CC BY
94
териалы научной конференции «Человек, культура и этнос в науке XXI века» (Вторые ши-рокогоровские чтения)] / П.С. Гуревич // Личность. Культура. Общество. - 2003. - Вып. 3— 4 (17—18).
8. Штомпель, О. М. Методологические проблемы познания человека, общества и культуры [Текст] : [материалы круглого стола РГУ] / О.М. Штомпель // Личность. Культура. Общество. — 2003. — Вып. 3—4 (17—18).
9. Спиркин, А. Философия [Текст]: учебник / А. Спиркин. — 2-е изд. — М.: Гардарики, 2004.
10. Барулин, В. С. Социальная философия [Текст]: учебник / В.С. Барулин. — 2-е изд. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000.
11. Еремеев, А. Ф. Первобытная культура: происхождение, особенности, структура [Текст]: курс лекций: в 2 ч. / А.Ф. Еремеев. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1997.
И.В. Випулис
ХРИСТИАНСКОЕ КРЕЩЕНИЕ И АРХАИЧЕСКАЯ ИНИЦИАЦИЯ
Инициация в архаическом обществе, как правило, представляла собой сложное об-рядово-ритуальное действо. Основные его элементы наблюдаются и в условиях цивилизации как важнейшие составляющие многих посвятительных практик, например христианского крещения.
По своей значимости данный обряд в христианском обществе сопоставим с возрастной инициацией в архаическом обществе, в котором индивидууму, не прошедшему посвящение в положенное время, выжить или считаться «своим» значительно сложнее. Крещение считается первым из семи христианских Таинств. Только пройдя данный ритуал, неофит причислялся к церкви, так как, по убеждению верующих, в результате него человеку открывается истинный смысл жизни, его душа обретает семя бессмертия. Крещение «уничтожает все грехи, воссоздает человека и возвращает ему ту праведность, которую он имел в состоянии невинности и безгрешности» [4, с. 847]. Христианским идеям созвучны и цели архаической инициации — «стать человеком», полноправным членом общины. И крещение, и архаическая инициация проводились над неофитом один раз в жизни. «Исповедую едино крещение во оставление грехов» [2, с. 54].
Подобное отношение к посвящению объясняется его функциональной важностью: сакрализацией и инкультурацией личности. Каждый посвящаемый причислялся к новой социальной группе «посвященных»: церковной общине в христианстве или обществу взрослых членов архаического племени, и, одновременно, ему открывались тайны и правила «новой жизни в Боге». Но социализирующая функция христианского крещения выражена слабее, так как в период средневековой истории, когда происходило формирование ритуала, эту функцию выполняли и другие общественные институты: школы и университеты, цеховые корпорации и т.д. В архаическом же обществе в этом обряде, помимо сакрального опыта (ознакомление с культовой практикой, племенной мифологией, обучение гимнам, молитвам и т.д.), передавался и социальный опыт (навыки воинского и промыслового искусства, ведения домашнего хозяйства, правила семейной жизни и т.д.).
Символика посвящения в архаической культуре не была столь завуалирована, как в условиях цивилизации. Например, основная тема инициации, тема смерти и воскрешения, драматургически была представлена более прямолинейно. Божество племени, тотем (в виде его макета или других знаков его присутствия) на сакральной территории (священный лес, роща и т.д.) символически заглатывало, а затем и изрыгало неофита, как бы пропуская его через свою сакральную субстанцию и обожествляя собой. В первобытном изобразительном искусстве мы находим немало сюжетов, в которых изображался человек, сидящий в чреве животного. То есть неофит умирал, а затем возрождался от Бога («в Боге»). В христианстве подобное обожествление крещаемого, сопряжение его с Богом («Елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся») [1, Галл, 3,27], выражается более отвлеченными символами. Сам образ храма, где происходит ритуал, ассоциируется с Космосом, чревом Бога, крестильная купель — с чревом Девы Марии.
Твердое убеждение представителей архаической культуры в том, что без смерти в прежней греховной жизни невозможно начало новой, более совершенной жизни, прису-
ще и христианам. «Мы погреблися с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни...» [1, Посл. Св.Ап.Пав-ла к Римл., гл.6,4], то есть так же посвящаемый умирает в Боге и с Богом воскрешается. О начале новой жизни в христианстве свидетельствует и обряд имянаречения. Как и в архаической культуре, в христианстве в имени видят реальное отражение называемого существа, поэтому святой, чьим именем нарекается человек, становится его небесным покровителем. Обычно имя крещаемому выбирают в честь чтимого церковью святого, память которого приходится на день рождения крещаемого (или восьмой день после рождения, поскольку число восемь в творениях святых отцов и в литургических преданиях церкви является символом нового времени; на восьмой день пришлось окончание цикла сотворения мира; в первый день на Страстной седмице Иисус въехал в Иерусалим - начало Великой инициации; на восьмой день - Воскрешение - кульминация Великой инициации) или на день крестин. В архаической культуре так же новое имя, как правило, было связано с определенным тотемом или духом-покровителем племени.
Именно на очищение от греховности прежней жизни направлены ритуальные действия чина оглашения (оглашение (катехизация) - приготовление кандидатов к крещению). В раннем христианстве перед крещением, обычно за 40 дней, неофиты «облекались во власяницу, появлялись между людьми не иначе, как с закрытым лицом, соблюдали строгий пост», т.е. «умерщвляли» свою плоть. Испытания неофитов-мальчиков в архаической инициации носили более жестокий характер, иногда действительно приводившие к смертельному исходу: через избиение, укусы насекомых, жажду, голод и т.д. По их поверьям посвящаемый мог «обрести мужество», т.е. стать полноценным членом взрослой мужской общины только в результате «изгнания из мальчика матери», т.е. женского влияния, зависимости от нее. В христианстве аналогичным целям очищения служит обряд, предваряющий крещение, «отречение от дьявола», ритуальный экзорцизм. Только в архаической инициации перед неофитом не оставляют выбора, жестокими испытаниями из него изгоняют «дурную кровь». Христианский ритуал, учитывая добрую волю крещаемого, предполагает его диалог с отправителем обряда: «Отрицаешься ли сатаны и всех дел его и всего служения его и всея гордыни его?» - «Отрицаюся!».
Неофиту внушается ответственное отношение к ритуалу. «Христианин, помни обеты, данные не человеку, но Богу при Святом Крещении. Страшно солгать Богу!... Взыщет Он с тебя обеты твои, когда позовет тебя к Себе на суд.». В отличие от абстрактно выраженных будущих наказаний в христианстве, в архаических инициациях неофитам подробно рисуются сцены тяжких мук в случае разглашения ими тайны проведения ритуалов и нарушения обетов. Поэтому свою приверженность и искреннюю убежденность в истинности новой веры посвящаемые закрепляли произнесением клятвы. Креща-емый произносит Символ веры.
Интересно отметить то, что весь вышеописанный ритуал сочетания с Христом являет аналогию с ритуалом бракосочетания. Перед венчанием невеста также отвечает согласием на три вопроса священника: «Сочетаваюся». Крещаемый, подобно невесте, сочетается с женихом - Христом. Таким образом, стираются половые признаки посвящаемого. Не имеет значения и пол восприемника до погружения в крестильную воду. Но признаки половой сегрегации проявляются сразу после крещения. Например, после троекратного погружения младенца в купель, он возвращается на руки своему восприемнику обязательно того же пола, что и сам младенец. Таким образом, в самый значительный момент инициации неофит ненадолго возвращается в состояние первозданной целостности. А в целом в архаической инициации соблюдается более строгая половая сегрегация, вплоть до наказания нарушителя смертью.
Воссоединение двух противоположностей наблюдается и в образе места посвящения. Крестильная купель, которую мы выше сравнили с материнским чревом, можно сопоставить и с местом погребения: «.она гробница, в которой оставляют свою земную жизнь и материнское чрево, в котором зарождается жизнь вечная» [5, с. 301].
Смертью и воскрешением, двойственной силой, обладает и вода, которая умерщвляет, очищает крещаемого от грехов, а затем и возрождает, как первичная стихия, основа жизни.
Перед крещением существует правило освящения воды, сообщение ей благотворной преобразующей силы. После прошения у Бога «о ниспослании на воду благодати избавления» священник трижды крестит ее и крестообразно дует на воду. Освященная вода
«помазуется» елеем. Елей в данном случае есть признак материального присутствия Святого Духа, одной из ипостасей Бога. «Вода сама по себе элемент подозрительный для человека, масло - всегда положительный и благоприятный. Символ воды усовершается через елей» [3, с. 46]. Миропомазанием же освящают тело крещаемого после погружения неофита в освященную воду, освящая пять главных членов, имеющих особую нужду в «запечатлении» во избежании греховной «утечки» через них Духа, а также при этом качественно изменяются чувства, мысли, дела посвящаемого. Если вода очищает внешнюю оболочку неофита, миропомазание - внутреннюю, являясь «видимой Печатью дара Духа Святого». Миропомазание в крещении вполне сопоставимо с испытаниями огнем в архаической инициации, когда «ритуальное обжаривание» закрепляло в посвященных приобретенные качества. Огонь также присутствует в христианском ритуале в виде зажженных свечей, которыми окаймляют купель. Сами крещаемые несут горящие свечи перед собой во время троекратного обхода купели, что означает их желание вечно (круг есть знак вечности) служить Богу и быть Его светильниками.
Центральный и главный момент во всем ритуале - само крещение. Несмотря на то, что способ освящения водой при крещении у разных конфессий разный: обливание, окропление, погружение, - именно погружение является самым ранним, о чем подсказывает этимология слова («крещение» - по-гречески «баптисис», что значит «погружение»), а также единогласно свидетельствуют и письменные памятники. Может потому, что погружение, подобно ритуальному утоплению, яснее символизирует смерть жизни прежней, греховной и рождение жизни новой. В православной традиции священник трижды погружает крещаемого в воду со словами: «Крещается раб Божий (имярек) во имя Отца - (первое погружение), и Сына - (второе погружение), и Святаго Духа (третье погружение)». Особое внимание отправляющие ритуал уделяют точному произношению этой «тайносовершительной формулы». Когда в особых случаях ритуал совершается в сокращенном варианте, он ограничивается лишь погружением в воду и произнесением имен Бога и посвящаемого. В архаическом ритуале призывание и символическое появление духа покровителя также является центральным моментом обряда.
В архаических ритуалах, как правило, именно через кровавые излияния (в результате кровопускания или физических испытаний) неофит освобождался от невежества и нечистоты прежнего состояния, хотя помимо этого включались и действия с водой (погружение, обливание и т.п.). Именно с кровью из мальчиков изгоняется влияние женщины, матери, а значит, слабость, трусость и т.п. Часто исторгнутая зараженная кровь компенсировалась кровью тотема или посвященных. Неофиты или обмазывались ею, или пили ее. В данном случае интересен тот факт, что и в христианской традиции известны случаи кровавых посвящений. «Мученики, над которыми церковь не имела возможности совершить Крещение водное, считались крещенными в самом акте мученичества; это называлось "крещением кровью"» [4, с. 846]. Таким образом, вода и кровь выполняют похожие функции сакрального очищения.
Священное масло же сопоставимо с животворящей кровью Бога, со Святым Духом, со Священным огнем и, подобно сакральной крови тотема или других отправителей архаического ритуала, благотворно преображает внутреннюю сущность неофита. Подобная аналогия наблюдается и в завершающем весь ритуал крещения Таинстве Евхаристии. «Благодарение», по сути, есть «преосуществление» хлеба и вина из Тела и Крови Христа. В «Отечнике» Игнатия Брянчанинова есть повествование из жизни древних отцов о чудесном вразумлении старца, сомневающегося в том, что при причащении преподается Тело и Кровь Христовы. Когда приступили к принятию Святых Таин, неверовавшему старцу подано было кровавое мясо. Увидев это, старец испугался и возопил: «Господи, верую, что хлеб есть Тело Твое!» И немедленно мясо в его руке оказалось хлебом, по обычаю таинства. Старцы сказали ему: «Бог вещает, что люди не могут употреблять сырого мяса, а потому Он прикрыл Свое Тело видом хлеба, а Кровь видом Вина». В приведенном эпизоде утверждается усложнение, завуалирование символа в христианской традиции.
Знаком совершившегося преображения неофита являются белые одежды (или крестильная рубашка). Облачение в «ризу светлу» также знаменует возвращение человека к целостности и невинности, которыми он обладал в раю. А нательный крест на шее, как и архаическая ритуальная татуировка, стал священным знаком-оберегом, свидетельству-
ющим о новом статусе вновь посвященного.
Как во многих культурах мира, в том числе и в архаической, сострижение волос содержит в себе смысл самопожертвования [3, с. 61]. И в ритуале крещения присутствует этот элемент. Частичное крестообразное сострижение волос на голове у крещаемого символизирует его послушание и жертву. Остриженные волосы собирают, отдают восприемнику, который закатывает их в комочек воска и опускает в купель, что «способствует очищению ума от греховных мыслей». Многие усматривают в этом элемент магического обряда, при котором через воск, как информационно емкое вещество, осуществляется контакт между волосами, освященными крестильной водой и хозяином этих волос.
Многие символы и крещения, и архаической инициации имеют мифологическую основу. Во-первых, сам ритуал повторяет образец, утвержденный Богом. «Так делали предки, так делаем мы», - внушают неофитам руководители архаического ритуала. В христианстве же сам Иисус крестился в водах Иордана от Иоанна Крестителя. И если сам Иисус не крестил, то заповедовал своим ученикам: «идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» [1, Мф.28,19; Мк.16,16]. Как проигрывался архаический миф, обычно космогонического содержания, так же воспроизводится и христианский миф, и крещаемые становятся соучастниками древних божественных мистерий. Именно поэтому крещение сначала совершалось накануне Пасхи и Пятидесятницы, смерти и воскрешения самого Бога Иисуса Христа. А когда священник поднимает крещаемого младенца вверх, это символизирует отделение Адама (в пер. означ. «взятый из красной земли») от греховной земли. Дуновение же священника на воду соотносимо с вдыханием Бога Творца жизни в сотворенные воды. Дуновение же его на крещаемого уподобляется дуновению Бога на Адама, символизируя вдыхание новой жизни. На восьмой день - день эсхатологического выхода из семидневной истории круговращения
- в раннем христианстве крещенный должен был прийти в храм, чтобы оставить внешние знаки (снимались белые крещенские одежды) и начать самостоятельно жить внутренней духовной жизнью [3, с. 61]. Из приведенных примеров мы видим, что именно космогония легла в основание и христианского ритуала.
Так, и главными организаторами, и ведущими обряда были представители высших духовных иерархий. В христианской традиции первые обряды проводил пророк Иоанн. Затем апостолы, ученики Христа, позже епископы, рукоположенные апостолами. Законный вершитель Таинств в настоящее время - священник. Архаический ритуал проводился шаманом, колдуном племени, который часто сам и исполнял роль божества, тотема или духа, установившего данный ритуал. Ему помогали старейшие и другие посвященные члены племени. Но присутствовать, как и при крещении, так и при архаической инициации могут и другие члены племени или общины. Это способствует укреплению духа коллективности.
Таким образом, приведенные выше аналогии с элементами архаической инициации, в которой смысл идентичных составляющих представлен наиболее явно, помогают вскрыть глубинное значение многих символических моментов христианского крещения и подтверждают его изначальную эквивалентность архаическому ритуалу посвящения.
Примечания
1. Библия. Книги Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические [Текст]. - 7-е изд. -Стокгольм, 1990. - 892 с.
2. Воронцова, Н. В. Православные таинства и обряды [Текст] / Н.В. Воронцова. - М.: Вече, 2006. - 320 с.
3. Священник Георгий Кочетков. Таинственное введение в православную катехетику [Текст] / Священник Георгий Кочетков. - М., 1998. - 241 с.
4. Христианство [Текст]: [энциклопедический словарь]: в 2 т. / ред.кол.: С. С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - 863 с. - Т. 1: А-К.
5. Элиаде, М. Тайные общества: Обряды инициации и посвящения [Текст] / Мирча Элиаде.
- София; М.: Гелиос, 2002. - 352 с.
