CC BY
29
■ ■ ■ Гуманизация социума как императив управления медиапространством
Бузин В.Н.
Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения Министерства здравоохранения Российской Федерации, Москва, Российская Федерация.
Аннотация. В работе автор показывает функциональную структуру современного российского сложно-сетевого медиапространства и намечает основные пути и возможности социо-гуманистического управления им в условиях современного динамично-усложняющегося общества. Автор доказывает, что существующие формы управления медиапространством игнорируют возможность создания современного типа управления как цивилизованного, рационального и гуманистического способа взаимодействия людей с их участием. Показано также, что управление, которое не выполняет в обществе гуманистическую функцию, превращается в манипулирование людьми, в технологию достижения любой, в том числе аморальной и асоциальной цели. Проведенный анализ структуры медиапространства в терминах МАСК позволил автору выделить три возможных макроуровня управленческого воздействия на медиапространство: контент, медианосители и аудитория. Проведенное исследование дало возможность автору утверждать также, что ныне происходит становление сложного внетерриториального медиапространства рефлексивного типа. Качества медиапространства этого типа обусловлены реалиями эпохи рефлексивного модерна.
Ключевые слова: медиапространство, аудитория, контент, управление, рефлексный модерн, гуманизация
Дляцитирования: Бузин В.Н. Гуманизация социума как императив управления медиа-пространством // Коммуникология. 2020. Том 8. №2. С. 169-181. DOI: 10.21453/23113065-2020-8-2-169-181.
Сведения об авторах: Бузин Валерий Николаевич, доктор социологических наук, главный научный сотрудник Центрального научно-исследовательского института организации и информатизации здравоохранения Министерства здравоохранения Российской Федерации. Адрес: 127994, Россия, г. Москва, ул. Добролюбова, 11. E-mail: bousine@gmail.com.
Статья поступила в редакцию: 15.05.2020. Принята к печати: 04.06.2020.
Управление медиапространством это метод целенаправленного конструирования социального мира. Если такое управление ориентировано на формальный рационализм и меркантилизм, то мы в результате получаем дегуманизацию человеческих отношений, уравнивание разума людей с искусственным интеллектом роботов. Если же такому управлению примешивается ориентация на формирование индивидов как объектов управления, то есть фактически на социальное подавление индивидов, то в результате мы получаем удобный и эффек-
тивный механизм для формирования «общества Оруэлла» [Buzin], формирования «постчеловека» и «постгумнизма» [Braidotti]. Существующие формы управления медиапространством игнорируют возможность создания современного типа управления как цивилизованного, рационального и гуманистического способа взаимодействия людей с их участием. А управление, которое «не выполняет в обществе гуманистическую функцию, превращается в манипулирование людьми, в технологию достижения любой, в том числе аморальной и асоциальной цели (в терроризм, например). Такое «управление» становится опасным источником социальных деформаций», как отмечал А.В. Тихонов [Тихонов: 128].
В нашей работе мы постараемся показать функциональную структуру современного российского сложно-сетевого медиапространства и наметить основные пути и возможности социо-гуманистического управления им в условиях современного динамично-усложняющегося общества.
Специфика современного сложно-сетевого медиапространства
Функционирование медиа происходит в социальном пространстве, а про-странственность является одной из основных характеристик социального бытия, и социальная теория в своем развитии оказалась перед необходимостью интерпретировать социальную реальность в пространственном контексте. Ме-диапространство, как часть пространства социального, несёт в себе черты конструирующей социальной деятельности, некие важные для социального субъекта жизненные смыслы. В эпоху индустриального модерна трактовки медиапространства были возможны на основе взглядов основоположника «социальной геометрии» [Ritzer: 268] Г. Зиммеля [Simmel], который считал, что наполнение социального пространства является результатом социального взаимодействия и является следствием чувственного восприятия индивидов. В этом же направлении развивались взгляды Э. Дюркгейма, отмечавшего, что дифференцированность и неоднородность социального пространства, имеет ценностно-нормативную основу, а его пространственная организация - это форма репрезентации социальной организации [Dürkheim]. Сюда же мы бы отнесли и представления о социальном пространстве П. Сорокина, рассматривавшего его как фактор сохранения коллективных единств с точки зрения интегрализма [Сорокин].
Обозначенные социологические подходы к интерпретации пространства относятся к первому, индустриальному модерну. На их основании можно утверждать, что в тот исторический период изменения в собственно социальном пространстве происходили относительно медленно и с доминированием линейных тенденций. Это в значительной степени определяло качества медиапространства эпохи индустриализма: 1) оно имело достаточно четкие границы, определяемые национальными культурами; 2) происходило во время, измеряемое жестко определенной системой единиц отсчета, принятой в данной культуре; 3) все смыслопроизводящие институты создавали практически единые ценности и нормы, что формировало в целом предсказуемое поведение людей, различав-
шееся их принадлежностью к разным социальным группам; 4) общий же характер пространства был детерминирован трендами флуктуации между идейной и чувственной культурами; 5) в любом случае такое медиапространство формировало индивидов как объектов управления.
Природа пространства стала радикально изменяться в период вхождения общества во второй, рефлексивный модерн. Его структуры, включая медиапространство, все более обретали рефлексивные качества, что, соответственно, стало сказываться на природе людей - индивиды становились не только объектами, но и субъектами, а затем и акторами, что потребовало выработки принципиально новых подходов к управлению ими.
Данные обстоятельства востребовали переосмысления понятия пространства. В последние десятилетия пространство приобретает статус особо значимой социологической категории. История науки учит нас за любым «поворотом» в науке следует искать кризис «старых» реалий и переход к новым. Если попытаться найти самую общую формулировку для описания кризиса, с которым связана пролиферация «поворотов»1 в современных социальных и гуманитарных исследованиях, то таковой, пожалуй, окажется «кризис индивидуальной и коллективной идентичности» [Хёсле], маркирующий собой качественно новый этап в развитии общества, который М. Бубер назвал бы «эпохой бездомности» [Бубер: 167]. Рефлексивные реалии подвергают «дом» дисперсии. По существу, пространство «дома» с его достаточно жесткими и стабильными качествами исчезает.
Привычный нам «дом» ныне практически исчез. Современный же «дом» формируется рефлексивным медиапространством - его качества становятся, по определению З. Баумана столь «текучими» что дает основание говорить об утверждении пространства бездомности [Бауман]. Таким образом, любое серьёзное изменение в направлении исследований в социальных и гуманитарных исследованиях на поверку оказывается осознанной учёными практической необходимостью, продиктованной усложняющейся динамикой современного общества рефлексивного модерна и связанными с нею изменениями: кризисами, коллизиями, травмами, разрывами и противоречиями практической жизни [Кравченко].
Положение о необходимости учёта качественно нового пространственного аспекта человеческого существования следует понимать с учётом нескольких моментов: акцент смещается с пространства самого по себе как предмета исследования на рефлексивное, становящееся пространство; становление, по определению П. Штомпки, - результат современной усложняющейся динамики, придающей социуму характерную, невиданную ранее черту постоянной незавершенности развития, что проявляется в огромном разнообразии и разно-ликости форм социальной жизни [Sztompka, 1991].
1 Для объяснения динамики научного знания в методологии науки П. Фейерабен-дом был выдвинут принцип «пролиферации», близкий по духу принципу «конкуренции научно-исследовательских программ» И. Лакатоса и некумулятивистской истории науки Т. Куна.
Рефлексивный социум и его становление, соответственно, востребовали новый тип социологического воображения и инновационное, рефлексивное мышление [Штомпка, 2005]. Новые реалии мы рассматриваем как проблему, несущую принципиально новые вызовы для управления требующую, соответственно, новой исследовательской парадигмы. И, наконец, проблема эта оказывается социально релевантной: существует тесная связь между интерпретациями рефлексивного, становящегося пространства и «текущего» общества (в качестве постоянно обновляемого контейнера, сети, потоков людей, капиталов, смыслов и т.д.). Здесь центральное значение приобретает методологическое прояснение проблемы «переосмысления» пространства в преломлении к той его части, которую мы называем медиапространством.
В новую парадигму удачно вписывается концепция Э. Гидденса, которая опирается как на феноменологическую, так и на структуралистскую традиции, интегрируя подходы, восходящие к субстратному пониманию социального пространства в традиции Э. Дюркгейма, и развиваемые инвайронментальной школой (Р. Маккензи, А. Холи, Р. Парк, У. Каттон) [Cotton, Dunlap], и подходы, идущие от П. Сорокина, и, в известном смысле, от Т. Парсонса, и направленные на трактовку рефлексивного социального пространства как поля связей между, подчеркнем, акторами социального взаимодействия. Э. Гидденс определяет социальную интеграцию как взаимодействия в контексте соприсутствия, а изучение взаимодействия индивидов требует анализа способов организации усложняющейся среды, в которой происходит взаимодействие; а структурная организация и рутина, с его точки зрения, являются непременными условиями устойчивости процессов социальных взаимодействий [Гидденс]. Но становящаяся в процессе рефлексии реальность усугубляет и побочные эффекты прагматизма и формальной рациональности в их воздействии на мышление и поведение человека. И только с помощью гуманистически ориентированного управления их влияние может быть минимизированным [Кравченко].
Вместе с тем при анализе медиапространства необходимо учитывать, что современные акторы существуют и функционируют в глоболокальной реальности. Глоболокализация, по Р. Робертсону, обозначает современную форму глобализации, предполагающую пространственно-временное сжатие, взаимодействие между глобальными и локальными социокультурными процессами [Robertson].
Это позволяет нам утверждать, что ныне происходит становление сложного внетерриториального медиапространства рефлексивного типа. Качества медиапространства этого типа обусловлены реалиями эпохи рефлексивного модерна: 1) оно является сложной открытой социальной системой, которая создается в процессе целостного коммуникационного взаимодействия, в том числе и процесса рефлексии, следующих социальных институтов: аудитории средств массовой коммуникации, производителей/акторов контента для средств массовой коммуникации и самого контента, техническими средствами служащими для передачи этого контента и собственно средствами массовой коммуникации; 2) оно не имеет рельефно выраженных границ, определяемых националь-
ными культурами, напротив, его структуры и функциональность определяются глоболокальными реалиями, функционирующими во вневременном времени; 3) многообразие и сложность смыслопроизводящих институтов, включающих в себя массовую самокоммуникацию, перманентно воспроизводят дисперсные смыслы, ценности и нормы, которые фрагментируют социум, формируют у индивидуальных и коллективных акторов центробежные тенденции, в контексте их логики образуются семьи «на сейчас» (У. Бек), короткоживущие политические и экономические структуры; 4) рефлексивный характер медиапространства способствует утверждению нелинейных трендов развития: «текучести» социума (З. Бауман), «метаморфозы мира» (У. Бек), «общества травмы» (Ж.Т. Тощенко); 5) такое медиапространство формирует индивидов как акторов, для управления которыми необходимы принципиально новые, в том числе и гуманистические методы, и подходы.
Но для выработка и реализации этих методов и подходов необходимо определить структуру объекта управления.
Структура медиапространства как объекта управления
Процесс социального управления любым сложным объектом, в том числе и медиапространством, эффективен при применении специальных управленческих принципов, учитывающих его структуру и функциональные связи основных его составляющих в динамике. Объект нашего изучения - медиапространство -является составной частью более широкого понятия - социального пространства и обладает его свойствами. Предполагается, что эти пространства имеют деятельностную природу. Структуру медиапространства возможно выделить в процессе системно-деятельностного анализа данного объекта. Поскольку системный анализ предполагает выделение и описание специфического для каждого объекта анализа понятия - базового системного элемента анализа, при помощи которого можно описать различные проекции изучаемого объекта, то такой базовый системный элемент существует и для медиапространства. Выявление реальной структуры и базового элемента системного анализа медиапространства позволяет более глубоко и подробно описать процесс управления им и сформулировать основные принципы управления и контроля за реализацией управленческих решений на медиапространстве.
Медиапространство, если использовать парсоновскую терминологию, является продуктом двух систем - культурной и социальной, выполняя свою роль в обеспечении равновесия и внутреннего гомеостазиса системы. Именно ме-диапространство формирует жизненно важную для людей, как социальных существ, символическую среду, которая направляет действия социальных акторов, помогает им кооперироваться между собой, указывает, к каким именно целям следует стремиться, какие действия для достижения подобных целей приемлемы, а какие нет и какой результат предпринятых усилий надо считать успешным. Медиапространство есть результат общественно-обусловленных действий на
уровне этих двух систем: социальной и собственно культурной. В основе первой из них, социальной, лежат совместные действия людей, движимых, не в последнюю очередь, целями своего биологического самосохранения в условиях определенной общественной среды. По отношению к социальной среде меди-апространство дает возможность адаптироваться к ней, достичь поставленных перед собою задач, интегрироваться, т. е. объединиться с другими индивидами, воспроизводить уже найденные социальные структуры, снимать с себя возникающие нервные и физические напряжения. По отношению же к культурной системе, медиапространство выступает как хранилище и место продуцирования сложной системы символов и норм. Медиапространство выступает важнейшим регулятором общества со своей нормативностью и символичностью. Не случайно именно культуре в социальной системе отводится Т. Парсонсом центральное место: именно она обеспечивает взаимодействие всех остальных социальных подсистем. А функцию культурного воспроизводства в современном обществе выполняют преимущественно средства массовой коммуникации. При этом носителем культуры является общественное сознание, и именно средства массовой коммуникации формируют представления и оценки в области экономики, политики и различных форм общественного сознания участвуя, таким образом, в функционировании социальной структуры общества. На основании представлений и в соответствии с ценностной системой конкретного общества происходит формирование социальных интересов, которые в свою очередь выступают основой мотивации индивидов. Тот или иной мотив побуждает человека к социальному действию. В процессе контакта со средствами массовой коммуникации человек усваивает или отвергает те или иные общественные ценности, которые впоследствии могут становиться мотивами, обеспечивающими человеческую деятельность общественными смыслами1.
Так какова же структура медиапространства? Попробуем ответить на это вопрос, привлекая теорию социального действия Т. Парсонса, которая, как показал проведенный выше анализ, является наиболее проработанной теоретической базой для решения подобного типа задач. В рамках этого подхода анализ медиапространства основываться на четырех базовых функциях: функции адаптации, функции интеграции, функции целедостижения, функции культурного воспроизводства [Парсонс: 99].
Структура медиапространства в терминах деятельностного подхода в рамках теории социального действия будет выглядеть, как показано на рисунке 1.
Квадрант «M» - «Медианосители» представляет комбинацию внешней и инструментальной ориентаций. Для медиапространства это функция медианосите-лей и средств связи, которые отвечают за распространение и доставку информации. Медиа в современном мире превратились в естественную среду обитания
1 Мы здесь не рассматриваем роль семьи, которая формирует принципы отбора средств массовой коммуникации индивидом, формируя ценностно-смысловые структуры личности.
Инструментальное Консуматорное
Контент Символическое пространство: образцы, общественное мнение
Медианосители Аудитория
Рисунок 1. Структура медиапространства МАСК (Медианосители, Аудитория, Символическое пространство, Контент) / MASC media space structure: Media, Audience, Symbolic space, Content
человека, процесс медиатизации настигает все более и более консервативные общества. Именно медианосители и средства связи стали базой для социальной информации, базой для функционирования медиа. Безусловно, они в значительной степени коммерциализированы, подвержены контролю со стороны политических и финансово-промышленных групп, но были, продолжают и будут оставаться инструментом связи между обществом и социальными институтами.
Квадрант А - «Аудитория», комбинация внешних связей и осуществления консуматорных ценностей. Под консуматорным состоянием имеется ввиду достижения целей. Если инструментальные ориентации представляют будущее, то консуматорные - настоящее. Другими словами, действие должно приводить к удовлетворительному результату. В сфере медиапространства эту функцию выполняет аудитория. Аудитория обладает способностью достигать удовлетворительных состояний в процессе деятельности по потреблению контента и соотнесения его с нормативной составляющей этого процесса. Сущность аудитории заключается в том, что она отражает связи людей между собой и с обществом в процессе массового общения и в процессе рефлексии. Аудитория средств массовой коммуникации через взаимодействие изолированных индивидов с коммуникатором при посредничестве медианосителей и средств связи включается в процесс социального общения, обретая, таким образом, характерные черты социальной общности на основе сближения социокультурного опыта. Одним из «удовлетворительных состояний», которых может достигать аудитория- это состояние общественного согласия, политического консенсуса в процессе рефлексии.
Далее рассмотрим комбинацию консуматорного и внутреннего - С - символическое пространство. Система интегрирует действия и действующих, обеспечивая им возможности удовлетворительных комбинаций. В структуре медиапространства мы обозначаем эту ячейку как общественное мнение (образ-
цы, общественное мнение), или нормативность, поскольку в каждой системе при определенных условиях есть в настоящем времени такое состояние, которое должно быть внутренне реализовано и приемлемо в качестве настоящего.
Пара инструментальное-внутренне есть «поддержание латентного образца» - К - Контент. То есть эти структуры должны быть доступны на протяжении длительного времени, однако они не актуализируются постоянно. Эти структуры должны быть внутренне присущи системе и быть инструментальными, то есть обеспечивать доступность в будущем. В структуре медиапространства функцию поддержания латентного образца выполняет контент, то есть то содержание, которое фиксируется в форме - видео, радио, печатных и других формах фиксации продуктов человеческой интеллектуальной и творческой деятельности. Средства массовой коммуникации в современном мире кодифицируют нормативность, потеснив традиционные институты (семья, школа, армия) в процессе социализации личности. Причем речь идет не о фасадной, а о реальной нормативности. Еще в 1934 г. в статье «Антропология и анормальное» Р. Бенедикт говорил, что критерием нормальности является соответствие взглядам социальной среды, которая окружает индивида [Benedict]. М. Херсковиц, основываясь на исследованиях Р. Бенедикт, предлагал термин «инкультурация». Под этим термином он понимал вхождение индивида в конкретную культурную среду, которая впоследствии определяет мышление, модели поведения и восприятие реальности. А вход в эту культурную среду в современном мире в значительной мере осуществляется через контент средств массовой коммуникации [Herskovits].
Таким образом, использование четырёх функциональных императивов позволило нам выделить функциональную структуру медиапространства. Результирующая структура состоит из четырех крупных структурных элементов: меди-аносителей (средств передачи информации), аудитории, общественного мнения и контента - МАСК.
Формирование медиапространства происходит в процессе взаимодействия выделенных нами структурных элементов медиапространства и основной единицей этого взаимодействия является контакт. Контакт, как базовый элемент системного анализа медиапространства, обеспечивает взаимосвязь выделенных нами четырех основных его составляющих. Эта взаимосвязь возникает и реализуется в процессе деятельности по созданию, сохранению, передаче, нормати-зации и восприятия контента. Выделенная структура позволяет вывести процесс управления медиапространством на новый качественный уровень - осознанное воздействие на все структуры, принимающие участие в формировании российского медиапространства.
Внутри описанной нами структуры процесс рефлексии может быть описан следующим образом.
Постоянный процесс рефлексии, мониторинга, осуществляется аудиторией (А) при контакте с контентом (К) и медиа (М), соотнесением включенной в них морально-ценностной структуры с существующими в данное время «образцами» (К). При этом необходимо помнить о дуальности процессов, что отмечал Э.
Гидденс [Гидденс: 41]. Аудитория в процессе рефлексии меняется сама и меняет «образцы», которые, в свою очередь, меняют аудиторию. Но здесь мы сталкиваемся с еще более сложной проблемой - новыми скоростями социальных изменений [Кравченко]. Можно отметить следующие три фактора скорости, которые представляются наиболее значимыми по влиянию на качество социума: во-первых, мы подошли к порогу собственно человеческих возможностей рефлексии быстротечных событий, чтобы принимать по ним адекватные решения с гуманными целями и средствами; во-вторых, постоянно увеличивается доля короткоживущего социума и уменьшается доля долгоживущего. Это касается времени функционирования институциональных структур, жизни референтов, включая идеалы, ценности, авторитеты, научное знание. В-третьих, сегодня мы сталкиваемся с эффектом временного дисхроноза: в одном обществе сосуществуют люди, фактически живущие в разных темпомирах. Если определенная часть общества не справляется с увеличивающейся скоростью перемен, если не успевает рефлексировать относительно ненамеренных последствий изменений, то могут возникать принципиально новые социальные катаклизмы. Это требует новых подходов к процессам управления медиапространством и осознания необходимости его гуманизации в первую очередь на государственном уровне и разработке необходимой нормативной базы предупреждения возможности дегуманизации медиапространства, что в настоящее время затруднено ввиду превалирования экономических интересов медиаиндустрии над социально-гуманистическими.
Специфика российского медиапространства
Россия имеет одну из самых сложных в мире организацию сети медиапространства, которая связана с географией нашей страны, а также с разрывами в поселенческой структуре (наличие больших территорий с малой плотностью населения) и огромным культурно-лингвистическим разнообразием. Сложность российского медиапространства проявляется в следующем выражении:
- она носит гибридный темпо-временной характер: сравнительно небольшая часть населения ориентируется только на традиционные смыслопроизво-дящие институты (печать, радио, телевидение), в то время как более значительная часть населения, проживающая в столицах и региональных центрах - на интернет, массовую самокоммуникацию, а также на радио и телевидение нового типа, предполагающие рефлексивность акторов аудитории, их интеракцию в прямом эфире;
- сложность российского медиапространства также выражается в тенденции её детерриторизации - с одной стороны, производимые в России смыслы получают распространение по всему миру, с другой стороны, - в страну приходят смыслы, производимые глобальными медиа, а также распространяемые посредством «стихийной космополитизации», по У. Беку, прежде всего акторами массовой самокоммуникации. Утверждается эффект «нормальной аномии» - со
стороны государства лишь начинают разрабатываться меры по преодолению культурно чуждого контента;
- сложность нашего медиапространства обусловлена и тем, что смыслопро-изводящие институты функционируют, по определению Э. Кастельса, во вневременном времени [Castells];
- медиапространство имеет сетевой характер, что оказывает на россиян амбивалентное воздействие: регионы и мини-локалы получают доступ к мировой информации; вместе с тем, интернет и массовые самокоммуникации распространены среди молодежи, люди старшего поколения к ним имеют ограниченный доступ;
- число акторов медиапространства варьируется в столицах и регионах страны, а также на глобальном уровне.
Эти особенности российского медиапространства определяют разработанную нами в рамках системно-деятельностного подхода многоуровневую структуру, определяемую национально-территориальной принадлежностью средств массовой коммуникации, их вневременным функционированием, охватом определенного числа реципиентов. На каждом из этих уровней - глобальное меди-апространство, национальное медиапространство, региональное (локальное) медиапространство, мини-локальное медиапространство - существуют все четыре выделенных нами в предыдущей главе структурных элемента - МАСК.
Выводы
Проведенный нами анализ структуры медиапространства в терминах МАСК позволил выделить три возможных макроуровня управленческого воздействия на медиапространство: контент, медианосители и аудитория.
Управленческие воздействия на контент. Важнейшей характеристикой современного телевидения являются его программные стратегии, формируемые каналами из передач различных жанров. Большинство вещателей определяют формат/жанр своих программ, исходя из собственных представлений. Поэтому пока невозможно провести абсолютно достоверное диагностирование программных стратегий телевизионных каналов.
Ориентация телевидения на получение доходов от рекламы играет, безусловно, положительную экономическую роль для телевизионной индустрии, но одновременно становится и негативным фактором, поскольку стимулирует рост однотипного развлекательного, большей части низкопробного контента, дегума-низирующего общество. Одним из путей воздействия на содержание контента является регулирование их деятельности как законодательно, так и неформально, через административно-властные структуры и общественные организации.
Управленческие воздействия на медианосители. Управленческие воздействия на этом уровне осуществляются примерно такими же средствами, как и на контент. Проведенный нами диагностический анализ влияния на медианосители в регионах позволил выделить несколько существующих в настоящее время типов акторов влияния. Это три крупные категории акторов, которым при-
надлежат региональные телеканалы: администрация, как областная, так и городская, которая может использовать принадлежащие ей информационные ресурсы при решении тактических и стратегических задач; крупный общероссийский бизнес, имеющий интерес в регионе, которому собственные информационные ресурсы помогают оказывать влияние на местную власть; местный бизнес, которому медианосители служат для тех же целей, что и крупному, но в более локальном масштабе . На национальном уровне основные медианосители всех медиа входят в крупные медиахолдинги, управляемые либо государством, либо крупными корпорациями с участием государства. Управление этими медиа может осуществляться теми же официальными и неофициальными методами.
Управленческие воздействия на аудиторию. Процессы демассификации средств массовой коммуникации и рост числа носителей информации необходимо предполагают диагностировать социальную составляющую этого процесса. Для сегментированного представления информации посредством медиа в медиапланировании вводится понятие целевой аудитории доставки информационного сообщения. В условиях индивидуализированного массового общества медиа выполняют функцию компенсации и замещения разрушенных социальных связей. Для многих членов массового общества полученная посредством медиа информация становится основой для принятия решений. Таким образом, управление подачей информации позволяет организовывать общественное мнение, а технологию управления подачей информации можно признать социальным управленческим процессом.
Источники
Бауман 3. (2004). Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: «Весь Мир».
Бубер М. (1995). Два образа веры. Москва.
Гидденс Э. (2003) Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический проект.
Кравченко С.А. (2012). Становление сложного социума: к обоснованию гуманистической теории сложности. Монография. М.: МГИМО-Университет.
Парсонс Т. (1993). Понятие общества: компоненты и их взаимоотношение // THESIS. Вып. 2.
Сорокин П. (1992). Моя философия - интегрализм // Социс. № 10. C. 134-139.
Тихонов А.В. (2007). Социология управления. М.: Канон+.
Хёсле В. (1994). Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. № 10. С. 112-123.
Штомпка П. (2005). Формирование социологического воображения. Значение теории. Социологические исследования. № 10. C. 1-9.
Benedict R. (1934). Anthropology and abnormal // Journal of General Psychology. Vol. 10. P. 59-80.
Braidotti R. (2013). The Posthuman. Cambridge: Polity Press.
Buzin V.N. (2013). The management of media space: a sociological look at the possibility of building a society of G. Orwell // Russian Sociology in the period of crisis, critique and changes. Papers of Russian Sociologists for the 11th ESA. Conference Crisis, critique and changes in Torino, Italia, August 28-31 / Ed. by V. A. Mansurov. Moscow: RSS. P: 166-183.
Castells M. (2005). The Network Society: A Cross-Cultural Perspective. Oxford: Edward Elgar Publisher.
Cotton W. J., Dunlap R. (1978). Environmental sociology: a new paradigm // American sociologist. Vol. 13, №2, P. 41-48.
Durkheim E. (2008). The Elementary Forms of Religious Life. Cladis. Oxford: Oxford University Press.
Herskovits M. (1995). Cultural Anthropology. NewYork.
Ritzer G. (2000). Classical Sociological Theory. McGraw Higher Education.
Robertson R. (1992). Globalization: Social Theory and Global Culture. L.: Sage.
Simmel G. (2009). Sociology: Inquiries into the Construction of Social Forms. Leiden; Boston: Brill.
Sztompka P. (1991). Society in Action: A Theory of Social Becoming. Cambridge.
■ ■ ■ Humanization of Socium as an Imperative of Mediaspace Management
Buzin V.N.
Federal Research Institute of Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation (FRIHOI), Moscow, Russia.
Abstract. In this paper, the author shows the functional structure of the modern Russian network media space and outlines the main ways and opportunities for socio-humanistic management of it in the conditions of a modern dynamically complex society. The author proves that the existing forms of media space management ignore the possibility of creating a modern type of management as a civilized, rational and humanistic way for people to interact with their participation. It is also shown that management, which does not perform a humanistic function in society, turns into manipulation of people, into a technology for achieving any, including immoral and asocial goals. The analysis of the structure of the media space in terms of MASC1 allowed the author to identify three possible macro-levels of managerial influence on the media space: content, media carriers, and audience. Besides, the research allowed the author to assert that a complex non-territorial media space of a reflexive type is currently being formed. The qualities of this type of media space are determined by the realities of the era of reflexive modernity.
Keywords: mediaspace, audience, content, management, reflexive modern, humanization
For citation: Buzin V.N. (2020). Humanization of Socium as an Imperative of Mediaspace Management. Communicology (Russia). Vol. 8. No.2. P. 169-181. DOI: 10.21453/23113065-2020-8-2-169-181.
Inf. about the author: Buzin Valery Nikolaevich, Dr.Sc. (Soc.), chief research officer at the Federal Research Institute of Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation. Address: 127994, Russia, Moscow, Dobrolyubova str., 11. E-mail: bousine@gmail.com.
Received: 15.05.2020. Accepted: 04.06.2020.
References
Bauman Z. (2004). Globalization. Consequences for the individual and society. M.: Ves Mir (In Rus.).
1 MASC media space structure: Media, Audience, Symbolic space, Content, as on p. 174.
Benedict R. (1934). Anthropology and abnormal. Journal of General Psychology. Vol. 10. P. 59-80. Braidotti R. (2013). The Posthuman. Cambridge: Polity Press. Buber M. (1995). Two images of faith. Moscow (In Rus.).
Buzin V.N. (2013). The management of media space: a sociological look at the possibility of building a society of G. Orwell. In: Russian Sociology in the period of crisis, critique and changes. Papers of Russian Sociologists for the 11th ESA. Conference Crisis, critique and changes in Torino, Italia, August 28-31 / Ed. by V.A. Mansurov. Moscow: RSS. P: 166-183.
Castells M. (2005). The Network Society: A Cross-Cultural Perspective. Oxford: Edward Elgar Publisher.
Cotton W.J., Dunlap R. (1978). Environmental sociology: a new paradigm. American sociologist. Vol. 13. No.2. P. 41-48.
Durkheim E. (2008). The Elementary Forms of Religious Life. Cladis. Oxford: Oxford University Press.
Giddens A. (2003) The Constitution of Society: an Essay on structuration theory. Moscow: Academic project (In Rus.).
Herskovits M. (1995). Cultural Anthropology. NewYork.
Hosle V. (1994). Crisis of individual and collective identity. Questions of philosophy. No.10. P. 112-123 (In Rus.).
Kravchenko S.A. (2012). The formation of a complex society: to substantiate the humanistic theory of complexity. Monograph. Moscow: MGIMO-University (In Rus.).
Parsons T. (1993). The concept of society: components and their relationship. THESIS. Vol. 2. Ritzer G. (2000). Classical Sociological Theory. McGraw Higher Education. Robertson R. (1992). Globalization: Social Theory and Global Culture. L.: Sage. Simmel G. (2009). Sociology: Inquiries into the Construction of Social Forms. Leiden; Boston: Brill. Sorokin P. (1992). My philosophy is integralism. Sociological research. No.10. P. 134-139 (In Rus.). Sztompka P. (2005). Formation of the sociological imagination. Meaning of the theory. Sociological research. No.10. P. 1-9 (In Rus.).
Sztompka P. (1991). Society in Action: A Theory of Social Becoming. Cambridge. Tikhonov A.V. (2007). Sociology of management. Moscow: Kanon+ (In Rus.).
