CC BY
131
УДК 81.42
Ю.В. Гилясев
Художественное время и пространство в паратекстуальных отношениях
В статье проводится анализ особенностей репрезентации категорий художественного времени и пространства в паратекстуальных отношениях. В качестве материала исследования берутся романы американского писателя постмодернистского направления Майкла Каннингема. Данный выбор обусловлен тем фактом, что в заглавиях и эпиграфах к его романам отчетливо проявляется специфический характер данных текстовых категорий.
The article deals with the analysis of specific representation of fictional time and space categories in the headings and epigraphs of the novels written by an American post-modernist writer M. Cunningham. It is particularly emphasized by the researcher that the relations between those parts in the novels by Cunningham are notable for their intertextual character.
Ключевые слова: текстовая категория, художественное время, художественное пространство, интертекстуальность, паратекстуальность, заглавие, эпиграф.
Key words: textual category, fictional time, fictional space, intertextuality, heading, title, epigraph.
Среди разнообразных составляющих художественного текста важную роль играют категории художественного времени и пространства, отражающие темпорально-локальную организацию произведения. Вопрос об особенностях проявления этих двух категорий уже неоднократно поднимался в научной литературе, и было проанализировано большое количество текстов с целью зафиксировать основные способы и варианты репрезентации художественного времени и пространства. В связи с этим, в настоящей статье предпринимается попытка взглянуть на проблему с несколько иной стороны, а именно в рамках интертекстуального подхода к литературному произведению и его элементам. В частности, это попытка представить и охарактеризовать исследуемые категории, участвующие в создании паратекстуальных отношений.
Соотношение одного произведения с другим может начинаться прямо с заглавия, представляя собой своеобразный «реверанс» в сторону прототекста, подсказывающий читателю перспективу рассмотрения всего дальнейшего изложения. В этом случае мы имеем дело с паратекстуальностью - отношением текста к своему заглавию, послесловию, эпиграфу и т.д. [2, с. 104].
Как отмечает О.Е. Фролова, «заглавие художественного текста служит инструментом 1) моделирования ситуации, изображенной в тексте, 2) ее структурирования, 3) ее иерархизации, 4) выделения объекта, находящегося в фокусе внимания, 5) обнаружения субъекта речи и оценки» [11, с. 132]. Все эти процессы осуществляются при участии художественного времени и пространства, поскольку ни одна ситуация фиктивного или реального характера не мыслится вне темпорально-локальных форм.
Для анализа заглавий художественных текстов крайне интересными представляются два романа американского писателя постмодернистского направления Майкла Каннингема - «Часы» (The Hours) и «Памятные дни» (Specimen Days). Обратимся вначале к роману «Часы», название которого указывает читателю не только на общую идею произведения, но и отсылает к его литературной первооснове - роману Вирджинии Вульф «Миссис Дэллоуэй» (Mrs Dalloway).
При восприятии и дальнейшем сопоставлении заглавия с содержанием произведения проявляется категория времени, в читательском сознании актуализируется концепт Time, происходит мысленный отбор соответствующих сем и лексических компонентов слова Hour. «Цитируемый текст выступает в качестве интерпретирующей системы по отношению к тому, в заглавии которого он цитируется. <...> Цитата призвана ввести во взаимодействие семантические пространства <...> цитируемого и авторского текста, дать направляющие для интерпретации последнего» [7, с. 7677]. Принимая во внимание интертекстуальный характер названия романа, читающий уже с первых строчек невольно начинает сопоставлять два произведения, сравнивая их на сюжетном, композиционном, содержательном, стилистическом и других уровнях.
Изначально В. Вульф намеревалась озаглавить свою работу «Часы» (The Hours), но впоследствии дала роману другое название. Зная об этом, читатель вправе прочесть произведение Кан-нингема как один из вариантов сочинения английской писательницы - своеобразную версию вульфовской «Миссис Дэл-лоуэй».
И.С. Скоропанова вспоминает образное сравнение, предложенное Ж. Делезом в отношении таких литературных переделок: «Повторение может быть кражей или даром. Повторение-кража -это воспроизведение Того же Самого, копия-калька, не предполагающая восполнения объема заимствованного, расширения содержания понятия. <...> Повторение - дар, напротив, связано «с избытком лингвистической и стилистической Идеи», основано на «вертикальности», дифференциации, нетождестве» [9, с. 85-86].
В романе «Часы» Каннингем предпринял попытку создания не просто литературного римейка, а настоящего полифонического сочинения, в основу которого был положен целый корпус «чужих» текстов, включающий, помимо самого романа «Миссис Дэллоуэй», письма и дневники Вирджинии Вульф, статью «Мистер Беннет и миссис Браун» (1924) и известные биографии писательницы, созданные К. Беллом, Г. Ли и Ф. Роуз. «Реализуя постмодернистскую установку на упразднение границы между жизнью и текстом, М. Каннингем «перечитывает» <...> биографию В. Вулф, превращая ее в органичную часть художественного произведения» [8, с. 331].
Необходимо также заметить, что прецедентный характер заглавия может быть скрытым, немотивированным, и открытым, мотивированным [1, с. 18]. Заглавия романов «Часы» и «Памятные дни» относятся к первому типу, когда для выявления их интертекстуального уровня требуется прибегнуть к изучению дополнительных литературных и критических источников или обладать большой эрудицией и знаниями в данной области.
Неподготовленный читатель, не знакомый с биографией В. Вульф, этапами ее творческого пути и процессом создания данного произведения, скорее всего, упустит из виду референциаль-ный характер заглавия «Часы», вследствие чего воспримет роман
ненадлежащим образом, не осознав всей многогранности сюжета, не учитывая важные внутри- и внетекстовые связи, увидев лишь поверхностную картину сложной многомерной пространственно-временной структуры работы. А.А. Мальченко поясняет, что для среднего читателя заглавия-цитаты «представляются определенной загадкой, создающей момент эмоционального напряжения и побуждающей его к сотворчеству с автором, к поиску источника цитирования. <...> Для более подготовленного читателя, сразу не угадавшего источник чужого слова, понимание приходит по мере развертывания произведения» [7, с. 79].
Используя интертекстуальный подход в названии произведения, Каннингем сразу настраивает читателя на нелинейное восприятие текста, на необходимость сопоставления его разнообразных плоскостей, указывая тем самым на многочисленные временные и пространственные пласты романа, которые существуют внутри него не изолированно, а в соотношении одного и другого. Так автор призывает сравнивать произведение Вульф со своим собственным и, в частности, пространственно-временные планы двух текстов, выявляя степень соответствия и дифференциальные черты, придающие каждому из произведений самостоятельность и уникальность. Подобное заглавие дает понять, что, погрузившись в художественный мир, созданный Каннингемом, мы познаем его не только через пространственно-временные характеристики, заложенные самим писателем, но и через время и пространство другого фиктивного мира - мира, сконструированного В. Вульф. Поэтому тема времени неслучайно является одной из ключевых в обоих романах.
Развивая мысль о соотнесенности временных и пространственных планов двух произведений, можно взглянуть на проблему несколько шире. «Заглавие-цитата сигнализирует о принадлежности текста к полю постмодернизма и ориентирует на соотнесение и самого заглавия, и всего текста с культурным интертекстом, одним из «микроэлементов» которого является цитируемый источник, связанный с другими источниками ризоматическими связями» [10, с. 367].
Аналогичная ситуация прослеживается и в отношении романа «Памятные дни», в названии которого, однако, трудно заметить интертекстуальный элемент, если не знать о том, что так же называется один из сборников Уолта Уитмена. Здесь вновь актуализируются категории времени и пространства, сближая до степени непосредственного соприкосновения постмодернистский роман начала XXI века и целый ряд работ выдающегося американского поэта XIX века.
Как и в романе «Часы», автор с самого начала настраивает читателя на восприятие содержания книги через призму поэзии Уитмена. Посредством такого литературного хода Каннингем хочет уподобиться поэту, в некотором роде предлагая свое произведение вместо уитменовского и демонстрируя тем самым преемственность его идей, взглядов, философии. Уитменовские стихи в работе Каннингема отождествляются с некой непреложной истиной, с негласным законом жизни, которому необходимо следовать в любых обстоятельствах.
Однако, как и в случае с романом «Часы», уподобление это не полное, что очевидно также из сопоставления заглавий, поскольку у Уитмена оно выглядит как Specimen Days and Collect, а у Каннингема заглавие говорит лишь о попытке приблизиться в своем творчестве к талантливому поэту, но не идентифицировать себя с ним полностью, не сливаться ни с его произведением, ни с его творчеством.
Возвращаясь к теоретической стороне проблемы, нужно упомянуть о том, что паратекстуальные отношения включают в себя также взаимодействие эпиграфа с последующим текстом и в то же время с прототекстом. Как и заглавие, эпиграф становится связующим звеном между двумя произведениями и соответствующими художественными мирами. Этим элементам структуры текста Г.И. Лушникова дает очень удачное сравнение: «Заглавие и эпиграф - как главное и придаточное предложения. Одно называет явление, другое стремится его пояснить» [6, с. 16].
И заглавие, и эпиграф пытаются погрузить читателя в ожидающую его вымышленную реальность, направляя его внимание и ход мысли в определенное сюжетное русло. Пространственно-
временная картина, которая начинает проявляться здесь в общих чертах, получит дальнейшее развитие и детализацию в тексте самого произведения. Читателю же необходимо ухватить минимальную информацию о времени и пространстве будущей истории, чтобы за счет этих данных попытаться смоделировать ее пространственно-временной контекст. О.А. Клецкина указывает на то, что «эпиграф помимо возможных аллюзивных настроений всегда содержит четкое топическое указание, поскольку неизбежно отсылает нас к уже знакомой пространственности, а читательское прочтение, таким образом, будет в известной степени ориентировано на «узнавание»/«неузнавание» пратопического в художественной протяженности читаемого» [3, с. 73].
Учитывая, что подавляющее большинство эпиграфов является либо чьими-то высказываниями либо цитатами из других текстов, одновременно с ориентацией в отношении предстоящего изложения событий требуется сопоставление фактического содержания высказывания с текстом-источником, откуда эта цитата была извлечена. «Интеграция эпиграфа цитирующим текстом неизменно приводит к усложнению смысла самого текста. Однако семантическая функция и особенности эпиграфа этим не исчерпываются: усложняется смысл самого эпиграфа за счет включения его в семантическую структуру цитирующего текста» [6, с. 16]. Соответственно, временные и пространственные параметры эпиграфа обретают двойственный характер и имеют непосредственное отношение и к тексту-«реципиенту», и к тексту-«донору».
Г.И. Лушникова выделяет симметричный и варьированный типы цитации в эпиграфе. Примерами симметричного типа выступают эпиграфы - дословные цитаты; неточные, видоизмененные цитаты относятся к варьированным элементам заголовочного комплекса [6, с. 17-21].
В качестве эпиграфа к роману «Памятные дни» Каннингем использует отрывок из стихотворения У. Уитмена «Песня о выставке» (Song of the Exposition). С первой строчки происходит актуализация категории времени, а за счет смыслового противопоставления первых двух строф и остальной части отрывка темпоральная картина приобретает конкретные черты:
«Fear not O Muse! truly new ways and days receive, surround
you,
I candidly confess a queer, queer race, of novel fashion,
And yet the same old human race, the same within, without,
Faces and hearts the same, feelings the same, yearnings the same,
The same old love, beauty and use the same» [13, с. VII].
Отсюда мы понимаем, что в самом романе, скорее всего, будет описываться столкновение двух времен, эпох, поколений или нечто подобное, но что, по сути, «эти новые дни» ничем не отличаются от старых, а в разных на первый взгляд временных и пространственных обстоятельствах необходимо увидеть то общее, что остается неизменным во веки веков. Вместе с этим подобная цитата указывает, что ключ к разгадке одного из смыслов произведения можно найти в остальной части стихотворения. Сильная позиция эпиграфа по отношению к тексту проявляется после соотнесения его с содержанием романа: время, о котором говорил Уитмен, предстает тогда в ином, переосмысленном виде, с учетом его нового «окружения».
А.В. Кремнева отмечает, что в семантике любого заглавия содержится перспективно-ретроспективная связь с текстом произведения. В результате такая связь приводит к семантической двойственности заглавия, которая выражается в его способности передавать определенное смысловое содержание еще до прочтения текста, а затем обретать семантическую полноту, т.е. обогащаться новыми смыслами в результате ретроспективного осмысления прочитанного [5, с. 87]. Соотнесение названия романа Каннингема с названием сборника Уитмена возможно произвести только при ретроспективном взгляде на заглавие. Увидеть взаимосвязь между триединством образов всех частей произведения, на которое указывает Каннингем в эпиграфе, читатель сможет только после завершения чтения. В итоге, категории художественного времени и пространства создают темпорально-локальный облик произведения на интертекстуальном уровне, вступая во взаимодействие с семантическими и структурно-композиционными элементами текста.
В романе «Часы» в качестве эпиграфа выбрана не одна, а две цитаты из разных источников: первая - отрывок из стихотворения Х. Борхеса «Другой тигр» (The Other Tiger): «We'll hunt for a third tiger now, but like the others this one too will be a form of what I dream, a structure of words, and not the flesh and bone tiger that beyond all myths paces the earth. I know these things quite well, yet nonetheless some force keeps driving me in this vague, unreasonable, and ancient quest, and I go on pursuing through the hours another tiger, the beast not found in verse» [14, с. IX]. Вторая цитата - это выписка из дневника Вирджинии Вульф: «I have no time to describe my plans. I should say a good deal about The Hours, & my discovery; how I dig out beautiful caves behind my characters; I think that gives exactly what I want; humanity, humour, depth. The idea is that the caves shall connect, & each comes to daylight at the present moment» [там же].
Назначение первого эпиграфа выражается, скорее, в подготовке читателя к правильному восприятию содержания романа -тонкий намек на то, что же подразумевает заглавие без учета его интертекстуального признака. В то же время, стихотворение Борхеса - это еще один маленький литературный мир, отголоски которого проявляются в романе Каннингема в виде атрибутивной цитаты. Следовательно, автор предполагает, что читатель припомнит истинный контекст, из которого был заимствован данный отрывок. Как и во всех подобных случаях, далее должно следовать его переосмысление, в совершении которого категории художественного времени и пространства играют свою важную роль: пространственно-временные атрибуты, присущие цитате в тексте-первоисточнике, подстраиваются под новые обстоятельства -темпорально-локальные отношения цитирующего текста.
Второй эпиграф отличается иным типом взаимоотношений внутри категорий художественного времени и пространства этого заимствования. Дневник Вирджинии Вульф не есть придуманный мир писательницы, а отражение реальной картины мира, частью которой является она сама.
Функция этого элемента заголовочного комплекса состоит в подсказке, в пояснении читателю, на что ему необходимо ориентироваться при чтении самой работы. Автор приоткрывает другую грань своего произведения, производя установку на его интертек-
стуальный характер, на восприятие его как некой авторской трактовки романа «Миссис Дэллоуэй». Писатель не говорит прямо, что понимать его сочинение нужно именно так, но лишь дает зацепку для думающего читателя, чтобы тот, в случае неведения, обратился к работам Вульф и соответствующей критической литературе.
Нужно заметить, что такие интертекстуальные заимствования, как выдержка из дневника В. Вульф, наглядно демонстрируют «истоки», родовое начало любого художественного текста. Обратим вниманием на то, что отображение реального времени и пространства в книге происходит не напрямую, а посредством дневника писательницы, в котором регистрация действительности носит первичный характер. В романе Каннингема эта же регистрация за счет интертекстуального повтора носит вторичный характер. В этом случае происходит некий сплав разнородных художественных реальностей, вследствие чего, по замечанию Б.В. Кондакова, здесь может идти речь о стилизованных, «вторичных» художественных мирах, использующих в качестве материала своего «мира» чужие «литературные» миры [4, с. 63].
Таким образом, на категории художественного времени и пространства в романе могут влиять интертекстуальные связи, включающие в рамки анализируемого произведения элементы других текстов. Взаимодействие между текстами и их темпорально-локальными составляющими может проявляться в самом заглавии, когда подобная ссылка на другой литературный источник указывает на необходимость сопоставления двух произведений, имея целью 1) настроить читателя на правильное восприятие содержания посредством формирования у него определенного горизонта ожидания, 2) заставить его воспринимать все описываемые события в системе связей с прецедентным текстом, проводя смысловые и сюжетные параллели между двумя произведениями.
Аналогичную функцию выполняет эпиграф, представляя собой, как правило, заимствованную цитату, намечающую более конкретные пути при поиске точек текстового соприкосновения, необходимых для правильного осмысления работы. Интертекстуальный эпиграф, как и интертекстуальное заглавие, подразумевает корреляцию пространственно-временных плоскостей произведения.
Список литературы
1. Евтюгина А.А. Текст и интертекст // Текст - 2000: Теория и практика. Междисциплинарные подходы: Материалы Всероссийской научной конференции. Часть I / УдГУ. Ижевск, 2001. - С. 17-18.
2. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. - М.: INTRADA, 2001.
3. Клецкина О.А. Уровни и функционирование пространства текста. // Вестник Новгородского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки: история, литературоведение, языкознание. Новгород, 2003. - № 25. -С. 70-74.
4. Кондаков Б.В. Анализ художественного мира литературного произведения: методологический аспект // Лингвистический и эстетический аспекты анализа текста и речи: Сборник статей Всероссийской (с международным участием) научной конференции. Том 1. Соликамск, 2002. - С. 58-71.
5. Кремнева А.В. Роль заглавия в понимании смысла художественного текста. // Текст: структура и функционирование. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - Вып. 4. - С. 86-92.
6. Лушникова Г.И. Интертекстуальность художественного произведения. Кемерово: КемГУ, 1995.
7. Мальченко А.А. «Чужое слово» в заглавии художественного текста // Интертекстуальные связи в художественном тексте. Межвузовский сборник научных трудов. - СПб.: «Образование», 1993. - С. 76-82.
8. Морженкова Н.В. Интертекстуальное основание романа М. Каннинге-ма «Часы». // Дискурсивный континуум: Текст - интертекст - гипертекст / Материалы Всероссийской научной конференции (май 2006 г.) - Самара: Изд-во СГПУ, 2007. - С. 331-337.
9. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. - СПб.: Невский Простор, 2001а.
10. Скоропанова И.С. Цитатные заглавия русских постмодернистов. // И.С. Скоропанова. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. - СПб.: Невский Простор, 2001б. - С. 367-372.
11. Фролова О.Е. Мир, стоящий за текстом: Референциальные механизмы пословицы, анекдота, волшебной сказки и авторского повествовательного художественного текста. - М.: Издательство ЛКИ, 2007.
12. Allen G.W. The Solitary Singer: A critical biography of Walt Whitman. New York: The Macmilan Co, 1955.
13. Cunningham M. Specimen Days. London, New York, Toronto and Sydney: Harper Perennial, 2006.
14. Cunningham M. The Hours. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2002.
