CC BY
82
Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2021. № 4 (99). С. 62—69. Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. No. 4 (99). P. 62—69.
12.00.08. Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
Научная статья УДК 343.2.01
DOI: 10.24412/2312-3184-2021-4-62-69
ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНОГО ДЕЯНИЯ КАК ЯВЛЕНИЯ ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА МОДЕЛИРОВАНИЕ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Ольга Владимировна Ермакова
Барнаульский юридический институт МВД России, г. Барнаул, Российская Федерация, ermakova_alt@mail.ru
Введение: в представленной статье рассматривается общественно опасное деяние, совершаемое в реальной действительности, как прототип будущего состава преступления. В частности, автором показываются признаки такого деяния, имеющие значение для моделирования состава преступления в нормах Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. Отдельное внимание уделяется проблемам классификации внешнего выражения форм поведения. Полученные выводы подтверждаются проанализированными материалами судебной практики.
Материалы и методы: нормативную основу исследования образуют Конституция Российской Федерации и уголовное законодательство. Методологической основой исследования послужил всеобщий диалектический метод познания социально-правовых явлений, общенаучные методы исследования (анализ и синтез, дедукция и индукция, системно-структурный и др.). Кроме того, использовались частно-научные методы познания — логико-формальный и системного анализа.
Результаты исследования позволили представить комплексное исследование общественно опасного деяния и продемонстрировать значение его характеристики для построения уголовного закона.
Выводы и заключения: проанализированные признаки общественно опасного деяния позволили разработать правила отражения поведения в нормах Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: общественно опасное деяние, состав преступления, моделирование состава преступления.
© Ермакова О. В., 2021
Для цитирования: Ермакова О. В. Характеристика общественно опасного деяния как явления объективной реальности и ее влияние на моделирование состава преступления // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. — 2021. — Т. —№ 4 (99). — С. 62—69. DOI:10.24412/2312-3184-2021-4-62-69
12.00.08. Criminal Law and criminology; criminal executive law Original article
CHARACTERISTIC OF A PUBLIC DANGEROUS ACTION AS A PHENOMENON OF OBJECTIVE REALITY AND ITS INFLUENCE ON THE SIMULATION OF THE CRIME COMPOSITION
Olga V. Ermakova
Barnaul law institute military of interior of Russia, Barnaul, Russian Federation, erma-kova_alt@mail.ru
Introduction: in the presented article, a socially dangerous act committed in reality is considered as a prototype of the future composition of a crime. In particular, the author shows the signs of such an act, which are important for modeling the corpus delicti in the norms of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation. Special attention is paid to the problems of classifying the external expression of forms of behavior. The findings are confirmed by the analyzed materials of judicial practice.
Materials and methods: the normative basis of the research is formed by the Constitution of the Russian Federation and criminal legislation. The methodological basis of the research was the general dialectical method of cognition of social and legal phenomena, general scientific research methods (analysis and synthesis, deduction and induction, systemic and structural, and others). In addition, private scientific methods of cognition were used — logical-formal and system analysis.
The results of the study: allowed to present a comprehensive study of a socially dangerous act and demonstrate the importance of its characteristics for the construction of a criminal law.
Findings and Conclusions: the analyzed signs of a socially dangerous act made it possible to develop rules for reflecting behavior in the norms of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords: socially dangerous act, corpus delicti, modeling corpus delicti.
For citation: Ermakova Olga Vladimirovna. Characteristics of a socially dangerous act as a phenomenon of objective reality and its influence on modeling corpus delicti // Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021, no. 4 (99) pp. 62— 69 (in Russ.). DOI: 10.24412/2312-3184-2021-462-69
Совершаемые в общественной жизни деяния, причиняющие тот иной объем вреда, выступают предпосылкой создания норм уголовного закона, позволяющих осуществлять эффективное противодействие данному поведению. Именно поэтому особенности совершаемого поступка должны составлять основу будущей законодательной конструкции.
Следует отметить, что из правила об обязательном учете общественно опасного деяния при создании уголовно-правовых норм есть исключения, проявляющиеся в тех случаях, когда введение постулата происходит при имплементации международных актов вследствие процессов ратификации законодательства. Например, уголовное законодательство Российской Федерации содержит нормы о террористическом акте, геноциде, торговле людьми, экоциде, именно по причине подписания государством соответствующих международных конвенций (Конвенция о борьбе с торговлей людьми и c эксплуатацией проституции третьими лицами, Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду, Международная конвенция о борьбе с захватом заложников и т. д.).
Несмотря на указанное исключение, общее правило заключается в первичности появления в обществе определённого вредоносного поведения, порождающего потребность введения уголовно-правового механизма защиты общественных отношений.
В научной литературе изучение общественно опасного деяния как явления, происходящего в реальности, изучается в своей основе в криминологии (при объяснении причин преступности на уровне индивидуального преступного поведения). В уголовном же праве имеются единичные разработки В. В. Мальцева [1], В. Н. Кудрявцева [2].
Полагаем, ограниченность исследований общественно опасного деяния выступает существенным пробелом уголовно-правовой науки и нуждается в восполнении.
В первую очередь следует отметить, что любое поведение происходит в конкретном обществе, являясь продуктом развития жизнедеятельности. Следовательно, совершаемое лицом деяние имеет социальный характер, изменяющийся в зависимости от трансформации политической, экономической и иных сфер.
Например, развитие телекоммуникационных технологий привело к появлению новых форм общественно опасного поведения и их широкому распространению. Вследствие чего законодатель закрепил особенности такого предмета, как безналичные, электронные деньги в составах кражи (п. «г» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)), мошенничества (ст. 159.3 УК РФ).
Во-вторых, любое поведение влечет изменение существующих общественных отношений. Иначе говоря, совершаемое в обществе деяние причиняет вред или создает угрозу такого вреда, что позволяет утверждать о его общественной опасности.
т~ч и и _ _ _
В современной уголовно-правовой науке сложилось дуалистическое понимание общественной опасности как реального и возможного вреда (т. е. угрозы наступления вредных изменений).
В соответствии с данной трактовкой любое преступление обладает статусом общественной опасности даже при отсутствии реальных изменений общественных отношений. Например, при вымогательстве (ст. 163 УК РФ) виновный, предъявляя требование передачи имущества, может фактически не получить его, однако будет привлекаться к ответственности за оконченное преступление.
Считаем, что двойственное понимание общественной опасности позволяет осуществлять охрану наиболее значимых общественных отношений уголовно-правовыми средствами, даже при реальной угрозе воздействия на них.
т~ч __и и ___
В-третьих, деяние всегда воплощается в реальной действительности в определенной форме. При этом в науке уголовного права вопрос о том, какие вариации поведения могут иметь место, фактически не исследуется. Авторы чаще всего ограничиваются указанием только на действие и бездействие [3, с. 24].
Полагаем, формы воплощения деяния можно классифицировать по различным основаниям. Так, в зависимости от внешнего выражения, деяние может проявляться в телодвижениях, передающих энергию (действие), в отсутствии какого-либо обязательного для лица поведения (бездействие) либо в сочетании в едином акте данных форм (смешанная форма). Примером такого соединения в едином акте действия и бездействия может выступать неуплата налогов или сборов, при которой лицо подает в декларацию заведомо ложные сведения. Еще одним примером выступает неисполнение обязанностей по воспитанию ребенка, проявляющееся в побоях, запирании в помещении и т. д. [4, с. 52—55].
Создавая конструкцию состава преступления, воплощающую в себе все особенности конкретного общественно опасного поступка, как явления объективной действительности, законодатель должен особое внимание уделить именно форме преступного поведения, поскольку именно благодаря такой характеристике возможно познать сущность запрещаемого деяния.
Анализ действующего уголовного закона показывает, что наиболее распространенной выступает действие либо смешанная форма. Бездействие, как самостоятельная форма в отдельное преступление не выделяется, только лишь в вариации со смешанной формой. Например, неуплата средств на содержание детей или родителей (ст. 157 УК РФ) может проявляться в бездействии (лицо вообще не осуществляет активного поведения для неуплаты) либо сочетании действия и бездействия (родитель, обязанный уплачивать средства, совершает действия по сокрытию имущества).
Ограниченность распространения бездействия как формы преступного деяния в нормах Особенной части УК РФ позволяет сделать вывод о целесообразности её последующего распространения и введения в конструкции составов преступлений. В зависимости от сложности поведения на уровне её активной формы деяние может проявляться в действии, операции или деятельности.
Наиболее простой уровень представляет собой действие — это совокупность телодвижений (удар, выстрел, поджог и т. д.).
Сочетание нескольких действий, объединенных одной целью, образует операцию. Например, в преступлениях, характеризующихся неоднократностью, систематичностью действий как раз имеется такая форма, как операция.
Анализ действующего уголовного законодательства позволяет выявить 3 типичные формы закрепления операции:
1. Преступления с административной преюдицией, которые образуются вследствие повторного совершения административного правонарушения. Так, мелкое хищение (ст. 158.1 УК РФ) предполагает следующую операцию: лицо совершает административное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 7.27 Ко-АП РФ, после чего в период действия наказания за данное правонарушение повторно привлекается за мелкое хищение.
2. Преступления, образуемые из нескольких действий. Например, изнасилование (ст. 131 УК РФ) предполагает не только применение насилия для преодоления сопротивления потерпевшей, но и непосредственно половое сношение.
3. Преступления, для которых обязательна систематичность совершения действий. В качестве примера можно привести истязание, предполагающее систему побоев или иных насильственных действий.
В тех случаях, когда законодателем при отражении деяния в нормах Особенной части используется форма в виде операции, при правоприменении такой нормы, следует описать каждый акт действия ее образующий. Отсутствие одного из действий, влечет невозможность привлечения к уголовной ответственности.
Например, несовершеннолетний А. (16 лет), придя домой к ранее знакомому несовершеннолетнему К. (13 лет) вставил медицинский инструмент «клизма» в его анальное отверстие, объяснив это интересом к профессии врача. К. в свою очередь испытывал физическую боль и психические страдания. Органы предварительного расследования указали на отсутствие состава преступления, поскольку подобная процедура не относится к сексуальным действиям1.
Наиболее сложной формой действия выступает деятельность, представляющая собой совокупность операций. Полагаем, что именно из-за трудности установления данной формы, законодатель фактически ее использует только для отражении организации каких-либо преступных групп (экстремистского, террористического, преступного сообществ).
Так, создание преступного сообщества (ч. 1 ст. 210 УК РФ) требует совершения целого ряда операций (подбор членов сообщества, сговор, распределение ролей и т. д.).
Например, Ч. Была осуждена по ч. 1 ст. 210 УК РФ за совершения следующей совокупности операций: она организовала несколько организованных групп, отличающихся четко построенной иерархической структурой, распределением ролей между участниками, каждое из которых создано для незаконного оборота
1 Уголовное дело № 17802. Следственный отдел по Центральному району г. Барнаула.
наркотических средств. Ч. вовлекла в участие сообщества иных лиц, определила им выполняемые роли, по каждому эпизоду преступной деятельности осуществляла планирование и контроль1.
X Г и и 1 и
Каждое действие может проявляться в устной, письменной, физической, конклюдентной форме. Однако, в рамках уголовного закона конкретное содержание действий не детализируется, что объясняется способностью любой формы поведения проявляться в различных способах. Так, если угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) конкретизировать определенной формой выражения (например, только устно), это существенно ограничит действие статьи Особенной части УК РФ.
Хотя, необходимо отметить наличие дискуссий относительно возможности совершения действий при убийстве в устной форме.
Г. А. Есаков утверждает, что убийство путем психического воздействия будет иметь место, например, когда виновный, зная о болезненном состоянии потерпевшего, использует психотравмирующие факторы (угрозы, испуг, и др.) с целью лишения его жизни [5, с. 63]. Однако, не все ученые солидарны с указанным мнением и традиционно указывают только на физическое действие при убийстве.
В этой части следует отметить наличие в уголовном законе таких форм поведения, которые не воплощаются в действии, бездействии либо их сочетании. Так, в ч. 5 ст. 291.1 УК РФ устанавливается ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве.
Как отмечает И. О. Ткачев, такие формы преступного деяния, как обещание и предложение, не подкрепленные какими-либо действиями, по своей сути, выступают разновидностями обнаружения умысла [6, с. 57]. Введение подобного запрета юридически противоречит понятию преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ), предполагающему возможность уголовной ответственности только за конкретные действия (бездействие).
Анализ конкретных приговоров, вынесенных в отношении лиц, признанных виновными в обещании или предложении посредничества во взяточничестве, показывает, что чаще всего совершенное преступление сводится к тому, что лицо обещает или предлагает помощь в решении какого-либо вопроса, при этом для передачи взяткополучателю принимает предмет взятки.
Например, М., имея преступный умысел, направленный на предложение посредничества во взяточничестве, сообщил К., что может договориться с сотрудниками МРЭО ГИБДД о льготном получении водительского удостоверения за 30 тыс. рублей. 24 марта 2017 года К., передал М. сотовый телефон для продажи и предоставления сотрудникам ГИБДД указанной суммы2.
1 Приговор Красноглинского районного суда от 26.09.2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://sud-praktika.ru/precedent/467415.html (дата обращения: 11.07.2021).
2 Приговор № 1-649/17. Архив Красногвардейского районного суда г. Санкт-Петербурга. [Электронный ресурс]. — URL: https://advocate-service.ru/sud-praktika/ugolovnye-dela/prigovory-sudov-po-st.-291.1-uk-rf-posrednichestvo-vo-vzjatochnichestve/prigovor-suda-po-ch.-5-st.-291.1 -uk-rf--1 -6492017--posrednichestvo-vo-vzj atochnichestve.html (дата обращения: 11.07.2021).
Очевидно, что в представленной судебной практике обещание и предложение посредничества связывается с фактически совершенным принятием предмета взятки или иными действиями, т. е. правоприменители искусственно ограничивают границы действия уголовно-правовой нормы, что противоречит принципу законности.
Четвертым признаком общественно опасного деяния является то обстоятельство, что оно всегда посягает на определенные общественные отношения, которые могут уже находиться под охраной уголовного закона либо еще не подпадать под его действие.
Выявление круга тех общественных отношений, на которые происходит посягательство, имеет принципиальное значение для определения места расположения данного деяния в рамках УК РФ при осуществлении процесса криминализации. В частности, если схожий круг общественных отношений уже выделен в УК РФ, то вновь вводимый состав будет именно в этой части закона. Если же требуется охрана новых общественных отношений, то законодатель должен определить их место в системе уже предложенной иерархии.
Указанные признаки деяния характеризуют его внешнее проявление в действительности, поэтому могут именоваться объективными. Помимо этого, следует выделять внутренние признаки (субъективные), означающие, что деяние всегда совершается лицом, направляющим свое сознание и волю к выполнению данного акта, и сопровождается определенной мотивацией (потребностями такого лица).
Только сочетание объективных и субъективных признаков дает полное представление об общественно опасном деянии.
Полученные знания позволяют сделать вывод о том, что общественно опасное деяние представляет собой прообраз создаваемого состава преступления, поэтому только его характеристика должна составлять базис создания законодательной конструкции. Игнорирование учета особенностей совершаемого общественно опасного деяния может привести к включению в состав преступления не типичных, не свойственных такому поведению признаков.
Изучение конкретного деяния позволит отобрать обязательные признаки, подлежащие включению в конструкцию состава преступления.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Мальцев В. В. Общественно опасное поведение в уголовном праве. — М.: Юр-литинформ, 2014. — 648 с.
2. Кудрявцев В. Н. Право и поведение. — М.: Юрид. лит., 1978. — 191 с.
3. Преступление и состав преступления как основополагающие категории уголовного права: учеб. пособ. / О. В. Ермакова, И. В. Ботвин, О. Н. Штаб, Л. Я. Тарасова, О. А. Шатилова, Д. А. Маракулин, В. В. Мальченкова, А. М. Репьева. — Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2019. — 72 с.
4. Ермакова О. В. Проблемы квалификации неисполнения обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, связанные с конструкцией состава и определением момента окончания преступления О. В. Ермакова, О. М. Шаганова // Вестник Калинин-
градского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2018. — № 2 (52). — С. 52—55.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г. А. Есакова. — М.: Проспект, 2021. — 246 с.
6. Ткачев И. О. Ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве // Правовое государство: теория и практика. — 2012. — № 1 (27). — С. 53—57.
REFERENCES
1. Maltsev V.V. Socially dangerous behavior in criminal law. Moscow, Yur-litinform, 2014, 648 p.
2. Kudryavtsev V.N. Law and behavior. Moscow, Legal literature, 1978 , 191 p.
3. Crime and corpus delicti as fundamental categories of criminal law: textbook / O.V. Ermakova, I. V. Botvin, O. N. Headquarters, L. Ya. Tarasova, O.A. Shatilova, D.A. Mara-kulin, V.V. Malchenkova, A.M. Repyeva — Barna-ul: Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2019, 72 p.
4. Ermakova, O. V., Shaganova, O. M. Problems of qualification of non-fulfillment of responsibilities for the upbringing of a minor, associated with the structure of the composition and the determination of the moment of the end of the crime // Vestnik of the Kaliningrad branch of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. — 2018, no. 2 (52), pp. 52-55.
5. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation (itemized) / Ed. G.A. Esakova. Moscow, Prospect, 2021, 246 p.
6. Tkachev I.O. Responsibility for the promise or offer of mediation in bribery // Legal state: theory and practice. 2012, no. 1 (27), pp. 53-57.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Ермакова Ольга Владимировна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Барнаульского юридического института МВД России, 656062, Россия, г. Барнаул, ул. Чкалова, 49. ORCID: 0000-0003-3427-7318 INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Ermakova Olga Vladimirovna, candidate of law sciences, associate professor of the department of criminal law and criminology Barnaul law institute military of interior of Russia
656062, Russia, Barnaul, Chkalova, 49. ORCID: 0000-0003-3427-7318
Статья поступила в редакцию 01.09.2021; одобрена после рецензирования 14.09.2021; принята к публикации 02.12.2021.
The article was submitted 01.09.2021; approved after reviewing 14.09.2021; accepted for publication 02.12.2021.
