CC BY
123
ГЮБЕР РОБЕР И РУССКИЕ КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ
Е.В. Дерябина
ROBER GUBER AND RUSSIAN COLLECTORS
Deryabina E.V.
The article reveals the history of Russian collection of G.Rober's painting, an outstanding French landscape-painter of XVIII century. His art had a longstanding and tremendous success in our country, where about two hundred of his painted works were assembled by the beginning of XX century. Their special value consists both that the painted works reflect all the periods of creativity of the master and all the parties of his art activity, and that the most part has got to Russia during lifetime of the artist.
Статья освещает историю коллекционирования в России, живописи Г. Робера, выдающегося французского пейзажиста XVIII в. Предметом рассмотрения является его искусство, имевшее огромный и продолжительный успех в нашей стране, где к началу XX столетия собралось почти две сотни его живописных произведений. Их особое значение состоит как в том, что они отражают все периодыi творчества мастера и все стороны его художественной деятельности, так и в том, что большая их часть попала в Россию еще при жизни художника.
Художественное наследие Гюбера Робера (1733-1808) в России настолько обширно, значительно и разнообразно, что только этого материала было бы достаточно для всестороннего изучения творчества мастера. Картины из русских собраний могут дать полное представление об искусстве Робера на протяжении всей его жизни.
Выдающийся пейзажист, создатель руинных и архитектурных фантазий, великолепных декоративных сюит, садово-парковых ансамблей, он снискал в России не меньший и, что особенно примечательно, более продолжительный успех, чем во Франции. Если в настоящее время число его картин в российских музеях доходит примерно до ста двадцати, то в Х1Х веке их насчитывалось почти две сотни, что составляет приблизительно четвертую часть всех его живописных произведений.
Основная часть полотен мастера пришла в нашу страну между 1780-ми и серединой 1830-х годов, что совпадает с периодом интенсивного собирательства французского искусства в России, где творчество выдающегося пейзажиста нашло благодарного ценителя. Едва ли не в каждом крупном собрании можно было найти руины и архитектурные фантазии Гюбера Робера.
Сочетание в его произведениях реальности и вымысла, прошлого и настоящего, культа античности и провозглашенного Жан Жаком Руссо «чувства природы» импонировало эстетическим запросам просвещенной русской общественности. Соединение в
УДК 7.034(460)8
творчестве Робера присущих классицизму ясности и гармонии с декоративными реминисценциями рококо, веяниями сентиментализма, предвестием раннего романтизма было созвучно русскому искусству.
Его большие панно и маленькие картины одинаково гармонировали как с классицистическими интерьерами дворцовых помещений, так и с интимными покоями загородных усадеб, бурно строившихся в ту пору, своей умеренной декоративностью, мягкой живописностью, сдержанным колоритом. Для современников руины Робера были не столько воспоминанием о великом прошлом древнего Рима, сколько воспроизведенными на полотне впечатлениями путешественника от увиденного в Италии, а его парковые композиции живо перекликались с окружавшими усадьбу садами «в английском вкусе», строительство которых широко развернулось в России - в Царском Селе, Павловске, Гатчине, Подмосковье.
Первое знакомство России с Робером состоялось в 1780 г., когда знаменитый коллекционер и знаток искусства граф Александр Сергеевич Строганов (1733-1811) после продолжительного пребывания в Париже в 1771-1779 гг., возвратился на родину и привез с собой несколько его картин для украшения собственного дворца на Невском проспекте и в подарок Екатерине II.
В 1772-1773 гг. на свет появилась сюита из пяти овальных полотен, положившая начало длительным деловым и дружеским отношениям Александра Сергеевича с художником. Два из них, «Храм и колоннада собора св. Петра» (Новосибирск, Картинная галерея) и «Вилла Боргезе» (Минск, Национальный музей Беларуси) и были поднесены графом русской императрице. Вся серия выставлялась в парижском Салоне 1773 г. и снискала похвалы критиков.
Этот год стал весьма значительным в творческой биографии Гюбера Робера: для русского мецената он написал серию из шести монументальных композиций: четыре больших и две - той же высоты, но узкие, рассчитанные на простенки между окнами. С основной, датированной 1773 г., композицией «Пейзаж с аркой и куполом собора св.
Петра в Риме» следует связать рисунок из Художественного музея в Кливленде. Основные архитектурные мотивы в нем близки к живописному полотну, и он может рассматриваться как первый вариант строгановской композиции. На рисунке имеется неразборчивая посвятительная надпись, в которой расшифровано два последние слова «divo Stroganoff» («божественный Строганов»). Большие композиции тематически разделены попарно: две представляют архитектурные сооружения, а другие две посвящены чистому пейзажу. Подобную схему Робер будет часто использовать в сюитах монументальных полотен. В этой серии художник впервые всерьез обратился к изображению дикой первозданной природы и впервые же проявил себя как выдающийся мастер вошедшего в это время в европейскую моду и органично соединившегося с классицистическими интерьерами дворцов, декоративного ансамбля. Вместе с этими полотнами, прославившими как творца, так и владельца, в Россию пришла мода на подобное убранство, а выполнение заказа столь влиятельного в аристократических и культурных кругах Франции лица, каким был А. С. Строганов, имело большое значение для карьеры мастера.
Однако, этих двух людей, которые представляли не только страны с различными культурными традициями, но и разные социальные слои, связывали не одни лишь деловые отношения, но и длительная искренняя дружба, построенная на глубоком духовном родстве, побудившем их даже вместе состоять в двух масонских ложах. Судя по всему, друзья совершали совместные поездки для осмотра старых французских монастырей. Свидетельство тому - две маленькие картинки, запечатлевшие эти эпизоды. Мы их относим к 1770-м гг. В XIX в. они находились в имении Марьино близ Новгорода, которое принадлежало внучке Строганова, княгине А.П. Голицыной (ныне одна в Эрмитаже, другая проходила на аукционе в Версале 1977 г., Париж). Еще два небольшого размера вида римских руин, написанные в Италии, Строганов приобрел, очевидно, непосредственно у Робера в самое
тяжелое для художника время - между 1793 г. и 1800 г.
Екатерина II, несомненно, высоко оценила французского художника, поскольку вскоре, в 1782 г., от нее последовало первое приглашение приехать в Петербург. Но эта поездка не состоялась. Возможно, ей воспрепятствовало недавнее (в 1779 г.) назначение художника «рисовальщиком королевских садов», ожидание утверждения в должности хранителя королевского Музея в Лувре и множество заказов.
Очевидно, знакомство с первыми произведениями Гюбера Робера побудило наследника престола цесаревича Павла Петровича и его супругу Марию Федоровну во время путешествия по Европе в 1782 г. под именем графа и графини Северных посетить мастерскую художника в Лувре. В том же году последнему был передан почетный заказ от имени Павла через князя Николая Борисовича Юсупова на серию картин (в настоящее время - во дворце-музее в Павловске) для его дворца на Каменном острове, строительством которого тогда занимался Джакомо Кваренги (1744-1817).
Этот заказ весьма способствовал успеху мастера как в России, так и во Франции. Сохранившиеся документы - в основном письма великого князя и Гюбера Робера к Н.Б. Юсупову - позволяют воссоздать последовательность этапов работы художника над ансамблем и проследить его дальнейшую судьбу.
В 1791 г. Екатерина II сделала вторую попытку привлечь Робера к своему двору. По-видимому, принимая во внимание приверженность художника старому режиму, она пожелала дать ему убежище во время революционных событий. Но Робер, редко покидавший пределы Франции, и на этот раз не поехал в Россию. Как знать, не пожалел ли он об этом, когда в октябре 1793 г. подвергся тюремному заключению как сторонник монархии (был освобожден после падения Робеспьера). Вероятно, в связи с первым приглашением, императрица заказала художнику через А. С. Строганова необычную композицию «Башня-руина в Царском Селе» (Пушкин, Екатерининский дворец). Граф
послал Роберу для образца собственноручную зарисовку искусственной руины, возведенной в 1771-1773 гг. архитектором Ю.М. Фельтеном (1730-1801), с подписью на русском языке, тщательно воспроизведенной Робером на картине. По неизвестным причинам отправка картины в Петербург задержалась, затем вмешались события Французской революции, и Екатерина получила «Башню-руину» только в 1791 г.
После смерти Екатерины II Робер не потерял связи с русским двором. Возможно, для Павла I, большого любителя живописи Робера, заказывались две прекрасные парные картины, поныне находящиеся в собрании Эрмитажа: «Арка на мосту над ручьем» и «Древнее здание, служащее общественной купальней». Они были выставлены в Салоне 1798 г., где Робер в последний раз принимал участие. После гибели Павла I эта работа была оплачена его преемником на троне Александром I. Приобретенные молодым императором произведения немедленно украсили его столовую - вместе с двумя овалами, подаренными ранее графом Строгановым Екатерине II. Это доказывает, что они понравились Александру I.
А.С. Строганов, многие годы бывший почетным членом Петербургской Академии художеств, в 1800 г. получил пост ее президента, на котором оставался до самой своей кончины и все одиннадцать лет продолжал принимать активное участие в приобретении произведений для императорской семьи и Эрмитажа. Не без его участия вскоре состоялось принятие Гюбера Робера в Петербургскую Академию художеств. 11 декабря 1802 г. Академия приняла решение: «По общему собрания согласию, член бывшей королевской Парижской Академии художеств г-н Роберт избран в почетные вольные общники» (1, с. 433).
Несмотря на то, что во времена Консульства и Первой империи положение Ро-бера улучшилось, он был принят в салонах новой знати, выполнял работы для Талейра-на, Лафайета, - он весьма ценил свои русские связи. Пользуясь таким же расположением молодого императора, какое он видел со стороны Екатерины II и Павла I, покрови-
тель художника, граф Строганов, употребил свое влияние при дворе для следующего крупного приобретения. В 1803 г. Александр I купил восемь картин. В Петербурге они разошлись по разным местам: две остались в Зимнем дворце, одна с 1820 г. в течение ста лет украшала дворец в Петергофе, другие были отправлены в 1851 г. в Гатчинский дворец. В настоящее время они находятся в собраниях Эрмитажа, ГМИИ им. А.С. Пушкина в Москве, Лувра и Художественного музея Бишкека (Кыргызстан). Их долгое время считали серией и датировали 1803 г. Но как нам удалось установить, в действительности художник отобрал для императора произведения не только разнообразной тематики, но и разных лет, исполненные в 1770-1790-х гг. и призванные разносторонне представить его творчество.
Гюбер Робер оказался в разные моменты истории участником создания Королевского музеума и его преобразования в Национальный музей. Несколько картин, относящихся к его работе на этом поприще, оказались в России в начале XIX в. и, скорее всего, не случайно. Две из них, ранее принадлежавшие Царскосельскому дворцу, обратили на себя внимание общественности еще в конце XVIII столетия, когда выставлялись в парижском Салоне 1796 г. Одна из них носила название, которое раскрывало ее назначение: «Проект освещения галереи музея через свод». Вторая изображает фантастический вид Большой галереи в руинах. Еще в начале XX столетия французы высказывали мнение, что место этих картин не в Царском Селе, а в Париже. К сожалению, для России это пожелание сбылось: проданные после октябрьского переворота 1917 г. картины, пройдя через частные собрания Парижа, Буэнос-Айреса и Нью-Йорка, в 1975 г. обосновались в Лувре.
Приобретение картин с луврской тематикой могло иметь не случайный, а целенаправленный характер. Александр I всячески покровительствовал искусствам. В первые годы XIX в. в Эрмитаже делаются преобразования для лучшего размещения экспозиций, принимаются меры для превращения его в нормально функционирующий му-
зей. В 1805-1806 гг. Джакомо Кваренги перестраивает галереи Малого Эрмитажа с целью расширения экспозиционных площадей. Наполеон посылает Александру I описание своего музея.
Дата приобретения картин, связанных с Большой галереей Лувра, не установлена, известно лишь, что они изначально находились в Царскосельском дворце на половине супруги Александра, императрицы Елизаветы Алексеевны.
Более точно определяется время поступления двух композиций с видами залов открывшегося 7 ноября 1800 г. Музея Антиков Наполеона. «Зал Аполлона Бельведер-ского» и «Зал Лаокоона» были куплены вдовствующей императрицей Марией Федоровной не позднее 1806 г. В начале 1800-х гг. в Париже находился князь Н.Б. Юсупов, прежде уже служивший посредником между Павлом Петровичем и Робером. Возможно, и на сей раз он был причастен к приобретению картин Марией Федоровной.
Как нам удалось выяснить, в России в первой половине прошлого столетия появилось еще одно произведение Робера, посвященное Лувру. Эта маленькая картина (22 х 33 см) изображает зал Лаокоона и имеет явно эскизный характер. Есть основания идентифицировать ее с эскизом, который проходил в 1809 г. на посмертной распродаже имущества Робера. Он принадлежал известному российскому нумизмату и коллекционеру, барону Станиславу Шодуару, эмигрировавшему из Франции, и находился в его имении Ивница Житомирского уезда Волынской губернии (Украина). После революции 1917 г. это собрание легло в основу Житомирского музея, где картина находится и поныне. Отсутствие среди экспонатов статуи Венеры Медицейской, установленной в 1802 г. или 1803 г., позволяет предположить, что картина Шодуара исполнена раньше павловской композиции, в 1799-1800 гг.
XIX столетие существенно пополнило императорскую коллекцию полотен Робера. В 1826 г. император Николай I купил у наследников убитого на Сенатской площади восставшими декабристами генерал-губернатора Петербурга графа Милорадови-
ча, две прекрасные композиции. Они были отправлены в Царское Село, а в ХХ в. украсили коллекцию ГМИИ им. А. С. Пушкина.
В коллекции большого ценителя искусства и мецената, императора Александра III, в Аничковом дворце в Петербурге также было три картины Робера, из коих два превосходных вида Версальского парка обнаружились в Лиссабоне (Музей Калюста Гюльбенкяна).
Последним и наиболее значительным поступлением во второй половине XIX в. стало приобретение Министерством Двора для Императорского Эрмитажа в 1886 г. тринадцати картин Гюбера Робера в составе коллекции московского Голицынского музея. Две из них - «Развалины дорического храма» и «Архитектурный пейзаж с каналом» - являются всемирно признанными шедеврами мастера. Они были написаны по заказу графа Шуазеля-Гуффье, который, вероятно, и привез их в Петербург, когда приехал сюда возглавить управление Академией художеств. Часть картин Голицын-ского музея разошлась в разные места. Композиция «Зеленая стена» осталась в Эрмитаже, а другие три, составлявшие с ней - как мы установили - декоративный ансамбль, оказались в разных музеях России и даже в разных странах (в ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва, в музеях в Минске и в Лиссабоне).
Большинство частных русских собраний, сложившихся в основном в последней четверти XVIII - первой трети XIX вв., включали порой еще более значительное число произведений Гюбера Робера, нежели императорские.
Столь же известным, как галерея Строганова, было собрание князя Николая Борисовича Юсупова. Коллекция князей Юсуповых продолжала пополняться произведениями этого мастера и после смерти Николая Борисовича, в основном в первой половине XIX в. К концу столетия Юсуповы стали обладателями самого большого собрания живописи Робера, которое насчитывало более тридцати его полотен.
Особой гордостью собрания Н.Б. Юсупова были и остаются два декоративных ансамбля. Более ранний из них выставлялся
в Салоне 1779 г. Второй датирован 1801 г. Вполне возможно, что оба ансамбля он привез из Парижа в 1810 г. Во дворце, приобретенном Юсуповым вместе с усадьбой Архангельское у князей Голицыных, было спроектировано два восьмиугольных зала, специально предназначенных для этих архитектурных сюит Робера.
Помимо этих монументальных полотен и композиции с изображением ночного пожара (1787 г., Эрмитаж), известно лишь еще об одном произведении художника, «Террасе в парке Марли», купленном основоположником коллекции. Однако, потомки его унаследовали любовь к живописи Робера и заметно пополнили собрание.
Галереи Строгановых и Юсуповых просуществовали вплоть до революции 1917 г. Большинство других исчезло много раньше. В конце XVIII в. в Петербурге большое внимание привлекал дворец екатерининского вельможи, канцлера, светлейшего князя Александра Андреевича Безбородко (17461799). Среди живописных произведений в его коллекции оказались два панно редкого размера даже для масштабов роберовских декоративных полотен (264 х 456 см). Они носили названия «Прачки» и «Монументальный фонтан в руинах на берегу озера». Их настоящее местонахождение нам неизвестно, но мы проследили их прохождение на аукционах: на распродаже собрания графини Е.Д. Кушелевой в 1875 г. в Париже; 4 июня 1937 (№№ 18, 19) в галерее Жана Шарпантье на распродаже собрания г-жи Изаак Перейр и 9 июня 1943 (№°№ 8, 9) в Отель Друо как принадлежащие г-жи Адер. Совпадение даты и размеров на картинах и соответствие композиций полотен, воспроизводимых в упомянутых аукционных каталогах, описанию картин графини Кушелевой убеждают в идентичности этих монументальных панно. Насколько можно судить по репродукциям, картины выполнены в лучших традициях декоративных ансамблей Гюбера Робера и обладают высокими художественными достоинствами.
Теперь мы вправе сделать еще некоторые предположения. Полотна, написанные в 1796 г., а в следующем году уже украсившие
дворец канцлера, - композиции огромного размера и своеобразного формата, - могли быть выполнены только на заказ и предназначены для определенного места. Строительством и убранством дворца канцлера А.А. Безбородко с начала 1780-х гг. на протяжении десятилетия занимался Джакомо Кваренги. Среди его архитектурных рисунков есть проект декоративного оформления зала в доме канцлера (Бергамо, Городская библиотека), где в середине стены изображена большая композиция вполне «в духе Робера» и даже напоминающая одно из ку-шелевских полотен - «Прачки». По-видимому, оформление зала началось еще до получения готовых картин, а потому о них имелось лишь приблизительное представление.
К началу нашего столетия десять картин Гюбера Робера насчитывала богатейшая галерея графов Шуваловых. Об истории ее формирования известно очень немного. Основная часть коллекции сложилась во второй половине XVIII в. усилиями графа Андрея Петровича Шувалова (1744-1789), подолгу бывавшего в Париже.
Кроме восьми декоративных полотен мастера, шуваловская коллекция располагала еще двумя небольшими, но весьма значительными композициями, которые получили гораздо большую известность: «Сеновал в базилике», относящаяся к раннему, итальянскому, периоду творчества художника, и «Праздник весны» - напротив, времени Французской революции. После национализации собрания Шуваловых картины разошлись в Эрмитаж, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Художественную галерею Армении, Ереван.
В конце XVIII и в XIX вв. были хорошо известны, в том числе - рядом живописных работ Гюбера Робера несколько собраний князей Голицыных. Они пребывали в постоянном движении и изменении - распродавались и вновь пополнялись.
Собрание Сергея Михайловича Голицына легло в основу открытого в 1865 г. в Москве Голицынского музея, который просуществовал два десятилетия, и в 1886 г. было приобретено Императорским Эрмитажем. Судьбы картин Робера из собраний Го-
лициных, Юсуповых, Ростопчиных оказались тесно связаны. Мы не имеем возможности остановиться на их перемещениях, которые нам удалось выяснить. Упомянем лишь, что значительное число работ художника к середине XIX в. сосредоточилось у графов Ростопчиных, коллекция которых перестала существовать в 1852 г., когда была распродана. Как оказалось, один из ансамблей, состоявший из трех панно (ныне в Эрмитаже и ГМИИ им. А.С. Пушкина), был куплен отцом последнего владельца коллекции графом Ф.В. Ростопчиным в Париже на аукционе имущества покойной вдовы Робе-ра в 1821 г. На распродаже коллекции Ростопчина этот триптих был куплен Юсуповыми, другой великолепный декоративный ансамбль приобрел для своего крымского дворца в Алупке граф С.М. Воронцов. Эта сюита и поныне украшает столовую в Во-ронцовском дворце. Она создана художником в 1802-1803 гг.
Прекрасная серия, состоящая из трехметровых полотен, многими дореволюционными исследователями считавшаяся лучшей в России, теперь украшает Белый зал Эрмитажа. Она происходит из дворца великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны на Невском проспекте. Эти четыре декоративные панно, датированные 1802 г., ранее принадлежали Мятлевым, чья коллекция формировалась в конце XVIII - начале XIX вв. и покупки делались главным образом во Франции.
К сожалению, не сохранился примечательный ансамбль из пяти небольших овальных композиций 1796 г., входивших в убранство зала в петербургском особняке знаменитого коллекционера второй половины XIX в., одного из потомков графа А.С. Строганова, Павла Сергеевича Строганова. Как и многие другие, эти картины ушли из России после 1928 г.; принадлежали к парижскому собранию Виргинии Розенталь, а после 1960 г. оказались разрознены. Две из них в 2005 г. вернулись в нашу страну. Их приобрел за границей один из московских коллекционеров.
В России до начала ХХ в. просуществовало еще множество более или менее зна-
чительных коллекций, в которые на протяжении более ста лет приходили произведения Гюбера Робера, свидетельствуя о неуга-сающем интересе к французскому мастеру. Даже в начале 1910-х гг. его почитатели продолжали покупать картины: княгиня О.В. Палей - для своего дворца в Царском Селе (ныне - Токио, Музей Западного искусства; Рим, Галерея палаццо Барберини); известный московский собиратель П. И. Харито-ненко - для особняка в Москве (после революции дом со всей обстановкой был приобретен для посольства Великобритании).
В петербургском собрании Нарышкиных было четыре ранние картины Робера, купленные В.Л. Нарышкиным после 1883 г. Одна из них затерялась после революции 1917 г., остальные попали в Эрмитаж.
В 1908 г. на петербургской выставке, организованной художественным журналом «Старые годы», внимание зрителей и критиков привлекла большая серия из четырех полотен, принадлежавшая П.П. Дурново. Ее целостность лишний раз подтверждает, что в России владельцы подобных ансамблей ценили их и предпочитали сохранять в перво-
зданном виде. Проданная за границу, эта серия обогатила Государственный художественный музей Сент-Луиса, штат Луизиана.
Среди ушедших из России картин было несколько бесспорных шедевров. Но и в нынешнем виде российское наследие Робера дает самое полное представление о творчестве мастера, с раннего периода до последних лет жизни. Никакая другая страна, кроме Франции, не обладает таким великолепным живописным наследием Гюбера Робера, как Россия.
ЛИТЕРАТУРА
Петров П.Н. Сборник материалов для истории императорской Санкт Петербургской Академии художеств. - СПб., 1864. Т. 1.
Об авторе
Дерябина Екатерина Вадимовна, старший научный сотрудник Отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа. Хранитель французской живописи XVШ в. Отдает предпочтение пейзажу второй половины столетия.
