CC BY
6
дающим эффектам ИК-облучения в зависимости от его спектрального состава, полученные в лабораторных условиях. Вероятно, температура облучаемых участков кожи может быть одним из критериев, определяющих степень воздействия излучения. Кожные покровы при воздействии оптического излучения, частью которого является ИК-излучение, играют особую роль в определении теплосодержания организма, в характере развертывания всех биофизических и биохимических реакций.
Выводы. 1. Оптическое излучение ИК-диапазона оказывает воздействие на свободноради-кальные процессы. Энергии ИК-фотонов достаточно не только для возбуждения атомов и молекул, но и для нарушения определенных химических связей, приводящих к образованию ионов.
2. В качестве критериев оценки повреждающих эффектов ИК-облучения могут быть использованы интенсивность свободнораднкальных процессов, степень вовлечения в реакции антиокислительных систем, а также наличие денату-рационных процессов белковых молекул. Уровень повышения температуры кожных покровов выше 1,0—1,8°С является фактором риска возникновения повреждений.
3. При разработке допустимых уровней облучения для реальных условий производства, а также средств профилактики и защиты необходимо учитывать спектральный состав излучения источника.
Литература
1. Александров В. Я. Реактивность клеток и белки. — Л., 1985.
2. Бурлакова Е. Б. // Свободнорадикальное окисление в норме и патологии. — М., 1976. — С. 18.
г. Виноградов Г. И.// Гнг. и сан. — 1984. — № 4. — С. 4—6.
4. Галанин Н. Ф. Лучистая энергия и ее гигиеническое значение. — М., 1969.
5. Гвозденко Л. А. Ц Гнг. и сан. — 1984. — № 7,—С. 9— 12.
6. Гублер Е. Б. Вычислительные методы анализа и рае-
УДК 613.632 + 615.917]:547.241]+ 616.5-099:615.917:547.241] «5»
познавания патологических процессов. — Л., 1978.— С. 84—86.
7. Еловская Л. Т. // Труды Ленинград, сан.-гиг. мед. ии-та. — 1960. — Т. 62. — С. 20—28.
8. Жирнова Г. Е. // Вопросы физиологии труда. — Киев, 1955.-С. 63-73.
9. Журавлев А. И., Журавлева А. И. Сверхслабое свечение сыворотки крови н его значение в комплексной диагностике. — М., 1977.
Ю.Левицкий В. А. //Гиг. труда. — 1934. — № 6. — С. 22— • 30.
11. Леконт Ж. Инфракрасное излучение: Пер. с франц.— М„ 1958.
12. Малышева А. Е. Гигиенические вопросы радиационного теплообмена человека с окружающей средой. — М., 1963.
13. Павленко М. Е. // Врач. дело. — 1977. — № 12. — С. 111—114.
14. Тарусов Б. Н.// Сверхслабые свечения в биологии.— М„ 1972, —С. 9—14.
15. Тимофеев Ю. П., Фридман С. А., Фэк М. В. Преобразование света. — М., 1985.
16. Гуровец Г. Л., Губернский Ю. Д.. Орлова Н. С.// Гиг. и сан. — 1976, —№ 4. — С. 20—22.
17. Уквольберг Л. Я-, Яшумова 3. А. // Физические факторы производственной среды и их влияние на состояние здоровья работающих. — Л., 1973.—С. 122—129.
18. Фархутдинов Р Р.Ц Тер. арх. — 1984. — № 8. — С. 150-152.
19. Фоломеев В. Ф. //Лаб. дело. — 1981, —№ 1, —С. 33— 35.
20. Lasers and Optical Radiation. Environmental Health Criteria. — Geneva, 1982.
21. Moss C. £.. Elliz R. J., Murray W. £., Parr W. H.// Nonionizing Radiation. Protection. — Copenhagen, л 1982. - P. 69—95. w
Поступила 15.09.86
Summary. Laboratory experiments on those exposed to radiation with maximum energy flux of 1.5-3, 4.5 and 6 mem and radiation intensity of 70-700 W/m2 showed that infrared radiation could cause free radical processes involving the system of antioxidant protection which could not cope with the load under certain exposure levels. Thus the damaging effect was confirmed. During the capture of incident energy flux thermal effect caused appearance of destructive processes in albuminous molecules. As a criterion for assessing the damaging effect a number of biophysical and biochemical indicators were proposed along with the temperature measurements of exposed cutaneous integument. Correlation between the reaction intensity and radiation spectral structure was established.
Б. Б. Добриян, М. Б. Шпирт, К. А. Абдашимов
ХРОНОТОКСИЧНОСТЬ ФОСФОРОРГАНИЧЕСКИХ СОЕДИНЕНИЙ И ЕЕ МЕХАНИЗМЫ ПРИ МНОГОКРАТНОМ ВОЗДЕЙСТВИИ
НА КОЖУ
Киргизский НИИ эпидемиологии, микробиологии и гигиены, г. Фрунзе
Сравнительно недавно внимание гигиенистов-токсикологов привлек кожный путь поступления промышленных ядов в организм. До утверждения Минздравом СССР методических указаний «Оценка воздействия вредных химических соединений на кожные покровы и обоснование предельно допустимых уровней загрязнения кожи»
[5] единой методической основы оценки воздействия ядов на организм не существовало, хотя чрезвычайно обстоятельные сведения о токсичности пестицидов при кожном пути поступления можно было найти в работе Ю. И. Кундиева [4]. Анализ специальной литературы показывает, что практически все работы, посвященные
изучению хронотоксичности ядов (различие токсических свойств в зависимости от времени суток), проводятся в режиме однократного воздействия на организм [8—10, 12, 13], что затрудняет использование результатов в практике гигиенического нормирования при ночной и сменной работе.
В настоящем исследовании изучено кожно-ре-зорбтнвнос действие фосфорорганическнх соединении (ФОС) на примере трихлорметафоса-3 и бутифоса на организм при их многократном поступлении с учетом времени суток.
Трихлорметафос-3 — пестицид средней токсичности, LD50 для крыс (при нанесении на кожу) 1380 мг/кг, чрезвычайно широко распространенный в качестве контактного инсектицида и ака-рицида. Бутифос — пестицид средней токсичности, LD50 (при пероральном введении) 217— 580 мг/кг. Интенсивно всасывается через неповрежденную кожу. Применяется в качестве дефолианта [7].
Хронотоксичность ядов изучалась в режиме 20-кратной аппликации на кожу с тестированием после 5, 10 и 20 аппликаций [5]. Применялись 30 % эмульсии ядов. В 2 экспериментах было использовано 96 белых крыс-самцов, разбитых в каждом случае на 6 групп (по 8 животных в каждой). Животные находились в одном помещении в условиях естественно меняющегося микроклимата и освещенности, характерных для весенне-летнего периода г. Фрунзе. Пища и вода— в условиях свободного доступа.
Измерялась активность ацетилхолинэстеразы (АХЭ) цельной крови, проводилась ректальная термометрия. Регистрация параметров осуществлялась через 4 ч после нанесения яда в 10, 14, 18, 22, 2 и 6 ч. Через 1 нед после снятия фоновых показателей производились 4-часовые аппликации ядов в течение 5 дней в дозе Vs LD50 с тестированием каждой группы в указанное время после 5-й аппликации, затем вновь по '/5 LDso в течение 5 дней с тестированием после 10-й аппликации и в течение 10 дней по Vs LD50 с тестированием после 20-й аппликации, так что каждое животное в сумме получило по 4 LD50 яда на курс (контролируемой гибели животных при получении указанных доз не отмечено).
Выраженность токсической реакции (изменение активности АХЭ) в корреляционной связи с ректальной температурой представлена в табл. 1.
Как видно из табл. 1, в дневное время суток (10—18 ч) при воздействии как трихлорметафоса-3, так и бутифоса происходит прогрессирующее снижение активности АХЭ с увеличением токсической нагрузки. Что касается ночного времени суток (22—6 ч), то для бутифоса токсическая реакция практически аналогична дневной (за исключением 22 ч), в то время как воздействие трихлорметафоса-3 вызывает незначительное снижение активности фермента и резко вы-
Таблица 1
Хронотоксичность трихлорметафоса-3 и бутифоса по активности АХЭ при воздействии на кожу
Время суток, ч н - _ . -
Число ал плнкациП 10 14 18 22 02 06 = 5 s ь ~ zi - 0. <я = * I к а. А*: < а >• S о < " в л JL н =
Трихлорметафос-3
0 (фон) 129 175 124 55 8 108 —0,3
5 —16 —33 —44 -¡-26 +640 —37 —0.6
10 —27 —58 —56 —30 + 766 —58 —0,4
20 —41 —63 —40 — 10 +226 —10 -0.7
Бут 1фос
0 (фон) 141 137 100 56 87 80 —0,2
5 —66 —77 — 126 —87 -87 — 113 —0,4
10 —91 —91 — 111 —46 —235 — 181 —0,4
20 —80 —99,9 — 106 —43 — 102 —102 —0,8
Примечание. В строках «фон» результаты представлены в % средмегрупповой величины к среднесуточной, в остальных графах — % изменений показателя по отношению к фону с учетом направления (-)-), (—).
раженное повышение в 2 ч. Это повышение происходит на фоне низкого исходного уровня. Вероятно, объяснение этого феномена следует искать в «законе начального уровня» [1].
Различия в хронотоксичности трихлорметафоса-3 и бутифоса, поскольку оба яда имеют одинаковый механизм действия, видимо, можно объяснить различной проницаемостью кожи в разное время суток. В предыдущей работе [2] мы сообщали о различных механизмах повреждающего действия яда (на кожу) в зависимости от времени суток. Известно, что бутифос по сравнению с трихлорметафосом чрезвычайно хорошо проникает через кожу. Следовательно, механизм суточных различий токсичности ядов, по-видимому, имеет «мембранную причину». Обращает на себя внимание рост синхронизации ритма активности АХЭ с ритмом ректальной температуры, о чем свидетельствует нарастание коэффициента парной корреляции в динамике эксперимента. Это говорит о согласованности парасимпатического и симпатического отделов вегетативной нервной системы в токсической реакции.
Материалы также были подвергнуты математической обработке по программе Косинор-ана-лиз в целях изучения влияния ядов на структуру суточного ритма активности АХЭ. В ранее опубликованной работе [3] приведен основной математический аппарат Косинор-анализа, отмечены его преимущества в сравнении с общепринятыми методами вариационной статистики при оценке суточных различий чувствительности ор ганизма к яду. Результаты обработки приведены в табл. 2.
Таблица 2
24-часовой ритм активности АХЭ при воздействии трихлор-метафиса-3 и бутифоса на кожу
Число аппликаций Мезор. мкг/(мл мни) Амплитуда, мкг/(мл • мин) Акрофаза, ч и мин
Трихлорметафос-3
0 (фон) 107,15±5.55 61.75<77.79<93.84 11.48<13.06<14,18
5 88.12±5,02 М.62<30,40<49.19 08.30<12.30<15.48
10 67.27±2,28 4.13<19,72<35,32 06.18<10.5«14.00
20 69.22 ±5,7 0.81<20,65<40.49 05.54<11,00<14.18
Бутифос
0(фон) 106,94 ±4.29 22.83<41,53<60,23 10,18<12.06<13.12
5 !2,05±4,62 13.61<21.29<28.97 08.30<10.24<11.54
10 — 21,54±3,75 51.21<60<23<69.26 И.30<15.!2<15.54
20 24-часовой ритм разрушен
Из табл. 2 следует, что влияние трихлормета-фоса-3 и бутифоса на структуру ритма резко отличается. Если при воздействии первого снижение мезора (среднего уровня ритма) к концу срока наблюдения стабилизируется, то неуклонное снижение мезора при воздействии второго приводит к разрушению 24-часового ритма. Амплитуда в обоих случаях также снижается, но для трихлорметафоса-3 также характерна стабилизация амплитуды к концу срока наблюдения, а для бутифоса отмечается неожиданный акцент амплитуды после 10-й аппликации с резким уменьшением (амплитуда не отличается достоверно от 0) к концу срока наблюдения. При воздействии первого акрофаза смещается в сторону утренних часов, растет рассогласование (размах акрофазы), что свидетельствует о попытках организма подстроить ритм активности под внешний раздражитель. Под воздействием второго акрофаза также начинает смещаться в сторону утра, но после 10-й аппликации с установлением нового уровня адаптации и резким увеличением амплитуды происходит сдвиг акрофазы в сторону вечерних часов с одновременной синхронизацией (уменьшение размаха акрофазы), но, очевидно, энергетический потенциал установившегося уровня невысок и происходит ломка 24-часового ритма и формирование уль-традианного (субсуточного) ритма активности, что свидетельствует о глубокой перестройке приспособительных процессов [6].
При введении изоэффективных доз токсическое воздействие бутифоса на организм значительно более выражено, чем трихлорметафоса-3. Отсюда следует, что использование Косинор-анализа наряду с параметрами ритма токсической реакции позволяет получить информацию о наличии или отсутствии у яда десинхронизирующих свойств. А это в свою очередь приближает нас к более полному пониманию механизмов повреждающего действия токсичных веществ
и позволяет разделять их по этому признаку внутри одного класса опасности. Очевидно, что яды-десинхронизаторы при прочих равных условиях будут вызывать более глубокую неблагоприятную перестройку в организме по сравнению с ядами, не обладающими десинхронизирующими свойствами. Практически это можно сформулировать следующим образом: эффект от воздействия яда, регистрируемый по среднему значению величины показателя-мишени (мезор), может отсутствовать либо не иметь достоверных отличий, в то время как временная структура показателя (время суток максимального значения— акрофаза — и интервал между максимальным и минимальным значением — амплитуда) подвергается существенным изменениям, что приводит к рассогласованию во времени многих функций организма — десинхронозу. Поскольку последний не идентифицируется при обычной экспериментальной оценке токсичности веществ, может сложиться ложное представление о невысоких токсических свойствах яда. В этом направлении необходимы дальнейшие глубокие исследования.
Таким образом, наряду с суточными различиями в токсичности трихлорметафоса-3 и бутифоса отмечается и различное (как по механизму, так и по силе) воздействие на структуру ритма, что может служить объяснением неоднотипной реакции организма на воздействие обоих ядов.
Использование данных о хронотоксичности химических веществ при гигиеническом нормировании возможно в 2 направлениях.
1. Хронотест — регистрация изменений суточного ритма активности как ранних показателей неблагоприятного воздействия на организм в целом. Так, показано [11], что при хронической пестицидной нагрузке структура суточного ритма нарушается значительно раньше, чем средняя величина регистрируемого показателя (секреторная активность эндокринных желез). Этот факт предлагается использовать в качестве «раннего показателя токсичности при хроническом пестнцидном воздействии».
2. С нашей точки зрения, более плодотворным является развитие гигиенистами положения о «времени наименьшей резистентности» организма. Для этих целей предлагается новый гигиенический регламент — «время наименьшего риска» (регламентация времени суток, в которое организм работающего наиболее устойчив к воздействию конкретного токсиканта), который наряду с концепцией профотбора контингентов для многосменной работы по «типу суточной конституции» найдет отражение в последующих работах.
Выводы. 1. Токсическая реакция трихлорметафоса-3 при многократном воздействии на кожу в дневное и ночное время суток различна как по силе, так и по направлению.
2. Для бутифоса при более выраженном токсическом эффекте его суточные различия незначительны, что обусловлено сильными десинхронизирующими свойствами яда.
3. Однотипные изменения ритма активности АХЭ цельной крови и ректальной температуры при воздействии ядов из группы ФОС свидетельствуют о вовлечении в процесс обоих отделов вегетативной нервной системы.
4. Данные о хронотоксичности ФОС должны учитываться при гигиеническом нормировании воздействия пестицидов на кожу при ночной и сменной работе.
Литература
1. Губин Г. Д. // Физико-химические проблемы в современной биологии и медицине. — Тюмень, 1970. — С. 250—251.
2. Добриян Б. Б., Шпирт М. Б., Мокроусов И. В. и др. // Гиг. и сан,—1986, —№ 10, —С. 87—88.
3. Добриян Б. Б.. Шпирт М. Б., Абдашимов К. А. // Там же. — № 8. — С. 40—42.
4. Кундиев Ю. И. Всасывание пестицидов через кожу и профилактика отравлений. — Киев, 1975.
5. Оценка воздействия вредных химических соединений на кожные покровы и обоснование предельно допустимых уровней загрязнения кожи: Метод, указания. — М„ 1980.
6. Сорокин А. А. Ультрадианные составляющие при изучении суточного ритма. — Фрунзе, 1981.
7. Справочник по пестицидам. — Киев, 1974.
8. Bruguero В. // IRCS med. Sci. — 1984. — Vol. 12. — P. 579.
9. Cat J. C. //Ann. Pharm. franc. — 1984. — Vol. 42. — P. 487—494.
10 .Campos E. // Proc. West Pharmacol. Soc. — 1983. — Vol. 26.— P. 101 — 103.
11. Nicolau G // Chronobiology: 1982—1983. — Basel, ]§34 _p 379_389
12. Pratt 1. //Brit. Toxic. Meet. March. — 1983. — P. 1—7.
13. Soliman K //J. Pharm. Pharmacol. — 1983. — Vol. 35.— P. 388-389.
Поступила 24.02.87
Summary. Chronotoxicity of trichlormetaphos-3 and butyphos was studied during their repeated effect on the skin. Some differences in toxicity of these pesticides were identified. Possible causes of such differences could be membrane skin characteristics and various desynchronizing properties of poisons. The necessity of registration of chronotoxicity was emphasized for hygienic norm-setting of pesticide effect on the skin for those working at night and having different shifts.
УДК 371.71:681.31
В. А. Доскин, В. И. Белявская, Б. 3. Воронова
ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ К УСТРОЙСТВУ И ОБОРУДОВАНИЮ КАБИНЕТОВ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ В СРЕДНИХ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ШКОЛАХ
ВНИИ гигиены детей и подростков Минздрава СССР, Москва
Широкая компьютеризация современной общеобразовательной школы поставила перед санитарной службой целый ряд новых проблем.
Как показывает изучение литературы, применение компьютеров в учебном процессе связано с воздействием на растущий организм целого ряда комплекса неблагоприятных факторов. К числу наиболее важных из них следует отнести: большую зрительную нагрузку учащихся; излучение экрана в рентгеновском, СВЧ, микроволновом, ультрафиолетовом, инфракрасном и радиочастотном диапазонах; шум; ухудшение качества воздушной среды и микроклимата помещений.
Исследования, проведенные ВНИИ гигиены детей и подростков Минздрава СССР совместно с сотрудниками Московской городской санэпидстанции, показали, что в кабинетах вычислительной техники (ВТ) формируются специфические условия окружающей среды: изменяется температура, влажность, ухудшается ионный состав воздуха и другие его параметры, повышается уровень шума. Поэтому врачи по гигиене детей и подростков должны уделять особое внимание всем вопросам, связанным с организацией, оборудованием и санитарно-гигиеническим состоянием кабинетов ВТ.
В настоящее время отечественная промышленность выпускает несколько образцов ЭВМ, которые находят применение в школах. В ближайшем будущем появятся новые образцы советской ВТ. В ряде школ устанавливаются импортные компьютеры.
Недостаточный контроль со стороны санитарной службы может привести к появлению в школах ЭВМ с низкими санитарными характеристиками, а в ряде случаев — новых видов компьютеров, не прошедших предварительную санитарную экспертизу. В связи с указанным санитарная служба должна строго контролировать основные параметры вычислительных машин, не допуская использования тех моделей или образцов ЭВМ, которые не соответствуют существующим санитарно-гигиеническим нормам и правилам.
Конструкция школьных ЭВМ должна обеспечивать надежную защиту от ионизирующих и не-ионизирующих излучений. Мощность дозы рентгеновского излучения от компьютера строго нормируется — она не должна превышать 100 мкР/ч на расстоянии 5 см от экрана и каждой из сторон корпуса ЭВМ (при любых положениях внешних регулировок компьютера).
