5, но тут же указывает на злоупотребление Марром семасиологией, что приводит к отрыву языка от мышления и утверждениям о том, что «язык отживает свой век, что можно обойтись и без языка»19, о возможности общения людей и без языка, при помощи самого мышления, свободного от «природной материи языка»20. Позиция Сталина заключается в том, что «какие бы мысли ни возникали в голове человека и когда бы они ни возникли, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала»21. Верно отметив, что результатом переоценки значения семантики стало пренебрежение Марром грамматикой, которую тот считал пустой «формальностью», Сталин замечает по поводу термина «формализм», что его марристы применяли как ярлык по отношению к своим противникам.
Отмена монополии Марра и его последователей на истину существенным образом изменила ситуацию в отечественной философии языка. Уточнение исходных философско-лингвисти-ческих положений с марксистских позиций, сделанное Сталиным, способствовало известному оздоровлению обстановки в науке, дало толчок развитию новых направлений в лингвистике, активизации историко-лингвистических и социолингвистических исследований, восстановлению сравнительно-исторического языкознания и компаративистики. Вместе с тем под влиянием критики учения Марра ряд важных философско-лингвистических проблем перестал интересовать ученых. После дискуссии лингвисты перестали заниматься проблемами происхождения языка, связи мышления и языка, семантическими проблемами.
Итогом дискуссии стало утверждение марксистски объективистской концепции философии языка, наиболее полно разработанной Б.А. Серебренниковым и изложенной им в работе «О материалистическом подходе к явлениям языка», вызвавшей неоднозначную реакцию среди отечественных лингвистов. В своей работе ученый сформулировал те общеметодологические положения, которые определяли развитие философии языка в 60-80-е годы. К ним Серебренников относит следующие положения: «Язык - исторически развивающееся явление, язык - явление общественное, язык имеет собственные внутренние законы, хотя и тесно,связан с обществом; различные стороны языка развиваются неравномерно, язык - это своеобразная система систем, языку свойственны так называемые диалектические противоречия, между развитием формальной стороны языка и развитием мышления могут быть расхождения, тенденции развития в языке противостоит тенденция к сохранению существующего, язык в известной мере зависит от физиологических особенностей человеческого организма, система языка не может быть абсолютно выдержанной и абсолютно непротиворечивой и правильной системой и т. п.»22. Марксистская философия языка, в ее понимании Серебренниковым, предстала как обобщение и критическое переосмысление достижений советского языкознания, творческого использования философско-лингвистического опыта дореволюционной и зарубежной науки.
В конце 20-х годов, на фоне усиливающегося влияния «нового учения о языке» Марра, была сделана первая попытка подвести итоги развития философии языка и разработать собственную философско-лингвистическую концепцию. В 1929 г. вышла книга Бахтина «Марксизм и философия языка. Основные проблемы метода в науке о языке», основной идеей которой стало исследование «продуктивной роли и социальной природы высказывания»23, что, несомненно, указывает на известное влияние марровского учения на автора. Бахтин исходит из посылки, что вся действительность слова всецело растворена в его функции быть знаком, а словесный знак определяется «социальным кругозором данной эпохи и данной социальной группы»24. Опираясь на учение Марра, Бахтин утверждает, что «производственные отношения и непосредственно обусловленный ими социально-политический строй определяют все возможные словесные соприкосновения людей, все формы и способы их словесного общения»25. Философия языка в традиционном ее понимании в данном случае трансформируется в «философию идеологического знака», функционализм. Ссылаясь на авторитет Марра, Бахтин дока-
зывает, что глоттогонический процесс не может быть понят в отрыве от наполняющих его идеологических смыслов и ценностей26.
Сосредоточившись не столько на языке, сколько на вопросе о языковой природе человеческого общения, ее коммуникативных, социологических, психологических и иных аспектах, связанных с функционированием языка в обществе, Бахтин в своем философском анализе стремится преодолеть недостатки и односторонность господствовавших в мировой лингвистической мысли философско-лингвистических концепций. Впервые в отечественной историографии в работе «Марксизм и философия языка» были даны историко-философский обзор учений о языке и их классификация. В книге намечены два направления развития отечественной философии языка - «индивидуалистический субъективизм» и «абстрактный объективизм»27. «Индивидуалистический субъективизм» основан, по мнению Бахтина, на объявлении источником языка индивидуальной психики. Законы развития языка суть законы индивидуально-психологические. Сущность и содержание данного направления автор сводит к следующим четырем положениям: «1).язык есть деятельность, непрерывный творческий процесс созидания... осуществляемый индивидуальными речевыми актами; 2) законы языкового творчества суть ин-дивидуально-психологические законы; 3) творчество языка-осмысленное творчество, аналогичное художественному; 4) язык как готовый продукт... как устойчивая система языка (словарь, грамматика, фонетика) является как бы омертвевшим отложением, застывшей лавой языкового творчества, абстрактно конструируемый лингвистикой в целях практического научения языку как готовому орудию»28. К представителям данного направления в отечественной философии языка Бахтин относит Потебню и его последователей.
Абстрактный объективизм, как направление в истории философии языка, ориентирован на изучение формальной стороны - языка как системы фонетических, грамматических и лексических форм. Синхроническое изучение языка, свойственное этому направлению, своим итогом имеет вывод, что «между логикой языка как системы форм и логикой его исторического становления нет никакой связи, нет ничего общего»29. В отличие от индивидуалистического субъективизма, где сущность языка раскрывается в его истории, в данном случае «действительность языка и есть его становление»30. Корни абстрактного объективизма, по мысли автора, кроются в рационализме и идеях всеобщей грамматики Пор-Рояля. К представителям данного, формалистического по сути, направления в отечественной лингвофилософии Бахтин относит Ф.Ф. Фортунатова, И.А. Бодуэна де Куртенэ31, В.В. Виноградова, P.O. Шор.
Предложенная в «Марксизме и философии языка» классификация направлений имела то позитивное значение, что в ней, несмотря на известные идеологические клише, в принципе верно схвачено различие философско-лингвистических оснований учений о языке. Она позволила Бахтину предметно очертить круг проблем философии языка и методы их решения, которые в последующем получили свое дальнейшее развитие в созданной им философии языка.
Summary
Some particularities of the development of language philosophy in the USSR of the 1920-50s are analyzed in the article. The ideological aspects of these conceptions are revealed by means of analysis of N.Ya. Marr's «new doctrine of language» and M M. Bahtin's philosophy of language. The author explains the meaning of the discussion on the problem of linguistics held in 1950 and the role of i.V. Stalin in it.
' См.: Голубева О.Д. Н.Я. Марр. СПб., 2002. С. 147.
2 Марр Н.Я. Этно- и глоттогония Восточной Европы // Марр Н.Я. Избр. работы. М.; Л., 1935. Т. V. С. 371.
' См.: Марр Н.Я. Язык и общество // Марр Н.Я. Избр. работы. М.; Л., 1934. Т. III. С. 112.
4 Марр Н.Я Основные вопросы истории языка// Марр Н.Я. Избр. работы. М.; Л., 1937. Т. IV. С. 61.
5 Там же. 1936. Т. II. С. 107.
6 Мещанинов И.И. Введение в яфетидологию. М., 1929. С. 87.
\ Марр Н.Я. Язык и общество//Марр Н.Я. Избр. работы. М.; Л., 1934. Т. III. С. 91.
8 Там же. С. 99. «Тамже. С. 111-112.
10 Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М., 1968. С. 182.
" См.: Серебренников Е.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983. С. 265-266. 12 Подробнее см.: Алпатов В.М. История одного мифа: Марр и марризм. М., 1991. С. 44-47. 15 Кацнельсон С.Д. История типологических учений // Грамматические концепции в языкознании XIX века. Л., 1985. С. 51
14 См.: Жоль К.К. Язык как практическое сознание. Киев, 1990. С. 154-157.
15 Щедровицкий Г.П. Методологические замечания к проблеме типологической классификации языков // Лингвистическая типология и восточные языки. М., 1965. С. 69.
16 Сталин И.В. Марксизм и вопросы языкознания. М., 1950. С. 20-21, 28.
17 Кудрявский Д.Н. Введение в языкознание. Юрьев, 1912. Сталин И.В. Марксизм и вопросы языкознания. С. 85.
" Там же. С. 79. 2,1 Там же. С. 80.
21 Там же. С 81.
22 Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. С. 28-29.
25 Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка//Бахтин'М.М. Тетралогия. М., 1998. С. 301.
24 Там же. С. 315.
25 Там же. С. 313.
26 Бахтин М.М. Марксизм и философия языка. М., 1993. С. 108-109.
27 Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. С. 340.
28 Там же. С. 341.
29 Там же. С. 349-350. Там же. С. 350.
" Трудно согласиться с отнесением к «абстрактному объективизму», а по сути к формализму, Бодуэна де Куртенэ хотя бы потому, что последний достаточно определенно высказывался о своем несогласии с концептуальными установками Фортунатова.
Статья поступила в редакцию 21 января 2004 г.
