CC BY
144
УДК 331.103.6(092)
С.П. Костриков И.М. БУРДЯНСКИЙ: «ЗА РАЦИОНАЛИЗАЦИЮ!»
Аннотация. В статье рассмотрены жизнь и творчество одного из крупнейших советских специалистов в области науки управления, человека оригинальных научных интересов, чьи идеи и в наши дни выглядят актуальными, одного из преподавателей Московского инженерно-экономического института (ныне Государственный университет управления) И.М. Бурдянского.
Ключевые слова: И.М. Бурдянский, научная организация труда, рационализация, Московский инженерно-экономический институт, Государственный университет управления.
Sergey Kostrikov I.M. BURDYANSKY: «FOR RATIONALIZATION!»
Annotation. In article life and creativity of one of the largest Soviet experts in the field of management science, the person of original scientific interests are considered, whose ideas and look today actual, one of teachers of the Moscow engineering and economic institute (nowadays - the State University of management) I.M. Burdyanskogo.
Keywords: I.M. Burdyansky, scientific organization of work, rationalization, Moscow engineering and economic institute, State University of management.
Иосиф Менделевич Бурдянский (1895-1938) прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. В чем-то она оригинальна, а в чем-то похожа на жизнь многих участников революционных событий в России того времени. Он не только оказался вовлечен в революцию 1917 г., но и искренне принял её, как зарю новой жизни, открывающую путь к неограниченному человеческому прогрессу. Об этом свидетельствуют документы, которые нам удалось разыскать1.
Его научная деятельность в области изучения менеджмента началась в Институте научной организации труда (ИНОТ), образованном 12 апреля 1921 г. в Казани по инициативе самого Бурдянского и группы его соратников, таких, как В. Дитякин, М. Гефтер, X. Керве, Н. Первушин, К. Сотонин, М. Хомяков, И. Циммерлинг, М. Юровская и др. Многие из них потом вошли в число видных специалистов по научной организации труда (НОТ) и управления [3].
Для человека несведущего удивительно, что институт, занимающийся такими новаторскими проблемами, создается буквально сразу же после окончания гражданской войны в Центральной России, а возглавил его 26-летний инженер И.М. Бурдянский. Однако ИНОТ был не единственным в своем роде. Например, Центральный институт труда (ЦИТ) в Москве тоже был создан в 1921 г., а его руководителю А.К. Гастеву было всего 38 лет. И создан он был путем слияния уже существовавших к тому времени Института труда при Всесоюзном центральном совете профессиональных союзов (ВЦСПС) и Института экспериментального изучения живого труда при Народном комиссариате труда (Наркомтруд).
Дело в том, что Советская власть была очень заинтересована в скорейшем восстановлении разрушенного мировой и гражданской войнами, а также разграбленного европейскими, американскими и японскими интервентами народного хозяйства. Поэтому руководитель правительства Советской России В.И. Ульянов (Ленин) очень много внимания уделял научной организации труда, видя в ней
© С.П. Костриков, 2014
1 В научно исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (далее ОР РГБ) хранится небольшая переписка И.М. Бурдянского 20-30-х гг. ХХ в.
огромный резерв для реализации планов восстановления экономики и вывода её на более высокий организационный и производительный уровень. Когда А.К. Гастев обратился к нему с просьбой выделить для приобретения необходимого оборудования ЦИТ средства, тот запросил 3 июня 1921 г. у заместителя наркома финансов А.О. Альского возможность «исхлопотать известную сумму». И добавил: «Такое учреждение мы всё ж таки, при трудном положении, поддержать должны» [1, с. 245]. 8 июня 1921 г. Совет Труда и Обороны постановил утвердить заявку Института труда на 100 000 тыс. рублей золотом [1, с. 422].
После перехода от вынужденной политики «военного коммунизма» к новой экономической политике (НЭП), возвращавшей товарно-денежные отношения и многоукладность экономики при господстве и под контролем Советской власти, исследования в области НОТ, управления и рационализации производства превращаются в широкое движение. Как отмечают специалисты, «появляются и набирают силы научно-исследовательские институты и лаборатории в области НОТ, возникают, буквально как грибы после живительного дождя, многочисленные подразделения по научной организации труда при различных ведомствах, предприятиях и учреждениях, разработавшие немало ценных рекомендаций о том, как нужно работать с наименьшей затратой времени, материальных и денежных средств для получения максимального производственного эффекта» [4, с. 4]. В данном случае мы можем говорить о том, что пропаганда идей НОТ нашла живой отклик у большинства трудящихся. Движение приобретало всенародный и даже соревновательный характер. И получалось так, что вложенные средства на научные исследования и разработки окупались более быстрым восстановлением промышленности и хозяйства страны в целом.
Поэтому не стоит удивляться, что в Казани возникает новый исследовательский институт, возглавляемый совсем молодым инженером. Институт научной организации труда, где заведующим был И.М. Бурдянский, действовал при Народном комиссариате труда Татарской АССР. Он занимался не только «чистой» наукой, но и практической рационализаторской деятельностью. В частности, отмечено, что на основе его разработок был рационализирован труд во всех наркоматах ТАССР. Кроме того, институт обслуживал химическую, жировую, кожевенно-обувную, лесоперерабатывающую промышленность Татарии и других регионов Поволжья, имевших значительный удельный вес в экономике СССР [3, с. 28].
С января 1928 г. институт получает название Казанский институт научной организации труда (КИНОТ), а И.М. Бурдянский из заведующего становится его директором [2]. К этому времени КИНОТ уже имел международную известность. Его научные разработки получили высокую оценку зарубежных специалистов, в частности в Международном институте НОТ в Женеве и швейцарском Бюро профессиональной ориентации [2].
Известный знаток книжного дела и библиографии Н. А. Рубакин1, с которым И. М. Бурдянский состоял в переписке, писал ему из Женевы: «На Ваши работы я обратил серьезное внимание проф. Л. Вальтера, Директора Секции проф. ориентации при Институте Руссо, большого знатока своего дела и практика» [2].
КИНОТ выпускал научные журналы и научные труды. В частности, сборники «Вопросы психофизиологии, рефлексологии и гигиены труда» и «Вестник Института». Кроме того, сотрудники института публиковали книги и брошюры научного и научно-
1 Русский писатель, книговед, библиограф. Доктор наук, почетный член Международного библиографического института (Брюссель), Русского библиографического общества (Петроград), Библиографического общества при Московском университете, Ассоциации библиотекарей Чехословакии.
популярного характера по различным проблемам НОТ. Институт получал новейшие издания в этой области из разных стран, способствовал публикации работ иностранных ученых в советских научных журналах [2].
Институт, помимо теоретических вопросов, в своих лабораториях разрабатывал различные методы изучения трудовых возможностей человека в самом широком смысле слова. Особенно это касалось определения профессиональной ориентации с тем, чтобы наилучшим образом использовать имеющиеся у человека физические, умственные и психические возможности, а также роли обучения и тренировок в освоении той или иной специальности. Например, совместно с зарубежными коллегами разрабатывался «тест на свойство характера» [2].
В целом необходимо отметить, что работа в КИНОТе была, видимо, вершиной научной деятельности И. М. Бурдянского. Именно с этим институтом связаны его основные теоретические и практические наработки.
«Завершающим аккордом» его работы в Казани стала подготовка вузовской программы по предмету «Организация производства и методы рационализации». Эта программа была принята ВСНХ СССР, а предмет включен в учебные планы втузов на 1929/30 учебный год, о чем сообщалось в «Вестнике КИНОТ», № 10 за 1929 г. [3, с. 32].
С начала 1930 г. И.М. Бурдянский перебирается в Москву. «Я сейчас в Казани уже не работаю, перейдя в Москву на работу в Секцию Техники Коммунистической Академии», - сообщает он Н.А. Рубакину в письме от 14 мая 1930 г. и просит направлять ему корреспонденцию по новому адресу [2]. В это же время Бурдянский становится сотрудником преобразованного Московского инженерно-экономического института. Он возглавил кафедру методики рационализаторских работ. Кроме того, его избирают Председателем Всероссийского Общества работников научной организации труда [2].
Как отмечают отечественные исследователи, одним из первых советских ученых И. М. Бурдянский предпринял попытку упорядочить терминологию, отмечая, что в теории и практике управления слишком много терминов, вносящих немалую путаницу. Рассматривая управление как деятельность по выполнению общих функций, определяющую все остальные частные функции, И. М. Бурдянский предостерегает против отождествления управления и планирования. Всякое управление, по его мнению, предусматривает планирование, являющееся его составной частью. Всякое планирование, естественно, дополняется контролем, устанавливающим, насколько (качественно и количественно) выполнен тот или иной план.
То обстоятельство, что планирование и контроль - неизбежные спутники всякого разумного, а тем более научного управления, не означает обязательности для управляющего лица или аппарата непосредственно заниматься и планированием, и контролем. В порядке разделения труда планирование и контроль, как и распоряжения, выполняются часто другими лицами и органами, которым это поручено [3, с. 33].
Для Бурдянского и его сотрудников, как и для многих исследователей в этой области, был характерен функциональный подход к управлению, который вел своё начало от работ Ф. Тейлора, А. Файоля и других классиков НОТ. Но Бурдянский был марксистом, поэтому он не ограничивался только организационно-технической стороной управления. Он связывает управление с конкретными объектами: народным хозяйством в целом, отдельным промышленным предприятием, учитывая особенности этих объектов. Со временем он вносит в анализ содержания управления и социально-экономические факторы.
Он обращается к трудам К. Маркса и отмечает, что «лучшее из определений понятия «управления» мы находим, однако, у Маркса...». Прежде всего, управление -это особая функция. В производстве она проявляется в связи «с все увеличивающимся ростом размеров предприятий и количества занятой в них рабочей силы, - размеров,
вызвавших к жизни функцию управления», которое, по словам Маркса, «устраивает гармонию между индивидуальными деятельностями и выполняет общие функции, возникающие из движения производственного тела, в отличие от движения его самостоятельных органов» [4, с. 290-291].
Разделяя, вслед за Марксом, моменты простого трудового процесса на «предметы труда», «орудия труда», «сам труд», И.М. Бурдянский отмечает, что в связи с заменой простого труда сложным кооперативным, при котором в производственном процессе принимают участие несколько и даже множество лиц, появляется необходимость в той или иной степени управления этим процессом. Поэтому к указанным выше трем элементам в условиях кооперации добавляется четвертый -управление трудом [4, с. 279-280].
Советские авторы, занимавшиеся изучением творчества И.М. Бурдянского, делают вывод, что управленческую деятельность он считал важным элементом производственного процесса: «Отсюда, мы полагаем, остается лишь один шаг как до признания производственного характера управленческого труда, так и до рассмотрения складывающихся в производстве управленческих отношений в качестве производственных. Правда, этот шаг не был сделан. Но и на достигнутом уровне анализ автора сумел выйти за рамки чисто технического подхода». И приводят слова Бурдянского, где тот замечает, что управленческую деятельность «приходится признать своеобразным видом деятельности, самостоятельным от техники» [4, с. 279].
Отмечено, что еще в 1921 г. Бурдянский утверждал, что управление должно стать наукой: «... Вопросы управления должны явиться вопросом изучения в целях создания основанной на определенных законах науки управления» [4, с. 279-280]. Он подчеркивал, что одного таланта для управленца мало. Управлению надо учиться, надо изучать его закономерности, его структуру, его функции и особенности в разных сферах человеческой деятельности. Он видел комплексный характер науки управления, которая выходит за рамки чисто технического знания. Вместе с тем управление у него -инженерная наука. Как отмечают отечественные авторы, Бурдянский, однако, объявляет науку управления «суммой наук об учете, планировании и т.п.», что, естественно, ошибочно. Даже выделив в управлении функцию руководства, увязывающую остальные отдельные функции, автор «не сумел этим воспользоваться в полную силу» [3, с. 33].
Указывается также на увлечение Бурдянским термином «рационализация», который, с одной стороны он употребляет правильно, понимая под ним совершенствование предметов и орудий труда, сам процесс труда и управление им. А, с другой - он вдруг полагает рационализацию самой науки управления. Не всегда у него ясно, является ли пропагандируемая им наука управления наукой о «ведении планового хозяйства», или это разные отрасли знаний [3, с. 33].
Тем не менее научное наследие И.М. Бурдянского оценивается очень высоко. Главное, что отмечается в его теоретических разработках то, что он показал, раз проблемы рационализации и управления не изучаемы существующими науками, значит нужна специальная наука управления. Именно такой подход в 60-х гг. ХХ столетия, отмечают исследователи творчества И.М. Бурдянского, «стал отправным пунктом научной деятельности лаборатории (впоследствии центра) проблем управления при экономическом факультете МГУ и Московского института управления, теоретически углубивших и практически применивших указанный метод обоснования. Этот факт -еще одно свидетельство преемственности в развитии советской управленческой мысли» [4, с. 280].
Хотя И.М. Бурдянский проработал в МИЭИ короткое время, но, как мы видим, его идеи, его разработки в области формирования управленческой науки были глубоко восприняты как студентами, так и преподавателями института. Ведь главным образом
выпускники МИЭИ стали их развивать и совершенствовать в 50-60-е гг. прошлого века и создали первый в стране вуз, подготавливающий управленческие кадры высшей квалификации для самых разных отраслей народного хозяйства и сфер человеческой деятельности.
Библиография основных работ И.М. Бурдянского [3]
Книги и брошюры:
1. Что такое научная организация труда? - Казань, 1921.
2. Научная организация труда. - Л., 1925.
3. Основы рационализации производства. - М.: ГИЗ, 1930.
Статьи:
4. Система в терминологии // Время. 1923. № 6.
5. Рационализация и техника // Вестник КИНОТ. 1925. № 5.
6. Рационализация как метод хозяйствования и как наука // За рационализацию. 1929. № 6.
7. Еще раз о том, что такое рационализация // За рационализацию. 1929. № 7.
8. О детских, но вредных литературных упражнениях И. Меницкого (к вопросу о социалистической рационализации) // Вестник КИНОТ. 1929. № 10.
9. Рационализация и техника // Проблемы экономики. 1929. № 7-8.
10. Против механицизма в рационализации // Проблемы экономики. 1930. № 3.
Литература
1. Ленин В.И. Письмо А.О. Альскому 3.VI.1921 // Полн. собр. соч. Т. 52. -М.: Издательство политической литературы, 1980.
2. НИОР РГБ, Ф. 358 Н А. Рубакин. К.211, Ед.хр.46, Л.16; К167, Ед.хр.48, Л.4-4об.; К 167, Ед.хр.48, Л.5; К211, Ед.хр.46, Л.13; К.211, Ед.хр.46, Л.3; К211, Ед.хр.46, Л15; К211, Ед.хр.46, Л.16.
3. Советская управленческая мысль 20-х годов. Краткий именной справочник. - М.: «Экономика», 1990.
4. У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1990.
ИЗ ПЕРЕПИСКИ И.М. БУРДЯНСКОГО С Н.А. РУБАКИНЫМ (1926-1930)
В Научно-исследовательском отделе Российской государственной библиотеки хранятся несколько писем из переписки И.М. Бурдянского с Н.А. Рубакиным. Хотя их немного, но по ним можно судить о богатстве идей в области управления и психофизиологии труда, которые буквально буйствовали в 20-е гг. ХХ в. Обоих ученых объединял общий интерес к всестороннему развитию человека, его способностей и возможности воздействовать на этот процесс в целях улучшения человеческого бытия, реализации индивидом всех заложенных в нем творческих начал. В письмах видны глубокая идейная убежденность обоих авторов, незаурядность и честность мыслей, точное понимание своего предмета исследования, взаимное уважение.
Николай Александрович Рубакин (1862-1946) был очень интересным человеком. Русский писатель, книговед, историк культуры и библиограф, автор ряда популярных и научных книг. Он с отличием окончил естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Там он также посещал лекции на юридическом и историко-филологическом факультетах. В 1886 г. был арестован за участие в студенческих либеральных кружках и за хранение и распространение нелегальной литературы. Был секретарем комитета грамотности, руководил народными
изданиями книжных фирм Поповой, Сытина и др. Участвовал в студенческих беспорядках. В 1907 г. нелегально выехал в Швейцарию, где проживал в Лозанне.
Н.А. Рубакин - автор фундаментального труда «Среди книг» (СПб.,1906, в 3 тт., 1-е изд.; 2-е изд. В Москве, 1911-1915 гг.), где дал систематический обзор 20 000 произведений русской литературы по всем отраслям знаний. Этот труд, как и его работу «Россия в цифрах», высоко оценили многие выдающиеся люди, использовали и цитировали их.
Николай Александрович активно разрабатывал проблемы пропаганды книги, руководства чтением, самообразования, влияния книги (литературы, чтения) на психологию человека. Об этом, в частности, можно прочитать в публикуемых письмах его к И.М. Бурдянскому. Им была создана дисциплина библио-психология, которую он активно разрабатывал и которая пользовалась успехом в научном мире. В 1916 г. Рубакин открыл в Женеве в Институте Руссо секцию библио-психологии, преобразованную позднее в Международный институт в Лозанне. Издал по этой тематике ряд работ - «Введение в библио-психологию» (Париж, 1922), «Психология читателя и книги» (М.-Л., 1929) и др.
Советское руководство с уважением относилось к Н.А. Рубакину и его подвижнической деятельности. Живя в Швейцарии, он с 1930 г. получал от советского правительства пенсию. Свой архив и библиотеку после смерти завещал передать на Родину, что и произошло в 1948 г. Они хранятся ныне в Российской государственной
библиотеке. Прах Н.А. Рубакина также покоится на Родине, в Москве.
* * *
Письмо И.М. Бурдянского Н.А. Рубакину от 18 июня 1928 г.: «К нашему разговору о войне, смертной казни: когда с нами воюют и готовятся воевать -естественно мы готовимся к защите и войне, хотя мы и коммунисты. Когда буржуазия применяет насилие по отношению к пролетариату, коммунисты вполне резонно должны не только оправдывать, но и организовать насилие над буржуазией со стороны пролетариата. Если бы буржуазия хотела бы разоружаться, она приняла бы проект Литвинова о всеобщем разоружении, предложенный им в Женеве: как она приняла его, Вы знаете». (Источник: НИР РГБ. Ф. 358. Н.А. Рубакин. К. 211, Ед. хр. 46., Л.10-10об.). (Сообщает также о книге профессора Шпильрейна «Язык красноармейца», обещает прислать. Высылает № 6 «Вестника КИНОТ»).
Письмо И.М. Бурдянского Н.А. Рубакину от 14 мая 1930 г. (На бланке, гриф: ОРН. Общество Работников Научной Организации Труда. Президиум. Москва ул. 1 мая, д. 3): «Мне сюда переслали Вашу открытку, адресованную в Казань. Я сейчас в Казани уже не работаю, перейдя в Москву на работу в Секцию Техники Коммунистической Академии.
Наши издания буду Вам высылать. В ближайшие дни у нас выйдет из печати несколько докладов, которые Вам перешлю.
Одновременно направляю Вам мою книжку «Основы рационализации производства».
Что касается книги «Язык красноармейца» и всех других книг по психологии, то, надеюсь, их вышлет, если сможет, проф. Шпильрейн И.Н., председатель Всерос. Психотехнического Об-ва, которому я переслал Вашу просьбу.
Адрес Шпильрейна: Москва, 19, ул. Маркса и Энгельса, 1, кв. 36.
Мой адрес: Москва, 55, Сущевская, 18, кв. 14.
Привет Вашей дочери.
Жму руку, уважающий Вас - И. Бурдянский». (Источник: НИР РГБ. Ф. 358. Н.А. Рубакин. К. 211, Ед. хр. 46., Л.15).
* * *
Письмо Н.А. Рубакина И.М. Бурдянскому от 28 марта 1928 г. « .. Вы не очень знакомы с моей деятельностью, ни с моими взглядами, хотя они нисколько не изменились по существу с 1886 г. Чего это Вы выдумали квалифицировать меня как эмигранта. Я - советский гражданин с 1918 г. и об этом заявлял в «Известиях», и в эмигрантах не состоял и не состою. И почему вы причислили меня к толстовцам? Спиритуалистом я никогда не был и в них тоже не состою. Желать, чтобы на красном знамени не было ни пятен крови, ни грязи - это не значит быть толстовцем.
Принцип проф. ориентации: бери человека таким, каков он есть, и покажи, где, как и чем он может быть максимально полезен.
.Швейцарские мещане травят меня за большевизм, но ведь они знают, что я принципиально отрицаю всякое присвоение чужого и неоплаченного труда, ими практикуемое во всю, и их тупость, в силу которой они признают только свою доктрину и идеологию «единственно верной», и их антисоциальность, в силу которой всякий другой человек для них - объект господства и угнетения и эксплуатации. Но ведь Вы знаете, что меня травят и кое-кто в СССР, разные Завадовские, Смушковы, Шафиры и т.п. А не кажется ли это еще более удивительным?» (Источник: НИР РГБ. Ф. 358. Н.А. Рубакин. К. 167, Ед.хр. 48, Л. 3).
Письмо Н.А. Рубакина И.М. Бурдянскому от 7 мая 1928 г.: « ... Недавно мы познакомили с Вашими работами здешнее Бюро проф. ориентации, которое ими очень заинтересовалось.
Библио-психология (как это Вы можете видеть из посланной Вам брошюры, написанной не мною) есть не иное что как ее научная теория, теория влияния книги и вообще слова на человечество, социальный коллектив и индивида. Как я Вам говорил, когда Вы были у меня, библио-психология представляет собой род интеллектуального тейлоризма, с той разницей от тейлоризма собственно, что тот преследует гл. обр. интересы патрона, тогда как мы отыскиваем способы, позволяющие каждому работнику умственного труда самовооружаться в тех целях, какие он сам найдет правильными. Увы, они меньше всего известны в СССР, если не считать перевирания тех, кто знаком по критике с библио-психологией по критике таких же критиков (мои труды по б. пс. появятся лишь теперь). Приравнивать меня к популяризаторам, это тоже что приравнивать к библиографам. Между б. п. и психологией пропасть.
Ну пока, всего Вам доброго. Желаю всякого успеха Вашей энергичной работе». (Источник: НИР РГБ. Ф. 358. Н.А. Рубакин. К. 167, Ед.хр. 48, Л. 4-4об.).
Письмо Н.А. Рубакина И.М. Бурдянскому от 30 июня 1928 г.: «Закон консонанса и диссонанса эмоции, один из основных законов библио-психологии, который Вы сами можете подтвердить экспериментально, как это сделали мы, показывает: одна и та же книга (устное, рукописное, печатное слово вообще) при одних и тех же внешних обстоятельствах, действует по-разному, - это смотря по тому, с каким настроением (т.е. в каком эмоциональном состоянии) она дана и с каким получена. . Проповедайте наилучшие идеи злобно, и они отскочат от слушателей и читателей, или будут поняты в обратном смысле, и про Вас скажут: «это он только так говорит, а добивается вот чего». В этом году тоже были люди, которые раздували и пущали разговоры про якобы готовящуюся войну. Война предполагает эмоции злобы, ненависти, жестокости, мести и т. п. Пущать такие разговоры, это значит организовать эти эмоции, их культивирование путем насаждения условных рефлексов такого сорта. Подготовляя таким путем почву для идей, подготовляют и почву для их извращения, превращение идей в прямо противоположное» (Источник: НИР РГБ. Ф. 358. Н.А. Рубакин. К. 167, Ед.хр. 48, Л. 6).
