CC BY
23
УДК 94(47).083
НОВОЕ ПРОШЛОЕ • THE NEW PAST • № 1 2021 DOI 10.18522/2500-3224-2021-1-246-256
ГУБЕРНАТОРСКИЕ ОТЧЕТЫ: РАПОРТ О ПРОДЕЛАННОЙ РАБОТЕ ИЛИ ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ КРАЯ?1
КротМ.Н.
Аннотация. Статья посвящена вопросу о научной значимости и перспективных направлениях изучения отчетов российских губернаторов и генерал-губернаторов имперского периода как исторических источников. Автором указывается, что в условиях слабого развития институциализированных каналов коммуникации между верховной властью и обществом практика регулярных губернских отчетов, идущих снизу вверх, отчасти выполняла данную функцию, поскольку право озвучивать общественные интересы было закреплено за главой региона. В статье рассматриваются различные информационные пласты, содержащиеся в губернаторских отчетах, указываются субъективные компоненты данного вида источников. В качестве примера рассматривается отчет Виленского генерал-губернатора П.Д. Святополк-Мирского за 1902-1903 гг., представлявший собой программу широких преобразований управления Северо-Западным краем, многие положения которого выходили за региональные рамки, приобретая общегосударственный характер. На его примере рассматривается порядок принятия управленческих решений, влияния на них губернаторских инициатив, роль императора, выражаемая в его резолюциях. Автором подчеркивается, что сравнительный анализ содержания и формы данного и ему подобных документов дают возможность понять механизм коммуникации между разными уровнями российской бюрократии, а также составить представление об общих тенденциях и практиках управления имперскими окраинами.
Ключевые слова: Российская империя, Северо-Западный край, П.Д. Святополк-Мирский, Николай II, губернаторские отчеты, латино-литовский шрифт, генерал-губернаторская власть, бюрократия.
Крот Максим Николаевич, кандидат исторических наук, доцент, научный сотрудник, Южный научный центр Российской академии наук, 344006, Россия, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, 41; доцент, Институт истории и международных отношений, Южный федеральный университет, 344006, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 105/42, mnkrot@sfedu.ru.
1 Публикация подготовлена в рамках реализации проекта РНФ 17-78-20117 «Национальные окраины в политике Российской империи и русской общественной мысли».
GOVERNOR'S REPORTS: PROGRESS REPORT OR REGIONAL DEVELOPMENT PROGRAM?
Krot M.N.
Abstract. The article is devoted to the issue of the scientific significance and promising directions of studying the reports of Russian governors and governors-general of the imperial period as historical sources. The author points out that in the context of the weak development of institutionalized channels of communication between the supreme power and society, the practice of regular provincial reports coming from the bottom up partially fulfilled this function, although the right to voice public interests was assigned to the head of the region. The article discusses various information layers contained in the governor's reports and indicates the subjective components of this type of sources. As an example, the report of the Vilna Governor-General RD. Svyatopolk-Mirsky for 1902-1903 represented a program of broad transformations in the management of the Northwestern Territory, many of the provisions of which went beyond the regional framework, acquiring a national character. Using his example, the author examines the procedure for making managerial decisions, the influence of governor's initiatives on them, the role of the emperor, expressed in his resolutions. The author emphasizes that a comparative analysis of the content and form of this and similar documents makes it possible to understand the mechanism of communication between different levels of the Russian bureaucracy, as well as to get an idea of the general trends and practices of governing imperial outskirts.
Keywords: Russian Empire, Northwest Territory, P.D. Svyatopolk-Mirsky, Nicholas II, governor reports, latin-lithuanian font, governor-general power, bureaucracy.
Krot Maxim N., Candidate of Science (History), Researcher, Southern Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 41, Chekhov Ave., Rostov-on-Don, 344006, Russian Federation; Associate Professor, Institute of History and International Relations, Southern Federal University, 105/42, B. Sadovaya St., Rostov-on-Don, 344006, Russia, mnkrot@sfedu.ru.
Неотъемлемой частью работы любого высокопоставленного государственного служащего во все эпохи является составление отчетов, в которых отражается деятельность учреждения, ведомства или региона, находящегося в его ведении. Однако для историка чиновничий отчет - это не только неотъемлемый и достаточно рутинный элемент бюрократического делопроизводства, обреченный пылиться на полках ведомственных архивов, но и важнейший источник, комплексное изучение которого является необходимой задачей исследователя, занимающегося рассмотрением самых разнообразных вопросов, связанных с функционированием различных звеньев государственного аппарата. Данные документы являются частичками своеобразной «мозаики» государственного управления, получить целостное представление о которой можно только путем их детального анализа и сопоставления.
Значительный интерес для исследователей представляют отчеты региональных чиновников - губернаторов и генерал-губернаторов, в которых отражается не только социально-экономическое состояние подконтрольной им административной единицы, но и особенности функционирования местных органов управления, а также характер коммуникации между имперским центром и периферией. По насыщенности фактографическим и аналитическим материалом, дающим представление об экономическом и внутриполитическом состоянии различных регионов Российской империи, данные источники не имеют себе равных. Информация, содержащаяся в них, дает представление о том, как осуществлялось «региональное преломление» различных направлений общеимперской внутренней политики, как инициативы имперского центра встречались местными сообществами и реализовывались на практике региональными органами власти.
В этом отношении особое значение для исследователей приобретает изучение отчетов глав окраинных губерний и областей, которые позволяют получить представление о практической реализации правительственной политики в отношении имперских окраин. Всеподданейшие отчеты, составляемые преимущественно генерал-губернаторами, формировались на основе статистических, экономических и полицейских обзоров обширных областей и представляли собой фактически единственный регулярный источник информации о состоянии национальных окраин, имевшийся в распоряжении верховной власти. Их сравнительный анализ может помочь выявить общие тенденции в окраинной политике имперских властей, определить ее ближайшие и стратегические цели, составить представление о совокупности управленческих практик, используемых имперской администрацией окраин.
В условиях отсутствия институциализированных каналов коммуникации между региональной общественностью и верховной властью отчеты губернаторов и генерал-губернаторов выполняли функцию доведения до последней сведений об умонастроениях, пожеланиях и недовольствах населения подконтрольных
им губерний и областей, которые представлялись вышестоящим инстанциям и самому императору опосредованно, в своеобразном бюрократическом переложении. И, тем не менее, данный информационный канал имел большое значение для получения представления об общественных настроениях в регионах. Уже в дореволюционный период исследователи указывали на то, что губернаторские отчеты являются не только источником информации, но и значимым средством взаимодействия периферии и центральной власти, которая прислушивалась к мнению региональных чиновников, используя их как важные аргументы при принятии тех или иных управленческих решений [Блинов, 1905, с. 341-342]. В настоящее время губернаторские и генерал-губернаторские отчеты являются одним из наиболее значимых и востребованных исследователями источников, как по социально-экономической, так и по общественно-политической проблематике. Существует достаточно обширная историография, посвященная изучению особенностей данных источников, методике и принципам их использования для исследования самых разнообразных аспектов управления Российской империи, ее социального и внутриполитического развития [Бражникова, 2013; Минаков, 2016].
Большое значение для изучения процесса функционирования российского государственного аппарата и механизма реализации внутриполитического курса самодержавия имеют маргиналии и резолюции императоров, оставляемые на полях губернаторских и генерал-губернаторских отчетов. Данные записи хорошо отражают отношение главы государства к тем или иным сторонам действительности, являясь фактическим руководством к действию для центрального и регионального управленческого аппарата. Отчеты региональных управленцев, содержавшие предложения по совершенствованию тех или иных аспектов жизни вверенного ему региона, снабженные соответствующей пометкой императора, становились предметом рассмотрения Комитета министров либо иных центральных органов власти. В этом отношении изучение и сопоставление рассматриваемых документов позволяет понять процесс «рождения» управленческих решений, которые могли инициироваться и «продавливаться» «снизу» путем регулярно поступавших из нескольких источников предложений и рекомендаций, которые в определенный момент времени могли стать исходным пунктом правительственных преобразований.
В качестве наглядного примера подобного механизма можно указать на историю отмены запрета на использование латино-литовского шрифта при издании книг на литовском языке в 1904 г. С инициативой снятия данного ограничения, давно утратившего свой смысл и являвшегося причиной недовольства литовского населения Северо-Западного края России, в своем Всеподданейшем отчете выступил Виленский генерал-губернатор князь П.Д. Святополк-Мирский. Данное предложение было выдвинуто на
основании детального изучения причин брожения местного населения и неоднократных предложений, высказываемых как анонимными лицами, так и губернаторами северо-западных губерний [ГАРФ, ф. 1729, оп. 1, д. 241]. Резолюция Николая II, заставившая поставить этот вопрос на повестку дня, привела к его серьезному обсуждению чиновниками министерства внутренних дел, народного просвещения, а также Комитетом министров. Министр внутренних дел В.К. Плеве, сопоставивший все аргументы сторонников сохранения запрета латиницы (в первую очередь, предыдущего Виленского генерал-губернатора В.Н. Троцкого) с доводами, приводимыми П.Д. Святополк-Мирским, пришел к выводу о необходимости и желательности отмены «всех ограничений на употребление латинского и иного шрифта в произведениях литовской и жмудской письменности» [РГИА, ф. 1284, оп. 190, д. 83в, л. 305]. 13 апреля 1904 г. на заседании Комитета министров было принято положительное решение об отмене всех запретов на использование латиницы для литовской печати, а 24 апреля данное решение было утверждено Николаем II [РГИА, ф. 1284, оп. 190, д. 83г, л. 356-360, 338]. Таким образом, данное решение, ставшее важной вехой в изменении правительственного курса в отношении литовского населения Северо-Западного края, было фактически инициировано «снизу», благодаря усилиям Виленского генерал-губернатора, аргументированного изложившего свое предложение в своем Всеподданейшем отчете и актуализировано императорской резолюцией.
Губернаторские и генерал-губернаторские отчеты содержат в себе несколько информационных пластов. Первый из них включает в себя собственно фактографические данные о подконтрольной им губернии или области: информацию о населении, его основных занятиях, национальном и конфессиональном составе региона, землевладении, промышленности и сельском хозяйстве и т.п. Несмотря на неточность, усредненность, а порой и противоречивость приводимых в отчетах данных, на которую указывали многие ученые, следует согласиться с советским белорусским исследователем H.H. Улащиком, в полном смысле слова «реабилитировавшим» данный источник после его многолетней критики, утверждая, что отчеты содержат ценную информацию, наглядно демонстрирующую общие тенденции хозяйственного и социального развития того или иного региона, без которых исследователи данных вопросов не могут обойтись [Улащик, 1961, с. 55].
Другим информационным пластом, содержащимся в отчетах региональных управленцев, является информация о политической обстановке в регионе, умонастроениях местного населения, имевших место социальных противоречиях, волнениях или протестных мероприятиях и их причинах. Данные разделы отчетов обычно формировались на основании регулярных политических обзоров, составлявшихся губернскими полицейскими органами, и включали в себя ряд обязательных стандартизированных элементов, таких
как настроения различных слоев населения, воинских частей, учащихся, национальных или конфессиональных групп, реакцию их на проводимые правительственными органами мероприятия, сведения об известных полиции нелегальных организациях и т.д. Данный элемент губернаторских отчетов позволяет составить представление о социально-политической обстановки на национальных окраинах империи, выявить общие тенденции региональных национальных движений, формы реакции инородческого населения на политику русификации, причины межнациональных и межконфессиональных конфликтов.
Ну и, наконец, любой отчет предполагал не только констатацию фактов и проблем, но и предложения, направленные на их решение и общее совершенствование управления краем. Данная информация представляет большой интерес не только в содержательном смысле, но и для изучения самого аппарата управления регионами, исходящих от него инициатив, используемых им управленческих практик и механизмов взаимодействия с вышестоящими органами. Рассмотрение губернаторских отчетов в данной плоскости позволяет получить представление об «анатомии» управления Российской империей, характере взаимодействия региональной и центральной бюрократий, формах и особенностях коммуникации между ними.
Несмотря на научную значимость, обусловленную высокой степенью информативности отчетов губернаторов и генерал-губернаторов, при работе с ними, как и с другими историческими источниками, в которых присутствует субъективный компонент, необходимо учитывать его весьма специфический характер, требующего серьезного критического анализа и сопоставления с другими источниками. Оснований для скептического отношения к достоверности данных документов существует множество. В первую очередь, и дореволюционные, и советские исследователи указывали на шаблонность губернаторских отчетов, которые, следуя установленному бюрократическому порядку, в значительной степени сужали и выхолащивали реальную картину жизни региона, отсекая все то, что не вписывалось в строгие формулярные требования [Янсон, 1880, с. 64-65; Литвак, 1979, с. 67]. Составитель стремился «подогнать» реальность под заданную схему отчета, в значительной степени упрощая ее, что в значительной степени искажало реальную картину жизни, которая в еще большей степени усложнялась на окраинах империи.
Во-вторых, по свидетельству многочисленных хорошо информированных современников, губернаторы и генерал-губернаторы были чрезвычайно загружены многочисленными рутинными обязанностями и объемной ведомственной перепиской, что не давало им возможности проверять информацию, поступавшую к ним снизу от чиновников более низкого ранга, которая попадала в итоговые отчеты. О загруженности множеством малозначимых формальных обязанностей и необходимости вести трудоемкую запутанную служебную переписку, как основной причине отсутствия у
губернаторов или генерал-губернаторов точных сведений о состоянии реального положения дел на подконтрольной территории писал в своей обстоятельной записке на имя министра внутренних дел В.К. Плеве крупный помещик, почетный мировой судья, имевший богатый опыт взаимодействия с региональной имперской администрацией, A.A. Плансон. Он отмечал, что «губернатор не деятель, а только председатель многих присутствий, то есть бюрократических автоматов, которые видят только бумагу, но не жизнь народную», в силу чего он, а, следовательно, и верховная власть зачастую не имеет никакого понятия о «житье-бытье» жителей губернии, «их невзгодах и обидах» [ГАРФ, ф. 586, оп. 1, д. 316, л. 4об.].
Ну и, наконец, нельзя забывать о характерном для многих чиновников стремлении «приукрасить» действительность в угоду вышестоящим инстанциям, затушевав или полностью скрыв негативные явления и изобразив состояние подконтрольного региона в радужных тонах. Данное стремление в системе бюрократических отношений, господствовавших в Российской империи, является вполне естественным, поскольку весь показанный в отчете негатив мог быть расценен как следствие нераспорядительности или некомпетентности управленца и негативно сказаться на его дальнейшей карьере. В силу данного обстоятельства, для получения более достоверной информации исследователю следует «углубляться» в работу губернского аппарата управления, сопоставляя данные итоговых отчетов с документами низовых губернских инстанций и многочисленными материалами и письмами, поступавшими к главе региона.
Генерал-губернаторские отчеты были менее формализованными и детализированными, нежели губернаторские, представляя собой аналитический обзор развития обширного региона за определенный отрезок времени и характеристику мер по его совершенствованию, предпринятых его главой. Зачастую эти отчеты могли включать в себя аналитические записки, содержавшие проекты преобразований, проведение которых зависело от воли верховной власти, имевших как региональный, так и межрегиональный характер.
Ярким примером генерал-губернаторского отчета, в котором формальная, строго «отчетная» часть, содержавшая фактографические данные, плавно переходила в «программную» плоскость, содержавшую предложения по развитию управляемого региона, является уже упоминавшийся Всеподданейший отчет Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора князя П.Д. Святополк-Мирского за 1902-1903 гг.
Петр Дмитриевич Святополк-Мирский, происходивший из древнего польско-западнорусского княжеского рода, многие представители которого занимали видные государственные посты в Российской империи [Думин, Гребельский, 1995, с. 214-216], имел репутацию «либерального бюрократа» и «кристально чистого, безукоризненно честного человека» [Витте, 1922, с. 288]. Виленское,
Ковенское и Гродненское генерал-губернаторство, на пост главы которого он был назначен 15 сентября 1902 г., было возрождено после более чем годового отсутствия вследствие напряженной социально-политической ситуации в Северо-Западном крае, сложившейся в 1901-1902 гг. В этот период в регионе происходило стремительное нарастание протестного движения, обусловленного как ситуативными обстоятельствами, такими как экономический спад начала столетия, так и долгосрочными факторами, связанными с неравноправием различных групп местного населения, бесправием и тяжелым экономическим положением рабочего класса, политикой русификации, проводимой имперскими властями. Новому генерал-губернатору предстояло выяснить причины данной ситуации и выработать программу обеспечения общественного порядка в крае. Следует заметить, что Святополк-Мирский сумел за достаточно короткий срок разобраться в довольно запутанной социально-политической и этноконфессиональной обстановке северозападной окраины и изложить свои выводы и предложения во Всеподданейшем отчете о полуторагодичной деятельности на своем посту.
На то, что отчет Виленского губернатора представляет собой «целую программу правительственной политики», нуждавшуюся в скорейшем рассмотрении Комитета Министров, указал в своей резолюции сам император Николай II, детально ознакомившийся с ним [РГИА, ф. 560, оп. 26, д. 352, л. 1]. Автор отчета сосредоточил свое внимание на ключевых, наиболее проблемных точках подконтрольного ему региона, порождавших имевшие в нем место противоречия и конфликты, что нашло отражение в структуре его текста. Отчет состоит из восьми разделов, каждый из которых посвящен определенной сфере жизни населения Северо-Западного края, связанным с ними мерам, предпринятым местными органами власти, и сопровождается предложениями и рекомендациями по их совершенствованию: «Землевладение», «Вероисповедание», «Учебно-воспитательное дело», «Польский элемент», «Труды культурного свойства», «Литовская народность», «Еврейское население», «Генерал-губернаторская власть» [РГИА, ф. 560, оп. 26, д. 352, л. 4].
Анализ содержательной части отчета Святополк-Мирского является темой отдельного исследования. В рамках данной статьи следует отметить лишь то, что данный документ представлял собой комплексную, хорошо продуманную программу преобразований, затрагивавших как Северо-Западный край, так и некоторые аспекты общегосударственной внутренней политики. К наиболее важным инициативам, изложенным Виленским генерал-губернатором, можно отнести предложение об отмене ограничительных «майских правил» 1883 г. в отношении евреев, значительно ущемлявших их права, и являвшихся, по мнению автора отчета, главной причиной распространения в их среде антиправительственных настроений [РГИА, ф. 560, оп. 26, д. 352, л. 42об.-43]; проект расширения властных полномочий генерал-губернаторов посредством предоставления им права самостоятельно разрешать ряд вопросов, не имевших
общегосударственного значения и издавать обязательные постановления, относящиеся к предупреждению нарушения порядка, устанавливая за их нарушения особые взыскания [РГИА, ф. 560, оп. 26, д. 352, л. 48-49]; а также уже упоминавшееся предложение о снятии запрета на издания литовских книг, отпечатанных латино-литовским шрифтом, которое было оформлено в виде самостоятельной записки и включено в отчет [подробнее о записке см.: Крот, 2020].
Многочисленные предложения, содержавшиеся в генерал-губернаторском отчете, стали предметом обсуждения на высшем государственном уровне и основой для принятия целого ряда постановлений, хотя следует отметить, что далеко не все из них были одобрены и реализованы.
Данный единичный пример убедительно доказывает значимость губернаторских и генерал-губернаторских отчетов и сопровождавших их ведомственных документов для понимания механизмов взаимодействия центральной и региональной бюрократий и принятия управленческих решений, инициируемых «снизу», со стороны провинциальной администрации, руководители которой доводили свои предложения до верховной власти.
На наш взгляд, на сегодняшний день основным и наиболее актуальным направлением исследований губернаторских и генерал-губернаторских отчетов является именно изучение особенностей коммуникации между бюрократиями различных уровней, характер которой определялся сложным комплексом объективных и субъективных факторов и обстоятельств, отражавшихся в данных документах. Их изучение позволяет составить более целостное представление о позднеимперской региональной бюрократии, чьи предложения и инициативы были обусловлены анализом реального состояния регионов и окраин империи, общественными настроениями, имевшимися проблемами и противоречиями, отраженных на страницах регулярных отчетов.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Блинов И.А. Губернаторы: историко-юридический очерк. СПб.:Типо-Литография К.Л. Пентковского, 1905. 366 с.
Бражникова A.C. Губернаторский отчет: изучение источника в отечественной историографии // Вестник Челябинского государственного университета. История. 2013. № 12(303). Вып. 55. С. 83-89.
Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая N. Т. 1. Берлин: Слово, 1922. 571 с.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 586. Оп. 1. Д. 316. ГАРФ.Ф. 1729. Оп. 1. Д. 241.
Думин С.В., Гребельский П.Х. Князья Святополк-Мирские и дворяне Мирские // Дворянские роды Российской империи. Т. 2. М.: Ликоминвест, 1995. 264 с. Крот М.Н. «Поставить литовскую народность на правильный путь развития...»: записка князя П.Д. Святополк-Мирского по вопросу о латино-литовском шрифте // Quaestio Rossica. 2020. Т. 8. № 1. С. 205-221.
Литвак Б.Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX-начала XX в. М.: Наука, 1979. 294 с.
Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты губернаторов Российской империи: современные проблемы историографии // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2016. № 2(38). С. 5-24. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 560. Оп. 26. Д. 352. РГИА. Ф. 1284. Оп. 190. Д. 83в. РГИА. Ф. 1284. Оп. 190. Д. 83г.
Улащик Н.Н. Отчеты губернаторов Литвы и Западной Белоруссии как исторический источник (1804-1861 гг.) // Проблемы источниковедения. Т. 9. М.: Издательство академии наук СССР 1961. С. 15-55.
Янсон Ю.Э. Сравнительная статистика России и западно-европейских государств. Т. II. Промышленность и торговля. Отд. 1. Статистика сельского хозяйства. СПб.: Тип. М. Стасюлевича, 1880. 663 с.
REFERENCES
Blinov I.A. Gubernatory: istoriko-yuridicheskiy ocherk [Governors: historical and legal sketch]. St. Petersburg: K.L. Pentkovsky Publ., 1905. 366 p. (in Russian). Brazhnikova A.S. Gubernatorskiy otchet: izucheniye istochnika v otechestvennoy istorio-grafii [Governor's Report: Study of the Source in Russian Historiography], in Vestnik Che-lyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. 2013. No 12(303). Is. 55. Pp. 83-89 (in Russian).
Vitte S.Y. Vospornirianiya. Tsarstvovaniye Nikolaya II [Memories. The reign of Nicholas II].
Vol. 1. Berlin: Slovo Publ., 1922. 571 p. (in Russian).
State Archives of the Russian Federation (GARF). F. 586. Inv. 1. D. 316.
GARF. F. 1729. Inv. 1.D. 241.
Durnin S.V., Grebelsky P.K. Knyaz'ya Svyatopolk-Mirskiye i dvoryane Mirskiye [Princes of Svyatopolk-Mirsky and noblemen of Mirsky], in Dvoryanskiye rody Rossiyskoy imperii [Noble families of the Russian Empire], Vol. 2. Moscow: Likominvest Publ., 1995. 264 p. (in Russian).
Krot M.N. "Postavit' litovskuyu narodnost' na pravil'nyy put' razvitiya...": zapiska knyazya P.D. Svyatopolk-Mirskogo po voprosu о latino-litovskom shrift ["To put the Lithuanian
nation on the right path of development...": a note by Prince P.D. Svyatopolk-Mirsky on the latin-lithuanian font], in Quaestio Rossica. 2020. Vol. 8. No 1. Pp. 205-221 (in Russian). Litvak B.G. Ocherki istochnikovedeniya massovoy dokumentatsii XlX-nachala XX v. [Essays on the source study of mass documentation of the XlX-early XX centuries], Moscow: Nauka Publ, 1979. 294 p. (in Russian).
Minakov A.S. Vsepoddanneyshiye otchety gubernatorov Rossiyskoy imperii: sovremen-
nyye problemy istoriografii [All-subject reports of the governors of the Russian Empire:
modern problems of historiography], in Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhs-
kiy region. Gumanitarnyye nauki. 2016. No 2(38). Pp. 5-24 (in Russian).
Russian State Historical Archives (RGIA). F. 560. Inv. 26. D. 352.
RGIA. F. I 284. Inv. 190. D. 83v.
RGIA. F. I 284. Inv. 190. D. 83g.
Ulashhik N.N. Otchety gubernatorov Litvy i Zapadnoj Belorussii kak istoricheskij istochnik (1804-1861 gg.) [Reports of the governors of Lithuania and Western Belarus as a historical source (1804-1861)], in Problemy istochnikovedenija [Problems of source studies]. Vol. 9. Moscow: Izdatel'stvo akademii nauk SSSR, 1961. Pp. 15-55 (in Russian). Yanson Y.E. Sravnitel'naya statistika Rossii i zapadrio-yevropeyskikh gosudarstv/ T. II. Promyshlennost' i torgovlya. Statistika sel'skogo khozyaystva. [Comparative statistics of Russia and Western European states. Industry and trade. Vol. 1. Agricultural statistics], St. Petersburg: M. Stasyulevich Publ., 1880. 663 p. (in Russian).
