CC BY
110
УДК 821.512.157.06 Кулаковский Л. Р Кулаковская
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ И НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ А. Е. КУЛАКОВСКОГО: ВОССТАНОВЛЕНИЕ И РЕКОНСТРУКЦИЯ ПОЧТИ УТРАЧЕННОГО
Освещена проблема реконструктивной работы по восстановлению художественных произведений основоположника якутской литературы А. Е. Кулаковского, подвергавшихся в разное время идеологической цензуре. Возвращение А. Е. Кулаковского на фоне изменившихся реалий времени требует перечтения всего его творчества, новых подходов к изучению произведений, трудов и личности поэта.
Существует необходимость использования новой методологии исследования текстов во всем их объеме с учетом совокупности исторических, лингвистических, искусствоведческих знаний, опирающихся на сюжетно-тематическую ориентацию произведений классика, основанных на народной мифологии, верованиях и отображающих реалии дореволюционной действительности.
Ключевые слова: авторский текст, художественное наследие, редакторская корректура, авторская воля, реконструкция и восстановление текстов, эдиционная практика, аксиология перечтений.
L. R. Kulakovskaya
Artistic and scientific heritage of A. E. Kulakovsky: Restoration and reconstruction of almost lost
The problem of reconstructive process of A. E. Kulakovsky’s, Sakha literature founder’s works in different times incurred to ideological censure is lighted in the article. The restitution of Kulakovsky on the background of the changed time realias calls for rereading of all his creation, new methods of the works and the poet’s personality learning.
There is a necessity of using a new methodology of texts researching in all their volume taking into account total of historical, linguistic, art knowledge, based on plot-thematic orientation of the works of the classic founded on folk’s mythology, faiths and reflecting realias of pre-revolutionary reality.
Key words: authors text, artistic heritage, editorial proof, authors will, restoration and reconstruction of texts, editional practice, rereading axiology.
При, казалось бы, достаточной изученности литературного наследия А. Е. Кулаковского обновленная литературоведческая методология предполагает его перечтение и ставит перед исследователями ряд новых проблем, в том числе проблему сохранения наследия А. Е. Кулаковского. Речь идет о восстановлении авторских текстов художественных произведений и научных трудов, об их новом прочтении в неразрывной, объемной связи со своим историко-культурным контекстом, культурологической реконструкции жизни и деятельности мыслителя, поэта, исследователя.
Представленная тема исследования предполагает некоторый экскурс в культурную парадигму XX века, когда литературоведение социалистического реализма в качестве концептуальных своих начал ориентировалось на марксистско-ленинское учение по национальному вопросу и развитие национальной литературы в основном зависело от идеологического состояния страны.
КУЛАКОВСКАЯ Людмила Реасовна - к. филол. н., доцент, директор Института А. Е. Кулаковского СВФУ
E-mail: AEK1877@mail.ru
Вторгаясь в духовную сферу народа и опровергая её, торжествующий и воинствующий атеизм и пролеткульт породили лакуну духовности, которую заполнила собой литература. Надо думать, что по причине этого мы стали «самой читающей страной в мире». В литературе общество искало ответы на многие вопросы, находило отклики на свои душевные порывы, т. е. она в какой-то степени заменила собой религию.
Думается, что далеко не все было негативным в нашем недавнем прошлом. По крайней мере, в ракурсе наших интересов позитивно решенными были следующие вопросы:
1) языковой политики. Хотя, начиная с 70-х годов прошлого века, в языковой практике происходило сужение функций и сфер применения национальных языков. «Языковая политика формировалась в советский период идеально: в многонациональной
стране взаимодействуют две языковые тенденции -развивается язык межнационального общения, каковым (так сложилось исторически) выступает русский язык, и, следуя общепринятым в мире принципам равенства и достоинства языков, создаются условия для развития
всех больших и малых национальных языков» [1];
2) национальной политики и патриотического воспитания, которые всегда были самыми острыми и в то же время во многом решенными благодаря советской системе воспитания и культуры;
3) отношения к русской и мировой культуре. Отнюдь не «бездумная» советская власть «... не захотела сбросить Пушкина с парохода современности, и великую русскую и мировую культуру положила в основание воспитания народа, не жалея для этого, даже в самые нищие годы, ни денег, ни сил. Она взялась за спасение и развитие музеев, театров, библиотек, за короткий исторический срок превратив в значительной степени неграмотную Россию в страну всеобщей грамотности, лучшего в мире образования и высокоразвитой науки» [2, с. 264].
Историческим фактом является также и то, что 1917 г. - своего рода «красная дата» культурного пробуждения для народов России. Рожденное в их недрах и находящееся в зачаточном состоянии вследствие шовинистической политики царизма художественное сознание буквально за десятилетие, а в случае с Якутией за год-два после установления советской власти совершает резкий рывок, формируя и новую литературу, и новые закономерности литературного процесса. У народов, у которых отсутствовала письменная традиция, почти мгновенно (если рассматривать с позиций исторического времени) произошло становление литературно-художественной мысли. Потому они, в течение столетий собиравшие интеллектуальные силы, за считанные годы выдвинули крупных художников слова, определивших новые пути развития литературы.
Политика КПСС, если объективно подойти с позиций современности, во многом способствовала позитивному движению национальной литературы. Наглядным примером этому является распространение по всему СССР поэтического опыта признанных корифеев северокавказской литературы Д. Гулиа, Р. Гамзатова, К. Кулиева, А. Кешокова. Во всех республиках были известны имена С. Капутикян, Б. Кербабаева, Ч. Айтматова, Д. Кугультинова и мн. др. В течение многих лет они были наиболее популярными для нескольких поколений читателей не только в силу их таланта, но и, как бы сейчас сказали, грамотного пиара их творчества со стороны руководителей регионов. От руководителей зависело многое: прогрессивные деятели, радеющие за интересы как родного народа, так и процветания всего советского общества, лоббировали восхождение эстетической мысли своих народов в российское, общесоюзное, затем общемировое культурное пространство; а карьеристы мелкого пошиба из чувства осторожности старались заглаживать, нивелировать пиковые точки художественного, духовного развития народа, потому
вектор их развития носил запаздывающий характер.
Что касается якутской литературы, к сожалению, приходится констатировать, что, имея в каждой временной точке своей траектории знаковые произведения, отмеченные высоким художественным качеством, она не смогла, на уровне других литератур, вписаться в российское, тем более мировое литературное сообщество. Чем объяснить такое явление? Специфичностью художественного видения мира якутскими авторами? Своеобразной ментальностью якутов, не терпящих ни высоко летающих, ни низко падающих? Или же тем, что осмотрительное, с подобострастным интернациональным креном партийное руководство Якутской АССР, не признавая значения А. Е. Кулаковского, А. И. Софронова, Н. Д. Неустроева (далее всей художественной литературы), или из конъюктурных побуждений было охвачено то ликвидаторским азартом, создавая иллюзию прогресса, то идеологической невозмутимостью, которая охлаждала литературоведческую мысль, придавая ей застойный налет? Кто знает.
Как бы то ни было, для понимания данной ситуации нам есть от чего оттолкнуться. Например, от высказывания В. А. Солоухина: «Если он зачинатель, основоположник и классик, почему же я впервые слышу его имя? Всех зачинателей во всех республиках как будто знаю, а про А. Кулаковского и слыхом не слыхал... Послушайте, он Великий поэт! И не только для якутов, вообще... Скажите, почему вы, якуты, его до сих пор скрывали от белого света? Почему нет его книг? Почему никто не знает его имени? Нет музея? Нет якутской премии имени Кулаковского? Нет, хотя бы улицы, хотя бы библиотеки его имени... Из его поэм, из каждого его слова явствует, что он беззаветно любил якутский народ... Вы, якуты, обокрали самих себя. Дмитрия Гулиа все знают, а о Кулаков-ском никто не слышал. А ведь, между прочим, Гулиа до прихода Красной Армии в Грузию тоже был редактором меньшевистской газеты. Однако ему теперь все почести, музей в Сухуми, а главное -книги... Что значат эти временные колебания по сравнению с тем, что создано Кулаковским!.. » [3, с. 84-95].
Сегодня интерес к наследию А. Е. Кулаковского возрос, и не только в России. Главным образом, этому способствовала деятельность первого Президента Республики Саха (Якутия) М. Е. Николаева по широкому ознакомлению населения с творчеством поэта и мыслителя, а также его государственная политика продвижения «вершины духовного само-осуществления» [4, с. 9] якутов в мировое духовное сообщество. Продолженный нынешним Президентом РС (Я) Е. А. Борисовым вектор развития общества, с целью сбережения и сохранения его духовного наследия, дал новый толчок для публикаций трудов А. Е. Кулаковского и их дальнейшего изучения.
Недаром удивился известный российский писатель Н. М. Коняев: «Много ли мы найдем в мире писателей (и найдем ли вообще?!), чьи мнения, чьи воззрения были бы так востребованы, и так прочитаны, и так приняты главными руководителями страны, как произведения А. Е. Кулаковского в Якутии? Я таких примеров не знаю... » [5, с. 124].
С возвращением А. Е. Кулаковского на фоне изменившихся реалий времени, когда стали доступны многие архивные фонды, источниковеды выявили ранее неизвестные или замалчиваемые произведения, эпистолярное наследие и публицистику, не введенную в научный оборот.
Хотя бухгалтерская терминология не особо применима к категорийным понятиям культуры, все же осмелимся сказать, что все наследие А. Е. Кулаковско-го прежде всего нуждалось в своего рода инвентаризации.
Проведенное даже крайне поверхностно ознакомление с имеющимся на сегодня корпусом документов, научных трудов, произведений А. Е. Кулаковско-го выявило несколько острейших проблем, а именно: проблему исчезновения ранее существовавших в разных архивах документов, а также ранее известных, но еще не изданных работ, рукописей; проблему восстановления и даже реконструкции текстов изданных произведений, биографии и нового осмысления вопросов отношения к наследию А. Е. Кулаковского.
60 лет противостояния, рывков и надломов художественного сознания, выхолащивания имени А. Е. Кулаковского из народного сознания, уничтожение его книг, рукописей, выемка документов из архивов не прошли бесследно. Возможно, мы навсегда потеряли рукописи многих художественных произведений и научных трудов, в том числе рукопись учебника по грамматике якутского языка А. Е. Ку-лаковского, большой свод собранных им в течение всей жизни загадок, переводов произведений Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина, Некрасова, Загоскина и др. До сих пор не найдены авторские тексты стихотворений «К Короленко» («Короленко^а»), «О муже славном» («Уол о§о барахсан»), «Тууллээх о^онньор» («Провидец») и др., рецензий на пьесы С. Ефремова, статей о государственном якутском языке, о порядке распределения якутских букв для клавиш пишущей машины и других работ по якутскому языку; полный текст рукописи материалов о Манчаары, писем и т. д.
В результате многократных изъятий с 1937 по 1956 гг. из библиотек и у частных лиц произведений и научных трудов, рукописей А. Е. Кулаковского для последующего уничтожения из издания «Ырыа-хо^он» 1922 г., сборника стихов разных авторов не сохранилось ни одной книги, чудом уцелел один экземпляр издания кооператива «Сырдык» 1923 г.,
сборника произведений Ивана и Алексея Кулаковских и переводов революционных стихотворений М. Тимофеева-Терешкина. На сегодня известно наличие всего 5 книг прижизненного издания 1924-1925 гг. А тексты всех изданий 1924-1925, 1946, 1956 и 1978 гг. имеют существенные разночтения и не идентичны сохранившимся рукописям.
Как видно из вышеизложенного, все рукописное наследие Кулаковского оказалось под угрозой исчезновения и вплотную приблизилось к своей точке невозврата. Если бы не титаническое противостояние якутских ученых и писателей, интеллигенции и просто якутян во главе с Г. П. Башариным и Сем. П. Даниловым и пришедшими к ним на помощь такими выдающимися учеными и писателями, как А. А. Петросян, А. Л. Дымшиц, Г. И. Ломидзе, Б. С. Рюриков, Ч. Г. Гусейнов, М. Н. Пархоменко, Е. Ф. Сидоров, К. К. Султанов, В. А. Солоухин, С. А. Поделков, А. С. Ольхон, В. П. Кочетков и др. нигилистическому отношению к духовному наследию со стороны партийных органов и отдельных «халифов на час», был бы нанесен непоправимый урон фундаменту бытийных, онтологических основ народа саха.
Каково сегодня состояние художественного наследия А. Е. Кулаковского?
До 2010 г. полноценных изданий было 4. Из них: 1) прижизненное издание 1924-1925 гг. почти исчезло. Как было упомянуто выше, известно о наличии только 5 экземпляров книг в музеях и частной коллекции; 2) выпуск 1946 г. был полностью изъят и уничтожен; 3) даже вызывающие сейчас большие нарекания из-за многочисленных поправок, редакций текстов сборники избранных стихов 1957 и 1978 гг. сегодня стали библиографической редкостью.
В данной статье мы рассматриваем наиболее актуальную проблему, связанную с возобновлением издания его работ и произведений - с восстановлением, в некоторых случаях даже реконструкцией текстов изданных художественных произведений. Весьма рельефно высвечивается весь ракурс вопросов восстановления авторского текста А. Е. Кулаковского в статье виднейшего литературоведа Н. С. Надъярных: «В восполнении «белых пятен», которым озабочена литературная современность, должна, видимо, сыграть немаловажную роль реконструктивная работа по восстановлению текстов во всем их объеме, на всей протяженности, с учетом совокупности исторических, лингвистических, искусствоведческих знаний по фактическим и косвенным данным письменных источников, с подтверждением выводов средствами сравнительно исторического, типологического, структурно-семиотивного и других методов научной работы» [4, с. 12].
Изданные через большой промежуток времени произведения имели разное поколение редакционных
коллегий, которые считали нужным и даже необходимым внести свои изменения в тексты автора. Даже корпус текстов первого прижизненного издания А. Е. Кулаковского, хотя и считается, что был подготовлен самим автором, был значительно отредактирован литературно-переводческой комиссией, рекомендовавшей его произведения к изданию. Текстологи находят в печатных текстах следы стилистической правки редакторов и корректоров: «улучшение» речи и героев, и автора в соответствии с неким современным шаблоном грамматически правильно написанных слов. Приняв за основу тексты сборников А. Е. Кулаковского 1924-1925 гг., редакторы и корректоры во всех изданиях вмешивались в его стилистику и лексику. Корректура по специальным редакторским инструкциям последовательно разрушала стилистику 20-х годов, заменяя стилистикой издаваемого времени. В исправлениях текста явно просматривается не только идеологическое пристрастие редакторов, но и уровень их квалификаций. От издания к изданию все это наслаивалось друг на друга. В результате в последнем издании 1978 г. наблюдаем искаженный, осовремененный, вырезанный, реконструированный корпус поэтических текстов А. Е. Кулаковского.
Рассмотрим некоторые характерные примеры из эдиционной практики советского периода. В принципе, изменения, вносимые в текст А. Е. Кулаковского, условно можно разделить на: а) продиктованные политической конъюктурой, т. е. идеологические; б) нивелирующие значение творчества, мастерства А. Е. Кулаковского, т. е. дискриминационные; в) свидетельствующие об уровне квалификации составителей и редакторов, т. е. специфические.
Примеры вмешательства в текст, вызванного идеологической целесообразностью, отмечаем в поэме «Ойуун туулэ» («Сон шамана»).
А. Е. Кулаковский в прижизненном издании о партии большевиков пишет следующим образом: «олус омунун у§арытынан, // олохтоох толкуиун булунан, // кэрэгэи Yврэ§ин кэб^эн, // сытаммат тылын сыыиан, // кэннинэн со$ус кэхтэн, // олус ука диэки охтубакка, // хабаана суох хакас диэки халыи-бакка... // Очного араи отучча сылынан олох тупсара дуу...» («умерит излишнюю ярость, утишит чрезмерную запальчивость, отбросит неподходящую идею, уберет неразумные слова, чуток назад подав не уклониться особо ни налево ни направо, образумиться решится... только тогда через тридцать лет возможно жизнь станет лучше» [6, с. 72].
В сборнике 1978 г. в приведенном отрывке изменили «кэннинэн со§ус кэхтэн» («чуток назад подав») на «кэнникинэн кэхтэн» («в будущем выродиться») [7, с. 137]. Эти две буквы в корне изменили смысл сказанного. Если слово «кэннинэн» - в переводе «назад», показывает направление, то слово «кэнники-
нэн» - в переводе «в будущем» - показатель временной формы. «Умелые» издатели добавив, казалось бы, незаметные, созвучные буквы «ки» дали повод для обвинения А. Е. Кулаковского в реакционности.
Или другой пример сравнения названных изданий:
Силигилээбит урэх Киэк Силигил хатын диэн...
Умсул^аннаах урэх Учур хотун диэн... Абыраллаах хатын Амма хатын диэн.
Ол сиэнчэрдэр -(Ырыа-хо^он. 1924 г. с. 145)
Силигилээбит урэх Киэк Силигил хатын диэн...
Умсул^аннаах урэх Учур хотун диэн... Абыраллаах хатын Амма хатын диэн.
Ол сиэннэр -
(Ырыа-хо^он. 1978 г. с. 82)
А. Е. Кулаковский, описывая многочисленные притоки р. Алдан, говорит о них как «о потомках Ледовитой океанихи от её правнучки реки Алдан». Замена слова «сиэнчэрдэр» («потомки») на «сиэннэр» («внуки»), видимо, вызвано излишней якобы политкорректностью как затрагивающего межнациональные отношения с негативным оттенком. В современном якутском языке на бытовом уровне слово «сиэнчэрдэр» употребляют в значении «рожденный от смешанного якутско-русского брака».
Пример дискриминации мастерства А. Е. Кулаковского.
В работе «Правила якутского стихосложения» он написал: «Конструкция стихов основана на так называемом законе «гармонии гласных» и на аллитерации», то есть на двойном созвучии гласных и согласных звуков. Все его произведения, во всей своей красе подтверждая эту гармонию звуков, по праву являются образцом высокой поэзии, а корпус стихов, подзабытый нами, - золотой запас якутской образной речи.
Говоря об особенностях языка поэзии А. Е. Кулаковского, профессор П. А. Слепцов констатирует: «Поэтические произведения Кулаковского насыщены устаревшей и пассивной лексикой. ...архаическая лексика была отражением своеобразия реализма поэзии Кулаковского. С другой стороны, Кулаковский в свое творчество, а также в языковедческие работы сознательно и целеустремленно стремился ввести в широкий оборот многие архаизирующиеся и пассивные явления языка. Он считал, что слова устной народной поэзии, архаизмы должны быть задействованы в литературе и усвоены молодежью и интеллигенцией», - и подчеркивает, что сам поэт считал образцом совершенства стихи, в которых гармонировали все звуки в строках (как по горизонтали, так и по вертикали) [8, с. 102]. И всё это «неповторимое явление словотворчества», в котором «заключается секрет красоты и богатства его поэтического наследия» из года в год разрушалось, уничто-
жалось под «благовидным» предлогом осовремене-ния языка Кулаковского.
Эбэтэ эмээxсuн буоллa§ынa Эймэиэ-э§эpдэлuu бapбama, Ийэmэx uнuэmmэн бapaи Мтлээн uh-^-йэ cbimma... Эpвгвйдввx Элувнэ Opyc xоmун онуоxa Кулгaa§ap кулльугуpуу, Хоонньугар холльугуруу, Кyвнyгэp кyлльyгypyy сыimma.. (Ыpыa-xоhоон. 1924 г. c. 140)
Эбэmэ эмээ:сс^н буоллa§ынa бapбama, Ийэmэx uнuэmmэн бapaи ИЫллээн uhuйэ cmmma... Эpвгвйдввx Элувнэ Opyc xоmун онуоxa Кулгaa^ap кулдьугуpуу, Хоонньугар холдьугуруу, Кyвнyгэp кyлдьyгypyy cmmma.. (Ыpыa-xоhоон. 1978 г. c. 79)
В приведенном отрывке в результате замены мягкого звука -лль на твердый -лдь в интонационносмысловом ракурсе меняется образ реки Лены из благословенной и умиротворяющей в грозную „Ледовитую Океаниху“, в почти равноправного её партнера, что в определенной степени искажает смысловой контекст произведения.
Или:
Сундуллубуm ywyoxmaax, Суnmуллубуm my:^^cmaa:x, Cypdyuy дьyhyннээx Субан туруйа кэлэн,
Солко нуолуp xонуубap Суодaннahaн э^’эллэ'^^н Суhумнaaн квpвн бapaи (Ыpыa-xоhоон. 1924 г. c. 92)
Сундуллубуm yHyoxmaax, Суnmуллубуm mумуcmaax, CypdyHy дьyhyннээx Субан туруйалар кэлэннэр,
Солко нуолуp xонуубap Суодaннahaн э'^’эллэ'^^^ Суhумнaaн квpвн бapaи (Ыpыa-xоhоон. 1978 г. c. 229)
В результате этого неправомерного вмешательства в текст поэта редакции 1978 г. содержание стиха не соответствует грамматическому строю якутского языка, нарушился ритмический и звуковой строй произведения, индивидуально-авторский стиль А. Е. Кулаковского, пропала чарующая красота его стиха. Якуты, в частности таттинские, говорят: «хаас кэлбит, кус кэлбит, туруйа кэлбит» («гусь прилетел, утка прилетела, журавль прилетел»), т. е. возвратившиеся перелетные птицы обозначаются в единственном числе.
Примеры, свидетельствующие об уровне квалификации составителей и редакторов, т. е. специфические.
YpyH-xapa суруктаах
YpyH Элкэнэй mойонно ун^э..
(Ырыа-хоЫон. 1924 г. с. 129)
YpyH-xapa сууруктээх
YpyH Элкэнэй mойонно yнmэ.. (Ырыа-хо^он. 1978 г. с. 253)
В данном отрывке из поэмы «Сайын кэлиитэ» («Наступление лета») поэт говорит о божестве судьбы YрYн Элкэнэй («Белый Элкэнэй»), живущем за тремя рядами белого неба и пишущем белое (приносящее счастье) и черное (приносящее несчастье) письма
якутов. Если поэт, фольклорист и этнограф А. Е. Кулаковский знал весь пантеон божеств якутов, то подзабывший или же вовсе не знающий якутский фольклор и верования редактор издания 1978 года из собственного принципа «я не знаю, значит это ошибка» без колебаний, заменил «YPYн-xара сурук-таах» («с белым и черным письмом») на расхожее «YPYн'-xара CYYPYктээx», означающее несметное богатство. В результате замены букв получилось не божество судьбы, а неизвестное божество YрYн Элкэнэй с несметным богатством.
Многочисленные вольные или невольные исправления текстов поставили специалистов перед необходимостью проведения сложной и кропотливой работы по восстановлению текстов всего корпуса художественного наследия А. Е. Кулаковского. И, как видно из объема редакторских искажений, исправлений, работа должна вестись с учетом историкокультурных реалий и гуманитарных знаний. Таким образом, свою главную задачу мы видим в очищении текста Кулаковского от инородных напластований (цензурных, редакторских) и восстановлении подлинного вида. Только так можно вернуть подлинного А. Е. Кулаковского, завораживающую красоту его поэзии во всей её глубине, неиссякаемое богатство его выразительного языка.
В рамках журнальной статьи у нас нет возможности рассмотреть проблемы восстановления текстов его научных работ и реконструкции текстов некоторых стихов и биографии. Скажем только, что особо актуальным направлением в исследовании наследия А. Е. Кулаковского является разработка этих вопросов на стыке нескольких наук, причем наук, до последнего времени не пересекавшихся, таких как литературоведение и психология, история и психолингвистика и т. д.
«Аксиология перечтений» (Н. С. Надъярных) должна коснуться и материалов 60-летних драматичных отношений к наследию А. Е. Кулаковского.
Таким образом, все художественное и научное наследие А. Е. Кулаковского нуждается в восстановлении и ограждении текстов от редакторской и исследовательской субъективности.
Л и т е р а т у р а
1. Гусейнов Ч. Г. Ломидзевские традиции // Международные Ломидзевские чтения. Изучение литератур и фольклора народов России и СНГ: Теория. История. Проблемы современного развития. (Материалы Международной научной конференции) (28-30 ноября 2005 г., Москва). - М.: ИМЛИ РАН, 2008.
2. Кузнецов Ф. Ф. На переломе. Из истории литературы 1960-70-х годов. Очерки. Портреты. Воспоминания. - М.:
Наследие, 1998. - 269 с.
3. Солоухин В. А. Продолжение времени. - Наш современник. - 1981. - № 1. - С. 84-95.
4. Надъярных Н. С. Аксиология перечтений. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. - 336 с.
5. Коняев Н. М. Алексей Кулаковский. - М.; Молодая гвардия, 2011. - (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1341). - 360 с.
6. Кулаковскай А. Ырыа-хоhоон: Бастакы агара.
Таhаарааччы с/а/с/с/е^/е/с сахалыы сурук-тылбаас
кэмииссийэтэ. - Дьокуускай, 1924.
7. Кулаковскай А. Е. Ырыа-хоЬзон. - Якутск, 1978. - 296 с.
8. Слепцов П. А. Об особенностях языка поэзии А. Е. Кулаковского-Ексекюляха // Кулаковский А. Е. Полное собрание сочинений: В 9 т. - Новосибирск: Наука, 2009. - Т. 1: Поэтические произведения. - С. 88-110.
УДК 811
Е. С. Сумина
ДУБЛЕТНОСТЬ В КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ (НА ПРИМЕРЕ КОНЦЕПТОВ «ТОЛЕРАНТНОСТЬ» И «ТЕРПИМОСТЬ»)
Посвящена рассмотрению специфики отражения явления дублетности в концептуальных исследованиях на примере важных для русской культуры концептов толерантности и терпимости. Анализируется функционирование и взаимодействие понятий «толерантность» и «терпимость» в исследованиях отечественных ученых. Дублетность толерантности и терпимости в русской культуре обосновывается за счет обращения к текстам отечественной и зарубежной гуманистической литературы и философии.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, культура, картина мира, дублет, концепт, понятие, толерантность, терпимость, феномен, парный концепт, семантический дублет.
E. S. Sumina
Dimorphism in conceptual researches (on the example of concepts «tolerance» and «indulgence»)
The article is devoted to observation of specificity of dimorphism phenomenon reflection in conceptual researches on the example of important for Russian culture concepts of tolerance and indulgence. Functioning and interaction of the notions “tolerance” and “indulgence” in the researches of Russian scientists are analyzed. Dimorphism of tolerance and indulgence in Russian culture is proved by appeal to texts of Russian and foreign humanistic literature and philosophy.
Key words: cognitive linguistics, culture, worldview, doublet, concept, notion, tolerance, indulgence, phenomenon, pair concept, semantic doublet.
СУМИНА Екатерина Сергеевна - к .филол. н., доцент кафедры немецкого языка и методики его преподавания ФГБОУ ВПО «Шадринский государственный педагогический институт»
E-mail: e.s.sumina@yandex.ru
