CC BY
150
УДК 37
В. Я. Рушанин
И. А. ТИХОМИРОВ - СТУДЕНТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
(1870-1874 гг.)1
В контексте исторической реконструкции жизни И. А. Тихомирова, известного ученого и организатора народного образования на Урале, рассказывается о периоде его обучения в Санкт-Петербургском императорском историко-филологическом институте.
Ключевые слова: И. А. Тихомиров, Санкт-Петербургский Императорский историко-филологический институт
Летом 1870 г. в Санкт-Петербурге появился 18-летний «попович», выпускник философского отделения Пензенской духовной семинарии Иван Тихомиров. Он остановился в доме Соболевой. Цель приезда - поступление в вуз, получение высшего образования. Это была непростая и достаточно дерзкая задача для провинциала. Отметим, что по переписи 1870 г. в Пензе (откуда он приехал) проживало 34 380 человек, высшее образование имели всего 177 мужчин и 90 женщин, да и средним обладали только 620 мужчин и 125 женщин [4, с. 97].
Выбор пал на Историко-филологический институт в Санкт-Петербурге, высшее учебное заведение, основанное в 1867 г. Срок обучения 4 года. Принимались выпускники гимназий и философских классов духовных семинарий после проведения испытаний по древним языкам и русскому языку. Важно отметить, что до 1904 г. это было закрытое учебное заведение с полным казенным содержанием. Свидетельство об окончании института приравнивалось к диплому университета [17, с. 329].
Столичный город с его дворцами, парками, музеями, театрами произвел на молодого провинциала огромное впечатление.
14 августа 1870 г. на имя директора Императорского историко-филологического института было получено покорнейшее прошение от окончившего курс философских наук в
1 Данная статья является продолжением публикации: Рушанин В. Я. Иван Александрович Тихомиров: начало пути (1852-1870 годы) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2013. № 4. С. 133-139.
Пензенской духовной семинарии Ивана Тихомирова: «Желая поступить в число студентов означенного Института, покорнейше прошу, Ваше Превосходительство, не благоугодно ли будет подвергнуть меня испытанию по установленной программе. Вместе с сим прилагаю Метрическое свидетельство и свидетельство, выданное из Пензенского Семинарского Правления Августа дня 1870-го года. К сему прошению кончивший курс философских наук Иван Тихомиров руку приложил.
Жительство имею против Казанского Собора, в доме г-жи Соболевой по Екатерининскому каналу, в гостинице Лаврова, квартира № 34» [22, л. 1].
В представленном И. Тихомировым свидетельстве за подписью ректора Пензенской духовной семинарии архимандрита Симеона оценки были очень хорошие, но предстоял еще конкурс: на одно место претендовало от 5 до 7 человек.
С какой целью в 1867 г. открыт институт? Он должен был готовить учителей древних языков, русского языка и словесности, истории и географии для средних учебных заведений Министерства народного просвещения. В Уставе было сказано, что в институт «принимаются молодые люди, достигшие 17-летнего возраста, которые или имеют аттестаты в знании предметов полного курса классических гимназий и представят одобрительные свидетельства о своем поведении, или же, при таких же свидетельствах, с успехом окончили курс в философском классе семинарий. Все поступающие в Институт подвергаются проверочному испытанию из
107
предметов, назначенных Конференцею и во всяком случае из древних языков» [13, с. 7].
Поступивший в институт подписывал обязательство выполнять все требования, существующие там, в том числе не вступать в какие-либо тайные общества, не хранить в помещениях института оружия, крепких напитков, запрещенных книг и игральных карт. Воспитанник после четырехлетнего обучения обязывался не менее шести лет прослужить в ведомстве Министерства народного просвещения. Все годы обучения студент находился на казенном обеспечении. «Одежду студентов, -сказано в дополнении к Уставу, - составляют: пиджак, брюки и жилет из темносерого сукна, для ношения в заведении; однобортный сюртук, брюки и жилет из черного сукна - вне заведения; драповое черное пальто; подтяжки, галстук, фуражка; сверх сего на летние месяцы: пиджак, брюки и жилет каламенковые» [Там же, с. 24]. Пальто студенту давалось на 3 года, одежда из черного сукна - на два, а из серого -на один год, галстук и подтяжки - до изноше-ния. Если студент терял выданные ему казенные вещи, стоимость их высчитывалась впоследствии из его жалованья при определении после окончания института «на место».
Проживали студенты в комнатах «от трех до восьми человек в каждой, смотря по величине и удобству комнаты». «Камеры для проживания» располагались в западном крыле здания, часть их окон глядели на набережную. Мебель комнат составляли: «столы, стулья, диваны, шкафы для хранения всего, что принадлежало к занятиям, туалетные шкафики у кроватей, наконец, железные кровати с волосяными тюфяками, двумя пуховыми подушками, байковыми и пикейными одеялами и обыкновенным постельным бельем» [Там же]. Постельное белье менялось 1 раз в неделю, а нательное 2 раза в неделю. Комнаты освещались газом с 6 до 23 часов. Курение строго воспрещалось, для этого отводилась одна из «комнат».
В институте существовал четкий распорядок. С 7.30 до 8.00 студенты должны были быть на молитве и завтраке. Чтение молитвы возлагалось по очереди на одного из студен-
тов. На завтрак давалась булка с чашкой чая. 8.00-9.00 - занятия в комнатах, наведение порядка, подготовка к лекциям; 9.00-13.00 -лекции; 13.00-13.30 - отдых; 13.30-14.30 -обед (из трех блюд); 14.30-16.00 - отдых; 16.00-18.00 - дополнительные лекции; 18.00 -чай с булкой; 19.00 - ужин (из одного блюда). Перед сном вечерняя молитва; в 23.00 студенты ложились спать.
В учебные дни студенты имели право отлучаться из института только с позволения дежурного наставника и с записью в книге дежурного наставника и швейцара. В течение каникул студентам можно было ночевать у родителей и родственников, но с разрешения директора и строго в пределах заранее оговоренного времени. «Студенты не должны посещать также общественные заведения, в которых легко могут уронить свое нравственное достоинство», - говорилось в правилах для студентов института [Там же, с. 54]. Студент обязывался ежегодно бывать на исповеди и на святом причащении, а по воскресениям и праздникам, когда они свободны от классных занятий, присутствовать на Божественной литургии в одном из городских храмов. Посещение студентов посторонними лицами разрешалось в свободное от лекций время до 21 часа с ведома дежурного наставника в специально отведенной для встреч комнате [Там же, с. 53].
Трехэтажное с пристройками здание института располагалось в бывшем дворце Петра II на Васильевском острове и выходило своим фасадом на Университетскую набережную р. Невы. Слева находился Первый кадетский корпус и Павловское военное училище, справа, в бывшем здании Двенадцати коллегий, -Императорский университет.
Входящий в вестибюль здания Историко-филологического института задерживал свой взгляд на его уникальной отделке, которая была выполнена с использованием библейской и античной символики. В лепнине потолка и стен, украшениях лестничных перил и торшеров - везде присутствовали образы древнегреческой мифологии. В переходах стояли бюсты античных философов Аристотеля и Платона.
108
На втором этаже, в актовом зале, висели портреты императоров Александра II, а затем Александра III. В 1872 г., после смерти первого директора института И. Б. Штейнмана, его портрет тоже украсил актовый зал, как и портрет основателя вуза, министра народного просвещения графа Д. А. Толстого [3, с. 16-17].
На первом этаже размещались квартиры директора института, инспектора, заведующего хозяйством и профессоров. Выше находились учебные аудитории, а в западном крыле здания комнаты, в которых жили студенты. Справа от зала, в конце главного коридора, располагались профессорская и библиотека.
Из числа преподавателей назначался библиотекарь, который получал за это дополнительное денежное вознаграждение. Библиотека состояла из учебной, научной и методической литературы, на закупку которой выделялось ежегодно 2000 руб. Она пополнялась из библиотек закрытых педагогических курсов при Санкт-Петербургском, Московском, Харьковском, Киевском, Казанском и Дерптском университетах.
Новый министр народного просвещения граф Д. А. Толстой был убежден, что основой нравственного воспитания молодежи должны стать античная культура, религия и древние языки. С этой целью и открылся в Петербурге новый институт. Его первым директором был выпускник Главного педагогического института (он располагался в бывшем здании Двенадцати коллегий, рядом с Императорским университетом, вплоть до 1859 г.), а затем доктор философии и древней филологии, заведующий кафедрой греческой словесности университета профессор Иван Богданович Штейнман (18191872). Уже самим названием (императорский) подчеркивалось, что институт находится под покровительством императора и непосредственно подчиняется Министерству народного просвещения. Согласно Уставу, директор института назначался и увольнялся приказом министра по утверждению императора.
В штате института на момент его открытия числилось 18 человек (к моменту окончания И. А. Тихомировым в 1874 г. - уже 25). Общее руководство всей деятельностью осуществлял
директор. «На обязанности Директора, сверх благоустройства всех частей института, лежат также главные наблюдения за нравственностью студентов и их занятиями и непосредственное руководство их в научно-практических занятиях по одному из предметов преподавания» [13, с. 4].
«Надзор за учебною и воспитательною частью института» возлагался на инспектора, который должен был присутствовать на занятиях, следить за посещаемостью студентов, за обеспечением их учебными пособиями, наблюдать за внешним видом молодых людей, за состоянием библиотеки. В его подчинении было 3 наставника, которые поочередно дежурили в институте с 7 часов утра до отбоя - 23 часов. «По части воспитательной, - говорилось в инструкции, - прямая обязанность Наставников стараться, по возможности и при всяком удобном случае, советом, внушением, и в особенности своим собственным примером, развивать и укреплять в студентах нравственно-христианские убеждения, чувства долга, чести, справедливости, законности, патриотизма и, наконец, правильное понятие о важности их педагогического призвания» [Там же, с. 15].
Учебный процесс в институте обеспечивали 5 ординарных профессоров и 5 экстраординарных (внештатных). В профессоры института избирались лица, «имеющие ученую степень доктора по историко-филологическому факультету, полученную в одном из русских университетов, и приобретшие достаточную опытность в преподавании» [Там же, с. 5]. Профессора имели еженедельно по 12 лекций. Каждый из них в начале года обязан был представить конспект содержания курса, а в конце года - подробный отчет о пройденном [Там же, с. 16-17].
При институте имелась больница, а в ней -врач, который «пользует студентов и постоянно заботится об их здоровье. Он постоянно наблюдает за исполнением гигиенических условий в Институте, ежедневно посещает больницу и справляется, не нуждается ли кто из студентов в медицинской помощи. Сверх того, он наблюдает, чтобы в Институт не поступали молодые люди, имеющие телесные недостат-
109
ки, препятствующие исполнению учительских обязанностей» [Там же, с. 21].
В штате имелся бухгалтер (он же казначей) и эконом (он же экзекутор). В обязанности эконома входило «ближайшее смотрение за домом, за чистотою и исправностью зданий и за безопасностью их, хранение и расходование припасов и вещей, как к содержанию студентов, так и вообще составляющих собственность Института» [Там же, с. 22]. Эконом (экзекутор) заведовал всей прислугою Института, куда входили «швейцар, камерный унтер-офицер, буфетчик, повар, булочник, вахтер... камерные служители и служители по двору» [Там же, с. 23].
Во время обучения И. А. Тихомирова директором института состоял профессор И. Б. Штейн-ман, а после его смерти в 1872 г. - действительный статский советник, член Учебного комитета при Святейшем Синоде профессор К. В. Кедров (1827-1903). Инспектором служил действительный статский советник профессор Н. П. Некрасов, а ученым секретарем - коллежский советник профессор Ф. Ф. Соколов.
Профессорские должности занимали: К. Н. Бестужев-Рюмин, Е. Е. Замысловский, М. И. Владиславлев, Н. А. Астафьев, А. Д. Га-лахов, А. Д. Вейсман, А. И. Ионин, Л. А. Миллер, А. К. Наук и др.
Многие профессора и преподаватели (К. Н. Бестужев-Рюмин, Е. Е. Замысловский, М. И. Владиславлев, Ф. Ф. Соколов) одновременно читали лекции и в рядом расположенном университете.
В институте изучались Закон Божий, философия (логика, психология и история философии), греческая словесность (греческий язык, история греческой литературы и греческие древности), римская словесность (латинский язык, история римской литературы и римские древности), педагогика и дидактика, русская словесность (история церковнославянского и русского языков и их литератур и главнейшие славянские наречия), история всеобщая, русская история, французский и немецкий языки.
В конце каждого учебного года студенты подвергались экзаменам, но с предварительным предъявлением всех письменных работ, задан-
ных преподавателями в течение года. Переэкзаменовка ни под каким видом не разрешалась. Не сдавший экзамен по какому-либо предмету немедленно отчислялся: восстановление на тот же курс через год разрешалось только министром. Несмотря на жесткость условий приема и обучения, желающих учиться в вузе было много: на 20-25 мест ежегодно подавалось до 150 заявле-ний1. Подавляющее большинство абитуриентов, а затем и студентов института - это выпускники духовных семинарий, дети священнослужителей.
Экзамены сданы. Он зачислен! С кем предстояло учиться четыре года?
Поступило 32 человека, но до выпуска в 1874 г. дошли не все. Из числа окончивших по протоколам сыновей священников было 16 человек, сыновей чиновников - 6, из солдатских детей - 1 (соответственно, выпускников духовных семинарий - 16, гимназий - 6, училищ - 1). Несколько человек успели поучиться в Харьковском и Дерптском университетах, Московской духовной академии.
Иван Тихомиров и еще двое студентов были самыми молодыми - им исполнилось по 18 лет. Почти половине (9 человек) было по 1920 лет, остальным - по 21-25 годам. Студенты представляли 14 городов России: Санкт-Петербург (2), Москву (2), Владимир (3), Новгород (2), Кострому (2), Орел (3), Смоленск, Тамбов, Вильнюс, Олонец, Харьков, Вятку, Пензу.
Это был 4-й набор в институт, и Иван Тихомиров был первым представителем Пензы в нем [16, с. 54-71].
Учеба была напряженной, поэтому неудивителен такой отсев (9 человек за 4 года). Студенты все четыре года обязательно занимались древними языками, в неделю читалось 20-27 лекций. Для проверки знаний проводились:
- репетиции (по две в неделю);
- экзамены (по всем предметами ежегодно);
- домашние чтения (по древним авторам и какому-либо отделу истории или словесности);
- курсовые сочинения [2, с. 453].
1 Институт был рассчитан на 100 казенноштат-ных студентов, но он мог принять еще до 50 студентов различных учебных округов и учебных заведений.
110
Оценки студентов-первокурсников с лучшей успеваемостью (1870-1871 уч. год)
№ Фамилия и имя Откуда поступили Древняя история Церковнослав. язык' Русская история Русская словесность Вероучение Русская история Психология Русская словесность Латинский язык Пересдача по латин. языку Греческий язык
1 Васильев Федор Митавская гимназия 3 3 4 3 3 4 4 3 4 4 4/ 39/
2 Ефремов Михаил Костромская семинария 3 4 4 4 4 4 5 4+ 3+ 3+ - 38
3 Двинянинов Иван Вятская семинария 2 4 4 4+ 5 4 4 3 3 3/ 36/
4 Тихомиров Иван Пензенская семинария 3 3+ 4 4 4 4 4 3 3- 3/ 35/
Требования предъявлялись высокие, и оценки в институте чаще всего были ниже, чем в гимназии или духовной семинарии. Приходилось привыкать к новым требованиям, методике высшей школы, особенностям профессоров, осваивать работу с первоисточниками.
В архиве Санкт-Петербурга нам удалось найти оценки студента I курса Ивана Тихомирова за 1870-71 учебный год [20, л. 168]. По сумме набранных баллов он из 32 человек находился на 4-м месте (см. табл.).
От 30 до 35 баллов было еще у четырнадцати первокурсников, а остальные четырнадцать составляли группу аутсайдеров, имея от 15 до 29 баллов.
Кроме напряженной студенческой жизни Ивану Тихомирову запомнились и торжественные мероприятия: например, по случаю первого выпуска студентов молодого вуза. 12 июня 1871 г. в актовом зале собрались профессора, выпускники и многие студенты младших курсов. Окончившие институт молодые люди сидели особо, по правую сторону кафедры. Торжество и необычность момента подчеркивались присутствием на акте министра народного просвещения графа Д. А. Толстого и его заместителя И. Д. Делянова. С речами выступили директор института И. Б. Штейнман, инспектор Н. П. Некрасов, профессор богословия протоиерей А. П. Знаменский. Они приветствовали выпускников - «ревнителей святого долга народного образования» [15, с. 165]. Небольшое число сту-
дентов, близость к профессорам, большое внимание к педагогике и педагогической практике позволяли готовить учителей «не односторонних латинистов, эллинистов, специалистов по части фактов и памятников прошлого, а развитое, здраво и нравственно мыслящее поколение» [Там же, с. 163].
Окончившие 25 молодых людей получили аттестаты, подводящие итоги четырехлетнего обучения в институте, и направления на работу в гимназии и прогимназии. В заключение торжественного акта хор певчих пропел народный гимн: «Боже, Царя храни» [Там же, с. 136].
Первый год укрепил студента в правильности выбора пути.
С нетерпением И. Тихомиров ждал каникул. Покинув Пензу летом 1870 г., он, однако, не забыл (в отличие от своего земляка, другого пензенского семинариста В. О. Ключевского1) родные места до конца своей жизни. Умерла мать, но в Юдино его с нетерпением и гордостью ждали отец, две сестры и восьмилетний брат. И. А. Тихомиров не принадлежал к людям, «не помнящим родства». Все каникулы он старался проводить на родине, в родительском доме. В архиве сохранилось прошение от 8 июня
1 Летом 1861 г. В. О. Ключевский покинул Пензу и уехал в Москву для поступления в университет. Несмотря на многочисленные поводы (смерть матери, приглашение на торжества по поводу 100-летия Пензенской духовной семинарии), в свой родной город за 50 лет он так никогда не приезжал [см.: 10, с. 58; 14, с. 148].
111
1872 г. студента Ивана Тихомирова на имя директора института: «Желая отправиться на вакационное время к отцу своему Пензенской губернии Мокшанского уезда села Юдино священнику Александру Тихомирову, покорнейше прошу выдать мне билет». Билет и свидетельство, что он уволен в отпуск до 30 августа 1872 г., были выданы [24, л. 100, 181; 26, л. 51, 104].
Отец, сестры, брат, односельчане с гордостью смотрели на столичного студента. Все знали, что высшее образование давало право на личное дворянство, обращение «Ваше высокоблагородие» и соответствующий гражданский чин в Табели о рангах.
По § 24 устава «учение в институте разделяется на четыре годичных курса, из коих два первые - общие и преимущественно теоретические, а два последние - специальные и практические». Таким образом, деление по специальностям начинается только с III курса, причем каждый студент при переходе на III курс избирает тот или иной «разряд» (так назывались в институте специальные отделения) по собственному желанию [13, с. 6].
Несмотря на это деление, студенты на III курсе продолжали слушать общие лекции по вероучению, философии, педагогике, истории, русской словесности и древним языкам; на IV курсе оставались общими только лекции по древним языкам [15, с. 138].
16 июня 1872 г. новый директор института К. В. Кедров сообщал министру народного просвещения, что студенты, перешедшие на III курс, «по свободному выбору распределились на специальности следующим образом:
.. .3) на историческое отделение - студенты Двинянинов, Ильин, Немирович-Данченко, Степанов, Студенецкий и Тихомиров; всего 6 студентов» [19, л. 12об].
Интерес к истории проявился у И. Тихомирова еще в семинарии. (Давно замечено, что значительное количество профессиональных историков России XIX - начала ХХ в., включая выдающихся С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, вышло из среды духовенства [1, с. 484].) Причем в истории его привлекала гораздо больше древность: Средние века, Петровское время.
Надо оговориться, что деление на три разряда: 1) древних языков; 2) русской словесности; 3) истории было введено с 1869 г.
Но в начале 70-х гг. XIX в. больше всего требовались преподаватели древних языков или древних и русского, тогда как заявлений о вакансиях преподавателей истории поступало в институт очень мало1. В связи с этим с первого же выпуска приходилось назначать студентов, окончивших курс по историческому или словесному разрядам, преподавателями древних языков.
Поэтому конференцией (Ученым советом. -В. Р.) института было решено приступить к закрытию исторического разряда с начала 1874/75 учебного года и предложено студентам, «желающим перейти на третий курс, распределиться лишь на две специальности, а именно: а) древних языков и б) русского языка и словесности. Предложение конференции утверждено г. министром народного просвещения» [11, с. 52]. Однако через 5-7 лет недостаток в хороших преподавателях истории снова обнаружился достаточно ясно, поэтому в 1882 г. был вновь восстановлен разряд истории [9, с. 8].
Учеба была напряженной. У студентов I курса было 28 обязательных лекций в неделю, у II - 27, а с III курса начиналась специализация, в результате которой сохранялось 17 общих лекций и каждый из трех разрядов имел по 8 специальных обязательных лекций (всего 25). В 1873/74 учебном году (на IV курсе) Иван Тихомиров и 22 его однокурсника посещали 7 общих лекций в неделю (их вели профессор А. К. Наук, профессор Л. А. Миллер и преподаватель О. Ф. Гаазе по латинской словесности), 5 специальных лекций по разряду истории (у профессора Е. Е. Замысловского по русской истории, профессора Н. А. Астафьева - по всеобщей истории). Кроме того, студенты посещали уроки наставников-руководителей (О. Ф. Гаазе, Ф. А. Струве и И. И. Шиховского) в разных
1 Так, из 7 студентов-историков 1-го выпуска на
вакансии по истории были назначены 3; из 7 историков 2-го выпуска - ни одного; из 10 историков
3-го выпуска - 5; из 6 историков 4-го выпуска - ни
одного; из 4 историков 5-го выпуска - 3; а всего за
5 лет из 34 специалистов-историков - 11.
112
классах гимназии и сами давали пробные уроки в присутствии директора или инспектора института и товарищей по отделению.
Уделяя этому по 10 утренних часов в неделю (в I классе - 1, во II - 1, в III классе - 4, в IV - 1, в V - 2 урока), студенты имели, сверх того, каждую неделю по одной вечерней беседе с наставником-руководителем, в ходе которых наставники-руководители сообщали сведения из методики предмета, разбирали действующие учебные планы в гимназиях, существующие учебники и пособия. И. Тихомиров посещал уроки по трем предметам: истории, географии и латинскому языку в разных классах гимназии для ознакомления с разными методиками преподавания в зависимости от возраста учащихся [11, с. 50].
Раз в неделю профессор Ф. Ф. Соколов занимался со студентами разряда истории на дому. Они изучали древних авторов, рассматривали рисунки памятников искусства Востока, Греции и Рима. Заведующий гимназией при институте профессор Ф. А. Струве два раза в неделю читал лекции по истории греческого искусства. Причем пособиями служили рисунки и гипсовые отливки, которые находились в соседней академии художеств. Занятия продолжались в Эрмитаже, где хранились предметы греческого искусства, найденные во время раскопок на берегах Черного моря.
Особое значение в институте И. А. Тихомиров придавал чтению. Он был одним из самых заинтересованных читателей библиотеки. А она к 1874 г. состояла из 5098 сочинений в 8972 томах. В течение 1873/74 учебного года было выдано для чтения 1850 сочинений по русской и всеобщей истории, греческой словесности и римской литературе, языкознанию и грамматике, русской литературе, географии [Там же, с. 53]. В библиотеке имелись книги на немецком, английском, французском, итальянском, греческом, латинском, польском, болгарском языках; словари и исследования по церковнославянскому, китайскому языкам, описание древних русских летописей, рукописей Ру-мянцевского музея, многих ведомственных библиотек и частных собраний. Библиотека
имела труды классиков античности, многих русских и зарубежных авторов [5].
Конференция института в годы учебы И. А. Тихомирова более десяти раз обсуждала вопросы работы и комплектования библиотеки1. Кроме того, она регулярно пополнялась ценнейшими частными собраниями. Только в 1870 г. руководство института рассмотрело вопросы «О приобретении для библиотеки института книг покойного Т. С. Шульгина», «О пожертвовании Е. Д. Нарышкиным библиотеки в пользу института». Из отчета института за 1874/75 учебный год следовало: «По окончании разбора Нарышкинской библиотеки число названий в библиотеке института возросло до 6577, число томов до 13000» [12, с. 152].
А курс русской истории, читаемый Е. Е. Замысловским в 1871-1874 гг. в институте, «отличался подробным изложением фактических данных и в распределении материала следовал системе, принятой К. Н. Бестужевым-Рюминым в его "Русской истории"» [18, с. 212]. 17 мая 1871 г. магистерская диссертация, посвященная правлению царя Федора Алексеева, была защищена Е. Е. Замысловским на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета [8, с. 65]. Сильная сторона научного метода К. Н. Бестужева-Рюмина и Е. Е. Замысловского состояла в сочетании источниковедческого и историографического анализов. Они учили своих студентов, в том числе и И. Тихомирова, важности непосредственного обращения к первоисточнику, углубленному текстологическому анализу и изучению внутреннего содержания русских летописей.
Учитель И. Тихомирова профессор Е. Е. Замысловский в 1871-1874 гг. добился приобретения в библиотеку шести томов Полного собрания русских летописей; семи томов Актов, относящихся к истории Южной и Западной России; Русско-ливонских актов; девя-
1 Обсуждались такие вопросы, как «О приобретении для библиотеки изданий археографической комиссии», «О доставлении в институт изданий Императорской академии наук», «Выписка для библиотеки и студентов периодических изданий и книг в 1873 году» и др. [см.: 21; 25; 27].
113
ти томов Актов исторических и Дополнений к ним, документов, объясняющих историю западно-русского края; Повести временных лет; Материалов для историко-географического атласа России и др. [23, л. 1-4].
Эти издания использовались студентом И. Тихомировым для написания первой научной работы. Постоянно занимаясь в библиотеке своего института, он посещал и другие книжные собрания города, включая библиотеку Академии наук, связь с которой продолжалась до 1926 г.
Научные интересы И. А. Тихомирова определились уже в студенческие годы под влиянием выдающихся историков К. Н. Бестужева-Рюмина и Е. Е. Замысловского. К. Н. Бестужев-Рюмин в 1868 г. защитил диссертацию «О составе русских летописей до конца XIV века» и сыграл выдающуюся роль «в пробуждении подлинного интереса к древнерусскому летописанию». С 1867 по 1871 г. он был профессором Историко-филологического института, а затем передал эстафету ученому и своему помощнику Е. Е. Замыслов-скому. В 1872 г. вышел первый том знаменитой «Русской истории» К. Н. Бестужева-Рюмина, получивший высочайшую оценку В. О. Ключевского [7, с. 543]. В 1888 г. Е. Е. Замысловский был избран членом-корреспондентом Санкт-Петербургской академии наук, а в 1890 г. К. Н. Бестужев-Рюмин - академиком. Об их высоком авторитете и заметном положении в науке свидетельствует и приглашение преподавать в царской семье. К. Н. Бестужев-Рюмин в 18641879 гг. читал русскую историю будущему императору Александру III и великому князю Константину Константиновичу, а Е. Е. Замысловский в 1880-1890 гг. преподавал историю будущему императору Николаю II и великому князю Георгию Александровичу [6, с. 66].
Особенно студент И. Тихомиров был благодарен Егору Егоровичу Замысловскому, не только учившему его, но и благословившему в науку. «Все его знавшие, - говорилось в некрологе 1896 г., - не могли не ценить его высокой честности, его благородства, не говоря уже о достоинстве его ума и об его познаниях» [8, с. 73].
Общение ученика и учителя стало особенно интенсивным и плодотворным на выпускном курсе. В 1873/74 учебном году профессор Е. Е. Замысловский читал студентам-историкам лекции о Русской Правде по спискам Академическому и Троицкому, о юридических памятниках XII - XIII вв., уставной Двинской грамоте, Псковской судной грамоте, судебниках Иоанна III и Иоанна IV. При чтении каждого из юридических памятников -сказано в отчете института - «были указываемы и те сочинения, в которых находятся или объяснения, или критическая оценка его».
Студенту И. Тихомирову было предложено годичное сочинение «Обозрение сборника, именуемого Тверскою летописью». В результате его признали лучшим. В отзыве профессора Е. Е. Замысловского сказано: «ввиду той существенной пользы, какую может принести этот труд науке, было бы желательно, чтобы он был напечатан» [11, с. 48-49]. В 1876 г. в «Журнале Министерства народного просвещения» была опубликована огромная статья учителя Ревельской Александровской гимназии И. А. Тихомирова «О сборнике, именуемом Тверскою летописью». Российская общественность убедилась, что появился новый оригинальный исследователь летописи -древнейшего исторического источника.
Приход в науку был бы невозможен без поддержки учителя. В некрологе, посвященном Е. Е. Замысловскому, особо сказано: «Но лучшим свидетельством о достоинствах преподавания Замысловского служит то, что им подготовлено немало учеников, которые своими трудами уже успели приобрести известность в нашей ученой литературе. Руководить молодыми людьми, специально посвящающими себя изучению русской истории, всегда было для Егора Егоровича любезным делом, которому он отдавался с увлечением; к ученикам своим он относился с большою требовательностью, но охотно поддерживал всякое молодое дарование, всякий тщательно исполняемый труд; работы своих специалистов он внимательно просматривал, исправлял, и если признавал
114
достойными обнародования, усердно хлопотал об их напечатании» [8, с. 69-70].
Кроме прекрасной исторической подготовки, включающей серьезные навыки исследовательской работы, фундаментальных знаний по педагогике и дидактике, закрепленных годичной практикой в гимназии, разносторонней философской подготовки, Иван Александрович Тихомиров получил глубокие знания по лингвистике. Он хорошо знал не только свой родной язык, но и церковнославянский, латинский, древнегреческий, немецкий, французский.
Учеба подходила к концу. Конференция предварительно распределила окончивших в 1874 г. курс студентов на учительские места: из них 15 назначались учителями древних языков, 4 - русского языка, 2 - русского языка и древних языков и 1 - древних языков и истории (это и был И. Тихомиров) [11, с. 53].
За подписью директора института К. В. Кедрова по случаю 4-го выпуска студентов 27-30 мая 1874 г. были разосланы приглашения на торжественный акт - более 50 персонам, среди которых руководители Министерства народного просвещения, академики Императорской академии наук, ректоры вузов, руководители Святейшего Синода. На торжества были приглашены все профессора, наставники и преподаватели института, а также наставники-руководители, наставники и учителя гимназии института [29, л. 112об.].
Первого июня директор института приказал экзекутору и эконому Ф. К. Штейнеку «выдать под расписку. окончившим в сем году курс студентам института каждому: пальто, пару из черного кастора, пару из серого кастора, пару из небеленого холста, фуражку, пару сапог, галстук, пару подтяжек, три рубашки, три пары подштанников, три пары носков, 3 носовых платка и 3 личных полотенца, сверх того гимнастам-специалистам гг. Студенецкому, Рубинскому, Смирнову, Ефремову, Двинянинову, Кеммерлингу, Доброхотову, Тихомирову и Гурьеву по одной паре гимнастических ботинок» [28, л. 9-9об].
Из этого документа мы узнаем, что выпускники были серьезно экипированы, могли
сосредоточиться на работе, не думая о многих бытовых вещах. Любопытно, что в студенческие годы Иван Тихомиров стал еще и «гимнастом-специалистом». Трудно сказать, пригодились ему «гимнастические ботинки», выданные родным вузом, в педагогической деятельности, но здоровью это, конечно, помогло. Может быть, отчасти и поэтому 45 лет он проработал в учебных заведениях.
Кроме того, распределенный в Ревельскую Александровскую гимназию учителем древних языков и истории 22-летний Иван Тихомиров получил в качестве подъемных 1100 руб. годового оклада и 362 руб. 60 коп. - на проживание [Там же, л. 13об]. 3 июня 1874 г. библиотекарь института Р. К. Зоммер выдал И. Тихомирову (и он расписался в получении) ряд книг по древним языкам (Латинский лексикон Шульца, Латинскую грамматику Кремера, Юлия Цезаря и др., а также Древнюю историю Вебера, Исторический атлас Роде) [29, л. 11].
И. Тихомиров получил на руки аттестат, подводивший итоги его напряженного четырехлетнего обучения в столичном институте, 4 июня. При «очень хорошем» поведении он был оценен по наукам: Русская история Философия Закон Божий
Педагогика и Дидактика Русская словесность Церковнославянский язык Всеобщая история
Греческий язык Латинский язык Французский язык Немецкий язык
«По преподаванию в Гимназии, - сказано в аттестате, - успехи отличные» [29, л. 11].
И. А. Тихомиров в институте (как, впрочем, и в семинарии) не был первым, но был одним из лучших. Жизнь убедительно показала, что профессия выбрана правильно. Он был педагогом по призванию, получил в
г
«Отлично»
«Очень хорошо»
«Хорошо»
115
столичном вузе прекрасную теоретическую и практическую подготовку, которая позволила 45 лет работать учителем в разных уголках России. Педагогическая деятельность шла параллельно с административной работой (инспектор Стерлитамакской, директор Троицкой гимназий, директор Екате-
ринбургского учительского института). Наконец, с 1875 по 1919 г. он опубликовал более 60 научных и методических работ по истории России, краеведению, педагогике, две из которых были отмечены премиями Академии наук [9, с. 20]. Красивая, наполненная глубоким смыслом и результатами жизнь!
1. Берлинских, В. А. Уездные историки: Русская провинциальная историография / В. А. Берлинских. - Москва, 2003.
2. Большая советская энциклопедия. Т. 44. - Москва, 1939.
3. Ендольцев, Ю. А. Дворец Петра II (Университетская набережная, 11): События и люди / Ю. А. Ендоль-цев. - Санкт-Петербург, 2001.
4. Каблуков, Ю. В. Пензенский хронограф. Истории Пензы причастны : в 3 т. Т. 1 / Ю. В. Каблуков. - Пенза, 2012.
5. Каталог библиотеки Императорского Санкт-Петербургского историко-филологического института. -Санкт-Петербург, 1857.
6. Киреева, Р. А. К. Н. Бестужев-Рюмин и историческая наука второй половины XIX в. / Р. А. Киреева. -Москва, 1990.
7. Ключевский, В. О. Исторические портреты / В. О. Ключевский. - Москва, 1980.
8. Майков, Л. Е. Е. Замысловский (некролог) / Л. Е. Майков // Журнал Министерства народного просвещения. - 1896. - Июль.
9. Несколько слов об императорском Санкт-Петербургском историко-филологическом институте. - Санкт-Петербург, 1909.
10. Нечкина, М. В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества / М. В. Нечкина. - Москва, 1974.
11. О состоянии и действиях Императорского историко-филологического института в 1873/74 учебном году // Журнал Министерства народного просвещения. - 1874. - Август.
12. О состоянии и действиях историко-филологического института за 1874-1875 учебный год // Журнал Министерства народного просвещения. - 1875. - Август.
13. Памятная книжка Императорского историко-филологического института и гимназии при оном. - Санкт-Петербург, 1874.
14. Письма В. О. Ключевского в Пензу. - Пенза, 2002.
15. Празднование первого выпуска студентов Императорского историко-филологического института // Журнал Министерства народного просвещения. - 1871. - Июнь.
16. Пятидесятилетие Петербургского Историко-филологического института. Биографический словарь лиц, окончивших курс института. Часть первая. Выпуск I - XXXIII (1871-1893). - Петроград, 1917.
17. Санкт-Петербург : энциклопедия. - Санкт-Петербург; Москва, 2004.
18. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. - Репринт. изд. Т. 23. -Москва, 1991.
19. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 53. Оп. 1. Д. 155.
20. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 309.
21. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 318.
22. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 332.
23. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 378.
24. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 432.
25. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 518.
26. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 566.
27. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 670.
28. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 674.
29. ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 763.
Сдано 25.03.2014
116
V. Ya. Rushanin
I. A. TIKHOMIROV - A STUDENT OF ST. PETERSBURG IMPERIAL HISTORY-PHILOLOGICAL INSTITUTE (1870-1874)
The article describes I. A. Tikhomirov, a famous scientist and organizer of popular schooling in the Ural, in
the period of his studies at St. Petersburg Imperial Historical-philological Institute in the context of historical reconstruction of his life.
Keywords: I. A. Tikhomirov, St. Petersburg Imperial Historical-philological Institute_
1. Berdinskikh, V. A. Uezdnye istoriki: Russkaya provintsialnaya istoriografia [District historians: Russian provincial historiography] / V. A. Berdinskikh. - Moscow, 2003.
2. Bolshaya sovetskaya encyclopedia [Big Soviet Encyclopedia]. Vol. 44. - Moscow, 1939.
3. Endoltsev, Yu. A. Dvorets Petra II (Universitetskaya naberezhnaya, 11): Sobytiya i lyudi [Peter's II Palace (University embankment, 11): Events and people] / Yu. A. Endoltsev. - Saint-Petersburg, 2001.
4. Kablukov, Yu. V. Penzenskiy khronograph. Istorii Penzy prichastny [Penza chronograph. Concerned with Penza history]: in 3 volumes. Vol. 1 / Yu. V. Kablukov. - Penza, 2012.
5. Katalog biblioteki Imperatorskogo Sankt-Peterburgskogo istoriko-filologicheskogo instituta [Imperial Saint-Petersburg Historical-philological Institute Library Catalog]. - Saint-Petersburg, 1857.
6. Kireeva, R. A. K. N. Bestuzhev-Ryumin I istoricheskaya nauka vtoroi poloviny XIX v. [K. N. Bestuzhev-Ryumin and historical studies of the 2nd half of XIX century] / R. A. Kireeva. - Moscow, 1990.
7. Klyuchevsky, V. O. Istoricheskie portrety [Historical portraits] / V. O. Klyuchevsky. - Moscow, 1980.
8. Maikov, L. E. E. Zamyslovsky (obituary) / L. E. Maikov // Zhurnal Ministerstva narodnogo prosvesheniya [Journal of Public Education Ministry]. - 1896. - July.
9. Neskolko slov ob imperatorskom Sankt-Peterburgskom istoriko-filologicheskom institute [Some words about Imperial Historical-philological Institute]. - Saint-Petersburg, 1909.
10. Nechkina, M. V. Vasili Osipovich Klyuchevsky. Istoriya zhizni i tvorchestva [Vasily Osipovich Klyuchevsky. Life and creative activity history] / M. V. Nechkina. - Moscow, 1974.
11. About the state and activity of Imperial Historical-philological Institute in 1873/74 academic year // Zhurnal Ministerstva narodnogo prosvesheniya [Journal of Public Education Ministry]. - 1874. - August.
12. About the state and activity of Imperial Historical-philological Institute in 1874/75 academic year // Zhurnal Ministerstva narodnogo prosvesheniya [Journal of Public Education Ministry]. - 1875. - August.
13. Pamyatnaya knizhka Imperatorskogo Istoriko-filologicheskogo Instituta I gimnazii pri onom [Memorial book of Imperial Historical-philological Institute and its Gymnasium]. - Saint-Petersburg, 1874.
14. Pisma V. O. Klyuchevskogo v Penzu [Letters of V. O. Klyuchevsky to Penza]. - Penza, 2002.
15. Celebration of the first Imperial Historical-philological Institute students graduation // Zhurnal Ministerstva narodnogo prosvesheniya [Journal of Public Education Ministry]. - 1871. - June.
16. Pyatidesiatiletie Peterburgskogo Istoriko-filologicheskogo instituta. Biograficheski slovar lits, okonchivshikh kurs instituta [Saint-Petersburg Historical-philological Institute Fiftieth birthday. Biographical dictionary of the Institute's graduates]. Part one. Issues I - XXXIII (1871-1893). - Petrograd, 1917.
17. Sankt-Peterburg: entsiklopedia [Saint-Peterburg: Encyclopedia]. - Saint-Petersburg; Moscow, 2004.
18. Entsiklopedicheski slovar Brokgauza-Efrona [Brockhaus-Efron Encyclopedic dictionary] / F. A. Brockhaus, I. A. Efron. - Reprinted edition. - Vol. 23. - Moscow, 1991.
19. Tsentralni gosudarstvenny istorichskiy arkhiv Sankt-Peterburga (TsGIA SPb.) [Saint-Petersburg Central State Historical Archives (CSHA St.P.)]. Fund 53. Inventory I. File 155.
20. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory1. File 309.
21. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 318.
22. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 332.
23. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 378.
24. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 432.
25. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 518.
26. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 566.
27. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 670.
28. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 674.
29. TsGIA SPb [CSHA St.P.]. Fund 53. Inventory I. File 763.
117
