УДК 316.35
йО! 10.34823/802.2021.6.51703
С.Н. КОМИССАРОВ доктор философских наук, профессор, завсектором исследований социокультурных и медиакоммуникаций Института социологии РАН, руководитель центра по связям с общественностью и СМИ Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН*
О.И. КАРПУХИН доктор социологических наук, профессор, главный научный сотрудник сектора исследований социокультурных и медиакоммуникаций Института
социологии РАН Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН**
Художественно-творческая интеллигенция: миссия и судьба в новой России
В статье рассматриваются проблемы трансформации художественно-творческой интеллигенции как одного из наиболее важных субъектов развития отечественной культуры. Показывается изменение социальных функций этой социально-профессиональной группы, особенности ее созидательной деятельности в условиях индустриально-массового производства символической продукции, анализируются новые духовно-нравственные и эстетические ценности представителей художественно-творческой интеллигенции.
Ключевые слова: художественно-творческая интеллигенция, социальная роль интеллигенции в условиях реформ, духовные ценности творческой интеллигенции, судьба художника в России в последние три десятилетия.
* Комиссаров Сергей Николаевич, e-mail: prcult@mail.ru
** Карпухин Олег Иванович, e-mail: prcult@mail.ru
S.N. KOMISSAROV Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Research Sector of Socio-Cultural and Media
Communications of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences; Head, Center for PR and Mass-media, Federal Research Center of Theoretical and Applied Sociology Russian Academy of Sciences
O.I. KARPUKHIN Doctor of Sociological Sciences, General Researcher of the Sociocultural and Media Communications Research Sector of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences, Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of
Sciences
Artistic and Creative Intelligentsia: mission and Destiny in the New Russia
The article deals with the problems of transformation of the artistic and creative intelligentsia as one of the most important subjects of the development of national culture. The article shows the change in the social functions of this socio-professional group, the peculiarities of its creative activity in the conditions of industrial mass production of symbolic products, analyzes the new spiritual, moral and aesthetic values of representatives of the artistic and creative intelligentsia.
Keywords: artistic and creative intelligentsia, the social role of the intelligentsia in the conditions of reforms, the spiritual values of the creative intelligentsia, the fate of the artist in Russia in the last three decades.
Одним из наиболее важных субъектов развития культуры традиционно является художественно-творческая интеллигенция, которая в российском обществе остается функционально-гомогенной социально-профессиональной группой, какой бы социально-экономической, идейно-политической дифференциацией она ни отличалась. Ее значимость в социокультурном развитии определяется тем, что в искусстве, пожалуй, больше, чем в любом другом виде общественной деятельности, проявляется неповторимость человеческой личности во всем богатстве ее социальных взаимосвязей, духовных особенностей и индивидуальных качеств. Но чем ярче выражается творческая и человеческая оригинальность каждого художника,
тем очевиднее его внутреннее родство с некоей общностью людей, различающихся по социальному происхождению, образу жизни, политическим воззрениям, религиозным верованиям, эстетическим вкусам и т.д., однако обладающих особой внутренней идентичностью, позволяющей говорить о психологической близости нынешнего начинающего поэта, художника или композитора с авторами "Слова о полку Игореве", Сонаты-Аппассионаты и даже с художником из Альтамирской пещеры.
При всей вариативности этой идентичности она отличается социально-генетической целостностью, которой не мешают границы, разные эпохи и общественные системы, культуры и языки. Обусловлено это не только совпадением места художника в общественном разделении труда, спецификой его профессии и необходимых для нее духовно-психологических качеств, но и единой социокультурной природой художественной интеллигенции, для которой творчество является родовой, сущностной характеристикой духовного облика и социальной деятельности1. Причем, творчество особого рода, результаты которого - художественные ценности и духовные смыслы - становятся все более необходимыми для полноценной жизни человека и общества, более того - для самоосознания рода человеческого.
Традиции изучения художественно-творческой интеллигенции во всей сложности ее духовных проявлений и взаимосвязи с конкретными историческими условиями развития культуры, общества в целом, заложенные Н.А. Бердяевым, В.С. Соловьевым и другими русскими философами, были во многом утрачены в советской философской литературе - отчасти по политическим причинам, отчасти из-за трудоемкости изучения духовных и социокультурных процессов, тем более среди деятелей культуры и искусства. Узкосоциологический подход, который значительно профанировал марксистское учение и воинствующе игнорировал традиции философского идеализма, не мог учесть духовные истоки российской интеллигенции с ее народопоклонством, идеей жертвенности, доминированием "бойкотирующего, а не созидающего" начала в "интеллигентском сознании" и других его особенностей. Тем более уже в 1990-е гг. трудно было увидеть реальные предпосылки дегу-
1 См.: Комиссаров С.Н. Художественная интеллигенция: противоречия в сознании и деятельности. М., 1991, с. 7.
манизации культуры и всей общественной жизни, вымывания из общественно-политической жизни культурно-творческого начала, в значительной степени связанных с деятельностью творческой интеллигенции1. Направленность эволюции сознания интеллигенции и ее социальная значимость в нашей стране во многом обусловлена многолетней традицией одномерного видения смысла и перспектив социокультурного развития, подчиненного прагматическим социально-политическим задачам, какими бы - социалистическими или демократическими - терминами они бы не формулировались. И хотя советской художественной культуре присущи и высочайшие взлеты творческого духа во всех видах искусства, в прокрустовом ложе социализма духовная культура не смогла развиваться свободно, а субъект этой культуры - реализовать весь свой духовно-творческий потенциал. Все сказанное вполне применимо и к последним десятилетиям российского общества, которое обрело невиданную степень долгожданной свободы, которая превратилась в тяжелейшие внутренние оковы, в том числе, и для творческой интеллигенции, попавшей в жесточайшую зависимость от рынка.
Надо отметить, что проблема интеллигенции - в силу ее сложности и особой значимости этой социально-профессиональной группы для социокультурного развития в целом - является одной из ключевых для понимания сути и направленности общесоциальных изменений, произошедших в 19801990-е гг. и происходящих в современном российском обществе ныне. Традиционно считалось, что роль интеллигенции глубоко функциональна в силу характера ее деятельности - профессиональное занятие умственным творческим трудом, развитие и распространение культуры. Известна трактовка интеллигенции главой структурно-функциональной школы в американской социологии Т. Парсонсом: интеллигент - это специалист высокой квалификации, призванный обеспечить бесперебойное функционирование общественного механизма2. Такой, по сути, технократический взгляд на интеллигенцию был присущ и советским исследователям, которые писали о неправомерности выделения интеллигенции по такому признаку, как гражданская активность, поскольку она присуща всем передо-
1 Карпухин О.И. Культурная политика государства в условиях реформирования общества: Дисс. доктора соц. Наук. М., 1997. - 386 с.
2 Parsons T. The Social System, 1952. Ch. 10 / Bn: International Encyclopedia of Social sciences. N.Y., 1968, vol. 12, p. 536-546.
вым людям общества1. Но если мы будем даже исходить из известного ленинского замечания, это «интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во всем обществе2 и то выражение этих интересов проявляется в соответствующих настроениях и гражданской интеллектуальной активности. Но чем продиктована эта активность, выражающаяся чаще всего в оппозиции власти? Невостребованностью государством интеллектуального, культурного потенциала самой интеллигенции. С этой социальной невостребованности начинается ее побег в оппозицию. В годы советской перестройки именно интеллигенция, выражая и формулируя интересы определенных политических группировок, стала творцом или, по меньшей мере, детонатором критических настроений в обществе. Более того, входя в эти группировки, многие деятели культуры и искусства оказались в их первых рядах, держали, так сказать, в своих руках знамя перестройки и реформ, и, заражая своей энергетикой различные слои общества, сыграли далеко не последнюю роль в разрушении советской социально-политической системы.
В работах различных теоретиков, из которых мы особо выделяем А. Грамши, утверждается, что власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Но согласие - величина переменная, ее сохранение требует непрерывных усилий. По А. Грамши3, достижение согласия, как и его подрыв, - это «молекулярный» процесс, то есть он подразумевает изменение мнений и настроений в сознании каждого человека. В основе этого согласия - состояние «культурного ядра» общества. Стабильность его, обеспеченная устойчивой коллективной волей, и создает это самое согласие, создает стабильность, устойчивость общества. А вот если расколоть это ядро постепенными усилиями, «молекулярными» процессами, то в конце концов можно получить революционные изменения в сознании. Главная действующая сила в создании или подрыве согласия (по А. Грамши) при-
1 Руткевич М.Н. Интеллигенция как социальная группа и ее сближение с рабочим классом. См. в кн.: Классы и социальные слои и группы в СССР. М.: Наука, 1968, с. 143.
2 Ленин В.И. Полное собр. соч. Изд. 5. М.: Издательство политической литературы, 1967, т. 7, с. 343.
3 Грамши А. Искусство и политика. В 2- т. М.: Искусство, 1991, т. 1. - 432 с.
надлежит интеллигенции. Он категоричен: главный смысл существования интеллигенции - распространение идеологии для укрепления или подрыва согласия, коллективной воли культурного ядра общества, которое, в свою очередь, влияет на другие классы и социальные группы. И далее он подчеркивает, что общественные движения, созревающие для борьбы за свою гегемонию, рождают собственную интеллигенцию, которая становится главным агентом по воздействию на культурное ядро всего общества как условия для завоевания гегемонии. Эта интеллигенция и есть «новая» интеллигенция, обладающая огромной социальной энергетикой.
Предтечей распада общественного строя в СССР был распад в духовной сфере, в общественном сознании, в «культурном ядре». В предотвращении этой трагедии огромную роль должна была сыграть художественно-творческая интеллигенция страны. В России, казалось бы, дело за малым - за духовными авторитетами, способными увлечь народ настроениями духовной перспективы и борьбы за преобразование общества риска в общество социальной, нравственной ответственности, законности и стабильности. Но для такой сложнейшей и требующей огромных усилий духовно-созидательной работы нужно было преодолеть собственный кризис идентичности. Он возник в условиях меняющегося общества, в рамках которого грубый материализм в политике и прагматическая самодостаточность в экономике оставляют человека с его духовными потребностями на периферии грандиозных реформаторских планов, лишают эти планы «человеческого измерения», делая их антигуманными. Потому-то шоковая терапия так больно ударила по науке, образованию и культуре, отбросила за черту бедности интеллигенцию, сделав ее труд непрестижным, а предназначение - неопределенным. Таким образом, интеллигенция в обществе риска сама стала группой риска. Она как бы перестала узнавать себя в зеркале общественных отношений. И само зеркало превратилось в кучу осколков, которые никак не складывались хотя бы в мозаику внятного образа реального пути развития страны. Любые попытки сформировать приемлемые для огромной страны и общества в целом перспективы отметались заклинаниями «сделать все, как у них на Западе», подкрепленными не только теоретическими выкладками, разработанными для нашей страны на Западе, но и конкретными решениями, «высочайше узаконенными» указами «первого президента», который чаще
всего был не в курсе или не понимал последствий факсимильно поставленных его подписей под такими документами.
В условиях такого катастрофического слома общественных структур и механизмов социокультурного развития кризис сознания, разруха в головах у многих наступила как выражение неадекватности представлений о самих себе, непонимания своих реальных возможностей и смысложизненных ценностей, своего духовного предназначения. Более того, былые идейно-нравственные стереотипы, модели поведения вступили в противоречие не только с новой духовно-нравственной парадигмой, но и с объективными обстоятельствами реальной жизни подавляющего числа граждан, а также с новыми вызовами времени.
Общество, в котором живет современный деятель культуры и искусства по-прежнему находится на перепутье, и во многом не поддается ни научному, ни художественному познанию, а потому невнятны цели и характер его дальнейшего развития. Отсутствие информации, целеполагания и осознанной перспективы всегда создают ощущение непредсказуемости и рискованности жизненного поведения отдельного индивида, а в рамках социума - атмосферу неуверенности в завтрашнем дне. Казалось бы, кому как не интеллигенции восполнить этот дефицит знания и информации, определить общественно-значимые цели и вместе с властью повести народ к их достижению? Ответ на этот вопрос дает неутешительный опыт «перестройки», когда попытка хождения во власть интеллигенции лишь подтвердила правоту классика: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»1. Но как же тогда быть с историческим опытом русской интеллигенции, который определяет ее историческое предназначение, с ее жертвенным служением идеалу, готовностью идти на подвиг на непростом, а иногда и мученическом пути нравственно-этических, идеологических исканий? В этом смысле, по точному замечанию Г.П. Федотова «интеллигенция - категория непрофессиональная, а идейная. Русская интеллигенция, помечал он, всегда служила идеалу, включающему в себя и этику, и общественное поведение: идеал, практически заменяющий религию. Идеал коренится в идее, в теоретическом
1 Пушкин А.С. Полтава. См.: https://stihi.ru/diary/ladisinitsa/2013-09-06
мировоззрении, построенном и властно прилагаемом к жизни как ее норма и «канон»1.
Таким образом, интеллигенция - носитель не столько веры, сколько идеи, а по своей общественной миссии она -идеолог, продуцирующий смыслы грядущих социальных изменений. Чтобы новые идеи и ценности овладели массами, русская интеллигенция стремилась либо до себя поднять народ («западники»), либо опуститься до него («почвенники»). Но своим мировоззрением, образом жизни, культурой, она была чужой для широких масс, которые жили в ткани другой культуры, в традициях патриархального уклада. Попытка воссоединения с народом через революцию обернулась трагедией русской интеллигенции. «Интеллигенция, уничтоженная революцией, не может возродиться, потеряв всякий смысл, - подчеркивает Т.П. Федотов, - теперь это только категория работников умственного труда или верхушка образованного класса»2. Так безуспешно завершилась борьба цвета русской нации с косностью и «сплочённой посредственностью масс»3 Дж. Стюарт Милль, Герцен). Но зато, как показала жизнь, интеллигенция вполне успешно и идеологически, и политически боролась с властью, свалив в конечном итоге две империи - царскую и советскую. Не потому ли в эйфории победы в 90-е гг. интеллигенция взяла на себя бремя властителей дум? Однако жизнь неумолимо перевела многих ее представителей в услужение подлинных властителей - собственности, финансов, законов, по которым пришлось жить всем в России. Оппозиционность интеллигенции как-то не заметно для нее же самой перешла в сервильность. Она же, эта «новая» интеллигенция, скомпрометировала себя безудержной поддержкой новых «сильных мира сего» и активным участием в переделе собственности.
По сути, эта интеллигенция слилась с властью, стала «пристяжной» частью аппарата, обслуживающего власть. Но в силу своего проникновения в СМИ, своих навязчивых, крикливых выступлений, нетерпимых к чужому мнению, и далеко не бесспорных, она формирует свой имидж в глазах общественности. Как отметил В. Третьяков в «Независимой газете»:
1 Федотов Г.П. трагедия интеллигенции. Судьба и грехи России. (Избранные статьи по русской истории и культуры в 2-х томах). Спб: София, 1991, с. 68-70.
2 Там. же, с. 100
3 См.: https://verybigfish.livejournal.com/; так же см. Мережковский Д.С. Грядущий хам. https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/intell/mer_grham.php
эта интеллигенция остается последовательной в трех вещах: во-первых, в постоянном требовании денег у власти, во-вторых, в постоянном недовольстве народом (при царе, при большевиках, при демократах), в-третьих, в преклонении перед богатством, роскошью, большими деньгами1. Вспомним, как в самом начале перестройки в общественной атмосфере витали мифы о политически не ангажированной, высокодуховной интеллигенции. Телевизионные встречи с педагогами-новаторами (Ильин, Шаталов, Амонашвили, с известными учеными и писателями (Лихачев, Лотман, Абрамов, Гранин и др.) собирали огромные аудитории, как когда-то, в начале 60-х гг. - выступления поэтов на стадионах и площадях. Устав от лжи, люди пытались найти хоть что-то подлинное. И когда академик Д.С. Лихачев с присущей ему ясностью определений тихо сказал в камеру: «интеллигентом нельзя притвориться» ему аплодировала многомиллионная телевизионная публика. Эти слова стали ключевыми в создании имиджа, не только того, кто их произнес, но и для тех, кто появлялся потом на экранах телевидения, олицетворяя собой ударную силу перестройки - «новую» российскую интеллигенцию. Ее телевизионный имидж тогда идеально совпал в массовом сознании с корпоративным. Люди верили «властителям дум», потому что им хотелось верить - так завораживающе неотразим был их имидж. Не случайно многие из представителей интеллигенции стали в то время народными депутатами. Но, ничуть не умоляя авторитета тогдашних властителей дум, все-таки скажем, что их завораживающий имидж привел, в конечном итоге к осознанию горькой иллюзии: «нет пророка в своем Отечестве».
В этом, пожалуй, не было вины учителей-новаторов, выдающихся академиков, публицистов и мастеров культуры. Они быстро сошли с экранов, а их имиджем умело воспользовалась новая плеяда интеллигенции - бойкие «прорабы перестройки», научившиеся ловко притворяться интеллигентами. Ведь при современных пиар-технологиях любая иллюзия легко превращается в реальность. Чтобы гуманитарная интеллигенция оставалась хранителем и созидателем духовных ценностей, силой, влияющей на общество, на власть, у нее должен быть авторитет, честная репутация. Власть во все
1 Третьяков В. Власть, общество и интеллигенция в современной России // Независимая газета, 17 января 2001.
времена заинтересована в этом авторитете, подкрепленным социальной ответственностью, но не в авторитете интеллигенции «продавшейся власти».
Все вышесказанное подводит нас к печальной констатации: степень поражения созидательной энергии народа и глубина кризиса духовно-нравственных и общественно-политических условий его жизни таковы, что одного политического действия будет недостаточно, необходимо движение духовного обновления общества и каждого его члена. В этой ситуации выход лишь один - консолидация общества на конструктивном прорыве к будущему, который начинается с самых маленьких дел. Идеологом такого прорыва в горькой нашей повседневности может выступить в первую очередь интеллигенция, пока еще - в отличии от многих политических сил и государственных институтов - не растратившая вотум доверия рода.
По мнению многих ученых и публицистов, испытав в 1990-е гг. острейший духовный кризис разочарования, российская интеллигенция сошла с круга истории, утратила свою духовно-провидческую и социально-мобилизующую миссию. Кроме того, в связи с этим утрачен один из самых действенных каналов прямого влияния на общественное сознание. Еще Н. Бердяев говорил о неспособности русских интеллигентов к политике, которую, как правило, прикрывают политическим экстремизмом. Более того, политическая невостребованность интеллигенции возрастала по мере дезорганизации социально-политических реформ, реальный ход развития которых выдвигал на первые роли в государстве и общественно-политической жизни финансовую олигархию. "Нет ни изданий, ни авторов, -фиксировал общественную позицию в 90-х годах известный социолог, - выступления которых с самой резкой критикой или самыми пылкими призывами могли бы вызвать взрыв общественного интереса, как это бывало семь-восемь лет назад. Упадок тиражей и интереса к печатному слову, отсутствие "властителей дум", духовных авторитетов - признаки того, что кончилась эпоха общественных иллюзий...", а "интеллигенция все больше не способна формулировать универсальный образец ориентации"1.
1 Левада Ю.А. Проблема интеллигенции в современной России // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. Материалы международного симпозиума. М., 1994, с. 211.
Несмотря на рост в 90-е гг. разочарования населения страны интеллигенцией, которая еще недавно воспринималась как ум и совесть нации, общественное сознании уже в нашем веке сохранило представление о миссии интеллигенции и вовсе не склонно разделять мнение, что «интеллигенция - это ругательное слово» (В. Маяковский). Важно отметить, что роль интеллигенции в развитии страны, конечно же, имеет более близкое отношение (прежде всего, речь идет о творческой интеллигенции) к культуре. По данным ученых Института социологии РАН, положительно оценивают эту роль от 60% тех, кого условно можно назвать «традиционалистами», до 76% сторонников во многом противоположных взглядов - модернистов; от 50% тех, кто не закончил даже среднюю школу, до 84% среди лиц с высшим образованием1.
Суть изменений социальной роли творческой интеллигенции состоит в том, что любой эпохальный катаклизм совершает с художником то же самое, что и природный - с животным миром: редко кто выживает... Художественно-творческая деятельность как способ самовыражения таланта сменился ныне его функциональным участием в индустрии культуры, художественное произведение превратилось, по сути своей, в «товар», изготавливаемый на рынок в процессе производства символической продукции. «Феномен постсоветской литературы, пишет известный критик, - характеризуется изменением общественной роли литературы в целом и статуса писателя в частности (из общественно важной и влиятельной фигуры, из властителя дум писатель превращается в частное лицо, владеющее и распоряжающееся - и то не всегда - только своей интеллектуальной собственностью)»2.
Искусство живет и оценивается в парадигме рынка как специфический (с точки зрения возможной прибыли) вид предпринимательской деятельности, художественное произведение как товар, «ценность» которого определяется его прибавочной стоимостью, его создатель - как исполнитель по договору на определенную сумму, а его талант - как собственность того, кто за это заплатил. Добивается успеха, прежде
1 Готово ли российское общество к модернизации? Аналитический доклад. Подготовлен в сотрудничестве с Представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации. М., 2010
2 Иванова Н. Ускользающая современность. Русская литература XX-XXI веков: от "внекомплектной" к постсоветской, а теперь и всемирной // Вопросы литературы, 2007, № 3.
всего тот, кто сумел встроиться в новые условия и для кого творческая профессия стала способом заработать путем поточно-индустриального производства «лакированной дряни» с как можно более многократным продолжением. На подиуме масскульта царствуют люди, для которых творчество - способ заработать. Один из вполне успешных «новых русских» в искусстве проговорился: «Что это такое - работа, творчество, познание? Нет. Это имитация. Мы заняты имитацией творчества. Мы уж не знаем зачем. Этого требует время - имитируют все.»1.
Конечно, многие - известные и не очень - художники и писатели продолжают работать, отказавшись от успеха и от сытной жизни. «Призвание можно распознать и доказать только жертвой, которую приносит ученый или художник своему покою и благосостоянию, чтобы отдаться своему призванию», - писал не только о своем, но и о нашем времени Лев Толстой. Гениев время распределяет эпохам примерно поровну, но механизм социальной поддержки - взращивания, профессиональной подготовки, обеспечения популярности - работает на таких, как «полуфабриканты»: ему не нужны самородки. Поэтому все меньше писателей пишут даже в стол: никто не прочитает, никто не оценит. Все меньше художников овладевают мастерством, без которого ты не станешь великим в любом виде искусства. Зачем вкалывать, все тебе обеспечит достаточная сумма для твоей раскрутки. Если нет денег у папы, найди спонсора, заинтересуй его тем, чем располагаешь, и, ты в дамках... «Наше время убивает самородков, - считает народный артист России Аристарх Ливанов, - во всяком случае, испытывает. Чем тоньше инструмент, тем его легче расстроить. Стоит один раз ударить молотком по роялю. А талант - «инструмент» несравнимо более тонкий. Но испытания - «ингредиент» таланта. Перед временем можно устоять, если ты будешь верен самому себе. Конечно, тебе за это достанется по полной программе, но если ты изменишь себе, то тебе уже никто не поможет. Неси свой крест»2.
Самое главное - изменился статус художника как властителя дум. «Зорко и обостренно, - пишет известный критик, -часто с горечью всматриваются сегодняшние писатели в
1 Гурова Т., Матвеева А. Компьютер как смерть культуры // Эксперт, № 49, с. 35. https://expert.ru/expert/2015/30/1996-kompyuter-kak-smert-kulturyi/
2 Ливанов А. Профессия моя мотыльковая. // Элита России», 2007, февраль-март, с. 88-93.
трагическое изменение не то что писательского статуса (в конце концов, бог с ним, со статусом) - в изменение той ауры, что всегда окружала писателя и делала его положение в мире положением особым»1. Подмена художественных факторов успеха финансовыми и мафиозно-криптократическими привело к вымыванию талантов из этой сферы деятельности, а наше искусство - к ужасающей бездуховности. Певцам не нужен ни голос, ни слух, актерам - внешние данные и, главное, - актерские способности, композиторам - музыкальная грамота, художникам - владение техникой рисунка... «Понять современных художников не просто, - свидетельствует в пользу этой версии критик Мария Богатырева, - тем более, что их развелось больше, чем комаров. Почему их стало так много -понятно: теперь для этого не надо уметь рисовать и вообще не надо уметь. Существует даже мнение, что настоящий художник НЕ ДОЛЖЕН ничего делать, иначе он превратится в ремесленника без всяких творческих мыслей»2. В театре катарсис подменили стимуляцией инстинктов, кино перестало что-либо открывать в жизни кроме прелестей героини. А в целом искусство в значительной степени сосредотачивается на человеческих пороках, звериных инстинктах и насилии, исключающим сострадание к другому. Животный мир постепенно вытесняет человеческий благодаря искусству, которое всегда было способом очеловечивания человека.
В целом происходит отторжение от художественного творчества многих художников, выхождение значительной части художественной интеллигенции из поля отечественной культуры. «Российская заграница» - назвал последних Валентин Распутин3. Судьба разделила деятелей искусства: у одних распад и отход от художественного творчества, у других -переквалификация из соцреалистов в постмодернистов. Однако, прежде всего, надо отметить невостребованность многих талантливых людей и их произведений во всех видах искусства: конкуренция талантов подменяется умением приспособиться к потребностям рынка и «соответствовать» с представлениями продюсера о том, что и как нужно писать, сочинять, рисовать и т.д.
1 Щеглова Е. О, не тоскуйте мне о нем // Вопросы литературы, 2004, № 1.
2 Богатырева М. Прыжок в пустоту // Новое время, 1994, № 23, с. 45.
3 Распутин В. Время трагедий // Советская Россия, 2010, 2 февраля.
Можно по-разному относиться к зафиксированному в самом начале трансформаций российской культуры процессу стремительного смещении системы духовных ценностей и творческих установок деятелей литературы и искусства, особенно молодых, в сторону меркантилизации и дегуманизации искусства, утраты ими духовных начал русской и советской культуры, об отказе от критериев художественности1. «А толпе нужен кич", - свидетельствовала в самом начале 1990-х годов критик С. Овчинникова и делала вывод, предвосхищающий последующее развитие событий в творческой среде: "Когда запросы толпы довлеют над художником, он теряет свое лицо, теряет свой художественный вкус, подчиняясь вкусу толпы»2.
Вероятность творческого успеха определяется не талантом, а размерами финансирования «проекта», его раскруткой - касается ли это литературы или шоу-бизнеса. Отсутствие денег становится все более непреодолимой преградой для новых имен. «К сожалению, переиздаются книги небольшого круга детских писателей», - свидетельствует Ирина Котунова, заместитель гендиректора старейшего издательства «Детская литература»3. Экономический кризис не только резко сократил «номенклатуру» оставшихся «на плаву» издательств и издаваемых авторов, но и фактически «утопил» надежды новых прорваться на книжный рынок. «Писателю живется плохо, потому что он писатель и не писать, естественно, не может. А ему мало того, что платят сущие гроши, - еще куда-то, как назло, пропал читатель и от самого понятия «писатель» в его изначальном для отечественной литературы величии ничего, почитай, и не осталось. И вообще - всюду царит разброд, раздрай, растерянность, а само слово «свобода» вызывает, боже сохрани, не радость, а у кого горькие раздумья, у кого оскомину, у кого глубокую тоску либо злость», - пишет критик Евгения Щеглова4.
1 См.: Культурология в исходных научных понятиях, структурно-логических схемах и исторических феноменах культуры / Под редакцией Р.Г. Абдулатипо-ва, В.А. Сапрыкина, С.Н. Комиссарова. М.: МГУКИ, 2011.
2 Овчинникова С. Кич эпохи, перестройки // Правда, 8 января 1990, с.4.
3 Котунова И. «Детская литература»: книга за книгой // Литературная газета, № 36(6188) 10-16 сентября 2008, с. 14.
4 Щеглова Е. О, не тоскуйте мне о нем // Вопросы литературы, 2004, № 1.
Степень демократичности механизма отбора талантов, как это ни странно звучит в наше демократическое время, снизилась практически во всех видах искусства. Раньше, конечно же, сын оператора киностудии Горького имел большие шансы стать кинематографистом, чем дочь оператора машинного доения из сибирской деревни. Но сейчас - при сохранении тенденции наследования профессии знаменитого папочки или мамочки - гораздо большую роль играют деньги -нефтяные или газовые, банковские или строительные - какая разница, когда степень «таланта» измеряется вложенной суммой. «Ни для кого не секрет - это с горькой иронией рассказывал известный бард Александр Розенбаум - что создание любой шоу-звезды это вопрос не таланта, самоотреченного труда, а денег». Сергей Шакуров утверждал, что «сегодня любая бездарь может купить себе роль».
Художественная интеллигенция раскололась на два, а потом уже и больше лагерей. Атмосферу практически в каждом творческом союзе, не только среди собратьев по перу, отразил еще в 1995 г. поэт Андрей Вознесенский:
Писатели, что в вашем околотке?
Писатели: грызем друг другу глотки...1
Через 13 лет «Литгазета»2 описывает раздвоение Международного сообщества писательских союзов. Один возглавил незадолго до кончины Сергей Михалков, второй Юрий Бондарев. Первые величины советской литературы никак не могли доделить писательскую собственность. Та же собственность - но уже кинематографическая - стала скрытым «яблоком раздора» прошедшего в 2008 г. съезда Союза кинематографистов, расколовшего профессиональное сообщество.
Поразительно, но социальное расслоение, доходящее до «контрастов» между олигархами и просто нищими, «люмпен-интеллигенцией» (А. Вознесенский), коснулось всех цехов искусства от эстрады, перелицованной в шоу-бизнес, до «русской совести» - литературы. С новоявленными гениями бизнеса практически одновременно появились почти не известные или совсем уж из околобогемной тусовки молодые люди, которые монополизировали творческое поприще, к которому
1 Вознесенский А.А. Собр. Соч. В 2 т. М.: Вагриус, 2001, т. 2, с. 38.
2 Литературная газета, №35(6187), сентябрь, 2008.
если и имели какое-то отношение, то на художественном Олимпе не блистали. Видимо, для успеха нужно было иметь совсем другие таланты.
Востребованные в бесконечных сериалах актеры в день зарабатывают столько, сколь малоизвестные коллеги не зарабатывают за год1, растиражированные «полуфабриканты» строят фешенебельные замки под Москвой или закупают имения за границей, а талантливые певцы и певицы перебиваются на подпевке. Внелитературные женские романы и детективы, произведенные под раскрученное имя в «конюш-не»2, «выжигают» своими искусственными страстями все вокруг в литературном мире. Даже соотношение «успешных» и неудачников в творческой среде примерно такое же, как в обществе в целом - 1-2 «удальца» против 8-9 цеховиков. Фактически сбиты полюса и компас художественный ведет себя как на магнитной аномалии - в этой ситуации растерянности и дезориентации вперед проскакивают, как правило те, кто сориентирован на прилавок и без какого-либо комплекса неполноценности способен быстренько сварганить очередной товар на потребу публики: «пипл схавает» -стало расхожей фразой...
О разнице (с нашей точки зрения принципиальной - авт.) между художником, который пишет то, что можно продать, и художником, который продает то, что пишет, говорил Пабло Пикассо. В сегодняшней нашей действительности чаша весов склоняется в пользу первого. К сожалению, перед большинством художников, поэтов, композиторов выбор, который обозначен выше, не стоит, поскольку «не творчество, а хлеб насущный становится, - признается поэтесса Валентина Ко-ростылева, - для нас главной целью». Поэтому, забыв творческие муки, многие бросились в самое горнило новой жизни -кто торговать, кто брокеровать, кто митинговать (если это приносит деньги). «Аллилуйя толстосумам - или сильным мира сего - звучала в наших «храмах» и раньше, но искусство выживало, откристаллизовывалось от таких панегириков», - счи-
1 80% актеров по горькому признанию одного заслуженного артиста в телепередаче «Дело принципа» 27 ноября 2008 г. «живут плохо и вынуждены браться за любую работу, чтобы прокормить семью, в том числе не по профессии».
2 Термин для обозначения формы коллективного литературного творчества, фабрикации романов, детективов группой неизвестных литераторов под раскрученное имя.
тает известный актер театра и кино Аристарх Ливанов. А сейчас «театральная труппа целиком может причислять себя к обслуживающему персоналу развивающегося капитализма: новым русским ведь нужны не только охранники и девушки из экскорта, но и лицедеи. И оплачивается это хорошо - приезд всенародно любимых ко мне на мой личный праздник.»1.
Кто-то вынужден был, чтобы зарабатывать на жизнь, вернуться к прежней, дописательской специальности (как прекрасный поэт Владимир Костров), кто-то осваивает новые. Поэт-модернист Александр Волохов в 35 лет ушел в. священники, объявил творчество «гордыней», а жизнь, как она есть - венцом творения. Как сложилась судьба его коллег более старшего возраста, когда поменять профессию трудно? Характерна в этом плане судьба одного из музыкантов: «Иду я зимой по подземному переходу на Пушкинской площади, -рассказывала бывшая замминистра культуры РСФСР Нина Жукова, - подхожу к одному: сидит с гитарой, рядом плакат: «Я лауреат таких-то конкурсов, солист Тверской филармонии. Подайте». Привела его с собой на работу, накормила. «Давайте, - говорит, спою». Спел: блистательный уровень!..»2
Конечно, «чем печальнее» время для современника, тем благодатнее и интереснее для историка, художника. Но при всей пестроте общей картины редко кто из деятелей литературы и искусства избежал общей судьбы. Творческая интеллигенция в целом оказалась НЕ ГОТОВА к свалившейся «свободе» и к рынку, в котором каждый обнаружил себя, однажды поутру проснувшись. «Все в колоссальной растерянности», «чувство утраты почвы под ногами», «не о чем писать», «нечем заняться», - эти высказывания отражают общее настроение. Действительность изменилась столь стремительно, а вместе с ней критерии общественного признания, характер творческих стимулов, механизмы и правила публикации, и т.д., что как тут не впасть в «колоссальную растерянность»?
Правда, многие, пользуясь метафорой Дм. Пригова, недолго мучались и быстренько заключили брачный союз с новой властью, с новой действительностью. Причем, связывает этот брак, как правило, не только и не столько взаимная лю-
1 Ливанов А. Профессия моя мотыльковая. // Элита России, 2007, февраль-март, с. 88-93.
2 Жукова Н. Чудо выживания // Завтра, 1994, №24(29), с. 8.
бовь, сколько обоюдная выгода. Рыночные условия оказались на руку той структуре внутри отечественного искусства, о которой и сейчас пишут не очень охотно, но могущество которой превосходит власть прежней «парт-бюрократий». Речь идет о к р и п т о к р а т и и - явлении, идентичном мафии в любой другой сфере «народного хозяйства». О «внутреннем климате» в такой художественной мафии писал Владимир Максимов, имея в виду, конечно же, не всю литературу и не искусство как таковое: «Я никогда не представлял, что в литературе столкнусь с такой абсолютной, космической аморальностью во всем. И это больше всего убивает в конце жизни»1. «Литературной чернью» (о ней писали еще Пушкин и Блок) назвал Тимур Зульфикаров ту литературную (точнее - окололитературную - авторы) «тусовку», которая определяет, тем не менее, престижные премии, раздает ярлыки «гениев», а заодно и тиражи и гонорары. «Считаю, - прямо заявляет известный поэт, - что современный «московский салон» продолжает демонстрировать гнилую иерархию, выставляя в поэзии и прозе людей, никакого отношения к ней не имеющих. Вот в чем дело. Ключи славы - в руках торгашей от искусства».
Конечно, вряд ли можно представлять ситуацию в отечественной художественной культуре как вакханалию дорвавшейся до власти мафии от искусства - речь идет об опасной тенденции, которой бессильна перед главным оружием художника - ярким талантом, осознанием своего предназначения. Но не стоит и преуменьшать вредоносность этой тенденции.
Кризис художника нынешнего «массового разлива» Александр Солженицын объяснил «потерей ответственности автора перед высшей силой», которая есть в душе каждого настоящего художника или писателя: «Я чувствую внутренний долг, священно к нему отношусь, - так определил отношения с этим высшим призванием великий писатель. - А упадок ответственности перед высшей силой позволяет клоуничать, балаганничать.»
Результат двадцатилетнего «клоуничания» удручающий. И дело не только в том, что сколь либо значимые художественные произведения завалены горой мусора - в конце концов, вся эта макулатура все равно попадет на свалку. Нынешнее «художественное производство» не только утратило творчес-
1 Московская правда, 03.02.1994, с.1.
кий потенциал, но и потеряло свои корни, изменило природе Великого отечественного искусства. Оно перестало быть откровением о человеке и времени, в котором он живет, о смысле его жизни и предназначении на земле. А это сразу переводит художественное творчество в разряд другой деятельности - предпринимательской. Она может быть вполне успешной в экономическом плане, может быть признанной не только публикой, но и властью. Но к искусству это имеет такое же отношение, как профессия женщин с низкой социальной ответственностью - к любви.
Социально-экономические потрясения последнего времени, геополитический «наезд» на Россию «цивилизованного» Запада, казалось бы, делают сейчас разговор о судьбах нашей культуры не столь уж и важным. Но это глубокое заблуждение! Последствия такого насилия над культурой более глубоки, чем экономический кризис. Они до конца не осознаются, но отражаются в душе художника, писателя. Литературу философ и культуролог Борис Михайлович Парамонов назвал «русским коллективным неврозом». И это, действительно так, потому что литература для нас - это саморентген души, а не зеркало, в котором отражаются только внешний облик. Потому литература - да и искусство в целом - никогда не станет для нас развлечением или отвлечением от самих себя.
Утрата смысла жизни, апатия, стресс, взрывы насилия, всплеск суицида, утрата проекционности бытия, отказ от будущего - все это противоречит устремленности в будущее как черте национального сознания. Благодаря навязываемому по всем каналам гедонизму и потребительству высшие устремления человека подменяются стремлением удовлетворить животные инстинкты. Время скукоживается до «здесь и теперь», духовное пространство - до собственного мирка с потаенными страстишками. Расщепление искусства на элитарное и массовое примиряет с расщеплением социума и общественного сознания по сословному признаку, теряется духовная и цивилизационная целостность страны. Все эти черты нашего времени болезненно воспринимаются художником и крайне противоречиво отражается в его творческой и человеческой судьбе. «Время теряет свою значительность», жизнь теряет смысл, культура деградирует, цивилизация угасает. В конце концов, надо признать, что все глубоко несчастны: «В больной стране не может быть не больных людей. Все болит, к чему ни прикоснись...» (В. Распутин).
Конечно же, то, что происходит в среде художественно-творческой интеллигенции, больше всего понимают и анализируют сами представители «творческого цеха», даже если не догадываются, что, используя один из социологических методов исследования как включенное наблюдение, являются экспертами по этой проблеме. Но совсем не социологический аргумент «лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи» (С. Есенин) в осознании соль сложного и закрытого процесса дает полное право проанализировать мнение людей, которые являются не только потребителями культурных ценностей, но и носителями культуры, которая создается не только представителями творческих процессий. Вспомним слова Маяковского о только что процитированном Сергее Есенине: «У великого народа-стихотворца умер звонкий запевала-подмастерье» ... Эту поэтическую формулу отношений между художником и народом нельзя, конечно, признать научной, но использовать для доказательства правомочности суждений респондентов о представителях художественнй интеллигенции -можно.
Так вот, мнение опрошенных социологами, что «художник (композитор, писатель и т.д.) в России обрёл, наконец, свободу и может создавать любые произведения» разделяют 70% опрошенных. Правда полностью убежденных в этом намного меньше - всего 14%. Но тех, кто категорически против признать такую свободу всего 4%. Видимо, чувствуя, что не все так просто, еще 26% согласились с этим лишь отчасти. Больше всего оппонентов последних в группе обеспеченных россиян -75% из них признают творческую свободу современного художника. Столько же - 74%-75% опрошенных россиян в возрасте от 40 до 60 лет согласились с этим, а среди них достаточно много людей вовсе не богатых. Все остальные социальные и возрастные, поселенческие категории мало чем отличаются в оценке степени свободы современного художника (см. таблицу).
Конечно же, надо признать, что произошел раскол творческой интеллигенции - и не только из-за политических позиций. «Все в колоссальной растерянности», «чувство утраты почвы под ногами», «не о чем писать», «нечем заняться», - эти высказывания отражают общее настроение в творческой среде. Это «потерянное поколение» художников было разбросано новой действительностью с беспощадностью закона естест-
венного выживания. Кто-то сумел приспособиться к овой реальности, кто-то ушел из профессии и отказался от своего призвания, кто-то сумел уцепиться «коготком» таланта за телеэфир, обеспечивший сносные, а нередко и вполне достойные условия существования, кто-то разменял свой талант на торговый бизнес или влился в офисный планктон со стабильным заработком1... Вряд ли социологическими методами можно подтвердить вполне жизненную теперь ситуацию, схваченную сатириком: «Сколько замечательных поэтов среди тех, кто не пишет стихов».
Таблица
Отношение разных групп россиян к суждению «Художник (композитор, писатель и т.д.) в России обрёл, наконец, свободу и может создавать любые произведения», %
Полн. Скорее Скорее Полн.
согла- согла- не сог- не сог-
сен сен ласен ласен
Возраст 18 - 30 лет 22 50 24 4
31 - 40 лет 14 52 30 4
41 - 50 лет 15 60 22 3
51 - 60 лет 18 56 22 4
Старше 60 лет 14 53 30 3
Мате- Хорошо 24 51 21 4
риальное положение Удовлетворительно 17 53 26 4
Плохо 12 56 29 3
Тип Мегаполис 21 49 22 8
поселения Областной центр 15 55 25 5
Районный центр 17 56 25 2
ПГТ 22 49 25 4
Село 15 52 29 4
Образование Ниже среднего специального 16 54 26 4
Среднее специальное 15 55 26 4
Высшее включая
незаконченное 19 52 25 4
высшее
Ученая степень и прочее 16 46 24 14
Всего 17 53 26 4
1 О судьбе писательского сообщества в одном из российских городов см. Сущий С.Я. Литературное сообщество современного российского города (на материалах Ростова-на-Дону) // Социологические исследования, 2014, № 2(358), с. 107-115.
Трудно возражать и против мнения о том, что «современные художники «не догоняют» современность. Омывающий нашу жизнь вал сложнейших и непознанных явлений остается по-прежнему неназванным и неосмысленным. А те, кто претендует на звание носителя передовых взглядов, на поверку заняты плагиатом и мелкими спекуляциями»1. «В такой обстановке, - высказывал мнение Александр Солженицын, - опадает наиболее творческая часть культуры. Это относится и к философско-мировоззренческому циклу, и к вершинам теоретических наук, пока далеких от утилитарного применения, и, разумеется, и даже в первую очередь, ко всему искусству. Художник теряет стимулы творить применительно к суждениям высших знатоков, ценителей - и сам себе дает опуститься в требовательности к своему труду, и еще более увлекаем в этом выхватами заказов для поверхностного потребления. Так падают - и быстро - многие роды искусства, впадают в низкое ремесло, настойчиво возобновляются и возобновляются примитивные формы. Сперва вкусы к ним воспитываются (навязываются) самими ухватками подачи, затем производятся "общественные опросы", обнаруживаются эти же самые "вкусы" и тем получают желаемое оправдание самоповторов и дальнейшего снижения уровня»2. Но каким бы ни был диктат политического невежества или могущество доллара, он не способен перечеркнуть «тайную свободу» (А.С. Пушкин) интеллигента, лишить его творческого потенциала, заложенного в самой природе его деятельности, во внутренней связи с национальными интересами его народа, выразителем которых подлинный интеллигент и является.
Главную силу российской интеллигенции составляет ныне ее небывалая общественная востребованность, надежда, которую народы России связывают с новой духовно-культурной элитой, способной использовать передовой опыт человечества в интересах своей страны, выработать национальный способ выживания в геополитических, экономических, информационных реалиях XXI века, сохранить уникальность культур российских народов.
Сегодня, в ситуации постоянно-меняющейся социальной и политической повседневности, меняется и культурный ланд-
1 Завтра, 2009, № 40(828), с. 7.
2 Солженицын А. Исчерпание культуры? Выступление на «круглом столе» Российской Академии Наук 24 сентября 1997 года.
шафт страны. Рынок вносит свою весомую лепту в процесс культурного строительства, но государство призвано по-прежнему обеспечивать равенство прав граждан на культуру. По-прежнему главный приоритет культурной политики нашего государства - всемерная поддержка национальной культуры, которая в лучших своих проявлениях создается яркими творческими индивидуальностями, а ее миссия - в создании гражданина с самобытной, неповторимой идентичностью и сбережении многонационального российского народа и уникальной отечественной культуры. Ведь именно в рамках этой культуры человек раскрывается и как гражданин, и как личность.
Настоящий художник способен не только отражать действительность, но и угадывать (часто интуитивно, помимо своей воли) глубинные тенденции её развития, из которых создается будущее. А значит, и воздействовать на эту будущее нередко гораздо глубже и сильнее, чем это делают ученые и политики, не говоря уже о людях более прозаических профессий. Художник представляет доминантное звено в структуре культуры, активизация которого способна существенным образом трансформировать всю систему отношений и в самой культуре, и в общественной жизни. Творения художника обладают огромной трансформационной (созидательной или разрушительной) энергией, являются по природе своей социоре-гулятивными, а возможности их влияния на всю культурную «сферу» столь велики, что для социологического исследования необходим анализ деятельности художественно-творческой интеллигенции как индикатора направленности и характера социокультурных изменений в целом. Куда же устремлены творческие поиски писателей, художников, композиторов, деятелей театра? Ответ на этот вопрос могут дать только системные социокультурные исследования с использованием всего арсенала социокультурного анализа литературно-художественного процесса изнутри, включая контент-анализ художественных произведений, ставших достоянием миллионов людей через телевидение, Интернет и другие каналы приобщения к культуре. Сделать это и с учетом состояния социологии культуры, и с пониманием особой сложности предмета исследования, неразработанности методологии и методики таких исследований, конечно же, непросто.
Особенно с учетом ожесточенных столкновений «бескомпромиссных» позиций, взглядов, ценностей, вкусов, культурных практик и оценок творчества «своих» и «чужих», в которых
в наибольше степени проявилась тенденция политизации художественно-творческой интеллигенции. Проявляется она не только и не столько в публичных и заочных спорах ее представителей в политических ток-шоу, в журнальной периодике, но и переносится на репертуарную и тематическую политику, в тексты литературных произведений и «раскрутку» тех или иных имен в искусстве. При этом художественное произведение и создается, и подается как «доказательство» правильности своего варианта видения сегодняшнего дня и будущего России. Поразительно, как точно обрисовал картину нынешнего отечественного искусства наш соотечественник, великий социолог П. Сорокин: «Это псевдоискусство, не объединенное каким-либо серьезным образом в единый стиль, представляющее собой механическую смесь той или иной формы. У него нет внутреннего единства, нет индивидуального стиля, и оно не отражает системы унифицированных ценностей. Это искусство мешанины различных стилей, форм, тем, идей. Такое искусство скорее псевдо, чем истинное»1.
В условиях рынка и поточного производства символической продукции - культурной индустрии - творческое «Я» художника исчезло как отправная точка художественной деятельности. Из способа самовыражения таланта она превратилась его функциональное участие в индустрии культуры, художественное произведение стало товаром, изготавливаемым для продажи на рынке2. Раньше оригинальные авторские предложения, ограничивались идеологическими рамками и административными рычагами давления; ныне же творчество определяет спрос, направляемый, прежде всего, выгодой арт-продюсеров, приватизировавших различные сегменты системы производства символической продукции. А создатели художественных ценностей - независимо от «цеховой принадлежности» - превратились в «подмастерьев» продюсера. Новые «хозяйствующие субъекты» «используют сферу культуры в качестве источника личных и корпоративных доходов, не считаясь при этом с двойственной природой культурного продукта»3. Если не препятствовать тенденции коммерциализации, считает молодой омский исследователь Дина Литвина, «то рынок в конце концов полностью монетизирует искус-
1 Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, с. 3.
2 См.: Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии. 1993, № /, с. 49-62.
3 Михайлова Л.И. Социология культуры, М.: Логос, 1997, с. 87.
ство»1, а ее коллега - театровед констатирует, что театр уходит от «от серьезного разговора со зрителем ради коммерческого успеха»2.
Искусство стало жить и оцениваться в парадигме рынка как специфический (с точки зрения возможной прибыли) вид предпринимательской деятельности, художественное произведение как товар, его создатель как исполнитель по договору на определенную сумму, а его талант как собственность того, кто за это заплатил.
В первое десятилетие новой России мейнстримом отечественного искусства стал постмодернизм: «Вся современная литература - постмодернистская и иной сейчас быть не может», - писал теоретик постмодернизма в начале 90-х, вполне отражая, недавнюю, похоже, не опровергаемую установку на «единое по содержанию, многообразное по формам» искусство3. За три десятилетия постмодернизм, конечно же, повлиял на общий тренд развития отечественной культуры, но превратиться в единственную идейно-творческую «канву» ее развития, определяющую эстетические пределы и творческие перспективы, естественно, не мог. Иллюзии представителей и идеологов этого течения за последние три десятилетия развеяны жанровым и стилевым многозвучием и многоголосием российских писателей, художников и т.д. Однако было бы неверно недооценивать постмодернизм как таковой, который «сегодня является страшной движущей силой общества вообще»4. Речь ведь идет не только об эстетике, но и о системе ценностей, смыслов, идеалов, вообще, мировоззренческой проекции расцветшего в 90-го и последующие годы постмодернизма в искусстве и, прежде всего, в литературе. В целом все это составляет особую идейно-ценностную - и художественно-эстетическую, конечно, же - парадигму нового социального мышления, который вытесняет не только оте-
1 Литвина Д. Театр и театральная критика в культуре современного российского общества. // Страстной бульвар, 10. Выпуск № 3-193. http://www.strast10.ru/node/4066
2 Сорокин В.Н. О некоторых тенденциях в современном театральном процессе // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств, 2008, № 6, с. 60.
3 Лейдерман Н. «Магистральный сюжет». ХХ век как литературный мега-цикл // Урал, 2005, № 3, с. 235.
4 Михалков Н. Должна произойти смена элиты. Интервью П. Власову // Культура, 2020, 30 января. https://portal-kultura.ru/articles/country/321612-nikita-mikhalkov-dolzhna-proizoyti-smena-elity/
чественную культуру как таковую, разрушая ее внутреннюю ценностно-художественную основу, но и традиционную духовно-ценностную основу российской цивилизации.
Стоило ли уделять вообще внимание этому «всплеску моды» 1990-х годов? Ведь «постмодернизм умер, - констатирует Алексей Колесников. - Умер он лет двадцать назад, но вот остыл он по-настоящему совсем недавно. Нам подарена судьбой уникальная возможность наблюдать разложение этого урода с «ироничным запахом». Прежде всего, свидетельство критика, что «массовая литература присваивает приемы и методы постмодернизма», превращая его в «предмет конвейерного производства и массового потребления»1, делает это направление в литературе и искусстве предметом социокультурного рассмотрения. Но главное для понимания социодина-мики отечественной культуры заключается в том, что духовно-нравственные интенции и художественно-эстетические принципы этого течения в яркой и концентрированной форме складываются в генотип разрушения не только художественной, но и всей духовной культуры общества.
В процессе трансформации современного театра «не всегда выбор пьесы связан с ее художественной ценностью», поэтому «сегодня театр все чаще становится местом эксперимента ради эксперимента, трибуной для художников-режиссеров, которые в угоды зрелищности не задумываются о нравственном воздействии спектакля на зрителя, преследуя цель увеличить посещаемость ради рейтинга и кассы», что «часто ведет е возникновению сомнительных мировоззренческих ориентиров, подмене понятий, появлению псевдодуховных видов творчества», - пишет молодой исследователь и делает вывод уже в рамках не театроведческого, а социокультурного анализа: «в основе таких практик лежит философский подтекст тенденции культуры постмодерна с его коллаж-ностью, идеей «смерти Автора», тенденцией к «высмеиванию сакрального» ради «освобождения от угнетения моралью» и поэтому «сегодня художественная культура, а в частности театр, переживает трансформацию своей глубинной сущнос-
1 Колесников А.Ю. Постмодернизм мертв, а я еще нет // Вопросы литературы, 2019, № 2, с. 42-49.
ти, происходит подмена ценностей и искажение толкования эстетичности и морали, а в целом - искусства»1.
Логика развития отечественной культуры оказалась несравнимо богаче предсказаний наступления «века постмодернизма», прежде всего потому, что, если такая логика и существует, она носит социокультурный характер, учитывающий духовно-социальный резонанс любого явления искусства. Идейно-художественные искания нынешних писателей, художников - а их с каждым годом появляется все больше - в прокрустово ложе постмодернизма, конечно же, не укладываются, отыскивая новые пути и способы самовыражения и художественного осознания реальности. Достаточно сослаться на «топовые» (по нынешним меркам) произведения, например, 2016 г., шорт-лист которых на премию «Русский Букер» составили книги, показавшие, что «.происхождение современности для нынешнего романиста интереснее самой современности» что по вполне зрелому с точки зрения социокультурного анализа, мнению критика Алисы Ганиевой, «много говорит о состоянии нашего общества. Общества, которое обернулось вспять и ищет образцы и модели существования и самопрезентации -в отработанных копиях прошлого»2.
Важно учесть реальную тенденцию развития современной российской литературы и всех видов искусства - депрофессионализация создателей «художественных произведений», выставляемых на арт-сектор рынка. Применительно к музыке - казалось бы, одному из самых и «трудоемких» видов искусства - это доказала современный исследователь-музыковед Г.А. Шикина, которая считает, что дадаизм, например, не только «нивелировал разницу между композитором-профессионалом и композитором-любителем», но и трансформировался с начала прошлого века в «универсальный образ мышления.»3, вполне созвучный и сообразный, если говорить о живописи - многим современным создателям художественных произведений. Речь идет о дада-стиле», универсальном для многих современных представителей любого вида искус-
1 Литвина Д. Театр и театральная критика в культуре современного российского общества // Страстной бульвар, 10. Вып. №3-193. http://www.strast10.ru/node/4066
2 Цит по: Кудрин О.В. Вперед в историю» Перечитывая шорт-лист «Русского буккера - 20167» // Вопросы литературы, 2017, ноябрь-декабрь.
3 Шикина Г.А. Дада-музыка: феномен на пересечении искусства и антиискусства. Автореферат дисс. канд-та искусствоведения. Н. Новгород, с. 11, 21.
ства, поскольку включает в себя некоторые характерные черты, в частности, «ирония и гротеск», «использование «клише, китча, нарочитого примитива», «на целенность на эпатаж», «пародирование», «использование монтада, коллажа, симультанной техники», случайность, импровизационность, и т.д.1.
Необходимо отметить чрезвычайную ценностно-смысловую и жанрово-тематическую подвижность литературно-художественного процесса, что и с творческой, и с социокультурной точки зрения свидетельствует о продуктивном потенциале заявивших о себе и пока никому не известных авторов. Анализируя, например, тренды современной российской литературы по таким вполне социологическим показателям, как литературные премии («Русский Букер», «Нацбест» и т.д.), известный литературовед Анна Жучкова фиксирует смену «литературной моды», которая, конечно же, отражает глубинные духовно-эстетический пласты происходящего в культуре и в жизни россиян. Историко-политическая тематика «премиально признанных» сменяется, по ее мнению, «поворотом от политики и идеологии к личности», а затем к «исповедальным текстам с экзистенциальной проблематикой.»2. Сосредоточенность на личном, единичном мире среди «глобального метафизического кризиса», - вот как оценивают современный литературный тренд эксперты, знающие современную литературу: «в центре нового русского романа - личность как точка отсчета, с которой начинается мир. Пришло время понять, какие же мы», - пишет критик Анна Жучкова3. На социологическом языке это отражает мучительный процесс поиска идентичности, о котором художественные произведения дают представление наглядное.
Важно, в какой идейно-эстетической парадигме будет развиваться отечественное искусство - «нового реализма» (З. Прилепин, С. Шаргунов, Р. Сенчин)4, смеси «отживающего постмодернизма и нарождающегося метамодернизма» (выражение Алексея Колесникова) или синтеза любых других «из-
1 Шикина Г.А. Дада-музыка: феномен на пересечении искусства и антиискусства. Автореферат дисс. канд-та искусствоведения, с. 22.
2 Жучкова А.В. Ставка на выйгрыш // Вопросы литературы, 2019, № 3, 78-91. https://doi.org/10.31425/0042-8795-2019-3-78-91.
3 Жучкова А.В. Новый русский роман: от идеологии к психологии. Журнальный зал 2017 // Вопросы литературы, 2018, май-июнь, с. 41.
4 Пустовая В. Пораженцы и преображенцы. О двух актуальных взглядах на реализм // Октябрь, 2005, № 5. https://magazines.gorky.media/october/2005/5/po-razhenczy-i-preobrazhenczy.html
мов». Современный исследователь, например, перечисляет художественные течения, которые «подхватили» «открытия дадаистов» - ташизм, кинетизм, неодадаизм, поп-арт, концептуализм, «арте повера», «флуктус»...1. Авторы уверены, что список этот далеко не окончательный. Не трудно предположить, какое многообразие тем, сюжетов, художественных приемов и способов подарят сегодня и завтра литература и искусство читателю и зрителю. Главное состоит в том, в какую эстетику и идеологию будет вписываться каждый новый «изм» - деэстетизации или обогащения представлений о красоте, дегуманизации или «очеловечивания человека», деструкции духовности человека и его связей с социальным миром или одухотворения его внутреннего мира и связей с социумом. Именно это и определит вектор становления художественно-творческой интеллигенции в наше время. И значимость любого художника будет определяться не принадлежностью к очередному «изму», а степенью постижения сложности набирающего невиданную историческую скорость XXI века, глубиной понимания душевного состояния современника этого века. Способностью «поймать и зафиксировать время», - как вполне социологически сформулировала критик Татьяна Со-ловьева2. Еще более соответствует социокультурному выводу мнение литературоведа Анны Жучковой: «Ведущий принцип современной литературы - поворот к человеку, интерес к отдельной личности и тому, как она справляется с жизнью»3. Этот принцип отражает глубинный вектор развития творческой интеллигенции как субъекта развития культуры и художественного осознания происходящего в наше время.
1 Шикина Г.А. Дада-музыка: феномен на пересечении искусства и антиискусства. Автореферат дисс. канд-та искусствоведения, с. 23.
2 Соловьева Т.В. Поймать и зафиксировать время / Т.В. Соловьева, С.А. Шаргунов // Вопросы литературы. 2020, №4, с. 91-106.
3 Жучкова А.В. Каждый стал богом. Литература начала эона // Вопросы литературы, 2019, № 4, с. 58. Вся статья с. 57-74.