CC BY
702
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 13 (395). Филологические науки. Вып. 104. С. 143-148.
УДК 82-311.8 ББК 83
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО РОМАНА ДЖЕКА КЕРУАКА
«В ДОРОГЕ»
А. О. Школьская
Смоленский государственный университет, Смоленск, Россия
Анализируется художественное пространство в романе Джека Керуака «В дороге». Рассматривается хронотоп дороги, который имеет трехуровневую структуру и является воплощением художественной философии автора. Исследуется специфика городов Америки исходя из основных функций, которую они выполняют в романе: происходит не только географическое, но и символическое, мифологическое разделение пространства Америки на Восток и Запад.
Ключевые слова: Джек Керуак, битники, пространство, хронотоп, роман дороги, Америка.
Джек Керуак (1922-1969) - американский писатель, поэт, основоположник и главный представитель литературы «разбитого поколения» («Beat Generation»). Керуак является автором почти двух десятков произведений, но настоящую славу ему принес роман «В дороге» (допускается перевод «На дороге», оригинальное название: «On the Road»), опубликованный в 1957 г. Работая над этим романом, писатель создает свой собственный метод изображения героя и дороги как двух неотделимых друг от друга аспектов художественного мира.
Роман Керуака «В дороге» принадлежит к типу произведений, в которых хронотоп играет особую роль, является основой для концептуализации художественного мира.
По словам Ю. М. Лотмана, «художественное пространство представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений» [3. C. 622]. В романе Дж. Керуака «В дороге» семантика текста раскрывается прежде всего через концепцию художественного пространства.
Роман рассказывает о четырех больших путешествиях, совершенных в 1947-1949 гг. главными героями: Салом Парадайзом и Ди-ном Мориарти. В первое путешествие Сал Па-радайз отправляется в 1947 г. и добирается до Сан-Франциско и Лос-Анджелеса. Затем друзья снова едут на запад и на юг по направлению к Новому Орлеану, и в последний раз компания направляется в Мексику. Таким образом, художественное пространство романа - это географическое пространство Америки, ограниченное несколькими пограничными локусами:
Нью-Йорк - на востоке, Сан-Франциско - на западе, на юге - Лос-Анджелес, Новый Орлеан и в последнем путешествии - Мехико. Пограничным пунктом между Западом и Востоком является Денвер, где герои делают остановку во время своих странствий. Связывают пограничные локусы бесконечные дороги страны. Именно дорога является ключевым мотивом романа.
В первом путешествии Сала Парадайза дорога и путники, попадающиеся навстречу, открывают герою страну и ее народ. Он скитается по дорогам Америки вместе с сезонными рабочими, собирает на плантациях хлопок и виноград. Простая женщина Терри и ее семилетний сын Джонни на время заменяют ему семью. Путешествуя автостопом и на попутных машинах, он встречает на дороге фермеров, дальнобойщиков, студентов, пастухов и бродяг. Перед ним открывается панорама Америки послевоенных лет, проходит галерея разнообразных человеческих типов: типичный ньюйоркец, который направляется к девушке в Денвер, богатый скотовод, ковбои, колоритные омахские индейцы, владелец разъездных аттракционов, нищие оборванные сборщики хлопка. Природа Америки, увиденная глазами героя, - это бесконечные равнины, поля, серые пыльные извилистые дороги, дождь или палящее солнце.
Пространство путешествия в романе - это «движущееся» пространство. Герои пересекают его автостопом, на встречных или арендованных автомобилях. Именно из окна автомобиля или с прицепной платформы грузовика мы глазами Сала Парадайза видим людей, де-
ревни и города, мимо которых путешественники проносятся на бешеной скорости. Пейзажные зарисовки и жанровые картинки сменяют друг друга, как кадры кинопленки. Калейдоскоп сменяющихся картин и стремительная автомобильная гонка вызывают восторг героев, пробуждают в них острое ощущение жизни. Движение необходимо им, это их образ жизни и даже, по словам Сала Парадайза, особая «миссия»: «Мы были просто счастливы, мы все осознали, что, оставив позади бессмыслицу и неразбериху, выполняем свою единственную и благороднейшую для того времени миссию - передвигаемся» [2. С. 162].
Передвижение в пространстве вызывает у героев ощущение перемещения во времени. Дорога учит пониманию времени. Дин Мори-арти любит повторять: «Мы знаем, что такое время». Сала Парадайза дорога заставляет вспомнить прошлое: «Вся давняя дорога прошлого разматывалась передо мной с головокружительной скоростью» [2. С. 287]. С определенными периодами жизни ассоциируются для него Восток и Запад Америки: «Я проехал пол-Америки, добрался до пограничной линии, отделявшей Восток моей юности от Запада моего будущего» [2. С. 22]. Дорога символизирует также выбор жизненного пути: «Какова твоя дорога, старина? Дорога святого, дорога безумца, дорога радуги или дорога пустословия?» [2. С. 308].
Пространство субъективно переживается каждым из героев и с этим связана его постепенная мифологизация.
Роман автобиографичен, написан от первого лица. Герой-рассказчик - 27-летний писатель-битник Сал Парадайз, фронтовик, бывший моряк, недавно расставшийся с женой, живущий с тетей в городке Паттерсон штата Нью-Джерси. Он мечтает о семье и доме и любит возвращаться из путешествий к своему письменному столу с неоконченной рукописью на нем. Но путешествие ему необходимо, чтобы получить «новые впечатления для своей литературной работы», «посмотреть страну» и, по его собственному выражению, «увидеть новые горизонты» [2. С. 5, 13-14]. Эти планы реализуются после знакомства Сала с Дином Мориарти.
Именно Дин Мориарти является героем, вокруг которого главным образом строится повествование. Его прототип - Нил Кэсседи, одна из ключевых фигур движения битников. Повествователь называет Дина «идеальным по-
путчиком» [2. С. 5], который «даже родился в дороге, в 1926 году, в Солт-Лейк-Сити, когда его отец с матерью добирались на своей колымаге до Лос-Анджелеса» [2. С. 5].
Мать Дина рано умерла, отец, жестянщик, стал алкоголиком и бродягой. В одиннадцатилетнем возрасте во время одной из поездок по железной дороге от Нью-Мексико до Лос-Анджелеса Дин потерял отца. Одна из причин, заставляющая его с тех пор непрерывно колесить с Запада на Восток, «проводить жизнь в нескончаемых гонках из конца в конец Америки» [2. С. 231], заключается в убеждении, что он «должен разыскать отца, где бы он ни был, и спасти его» [2. С. 225].
По мере развития сюжета мотив поиска отца приобретает символический характер. Отец Дина становится своего рода мифологическим персонажем. Сал дает ему прозвище Печального Жестянщика и постоянно думает о нем, узнает его во встречных прохожих. Поиски отца ассоциируются с поисками собственных корней, с поисками себя, которые проходит каждый: «Либо в местах вроде Монтаны вам встречается человек, похожий на вашего отца, либо вы разыскиваете отца своего друга там, где его уже нет» [2. С. 219]. Поиски отца - это удел осиротевшего потерянного поколения вернувшихся со Второй мировой войны «убогих хипстеров Америки, нового блаженного разбитого поколения» [2. С. 66], как называет его повествователь.
Дин Мориарти - человек дороги. Он знаток автомобилей и виртуозный гонщик. По словам рассказчика, «на всем белом свете никто не водит машину лучше» [2. С. 258]. «Все, что ему было нужно - это руль в руках и четыре колеса на дороге» [2. С. 256]. Дорога для Дина - это путешествие не только в пространстве, но и во времени, путешествие по собственной жизни из прошлого в будущее. В пути он вспоминает яркие моменты собственного прошлого: поездки с отцом в детстве, арест в Аризоне, побег из тюрьмы, жизнь в Лос-Анджелесе, знакомство в Денвере с Мерилу.
Постепенно Дин превращается в символическую фигуру. С первых страниц романа повествователь придает образу Дина сакральные черты, называя его то «Демоном Страха» за его манеру водить машину, то «святым с душой нараспашку» [2. С. 10], то ангелом («бедное дитя, Ангел Дин») [2. С. 258], то «безумным Ахавом» [2. С. 288], то сравнивает его с Богом («Дин был похож на Бога») [2. С. 351].
Личность Дина тесно связана с мифом Ке-руака об американском Западе. Дин является олицетворением Запада. Повествователь сравнивает его с западным ветром, называет «западным родственником солнца» [2. С. 14], «героем снежного Запада» [2. С. 7]. Людьми Запада являются также многочисленные друзья Сала. В ответ на вопрос Дина: «- Сал, где ты отыскал таких замечательных людей? Я раньше и не встречал подобных», - Сал лаконично заявляет: "Они с Запада"» [2. С. 151].
Запад - особое пространство для главных героев. Повествователь сравнивает его с Землей Обетованной («Вот она, земля обетованная!» [2. С. 112]). Для него важно, что, отправляясь на Запад, он следует путем первых поселенцев Америки, которые двигались от Атлантики к побережью Тихого океана, покоряя новые пространства.
Запад ассоциируется в романе с его жителями, их жизнерадостностью и свободой. Восхищение рассказчика вызывает громкий смех небрасского фермера в придорожном ресторанчике, «самый чудесный смех на свете»: «Ого, - сказал я себе, - послушай, как смеется этот парень! Это же Запад, вот я и на Западе. <... > Сам дух Запада сидел рядом со мной» [2. С. 27].
Суть Запада раскрывается в романе в сравнении его с Востоком. Запад - это Калифорния, вызывающая ассоциации со свежестью, легкостью, светом, чистотой: «Где-то далеко, на другом краю, выбрасывал в небо свое облако пыли и бурого дыма мрачный, сумасшедший Нью-Йорк. В Востоке есть что-то бурное и священное, а Калифорния была, как вывешенное на просушку белье, и легкомысленна - по крайней мере, так я думал тогда» [2. С. 97]. Калифорния для героев романа - это «необузданная, пропитанная потом земля, что так много значит, земля одиноких изгоев, земля чудаковатых влюбленных, слетающихся туда, словно птицы» [2. С. 207].
В романе противопоставляются города Востока и Запада. Столицей Востока является «великий главный город Америки» [2. С. 303] Нью-Йорк - олицетворение деловой Америки. Рассказчик, возвращаясь из своих путешествий, погружается в «полнейшее безумие и фантастическую круговерть Нью-Йорка с его миллионами и миллионами, вечно суетящимися из-за доллара среди себе подобных» [2. С. 131].
На Востоке находится Вашингтон - политический центр Америки, с которым связано
представление об агрессивной военной политике страны. Здесь путешественники попадают на выставку новейшего оружия: «По сторонам Пенсильвания-авеню, по которой мы катили на своем потрепанном суденышке, была устроена демонстрация несокрушимой военной мощи. Там выстроились "Б-29", торпедные катера, артиллерия - всевозможная боевая техника, довольно кровожадно смотревшаяся на заснеженной траве» [2. С. 164].
Столица Калифорнии, центр и душа Запада - «самый взбудораженный город Америки» [2. С. 251], Сан-Франциско, которому рассказчик дает ласковое прозвище Фриско, «легендарный белый город на его одиннадцати загадочных холмах, с его синим Тихим океаном» [2. С. 308], величественную панораму которого повествователь сравнивает с «драгоценным ожерельем ночи» [2. С. 21].
Еще один важный пространственный ло-кус Запада - Лос-Анджелес (Эл-Эй), «единственный и неповторимый золотой город» [2. С. 100], «сумасшедший большой город на золотом берегу» [2. С. 126] и в то же время город контрастов, который повествователь сравнивает с Чикаго и Бостоном и называет «самым унылым и жестоким из американских городов», «настоящими джунглями» [2. С. 105].
Границей между Востоком и Западом является Денвер, столица штата Колорадо, где Дин чувствует себя дома, а Сала ждут его друзья. В пятой части романа повествователь называет Денвер «священным». Именно в Скалистых горах Денвера художественное пространство романа приобретает новые метафизические черты. Путешествие оказывается способом приблизиться к Богу.
Метаморфоза романного пространства происходит во время горной экспедиции Сала в окрестностях Сентрал-Сити близ Денвера. Сентрал-Сити - маленький городок в горах, где когда-то добывали серебро. В отличие от шумного и многолюдного Денвера, Сентрал-Сити - романтическое место с «живописным оперным театриком» [2. С. 63], построенном на крутом склоне. По мере восхождения в горы пространство приобретает метафизический характер. Герой видит призраки прошлого: «Мне было любопытно узнать, о чем думает сейчас Дух горы, и, посмотрев вверх, я увидел освещенные луной корабельные сосны, увидел призраки давно забытых шахтеров и едва поверил своим глазам» [2. С. 68].
Оказавшись «на самой крыше Америки», Сал испытывает религиозные чувства, ему является видение библейского Моисея, «седовласого старца, несущего Слово Господне» [2. С. 68]. Позже в Денвере каждый бродяга кажется ему отцом Дина [2]. Незримый образ полумифического, полуреального персонажа постоянно присутствует в пространстве романа. И хотя в одном из эпизодов четвертой части Дин упоминает, что получил письмо от отца, сидящего в тюрьме в Сиэтле [2], загадочный образ не материализуется и не становится более реальным. В эпилоге Сал заключает: «Я думаю о Старом Дине Мориарти - отце, которого мы так и не нашли» [2. С. 381].
Знакомые места начинают казаться путешественникам загадочным миром, тайну которого им предстоит открыть: «Страна вдруг представилась нам устрицей, готовой раскрыть перед нами створки своей раковины, а внутри была жемчужина, жемчужина была там» [2. С. 168].
В Сан-Франциско Сал ощущает, как раздвигаются границы времени, он видит себя в Англии 1750 г., хозяйка трактира кажется ему собственной матерью, а себя он воображает грабителем с большой дороги, возвращающимся из тюрьмы: «Я шагнул за черту хронологического времени во вневременную тень, в волшебное видение посреди унылого царства смертных, <...> я спешил к другой черте, за которой скрылись ангелы, отлетевшие в священную извечную пустоту» [2. С. 212]. Герою кажется, что он «пережил уже бессчетное количество смертей и рождений», что «магический уход в ничто», «перемещения из жизни в смерть и обратно в жизнь призрачно легки» [2. С. 213].
В Сан-Франциско Сал сочиняет и рассказывает Мерилу миф о всемирном змее, природа которого не разгадана и противоречива: «Ярассказал ей об огромном всемирном змее, который свернулся кольцом внутри земли, как червь в яблоке, и который в один прекрасный день взроет изнутри гору - потом ее станут звать Змеиной горой - и поползет по равнине, растянувшись на сотни миль и пожирая все на своем пути. Я сказал ей, что змей этот -Сатана. <... > Святой по имени доктор Сакс уничтожит его секретными травами, которые в эту самую минуту варит в своей потайной хижине где-то в Америке. К тому же может статься, что змей - всего лишь оболочка, а внутри - голуби. Когда змей умрет, наружу выпорхнут целые тучи маленьких се-
рых голубков, которые разнесут по всей земле весть о мире» [2. С. 211].
Постепенно путешествие приобретает сакральные черты, превращается, по словам повествователя, в «сумбурное священное паломничество» [2. С. 373], чему способствует погружение героев в стихию музыки. Они слушают музыку во всех городах, где останавливаются, но главным музыкальным центром негритянского джаза является Новый Орлеан.
Расположенный в устье «матери всех рек» Миссисипи, город вызывает у героев ощущение чистоты и свежести: «Окутанный зеленью и речными запахами старый Новый Орлеан стоит на отмытом дочиста дне Америки» [2. С. 162]. «Воздух в Новом Орлеане был таким свежим, что казалось, его доставляют туда в надушенных шелковых платочках; а еще был запах реки и запах людей, и ила, и черной патоки, и всевозможных тропических испарений» [2. С. 171].
Моментом истины для героев в Новом Орлеане становятся джазовые концерты. Их завораживает «одинокий, как сама Америка, раздирающий душу звук в ночи» [2. С. 295], который «наполняет пустое пространство истинным смыслом нашей жизни, исповедью страждущего нутра, воспоминаниями об утерянных замыслах» [2. С. 252].
Кульминацией путешествий Сала и Дина становится их поездка в Мексику и знакомство с культурой местных индейцев. Им кажется, что они «спускаются по земной кривизне в другие тропики и другие миры» [2. С. 325]: «Так ехать можно только через весь мир, в те места, где мы наконец познаем самих себя, оказавшись среди всемирных индейцев-феллахов - племени, составляющего изначальную сущность умытого слезами первобытного человечества» [2. С. 345].
Им кажется, что они вступают в библейские времена. Мексиканцы вызывают у них ассоциации с библейскими персонажами: «Быть может, такими же глазами смотрела на мир Богородица, когда была ребенком. В них нам привиделся нежный и всепрощающий взгляд Иисуса» [2. С. 268]. Местные индейцы кажутся путешественникам персонажами из вечности: «Когда мир «истории» придет к своей гибели и <... > настанут времена, предсказанные в Апокалипсисе феллахов, люди будут теми же глазами смотреть на мир из пещер Мексики, как и из пещер Бали, где было положено начало всех начал,
где был вскормлен и получил урок познания Адам» [2. С. 346].
Горный перевал по дороге к Мехико «возносит» героев «к самым небесам» [2. С. 371], а сама столица страны кажется им «единственным, великим и буйным, по-детски наивным и не знающим запретов феллахским городом», который они и «должны были отыскать в конце пути» [2. С. 373]. Путешественников потрясает музыка, которой их встречает Мексика: «Эти потрясающие мелодии переполняли собой таинственный золотистый послеполуденный час, напоминая о звуках, которых ждешь в день Страшного суда и Второго пришествия» [2. С. 354]. И они понимают, что достигли своей цели: «Наконец-то мы попали в рай» [2. С. 341].
Заканчивается путешествие Сала Парадай-за, когда, вернувшись в Нью-Йорк, он находит на Манхэттене «ту самую девушку с простодушными, невинными и очаровательными глазами, которую неустанно и так долго искал» [2. С. 376].
В эпилоге для героя наиболее полно раскрывается пространство Америки, которая видится ему вся целиком, с ее бесконечными про-
сторами и «бегущей вдаль дорогой»: «И вот в Америке, когда заходит солнце, и я сижу на старом, заброшенном речном молу, вглядываясь в необъятные небеса над Нью-Джерси, я ощущаю всю эту суровую страну, которая единой выпуклой громадой поворачивается в стороны Западного побережья, ощущаю всю бегущую вдаль дорогу, всех людей, видящих сны в этих бесконечных просторах» [2. С. 381].
Рассмотрев художественное пространство романа Керуака, мы можем сделать вывод, что основой его является географическое пространство Америки, но в романе оно приобретает символические и мифологические черты. Центральным пространственным топосом является топос дороги, имеющий трехуровневую семантическую структуру и представляющий реальное (географическое), символическое и сакрально-мифологическое пространство. Дорога является символом жизни, судьбы и экзистенциального выбора и имеет в романе сюже-тообразующую функцию. Основными мифами являются мифы о поисках отца, о Востоке и Западе и о всемирном змее. В тексте присутствуют также библейские образы и мотивы Апокалипсиса.
Список литературы
1. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Бахтин, М. М. Эпос и роман. - СПб., 2000.
2. Керуак, Дж. В дороге / Дж. Керуак. - СПб., 2013.
3. Лотман, Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя / Ю. М. Лотман // Лот-ман, Ю. М. О русской литературе. - СПб., 1997.
4. Kerouac, J. On the Road / J. Kerouac. - L., 2000.
Сведения об авторе
Школьская Анна Олеговна - преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и информационно-правовых дисциплин, Смоленский государственный университет. Смоленск, Россия.
ellffff@yandex.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 13 (395). Philology Sciences. Issue 104. Pp. 143-148.
THE ARTISTIC SPACE OF THE NOVEL BY JACK KEROUAC
«ON THE ROAD»
A. O. Shkolskaya
Smolensk State University, Smolensk, Russia. ellffff@yandex.ru
This article is devoted to analysis of the artistic space in the novel by the American writer, the leader of the beat generation Jack Kerouac «On the Road». We consider the chronotope of the road, which
148
A. O. W^Konbcma
has a three-tier structure and is the personification of the artistic philosophy of the author. We analyze the specificity cities in America (Denver, New-York, Washington, Los Angeles ), based on the basic functions that they perform in the novel; the space of America is divided into East and West not only geographically, but also in symbolic and mythological principles. We also note the presence in the novel of biblical and mythological images and motives which have an important plot function. In this work we focused on the theoretical studies of the outstanding Russian scientists M.M. Bakhtin and Y.M. Lotman.
Keywords: Jack Kerouac, beatniks, space, chronotope, a novel of the way, America.
References
1. Bakhtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane [The forms of time and chronotope in the novel]. Bakhtin M.M. Jepos i roman [Epos and novel]. Saint Petersburg, 2000. (In Russ.).
2. Kerouac J. Vdoroge [On the road]. Saint Petersburg, 2013. (In Russ.).
3. Lotman Y.M. Hudozhestvennoe prostranstvo v proze Gogolja [Art space in Gogol's prose]. Lot-man Y.M. O russkoj literature [About Russian literature]. Saint Petersburg, 1997. (In Russ.).
4. Kerouac J. On the Road. L., 2000.
