CC BY
184
vols. Vol. 16. Moscow: Khudozhestvennaya Literatura, 1983. pp. 97-105; 165-396.
13. Lenin V.I. Polnoe sobranie sochineniy [Complete works]. Vol. ^ 17. Moscow: Publishing House of Political Literature, 1976, P. 209-214.
14. Lafarg P. O blagotvoritel'nosti [About charity]. In: Ethical thought: non-fiction reading. Moscow: Politizdat, 1988, p. 334.
15. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii 1 [The full collection of laws of the Russian Empire 1]. Vol. 32 (1816). No 26061, available at: http://www. rusfond.ru/encyclopedia/2859.
16. Luzik N.P. Patriotizm kak sotsio-kul 'turnyy fenomen [Patriotism as a socio-cultural phenomenon]: Dissertation of the Candidate of Philosophical Sciences. St. Petersburg, 2007. 161 p., pp. 140.
17. Vostrukhova V.N. Sotsiokul'turnaya regulyatsiya blagotvoritel'noy deyatel'nosti v sovremennykh ros-siyskikh biznes-protsessakh [Social and cultural regulation of charitable activities in the modern Russian business processes]: Dissertation of the Candidate of Sociological Sciences. Moscow, 2006. 181 p.
18. Leont'eva T.G. Otechestvennaya istoriya, 2001, No 3, pp. 170-178.
19. Kramarova E.N. Filosofiya prava, 2012, No 3, pp. 126130; Kramorova E.N. Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Obshchestvennye nauki, 2013, No 5, pp. 40-46.
20. Vartushyan A.A., Kosov G.V. Filantropiya v transformiruyushchemsya sotsial 'nom gosudarstve [Philanthropy in transforming social state]. Moscow: OOO "TclUM i NL", 2012. 212 p.
31 мая 2014 г.
УДК 159.9
ИДЕНТИЧНОСТЬ И САМОПОНИМАНИЕ ЛИЧНОСТИ
О.Р. Тучина
Традиционно изучение феномена идентичности в психологии связывают с именем Э. Эриксона, который этот термин использует в различных значениях: и как сознательное чувство уникальности индивида (самобытность), бессознательное стремление к непрерывности жизненного опыта, и как солидаризацию с идеалами группы [1]. Эти два аспекта идентичности рассматриваются в современных исследованиях как два типа идентичности. Личностная идентичность как психологическая категория - это набор индивидуальных характеристик, отличающихся определенным постоянством (или преемственностью во времени и пространстве), позволяющий дифференцировать данного индивида от других людей. Коллективная (социальная, групповая) идентичность трактуется в терминах группового членства, включенности в какую-либо социальную категорию. На сегодняшний день в научной среде прослеживается тенденция рассмотрения личностной идентичности через соотношение с коллективной идентичностью.
Тучина Оксана Роальдовна - кандидат психологических наук, доцент кафедры философии Кубанского государственного технологического университета, 350072, г. Краснодар, ул. Московская, 2, корп. А, e-mail: tuchena@ yandex.ru, т. 8(861)2743068.
Г. Бриквелл считает личностную и коллективную идентичность двумя полюсами в процессе развития. С одной стороны, за каждой социальной категорией (этнической, религиозной, гендерной и т.д.) стоит более развернутое содержание, описывающее данную категорию в терминах черт и особенностей поведения, которые ассоциируются с ней. С другой стороны, личностные характеристики предполагают соотнесение себя с группой людей, обладающих этими характеристиками, и отчуждение от тех групп, у которых данные характеристики отсутствуют. Личностная идентичность - продукт социальной идентичности, образующийся вследствие восприятия социального давления и активной адаптации к нему. Будучи сформированной, личностная идентичность начинает активно влиять на социальную. Эволюция идентичности человека - процесс непрерывного диалектического взаимодействия личностной и социальной идентичности [2].
В рамках символического интерак-ционизма проводится тезис о глубинном
Oksana Tuchina - Kuban State Technological University, 2, Moscowskaya Street, Krasnodar, 350072, e-mail: [email protected], tel. +7 (861)2743068.
внутреннем сходстве данных видов идентичности. Р. Дженкинс, опираясь на работы Г. Мида, И. Гофмана, Ф. Барта, утверждает, что индивидуальная уникальность и коллективная разделенность могут быть поняты как две стороны одного и того же процесса. Индивидуальная идентичность, воплощенная в самости, не существует в изоляции от социального мира. Автор представляет "Я" как постоянно протекающий синтез одновременно внутренних самоопределений и внешних определений себя другими, формулируя базовую "модель внешне-внутренней диалектики идентификации" как процесс, посредством которого конструируются оба вида идентичности [2]. Ю. Хабермас понимает личностную и социальную идентичность как два измерения, в которых реализуется балансирующая "Я-идентичность" [3]. Вертикальное измерение - личностная идентичность - обеспечивает связность истории жизни человека. Горизонтальное измерение - социальная идентичность - обеспечивает возможность выполнять различные требования ролевых систем, к которым принадлежит человек. "Я-идентичность" возникает в балансе между личностной и социальной идентичностью, а установление и поддержание баланса происходит с помощью техник взаимодействия, среди которых ведущую роль играет язык.
Итак, можно резюмировать, что в современной психологии утвердилась точка зрения о существовании двух типов идентичности: социальной (коллективной) и персональной (личностной), которые выступают как некое единство, как две грани одного процесса - психосоциального развития личности. Достижение баланса между социальной и личностной подструктурами личности свидетельствует о благополучном развитии личности, неразрешенные противоречия и конфликты способствуют возникновению кризиса идентичности [4]. Однако, как отмечает Л.Н. Ожигова, остается открытым вопрос, за счет чего достигается баланс между двумя этими видами идентичности [5]. Субъ-ектно-бытийный подход позволяет поставить и решить проблему соотношения личностной и коллективной идентичности в контексте рассмотрения личности как ведущей инте-гративной инстанции, стремящейся к объединению, структурированию и систематизации всех характеристик собственного бытия и обеспечивающей их реализацию.
В рамках субъектно-бытийного подхода проблема личностной и коллективной идентичности рассматривается в контексте взгляда на личность как интегрирующую инстанцию и одновременно процесс, который реализуется ею как субъектом своей бытийности. Личность выступает базовой и вершинной инте-гративной инстанцией психического, которая обеспечивает целостность "Я-концепции" и является вершиной многомерных идентификаций личности (гендерной, профессиональной, этнической и т.д.), обеспечивая их согласование и целостность человека [5]. Все внутренние и внешние интенции личности сопряжены с реализацией единой глобальной интенции, свойственной человеку, - поддерживать и расширять свое бытие. Идентичность рассматривается как часть личности, как сложное интегративное образование, включенное в ее структуру и несущее в себе отражение закономерности развития и функционирования личности [6].
В контексте субъектно-бытийного подхода к личности личностная идентичность отражает два аспекта связи человека с миром: его причастность к социуму, различным группам и их социально значимым деятель-ностям, а также к продуктам этой деятельности; его отдельность, особость личности, заявляющей о своей уникальности и своем пространстве бытия, т.е. идентичность характеризует одновременно процесс самокатегоризации личности и результат самоопределения, фиксируемый в субъективном пространстве личности как определенный образ "Я".
Строение идентичности можно рассматривать как совокупность идентичностей различных уровней: эго-идентичность, личностную и социальную идентичность [7]. Эго-идентичность понимается как рефлексивная субсистема Эго, которая позволяет человеку знать, что он конструирует переживание собственной жизни как наполненное смыслом и пытается подтвердить человечеству значимость и реальность жизни взаимодействием с другими людьми. Посредством эго-идентич-ности личность может идентифицировать себя от текущего контекста социальных смыслов и осознать как независимую личность.
Личностная идентичность в данном контексте - конфигурация целей, ценностей, убеждений, которые индивид предъявляет миру как свои. Данный вид идентичности включает жизненные цели относительно
профессии, карьеры, семьи и т.д., т.е. те, которые помогают отличить данную личность от других. Личностная идентичность - форма существования в осознании, т. е. учитывает окружающий мир в большей степени, чем эго-идентичность.
Социальная идентичность рассматривается как чувство внутренней солидарности с идеалами группы, консолидация элементов, интегрирующих самость индивида и группы. Она интегрирует сходство человека с другими людьми и его участие в социальном общении. Таким образом, идентичность - это решение проблемы определенности человека в мире. Между идентичностями существуют отношения "пронизывания", когда одна идентичность, будучи субдоминантной, может быть легко актуализирована; также возможны отношения дополнения и фасилитации.
Интегрированная множественность идентичностей воплощается в "Я-концепции", ядерным образованием которой является личностный смысл, понимаемый как "единица личности, что, с одной стороны, обеспечивает целенаправленное формирование способов деятельности, обеспечивая реализацию базовых потребностей личности, а с другой - сама потребность в самоактулизации, внутренняя согласованность и внешнее подтверждение являются ценностью и смыслом личности" [5, с. 56]. Личностный смысл рассматривается как основной механизм, который запускает актуализацию процесса любой идентичности, экспансия или реализация которой обеспечивают реализацию "Я-концепции" и достижение личностью удовлетворенности жизни [5]. Личностный смысл объединяет все компоненты объективной личностной бытийности (организм, события среды, деятельность), будучи "личностным фильтром", определяет процесс идентификации личности с объектами, событиями, группами объективного мира, создает условия для экспансии и утверждения идентичности личности во внешнем пространстве. Благодаря личностному смыслу, "осуществляя соотнесение личностного и социального, субъективного и объективного в психике, исполняя великое множество ролей, человек не разрушает себя, а сохраняет внутреннее единство, достигает идентичности, существует в объективном пространстве, организуемом в соответствии с индивидуальными целями" [5, с. 69]. Именно личностный смысл выступает тем фактором
интеграции идентичностей, который обеспечивает баланс социального и персонального аспектов идентичности, не позволяя, с одной стороны, низвести личность до уровня социальной роли, а с другой, - "выпасть" из социальных отношений в поисках своей особенности и неповторимости.
Таким образом, в идентичности индивида просматриваются социальный и личностный аспекты, которые можно представить как два измерения: горизонтальное и вертикальное. Горизонтальное измерение связано с формированием человека в разнообразных общественных группах; вертикальное направлено на личностную уникальность, неповторимость внутреннего мира и личностного опыта [8]. Однако противопоставление групповой и личностной идентичностей не вполне правомерно, скорее, их можно рассматривать как два полюса самоидентификации, поскольку качества, определяющие индивидуальность человека, невозможно категоризовать и осмыслить вне социокультурного контекста. Даже основания оценки своей внешности коренятся в интерсубъективных представлениях о мужественности, женственности, красоте и привлекательности. Как отмечает М.С. Гусельцева, противоречие между социализацией и индивидуализацией можно рассматривать как разные стороны развития человека в становлении его идентичности: "Если индивидуализация протекает вне гармонии с социализацией, это ведет к индивидуализму; если социализация элиминирует индивидуализацию, это влечет за собой развитие социальной адаптации и конформизма; если рост национальной идентичности не гармонизирован с глобализацией, произрастает национализм без космополитизма" [9].
Поскольку становление личности происходит в социокультурном пространстве, вертикальное измерение можно рассматривать как вторичное по отношению к горизонтальным связям индивида. Таким образом, основная смысловая ось идентичности представляет собой особенности взаимосвязи индивидуального и коллективного аспекта идентичности, которые можно условно обозначить как "Я" и "Мы". Условность такого разделения связана с тем, что "Мы" представляет собой такую же личностную черту, как и "Я", утрата которой разрушает самотождественность личности.
Идентичность человека разнообразна и многопланова, можно говорить о множе-
стве личин, масок, ролей, из которых соткано "Я" человека (именно на таком плюрализме и релятивизме человеческого Я настаивает традиция постмодернизма), что служит источником как внутриличностных, так и межличностных конфликтов [10]. Вместе с тем "Я" человека едино, поэтому все стороны и планы личностной идентичности, даже при их противоречивости и конфликтности, в норме создают уникальное единство индивидуальности человека. Соответственно, идентификация не просто являет отдельные стороны бытия личности, а множество иден-тичностей личности не являются их механическим соединением. Органическое единство личности в многообразии ее идентификаций достигается именно через интериоризацию присущих данным идентификациям ценностей, формирование и объективацию личностного смысла, который выступает в качестве психологического механизма реализации личности, т.е. определяет достижение личностью аутентичного бытия. Поэтому идентичность - "это и понимание личностью своей позиции в пространствах ее бытия, и переживание себя как субъекта этих бытийных пространств" [11].
В ряде работ, подчеркивая целостность идентичности, понимаемой как актуальная совокупность отношений человека с миром, говорится не о видах, а об аспектах идентичности: "Из множества доступных и имеющих место отношений человека с миром человек выделяет определенный аспект, то, что составляет фокус его внимания и организует активность" [12, с. 175]. Этот аспект рассматривается как частная (рабочая) идентичность (Х. Маркус), которая актуализируется при включении человека в разные области социально-культурной деятельности. В каждый момент времени частная идентичность целостна и захватывает всю актуально действующую личность, но может меняться под влиянием изменения ситуации или вследствие сдвига фокуса внимания человека, порождая для субъекта новую конфигурацию системы "Я - мир".
Идентичность предполагает некую соотнесенность, которая не сводится лишь к установлению однозначного соответствия себя реального с образом "Я" [13]. Такое соответствие невозможно, поскольку невозможна окончательность этого "Я"; личностная идентичность - это "базовое процессуальное
явление". Главное содержание личностной идентичности состоит в "непрекращающемся поиске самого себя в контактах с Иным" [14]. Его можно рассматривать как "непрерывно идущий процесс становления идентичности, сопровождающий саморазвитие человека как присущий ему способ бытия" [15].
Таким образом, идентичность процессуальна, поскольку является процессом постоянного определения человеком себя в меняющемся мире, и в то же время в каждый конкретный момент определенна и целостна. При этом уровень рефлексивности активности субъекта в мире может быть разным. Как утверждает А.Н. Кимберг, "рефлексивное осознание себя человеком, находящимся на пересечении ряда отношений и обладающим рядом личностных свойств, не говоря уже о мотивах и намерениях - это, скорее, нетипичное состояние человека. Намного чаще встречается функционирование идентичности на гораздо менее осознанном уровне" [12, с. 178]. Уче-ный рассматривает идентичность как аспект субъекта, актуализирующийся в момент рефлексии, инициируемой ситуациями целе-полагания, выбора альтернатив, кризиса отношений или смыслов. При подобном подходе фактически происходит слияние феноменов "идентичность" и "самопонимание".
Мы полагаем, что неправомерно говорить о взаимозаменяемости данных понятий. Самопонимание можно рассматривать как определенный способ функционирования идентичности, когда определенные внутренние и внешние причины "пробивают поле сознания", объективируя определенные аспекты идентичности. С.Л. Рубинштейн рассматривал два основных способа существования человека и его отношения к жизни. Во-первых, по его мнению, возможен способ бытия, главной особенностью которого является невозможность рефлексии отношений внутри пространства, в котором находится человек: "... жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек, здесь человек весь внутри жизни". Во-вторых, возможен способ существования, связанный с появлением рефлексии, которая "приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы..." [16]. Сознание выступает здесь как разрыв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней,
занятия позиции над ней, вне ее для суждения о ней. Первый описанный ученым способ бытия можно рассматривать как автоматическое функционирование идентичности, второй -как процесс самопонимания. Пусковым механизмом процесса самопонимания могут стать как внутренние, так и внешние причины.
Внутренние причины обусловлены процессуальным характером идентичности: рассмотрение идентичности как процесса предполагает постоянный вектор субъектной активности личности, направленной на самоопределение, на поиск поддержки и подтверждения личностью своей идентичности. Как убедительно показано в работах Г.Г. Танасова, такой поиск происходит прежде всего в процессе общения с другими людьми, поскольку бытие личности - это всегда событие [14]. Поиск разворачивается и во внутреннем диалоге, через вопрошание: "Кто Я?"; "Что во мне моего, а что не мое, навязанное извне?". В контексте подобного поиска происходит самосозидание личности, проверяется ее возможность и способность быть собой, объективировать личностный смысл, или же потерять себя, раствориться среди своих социальных ролей. Соответственно, идентификация - акт не столько гносеологический, сколько онтологический [17]. Это становление человека как субъекта своей собственной жизни: постепенный рост осознания своего места и назначения в мире, организация своей активности в соответствии с пониманием настоящего, должного и возможного.
Внешние условия запуска механизма самопонимания обусловлены особенностями той социальной ситуации, в которой находится человек. Конструкт "идентичность" позиционировался Э. Эриксоном, с одной стороны, как пограничный, охватывающий и "внутренние" особенности личности, и "социальное" мира, а с другой, - как связывающий их между собой. Жизненное пространство, или жизненный мир, личности, по мнению А.Н. Кимберга, можно рассматривать как проекцию текущих и длящихся ситуаций социального бытия индивида в пространство его субъективности. Субъект изначально действует (а в какой-то момент - и осознает себя действующим) в социально структурированном пространстве, цели и способы взаимодействия в котором ему уже даны. Он находит в нем и выбирает адекватные формы для собственных желаний и ценно-
стей, инструменты реализации и "дорожные карты" их достижения. "Субъектный мир или жизненный мир человека есть его видение пространства своей жизни и себя в нем. Оно выступает важнейшим регулятором активности человека и инструментом ее организации и поэтому оказывается не просто когнитивной конструкцией, а моделью реальности, актуально включенной в конкретную практику жизни человека, определяющую ее и определяемую ею" [18, с. 30]. Соответственно, "жизненный мир", или "субъектный мир", выступает как особое субъективно выделенное пространство, в котором сосредоточены тематически связанные отношения субъекта со значимыми сущностями. Рассматривая идентичность как способ самоопределения субъекта в меняющемся мире, мы исследуем прежде всего те виды или аспекты идентичности, которые являются наиболее проблемными в данной социальной среде [19].
Таким образом, актуализация понимания субъектом определенных аспектов идентичности связана с запросами социокультурной общности, проблематизирующей данный вид идентичности. Проблема идентификации, соответственно, становится проблемой самопонимания. Процесс обретения и осознания идентичности можно рассматривать как самопонимание, в контексте которого происходит поиск ценностей, определяемых посредством соотнесения с нормативными образцами, "Я" человека. При этом освоение данных ценностей выводит человека за рамки норм идентификационного социума, "прорастая" личностными чертами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Эриксон Э. Детство и общество. Обнинск: Б.И., 1993. 236 с.
2. См.: Павленко В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии // Вопросы психологии. 2000. № 1. С. 25-32.
3. См.: Бусова И.А. Юрген Хабермас о становлении коммуникативного действия // Вопросы философии. 2006. № 10. С. 153-166.
4. Клецина И.С. Психология гендерных отношений: теория и практика. СПб.: Алатея, 2004. 400 с.
5. Ожигова Л.Н. Смысловые механизмы гендерной и профессиональной реализации личности в полиэтнической среде. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2009. 192 с.
6. Рябикина З.И. Личность и ее бытие в быстро меняющемся мире // Личность и бытие: теория
и методология: Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2003. С. 16-18.
7. Кимберг А.Н. Проблема взаимодействия иден-тичностей и гендерные исследования // Личность как субъект экономического бытия: гендерный аспект. Гендерный анализ социальных институтов и процессов: менеджмент, социализация, образование: Мат-лы V Всерос. науч.-практ. семинара. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2005. С. 42-46.
8. Хамнаева А.Ю. Идентичность как социально-философская проблема: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2007. 24 с.
9. Гусельцева М.С. Социальное пространство как основание для полипарадигмального синтеза // Психологические исследования. 2013. Т. 6, № 30 [Электронный ресурс] URL: http://psystudy.ru/index. php/num/2013v6n30/862-guseltseva3 0 .html
10. Труфанова Е.О. Идентичность и Я // Вопросы философии. 2008. № 6. С. 95-105.
11. Танасов Г.Г. Личность в переговорах: субъ-ектно-бытийный подход: Автореф. дис. ... д-ра психол. наук. Краснодар, 2011. 48 с.
12. Кимберг А.Н., Прохоров А.О. Психология состояний и психология идентичности // Ученые записки Казанского университета. Гуманитарные науки. 2010. Т. 152. Кн. 5. С. 172-182.
13. Климова Т.В. Идентичность или "десятки проблем, неотделимых друг от друга" // Государство и антропоток [Электронный ресурс]. URL http:// www. antropotok.archipelag. ru/text/a058. htm.
14. Танасов Г.Г. Субъектно-бытийный подход к пониманию активности личности в переговорах. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2011. 226 с.
15. Лукьянов О.В. Самоиндентичность как условие устойчивости человека в меняющемся мире: Автореф. дис. ... д-ра психол. наук. Томск, 2009. 48 с. С. 6.
16. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М.: Наука, 1997. 380 с. С. 350.
17. Аполлонов И.А. Личностное и интерсубъективное измерения самопонимания этнокультурной идентичности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 11. Ч. 2. С. 22-26.
18. Кимберг А.Н. "Жизненный мир" субъекта как предмет исследования // Психология человека в современном мире. Мат-лы. Всерос. науч. конф., посвященной 120-летию С. Л. Рубинштейна (г. Москва, 15-16 октября 2009 г.). Т. 4. М.: Ин-т психологии, 2009. С. 26-33.
19. Тучина О.Р. Этнокультурная идентичность: субъектно-бытийный подход // Социосфера. 2014. № 1. С. 146-149.
REFERENCES
1. Erikson E. Detstvo i obshchestvo [Childhood and society]. Obninsk, 1993. 236 p.
2. Pavlenko V.N. Voprosy psikhologii. 2000. No 1. pp. 25-32.
3. Busova I.A. Voprosy filosofii. 2006, No 10, pp. 153-166.
4. Kletsina I.S. Psikhologiya gendernykh otnosheniy: teoriya i praktika [Psychology of the gender relations: theory and practice]. St. Petersburg: Alateya, 2004. 400 p.
5. Ozhigova L.N. Smyslovye mekhanizmy gendernoy i professional 'noy realizatsii lichnosti v polietnicheskoy srede [Semantic mechanisms of gender and professional realization of the personality in the multiethnic environment]. Krasnodar: Kuban State Univ., 2009. 192 p.
6. Ryabikina Z.I. Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii "Lichnost' i bytie: teoriya i metodologiya" [Proc. of the All-Russian Sci. and Prac. Conf. "Personality and life: theory and methodology"]. Krasnodar: Kuban State Univ., 2003, pp. 16-18.
7. Kimberg A.N. Materialy 5 Vserossiyskoy nauchno-prakticheskogo seminar a "Lichnost' kak sub"ekt ekonomicheskogo bytiya: gendernyy aspekt. Gendernyy analiz sotsial 'nykh institutov i protsessov: menedzhment, sotsializatsiya, obrazovanie" [Proc. of the 5th All-Russian Sci. and Prac. Sem. "Personality as subject of economic life: gender aspect. Gender analysis of social institutes and processes: management, socialization, education"]. Krasnodar: Kuban State Univ., 2005, pp. 42-46.
8. Khamnaeva A.Yu. Identichnost' kak sotsial'no-filosofskaya problema: avtoreferat dissertatsii kandidata filosofskikh nauk [Identity as social and philosophical problem: thesis abstract candidate of philosophical sciences]. Ulan-Ude, 2007. 24 p.
9. Gusel'tseva M.S. Psikhologicheskie issledovaniya. 2013. Vol. 6. No 30, available at: http://psystudy.ru/ index.php/num/2013v6n30/862-guseltseva3 0.html
10. Trufanova E.O. Voprosy filosofii, 2008, No 6, pp. 95-105.
11. Tanasov G.G. Lichnost' v peregovorakh: sub"ektno-bytiynyy podkhod: avtoreferat dissertatsii doktora psikhologicheskikh nauk [Personality in negotiations: subject and objective reality approach: thesis abstract of the doctors of psychological sciences]. Krasnodar, 2011. 48 p.
12. Kimberg A.N., Prokhorov A.O. Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2010. Vol. 152. Book. 5. pp. 172-182.
13. Klimova T. V. Identichnost' ili "desyatki problem, neotdelimykh drug ot druga" [Identity or "tens problems, inseparable from each other"], available at: http://www.antropotok.archipelag.ru/text/a058.htm
14. Tanasov G.G. Sub"ektno-bytiynyy podkhod k ponimaniyu aktivnosti lichnosti v peregovorakh [Subject and objective reality approach to understanding of activity of the personality in negotiations]. Krasnodar: Kuban State Univ., 2011. 226 p.
15. Luk'yanov O.V. Samoindentichnost' kak uslovie ustoychivosti cheloveka v menyayushchemsya mire:
avtoreferat dissertatsii doktora psikhologicheskikh nauk [Identity as a condition of stability of the person in the changing world: abstract of the thesis of the doctor of psychological sciences]. Tomsk, 2009. 48 p.
16. Rubinshteyn S.L. Chelovek i mir [Chelovek and world]. Moscow: Science, 1997. 380 p.
17. Apollonov I.A. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya
i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki, 2012, No 11, Ch. 2, pp. 22-26.
18. Kimberg A.N. Materialy. Vserossiyskoy nauchnoy konferentsii, posvyashchennoy 120-letiyu S.L. Rubin-shteyna [Proc. of the All-Russian Sci. Conf. Devoted to the 120 Anniv. of S.L. Rubenstein]. Vol. 4. Moscow: Inst. of Psychology, 2009. pp. 26-33.
19. Tuchina O.R. Sotsiosfera, 2014, No 1, pp. 146-149.
Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект 14-26-20001 а(м) "Самопонимание этнокультурной идентичности в титульном этносе и сопряженной диаспоре (на примере исследования русской и армянской молодежи Армении и России)"
30 апреля 2014 г.
УДК 130.2
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В ЛОГИКЕ ДЕВИАНТНОСТИ
Л.С. Буркина
Йинамика социокультурного развития, перемены, происходящие в мире, глобализационные про-ьтурные революции заставляют задуматься об истоках, характере и направленности социальности человека, реализации его творческого потенциала. ХХ век стал страшнейшим испытанием, продемонстрировал горизонты варваризации, уничтожения миллионов людей, попрание элементарных прав, насилия над человеческой природой.
Исследование девиантности в культурно-философском контексте означает выявление и характеристику качеств и свойств социальности человека, ориентированных на отклонение от норм и правил социальной жизни. Являясь предметом междисциплинарного анализа (биология, генетика, психология, социология, история, культурология, теория права), девиантность не отрефлексирована на культурно-философском уровне, не концептуализированы, не универсализированы категориальные определения девиантности, теоретические обобщения страдают свойством "блуждающих метафор", которые мы находим
Буркина Лариса Сергеевна - кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии и психологии Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) им. М.И. Платова, 346428, г. Новочеркасск, ул. Просвещения, 132, е-шаД: [email protected], т. 8(8635)255496.
в работах И. Канта, З. Фрейда, известного психолога и психотерапевта Э. Берна, а также Э. Фромма.
В связи с этим возникает необходимость теоретической экспликации проблемы, что связано с приведением в состояние когерентности обширного эмпирического материала из различных сфер социально-гуманитарного знания.
Актуальность культурно -философского анализа интерпретаций девиантной личности, выявление ее социально-развивающих свойств в культурном пространстве связаны с потребностью индивида в обустройстве собственного социального микромира.
Рассмотрение конструирования социокультурной реальности в логике девиантности определяется абсолютизацией обстановки на логику социального микромира, согласующего признание культурного творчества и забвения культуры путем утверждения де-виантных форм.
Мы полагаем, что девиантность является нормативистским представлением, отчасти потому, что пространство культуры можно
Larisa Burkina - South-Russian State Technical University (NPI) named by M.I. Platov, 132, Prosvesheniy Street, Novocherkassk, Rostov region, Russian Federation, 346428, е-mail: [email protected], tel. +7(8635)255496.
