CC BY
369
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ЖУРНАЛИСТИКИ
УДК 070.1
DOI 10.17150/2308-6203.2015.4(2).117-126
Суходолов Александр Петрович
доктор экономических наук, профессор, ректор, Байкальский государственный университет экономики и права,
664003, Российская Федерация, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: rector@isea.ru
Alexander P. Sukhodolov
Dr. of Economics, Professor, Rector, Baikal State University of Economics and Law, 11, Lenin str., 664003, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: rector@isea.ru
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННЫХ ВОЙН
Аннотация. В статье перечисляются известные на сегодняшний день функции журналистики, признается важнейшая роль идеологической функции и анализируются ее роль и значение для существования государства. Рассматривается двоякая роль СМИ — как средства ведения информационных войн и как средства канализации агрессии внутри общества. Подчеркивается необходимость мобилизации и консолидации средств массовой информации в борьбе с идеологией противоборствующей стороны в периоды информационных войн. Дается оценка конституционного запрета государственной или обязательной идеологии. Автор статьи соглашается с точкой зрения исследователей, которые считают важнейшей объединяющую роль идеологии в государстве. К сожалению, в информационное пространство вбрасывается немало тем, отвлекающих общество от созидательных целей и провоцирующих его раскол. В связи в этим предлагается скорректировать идеологический вектор российских средств массовой информации в направлении поиска объединяющей идеи.
Ключевые слова. Идеология, государственная идеология, идеологическая функция СМИ, информационные войны.
Информация о статье. Дата поступления 25 февраля 2015 г.; дата принятия к печати 12 марта 2015 г.; дата онлайн-размещения 20 апреля 2015 г.
THE IDEOLOGICAL FUNCTION OF THE MEDIA IN TERMS RELEVANT INFORMATION WARS
Abstract. The article lists the currently known function of journalism, recognizes the crucial role of the ideological functions and analyzes its role and importance for the existence of the state. It is considered double role of the media — as a means of information warfare and as a means of sewage systems of direction within society. It is emphasized the need for mobilization and consolidation of the media in the fight against the ideology of the opposing side
© А. П. Суходолов, 2015
117
in times of information warfare. Provides an assessment of the constitutional prohibition of mandatory state ideology. The author agrees with the point of view of researchers, which is considered an important unifying role of ideology in the state. Unfortunately, there are a lot of topics that provoke a split in the society thrown in the information space. In this connection, it is proposed to correct the ideological aspect of Russian media towards a unifying idea.
Keywords. Ideology, political ideology, the ideological function of the media, information warfare.
Article info. Received Febryary 25, 2015; accepted March 12, 2015; available online April 20, 2015.
В теории журналистики выделяют такие функции, как информационная, просветительская, гедонистическая, интегративная, регулятивная, перераспределения духовных ценностей, ориентацион-ная, идентификации, тонизирующая, прогностическая, заступительная, социализирующая, непосредственно-организаторская, культурно-образовательная, рекламно-справоч-ная, рекреативная (развлекательная) [21, с. 24]. Наряду с этим многообразием главными функциями журналистики и, следовательно, средств массовой информации являются коммуникативная и идеологическая функции. При этом наблюдается расхождение мнений теоретиков отечественной журналистики относительно того, какая из этих двух функций первостепенна. Так, Е. П. Прохоров пишет, что исходная функция журналистики — коммуникативная, в то же время отмечая, что мера и характер информированности (дезинфор-мированности) зависят от того, как журналисты понимают и реализуют идеологическую функцию СМИ [16, с. 9]. Н. Э. Шишкин полагает, что для взаимоотношений журналистики с массовой аудиторией первостепенное значение имеет идеологическая функция в диапазоне от констатации фактов до глубинного воздействия на сознание аудитории [21, с. 25].
Термин «идеология» (греч. idea — мысль, понятие + logos — слово, уче-
ние) обозначает логически обоснованное учение об идеях (взглядах), а также систему взглядов и идей, характеризующих какую-либо социальную группу, класс, политическую партию, государство в целом.
Е. П. Прохоров определяет идеологию как систему взглядов, в которой осознаются и оцениваются отношение людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и способы их разрешения, определяются цели и средства (программы) деятельности государственных образований, общественных объединений, различных социальных субъектов по поддержанию status quo или преобразованию социальных отношений в соответствии с интересами и потребностями носителей данной идеологии [16, с. 62—63].
Помимо этого Е. П. Прохоров также говорит о деидеологизации (если очевидно, что та или иная идеология ложна в основе, фашистская например, а также в том случае, когда идеологические подходы распространяются на сферу, где они объективно не должны применяться); о реидеологизации (когда деидеоло-гизация заходит слишком далеко и для установления верного понимания явлений жизни требуется «вернуть» идеологический подход в другой, измененной и улучшенной форме); о переидеологизации (в случае отхода от одних идеологических позиций и перехода на другие) [16, с. 63].
«...Исходная функция идеологии заключается в том, чтобы обеспечивать человеку возможность думать, будто он находится в гармонии с человеческим и мировым порядком. В этом смысле идеология по своим целям противоположна совести, задача которой — постоянно указывать индивиду на несовпадение реальной жизненной практики с фундаментальными законами человеческого и мирового порядка», — пишет И. М. Дзялошинский, автор исследования «Российский журналист в посттоталитарную эпоху. Некоторые особенности личности и профессиональной деятельности» [7]. «Соглашаясь со всеми инвективами в адрес государственной идеологии, — продолжает И. М. Дзя-лошинский, — не стоит, однако, на этом основании отказывать человеку в праве иметь более или менее осознанную систему взглядов по основным сферам его жизнедеятельности. Более того, в принципе вряд ли возможно осознанное существование индивида, неотрефлексирован-ное на уровне какой-либо идеологии. Тем более, если речь идет о журналисте — человеке, который постоянно пребывает в мире мнений, объяснений, оправданий и т. п.» [7, с. 226].
На основе анализа множества интервью с журналистами, их ответов на тестовые ситуации И. М. Дзяло-шинский выдвинул гипотезу о том, что на индивидуально-личностном уровне все множество социально-политических идеологий можно представить как множество точек (точнее, сгущений точек) в некоем многомерном пространстве, векторы которого задаются ответами на следующие вопросы:
1. Какова целевая ценность, на которую, по мнению сторонников данной идеологии, следует ориентировать общественное развитие?
2. Какой механизм, способ общественных преобразований является предпочтительным?
3. Какими должны быть взаимоотношения между индивидом, обществом и государством?
С точки зрения целевой ценности журналисты, участвовавшие в экспериментах, выделили несколько отчетливо различающихся идеологий, выбор между которыми и составляет проблему идеологического самоопределения журналиста в России: либерализм, социализм и консерватизм.
Второй классификационный признак позволил выявить новое измерение идеологического пространства, связанное с отношением к насилию как средству решения политических проблем. С точки зрения этого критерия в журналистской среде отчетливо выделяются сторонники эволюционного пути общественного развития, радикалы и экстремисты.
Третье измерение идеологических систем, в котором фиксируются предпочитаемые способы организации общественной жизни, выявляет наличие в журналистской среде склонности к таким идеологическим течениям, как демократизм, авторитаризм и тоталитаризм [7, с. 224-232].
Само собой разумеется, что ни один журналист не может быть «идеологически стерилен». Предельно честно по этому поводу высказалась главный редактор международного информационного агентства «Россия сегодня» Маргарита Симоньян: «Я считаю, что журналист должен поддерживать те идеологии, которые ему близки, и не поддерживать другие. Если СМИ позиционируется как беспристрастное, то идущий на митинг сотрудник подрывает авторитет своего СМИ. Не надо врать себе и начальству, нужно идти работать на
тот же «Дождь», который беспристрастным себя не считает, как я понимаю. Если хочешь поддерживать власть, то можно работать в «Комсомольской правде», на трех телеканалах. А если хочешь поддерживать объективность, то иди в «Коммерсантъ» или «Ведомости»» [18].
«Идеологическая демократия», которая дает возможность свободного самоопределения в мирных условиях развития государства, делает его (государство) уязвимым в период информационных войн, когда требуется мобилизация и консолидация усилий СМИ в борьбе с идеологией противоборствующей стороны. В периоды информационных войн и средства массовой информации, и сами журналисты неизбежно делятся на «своих» и «чужих», «наших» и «не наших», «российских» и «антироссийских», а ответ на вопрос «С кем вы, мастера культуры?» становится для журналистов принципиально важным.
Термин «информационная война» трактуется двояко:
— как действия, направленные на достижение информационных преимуществ над противником посредством нанесения ущерба информации, информационным процессам и информационным системам противника при одновременной защите собственной информации, информационных процессов и информационных систем;
- как воздействие на гражданское население и (или) военнослужащих другого государства путем распространения определенной информации (в этом смысле применяется также термин «информационно-психологическая война»).
Понимание двухаспектности этого понятия выразил Президент России В. В. Путин, выступая на заседании Федеральной службы безопасности
26 марта 2015 г. Подчеркнув, что вопросы защиты национальных информационных ресурсов должны оставаться под особым контролем, он заявил: «Количество кибератак на официальные сайты и информационные системы органов власти России не уменьшается, только в прошлом году их пресечено около 74 миллионов. Кроме того, выявлено свыше 25 тысяч интернет-ресурсов с публикациями, нарушающими закон. Прекращена работа более полутора тысяч экстремистских сайтов. Нужно продолжать очищать российское интернет-пространство от незаконных, преступных материалов, более активно использовать для этого современные технологии, участвовать в формировании системы международной информационной безопасности» [9].
Своеобразный кризис возможностей информационной контратаки Россия испытала в период грузино-осетинского конфликта в августе 2008 г. Именно этот эпизод информационных войн, по словам Маргариты Симоньян, показал необходимость активизации информационного канала, созданного для вещания от имени России за ее пределами [18]. Впоследствии осознание важности этого направления информационной политики российского государства привело к созданию федерального государственного унитарного предприятия «Международное информационное агентство «Россия сегодня»» [2]. В соответствующем указе Президента Российской Федерации от 9 декабря 2013 г. № 894 «О некоторых мерах по повышению эффективности деятельности государственных средств массовой информации» основным направлением деятельности данного агентства обозначено освещение за рубежом государственной политики Российской Федерации и
общественной жизни в Российской Федерации.
Это стратегически важное решение уже дает свои результаты. «На прошедшем саммите Евросоюза в Брюсселе, — сообщает газета «Аргументы недели», — многие европейские лидеры обратились к верховному представителю ЕС по иностранным делам Ф. Могерини с просьбой разработать к лету «детальный план противодействия российским дезинформационным кампаниям». По мнению евроэлиты, дело зашло слишком далеко: информационный поток из России уже буквально дестабилизирует континент»[8].
Даже с учетом понятного преувеличения информационных угроз Западу со стороны России такая реакция европейских чиновников не может не радовать. Значит, мы кое-чему научились у наших противников, а кое в чем и превосходим их на информационном фронте. Приведем лишь один впечатляющий факт: в 2013 г. телеканал Russia Today первым из новостных ТВ мира преодолел отметку в миллиард просмотров на YouTube [22].
Э. Тоффлер в своей книге «Война и антивойна» приводит примеры того, что наиболее часто используется для воздействия на других:
— обвинения в зверствах;
— гиперболизация ставок;
— демонизация и дегуманизация оппонента;
— поляризация;
— божественные санкции;
— метапропаганда, которая дискредитирует пропаганду другой стороны [23].
Сегодня ситуация складывается таким образом, что конфликтующие стороны уже открыто объявляют своим противникам информационную войну. Так, министерство информации Украины в конце февраля 2015 г.
запустило ресурс, используя который любой желающий может вступить в так называемые «информационные войска», заполнив простую форму регистрации, и в дальнейшем получать задания и инструкции по ведению информационной войны на электронную почту. Первый приказ, полученный с сайта, — начать атаку на российские СМИ, причем объектом первой атаки должен был стать телеканал LifeNews [20]. «Это абсолютно чистая, стерильная, информационная война», — прокомментировал новость главный редактор «Комсомольской правды» В. Сун-горкин [10].
Исследователь теории информационных войн Г. Г. Почепцов дает точную характеристику этому явлению: «Совершенствование атакующего инструментария автоматически вызывает такие же изменения в защитных механизмах. И это касается не только техники, но и военно-гуманитарных технологий (выделено нами. — А. С.). Именно таким словом хотелось бы обозначить ту новую сферу, которая сложилась в последнее время. Она базируется на разнообразных методах работы с массовым сознанием, позволяющих программировать его на определенные действия, которые опираются на использование протестной массы людей» [14].
«...Проблема защиты информации, которая ранее была как никогда актуальна, — добавляет к этому С. П. Расторгуев, — перевернулась подобно монете, что вызвало к жизни ее противоположность — защиту от информации» [17]. Это особенно важно иметь в виду, когда речь идет о внешнем информационном вмешательстве во внутренние дела государства.
И. Н. Панарин в книге «СМИ, пропаганда и информационные войны»
высказывает мнение, что Алексей Навальный является проектом политической власти США, созданным в рамках реализации концепции российского варианта «оранжевого государственного переворота» при активном содействии М. Макфола [13, с. 38]. Соглашаясь или не соглашаясь с этим мнением, нельзя не признать справедливости замечания Г. Г. Почепцова: «При этом все мы. когда пишем о цветных революциях, забываем подчеркнуть, что дискредитация государственного аппарата и силовых структур дается достаточно легко, поскольку за ними всегда найдется шлейф неблаговидных действий» [14]. Об этом же говорит и В. Гончаров, предлагающий «жесточайшим образом искоренять в государственном механизме коррупцию, клановость, закрепив эти процессы в качестве одного из элементов государственной идеологии Российской Федерации» [5, с. 4].
В последнее время в целом ряде работ [5; 6; 11; 19] наблюдается критика положений ст. 13 Конституции Российской Федерации. Процитируем ее текст:
«1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность.
4. Общественные объединения равны перед законом.
5. Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание воору-
женных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» [1].
«Действующая российская Конституция (ч. 2 ст. 13) отрицает возможность установления какой-либо идеологии в качестве государственной или обязательной. Но в таком случае неясно, — задается вопросом В. Гончаров, — как быть с нормами самой Конституции и действующего законодательства страны, которые, по сути, представляют собой доктри-нальное закрепление определенных мировоззренческих начал в обществе, носящих системный характер, то есть являются формой выражения и закрепления государственной идеологии. И отрицание обязательности какой-либо идеологии ставит под сомнение обязательность и норм Основного Закона». По мнению В. Гончарова, «обозначенная норма Конституции РФ лишь отражала опасения первого российского президента в части возможности коммунистического реванша и была закреплена как препятствие на пути возвращения данной идеологии в качестве господствующей в стране» [6, с. 33].
«Простой юридический запрет на государственную идеологию сам по себе не может обеспечить реальную деидеологизацию общественной и государственной жизни, потому что идеология является необходимым атрибутом каждого государства», — полагает Н. С. Ку-ничкина [11, с. 8]. «Отрекшись от «единственно правильной» идеологии марксизма-ленинизма, закрепив в Конституции положение о том, что ни одна идеология не может быть признана в качестве обязательной или государственной, государство фактически обесценило себя (если не обезоружило) как властвующий элемент управления», — говорит Е. В. Стругова [19, с. 4].
Анализируя данную статью Конституции РФ, С. Ю. Поярков утверждает, что «.если положения об идеологическом плюрализме в политической сфере соответствуют принципам демократии, то указание на то, что современная Россия есть государство без государственной идеологии, как раз и привело к разброду в идеологическом процессе государства» [15, с. 750]. «Высказываемые у нас часто доводы и рассуждения относительно необходимости отказа от идеологии в пользу деиде-ологизации как непременного условия строительства демократического государства лишены каких бы то ни было серьезных оснований, поскольку в современном мире политика как арена столкновения различных конфликтующих интересов немыслима без идеологии», — обоснованно утверждает политолог К. С. Гаджиев [4, с. 382].
С. Ю. Поярков предлагает рассматривать государственную идеологию прежде всего «не как совокупность философских, политических, экономических ценностей, идей и взглядов, а как объективно существующую и нормативно закрепленную систему, определяющую и направляющую развитие общества. Наличие определенной совокупности ценностей, идей, воззрений, отражающих волю и стремления людей, граждан, является необходимым условием существования государства. Благодаря этой совокупности и происходит объединение граждан вокруг государства, формируя адекватное гражданское общество. Систематизированность, обоснованность и в какой-то мере идеальность указанной совокупности позволяет государству формировать свою идеологию. Именно государственная идеология включает в себя представления своих граждан об основных
направлениях развития государства и всего общества и определяет основные приоритеты государственной политики» [15, с. 749]. «Идеология в государстве, конечно же, не должна быть обязательной, но она должна быть государственной. Она должна служить средством объединения всех социальных групп для решения общественно значимых, необходимых задач», — призывает Е. В. Стругова [19, с. 3].
Интересной представляется позиция философа Мераба Мамардаш-вили: «Идеологией является такая совокупность представлений, которая служит для того, чтобы соединять людей вместе в те или иные социальные структуры. Иными словами, идеология есть как бы клей социальных структур, способ гомогенизации, или делания однородными, социальных структур. Основное, что мы должны здесь понять в этом феномене, — это то, что идеология вообще лежит вне вопроса об истине и лжи. Вы понимаете, что представления, которые объединяют нас так, чтобы мы могли быть приличными гражданами данного общества, не должны быть истинными, они просто должны быть эффективными. То есть, во первых, такие представления должны иметь место, без них мы не можем вступать в социальные связи, и, во вторых, они должны быть просто эффективными, то есть такими, чтобы посредством этих представлений данные общественные связи могли успешно установиться и сохраниться» [12, с. 63].
Несмотря на спорность трактовки идеологии «вне вопроса об истине и лжи», нельзя не согласиться с отмеченной философом важной объединяющей роли идеологии. Между тем в последнее время мы все стали свидетелями того, как в информационное поле было вброшено несколько
тем, спровоцировавших острое конфликтное обсуждение, в котором приняли участие как блогеры, так и средства массовой информации. Примером этого служат развернувшиеся во многих странах кампании за и против легализации однополых браков, периодически вспыхивающие протесты с участием национальных меньшинств и протесты против нелегальной миграции. Среди громких резонансных дел с религиозной составляющей достаточно отметить выступление панк-группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя и террористический акт в редакции сатирического журнала Charlie Hebdo 7 января 2015 г.
Появление в информационном пространстве тем, с которыми заведомо будет несогласно подавляющее большинство населения, расшатывает согласие в обществе, провоцирует выброс агрессии и в итоге поднимает волну ненависти, протестов и споров, заканчиваясь принятием того или иного политического решения, часто законодательного характера, которое, в свою очередь, влечет за собой новый виток обсуждений и противостояния. Государство должно взвешенно реа-
гировать на появление таких информационных вбросов, не допуская усиления конфликтных ситуаций непродуманными решениями. Яркий пример по-настоящему взвешенного государственного подхода в обсуждении вопроса о секс-меньшинствах продемонстрировал Президент РФ В. В. Путин на заседании Валдайского клуба 19 сентября 2013 г.: «Нужно уважать право любого меньшинства на отличие, но и право большинства не должно быть поставлено под сомнение» [3].
Наша страна сейчас, как никогда, нуждается во внутренней консолидации, и поэтому нужно действовать не по принципу «против каких внутренних врагов мы должны сплотиться», а по принципу «во имя чего мы должны объединиться, оставив в стороне распри и разногласия». Вектор идеологической функции СМИ, на наш взгляд, должен быть направлен прежде всего на поиск того, что нас объединяет. Это не значит, что нужно замалчивать определенного рода проблемы, но именно средства массовой информации должны стать тем полем, на котором можно обсуждать эти проблемы так, чтобы максимально канализировать агрессию.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Конституция Российской Федерации: принята всенарод. голосованием 12 дек. 1993 г. (с учетом поправок, внесен. законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ) // Российская газета. — 2009. — 21 янв.
2. О некоторых мерах по повышению эффективности деятельности государственных средств массовой информации: указ Президента РФ от 9 дек. 2013 г. № 894 // Российская газета. — 2013. — 10 дек.
3. Выступление Владимира Путина на заседании клуба «Валдай»: стеногр. заседания // Российская газета. — 2013. — 19 сент.
4. Гаджиев К. С. Политология / К. С. Гаджиев. — М.: Логос, 2001.
5. Гончаров В. Безыдейное знамя. Когда же в России будет государственная идеология? / В. Гончаров // Юридическая газета. — 2011. — № 16. — С. 4-5.
6. Гончаров В. В. Роль государственной идеологии в централизации власти в России: исторический опыт и современное состояние / В. В. Гончаров // История государства и права. — 2010. — № 4. — С. 31-35.
7. Дзялошинский И. Российский журналист в посттоталитарную эпоху: Некоторые особенности личности и профессиональной деятельности / И. Дзялошинский. — М. : Восток, 1996. — 299 с.
8. Евросоюз «трясет» от русских СМИ // Аргументы недели. — 2015. — № 11. — С. 2.
9. Заседание коллегии ФСБ. — URL : 1чйр://президент.рф/новости/47963.
10. Информационная война и информационные войска // Эхо Москвы. — URL : http://echo.msk.ru/programs/oblozhka-1/1499500-echo/.
11. Куничкина Н. С. Идеологическое многообразие и запрет на государственную (обязательную) идеологию в нормах Конституции Российской Федерации / Н. С. Куничкина // Конституционное и муниципальное право. — 2008. — № 14. — С. 8-10.
12. Мамардашвили М. К. Очерк современной европейской философии / М. К. Мамар-дашвили. — М. : Прогресс-традиция, 2010.
13. Панарин И. Н. СМИ, пропаганда и информационные войны / И. Н. Панарин. — М. : Поколение, 2012.
14. Почепцов Г. Г. Информационная война — 2013 в представлениях российских экспертов / Г. Г. Почепцов. — URL : http://psyfactor.org/psyops/infowar24.htm.
15. Поярков С. Ю. Идеология российского конституционализма как условие развития гражданского общества / С. Ю. Поярков // Право и политика. — 2009. — № 8. — С. 749-753.
16. Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики : учеб. для студентов вузов / Е. П. Прохоров. — 8-е изд., испр. — М. : Аспект Пресс, 201 1. — 351 с.
17. Расторгуев С. П. Очень краткая лекция по теории информационной войны / С. П. Расторгуев. — URL : http://www.infwar.ru/article.php?num=1.
18. Симоньян М. «Не собираюсь делать вид, что я объективная» : интервью / М. Симо-ньян; записал И. Азар. — URL : http://lenta.ru/articles/2013/03/07/simonyan/.
19. Стругова Е. В. Формирование идеологии как фактор формирования политики в государстве / Е. В. Стругова // Государственная власть и местное самоуправление. — 2006. — № 4. — С. 3-4.
20. Чернышев П. Украинские интернет-тролли начали информвойну против России / П. Чернышев, В. Зыков // Известия. — 2015. — 27 февр.
21. Шишкин Н. Э. Введение в теорию журналистики / Н. Э. Шишкин. — Тюмень : Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2004. — 167 с.
22. RT первым из новостных телеканалов набрал 1 млрд просмотров на YouTube. — URL : http://ria.ru/society/20130603/941030745.html.
23. Toffler A. War and anti-war. Survival at the dawn of the 21st century / A. Toffler, H. Toffler. — London, 1993.
REFERENCES
1. Constitution of the Russian Federation. Rossiiskaya gazeta = Russian Newspaper, 2009, 21 Jan. (In Russian).
2. On some measures to improve the efficiency of governmental media: Decree of the President of Russia 9 december 2013 year. № 894. Rossiiskaya gazeta = Russian Newspaper, 2013, 10 Dec. (In Russian).
3. Speech by Vladimir Putin at a meeting of the club "Valdai": short-hand notes of the session. Rossiiskaya gazeta = Russian Newspaper, 2013, 19 Sept. (In Russian).
4. Gadzhiev K. S. Politologiya [Politology]. Moscow, Logos Publ., 2001. 488 p.
5. Goncharov V. The unprincipled banner. When in Russia will be a state ideology? Yuridicheskaya gazeta = Jurist newspaper, 2011, no. 16, pp. 4-5. (In Russian).
6. Goncharov V. V. The role of the state ideology in the centralization of power in Russia: historical experience and current state. Istoriya gosudarstva i prava = History of State and Law, 2010, no. 4, pp. 31-35. (In Russian).
7. Dzyaloshinskii I. Rossiiskii zhurnalist v posttotalitarnuyu epokhu [Russian journalist in post-totalitarian era]. Moscow, Vostok Publ., 1996. 299 p.
8. The European Union «shakes» from the Russian media. Argumenty nedeli = Weekly Arguments, 2015, no. 11, pp. 2. (In Russian).
9. Meeting of the board of the FSB. Available at: http://президент.рф/новости/47963. (In Russian).
10. Information Warfare and information troops. Ekho Moskvy = The Echo of Moscow. Available at: http://echo.msk.ru/programs/oblozhka-1/1499500-echo/. (In Russian).
11. Kunichkina N. S. Ideological diversity and a ban on state (mandatory) ideology in the norms of the Constitution of the Russian Federation. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo = Constitutional and Municipal Law, 2008, no. 14, pp. 8-10. (In Russian).
12. Mamardashvili M. K. Ocherk sovremennoi evropeiskoi filosofii [Sketch of modern European philosophy]. Moscow, Progress-traditsiya Publ., 2010. 584 p.
13. Panarin I. N. SMI, propaganda i informatsionnye voiny [Media, propaganda and information war]. Moscow, Pokolenie Publ., 2012. 411 p.
14. Pocheptsov G. G. Informatsionnaya voina-2013 v predstavleniyakh rossii-skikh eksper-tov [The information warfare 2013 in representations of Russian experts]. Available at: http:// psyfactor.org/psyops/infowar24.htm. (In Russian).
15. Poyarkov S. Yu. The ideology of Russian constitutionalism as a condition for the development of civil society. Pravo i politika = Law and Politics, 2009, no. 8, pp. 749-753. (In Russian).
16. Prokhorov E. P. Vvedenie v teoriyu zhurnalistiki [The introduction to the theory of Journalism]. 8th ed. Moscow, Aspekt Press Publ., 201 1. 351 p.
17. Rastorguev S. P. Ochen' kratkaya lektsiya po teorii informatsionnoi voiny [The very brief lecture on the theory of information warfare]. Available at: http://www.infwar.ru/article. php?num=1. (In Russian).
18. Simon'yan M. «Ne sobirayus' delat' vid, chto ya ob»ektivnaya» : interv'yu [«I am not going to pretend that I have an objective»: The interview]. Available at: http://lenta.ru/ar-ticles/2013/03/07/simonyan/. (In Russian).
19. Strugova E. V. The formation of ideology as a factor in the formation of policy in the State. Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie = State authority and local governments, 2006, no. 4, pp. 3-4. (In Russian).
20. Chernyshev P., Zykov V. The Ukrainian Internet trolls began information Warfare against Russia. Izvestiya = Izvestiya, 2015, 27 Feb. (In Russian).
21. Shishkin N. E. Vvedenie v teoriyu zhurnalistiki [The introduction to the theory of Journalism]. Tyumen' State University Publ., 2004. 167 p.
22. RT was the first news channels scored 1 billion views on YouTube. Available at: http:// ria.ru/society/20130603/941030745.html. (In Russian).
23. Toffler A., Toffler H. Toffler War and anti-war. Survival at the dawn of the 21st century. London, 1993.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ СТАТЬИ
Суходолов А. П. Идеологическая функция средств массовой информации в условиях актуальных информационных войн / А. П. Суходолов // Вопросы теории и практики журналистики. — 2015. — Т. 4, № 2. — С. 117-126. — DOI : 10.17150/2308-6203.2015.4(2).117-126.
REFERENCE TO ARTICLE
Sukhodolov A. P. The ideological function of the media in terms relevant information wars. Voprosy teorii i praktiki zhurnalistiki = Theoretical and Practical Issues of Journalism, 2015, vol. 4, no. 2, pp. 117-126. DOI: 10.17150/2308-6203.2015.4(2). 117-126.
