CC BY
46Сведения об авторах
Спасенников Борис Аристархович: ФКУ НИИ ФСИН России (г. Москва), главный научный сотрудник, доктор юридических наук, профессор. E-mail: [email protected] Железная Юлия Юрьевна: ФКУ НИИ ФСИН России (г. Москва), старший научный сотрудник. E-mail: [email protected]
Information about the authors
Spasennikov Boris Aristarkhovich: the Research Institute of the FPS of Russia (Moscow), main researcher scientist, doctor of Law, professor. E-mail: [email protected]
Julia Yurevna Zheleznaya: the Research Institute of the FPS of Russia Russia (Moscow), senior researcher. E-mail: [email protected]
УДК 383.43
А. М. Смирнов, В. А. Егельский
ХАРАКТЕРИСТИКА ОСУЖДЕННЫХ, РАНЕЕ СОДЕРЖАВШИХСЯ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
В статье приводятся основные результаты социально-демографической, уголовно-правовой и уголовно-исполнительной характеристики осужденных к лишению свободы, ранее содержащихся в местах лишения свободы, составленной на основании анализа социальных паспортов коллективов осужденных исправительных учреждений. Делается вывод, что осужденные, ранее содержащиеся в местах лишения свободы, это лица, находящиеся в зрелом трудоспособном возрасте; обладающие низким общим, так и профессиональным образовательным уровнем; трудящиеся на низкоквалифицированных и тяжелых работах; чаще всего не состоящие в браке; характеризующиеся низкой социальной активностью или вообще отсутствием таковой. В основном они привлечены к уголовной ответственности с назначением отбывания лишения свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступных деяний, посягающих на личность, собственность, общественное здоровье и безопасность. У данных осужденных отмечаются устоявшиеся криминальные императивы поведения и желание вести антисоциальный образ жизни. В процессе отбывания наказания они стремятся занимать нейтральную линию поведения. Однако в основном именно в их среде находятся лица, чтящие и соблюдающие обычаи и традиции криминальной субкультуры, отрицательно настроенные к сотрудникам ИУ и режимным требованиям. Данные осужденные не проявляют активности в общественной жизни ИУ и не стремятся реализовать себя в существующих системах социального стимулирования и развития. Вместе с тем женщины, повторно осужденные к лишению свободы, более предрасположены к исправлению и улучшению условий отбывания наказания. Среди этих осужденных присутствуют лица с различного рода психопатологиями и девиациями, страдающие психическими отклонениями, алкогольной, наркотической или иной зависимостью, социально значимыми заболеваниями. Повторное нахождение в местах лишения свободы создает трудности при реализации в отношении данных осужденных исправительного процесса и эффективного решения вопросов социальной адаптации к жизни на свободе, обусловленные их привыканием к условиям социальной изоляции.
© Смирнов А. М., Егельский В. А., 2015.
Ключевые слова: уголовно-исполнительная система; исправительные учреждения; исправление осужденных; рецидив; осужденный; социальная реабилитация.
А. М. Smirnov, V. А. Egelsky
FEATURE CONVICTION, PREVIOUSLY CONTAINED
IN CONFINEMENT
The article presents the main results of the socio-demographic, criminal law and the penal characteristics convicts previously held in prisons, compiled on the basis of the analysis of social passports groups condemned prisons. The conclusion is that the prisoners previously held in places of deprivation of liberty, it is the persons who are in a mature working age; having a low general and professional educational level; low-skilled workers to and hard work; often unmarried; characterized by low social activity or even lack thereof. They mainly prosecuted with the purpose of serving imprisonment for committing grave and especially grave offenses, encroaching on the person, property, public health and safety. In these convicts marked the settled imperatives criminal behavior and the desire to maintain an anti-social way of life. In the course of serving the sentence they seek to remain neutral strategy. However, in general it is in their midst persons are honoring and keep the customs and traditions of the criminal subculture, negative mood to the prison staff and security requirements. These prisoners are not active in public life amp and do not seek to realize themselves in existing systems of social promotion and development. However, the woman re-sentenced to imprisonment, are more likely to correct and improve the conditions of serving the sentence. Among the convicted persons to present different kinds of psychopathology and deviations with mental disorders, alcohol, drug or other addiction, social diseases. Re-finding in prisons creates difficulties in implementing in respect of these convicted correctional process and effectively address issues of social adaptation to life in freedom due to their addiction to the conditions of social isolation.
Keywords: correctional system; prisons; correction of convicts; relapse; convict; social rehabilitation.
В рамках совершенствования национальной уголовно-исполнительной политики Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года [2] обозначила такое направление, как обеспечение дифференциации содержания осужденных в зависимости от характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, поведения во время отбывания наказания, криминального опыта, посредством раздельного содержания впервые осужденных к лишению свободы и ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы. Реализация данного направления обусловлено необходимостью достижения одной из целей данной Концепции, направленной на сокращение рецидива
преступлений, совершенных лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы.
Это предопределило проведение сотрудниками Научно-исследовательского института ФСИН России научного исследования, посвященного вопросам исполнения наказания осужденными, ранее содержащимися в местах лишения свободы, и определение путей его совершенствования, одним из направлений которого стало составление характеристики осужденных, ранее содержащихся в местах лишения свободы, основные результаты которой представлены в настоящей статье.
В ходе исследования были изучены и обобщены социальные паспорта коллективов осужденных 96 исправительных
учреждений (ИУ), в которых содержатся лица, ранее отбывавшие лишение свободы, расположенные на территории 18 органов ФСИН России. Из них: 5 — исправительных колоний (ИК) общего режима для мужчин (5,2 %); 48 — ИК строгого режима для мужчин (49,8 %); 14 — ИК особого режима для мужчин (14,2 %); 7 — ИК общего режима для женщин (7,1 %); 17 —
колоний-поселений (14,2 %) и 9 — лечебных исправительных учреждений (8,9 %). В указанных паспортах содержалась информация об около 61 тыс. осужденных рассматриваемой категории.
При составлении данной характеристики использовались научные изыскания авторов, изложенные в предыдущих научных исследованиях [3].
Следует отметить, что согласно статистическим данным Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) ежегодно доля осужденных, ранее содержащихся в местах лишения свободы, от общей массы лиц, приговоренных к этому виду государственного принуждения, составляет около 2/3.
Результаты анализа социальных паспортов коллективов осужденных, ранее содержащихся в местах лишения свободы, и вновь помещенные в ИУ за совершение общественно опасных деяний, показал следующие результаты.
Подавляющее большинство из них составляют мужчины (86,3 %), что связано с их преобладанием среди лиц, лишенных свободы [16]. Доля таких женщин составила 13,7 %.
Распределение осужденных рассматриваемой группы по видам исправительных учреждений и режимам отбывания в них наказания выглядит следующим образом. Большую часть из них составили мужчины, отбывающие наказание в ИК строго режима (69,3 %). Далее следуют женщины, содержащиеся в ИК общего режима (10,7 %), мужчины, содержащиеся в ИК особого режима (10,1 %), лица, содержащиеся в ЛИУ (4,7 %), мужчины, содержащиеся в
ИК общего режима (4 %), и лица, содержащиеся в КАП (1 %).
Средний возраст осужденных рассматриваемой группы составил 32-37 лет (мужчин — 35-45 лет, женщин — 28-30 лет). Большую часть из них составили лица в возрасте от 30 лет до пенсионного возраста (74,4 %). Доля лиц в возрасте до 30 лет составила 21,9 %, старше пенсионного возраста —
3.7 %. Среди мужчин и женщин картина примерно аналогичная: 74,4 % и 76 %, 21,8 % и 18,8 %, 3,7 % и 5,2 % соответственно.
По образовательному уровню ситуация выглядит следующим образом. Среди всей массы осужденных рассматриваемой группы большую часть составили лица, имеющие на момент осуждения среднее общее (36,2 %), среднее профессиональное или незаконченное высшее (23 %) и 5-9 классов или неполное среднее (22,6 %) образование. Далее следуют лица, имеющие начальное профессиональное (12,4 %) и высшее (3,4 %) образование. Образование 1-4 класса средней школы имели 1,7 %, а 0,6 % вообще не имели никакого образования. Иерархия образовательного уровня среди мужчин и женщин примерно аналогичная: 35,7 и 34,8 %; 22,8 и 25,5 %; 22,5 и 17,3 %; 13,8 и 8 %; 3,2 и
7.8 %; 1,5 и 3,8 %, 0,5 и 2,1 % соответственно. Можно отметить преобладание у осужденных женщин в сравнении с осужденными мужчинами лиц, не имеющих никакого образования, образование 1 -4 класса средней школы и лиц с высшим образованием.
Вместе с тем, в школах или учебно-консультативных пунктах ИУ обучается только 6,3 % осужденных к лишению свободы, ранее содержащихся в местах социальной изоляции, или 27 % из лиц рассматриваемой группы, не имеющих полного среднего образования. Следует отметить, что женщин, получающих полное среднее образование в ИУ, значительно больше в сравнении с мужчинами. Их доля в общей массе женщин составила 16,7 % (или 63 % из женщин,
не имеющих полного среднего образования), когда как мужчин — 5,7 % (или 23 % из мужчин, не имеющих полного среднего образования).
Получают образование дистанционным способом только 0,1 % из осужденных исследуемой группы. Доля таких лиц среди мужчин и женщин одинаковая (0,1 %).
Практический каждый пятый (21,7 %) осужденный, находящийся в ИУ и ранее содержащийся в местах лишения свободы, не имел профессионального образования. Среди мужчин этот показатель составил 22,9 %, женщин — 18,3 %.
Вместе с тем, доля лиц рассматриваемой категории, обучающихся в профессиональном училище ИУ, составила только 8,7 %. Женщины по сравнению с мужчинами лидируют в получении профессионального образования. Их доля, обучающихся в профессиональных училищах ИУ, из общей массы осужденных женщин составила 18,3 %, когда как у мужчин такой показатель равен 7,3 %.
Доля трудоустроенных осужденных исследуемой группы составила 38,4 %. Среди женщин этот показатель значительно выше (77,5 %), чем среди мужчин (35,1 %).
Доля пенсионеров среди осужденных исследуемой группы составила 6,2 %. Среди женщин в сравнении с мужчинами этот показатель выше — 7,6 % и 4,7 % соответственно. Среди пенсионеров большую часть составляют лица, оформившие себе пенсию по старости (66 %) и меньшую — по инвалидности (34 %). Среди мужчин и женщин данный показатель оказался аналогичным.
Среди данных осужденных инвалидов большую часть составляют лица, имеющие III группу инвалидности (57,4 %). На втором месте инвалиды II группы (38 %), и на третьем — I группы (4,5 %). Распределение по группам инвалидности среди мужчин и женщин сходно с общими показателями: инвалиды III группы — 66,1 и
58,3 %; инвалиды II группы — 27,7 и 40 %; инвалиды I группы — 6,2 и 1,7 % соответственно. Следует отметить преобладание среди мужчин по сравнению с женщинами инвалидов I и III группы и преобладание среди женщин по сравнению с мужчинами инвалидов II группы.
Каждый пятый (21 %) осужденный, находящийся в ИУ, ранее содержащийся в местах лишения свободы, является верующим и постоянно исполняет религиозные обряды. Отсюда можно сделать вывод о низкой роли религии в качестве сдерживающего фактора от совершения общественно опасных деяний при рецидиве [9]. Следует отметить, что доля осужденных женщин рассматриваемой категории, постоянно исполняющих религиозные обряды, практически в два раза выше, чем доля подобных мужчин (44,4 и 20,3 % соответственно), что можно объяснить большей предрасположенностью женщин посвящать себя религии и следовать ее предписаниям.
Большую долю среди осужденных исследуемой группы составили лица, не состоящие в браке (54 %). Среди женщин этот показатель выше (64,2 %), чем среди мужчин (54 %). Женаты (замужем) каждый пятый (21,8 %) осужденный. Состоит в гражданском браке каждый четвертый из них (24,2 %). Среди мужчин больше лиц, состоящих в официальном (22,5 %) и гражданском (25,5 %) браке, чем среди женщин (17,4 и 18,4 % соответственно). Это говорит о том, что семейные отношения для женщин являются более сдерживающим фактором от ведения антисоциального (преступного) образа жизни, чем для мужчин [12].
У большей части (59,8 %) осужденных, находящихся в ИУ, ранее содержащихся в местах лишения свободы, отсутствуют дети. Таким образом, фактор заботы и необходимость быть эталоном примерного поведения у данных осужденных отсутствуют или снижены, что обусловливает ведением ими безответственного и социально паразитического образа жизни [14].
Доля бывших воспитанников детских домой и школ-интернатов среди осужденных исследуемой группы незначительная — 3,3 % (среди мужчин — 3,4 %; женщин — 3,8 %). Это может указывать на то, что отсутствие родительской опеки и опекунства не являются фактором, детерминирующим криминализацию личности.
Постоянного места жительства не имели 5,8 % осужденных исследуемой группы. Среди мужчин доля таковых практически в два раза больше, чем среди женщин (6,3 и 3,3 % соответственно).
Паспортов на время проведения исследования не имели 8,8 % осужденных, ранее содержащихся в местах лишения свободы. Среди мужчин доля таковых больше, чем среди женщин (11,6 и 8,8 %).
Среди осужденных исследуемой группы доля лиц, страдающих алкогольной или наркотической зависимостью, составила 6,4 %. Причем женщины более подвержены подобной зависимости, чем мужчины, так как доля таковых женщин составила 10,4 %, а доля мужчин среди всех исследуемых осужденных мужчин — 6,1 %.
Составление уголовно-правовой характеристики осужденных, находящихся в ИУ, ранее содержащихся в местах лишения свободы, показало следующее.
Чаще всего они повторно совершают преступления против собственности (44 %), жизни и здоровья (31,26 %), здоровья населения и общественной нравственности (18,98 %), половой неприкосновенности и половой свободы личности (3,65 %), общественной безопасности (0,9 %) и порядка управления (0,4 %).
Относительно конкретных видов преступных деяний, то среди них доминируют кражи (23,35 %), убийства (16,49 %), умышленные причинения тяжкого вреда здоровью (12,91 %), незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также неза-
конные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества (12,16 %), грабежи (8,94 %), разбои (8,63 %), изнасилования (2,2 %), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (1,52 %), насильственные действия сексуального характера (1,18 %) и мошенничество (0,9 %).
Продолжение ведения лицами, ранее содержавшимися в местах лишения свободы, криминального образа жизни свидетельствует, с одной стороны, о высокой степени их социальной деградации, развитии чувства безнаказанности [10], мстительности за причиненные привлечением к уголовной ответственности и помещение в места лишения свободы ограничения и неудобства [8], повышении преступного профессионализма и умения скрывать совершенные общественно опасные деяния [6], а с другой, об отсутствии эффективной системы государственной поддержки лицам, нарушившим закон и оказавшимся в местах лишения свободы [4]. Существенное влияние на это оказывает социальная стигматизации данных лиц [1].
Основные показатели уголовно-исполнительной характеристики осужденных исследуемой группы выглядят следующим образом.
Эти осужденные в процессе отбывания наказания стремятся придерживаться нейтральной линии поведения, не проявляют активности в общественной жизни ИУ, о чем свидетельствует нахождение большей части из них (81,1 %) на обычных условиях отбывания наказания (УОН). Вместе с тем, положительным является то обстоятельство, что лиц, находящихся на облегченных УОН, в два раза больше, чем лиц, находящихся на строгих УОН (12,7 и 6,2 % соответственно). Среди мужчин данное соотношение оказалось примерно тем же: 82,2 % отбывают наказание на обычных, 11 % — облеченных и
6,8 % — строгих УОН. Однако женщины показали большую предрасположенность к стремлению исправляться, поскольку 24 % из них находятся на облегченных УОН, когда как на строгих УОН только 1 %.
Доля трудновоспитуемых (злостных нарушителей режима отбывания наказания) среди осужденных исследуемой группы составила 4,8 %, что свидетельствует об эффективности воспитательно-профилактической работы сотрудников ИУ с данными лицами.
Среди осужденных исследуемой группы большую долю (83,1 %) составляют лица, поддерживающие семейные связи. Среди мужчин таковых 83,5 %, среди женщин — 82,1 %.
Таким образом, осужденные, ранее содержащиеся в местах лишения свободы, — это лица, находящиеся в зрелом трудоспособном возрасте; обладающие низким общим и профессиональным образовательным уровнем; трудящиеся на низкоквалифицированных и тяжелых работах; чаще всего не состоящие в браке; характеризующиеся низкой социальной активностью или вообще отсутствием таковой.
В основном они привлечены к уголовной ответственности с назначением отбывания лишения свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступных деяний, посягающих на личность, собственность, общественное здоровье и безопасность. У данных осужденных отмечаются устоявшиеся криминальные императивы поведения и желание вести антисоциальный образ жизни [11].
В процессе отбывания наказания эти осужденные стремятся занимать нейтральную линию поведения. Однако в основном именно в их среде находятся лица, чтящие и соблюдающие обычаи и традиции криминальной субкультуры,
отрицательно настроенные к сотрудникам ИУ и режимным требованиям [13], практикующие склонение иных осужденных на различного рода неповиновения администрации ИУ и учинение групповых эксцессов и массовых беспорядков [7]. Данные осужденные не проявляют активности в общественной жизни ИУ и не стремятся реализовать себя в существующих системах социального стимулирования и развития (прогрессивная система отбывания наказания, «социальные лифты»). Вместе с тем, женщины, повторно осужденные к лишению свободы, в сравнении с мужчинами более предрасположены к исправлению и улучшению условий отбывания наказания.
Среди этих осужденных присутствуют лица с различного рода психопатологиями и девиациями, страдающие психическими отклонениями, алкогольной, наркотической или иной зависимостью, социально значимыми заболеваниями [17].
Повторное нахождение осужденных в местах лишения свободы создает трудности при реализации в их отношении исправительного процесса и эффективного решения вопросов социальной адаптации к жизни на свободе, обусловленные привыканием этих осужденных к условиям социальной изоляции [5], длительностью нахождения в условиях несвободы [15], нежеланием большей части из них исправляться и повышенной степенью социальной стигматизации данных лиц.
Приведенная в настоящей работе характеристика осужденных, ранее содержащихся в местах лишения свободы, может оказать существенную помощь сотрудникам ИУ в работе с данной категорией осужденных.
Литература
1. Гриб В. В., Смирнов А. М. Самосуд как социально-криминологическая проблема современной России // Российский следователь. — 2013. — № 14. — С. 34-36.
2. О Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 14.10.2010 № 1772-р (ред. от 23.09.2015) // Собрание законодательства РФ. — 2010. — № 43. — Ст. 5544.
3. Смирнов А. М. Длительные сроки лишения свободы в отношении осужденных мужчин (уголовно-правовые и уголовно-исполнительные аспекты) : дис. ... канд. юрид. наук. — Вологда, 2009. — 247 с.
4. Смирнов А. М. Длительные сроки лишения свободы в отношении осужденных мужчин : автореф. дис. ... кандид. юрид. наук. — Тамбов, 2009. — 25 с.
5. Смирнов А. М. Длительные сроки лишения свободы в отношении осужденных мужчин. — М., 2010. — 200 с.
6. Смирнов А. М. Латентная преступность в России : учебное пособие. — М., 2013.
— 184 с.
7. Смирнов А. М. Самосуд в местах лишения свободы: характеристика и меры профилактики // Человек: преступление и наказание. — 2013. — № 2. — С. 64-66.
8. Смирнов А. М. Самосуд в России как социально-правовой феномен: криминологический анализ и меры профилактики // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. — 2012. — № 1. — С.39-43.
9. Смирнов А. М. Теоретико-правовые основы обеспечения прав осужденных на свободу совести и свободу вероисповедания в России // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. — 2013. — № 4. — С. 2-5.
10. Смирнов А. М. Уголовно-правовая безнаказанность : монография. — М., 2014.
— 464 с.
11. Смирнов А. М. Уголовно-правовая характеристика самосудных расправ на территории России // Библиотека криминалиста. — 2013. — № 4 (9). — С. 69-72.
12. Смирнов А. М. Характеристика осужденных мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях России // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. — 2013. — № 6. — С. 16-24.
13. Смирнов А. М., Егельский В. А. Профилактический учет осужденных к лишению свободы как средство обеспечения безопасности пути его совершенствования в условиях апробации модели центра исправления осужденных исправительного учреждения // Проблемы правового регулирования уголовно-исполнительной системы : сборник материалов всероссийской научно-практической конференции. — М., 2014. — С. 86-88.
14. Смирнов А. М., Егельский В. А. Характеристика мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях России (по материалам социологического исследования) // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2014. — № 4 (28). — С. 26-30.
15. Смирнов А. М., Спасенников Б. А. Влияние длительной изоляции от общества на обеспечение режима отбывания наказания в местах лишения свободы // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2008. — № 4. — С. 28-30.
16. Спасенников Б. А., Смирнов А. М. Социально-правовая характеристика осужденных мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях // Социологические исследования. —2015. — № 9. — С. 120-124.
17. Спасенников Б. А., Смирнов А. М., Тихомиров А. Н. Цели принудительных мер медицинского характера, соединенные с исполнением наказания // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. — 2014. — № 43. — С. 24-28.
Сведения об авторах
Смирнов Александр Михайлович: ФКУ НИИ ФСИН России (г. Москва), ведущий научный сотрудник, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected]
Егельский Виталий Александрович: ФКУ НИИ ФСИН России (г. Москва), начальник научно-исследовательского центра. E-mail: [email protected]
Information about the authors
Smirnov Aleksandr Mikhaylovich: the Research Institute of the FPS of Russia (Moscow), leading researcher, candidate of law. E-mail: [email protected]
Egelsky Vitaliy Aleksandrovich: the Research Institute of the FPS of Russia (Moscow), head of the Research Center. E-mail: [email protected]
УДК 343.814
С. Н. Сухарев
МЕРЫ ИСПРАВЛЕНИЯ И БЕЗОПАСНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ИЗОЛЯЦИЕЙ ОТ ОБЩЕСТВА, ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГЕРМАНИИ
В статье раскрываются особенности реализации и исполнения мер исправления и безопасности, связанных с изоляцией лица, виновного в совершении уголовно наказуемого деяния, по уголовному законодательству Федеративной Республики Германии. Уголовный кодекс ФРГ принято считать классическим законодательством в области уголовного права, а нормы, содержащиеся в нем, вызывают неподдельный интерес у научного сообщества. По мнению германских юристов, данные меры наиболее полно отражают цели ресоциализации и превентивные функции, которые служат неотъемлемой частью профилактической работы с право-нарушителями.
По мнению автора, необходимо обратить внимание на практику применения и исполнения таких мер в Германии. При этом опыт Германии можно было бы применить с учетом национальных правовых традиций (не выходя за рамки действующих отечественных правовых институтов) — в практике реализации принудительных мер медицинского характера и административного надзора.
Представляется, что реализация рассмотренных автором в данной статье мер сможет оказать содействие дальнейшему реформированию уголовного и уголовно-исполнительного законодательства России и внесет вклад в дело предупреждения не только постпенитенциарной, но и пенитенциарной преступности.
Ключевые слова: административный надзор; меры исправления и безопасности; уголовный кодекс; иные меры уголовно-правового характера; постпенитенциарная преступность; ресоциализация; превентивные функции.
© Сухарев С. Н., 2015.
