CC BY
25
ЧЕЛОВЕК
ОБЩЕСТВО
КУЛЬТУРА
Вестник Челябинского государственного университета. 2020. № 4 (438).
Философские науки. Вып. 55. С. 27-35.
УДК 101. 130.3 DOI: 10.24411/1994-2796-2020-10405
ИДЕНТИФИКАЦИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА
А. Е. Шишкин
Медицинский университет «Реавиз», Самара, Россия
Актуальность. Смена социально-политической системы социализма на капитализм предполагает разрушение одной и формирование другой идентичности человека в парадигме европоцентризма. Рефлексируя тему «прививки» чужими и чуждыми паттернами, мы задаём вопрос: может быть мы не в ту сторону движемся? Может быть не так быстро, но нам следует искать свой собственный национальный путь и совершенно в другом направлении?
Методология и методы исследования. Культурно-историческая теория Л. С. Выготского предлагает рассматривать социальную среду как главный источник формирования личности через диало-гичность. Концепция гармоничного развития личности М. М. Рубинштейна предполагает продукт не естественной природной заданности, а исторического и культурного совершенствования. Л. С. Выготский и М. М. Рубинштейн считают, что в гносеологическом идеализме мир не дан, а задан.
Обсуждение результатов исследования. Идентичность личности складывается из условий социальной среды, в которой формируется психологическая, гендерная, культурная, гражданская и духовно-нравственная характеристика человека. Сохранить идентичность культурно-исторического человека означает обеспечить передачу из поколения в поколение основ национального и религиозного самосознания, сохранить традиции предков в потомках, укрепить исторические корни, заложить фундамент безопасности и полноты бытия. Благодаря идентификации, человек преодолевает своё одиночество, помогает объединиться с одними и дистанцироваться от других.
Заключение. Теоретическая значимость научной статьи связана с разработкой концепта формирования пассионарного культурно-исторического человека (коммунитарист, перфекционист, экзистенциалист). Практическая значимость исследования заключается в обеспечении ему статуса неприкосновенности, передаче экспертизы как мудрецу, принадлежащему к первой страте и власти, с целью обеспечения баланса сил в обществе.
Ключевые слова: пассионарность, культурно-исторический человек, коммунитаризм, идентификация, перфекционизм, партикуляризм, стратификация, интеграция, инкультурация, эмпатия.
Актуальность заключается в выборе: либо и дальше разрушать державную страну до придания ей статуса сателлита Запада, либо возрождать национальное и религиозное самосознание; либо равнодушно соучаствовать в манкуртизации общества через «смену идентичностей»1, либо
1 Слово «идентичность» (identitas) происходит от классического латинского idem, означающего «тот же самый». В современном понимании чаще всего это понятие осмысляется как «отождествление» или «подобие».
активно формировать пассионариев для регенерации новых ориентиров человечества в самоопределении национальных путей развития. При коммунитарном управлении страной «большаки» (нравственно достойные вожаки) общин делегируются в местное самоуправление, Государственную Думу и правительство.
Предмет исследования: идентитет (подлинный паспорт, который даётся историей, родом, нацией, семьёй, космосом) культурно-исторического человека в контексте коммунитаризма. Наш субъ-
ект был, есть и будет всегда, но если он будет истреблён варваром, гедонистом, консьюмеристом, мондиалистом, то незамедлительно наступят апокалипсические времена.
Дефиниция. Культурно-исторический человек (исихаст, богочеловек, перфекционист, «большак», благородный муж) ориентируется на религиозную культуру и светскую этику. Он придерживается позиции творческого традиционализма: имеет жертвенный дух и социальную ответственность за человека, семью, общество; он необратимо встал на путь добродетели и сострадания (эмпатии); готов к самопожертвованию ради высших общественных и космологических интересов; его рациональные и метафизические устремления имеют укрепы по иерархическому принципу: «дух должен управлять душой, душа — телом» [16, с. 8].
Методология и методы исследования. Феноменологический подход возвращает конституирующую допредикативную мысль к естественному миру как «вертикальное» измерение опыта (Мерло-Понти). Экзистенциальный подход используется как попытка восстановления метафизики через восстановление гармонии трансцендентного и имманентного осмысления мира. Историко-де-терминированный подход согласуется с духовно-нравственным свободным выбором оставаться «культурно-историческим человеком» (А. Шишкин) или «волком» (Т. Гоббс) в социальных реалиях бытия. Системный подход рассматривает различные не согласующиеся между собой парадигмы и предлагает синтез коммунитаризма как альтернативу капиталистическому консьюме-ризму. Функциональный анализ идентификации культурно-исторического человека в различных ипостасях помогает смоделировать пассионарный образ, способный разрешить противоречия современной России перед грядущей сменой перехода доминанты от Запада к Востоку и от чувственной эпохи к идеационной. Стратификационный подход помогает осознать причастность культурно-исторического человека к первой страте. Сотерио-логический подход задаёт трансцендентные выси нашему адепту.
Был проведён эксперимент по формированию культурно-исторического человека. С 1990 по 2001 г. я в качестве ректора возглавлял НОУ «Русская православная гимназия "Ладомир"». В результате за 11 лет существования мы обучили пятьдесят учащихся, из которых пятеро стали священниками и двое иеромонахами. Конечно, показатель (14 %) не говорит о качественном их
служении или о том, что они стали культурно-историческими людьми. Но заданный вектор формирования национального характера в среде «русского мира» — однозначно верный. В исходном посыле наш детерминированный метод предполагал возрождение национального и религиозного самосознания. Ретроспективное отслеживание социальных лифтов учащихся позволило отследить меняющиеся характеристики объекта от страстного к аскетическому, от самостного к альтруистическому поведению.
Обсуждениерезультатов исследования. Вопросы идентификации связаны с регенерацией или обскурацией, преображением или аннигиляцией общества. В одном случае через приобщение к национальным ценностям человек преодолевает свою бездуховность, в другом — погружается в страсти консьюмеризма и теряет своё самосознание, семью и Родину. В случае энтропии «все находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни, и каждый с самим собой» [19, с. 87].
Перечислим тезисы, позволяющие идентифицировать культурно-исторического человека:
1. Социальный конструкт формируется в результате взаимодействия «Я» с «Ты» и «Мы» в контексте «столкновения идентичностей», партикуляризма, глобализма и дифференциации на богатых и бедных. Социальная идентичность образовательных, артельных или братских общин складывается по способу исповедания культуры и образа жизни.
По нашему пониманию, ни стратификационный, ни классовый подход не могут справедливо осмыслять общество. В первой страте (здоровой семье подвижников благочестия, мудрецов) могут быть девиантные отклонения у детей. В классе господ система производства может быть присваивающей, однопоколенной, консьюмеристской. Термин «элита» предполагает «лучшее», «отборное», «избранное», но по факту мы видим, что авторитетные и достойные люди вне религиозных и национальных ценностей разлагаются и становятся обузой народу (компрадорами). Их укрепы положения в обществе и место на стратификационной шкале (Маркс) строятся от отношения к собственности.
В контексте коммунитаризма мы не можем принять функциональный подход, предлагающий неравное вознаграждение как необходимый социально-политический механизм для поддержки достойных (П. А. Сорокин). В том-то и дело, что «достойные» могут оказаться ненадёжными эгоистами, использующими своё социальное положение в корыстных целях. Так официальные
люди, вследствие прекращения диффундирования со своим народом, автоматически разрушают легитимность занимаемых положений в правительстве. Поэтому в целях нахождения компромисса в неспокойном кризисном мире следует искать духовно-нравственные концепты для совершенствования рас, этносов, национальностей и всего человеческого общежития.
Насаждение рынка предполагает отказ от советского патернализма и формирование homo eco-nomicus в западных паттернах. Возникает дилемма: либо и дальше разрушать державную страну до придания ей статуса сателлита Запада, либо возрождать национальное и религиозное самосознание.
В либеральном обществе «Я» индивидуума нивелируется и манкуртизируется. Ему кажется, что он центр Вселенной, тогда как на самом деле может оказаться лишь актором рынка. Крайне редкое явление, чтобы в секулярном социуме индивид не был стёрт в жерновах рыночной идеологии, консьюмеристской политики и массовой культуры, разжигающей эгоизм и себялюбие. Изменения индивида связаны с разрушением социума и той программой, которая запускается через качество формирования моды, спроса на фильмы, корпоративный имидж, отношение к безбрачному «расхристанному» состоянию.
Получается, что универсализм, интеграция, ин-культурация и социализация возможны в условиях патерналистского государства. Справедливой социальной мобильности различных слоёв (классов, этносов, религиозных групп) общества по горизонтали и вертикали можно добиться только в идеа-ционном (коммунитаристском, ноосферическом, перфекционистском) государстве. Понятия «социальные сословия» (дворянство, духовенство, купцы, ремесленники), а также «классы» (рабы и рабовладельцы, феодалы и зависимые крестьяне, капиталисты и рабочие) в системе коммунита-ризма обесцениваются. По умолчанию все эти социальные когорты присутствуют, но между ними нет антагонизма по причине их родства с единой общиной. Социальная система коммунитаризма задаёт вектор, где почитается человек по степени приближения к Богу вечным со-служением и самопожертвованием, а не по занимаемой должности (социальная роль и статус).
2. Личностный конструкт в эпоху глобализации отличается гибкостью, подвижностью, множественностью, незаконченностью, контексту-альностью, приспособлением под условия, пред-
посылки и запрос тех, от кого зависит гонорар, приём на работу, получение статуса.
Ситуация культурного плюрализма как многобожия (язычество) ломает индивида об колено, формирует в нём вседозволенность, удаляет от поиска целостного понимания мира, соборного участия в национальных проектах.
Идентичность выступает как личностный по результату, но интерперсональный по происхождению феномен [25, с. 141]. Личность в отличие от индивида включена в различные общественные и межличностные отношения. Индивид думает, что он пуп земли и своей надменностью выступает общественным тормозом. Вот почему эгоисты и карьеристы никогда не были и не будут двигателем прогресса.
К понятию «личность» культурно-исторического человека мы можем прийти только после осмысления триад: «личина, лицо и лик» или «тело, душа и дух». Трансформируются только личина и лицо, но лик озарён Горним светом истины. Лик имеет трансцендентные корни аутентичного бытия. Только духовный человек имеет укрепы в космологическом мире, и пока тлеет в нём огонёк Божьей искры, он и представляет собой личность. Телесный человек сколько угодно может «надувать щёки», лик его не просияет. Обыватель не устойчив в социально-психологических коммуникациях. Его динамика в мнениях и настроениях отрицательна, тогда как статика духовного, культурно-исторического человека, проявляющая себя в традициях и обрядах, — положительна.
Консьюмерист своим поиском гедонистического комфорта создаёт неравенство в обществе через деление социальных слоёв по уровню доходов и образу жизни, по наличию или отсутствию привилегий. В капиталистическом мире под видом заботы о страждущих гедонисты организовали систему неравенства через разделение людей по доходам, уровню образования, власти. Отсюда возникли касты, затем сословия, а позже — классы.
Коммунитарист с любовью принимает брата и «последнюю рубашку» добровольно отдаёт нуждающемуся. Он совершает инкультурацию общества. Он соборует и «сшивает» собой всех людей. Он «соль» Земли, обеззараживающий своим «осолонением» испорченных тщеславием и гордыней консьюмеристов. Отсюда ясно, что стратификационная классификация должна строиться не по доходам, престижу, образованию и власти и не по наследству (сколько было нравственных отщепенцев в привилегированных семьях),
а по принадлежности к культурно-историческим и духовно-нравственным ценностям.
Личностная идентификация предполагает сохранение неизменяемого ядра сущности человека, представляющее его «Я». Консьюмерист сам не знает, как трансформировался под различными технологиями массмедиа и психотропных средств (антидепрессанты и транквилизаторы) в «Я-Другого».
Культурно-историческими личностями мы можем назвать Михаила Ломоносова и Юрия Гагарина. Из художественных героев Павла Корчагина (Н. Островский «Как закалялась сталь»), Прометея (Эсхил «Прометей прикованный») и Данко (М. Горький «Старуха Изергиль»), которые способны к самопожертвованию. Абсолютной Личностью мы можем назвать Христа, распятого на кресте. Его добровольная Голгофа означает жертву искупления грешного «плотяного» человечества. В числе достойных пророки, апостолы и подвижники благочестия. Антитезисом можно назвать из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок» Остапа Бендера. Отрицательные персонажи создают разрушающие сознание штампы: «in vino veritas» или «в здоровом теле — здоровый дух». Предлагаю сравнить с евангельской формулой культурно-исторического человека: «Когда я немощен — тогда животворю» (Деян. 16:31).
3. Профессиональный конструкт актуализируется в формах артельного труда. Как бы рынок ни ломал хребет русскому народу, его лучшая часть — подвижники благочестия — всегда будут думать и заботиться о всех и каждом. Выбор профессии мастера, офицера, врача, учителя, инженера связан со стратификацией мудреца как самого совестливого, трудолюбивого и заботящегося о всех господина.
В детском саду дети играют в инженеров, лётчиков, врачей или продавцов и банкиров исходя из тех конструктов архетипа русского человека, которые задают родители и воспитатели муниципальных учреждений.
В студенческую пору молодой человек озабочен тем, как его примут на первом трудовом месте. Идёт подготовка и сверка эталонов, предъявляемых к специалистам по данным направлениям. Студент идентифицирует профессиональную деятельность с образом «Я» [30, с. 353]. Между знанием и действием стоит «Я». Между чувством и действием стоит «Я». От внешней заданности, объективированности и самоэксплицируемости [20, с. 20] зависит решение выбора того или иного
трудового коллектива в соответствии с пространственно-временными координатами и жизненным планом группы [2, с. 17].
Личность труженика не просто продолжается в других людях, она и есть эта продолженность, «инобытие человека в человеке», личность в личности, на которую оказывается влияние [17]. Современный человек изменяет окружающий мир быстрее, чем себя и своё сознание, а потому не успевает вписываться в этот мир и становится «целиком и полностью проблематичным» [23]. Культурно-исторический человек везде, где бы ему ни приходилось работать, отдаёт свои силы без остатка на благо рабочего коллектива, своей семьи и общества. Наш адепт задаёт вектор от труда проклятья (труд для зарплаты) к труду добродетели (труд — творчество) [29].
4. Религиозная идентичность культурно-исторического человека является первоосновой при вхождении в коммунитаристское общество. В какие-то общества принимают по одежде, доходам и образованию, а в братские общины люди объединяются в основном по двум критериям: религиозному и национальному не столько этническому, сколько по способу исповедания культуры и образа жизни.
Современный человек, не относящий себя к той или иной религиозной конфессии, ведёт себя ситуативно. Имеющий духовный (мистический) опыт не станет вливаться в компанию по принципу: лишь бы было весело. Не о гедонизме и эвдемонизме помышляет homo spiritus, а о сотериологии. Этнокультурная, внеинституциональная, гетерономная, индивидуальная и социально-личностная религиозная идентичность включена в религиозный опыт определённой конфессии [1, с. 29-32].
Идентификация религии как родственной происходит из традиций семьи и верований предков. Новый адепт той или иной конфессии ищет друзей, единомышленников, единоверцев по духу. Он ощущает то, чего ждут от него окружающие, но если они не соответствуют его «Я», то встаёт вопрос о смене работы, учёбы, невесты (жениха). Идентификационная стабильность действующих лиц — условие конструирования понятного мира [8, с. 5].
Понятие воцерковленности существовало с древних времён, а в понятийный аппарат социологов введён В. Ф. Чесноковой [27], которая разработала индекс воцерковленности» [24, с. 61]: слабые по степени воцерковленности, начинающие, полу-воцерковленные, воцерковленные» [24, с. 60]. Религиозная идентичность культурно-исторического
человека «.. .выступает фактором повышения про-властных ориентаций. Это подтверждает рост политической лояльности воцерковленной группы по сравнению с невоцерковленной. Выявлено, что чем выше степень религиозности человека, тем сильнее его поддержка политической системы» [12, с. 88].
5. Этнический (гражданский) конструкт идентичности формируется в согласии со своей национальной принадлежностью. Без патриотической и патерналистской компоненты нельзя верно истолковать интерпретацию прошлого страны, понять её настоящее и будущее [28, с. 193]. Игнорирование базовых ценностей и смыслов бытия разрушает настоящую действительность и выстраивает безнадёжную будущность.
Кризис идентичности, связываемый не только с последствиями посттрансформационной социокультурной «травмы», но и с общими особенностями развития современного социума, ставит перед социологической наукой вопрос о выработке технологий и моделей формирования новой идентичности граждан России. Но современник не чувствует и не понимает своей манкуртизации, а потому представляет «формальный характер интенсивности общегражданской идентичности» [5, с. 177].
Общество со сломанной идентичностью напоминает человека, теряющего свою душу, память о национальных героях и мессианском задании. Отсюда полное расхождение между тем, что следует делать, и тем, на что мы устремлены. В первом случае реальное историческое задание, во втором случае — наслаждение (гедонизм) тем, чего нет.
Идентичность проявляется, с одной стороны, во взаимодействии с другими людьми, а с другой стороны — в саморефлексии личности. В этнической идентичности выделяют два основных компонента — когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы, осознание себя её членом) и аффективный (оценка качеств группы, отношение к членству в ней). В свете усилившихся проявлений ксенофобии, расизма и этно-национализма [15, с. 3] необходимо начать работу по консциентальной безопасности.
В основе идентификации этнических различий лежат языковые и психологические модели [11, с. 112]. Когнитивная семантика относит категорию «свой — чужой» к главным концептам коллективного мироощущения [6, с. 20]. Но либеральная идеология, напротив, защищает не традиционное общество, а сомнительные меньшинства (когорты гомосексуалистов, сЫЫй"ее), не соборные
представления о народе, а дробность индивидуалистов. Конструкт гражданской идентичности должен коррелировать с национальным самосознанием.
Президент РФ в своих обращениях к народу использует такие определения, как «российская нация», «граждане России», «мы как нация», «мы — народ России», «единый народ России» [21]. Отвечая на вопрос, что значит быть гражданином страны, почти 70 % отвечают: «быть российским патриотом, любить Россию» (68 %), «соблюдать законы, уважать конституцию» (70 %). Несильное гражданское общество пока реагирует на взлёты дирижёрской палочки во властном оркестре [7, с. 228]. Весь посыл на укрепление национального самосознания культурно-исторического человека предполагает процесс динамики от «я» к «мы» [9, с. 41].
6. Гендерная идентичность русских сказок показывает «конструирование» сильного, доминирующего мужчину и слабую, зависимую, послушную «женщину», способствуя воспроизведению патриархального сознания [22, с. 57]. Социально-политические технологии равноправия, карьеры через квоты в правительство и тендеры в экономике разрушают семью. 80 % разводов говорят о неверном конструкте современной политики государства. Разложение малой ячейки свидетельствует о системном кризисе всей страны. Если мужчина священник, воин, исследователь, добытчик, то женщина ищет комфорт. Она избегает тех областей, в которых не ориентируется (Синглтон «Половые роли в познании») [32]. Статистической разницы между соотношением размеров тела и мозга у мужчин и женщин не обнаружено [31, с. 635].
6. Культурный конструкт охватывает биологическую (сон, еда, релаксация), производственную (создание орудий труда для жизнеобеспечения: одежда, жилище), духовную (язык, мировоззрение, эстетическая деятельность), социальную (коммуникация, социальные отношения) [3, с. 37] стороны жизни человека. Неосознаваемая идентичность человека-консьюмериста нерефлексиру-емо (стереотипно) принимает нормы поведения, привычки, ритуалы. Культурно-исторический человек идентифицирует механизмы, способные объединить группы коммунитаристских общин по 40-50 человек в соборное понятие «Мы» для создания национальных очагов патерналистского хозяйства и традиционной культуры. Никакие личные качества не создадут коммунитаристской общины, если потенциальные силы каждого не будут употреблены на достижение национальных
интересов. Понятие «идентичность» является «социокультурным конструктом» [10] имени, половой, расовой и этнической принадлежности, принятия родного языка и места рождения. Традиционная семья и общество ищут сопричастность к культурному наследию, уважают лучшие образцы своего этноса, осознают национальное достоинство в народных и религиозных праздниках.
Все представленные конструкты упорно ищут культурно-исторического человека, мудреца, государственного деятеля, способного вести общество к процветанию и благодеятельной жизни: «Никогда, ни в коем случае не будет процветать государство, если его не начертят художники по божественному образцу» [18, с. 254]. «Человеческий род не избавится от зла до тех пор, пока истинные и правильно мыслящие философы не займут государственные должности или наследники власти в государствах по какому-то божественному определению не станут подлинными философами» [4].
В качестве обсуждения опыта идентификации своего/чужого человека обратимся к исторической ретроспекции.
Если в древности соотечественников узнавали с помощью национальных и религиозных параметров, то сегодня встаёт проблема развоплощения, «расхристанности» и утери самоидентификации.
В Древней Руси был обычай пускать тарелку по кругу для сбора средств выкупа пленных соотечественников. Представим себе ситуацию. Мы пришли выкупать у врагов из заточения своих граждан.
Первое, что мы должны сделать, это объявить: кто из вас русский? Никто не знает, с какой целью спрашивают. Может быть, всех русских хотят казнить в первую очередь.
Поднявших руки отводят в другое помещение и вновь спрашивают: кто из вас православный? Опять для русских вопрос является испытанием. Может быть, именно православных хотят испытать огнём. Те люди, которые идентифицируют себя с православием, — поднимают руки.
Третий вопрос, кто готов к исповеди? Воцерков-ленный человек тот, кто исповедуется и причаща-
ется на литургии хотя бы четыре раза в год во время постов. Сама исповедь предполагает не защиту своего положения, а демонстрацию своей греховности и падшести. Здесь легко понять, оправдывается человек или готовится к последней Голгофе за веру, за Отечество, за народ, за семью.
Исследование показывает забвение традиционных ценностей и необходимость их восстановления. В нашем понимании: чем больше будет уникальных, верных, надёжных, совестливых культурно-исторических людей, тем интереснее, миролюбивее и многограннее будут отношения между людьми. Так что «не золото надо завещать детям, а наибольшую совестливость» [26].
Выводы и заключение.
Практическая значимость научной статьи заключается в формировании культурно-исторического человека, обеспечении ему статуса неприкосновенности, передаче полномочий по экспертизе и власти с целью сохранения баланса сил в обществе. Междисциплинарный характер исследования по выявлению идентичности культурно-исторического человека рассматривается как философская категория, как категория социального знания, как психологическая категория, как категория интердисциплинарного знания [14, с. 43-53].
Идентичности в современной социальности не могут описываться и изучаться на основе принципов, сложившихся в сфере классического научного знания, так как они сегодня уже обладают новыми характеристиками, которые не могут быть осмыслены в рамках классического исследовательского подхода [13, с. 201].
Исследование идентичности культурно-исторического человека показало, что его изменения обусловлены исторической сменой цикличной истории с «чувственной» на «идеационную» (П. Сорокин) эпоху. Культурно-исторический человек (подвижник благочестия, коммунитарист, благородный муж, homo spiritus) является надёжным другом, тружеником, семьянином, гражданином. Он в отличие от консьюмериста всегда заботится о немощных стариках, женщинах и детях.
Список литературы
1. Астапов, С. Н. Конструирование религиозной идентичности / С. Н. Астапов // Грамота. — 2016. — № 10 (72). — С. 29-32.
2. Белопольская, Н. Л. Половозрастная идентификация / Н. Л. Белопольская // Методика исследования детского самосознания. — Вып. 2. — М., 1998. — 24 с.
3. Блинова, Г. П. Русские традиции и народная культура (история и современность) : лекции / Г. П. Блинова. — М. : МГУКИ, 2011. — 49 с.
4. Богомолов, А. С. Античная философия / А. С. Богомолов. — М., 1985. — 368 с.
5. Горшков, М. К. Российская идентичность в условиях трансформирующихся процессов / М. К. Горшков // Вестн. рос. нации. — 2008. — № 1.
6. Гришаева, Л. И. Аккультурация как трансформация оппозиции «свой — чужой» в оппозицию «свой — другой» / Л. И. Гришаева // Коммуникативные исследования 2003: современная антология. — Волгоград, 2003. — С. 20.
7. Дробижева, Л. М. Национально-гражданская и этническая идентичность: проблемы позитивной совместимости : перепечатка с сайта Института социологии РАН. — URL: http://www.isras.ru/ URL: http://www.civisbook.ru/files/File/Nacionalno-grajd.pdf
8. Кимберг, А. Н. Концепт идентичности как инструмент социального исследования / А. Н. Кимберг, Ю. Э. Макаревская // Человек. Сообщество. Управление. — 2005. — № 4. — С. 4-15.
9. Козин, Н. Г. Идентификация. История. Человек / Н. Г. Козин // Вопр. философии. — 2011. — № 1.— С. 37-48.
10. Кокуева, Л. В. Духовно-нравственное воспитание дошкольников на культурных традициях своего народа : метод. пособие / Л. В. Кокуева. — М. : Аркти, 2012. — 144 с.
11. Колесов, В. В. Язык и ментальность / В. В. Колесов. — СПб., 2004. — 240 с.
12. Локосов, В. В. Влияет ли религиозность на политическую консолидацию общества? / В. В. Локо-сов // Социолог. исслед. — 2006. — № 11. — С. 82-89.
13. Лосева, О. М. Теоретико-культурологический анализ идентичности: гендерный аспект / О. М. Лосева. — Краснодар, 2011. — 216 с.
14. Малахов, B. C. Неудобства с идентичностью / В. С. Малахов // Вопр. философии. — 1998. — № 2. — С. 43-53.
15. Миронова, Н. П. Этническое самосознание современной молодёжи Республики Коми (на примере студентов г. Сыктывкара) / Н. П. Миронова. — М., 2011. — 207 с.
16. Настольная книга священнослужителя : в 8 т. — М. : Моск. патриархия, 1993. — Т. 4.
17. Пиаже, Ж. Речь и мышление ребёнка / Ж. Пиаже. — СПб., 1997. — 254 с.
18. Платон. Государство. Законы. Политика / Платон. — М., 1998. — 798 с.
19. Платон. Сочинения : в 3 т / Платон. — М., 1972. Т. 3.
20. Подольный, Р. Г. Освоение времени / Р. Г. Подольный. — М., 1989. — 143 с.
21. Путин, В. В. Вступительно слово на встрече с представителями общественности по проблематике Северо-Кавказского региона. 8 ноября 2000 г. Ростов на Дону / В. В. Путин. — URL: http://special. kremlin.ru/events/president/transcripts/21130
22. Пушкарёва, Н. Л. Гендерная асимметрия современной социализации и перспективы гендерной педагогики / Н. Л. Пушкарева. — Мурманск, 2001.
23. Ретюнских, Л. Т. Этика игры / Л. Т. Ретюнских. — М., 1998. — 120 с.
24. Ситников, А. В. Православие, институты власти и гражданского общества в России / А. В. Ситников. — СПб. : Алетейя, 2012. — 248 с.
25. Таганова, А. А. Личностная идентичность и понимание значимых Других / А. А. Таганова. — Краснодар, 2004. — 164 с.
26. Таранов, П. С. Звёзды мировой философии / П. С. Таранов. — М. : АСТ, 1999. — 543 с.
27. Чеснокова, В. Ф. Тесным путём: процесс воцерковления населения России в конце XX в. / В. Ф. Чеснокова. — М. : Акад. проект, 2005. — 304 с.
28. Шикова, Р. Ю. Гражданская идентичность современной молодёжи: социокультурный анализ: на примере Республики Адыгея / Р. Ю. Шикова. — Майкоп, 2010. — 206 с.
29. Шишкин, А. Е. История трудовых отношений / А. Е. Шишкин. — М. : Логос, 2014. — 424 с.
30. Шнейдер, Л. Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг / Л. Б. Шней-дер. — М. : МПСИ, 2004. — 600 с.
31. Roessmann, U. Analysis of brain weight. I. Adult brain weight in relation to sex, race, and age / U. Roessmann; J.V. Straumfjord, G. Monroe // Archives of pathology & laboratory medicine. — 1980. — Vol. 104, no. 12. — P. 635-639.
32. Singleton, Ch. Sex Roles in Cognition / Ch. Singleton // The Psychology of Sex Roles / eds. F. Mitchel, B. Cagan. — London, 1986.
Сведения об авторе
Шишкин Алексей Ефимович — кандидат педагогических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин, Самарский медицинский университет «Реавиз». Самара, Россия. ladomir12345@rambler.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2020. No. 4 (438). Philosophy Sciences. Iss. 55. Pp. 27-35.
IDENTIFICATION CULTURAL AND HISTORICAL PERSON
A.E. Shishkin
Medical University «Reaviz», Samara, Russia. ladomir12345@rambler.ru
Relevance. The change of the social and political system of socialism to capitalism presupposes the destruction of one and the formation of another human identity in the paradigm of Eurocentrism. Reflecting the topic of "vaccination" with alien and alien patterns, we ask the question: maybe we are moving in the wrong direction? Maybe not so fast, but should we look for our own national path in a completely different direction?
Methodology and research methods. Cultural-historical theory L.S. Vygotsky proposes to consider the social environment as the main source of personality formation through dialogue. The concept of harmonious personality development M.M. Rubinstein suggests a product not of a natural nature, but of historical and cultural improvement. L.S. Vygotsky and M. M. Rubinstein believes that in epistemological idealism the world is not given, but given.
Discussion of the results of the study. The identity of the person is composed of the conditions of the social environment in which the psychological, gender, cultural, civil and spiritual and moral characteristics of a person are formed. To preserve the identity of a cultural-historical person means to ensure the transmission of the foundations of national and religious identity from generation to generation, preserve the traditions of ancestors in descendants, strengthen historical roots, lay the foundation for security and fullness of life. Thanks to identification, a person overcomes his loneliness, helps to unite with some and distance himself from others.
Conclusion. The theoretical significance of the scientific article is related to the development of the concept of the formation of a passionate cultural and historical person (communitarian, perfectionist, existentialist). The practical significance of the study lies in ensuring its immunity status, transferring expertise as a sage belonging to the first stratum and power in order to ensure a balance of forces in society.
Keywords: passionarity, historical and cultural person, communitarianism, identification, perfectionism, particularism, stratification, integration, inculturation, empathy.
References
1. Astapov S.N. Konstruirovaniye religioznoy identichnosti [The construction of religious identity]. Gramo-ta [Diploma], 2016, no. 10 (72), pp. 29-32. (In Russ.).
2. Belopolskaya H.L. Polovozrastnaya identifikatsiya [Age and gender identification]. Metodika issledovaniya detskogo samosoznaniya [Methodology for the study of children's identity]. Issue 2. Moscow, 1998. 24 p. (In Russ.).
3. Blinova G.P. Russkiye traditsii i narodnaya kul'tura (istoriya i sovremennost') [Russian traditions and folk culture (history and modernity): lectures]. M., 2011. 49 p. (In Russ.).
4. Bogomolov A.S. Antichnaya filosofiya [Ancient philosophy]. Moscow, 1985. 368 p. (In Russ.).
5. Gorshkov M. K. Rossiyskaya identichnost' v usloviyah transformiruyushchihsya protsessov [Russian identity in the conditions of transforming processes]. Vestnik rossiyskoy natsii [Bulletin of the Russian nation], 2008, no. 1, pp. 177. (In Russ.). (In Russ.).
6. Grishaeva L.I. Akkul'turatsiya kak transformatsiya oppozitsii «svoy — chuzhoy» v oppozitsiyu «svoy — drugoy» [Acculturation as a transformation of the opposition "friend or foe" into the opposition "friend or other"]. Kommunikativnyye issledovaniya 2003: sovremennaya antologiya [Communicative Studies 2003: Modern Anthology]. Volgograd, 2003. (In Russ.).
7. Drobizheva L.M. Natsional'no-grazhdanskaya i etnicheskaya identichnost': problemy pozitivnoy sovmes-timosti [National-civic and ethnic identity: problems of positive compatibility. Reprint from the website of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences]. Avalable at: http://www.civisbook.ru/files/File/ Nacionalno-grajd.pdf. (In Russ.).
HdemLufiuKmuui куnbтурно-uсторuцеского mnoBem
35
8. Kimberg A.N., Makarevskaya Yu.E. Kontsept identichnosti kak instrument sotsial'nogo issledovaniya [The concept of identity as a tool for social research]. Chelovek. Soobshchestvo. Upravleniye [Human. Community. Control]. 2005, Number 4, pp. 4-15. (In Russ.).
9. Kozin N.G. Identifikatsiya. Istoriya. Chelovek [Identification. History. Human]. Voprosy filosofii [Problems of Philosophy], 2001, no. 1, pp. 37-48. (In Russ.).
10. Kokuyeva L.V. Duhovno-nravstvennoye vospitaniye doshkol'nikov na kul'turnyh traditsiyah svoyego naroda [Spiritual and moral education of preschoolers on the cultural traditions of their people: method allowance ]. Moscow, 2012. 144 p. (In Russ.).
11. Kolesov V.V. YAzyki mental'nost' [Language and mentality]. St. Petersburg, 2004. 240 p. (In Russ.).
12. Lokosov V.V. Vliyayet li religioznost' na politicheskuyu konsolidatsiyu obshchestva? [Does religiosity affect the political consolidation of society?]. Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological studies], 2006, no. 11, pp. 82-89. (In Russ.).
13. Loseva O.M. Teoretiko-kul 'turologicheskiy analiz identichnosti: gendernyy aspekt [Theoretical and cultural analysis of identity: gender aspect].Krasnodar, 2011. 216 p. (In Russ.).
14. Malakhov B.C. Neudobstva s identichnost'yu [Inconveniences with identity]. Voprosy filosofii [Problems of philosophy], 1998, no. 2, pp. 43-53. (In Russ.).
15. Mironova N.P. Etnicheskoye samosoznaniye sovremennoy molodyozhi Respubliki Komi (naprimere stu-dentov g. Syktyvkara) [Ethnic self-awareness of modern youth of the Komi Republic (on the example of students in Syktyvkar)]. Moscow, 2011. 207 p. (In Russ.).
16. Nastol'naya kniga svyashchennosluzhitelya : v 8 tomakh [Handbook of the clergyman: in 8 vols.] Moscow, Moscow Patriarchate, 1993. Vol. 4. (In Russ.).
17. Piaget J. Rech' i myshleniye rebyonka [Speech and thinking of the child]. St. Petersburg, 1997. 254 p. (In Russ.).
18. Plato. Gosudarstvo. Zakony. Politika [State. The laws. Politics]. Moscow, 1998. 798 p. (In Russ.).
19. Plato. Sochineniya: v 3 tomakh [Works in three volumes]. Moscow, 1972. Vol. 3. (In Russ.).
20. Podol'ny R.G. Osvoyeniye vremeni [Mastering the time]. Moscow, 1989. 143 p. (In Russ.).
21. Putin V.V. Vstupitel'no slovo na vstreche s predstavitelyami obshchestvennosti po problematike Severo-Kavkazskogo regiona. 8 noyabrya 2000 g. Rostov na Donu [Speeches at a meeting with members of the public on the issues of the North Caucasus region. November 8, 2000 Rostov-on-Don] Available at: http: // www. kremlin.ru/appears/2000/11/08/0000type63378_284244.shtml (In Russ.).
22. Pushkareva N.L. Gendernaya asimmetriya sovremennoy sotsializatsii i perspektivy gendernoy peda-gogiki [Gender asymmetry of modern socialization and prospects of gender pedagogy]. Murmansk, 2001. (In Russ.).
23. Retyunskih L.T. Etika igry [Ethics of the game]. Moscow, 1998. 120 p. (In Russ.).
24. Sitnikov A.V. Pravoslaviye, instituty vlasti i grazhdanskogo obshchestva v Rossi [Orthodoxy, institutions of power and civil society in Russia]. St. Petersburg, Aletheia Publ., 2012. 248 p. (In Russ.).
25. Taganova A.A. Lichnostnaya identichnost' i ponimaniye znachimyh Drugih [Personal identity and understanding of significant Others]. Krasnodar, 2004. 164 p. (In Russ.).
26. Taranov P.S. Zvyozdy mirovoy filosofii [Stars of world philosophy]. Moscow, 1999. 543 p. (In Russ.).
27. Chesnokova V.F. Tesnymputyom: protsess votserkovleniya naseleniyaRossii v kontseXXveka [Close way: the process of churching the population of Russia at the end of the 20th century]. Moscow, 2005. 304 p. (In Russ.).
28. Shikova R.Yu. Grazhdanskaya identichnost' sovremennoy molodyozhi: sotsiokul'turnyy analiz: na primere Respubliki Adygeya [The civic identity of modern youth: a sociocultural analysis: the example of the Republic of Adygea]. Maykop, 2010. 206 p. (In Russ.).
29. Shishkin A.E. Istoriya trudovyh otnosheniy [The history of labor relations]. Moscow, Logos Publ., 2014. 424 p. (In Russ.).
30. Schneider L.B. Professional'naya identichnost': teoriya, eksperiment, trening [Professional identity: theory, experiment, training]. Moscow, 2004. 600 p. (In Russ.).
31. Roessmann U., Straumfjord J.V., Monroe G. Analysis of brain weight. I. Adult brain weight in relation to sex, race, and age. Archives of pathology & laboratory medicine, 1980, vol. 104, no. 12, pp. 635-639.
32. Singleton Ch. Sex Roles in Cognition. The Psychology of Sex Roles. Eds. F. Mitchel, B. Cagan. London, 1986.
