CC BY
401
УДК 8И’ 1 ББК 81.0 Х 22
Хартикова А.В.
Старший преподаватель кафедры гуманитарных и правовых дисциплин филиала Адыгейского государственного университета в г. Белореченске, аспирант кафедры общего языкознания Адыгейского государственного университета, e-mail:
Художественная картина мира автора и текста
(Рецензирована)
Аннотация:
Рассматривается концептуализированное художественное пространство, основанное на мировоззрении и мироощущении субъекта художественной деятельности, выраженное в структурах и содержании художественной картины мира автора. Показано, что составляющая единица концептосферы текста - текстовый концепт, который существует как глубинный смысл фактических сведений, ассоциаций, образных представлений, ценностных установок, которые носитель сознания (автор) репрезентирует в создаваемом им тексте. Отмечается, что текстовый концепт предопределяет семантическое строение текста, его логическую и композиционную организацию, коммуникативную направленность. Установлено, что компоненты доминантного смысла художественного текста, представленного в разных языковых единицах, фиксируют авторские личностные смыслы в силу своей конвенциональности.
Ключевые слова:
Концептуализированное художественное пространство, концептосфера, картина мира, глубинный смысл, смысловая структура текста, сознание автора, интенция автора, интерпретация.
Khartikova A.V.
Senior teacher of the Humanities and Legal Disciplines Department, Branch of the Adyghe State University in Belorechensk, post-graduate student of General Linguistics Department, Adyghe State University, e-mail: [email protected]
Art picture of the author’s world and the text
Abstract:
The paper examines a conceptualized art space based on outlook and attitude of the subject of art activity, expressed in structures and content of the author’s art picture of the world. A composing unit of the text concept sphere is shown to be a text concept which exists as deep sense of the actual data, associations, figurative representations and valuable attitudes which the carrier of consciousness (author) represents in the text created by him. The text concept predetermines a semantic structure of the text, its logical and composite organization and a communicative orientation. It is inferred that components of prepotent sense of the fiction text presented in different language units, fix author’s personal meanings owing to the conventionality.
Keywords:
The conceptualized art space, concept sphere, a world picture, deep sense, semantic structure of the text, the author’s consciousness, the author’s intension, interpretation.
Картина мира, являясь универсальным и интегральным образованием, может быть гипотетически поделена на отдельные специфические составляющие: научную,
религиозную, художественную и др. Проблема выявления закономерностей организации и соотношения разных картин мира в сознании индивида имеет важное значение для понимания устройства и функционирования человеческого сознания в целом.
Понятие художественной картины мира (ХКМ) является аналитическим инструментом, позволяющим исследовать проблемы концептуальной организации сознания человека вообще либо отдельно взятого субъекта с учётом его индивидуальных особенностей. ХКМ в сознании человека представляет собой «систему смысловых, эстетических и эмоционально-оценочных комплексов», представленных на языковом и дознаковом уровне [1: 6-7]. Отражая специфику национальной ментальности, ХКМ может быть рассмотрена как концептуализированное художественное пространство, обрамляющее каждый литературный феномен и обладающее своими постоянными и переменными [1]. Таким образом, ХКМ, будучи основанной на мировоззрении и мироощущении субъекта художественной деятельности, получает выражение в структурах и содержании ХКМ автора (ХКМА).
Известно, что в XX веке художественный опыт часто предшествовал научным открытиям. Так, до появления такого направления, как лингвистика устной речи в художественной литературе уже существовали произведения «потока сознания». Тем не менее, известно, что искусство и художественная литература как одна из его составляющих сосредотачивают в себе одну из «сторон жизни и сознания», в отличие от других способов познания (науки, права), которые воплощают постоянный «великий пост» [2: 58]. Художественная практика становится формой существования и способом передачи мировоззренческих идей автора или его ХКМ. «И, собственно, всё искусство и художественное мышление о жизни, - пишет Г.Д. Гачев, - как раз возникают из этого несмирения жизни и человеческой мысли перед логически безупречно доказанными ограничениями их возможностей. И художественная мысль в каждом своём звене космична: высказывает все бытие в целом, как микрокосм» [2: 13].
Как совокупность эстетических речевых актов ХТ представляет определённое содержание концептуальной системы автора [3: 6]. Текстовая концептосфера, по
определению Г.Г Слышкина, содержит «фактические сведения, ассоциации, образные представления, ценностные установки, которые носитель сознания (автор) репрезентирует в создаваемом им тексте» [4].
Как утверждает В. В. Красных, составляющая единица концептосферы текста -текстовый концепт - существует как глубинный смысл, изначально максимально свёрнутая смысловая структура текста, являющаяся воплощением мотива, интенций автора, приведших к порождению текста. Текстовый концепт предопределяет семантическое строение текста, его логическую и композиционную организацию, коммуникативную направленность. Такой концепт подобен «точке взрыва», вызывающей текст к жизни. При этом текстовый концепт имеет двойственную природу: он является как отправным моментом при порождении текста, так и конечной целью при его восприятии [5].
Автор ХТ оригинальным образом перегруппировывает элементы наблюдаемого мира и творит «новую» реальность, творчески «пропускает» через своё сознание явления мира, находя типичное в отражаемой действительности и воплощая его в создаваемые им индивидуальные образы. Творческий процесс создания ХТ автор начинает с ограничения материала. Воспринимая мир действительности одновременно в его континуальности и структурности, автор стремится выразить свои представления об устройстве и организации мира в характере воплощаемых в тексте эпизодов, событий, фрагментов. Целенаправленно и осознанно он вычленяет нечто существенное, с его точки зрения, для изображения.
В ХКМА входят те концепты, к которым автор обращается в своём творчестве и на раскрытии которых непосредственно строит художественный мир текстов. Автор ХТ осознанно выбирает наиболее релевантные для него концепты, то есть те, которые максимально полно отражают его мировосприятие и мировидение и в максимальной степени соответствуют его прагматическим задачам. Такие концепты можно назвать инвариантными для ХКМА. Естественно, в каждом отдельном тексте инвариантные концепты
рассматриваются под разным углом зрения, с разных позиций, но, тем не менее, именно они составляют ядро ХКМА. Тогда, когда автор выписывает собственно текст, он облекает в слово некую часть своей ХКМ, тем самым создавая художественную картину мира текста (ХКМТ). ХКМТ, таким образом, - вторичная, дважды опосредованная - ХКМА и языком [6: 452]. ХКМТ становится для автора тем «пространством», в рамках которого автор реализует в художественной форме своё видение мира, раскрывает содержание своей ХКМ. ХТ понимается как особая речемыслительная форма, которая позволяет представить ХКМА в виде зафиксированной в тексте системы авторских идей, суждений, представлений и т.д. При этом кодирование различной информации осуществляется на основе единых языковых механизмов. «Интерпретация фрагмента действительности в концептуальной системе - это, прежде всего, конструирование информации об определенном мире или «картине мира», иными словами, - формирование смысла вербальных выражений о возможности построения определенной картины мира» [7: 148-149].
Вкладывая в текст необходимую информацию, автор придаёт ему целенаправленность, призванную стимулировать мыслительную деятельность читателя в определённом направлении. Создаваемая автором в ХТ система смысловых доминант когнитивного и прагматического свойства помогает читателю активизировать заложенные в тексте смыслы. При восприятии ХТ читатель осмысливает и интерпретирует ХКМТ и, тем самым, участвует в художественной коммуникации. Понимание ХТ всегда представляет его интерпретацию на том или ином уровне концептуальной системы читателя. Однако читатель не способен воссоздать все мыслимые и немыслимые воплощения концепта, существующие в авторском сознании, и может судить лишь о воплотившихся в реальном тексте смыслах. В этом случае текст становится для него «ориентиром» в лабиринтах авторского сознания. Анализ компонентов текста помогает читателю выстроить в сознании соответствие той системе, которую заложил в текст автор. Всё множество субъективных потенциальных реализаций текста в сознании читателя проверяется на соответствие реализуемой в тексте авторской интерпретационной программе. Автор при написании текста идёт от ментальной величины (концепта) к реальной (тексту). Реципиент при означивании текста идёт от физического восприятия текста через спонтанное понимание и соотнесение с контекстом к более глубокому пониманию, соотнесению с фондом знаний и прессупозиций, и далее к интеллектуально-эмоциональному восприятию текста и осознанию его концепта. Читательское понимание текста строится как осуществление возможной реконструкции исходной авторской установки, выраженной в художественном воплощении концептов [5: 202-208]. Иначе говоря, концепт текста как продукт процесса смыслового восприятия текста реципиентом в той или иной мере приближается к авторскому концепту текста. В текстовый концепт автор вносит индивидуально-авторские признаки. Кроме того, концепты могут быть присущи только данному авторскому восприятию мира. Индивидуально-авторские концепты находятся на периферии среднего, стандартного тезауруса данной речевой общности и целиком определяются авторской интенцией. Они отсутствуют в национальной концептосфере и могут быть представлены в тексте: 1) описательно; 2) при помощи неологизма; 3) посредством метафоры [8].
Таким образом, для полноценного восприятия текста реципиентом необходимо определённое соответствие между интерпретациями текста автором и реципиентом, которое основывается на сходности индивидуальных КМ и средств вербализации знаний.
Художественный текст «выступает в качестве и основной единицы коммуникации, и способа хранения и передачи информации, и формы существования культуры, и продукта определённой исторической эпохи, и отражения жизни индивида...» [9: 13-14]. ХТ воспринимается читателем на фоне реальности и в тесной взаимосвязи с ней.
За рубежом формирование структурно-семиотической поэтики было в значительной мере связано с усвоением и развитием традиций русской «формальной» школы (Р. Якобсон), к которым добавились идеи структурной антропологии (К. Леви-Стросс) и трансформационной грамматики (И. Хомский). Это привело к широкому развитию работ в
области теории ХТ, семиотической поэтики и структурной теории повествования. Структурное направление было призвано объяснить инвариантную тематико-выразительную структуру текста, складывающуюся из соположения его отдельных элементов.
На современном этапе развития науки ХТ анализируется с точки зрения его антропоцентричности, культурологичности, особого вторично модулируемого художественного мира и эстетической ценности, включения в процесс речемыслительной деятельности адресанта и адресата, внутренних текстообразующих единиц и структур (цельности, интертекстуальности, функциональности и др.).
По мнению В.А. Пищальниковой, работа с ХТ предполагает учёт трех важных моментов:
создавая ХТ, автор опирается на конвенциональную знаковую систему естественного языка и ориентируется на потенциального читателя;
ХТ, являясь произведением искусства, представляет собой эстетическую ценность;
смысл ХТ как продукта эстетической деятельности автора выявляется только в процессе восприятия текста читателем [3: 5-6].
Языковые средства в ХТ являются субъективно окрашенными, так как отражают особенности восприятия мира автором. «В художественном тексте осуществляется не личностное представление конвенционального смысла, а представление личностного смысла в конвенциональных языковых единицах» [3: 38].
Когнитивно-дискурсивная парадигма интегрирует всё полученное знание, выводя его на новый, более высокий уровень. Как утверждает Е.С. Кубрякова, стержнем когнитивной науки является получение «знания о знании», а также процедуры обработки, хранения, извлечения знаний и методы оперирования знаниями в поведении человека, а главное, в его мышлении и процессах коммуникации [10: 18]. «Образ языка» приобретает черты «образа пространства и времени» во всех смыслах - пространства реального, видимого, духовного, ментального; это одна из самых характерных примет лингвофилософских размышлений над языком в наши дни [11: 32].
Исследование ХТ с точки зрения вербализации в нем определённых значимых для автора этого текста концептов принято называть концептуальным анализом текста. Р. М. Фрумкина вычленяет следующие виды концептуального анализа:
апелляцию к апперцепционному фону и жизненному опыту воображаемых собеседников. Языковой материал выступает как дополняющий сложившиеся позиции;
апелляцию к языковому чутью читателя и его научной эрудиции. В центре внимания -программа интерпретации значения - сфера всей совокупности человеческих взаимодействий, осуществляемых с помощью речевых средств. Традиция не отвергается, но существенно расширяется привлекаемых фактов, и вводятся новые точки зрения на материал;
3) основной приём анализа - интроспекция исследователя. Читателю предъявлен и эксплицирован результат, но не пути его достижения [12: 96-97].
Метод концептуальною анализа основывается на исследовании языковых средств, которые являются отражением когнитивных структур и заключается, «с одной стороны, в рассмотрении языкового выражения концептов, с другой стороны, - в реконструкции концептов и стоящих за ними фрагментов... языковой картины мира с помощью языковых и культурно-языковых данных» [13: 5].
Содержание текста рассматривается как функциональное поле смысла, а не речевая актуализация «семантического поля» какой-либо лексемы. Отсюда принципиальное требование изучать взаимоотношение компонентов доминантного смысла текста, представленного в разных языковых единицах. Последние, как правило, реализуют не некое «системное» значение, а фиксируют авторские личностные смыслы в силу своей конвенциональности. Исследование варьирования смыслов одного и того же языкового знака в рамках одного или некоторого множества текстов дают возможность описать суммарное значение такого знака, что позволяет говорить о существовании определенных текстовых
концептов.
Примечания:
1. Миллер Л.В. Художественная картина мира и мир художественных текстов. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2003. 156 с.
2. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм (Эпос. Лирика. Театр.). М.: Просвещение, 1968. 302 с.
3. Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1999. 173 с.
4. Слышкнн Г.Г. Дискурс и концепт // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: c6. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2000. С. 64-69.
5. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация.): монография. М.: Диалог-МГУ, 1998. 352 с.
6. Попова Н.С. Когнитивные метафоры в поэзии // Филология и культура: материалы IV Междунар. науч. конф., 16-18 апр. 2003 г. / отв. ред. Н.Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. С. 452-454.
7. Попова 3.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1999. 120 с.
8. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики: модели мира в литературе. М.: Тривола, 2000. 247 с.
9. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: РАН. Ин-т языкознания, 1997. 331 с.
10. Степанов Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца XX века: сб. ст. / под ред. акад. Ю.С. Степанова. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 32-73.
11. Фрумкина Р.М. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца XX века: сб. ст. / под ред. акад. Ю.С. Степанова. М.: Рос. гос. гуманит. унт, 1995. С. 74-117.
12. Пименова М.В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. 262 с.
References:
1. Miller L.V. The aristictic picture of the world and the world of literary texts. SPb.: Philol. faculty of SPbSU, 2003. 156 pp.
2. Gachev G.D. The richness of content of art forms (Epos. Lyrics. Theater). M.: Prosveshchenie, 1968. 302 pp.
3. Pishchalnikova V.A. Psychopoetics. Barnaul: The Altai State Un-ty publishing house, 1999. 173 pp.
4. Slyshkin G.G. Discourse and concept // Linguistic personality: institutional and personal discourse: proceedings. Volgograd: Peremena, 2000. P. 64-69.
5. Krasnykh V.V. Virtual reality or real virtuality? (Person. Consciousness. Communication): a monograph. M.: Dialogue-MSU, 1998. 352 pp.
6. Popova N.S. Cognitive metaphors in poetry // Philology and culture: materials of the IV International scient. conf. 16-18 Apr. 2003 / ed.-in-chief N.N. Boldyrev. Tambov: TGU publishing house of G.R. Derzhavin, 2003. P. 452-454.
7. Popova Z.D., Sternin I.A. The meaning of «concept» in linguistic studies. Voronezh: Voronezh. un-ty publishing house, 1999. 120 pp.
8. Belyanin V.P. Foundations of psycholinguistic diagnostics: world models in literature. M.: Trivola, 2000. 247 pp.
9. Kubryakova E.S. Parts of speech from the cognitive point of view. M.: The RAS institute of linguistics, 1997. 331 pp.
10. Stepanov Yu.S. The alternative world. Discourse. A fact and causality principle // Language and science of the end of the XX century: coll. of art. / ed. by Acad. Yu.S. Stepanov. M.:
Rus. state. humanit. un-ty, 1995. P. 32-73.
11. Frumkina R.M. Does the modern linguistics have its own epistemology? // Language and science of the end of the XX century: coll. of art. / ed. by Acad. Yu.S. Stepanov. M.: Rus. state. humanit. un-ty, 1995. P. 74-117.
12. Pimenova M.V Ethnohermeneutics of the linguistic naive picture of the person’s inner world. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 1999. 262 pp.
